Скандал в Дуате

Часть 11

Я вернулась домой совершенно разбитая, но полная решимости найти статуэтку Анубиса − вместе с Асиком или без него. На его помощь в моей истории я не рассчитывала, точно. Если понадобится, разберу пол. И пусть только попробует остановить меня.

Заранее для тонуса стиснула зубы и позвонила в дверь.

Он стоял передо мной в синей рубашке и белых джинсах, что очень подходило к загару. На море Асик успел подрумяниться. Прежде я не видела у него этой дорогой рубашки. Он не умел покупать нормальные вещи. Его вкус улучшался только в моем присутствии. Джинсы также были новые, незнакомые. Тщательно зачесанные назад волосы открывали высокий лоб − необычно для Асика, но выглядит круто, иначе. Такой нарядный Асик не станет вместе со мной взламывать пол и потрошить антресоли. От него тянуло интригующимпряным парфюмом, а глаза улыбались.

− Ты куда намылился? − с подозрением спросила я, анализируя его новый имидж. − Небось на свиданку? Или опять проблемы с проектом?

− Я никуда не ухожу. Я жду тебя, − ответил Асик и отступил назад, пропуская меня в квартиру.

Я шагнула в прихожую, как на минное поле. Даже плечи заныли от напряжения.

В квартире произошли занятные изменения. Все следы разгрома, который я учинила здесь утром, были тщательно зачищены. Не иначе Асик воспользовался услугами клининговой конторы. Сам он такое не мог сотворить. Все блистало чистотой, обычно разбросанные как попало, вещи теперь были аккуратно разложены по местам. Все еще моя квартира, ее можно узнать, но словно пропущенная через фотошоп.

На столике в прихожей появилась стеклянная чаша с лотосами. Чашу окружали зажженные чайные свечи. Свечи горели и на подоконнике в кухне, и в гостиной, и в спальне. В спальне на комоде, расчищенном по такому случаю от баночек и скляночек с кремами, также стояла широкая ваза с водой, в которой плавали свежие, будто только что сорванные лотосы.

− Где взял лотосы? − спросила я.

− В Интернете все можно достать.

− Твой маникюр тоже из Интернета?

В первый раз в жизни ногти Асика были в идеальном состоянии, как у гламурного метросексуала. Я не могла не отметить такое великое событие. Асик ненавидел маникюрные салоны. Был уверен, что ему непременно занесут инфекцию, если он решится привести в порядок ногти.

− Точно! − непринужденно рассмеялся Асик. − Интернет − это как пещера Али-Бабы. Там можно найти практически все. Даже маникюр по сходной цене.

− И что это значит? − я указала пальчиком на вазу с цветами.

− Лотосы? Мне показалось, это подходящее оформление для египетской вечеринки. Я забыл сказать. У нас с тобой сегодня египетская вечеринка! Лотос типа символ Египта. И это очень красиво. Тебе не понравилось?

− Выглядит потрясающе. Я говорила не о лотосах. То есть о них тоже… Что вообще все это значит? Египетская вечеринка, говоришь? По какому такому случаю?

− Мне показалось, что в Египте у нас с тобой все прошло как-то скомкано. Чего-то не хватило, − смутился Асик. − Это моя вина, Полина, − признался он, что само по себе эль скандаль. − Вот решил ее загладить, − с трогательной улыбкой выдохнул он. − Так что сегодня у нас египетская вечеринка по полной программе, с лотосами и сюрпризами. Гуляем! Мы давно не кутили. Только мы − ты и я. Детка, ты такая напряженная. Может быть, ты снимешь куртку и ботинки? У нас тепло. Ты удивишься, но в квартире есть центральное отопление.

Асик откровенно посмеивался надо мной.

Или померещилось? Он помог мне раздеться. И это случалось нечасто. Всего один раз случалось, когда я выбила ключицу, катаясь на лыжах. Когда с ключицей все наладилось, новых попыток проявить галантность Асик не предпринимал.

− Асик, давай так, − деловито предложила я. − Я взрослая девочка, все вынесу, любой стресс, любую утрату. Самую жестокую правду. Я понимаю, что египетские вечеринки не устраивают женам просто так, без весомого повода. Асик, что ты натворил? Разбил машину? Потратил все наши деньги? За моей спиной продал нашу квартиру? Взял огромный кредит? Что? Какой сюрприз ты мне приготовил? Выкладывай начистоту. Не щади меня.

Асик с улыбкой покачал головой:

− Я ничего не натворил. Честное слово, Полина. И да, это просто египетская вечеринка. Но сюрприз для тебя заготовил. Даже два сюрприза − маленький и большой. Какой сюрприз предъявить в первую очередь?

− Это плохие сюрпризы?

− Я не знаю, Полина. Для кого как. Вообще-то сегодня я не планировал расстраивать тебя. Надеюсь, тебе понравится.

Асик взял меня за руку и повел в гостиную. Пересекая прихожую, я украдкой бросила взгляд на картину.

Картина вновь стала такой, какой и была всегда − светлой, почти белой. Венеция в тумане воображения художника. Никакой зелени. Что за метаморфозы с ней происходят? Я мысленно дала себе обещание при первой возможности показать картину экспертам. И заглянуть к врачу заодно. На всякий случай. Я пока не решила, к каким именно специалистам буду заглядывать. Когда балансируешь на грани сна и яви, повсюду мерещатся зеленые картины и несуществующие люди, хочется обследоваться от макушки до пяток.

Асик остановился на пороге гостиной.

− Закрой глаза, − попросил он с необыкновенной нежностью.

Я покорно выполнила просьбу. Ведомая его рукой, я сделала еще три шага.

− Тадамм! − торжественно произнес Асик. − Глаза можно открыть, дорогая.

Журнальный столик был уставлен горящими свечами. Между ними Асик пристроил статуэтку Анубиса. Отблески пламени играли на ее темной поверхности.

Я сразу поняла, что статуэтка поменяла цвет. Теперь нефрит стал темно-зеленым, почти черным. Я цапнула фигурку и рассмотрела ее со всех сторон.

− Это не та статуэтка, − сказала я. − Ты купил другого Анубиса? А моего Анубиса потерял? О, я так и знала… Вот зачем нужна эта египетская вечеринка!

− Нет, я не стал бы так зло шутить с тобой, − возразил Асик. − Твой Анубис, видимо, здорово мне насолил, если я задвинул его поглубже во-он в тот шкафчик. Спрятал за шкатулками. Не удивительно, что ты его пропустила. Знаешь, как обрадовался, когда, наконец, отыскал его? Посмотри еще раз − это тот самый Анубис. Не сомневайся.

− Тот был светлый, а этот − совсем темный.

− Полина, я не знаю, что думать. Может быть, у нас в квартире спрятано два Анубиса или больше? Я нашел этого. На мой взгляд, он и тогда был темным. Этот Анубис по жизни темная личность, хочу тебе сказать. Может быть, он светлый только в жарком климате? А здесь холод, слякоть, влажность. Взял − и потемнел. Ты не думала об этом?

Я повертела статуэтку перед носом, разве что не понюхала. В известном смысле, это был тот самый Анубис, только другого цвета. Сейчас у Анубиса были холодные, мертвые глаза. Мертвый предмет. Призрачный лже-советник Вазир Гаяз так и сказал − «мертвый предмет».

«В нем ничего нет. Он не нужен».

− Если тебе нравится Анубис другого цвета, у тебя появилась возможность купить его, − продолжал тем временем Асик. − Купишь такую статуэтку, какую захочешь. Можешь скупить хоть всех Анубисов в Хургаде.

Асик, слегка рисуясь, протянул мне плотный белый конверт. В конверте оказалось два билета в Хургаду на ближайшую субботу − для меня и Асика.

− Отель будем выбирать на месте, когда прилетим. Я намерен кутнуть. Можем поселиться во дворце, − добавил Асик. − На этот раз не станем экономить. Нельзя экономить на своих капризах.

− Думаю, с отелем проблем не возникнет, − я была озадачена. − В Египте какие-то волнения, танки. Я сегодня видела в новостях. Отели почти пустые. Можно занимать любой, хоть бы и дворец. Ах, Асик, нашел время для путешествия в Египет! Почему именно в Хургаду и именно сейчас? Давай поедем в другое место?

Асик разочарованно почесал в затылке.

− Я же говорю, наша предыдущая поездка получилась так себе. Мне бы хотелось все переиграть. Устроить нашему вояжу ребрендинг. Извини, если это несколько не то, что ты ожидала. Я обещаю, что в лепешку разобьюсь, но устрою на этот раз приключение что надо. Нам надо побыть вдвоем, Полина. Еще раз сменить обстановку, но по-другому. По крайней мере, обещай подумать. Обещаешь? Время еще есть.

− Я никак не пойму, Асик, почему ты так изменился? Я приветствую перемены, даже очень… Мне нравится! Но мне хотелось бы понимать. Что происходит, Асик? Ты должен сказать правду. Я не верю, что такое перевоплощение возможно без причины, вдруг. В чем причина? − я положила конверт на столик.

− У меня одна причина − это ты, − тихо ответил Асик, обнимая меня за плечи. − Ты − моя единственная причина. И никакая иная причина мне не нужна, чтобы стать таким, каким ты хочешь меня видеть.

А ведь я давно не видела его таким. Больше скажу − никогда не видела. Или только в самых глубоких, шальных снах, да и то давних. Потом даже подсознание отказалось от таких фантазий. Мое подсознание перестало верить в романтический потенциал Асика, поставило крест и расписалось. Я не видела его во сне, пятьсот сорок лет назад перестала любоваться линией подбородка, легкой сутулостью и симпатичной родинкой на спине. А ведь было, умилялась. Я не помнила его шуток, смеялась только для вида. Меня не волновала его близость. То есть в определенные моменты волновала, конечно. Но я обожглась, видите ли, обожглась.

К горлу подкатил терпкий до слез комок, я прижалась лбом к груди мужа. Он гладил мою спину, плечи, шею и шептал в ушко:

− Все было неправильно, но теперь пойдет иначе, Иначе − понимаешь? Я чувствую тебя и верю, что мы заодно. Это так круто, когда мужчина и женщина заодно! Разве я могу на что-то променять это чувство? Я вижу, что ты запуталась. Словно ищешь выход из лабиринта и… и не можешь найти. Плутаешь, делаешь ошибки, злишься на себя. Ведь так? Разве я могу оставить тебя в этом лабиринте одну? Ты не одна. Даже если тебе покажется, что все предали и покинули тебя, всегда помни − это не так, потому что я веду тебя. Даже когда меня нет рядом, я не теряю тебя из виду ни на минуту. Просто поверь − и иди…

Наши пальцы крепко переплелись, сблизившиеся губы наполнили воздух электричеством. Как легко растопить тебя, сестра − робкие зимние сумерки, свечи, лотосы. Слаба в коленках, как девственница.

Нет, замолчи.

− Асик, − прошептала я, отдаваясь волне. − Ас…

Я увидела солнце в его глазах, которое пробило сумеречную пленку неба. Не думала, что мужчина, на котором я почти поставила крест, знает и чувствует меня настолько хорошо. Я сделала то, что прежде в жизни ни с кем не позволяла себе − доверилась, полностью и без остатка. Здесь. Сейчас. Навсегда.

Мне всегда не хватало доверия. Я искала подвох в каждом шаге и слове своих мужчин. Они казались мне слишком слабыми или слишком самоуверенными, самовлюбленными, чересчур уязвимыми или откровенно бесчувственными, чтобы доверять им. Никто из них прежде не дал мне повода поверить, что меня можно любить просто так, за сам факт моего присутствия в этом мире. Словно каждый раз мне вручали любовь в долг под огромный процент, и впредь мне следовало безропотно трудиться над собой от зари до зари, чтобы не опоздать с очередным взносом.

Асик одним движением избавил меня от долгов. Я больше не отдавала долг. Я дарила, дышала, жила.

Позже − натикало немало − среди ночи мы рассматривали из окна кухни все еще полную Луну, смеялись и потрошили холодильник. У Асика разыгрался зверский аппетит, да и я вдруг вспомнила, что целый день почти ничего не ела. Нам следовало покрепиться, потому что мы не собирались сегодня останавливаться. Волна − такое дело, ее надо ловить.

− Кушай, дорогой, кушай. Тебе надо. Я читала, что за один раз сжигается двести калорий, − сказала я, наблюдая, как Асик уплетает ветчину.

− Мы этих калорий сожгли не меньше тысячи на нос, − в тон мне ответил он. − Хочу мяса!

Наш ночной баланс калорий мы скрепили поцелуем.

− Что тебя так мучит в последнее время? − Асик серьезно посмотрел на меня. − Я вижу, что мучит. После Египта ты стала сама не своя.

Барьеры между нами рассыпались в пыль. Я выложила Асику все как на духу, во всех нюансах моих сомнений и навязчивых страхов. Про Анубиса, свет в гостиной, зеленую картину и браслет, про собаку под нашей дверью и сюрреалистическую встречу с Вазиром Гаязом. Была ли она? Асик внимательно выслушал. Он ни разу не улыбнулся, не хлопнул по плечу, как сделал бы раньше − ты что, подруга, белены объелась? Почему еще утром я думала, что ничего не должна ему рассказывать? Сейчас эти страхи казались нелепыми. Я слишком цеплялась за свои обиды, рефлексии, непонятость, сама выстроила вокруг себя стенку и считала ее непреодолимой. Оказалось, снести ее проще простого.

− Вот значит как. Почему мне не рассказала? Ты взвалила на себя слишком тяжелую ношу. Бедная моя девочка, тебе пришлось несладко, − Асик поцеловал мои пальцы, потом трогательно уткнулся носом в щеку. − Да, для тебя это слишком тяжелая ноша. Даже не думал, что настолько тяжелая.

− Я вроде никакую ношу специально не взваливала, − бодро возразила я. − Все получилось само собой. Не оставляет чувство, что я не случайно оказалась в том магазине и купила сувениры. В магазин меня загнали, как заблудившуюся козу. Не знаю, кто загнал. Или заманил? Да и сувениры… Мне их словно навязали.

− Разве? Ты вроде сама их выбирала.

− Ну да, я все сделала сама, − я обняла его за шею и теснее прижалась к мужу, чувствуя ответный трепет. − Почему я не оставила статуэтку Анубиса в упаковке или не задвинула подальше в темный шкафчик? Вообще ничего не произошло бы. Нарушив правила, мы с тобой выпустили на волю нечто. Дух, наверное? Говорю это и сама себе не верю. Вазир Гаяз, которого вроде и не существует, назвал статуэтку «мертвым предметом». Это значит, что из нее ушло нечто. И это нечто гуляет теперь вокруг нас? Я не знаю, чему верить, а чему не верить. Не доверяю даже себе. Вазира Гаяза, получается, кроме меня никто не видит. У нашей двери прошлой ночью крутилась собака, похожая на пинчера. Вообще-то пинчер похож на Анубиса − это правда, отдаленно. Только ушки немного другие. Милейшая Влада Андреевна не обязана разбираться в деталях собачьих пород. На камее, которая была на собаке, изображено перо Маат. Такое же изображение есть на анкхе. Как все это совместить?! Голова раскалывается, как начинаешь об этом думать. Совершенно непонятно, чего нам теперь ждать?

− Я все понял, милая, предоставь это мне, − сказал Асик, крепче обнимая меня. − Мне не нравится, что ты таскаешь эти сувениры в сумочке. Давай я их заберу? Пусть они станут моей головной болью. А твоя светлая голова тем временем отдохнет.

− Ты уверен?

− Дело не в уверенности. Я твой муж, значит, должен взять на себя все неприятные проблемы. Ты достаточно хлебнула. К тому же, ты занята на работе, а я свободен. У меня гораздо больше возможностей разузнать про сувениры. Пусть они будут у меня. Покажу их специалистам, пройду по антикварным магазинам, посижу в Интернете. Должен я реабилитировать себя в твоих глазах или нет? Прокатились мы на Новый год в Египет, называется. Попали, − он тихо рассмеялся. − Давай, детка, принеси их мне…

Я извлекла из сумки пантеру и скарабея, в нерешительности немного подержала их в руках, и все же протянула Асику.

− А браслет? − напомнил он.

Я начала снимать браслет, но неожиданно остановилась, передумала. Не могла себе объяснить, почему не хочу с ним расставаться.

− Пусть браслет побудет у меня, − сказала я Асику.

− Ну вот, начинается, − расстроился он. − Мы вроде решили, что эти сувениры не так безобидны, как кажется. Когда они с тобой, к тебе притягивается нечто опасное. Разве не так? Только что одна маленькая, испуганная девочка говорила мне о страхах, безумии, ночных кошмарах…

− Асик, извини, пантеры, скарабея и Анубиса для твоих исследований достаточно. Не подумай, что я не верю в тебя. Вот ни секунды не сомневаюсь! Но дело в том… Я не хочу снимать браслет, Асик. Только и всего. Думай что хочешь, но он словно прирос ко мне.

− Прирос? Вот как? − Асик игриво потормошил меня. − Неправда, не прирос. Спорим, я легко смогу снять его с тебя. Не надо прикипать к этим сувенирам. Ты не знаешь, что от них ждать. Отдай браслет, детка.

− Браслет мой и… я его не отдам, − я ответила шутливо, в тон Асику, чтобы не обижать его. Но когда он попытался пальцем стянуть с моего запястья украшение, отвела руку в сторону.