Системная нежить. Real-RPG. том.5

Глава 18 Те, кто возвращаются

— Оставьте себе, мне без надобности.

Вокруг стала постепенно собираться толпа любопытных гномов. По нашему окровавленному виду было понятно, что мы поучаствовали в бойне, так что дурацких вопросов они не задавали.

— Видите, как у вас много общего, — ухмыльнулся я. — Рад, что вы познакомились. Это первые люди в Долинах и первые гномы. И вот он, ваш мир. Для начала охотники. Там кто-то говорил, что Долин не существует?

Люди вытолкнули вперёд охотника, который позволил себе сарказм.

— Простите, Царское величество.

— Я без обид. Но ты теперь видишь, что Долины есть? Система дала тебе статус игрока?

— Ну да, не знаю уж, как так вышло.

— А я знаю. У всех у вас такой статус, это я настроил от Алтаря. К сожалению, игроки будут появляться только в ручном режиме, и они достаточно затратны. Итак, Долины есть?

— Да, — нестройно подтвердили люди и гномы.

— И я их царь, тут нет вопросов?

— Ещё бы, — буркнул невежливый Тригас. — Вы же убили царя крыс и големного монстра.

— Среди прочего, — подтвердил я. — Теперь, это всё вокруг, ваш город. Город людей и гномов. Гномы сразу приехали, а людям долго ещё собираться.

— Ну да, не все поверят в существование Долин, — подтвердил один из охотников. На него зашикали по поводу перебивания царской персоны, то есть меня.

— Да пофигу. Поверят понемногу. Прямо сейчас мы заключаем мир между людьми, местными и гномами, которые тут же становятся местными. Главы тех и других это… мэр Тэллок и Старший ярл Ейрлинг. Нет возражений?

Некоторые гномы облегчённо выдохнули, боялись, что я назначу старшим «Золотого ярла», которого большинство считало выскочкой.

Я пока не был намерен ломать устои.

— Есть предложение по формату ритуала? Как подружиться?

— У охотников принято влить в молоко ползучего яка по капле крови и дружно выпивать.

— Есть молоко? — спросил я и оказалось, что его ни у кого нет.

— Есть кубок! — гномы притащили литой золотой кубок вместимостью в ведро.

Молоко нашлось, как ни странно, у меня самого. Это были две пачки «брянский молокозавод», которые мы вскрыли. Я применил оборотный облик, став Патриком (люди уже об этом фокусе знали, а вот гномы слегка удивились), проколол себе несистемным ка-баром запястье и первым капнул в кубок крови, потом то же самое сделали участники «эпической битвы против крысиного короля», как они успели прозвать наш безобидный рейд.

Кубок с порозовевшим от гномьей и человеческой крови так же дали сначала мне, я отхлебнул, потом его пустили по кругу и последним его пил Тригас, который допил до дна и показал присутствующей толпе.

— Гномы! Люди — ваши враги. Но не эти люди. Другие. А люди этого мира — ваши братья. Люди! Гномы приходили в этот мир, как вторженцы и враги. Но это были другие гномы. Теперь эти гномы — ваши братья. Кто нарушит братские узы, пусть будет наказан, как покусившийся на брата!

Системное сообщение. С учётом расположения миров в кластере, большинство людей в так называемой «орде» врагов гномов — это прямые потомки жителей этого мира Сноймуррин, беженцев отсюда. Более того, именно гномы мира Хеймур совершили несколько тысяч рейдов против мира Сноймуррина. Потому — утверждение представляется, как минимум, ошибочным.

Сообщение, к счастью, было адресовано только мне.

— Заткнись, ладно? — беззлобно сказал я пустоте, чуть задрав голову, после чего продолжил.

— Сейчас я расскажу вам, где мерцающий портал. Прошу правителей провести работу и выделить будущие общественные здания. Пока что этот город будет столицей. Всё, что нужно городу продумайте. Прошу поделить путем жеребьёвки все жилые дома между расой людей и расой гномов. Отсюда и впредь я разрешаю и благословляю браки между расами людей и гномов. Дома, принадлежащие людям, будет распределять мэр Тэллок и людям понадобится ещё год, чтобы населить город. Дома гномов делит Старший ярл Ейрлинг, совещаясь с советом ярлов, куда так же входит и Золотой Ярл Хорнбори, ставший таковым царской милостью и полноправно.

Все молчали, некоторые согласно кивали. Меня слушало уже по меньшей мере две тысячи живых.

— Научитесь, пожалуйста, жить. И начните это делать уже сегодня.

— А как же карты? — осторожно спросил щепетильный в финансовых вопросах Ейрлинг. — Доля Царя?

— Тяжкая доля царя — это правление и битвы. Пусть эти системные карты послужат народу гномов. Поделите город, совместно завершите расчистку туннелей. Они тоже принадлежат людям и гномам. Так же я создам в доме, который вы выделите под администрацию — портал к лагерю людей.

— Есть ещё люди?

— Это совсем другие люди, люди моего мира. Мы недавно пришли в Систему и так же вам не враги. Эти люди — учёные и исследователи. Им будет интересно с вами поговорить. Вам будет интересно у них что-то купить.

— Это мы умеем, — предвкушающее ухмыльнулся один из Ярлов.

Межконфессиональный запрос. Кому: Ересь гулей. Кому: Первый жрец ереси Леонид.

Отправитель: Вера в Локи. Отправитель: Сиятельный Бог Локи.

Пометка: важное.

Слушай, Лёня, быстро разузнать не удалось, но получилось всё, как ты любишь. Заполучил твоё копьё один выскочка, ещё и под покровительством Бога Машин. Если захочешь надрать ему задницу, я покажу дорогу. Есть небольшая особенность — за ним стоит один из мощнейших кланов Западной Европы, но тебя же такое не смутит, верно? Заскакивай, как будешь в наших краях, путник.

Сиятельный и единственной верный Бог Локи — Царю Кощею Бессмертному/Царь Леонид Перворождённый — первый жрец ереси гулей (Земля).

Каким-то образом я знал, что моё пребывание в мире Сноймуррин оборвётся быстро и внезапно.

Я мог бы, конечно, проигнорировать сообщение. В сущности, отсюда я вообще мог возложить хрен на моё человечество, к которому я теперь не относился с биологической точки зрения, и на проблемы Земли. Поскольку моё царство и мои свежеобретённые подданные, которые после моего ухода немедленно треснули подкисшего гномьего пива, находились здесь, а не там.

Моего плеча коснулась рука, как ни странно, Тооры. Охотница смотрела на меня со смесью влюблённости и уважения, словно она знала, что я отправляюсь на войну, хотя моё вымытое тело было в громадной кровати «президентского люкса» среди обнажённых и спящих моих женщин.

— Что-то случилось?

— Да.

— Можно я тебя провожу?

Моих губ коснулась тень улыбки. Я ведь даже не сказал, что ухожу. Но она права. Даже не зная фактов, женщина может быть права.

Я плавно выскользнул из-под одеяла. Одна Система знала насколько мне не хотелось уходить, особенно после стольких лишений, боли и побед.

Я взял Тоору за руку и перенёс блинком вниз, в наш обеденный зал, но только затём, чтобы она оделась. Смотреть, как девушка одевается, было и есть одним из интереснейших процессов во вселенной.

— Куда? — шёпотом спросила меня она, а я без объяснений открыл портал, откуда дунул зябкий ветер.

Было раннее утро, я миновал охрану периметра лагеря людей и постучался в спальную зону Юрия Ивановича.

Он открыл почти сразу же и тут же стыдливо спрятал Стечкин, который сжимал в руке. Хотя на то, чтобы полностью одеться, он времени не нашёл, оружие выхватил. Молодец.

— Это Тоора, моя жена. Это Юрий Иванович!

— Очень приятно, — он зверски зевнул.

— Одна из жён, — дипломатично поправила меня Тоора. — Зачем мы здесь, мой господин?

— Итак, мне пора сквозануть на Землю, — я говорил сразу с ними обоими, Юрий Иванович, не отрываясь от разговора, глянул на часы, которые показали половину шестого и без тени сомнений пошёл варить нам всем кофе.

— Тоора местная, — я целенаправленно говорил на системном, чтобы меня понимала и она. — Более того, она знает и старый письменный.

— То есть, те документы и артефакты, что мы находим, могут быть для неё понятными?

— Некоторые из них. Как и на Земле, тут было несколько народов и разные языки, но что-то она вам сможет прочесть. Если захочет.

Юрий Иванович задумчиво кивнул.

— Я вам сотворил мерцающий портал в город. Кроме того, я сейчас сотворю ещё один, к моему дому, но он может блокироваться администраторами, то есть любой из моих женщин.

— Какая сложная смесь семейственности и политики.

— Есть такое.

— А среди Ваших избранниц, товарищ капитан, есть человеческие девушки из моего мира? Спрашиваю, чтобы наладить дипломатию, это как раз мой профиль и сфера ответственности.

— Есть, только не все из них люди.

— Как это?

— Всё сложно. Если они захотят, то познакомятся и придут посредством портала.

— А к чему эти системные технологии, тут всего несколько километров пути?

— Порталы — безопасный путь. Пока мир этот дик и суров, даже через пятьсот метров может ожидать смертельная опасность. У моих женщин есть механизм возрождения на случай смерти, штука болезненная, но полезная. У Вас и Вашего отряда её нет.

— Тьфу-тьфу, пока без потерь, если не считать шести отравлений, одного аппендицита и кучи мелких травм.

— Юрий Иванович, — я избегал званий, потому что в системе координат армии был ниже его, а в местной реальности, невыразимо выше. — С Земли, если вернусь, привезу провиант. Могу отвезти доклад, записку.

— Лучше всего, если патронов на двенадцать и семь, да консервов вагон.

— Записка для Ваших будет?

— Будет! Сейчас кофе доварю и напишу.

В окрестностях города Копенгаген, в частности возле исторической станции Ордруп и не больно исторический дилерский центр Фольксваген — шёл мерзкий дождик.

Я поднял повыше воротник и пошлёпал по лужам.

Дом на улице с непроизносимым названием, что-то там на «Фы», номер тридцать девять, по левой стороне.

Открыл калитку и прошёл по мокрым каменным плитам, утопающим в зелени мокрой травы.

Мир Копенгагена под плачущими свинцовыми облаками смотрелся по меньшей степени мрачно.

Я постучал в дверь.

— Да-да, — дверь почти сразу же открыл крепкий коренастый мужичок с залысинами, одетый в международно-мужскую майку, а через плечо перекинуто смятое полотенце с тонкими тёмными линиями.

— О. Леонид! Какими судьбами! Заходи, гостем будешь! — на безупречном, я бы даже сказал, с питерскими нотками русском языке меня поприветствовал Локи.

Я зашёл, в доме было светло, аскетично и просторно.

Кроме Локи в доме была моложавая брюнетка в пижаме и остроглазый пацан лет восьми. Они оба смотрели плазменный телевизор, пока я разглядывал их сквозь дверной проём, женщина потрепала голову мальчика.

Повинуясь интуитивному порыву, я прощупал их поиском живых.

Живыми они не были, впрочем, как и мёртвыми, или там — конструктами. Их вообще не существовало, они были иллюзией, причем иллюзией поистине божественного уровня.

Я посмотрел на Локи, а он скосил глаза.

— Наверное, даже богу озорства есть отчего грустить.

— Эх. Гррыы. Пошли на кухню, Лёнь.

Когда мы зашли, он материализовал на столе две рюмки с металлической рубашкой, где был изображён Николай Первый. В рюмку моментально полилась ледяная водка.

— На здоровье, — словно американский киноактёр в кадре провозгласил он, мы чокнулись и выпили. Водка была самая настоящей, без магических фокусов.

— Твой дом? Бывший? Прости, что спросил. Давай не будем, херню сморозил. Скажи лучше, как тут на родной планете дела?

— Ну, среди племени претендентов на божественный статус стабильные потери.

— Какой сейчас счёт, считая нашего машинописного друга?

— Двадцать три.

— И продолжает падать?

— Ну, тебе, наверное, интересно почему мы в моём доме? Я отвечу потому, что мой уровень настолько вырос, что прятаться больше нет необходимости.

— Ну, мы и не совсем в твоём доме, — я показал в окно, где светило скупое северное солнце, но ни одной тучи не было и в помине.

Локи с лёгкой грустью оглянулся.

— Я бы сказал, что мы сейчас в твоём домене, а то, что ты крут выражается в том, что тебе больше не нужны ощутимые границы и помпезность.

— Это скорее национальная привычка, — он помешал что-то невероятно притягательно пахнущее в сковородке и налил нам ещё по рюмке.

— Значит, уважаемые боги Альянса перестали бояться того, что глупый и тщеславный Кощей провозгласит себя кандидатом в боги?

— Ты всё ещё можешь это сделать, — с улыбкой ответил Локи.

— Стать первым уровнем против… Какой у тебя? Четвертый? Пятый?

— Шестой. Убийство Нёргал и захват её алтарей дали мне некоторый стартовый толчок, плюс я неплохо нахожу общий язык с твоим правительством.

— Небось не только с нашим. И далеко ещё до формирования монеторской звезды?

— Уже.

— Я пропустил системное оповещение? — с досадой выдохнул я.

— Ты не понял. Мы выполнили требования системы и пантеон, или как ты его по межмировым традициям называешь, монеторская звезда, уже должна быть сформирована. Знаешь какая численность?

— От трех до тридцати трёх.

— Откуда такая осведомлённость? В карточках-подсказках такого не было.

— Я общительный, а карточки почти и не открывал. Там же банальщину пишут. Ну типа, если к Вам ломится зомби, не открывайте, он хочет Вас сожрать.

— Кто знает, что для Системы юмор? — многозначительно покачал головой бог.

— А умертвия по миру? Поднялись?

— Локально, да и много, но глобального процесса не произошло.

— И ты думаешь, что это не достижение героических людей и их богов, а саботаж самой Системы?

— Поэтому добрый Локи тебя и не убил, когда была возможность, — хозяин дома налил ещё по одной. — Ты интересный собеседник.

— Польщён.

— Понимаешь, Система сама у себя в заложниках. У своих правил, принципов и алгоритмов. Есть законы, запреты, рамки. А есть Бог Машин, который как вирус, использует эти алгоритмы, набрал для своего эмиссара, то есть считай, как это по-русски? Шестёрка! Для шестёрки все параметры и рвётся прописать его не просто в пантеон, а желательно в позиции лидирующего луча, верховного бога.

— И тут даже великий и как ты там писал, лучезарный, бог Локи думает, что один вредный народный царь из сказки может что-то поменять?

— Ты путаешь карты, ломаешь механизмы, ты живое воплощение математической аномалии. Если бы ты был шариком в казино, то брошенный на барабан рулетки ты остановился не на двойном зеро, а в ложбинке между грудей декольте девятнадцатилетней актриски. То есть ты не выбираешь ни один из предложенных вариантов.

— Я Перворождённый. Само моё существование — прихоть Системы. Хотя…

— Что, хотя? — подался вперёд Локи.

— Наливай. А есть ром?

— Есть, конечно. Дурацкий вопрос, наоборот, хотел тебя водкой порадовать, — он перехватил полотенце и взял с плиты чугунную сковороду, полную жареной картошки с салом, зеленым луком и запахом нерафинированного подсолнечного масла.

— Ладно, оставь водку, она тут будет более органична.

— Так что ты хотел сказать?

— У бога обмана есть кучу своих тайн. И я про них не спрашиваю.

— И у тебя есть тайны от друга?

— Я хочу сказать, что недавно меня Система, что называется «использовала».

— Затащила в дешевый номер без бара и трахнула, не перезвонив?

— Кхе. Если серьёзно, то она мной запустила системный сценарий планетарного масштаба в одном из миров.

— Красавчик. Награду дали?

— Типа того. И вот я и думал, то, что я попал в этот мир и стал участником великих исторических событий, это моё желание или она так тонко мной манипулирует, что я даже осознать этого не в состоянии.

— Второе. Без обид, но даже пятнадцать в твоём интеллекте не могут выветрить из тебя наивного дурачка.

— Она ещё чуть что по башке даёт и говорит, что я часть Системы. Ну, то есть Система не что-то вне меня и гоняет меня снаружи, а я часть массового чего-то, просто как клеточка головного мозга не способна осознать работу мозга в целом.

— Ну, ты примерно всё понял.

— Тогда моё желание прибить Эмиссара Бога Машин при полном отсутствии возможности — это не чисто моё желание, а защитный механизм Системы?

— Неправильно, — дёрнул головой Локи. — Твоё желание вложено в Систему как матрёшка. Она не использует тебя, а скорее наоборот. Скажи, как ты стал Перворождённым? Это ключевой вопрос.

— Ну, мне это было нужно. Сам до конца не понял, но Система пошла навстречу.

— Поэтому ты ей и нравишься. Болван, зато искренний. Руки по Марианскую впадину в крови, но чистое сердце.

— Ладно, давай кушать. А потом нарежешь мне информации, что там за клан удерживает копьё.

— Не клан, а его лидер. Ещё водочки?

— Наливай.