Сиротка в Академии Драконов – 2

Глава 7

Из центрального участка жандармерии меня забрал дядя, которого по пятам сопровождал его доктор — словно был не в состоянии поверить, что пациент, недавно пребывавший практически при смерти, не только встал, но и еще пошел…

А затем явился в участок и устроил там разнос, требуя немедленно освободить свою племянницу, угрожая наслать адвокатов и засудить всех вместе взятых за неправомерное задержание Шанайи Гордон.

— Кстати, за что именно тебя задержали? — поинтересовался дядя, когда мы устроились в карете (доктор был с нами неотлучно, словно стал частью нашей семьи) и он приказал кучеру трогать.

Я посмотрела на то, как дядю одолел очередной приступ кашля — правда, на этот раз без крови на платке и не особенно продолжительный. Но лицо у него все равно было бледным, почти зеленым.

Мне казалось, что дядя едва держался, да и доктор постоянно твердил, что он, конечно, все понимает… Дела семейные, племянница угодила в неприятности, о которых сообщил принесшийся в дом ДиРейнов так быстро, словно в Керне случился лесной пожар, лорд Лукас Равенмор.

Но Гильберту ДиРейну стоило провести несколько дней в постели, а не разъезжать по городу, чтобы не испортить то чудо, которое с ним произошло.

— Случилась глупость, — твердо произнесла я, решив не «добивать» дядю еще и рассказами о восставшей Бездне. — На территорию Людской Академии пробрались разбойники. Их ловили всем миром, а я нечаянно оказалась на пути у погони.

— Судя по тому, что я услышал в жандармерии, это было далеко не все, — покачал головой дядя.

Пришлось кивнуть.

— Мой старый друг с Найрена — вот же негодяй! — обвинил меня в краже золотой табакерки, которая мне нисколько не нужна. У меня ее нет, — честно сказала я дяде. — Так что предъявить мне им нечего.

Потому что я сунула ее в руки Лукасу, когда нас всех (меня, Лину и его) собирались увезти в управление «для выяснения обстоятельств произошедшего». Так мне заявил следователь, уставившись на меня давящим взглядом.

— Припрячь эту вещь, — негромко добавила я, уверенная, что тот, кого в народе называли Пронырой Лукасом, меня не подведет.

Мне казалось, что в жандармерии все закончится разговором по душам, во время которого… быть может, я расскажу следователям о том, что произошло на дорожке.

Включая превращение Тео в монстра из Бездны. Или же в саму Бездну.

Но я не рассказала.

Потому что тот самый следователь, который накануне был в доме ДиРейнов и пытался обвинить меня в сотрудничестве с нари — с рыжими поникшими усами и въедливыми водянистыми глазами, — принялся на меня давить. Требовал сказать, куда я дела золотую табакерку Тео Хартли.

— С чего вы решили, что она у меня? — спросила я, потому что меня уже обыскали и, конечно же, ничего не нашли.

Зато сейчас мы сидели в крошечной допросной с облезлыми стенами, и нас со следователем разделял обшарпанный деревянный стол.

— И вообще, откуда бы у Тео вообще взялась эта табакерка? По вашим рассказам, она стоит больших денег, а мой друг всегда сидел без них.

— Шанайя Гордон, отвечайте на мои вопросы, а не задавайте свои! — рявкнул следователь, и рассказывать ему о произошедшем на дорожке мне расхотелось.

Потому что…

— Кстати, как поживает ваша собственная табакерка? — любезным голосом поинтересовалась я. — Надеюсь, с ней все в полном порядке, и вы не обронили ее во время погони? — и тут же заметила тень, набежавшую на его лицо.

Движение руки — словно следователь проверял то, что было скрыто от меня столом, но лежало у него в кармане.

— Где та вещь, которую вы забрали у Тео Хартли? — резко произнес он. — Немедленно говорите! Вы же понимаете, мисс Гордон, что вы не в той позиции, чтобы молчать! Я привлеку вас за помощь преступнику, а затем и за воровство.

— Попробуйте, — улыбнулась я, потому что услышала голос дяди, требовавшего немедленно меня отпустить. — Сомневаюсь, что у вас что-либо получится.

Зато я не сомневалась в другом — ситуация была ужасающая.

Воплощение Тьмы успело проникнуть не только в голову моего старого друга, а перед этим в нашу академию, но еще и в центральную жандармерию столицы.

Не только это — люди с табакерками могли быть повсюду; они протянули свои щупальца во все стороны. До этого момента я и представить себе не могла, насколько серьезна проблема, а теперь мысль о масштабах бедствия вводила меня в ступор.

— Выходит, что Бездна вернулась, — пробормотала я, — но никто об этом не знает!

— О чем ты говоришь, Шани? — спросил дядя, задремавший по дороге от столицы до дома.

— О том, что рада вернуться домой, — сказала ему, решив, что поведаю дяде обо всем позже, когда ему станет получше.

А еще… Рядом с ним сидел доктор, и я понятия не имела, что у того в голове и в карманах. Вдруг там тоже золотая табакерка?

В такое я не верила, но мне было тревожно.

И медлить я не собиралась. Думала завтра с самого утра рассказать обо всем Кайрену, когда мы с ним встретимся в академии, а затем поставить в известность… Того, кто облечен властью, но при этом его еще не успела захватить Бездна.

Я надеялась, что не успела.

Например, принца Йоргена.

Но получится ли сделать это прежде, чем за мной придут снова?

Поэтому спала я отвратительно, даже несмотря на всю нанятую дедом охрану. Прекрасно понимала, что простым охранникам нечего противопоставить Бездне. Разве что отдать свои жизни в неравной борьбе с тем, с кем им все равно не справиться.

От этих мыслей я постоянно ворочалась в огромной кровати, прислушиваясь, не подползает ли или не просачивается мой невидимый, но смертельно опасный враг.

Но ночь прошла спокойно.

Утром, «полюбовавшись» на свое бледное отражение в зеркале и поцеловав проснувшегося и с аппетитом завтракавшего дядю на прощание — а заодно взяв с него слово, что он будет осторожен и станет себя беречь! — я отбыла в академию, куда меня отвезли на карете ДиРейнов.

Приехала за час до начала занятий, но завтракать в общую столовую не пошла, а первым делом отправилась разыскивать Кайрена.

Надеялась, что он тоже… уже приплыл или прибыл в академию.

Если честно, принц морского народа всегда был настолько скрытен, что я понятия не имела, где он обитает, когда не проводит свои занятия. Должно же у него быть хоть какое-то пристанище в Керне?

Для верности я еще и позвала его через камень, висевший у меня на шее, и, пока я повсюду его искала, Кайрен нашел меня сам. Подошел, уставился мне в лицо встревоженными синими глазами.

Затем кивнул — похоже, понял, что со мной все в порядке, хотя я бы не взялась утверждать этого наверняка.

Уже скоро мы с ним пошли по дорожке. Делали вид, что обсуждаем тонкости практического призыва драконов, который стоял у нас первым и вторым уроком этим утром.

Вместо этого я рассказала Кайрену обо всем, что произошло в Людской Академии, не забыв упомянуть, что отдала деду мамин медальон и тот должен был вернуться в хранилище Дрейка Велларда.

Затем детально поведала о том, как именно в Тео вселилась Бездна.

— То есть табакерка все еще у твоего друга, — задумчиво произнес Кайрен.

— Нет, я ее забрала, и сейчас она у Лукаса. Мне удалось ее передать, перед тем как нас всех увезли в жандармерию. Но их с Линой выпустили довольно быстро, тогда как мне устроили форменный допрос.

— Значит, Лукас, — произнес Кайрен.

Склонил голову и уставился на меня, и в его голосе, как и во взгляде, мне почудилась ревность.

Хотя она не должна была чувствоваться.

И пусть при виде Кайрена внутри всколыхнулась радость — когда я заметила его высокую и крепкую фигуру, приближающуюся ко мне по дорожке. И сейчас эта радость продолжала жить, растекаться по телу приятной теплой волной, но Кайрен этим утром оставался со мной холоден и отстранен.

Словно я и в самом деле была одной из учениц, причем довольно нерадивой, а он — преподаватель, пытающийся втолковать мне тонкости своей науки.

Ну что же, он держал слово, данное своему отцу. Вот и я тоже должна — ради дяди, на щеках которого этим утром я заметила румянец, в его движениях появилась позабытая сила, а в глазах — жажда жизни.

— Лукас Равенмор, — поправила я себя. — Он тоже был в Людской Академии и сильно меня выручил. Но дело не в нем, Кайрен! Бездна и ее последователи — они повсюду, и я уже не понимаю, кому доверять. Мне кажется, нари должны об этом узнать.

— Нари знают, — глухо отозвался он. — Еще один род недавно поплатился жизнью. Все, Шани!.. Бездна забрала у них медальон с куском печати. Но это сделали одни из нашего народа, перешедшие на сторону Тьмы, потому что…

— Почему⁈

— Потому что ДельМарисы — это морской род. Теперь печатей у нас осталось всего три. И все они — у людей.

— О Боги Арвена! — выдохнула я, чувствуя, как к щекам приливает кровь.

— Одна — у Веллардов, вторая — у Сейренов, — продолжал Кайрен. — Еще одна, как мы полагаем, лежит в королевском хранилище, потому что Фаргисы приближены ко двору. Но остальные три медальона с печатями — в руках того, кто никогда не должен пробудиться.

Замолчал, и какое-то время мы шли, не произнося ни звука.

— Что будет, если Бездна все-таки заполучит все шесть медальонов? — наконец спросила я. — Надеюсь, этого никогда не случится, но мне надо знать.

— Тогда ее уже невозможно будет остановить, — вот что сказал мне на это Кайрен. Затем добавил: — Хорошо, что амулет вернулся к твоему деду. Со своей стороны мы усилим охрану Карассы, тогда как я…

— Что сделаешь ты?

— Я усилю охрану тебя, Шани! — едва заметно улыбнулся он. — Пока Бездна не знает, где на самом деле медальон Веллардов, и думает, что он у тебя, мы выигрываем себе время.

— Дельная идея, — отозвалась, подумав, что отвлекать собой Бездну — мысль, если честно, так себе.

Но выхода у меня не было.

— И вот еще — постарайся сегодня призвать своего дракона, — добавил Кайрен. — Тебе нужен верный защитник. В прошлый раз я сохранил это в тайне, но ответный зов пришел как раз с той стороны, где ты стояла.

Уже скоро мы спустились по ступеням на Западный пляж, заслоняемый от утреннего солнца скалой. По дороге Кайрен вновь рассказал мне о тонкостях призыва, после чего к нам присоединились мои однокурсники, и мы все выстроились в цепочку вдоль кромки моря.

В голове постоянно крутились слова Кайрена о том, что мне надо… Я должна как можно скорее призвать своего дракона, потому что тот сумеет меня защитить.

Оградить от Бездны в ее поисках медальона Веллардов.

Но подобные мысли нисколько мне не помогали. Наоборот, давили, словно невыполнимое обязательство.

Не только это — по правую руку от меня то сопел, то порыкивал стоявший с закрытыми глазами принц Йорген, словно сам изображал дракона. А по левую иногда вздыхала Лина.

Подруга поглядывала то на море, то на Селесту Делавей, явившуюся этим утром на пляж почему-то в слезах и вновь смотревшую на меня волком.

Мне казалось, что Лина не слишком-то верила в то, что она когда-либо призовет своего дракона, но давала мне возможность это сделать, приглядывая за леди Делавей, чтобы той не пришло в голову что-нибудь на редкость глупое.

Например, наброситься на меня с кулаками — ведь куда проще винить в бедах своей семьи кого-то другого, чем себя самого!

— Шанайя Гордон, не отвлекайтесь! — раздался голос Кайрена, внимательно следившего за тем, что происходило на его уроке.

Ну и за мной тоже, не без этого.

Конечно же, он заметил, что вместо призыва дракона я разглядывала своих однокурсников, а заодно и размышляла о семье губернатора Найрена.

— Вы правы, магистр ВарШайлен, я отвлеклась, — сказала ему. — А можно я…

Определенно, мне что-то мешало, но, как и с Делавеями, сперва я решила, что во всем виноваты посторонние: наложивший на меня обязательства Кайрен, бормотавший под нос Йорген, Лина, которой не было дела до призыва; ненавидящая меня Селеста и не спускавший с меня глаз Рикар Диккен.

И еще все адепты Бездны вместе взятые, заодно с их пернатым командиром!

— Шанайя, — напомнил о себе Кайрен, — о чем вы хотели у меня спросить?

— Можно мне снять обувь? — я наконец-таки собрала воедино те отрывистые мысли и ощущения, что крутились в голове. — Меня почему-то тянет в воду. Не понимаю причины, но…

На лице Кайрена внезапно появилась довольная, даже торжествующая улыбка, а Йорген рядом перестал бормотать.

— Конечно, Шани! То есть, Шанайя, — поправил себя Кайрен. — Идите в воду, мисс Гордон! Думаю, ваш дракон вас там уже ждет.

Странное ощущение — как только я перестала размышлять о том, что все вокруг мне мешают, и выкинула из головы посторонние мысли, отдавшись чувствам — чему-то древнему, всегда жившему внутри меня, — то я это ощутила.

То самое, древнее, похожее на голос крови.

И тот, кого я старательно призывала, тотчас же откликнулся.

Я чувствовала, что он уже рядом.

Поэтому я скинула обувь, стянула чулки и сделала шаг к морю. Затем другой, слыша, как затихли мои однокурсники, а потом, подозреваю, все уставились мне в спину. После чего враз заговорили, и в их голосах и перешептываниях мне слышалось мое собственное имя и то, что, наверное, я буду первой из курса, призвавшей дракона.

А заодно и то, что он будет морским.

Так вот, их я тоже запретила себе слушать.

Вместо этого зашла в воду сперва по щиколотку, затем по колено, уставившись на то, как вдалеке показался черный гребень, разрезающий воду.

Смотрела на него с затаенным восторгом, чувствуя…

О, какое же это великолепное зрелище! А еще и невероятно сладостное ощущение — скорого прикосновения к великому чуду единения сознаний.

Ожидание своего дракона, который…

Еще одна навязчивая мысль. Словно кто-то вторгся в мою голову, а затем немного ревнивым голосом заявил, что чудо, вообще-то, — это он.

Вернее, она, и она уже рядом.

Этот голос пришел откуда-то со стороны.

Я с трудом оторвала глаза от вздыбленной из-за подплывающего темного дракона поверхности воды. Затем повернула голову, уставившись на то, как к пляжу со стороны скал подлетал черный дракон.

И оба… Вернее, обе…

Это были две драконицы, и они радостно сообщали, что слышат меня. Они уже рядом и скоро будут.

— Не может этого быть! — прошептала я, пораженная происходящим. — Но это же невозможно! Такого не бывает…

Затем опустилась в воду. Уселась прямиком в платье на мелководье и стала ждать.

Своих драконов.

Двух, а не одного.

Но вместо торжественной и красивой церемонии единения двух сознаний… Хотя в нашем случае выходило, что трех, и я до сих пор не могла в такое поверить.

Так вот, вместо этого вышел неожиданный хаос.

Какое-то время я не спускала глаз с подлетающей драконицы, а заодно косилась на ту, которая была уже близко, и вокруг нее закручивались водные буруны. Я то и дело видела показывающиеся на морской поверхности рога на ее голове, шейный панцирь, шипастую спину или тень от плавников.

Внезапно в небе появился еще один воздушный дракон, и я заморгала от удивления.

Черный и здоровенный — больше размерами и куда более массивный, чем моя. Это явно был самец, мы проходили о видовых различиях на занятиях в академии. И тот на огромной скорости приближался к моей драконице.

Сперва я подумала, что Лукас Равенмор решил вмешаться в призыв первого курса и наслал на нас своего крылатого ящера, собираясь все и всем испортить, включая меня.

Исключительно из-за своего дурного характера.

Но затем отвергла эту мысль как крайне глупую — зачем бы Лукасу такое делать? К тому же этим утром его не было в академии, и я подозревала, что он до сих пор пребывал в Карассе по своим пиратским делам.

Так что этот дракон оказался мне незнаком.

Хотя, если честно, вживую до этого я видела только двух — воздушного и водного крылатых ящеров Лукаса и Кайрена.

— Чей это дракон⁈ — выдавила я из себя, подсознательно чувствуя, что добром все это не закончится.

Тут на берегу его тоже заметили и возликовали. Потому что решили, что Шанайя Гордон призвала морского дракона, который вот-вот приплывет, тогда как сейчас прилетят еще и два воздушных.

Значит, у нас будет целых три удачных призыва!

— Чьи, чьи это драконы⁈ — неслось со всех сторон.

— Узнаем, когда подлетят, — раздался чей-то рассудительный голос.

Кажется, это был Рикар, и он дал вполне дельный ответ, только вот…

Все вышло совсем не так.

Вместо того чтобы как можно скорее явиться к своему человеку, здоровенный черный дракон принялся кружить вокруг моей драконицы, выписывая невероятные виражи, и та порядком занервничала. Стала огрызаться, даже пыхнула в его сторону огнем, не настроенная на контакт или его заигрывания, что бы это ни было на самом деле.

Но тому — хоть бы хны!.. Он не собирался оставлять ее в покое.

Я тоже подскочила на ноги, переполняемая ее гневом и недоумением, а из воды вынырнула невероятно прекрасная морская драконица — темная, с блестящей на солнце бронированной чешуей и с полупрозрачными крыльями-плавниками, — рассыпая вокруг себя фонтан брызг.

Я замерла, а драконица взвилась в небо, собираясь прийти на помощь той, второй, огрызающейся на чужое вторжение.

Тут со стороны моря показался еще и Варрок… Или же это был еще один призванный морской дракон⁈

Я уже больше ничего не понимала, да и на пляже царил хаос: все бегали и кричали.

Кайрен требовал немедленно угомонить своих драконов, а Йорген стоял и смотрел то на него, то на меня с виноватым видом, спрашивая, как ему это сделать, если у них еще не было первого контакта и дракон его не слушает.

Тут появился еще один дракон — Боги, теперь их стало целых пять! — причем морской. Совершил невероятный маневр возле самого берега, затем вылетел из воды, на что на пляже все принялись разбегаться в разные стороны.

Кроме Кайрена, который вцепился тому в крыло-плавник и запрыгнул дракону на спину.

Выходило, именно это был Варрок… Тогда чей же дракон приплыл следом за моей морской драконицей, а теперь кружил вдоль берега⁈

Но подняться выше в воздух Варрок уже не смог, и ему пришлось сперва вернуться в воду.

Он плюхнулся на мелководье, обдав всех брызгами с ног до головы, после чего в очередной раз взмыл в небо. Туда, где моя воздушная драконица все еще пыталась прогнать черного дракона, а вторая, морская, не удержавшись в небе, тоже грохнулась в море.

Еще одна волна брызг; крики, визг, рыдания и стенания о том, что все платье мокрое, а макияж потек — конечно же, это вопила Ормелия Энарис.

Но Варрок и Кайрен снова были в небе. Я увидела, как заблестела кожа на лице нари, когда на нее упали лучи солнца, и понадеялась, что никто другой этого не заметит.

После чего принялась смотреть, как Кайрен разнял двух драконов, которые наконец-таки улетели каждый в свою сторону.

После этого Варрок снова плюхнулся в море, обдав нас очередной волной брызг, и… уплыл следом за моей драконицей. Потому что та тоже передумала выходить на берег и объединять сознания с человеком.

То есть со мной.

Еще один морской дракон — тот тоже уплыл, и стало ясно, что призыв — конечно же, в разы более интересный, чем все предыдущие, — для нашего курса на этом завершен, и закончился он полным провалом.

Мы все были насквозь мокрыми и перепачканными в песке, потому что как назло поднялся ветер и принялся кидать в лицо пригоршни мелких песчинок.

Кайрен до сих пор не возвращался, да и я чувствовала, как моя драконица уплывала все дальше и дальше. А еще одна улетала — и тоже все дальше и дальше…

Тут мои однокурсники справедливо рассудили, что на этом занятие можно считать законченным, и дружной гурьбой отправились к лестнице.

Единственное, Лина осталась дожидаться меня на берегу, тогда как Ормелия с воплями, расталкивая всех, понеслась вверх по ступеням — подозреваю, кто-то ей сказал, что краска с ее ресниц потекла, оставляя на щеках черные разводы.

Селеста же почему-то сидела на коленях на песке и горько рыдала, хотя мне казалось, что никакого дракона она не призвала, так что печалиться о сорванном призыве ей нет смысла.

Йорген все еще стоял с потерянным видом у кромки воды, а когда Рикар о чем-то у него спросил, то принц покачал головой и зашагал вдоль моря.

— Шани, как ты? — поинтересовалась у меня Лина, когда я вышла на берег.

— Нормально, — ответила ей. — Только призыв сорвался.

— Она вернется, твоя драконица, — уверенно произнесла подруга. — У вас уже есть связь, так что никуда она не денется.

— Думаю, связь есть, — кивнула я. — Ну, какое-то ее подобие.

— Тогда она обязательно приплывет еще раз. Но что это за бардак в воздухе? Чьи это были драконы⁈

Я все же решила пока не говорить, что один из них был моим. Вернее, моей — потому что я до сих пор не могла в это поверить. Сперва собиралась спросить у умных людей: возможно ли такое в природе, чтобы человек призвал двух драконов одновременно, или же мне все почудилось?

— Скорее всего, одного из воздушных призвал Йорген, — подойдя к нам, произнес Рикар. — Наверное, мне стоит его догнать и поговорить.

Вскоре он ушел за принцем, а я опустилась на песок рядом с рыдающей Селестой, которую бросила подруга из-за того, что с ресниц потекла краска.

— Ну и что ты плачешь? — спросила у нее. — Скажи мне, Селеста! Смотри, здесь больше никого нет, только мы с Линой, так что можешь быть со мной предельно откровенна. Если честно, я не вижу объективных причин для твоей печали.

— Ты ничего не понимаешь! — со злостью выдохнула она.

Я пожала плечами.

— Может, и не понимаю. Но посуди сама: моя драконица сбежала, потому что два других дракона подрались в небе, а она оказалась забиякой и полезла их разнимать. Что будет дальше и вернется ли она — ведомо одним лишь Богам. Пожалуй, мне тоже стоит усесться рядом с тобой и залиться горючими слезами. Но я не стану этого делать, потому что уверена: все беды поправимы!

— Мой отец в тюрьме, — произнесла Селеста, подняв на меня заплаканные глаза. — Его забрали этим утром, и это… Это конец для нашей семьи!

Такого я не ожидала, застыла с раскрытым ртом.

— Конечно, это невероятно печальная история, но я к ней непричастна. Этим утром я смотрела на то, как завтракал мой раненый дядя. Он едва выжил, и мне многим пришлось пожертвовать, чтобы не присутствовать на его похоронах. Но твой отец жив и здоров, так что это далеко не конец…

В ответ леди Делавей заскрипела зубами и пробормотала ругательство, пожелав нам с дядей катиться в ад. Но я лишь пожала плечами, сказав, что и на этом пляже мне очень даже неплохо.

— Я понятия не имела, что в судьбе лорда Делавея произошли такие изменения. Судя по всему, ты винишь в этом нас. Но почему, Селеста⁈ Ведь суда еще не было, и никаких показаний против твоего отца я не давала.

Но прямого ответа так и не услышала.

Сперва Селеста приказала мне убираться, а затем и сама подскочила на ноги и унеслась по пляжу в противоположную от принца и Рикара сторону. Мы же с Линой, еще немного постояв и поглядев ей вслед, решили, что неплохо будет вернуться в общежитие и переодеться в сухое, перед тем как явиться на урок к магистру Моравицу.

Заодно я продолжала размышлять, что такого мог совершить лорд Делавей, за что его забрали в тюрьму даже раньше суда за подлог и кражу денег ДиРейнов.

Но ответ нашел меня сам: возле общежития меня поджидал дядя. Причем был он уже без привычной трости и выглядел вовсе не как смертельно раненный. Наоборот: я никогда еще не видела его настолько полным жизни.

Вот и он тоже, похоже, не видел меня в таком виде — промокшую с головы до ног и всю в песке…

Хотя нет, однажды я явилась в дом ДиРейнов после побега из Карассы и, подозреваю, тогда тоже представляла из себя довольно жалкое зрелище.

— Лорд ДиРейн, — поклонилась своему покровителю Лина. — Вы чудесно выглядите этим утром! Неужели в вашей болезни наступил переломный момент?

Дядя улыбнулся, обведя свою воспитанницу с головы до ног. Затем кивнул, сказав, что Боги Арвена передумали забирать его к себе, так что, их милостью, он еще немного поживет.

— Чем бы вы ни занимались, уверен, это было незабываемо, — добавил дядя, прокомментировав наше с Линой возвращение с пляжа. На что мы подтвердили, что он ни в чем не ошибся и позабавились мы во время призыва на славу.

Затем Лина убежала переодеваться, а я сказала, что догоню ее через несколько минут. Уверена, дядя переживет меня и в таком мокром виде!

А вот то, что он явился и расхаживает по академии, когда я наказала ему лежать в кровати… Уж и не знаю, переживет ли он мой гнев!

— Со мной все хорошо, Шани! Правда, я давно уже не чувствовал себя настолько здоровым и бодрым, как сейчас, — произнес он, и в его голосе слышалось искреннее удивление из-за постигших его столь приятных перемен. — Мой лечащий доктор тоже теряется в догадках, но сказал, что ранение пошло мне даже на пользу. Такое иногда бывает, и якобы оно исправило какой-то врожденный дефект…

Я уставилась на него с сомнением, но медицинские темы обсуждать мы не стали. Вместо этого дядя заявил, что он здесь вовсе не по этой причине.

— Ты должна знать, Шани! Этим утром сразу же после твоего отъезда в дом прибыли следователи из столицы. Сказали, что схваченные негодяи заговорили, и они оказались вовсе не подлыми воришками, как мы предполагали, а выполняли заказ Гильдии Наемников. Ее главу уже арестовали, но он пошел на сделку со следствием и выдал им имя заказчика.

Тут-то я вспомнила рыдающую на пляже Селесту, заявившую, что ее отца арестовали и это — конец для ее семьи…

— Неужели это лорд Делавей, губернатор Найрена⁈ — выдохнула я.

Дядя кивнул.

— Этот мерзавец собирался убить и меня, и тебя, Шани! Но если покушение на свою жизнь я бы еще мог понять… У меня всегда было много врагов.

Услышав его слова, я подумала, что у меня тоже их предостаточно, и это, похоже, наша семейная черта. Но говорить вслух о таком не стала.

Дядя тем временем продолжал:

— Понять, но не простить, Шани! То, что он приказал убить еще и тебя, заплатив за это чуть ли не половину от той суммы, которую я затребовал с него в качестве возвращения долга… Этого я ему не прощу. Теперь я сделаю все, чтобы Рон Делавей уже никогда не вышел из тюрьмы!

На это я ничего ему не сказала, потому что всю сознательную жизнь — с момента, когда Владыка стер у меня память о спасении Кайрена, прихватив порядочный кусок на пару лет, а заодно и разрушив связь с источником магии…

Так вот, с тех пор я привыкла полагаться только на себя.

Зато теперь в моей жизни появились и дядя, и Кайрен, и пираты с их харизматичным предводителем Карассы Черным Дрейком. И все они пытались меня защитить, заботясь о моем благе и безопасности.

Единственное, делали это как считали нужным.

Еще была и Лина… Она тоже появилась на крыльце, округлила глаза и сказала, что мне надо поскорее бежать наверх и переодеваться, иначе магистр Моравиц нас убьет.

Сам создаст Бездну и скормит ей нерадивых студентов — так, по его словам, он поступает с теми, кто опаздывает на его уроки.

— Беги, Шани! — улыбнулся дядя. — Поговорим позже. Я пока еще останусь в академии, у меня дела с попечительским советом.

И я побежала…

Переоделась так быстро, как только могла, понадеявшись, что не забыла ничего из женского гардероба. Зато расчесывать волосы и вытряхивать из них песок не стала, хотя магистр Моравиц вряд ли мог скормить меня Бездне.

Я прекрасно понимала, что такое ему не под силу. Скорее, та придет по мою душу сама.

Наконец подхватила тяжеленный учебник по Теоретической Магии, засунула его в сумку и, прыгая через две ступеньки, выбежала на улицу, где уже изнывала Лина. Мы поспешили с ней к главному корпусу, и по дороге подруга бормотала, что ее терзают плохие предчувствия и что мы пропустим начало урока.

Но мы все-таки не опоздали.

Вбежали, запыхавшиеся, в последние секунды перед звонком, хотя перед дверями принц Йорген попытался преградить мне дорогу, заявив, что нам надо поговорить.

— С ума сошел⁈ — округлила я глаза, а потом подумала… Вряд ли стоило заявлять такое представителю правящей династии!

Но язык мой — враг мой, а наживать врагов — семейная черта ДиРейнов, чья кровь текла в моих жилах вместе с пиратской.

— Давай поговорим после занятия, — попыталась я исправить свою ошибку. — На уроки к магистру Моравицу нельзя опаздывать, опасно для жизни.

И тут же ринулась следом за Линой в класс.

К моему облегчению, все прошло спокойно, хотя на занятие не явились ни Ормелия, ни Селеста, чем вызвали крайнее недовольство преподавателя.

Он что-то пробормотал о Бездне, в которой самое место тем, кто прогуливает лекции, но на занятии о ней не заговаривал. Вместо этого прочел нам довольно скучную лекцию об основах магии.

Но еще перед началом урока я решила, что про Бездну магистр Моравиц знал куда больше, чем кто-либо другой в академии. Как и о многих других вещах.

Именно поэтому я решила поговорить с ним о двойном призыве.

Стоило закончиться уроку, как я сказала друзьям, чтобы те отправлялись в столовую без меня, тогда как сама подошла к преподавательскому столу, за которым магистр Моравиц листал свои записи.

Кажется, после обеда у него были лекции у старших курсов.

— Да, мисс Гордон, — произнес он, уставившись на меня внимательным взглядом. — Или же вас уже можно называть леди ДиРейн?

— Пока еще нет, — улыбнулась я. — Дядя предпринимает некоторые шаги в этом направлении, но оформление бумаг… Как бы это сказать поточнее…

— Это демонически долгое и скучное мероприятие, — кивнул магистр. — Так о чем вы хотели у меня спросить?

И посмотрел на меня с интересом. Обычно студенты улепетывали из его аудитории с такой скоростью, словно за ними по пятам гнался лесной пожар, тогда как я подошла сама.

— У меня есть теоретический вопрос. Скажите, магистр, а может ли такое быть, чтобы человек… То есть маг с драконьей кровью и склонностью к призыву…

— Ближе к делу, мисс Гордон! — подбодрил он меня. — Итак, у нас имеется маг, способный призвать дракона. В чем его проблема?

— Его проблема в том, — вздохнула я, — что он призвал не одного, а сразу двух драконов. Возможно ли такое… Хотя бы теоретически?

Магистр склонил голову, и в его глазах промелькнуло удивление.

— На своем веку такого я не встречал и ни разу не слышал. Все, даже самые сильные маги, из которых позже выходили отличные архимаги, всегда призывали только одного дракона.

— Ясно, — ответила я, стараясь скрыть собственное разочарование.

Значит, мне все это почудилось. Отлично, Шанайя, сказала я себе, ты понемногу сходишь с ума!

— Но я читал о таком. Вернее, о такой, — неожиданно добавил магистр, и я замерла, а мое расстройство словно рукой сняло.

— А… вы не могли бы рассказать мне побольше?

— Думаю, вы отлично справитесь с этим и сами, мисс Гордон. Найдете в библиотеке книгу и ознакомьтесь с тем, что в ней написано.

— Но что это за книга?

— Жизнеописание величайшей магиссы Веледы Веллард, которая поставила финальную точку в борьбе с Бездной, когда объединились Изначальные Роды, — произнес он. — Именно она, насколько я помню, как раз призвала двух драконов — как воздушного, так и водного.

И я застыла с раскрытым ртом.

Ведь Веледа Веллард — это моя прапрапрапра… Уж и не знаю, какая «пра» по отцовской линии! Выходит, такое тоже в моей крови, как и умение наживать врагов, доставшееся мне от ДиРейнов, и я не свихнулась в одночасье⁈

Оказалось, больше магистру Моравицу добавить нечего, и он вернулся к своим бумагам. Я же, поблагодарив его за разговор, вышла из аудитории, где наткнулась на мрачного, а еще немного встревоженного принца Йоргена, поджидавшего меня за дверью.

Он уставился на меня пронзительным взглядом серых глаз, и я внезапно подумала, что понимаю, почему его преследуют девицы всех мастей. Все же младший принц — настоящий красавчик!

— Нам нужно серьезно поговорить, Шани! — произнес он. Затем почему-то добавил: — Мне не помешает твоя помощь, а заодно и твой совет.