Скальпель против волшебства

3

Глава 3

Лорд Тарис не сомневался, что Селестия убрала портьеры из его спальни специально, заблаговременно позаботившись, чтобы хозяин проснулся с первыми лучами солнца.

Спрятаться или затемнить окна, чтобы доспать, магу Света не позволила не столько вера (Лорд не считал, что его силы на самом деле исходят от Светила), сколько неуемная жажда получить ценные, можно сказать, жизненно необходимые сведения. Иными словами, сплетни.

Едва умывшись, Бэлкинг написал на листе сахарной бумаги с семейным гербом в правом верхнем углу короткую записку:

«Дорогой мастер Ориан! Я абсолютно счастлив оказаться вдали от дворцовых интриг и твердо убежден, что не нуждаюсь ни в каких известиях. Потому жду от вас свежих новостей, как можно скорее.

P.S. Если тебя не изберут новым Верховным Магом Его Величества, значит, они дураки (как я всегда и думал).

P.P.S. Здесь очень уныло, Ориан.

Твой друг, Лорд Т. Бэлкинг».

Тарис прижал указательный палец к изображению щита с восьмиконечной звездой, активируя заклинание. Два сокола по краям герба засияли серебристым свечением, а уже через мгновение на столе сидела живая коричневая птица с пестрой грудкой и умными черными глазами.

Лорд сложил письмо в маленький квадратик и уважительно поднес к крючковатому клюву. Птица моргнула и схватила письмо. Вылетев в открытое окно, сокол сделал небольшой круг вокруг сада, ища верное направление. А затем, рассыпавшись в воздухе голубыми искрами, исчез.

Охранные чары поместья работали отлично, Тарис чувствовал присутствие гостя уже минут двадцать.

– Доброго утра, Староста Лайорин! Чем обязан столь раннему визиту, арис?

– Светлейший Лорд, боюсь, у меня дурные вести. – Мужчина теребил в руках странного вида головной убор, похожий на вязаную детскую шапочку.

«Еще б ты заявился с хорошими в такую рань», – Лорд рассматривал лысую, с пятнами, похожую на перепелиное яйцо голову старосты.

– Уважаемый арис Каэлин, муж трактирщицы, навлек на себя беду. Упал с лестницы, развешивая украшения, что досточтимая арисса Каэлин подготовила для празднования Дня грозовых камней.

«О, Свет, сколько лишней информации», – сжал зубы Тарис.

– Вы, конечно, знаете про этот праздник? – с сомнением прищурился глава города. – Мы, хоть уже много лет не спускаемся в недра Грозовых гор, чтобы добыть столь ценную породу, до сих пор передаем камни по наследству.

Бэлкинг молчал, воспринимая монолог ариса Лайорина как своеобразный вызов собственной выдержке.

– Мы храним их как символы силы и стойкости, – продолжил гость, – и отмечаем праздник почти с таким же размахом, как и День Исхода. – Он замолчал, явно ожидая какой-то реакции.

«Нет, терпение – явно не моя добродетель».

– Который символизирует… – Лорду названия этих дикарских обычаев ни о чем не говорили.

– Великий Исход некоторых народов Эльдории в Западные Пределы более тысячи лет назад, – оскорбленно объяснил староста.

«Какое мудрое решение! И чего вам на равнинах не сиделось?»

– Итак, – Бэлкинг вздохнул, – трактирщик упал и разбился. Чего вы хотите от меня? Организовать похороны? – Лайорин испуганно замотал головой. – Развесить за него украшения? Утешить вдову? Нового трактирщика, чтобы было, кому разливать пиво на празднике?

– Госпожа Ивель сама прекрасно справляется и с трактиром, и с пивом, – забормотал гость, снова отвлекаясь, – но я не о том. Арис Каэлин жив! Хворает, но живой.

– Вы хотите, чтобы я его упокоил? – Одному Свету известно, чего Лорду Бэлкингу стоило сохранить серьезное лицо.

– Нет, что вы, сохрани вас Свет! – Мужчина так разволновался, что принялся распускать петли на шапке. – У него всего-то рука болит. Не шевелится почти и как-то от тела отошла. Но все же, он мужик крепкий, жить будет.

«Ага, коли не помрет».

– Мы подумали… – замялся староста, – может, вы его подлечите? Госпожа Ивель хоть и бранится на мужа, но все же от него ни на шаг не отойдет. А скоро праздник…

– Знаете, у меня есть идея получше. Госпожа Селестия! – с мрачным удовольствием заорал Лорд.

– Так и будете звать меня, как кухарку на кухне, криком? – поинтересовалась экономка, появляясь из-за меленькой, скрытой в стене, двери.

– Сегодня же починим колокольчики, обещаю, – лучезарно улыбнулся Тарис.

– Мыши тоже ждали пирог, а в итоге получили лишь корку, – зевая, произнес Греттус, спускаясь по лестнице. Едва заметив гостя, он кинулся пожимать ему руку.

– Сомневаетесь в моих словах, юноша? – с деланной обидой произнес Лорд.

– Мыши были рады и краюшке! – все еще тряся ладонь Лайорина, добавил Греттус.

– Госпожа Селестия, надеюсь, вы разбудили нашу гостью так же рано, как и меня? – язвительно поинтересовался Бэлкинг, поворачиваясь к домоправительнице.

– Ара Маргарита примеряет новую одежду. Что вы на меня так смотрите? У бедной девочки с собой ни приличного костюма, ни личных вещей нет! Как вы себе это представляете?!

Спорить с экономкой было себе дороже. Тарис бросил это занятие примерно в шесть лет.

– И я безмерно вам благодарна. Хотя, прошу заметить, Лорд Бэлкинг обещал мне полное обеспечение, – заявила Рита, входя в зал.

***

Маргарита расправила складки коричневой юбки и нагло улыбнулась.

Селестия, несмотря на грозный вид, оказалась милейшей женщиной и не только подобрала девушке простое, но удобное платье, но и подсказала, что стребовать с Лорда. Рита отказалась от шляпки, корсета и кружевной жилетки, оставив лишь белую хлопковую блузку, юбку и простой жакет. Белые кожаные кроссовки, которые девушка также отказалась сменить, привели экономку в ужас. Маргарита благородно пощадила ее, решив не показывать современный бюстгальтер.

– Плату, как и положено законом, получите, если сможете выполнять обязанности лекаря, – Лорд сложил руки за спиной, – и у вас как раз появилась возможность продемонстрировать свои навыки.

«Хоть бы там не было ничего, где потребуются инструменты… Чем мне оказывать помощь? Погнутой вилкой и шпилькой для волос? Первым делом нужно будет решить этот вопрос».

Староста повел Риту через главную улицу, мощеную идеально плоскими графитовыми булыжниками. Бэлкинг зачем-то увязался следом. Греттус, увешанный сумками с пожитками, которые упаковала Селестия, важно вышагивал рядом. Со всех сторон компанию окружили босоногие мальчишки, староста Лайорин прикрикивал и хмурился, безуспешно пытаясь отогнать детвору.

Рита заметила, как Тарис незаметно ссыпал в ладонь альбиноса медные монетки и пошел вперед. Юноша же, распевая странную песенку о котах на облаках, принялся раздавать мелочь детям, иногда подбрасывая монетку в воздух или показывая фокус с исчезновением. Он достал медяк из-за уха чумазого ребенка, и дети зашлись в визгливом хохоте.

Тарис отвлек ее от наблюдений, как показалось Рите, несколько злорадно:

– Не отставайте, ара, вас уже полгорода ждет.

На главной площади действительно толпились люди. Заметив Лойорина, гордо заявлявшему каждому подошедшему, что он привел лекаря, горожане подходили ближе к трактиру, все же почтительно оставляя возле Лорда свободное пространство.

– Вам, что, заняться больше нечем?! – Из распахнутых двустворчатых дверей выбежала кучерявая рыжая женщина. Она закинула длинный белый передник на плечо и кинулась к Рите: – Я знала, знала, что не лгут руны! Предрекали ваше появление, а я не верила. Идемте же, идемте!

Она потащила Маргариту внутрь, где на лавке, с полотенцем на голове сидел седой сухопарый мужчина.

– Вот он, бестолковый! Муженек мой. Говорила же, прикрепи лестницу получше, иначе быть беде. Руны не обманут! Я – Ивель. А вас как звать, ара?

– Марго, – просто ответила Рита.

В привычной жизни девушка никогда не пользовалась этим именем. Оно казалось слишком претенциозным, напыщенным. Даже раздражалась, когда к ней так обращались, казалось, что над ней издеваются. Здесь же согласилась на эту форму легко, словно так было правильно.

– Ой, ну что ты опять заладила со своими гаданиями? Не позорь меня, женщина, – проворчал пострадавший и, коснувшись плеча, скривился от боли.

– А ну, тихо сиди! Пока вторую руку не выдернула! Не мешай человеку работать! – пригрозила трактирщица.

Рита присела рядом:

– Нужно снять рубашку. Нет! Не стягивайте, дайте ножницы.

Плечо опухло и покраснело. Арис Каэлин покрылся липким потом и шумно дышал.

– Сознание теряли? – разговаривая, Рита принялась ощупывать плечо, – Ну, упали в обморок, лишились чувств? – ответила на непонимающий взгляд пациента.

– Не-е, что я вам, девица на выданье? – храбрился тот, но зашипел, когда девушка попробовала отвести травмированную руку в сторону.

– Может, кровь из носа шла? Или из уха?

В комнату набилось народа. Некоторые замотали головами, подтверждая слова потерпевшего, что крови не было. Кто-то ахал, вспоминая, что крови было немерено.

– Да точно рука сломана. – В трактир ввалился нечесаный мужик отталкивающе неряшливого вида. Несмотря на раннее утро, он едва стоял на ногах. – У нашего прошлого старосты также было. Помните, как он с яблони упал, а потом помер?

Собравшиеся в ответ согласно закивали.

– Умер в результате падения с дерева? Или из-за перелома? – растерялась Рита.

– Да не-е-е-е, – мужик махнул рукой, – мы узнали, что он из городской казны ворует. Так его стража дубинами забила.

– Так, ладно. – Девушка решила, что пора заканчивать этот балаган. – Мне нужна тишина для работы. И я, пожалуй, обойдусь без зрителей.

Ивель вытолкала за дверь большую часть собравшихся зевак. Особенно любопытным вдогонку заехала по спине скрученным полотенцем. Бэлкинг предусмотрительно отошел к стене.

Рита улыбнулась и осмотрела уши пациента сама:

– Рвоты не было? А сейчас не тошнит? Поясните, как именно все произошло.

Трактирщик принялся рассказывать, как, свалившись с лестницы, повис на веревке, а затем упал. Иногда он ворчливо прерывался на пререкания с женой, а Рита тем временем проводила осмотр. Знала, что чем больше пациент расслабиться, тем проще пройдут самые болезненные моменты.

«Так, что имеем: отечность, боль, кровоизлияние в мягкие ткани. Это понятно. Нарушение мобильности сустава. Акромиальный отросток выступает, рука согнута и отведена назад. Передний вывих».

– Арис, вы чувствуете пальцы? – Рита прервала супружескую перебранку.

– Зовите меня, Севин, ара, – улыбнулся мужчина. – Да, шевелить могу, только больно очень. А вот плечо как все равно не мое стало.

«Эх, мне бы рентген… Вдруг перелом?»

Доктор не слышала крепитации и не чувствовала движения отломков, но все же работать без привычных КТ и МРТ было страшновато.

Решив все проверить еще раз, Рита коснулась спины трактирщика, и вдруг картинка перед глазами дрогнула. Девушка увидела сначала мышцы и связки, затем белую, словно баскетбольный мячик, суставную головку плечевой кости, застрявшую под клювовидным отростком лопатки. Все кости были целыми.

Девушка тряхнула головой и вспомнила, что дышать вообще-то полезно для здоровья.

«Я просто все слишком живо представила. Вот и всплыло изображение из атласа».

– Арис Каэлин, скажите, вы сегодня выпивали? – Где-то в подсознание маячила назойливая мысль, что она удивительно легко приноровилась к местным формам уважительного обращения.

– Простите, госпожа лекарка, виноват. – Мужчина потупил взгляд. – Просто так больно было… Вот Ивель рому-то и налила.

– Ничего. На самом деле в вашем случае это даже хорошо.

«Возможно, мне ром тоже скоро понадобится».

– Перелома у вас нет, только плечо вывихнуто. Я могу вправить, но вы должны мне доверять и… постараться расслабиться.

О том, что последний раз вправляла вывихи восемь лет назад на практике в травматологии, Рита решила не упоминать.

«У меня нет анестезии, снимков, нет седации и, видимо, мозгов, если я добровольно ввязалась в эту авантюру. Зато у меня есть одна попытка помочь этому человеку. Поехали».

– Севин, хотите лечь? – Рита согнула локоть пострадавшего на девяносто градусов.

Мужчина поморщился и замотал головой:

– А сидя можно?

– Можно. Только помните, вы должны расслабиться и просто дышать.

– Вы так смотрите на меня, ара. Что-то мне кажется, будет больно, – нервно усмехнулся Каэлин.

– Это вам руны предсказали? – прошептала Рита и сделала первое вращательное движение.

Севин хохотнул и тут же скривился, сжав зубы.

Минут десять доктор осторожно поворачивала поврежденную руку кнаружи, давая трактирщику время отдышаться, а спазмированным мышцам ­– расслабиться.

Наконец, Рита услышала характерный глухой звук – кость встала на место. Лицо Севина прояснилось:

– Ну, дела. Ивель, сегодня всем по рюмке! Бесплатно, задери меня каралиск!

Девушка попросила мужчину повторить пальцами жест «ОК», чтобы проверить моторные функции, и удовлетворенно кивнула.

– Ну, что ж. Мы почти закончили. Не шевелите рукой, арис. Совсем, – строго предупредила пациента и обратилась к Ивель: – Бинтов у вас, конечно, нет?

Та в ответ только нахмурилась.

Сейчас Маргарита мысленно благодарила старого преподавателя по десмургии[1], его скучнейшие лекции и бесконечные занятия по отработке практических навыков. Съемные протезы профессора плохо держались, отчего в разговоре тот забавно клацал зубами и нещадно брызгал слюной, оставляя весь первый ряд студенческих столов пустым.

– Окей, – вздохнула Рита. – Несите простыни.

***

Тарис наблюдал, как Маргарита умело зафиксировала трактирщику руку. Сначала подвесила на импровизированной косынке, а затем для верности примотала к телу бинтами, перехваченными через здоровое плечо. Девушка не обращала внимания ни на оханья Ивель, суетливо хлопочущей рядом, ни на гомон горожан за дверью. Лицо оставалось сосредоточенным, а взгляд жестким.

«Интересно, в ее мире женщины все такие?»

Девушка расслабилась, только полностью закончив. И тут же принялась за наставления:

– Так недельку походить придется. Рукой двигать нельзя. Да, совсем нельзя, арис. Даже пробовать нельзя. Нет, показать жене, как двигается тоже нельзя, – ответила трактирщику, сдерживая улыбку. – Обещаете?

– Госпожа лекарка! Приходите завтра на праздник. Отдохнете и с горожанами познакомитесь. Все на вас посмотреть захотят, ара, – смущенно произнесла Ивель.

– Спасибо за приглашение, арисса Каэлин. Но у меня еще столько дел. Нужно разобраться со старым домиком в лесу, тем, который до меня занимала покойная знахарка.

Трактирщица понимающе кивнула в ответ. Маргарита продолжила, машинально скручивая оставшиеся лоскуты простыни в рулон:

– Я надеюсь найти там книги или может быть какие-нибудь предметы, которые смогут помочь мне. Вы уже, наверное, поняли, что я приехала из далеких мест. Там лечат иначе.

Рита покосилась на него, и лорд на мгновение ощутил себя ребенком, подслушавшим разговор взрослых.

– Может быть, мне удастся найти какие-нибудь средства, чтобы облегчить вашу боль, Севин. Какие-нибудь лекарства… – задумчиво произнесла лекарка.

Тарис почему-то совсем не обрадовался факту, что на него обратили внимание. Он переминулся с ноги на ноги под задумчивым взглядом Риты.

– Разе что Лорд Бэлкинг не захочет облегчить ваши страдания, используя свою пресловутую магию.

Тарис прочистил горло и хрипло выдавил:

– Возможно, в другой раз.

И выскочил на улицу.

Толпа рассосалась. Но площади деловито копошились люди, развешивая украшения, расставляя столы и подметая дорожки. Детвора кидалась камешками, прячась в чаше облезлого неработающего фонтана.

Бэлкинг подобрал один и с удивлением обнаружил, что это кусочек лазурной мозаики с облицовки. Потрескавшийся фрагмент былого величия. Полупрозрачная глазурь с золотыми вкраплениями.

Тарис узнал бы ее из тысячи – такой же была выложена ванная его матери в родовом поместье. Адикканская работа.

«Дорогая штука. Неужели это и вправду некогда был процветающий город. Надо бы узнать о нем побольше».

Размышления прервало отрывистое «кьяк-кьяк» с неба. Сложив в пике крылья с черными кончиками, сокол вспыхнул голубым светом и растворился в воздухе. Тарис подпрыгнул и поймал письмо, в которое превратилась птица. Вскрыл конверт и принялся читать прямо на площади, и плевать, что подумают эти простолюдины:

«Дорогой мастер Тарис.

Как тебе может быть скучно среди гор и лесов? К тому же в Греймуре сохранилась одна из самых древних библиотек в мире!

В любом случае я бы с удовольствием поменялся с тобой местами: в Астравиэле сейчас полный переполох. Ее Величество Фейлина в положении! Весь двор стоит на ушах, ведь королева заявила, что обязана зачатию тебе чуть ли не меньше, чем его Высочеству (прости, если это звучит как инсинуация, но все прекрасно понимают, о чем идет речь). Эдгар все же остается непреклонен и о твоем возвращении не хочет и слышать. Мне жаль, мой друг.

Без тебя здесь невыносимо. Мастер Гаривар совсем распустился и всюду таскается за королем, очевидно метит на твое место (надеюсь, у Зенита Академии Светлых искусств хватит сил убедить Его Величество, что это плохая идея).

Гаривар стал невыносим, кошмарит дворцовых магов и, как видит меня, передает тебе приветы. Я прячусь от него в библиотеке, должность архивариуса мне в этом на руку.

Мне поручено отыскать дюжину пурпурных медовых жаб. Самых толстых во всем королевстве. Я крайне рад, хотя бы несколько месяцев смогу отдохнуть от этой круговерти.

P.S. Передавай привет Греттусу. Скажи, что я выслал ему новые книги (хотя по-прежнему настаиваю, чтобы вы посетили либерею).

P.P.S. Хотел бы посочувствовать по поводу помолвки (Амалия уже всем растрещала), но не могу. Я этому факту искренне рад.

Твой друг, Орион».

Тарис спрятал письмо в карман камзола и хищно улыбнулся.

«Если я и вернусь в столицу, то как новатор и победитель».

– Староста Лайорин! Расскажите-ка мне, что творится с канализационными трубами?

[1] Десмургия – раздел медицины, изучающий техники наложения повязок и шин.