Синяя канарейка

– Как это нет? – тихо вспылил Арам. – Мы даже не искали, не пробовали. Выход должен быть.

– Здесь, – Егор показал рукой на широкий экран, – выхода нет. Если следовать твоей логике, то в нижнем правом углу должна быть отдельная кнопка с надписью «Выход». Но правый нижний угол, как ты сам можешь убедиться, вообще пуст.

– Так, это, – Арам на миг задумался, – если вся эта «малахитовая комната» есть «Стартовое меню», то кнопка выхода может оказаться в любом другом месте.

– Звучит не очень логично, – заметил Егор.

– Да какая разница, логично или нет. Всё равно надо поискать.

– Так ищи, – тут же согласился Егор. – Только, с вашего позволения, я здесь постою.

В ответ Арам недовольно насупился, но возражать не стал. И правильно: раз ему в голову тюкнула столь глупая мысль, то пусть сам и только сам проверяет её на подлинность. А если и в самом деле найдёт кнопку «Выход», то респект ему и уважуха.

Арам отошёл от «малахитового компьютера» и с задумчивым видом остановился на перекрёстке центрального прохода между капсулами и отвороткой к настенному компьютеру. Но не надолго. Ещё миг, и Арам с головой залез в ближайшую «малахитовую капсулу». А, ну да, Егор машинально кивнул, кнопки в капсулах – это единственное, за исключением входной двери, что шевелится в «малахитовой комнате».

Бывают ситуации, когда в упрямстве своём Арам может запросто поспорить с перегруженным ослом. Как сейчас, например. Сперва Арам залез во все без исключения «малахитовые капсулы», потом принялся методично обследовать обе двери. Начал он с той, что сперва была входом в «малахитовую комнату», но потом превратилась в барельеф.

Егор молча наблюдал за другом. Да, идея найти кнопу «Выход» и в момент соскочить с непонятной игры, выглядит крайне заманчивой, крайне хочется поверить в её существование. Только кнопки выхода нет и быть не может. Егор повернул голову. По левую руку, у стены, три закрытые «малахитовые капсулы». Три добровольца ещё до них легли в эти проклятые надгробья. Что с ними стало – то ведают лишь инопланетяне этого космического корабля. Но лично Егор ничуть не сомневается, что все три добровольца точно так же пришли в себя в «Стартовом меню», точно так же тыкались в полном непонимании в широкий экран на стене, точно так же сообразили, что очутились в виртуальном пространстве, и точно так же принялись искать кнопку с надписью «Выход». Ну а раз никто из этих троих в реальность так и не вернулся, то ни хрена они не нашли. Логика простая, даже примитивная, но от этого ничуть не менее убийственная.

– Ну как, нашёл? – ядовитый сарказм сам сорвался с языка, когда запаренный Арам с видом побитой собаки вернулся к «малахитовому компьютеру».

– Ни хрена, – хмуро бросил Арам. – Во всех без исключения капсулах все кнопки окаменели. Я и так, и эдак, и даже ложился – ничего не работает.

– Я видел, – отметил Егор.

– Хотя вон, – Арам развернулся на месте и ткнул пальцем в сторону, – там дверь, что в реальности барельефом была, здесь она дверью стала.

– Ты сумел её открыть? – Егор невольно напрягся.

– Конечно открыл, – съязвил Арам. – Ещё с инопланетянами поздоровался, за рожки их зелёные подёргал.

– А, ну да, – Егор тут же стушевался.

Конечно, дверь в торце «малахитовой комнаты» Арам открыть так и не смог. Ведь Егор сам наблюдал за ним всё это время. Другое дело, что с места возле «малахитового компьютера» невозможно разглядеть столь мелкие детали. Ведь в реальности в том торце «малахитовой комнаты» и в самом деле был всего лишь барельеф.

– Логично, – признал Егор. – Раз входная дверь превратилась в барельеф, а «малахитовый компьютер» ожил, то почему бы барельефу не превратиться в дверь. Может, как раз за ней нас ждёт выход из «Стартового меню».

– Выход куда? – спросил Арам.

– А вот это мы сейчас и узнаем, – Егор вновь повернулся к широкому экрану «малахитового компьютера».

Пальцы тронули шарик, узкий мерцающий прямоугольник курсора послушно сместился на левую кнопку, которая теоретически должна быть «Да», либо «Согласен», либо «Хрен с вами, я согласен на совместную игру». Или что там может быть на самом деле. Кнопка тут же сменила цвет с тёмно-зелёного на ярко-зелёный.

– Вот так! – азартно воскликнул Арам и от души долбанул кулаком по левой самой крупной кнопке. – Да что б тебя! – Арам тут же скривился от боли и принялся трясти ушибленную кисть.

– Что? – Егор повернул голову к другу. – Не работает?

– А хрен его знает, – Арам в последний раз тряхнул кистью. – Сам попробуй.

Осторожно, без пыла и напора друга, Егор несколько раз ткнул ладонью левую самую крупную кнопку – бесполезно. Ну, что же, эксперимент продолжается. Правая более мелькая кнопка легко утопилась в узкую полку под широким экраном. Вопросительное меню тут же исчезло, однако на его место тут же выскочило другое. Зелёная рамка ещё меньше, надпись на непонятном языке ещё короче и всё на той же непонятной тарабарщине, зато знакомые прямоугольники остались прежними, будто никуда и не собирались.

– Не понял? – Егор удивлённо уставился на новое меню.

– Да чего тут непонятного? – тихо прошипел Арам. – Компьютер инопланетян спрашивает, уверен ли ты в своём выборе или нет.

– Снова на левую кнопку?

– Да, чёрт побери, – пробурчал Арам.

Сдвинуть курсор на левую кнопку и легко нажать на меньшую кнопку на узкой полке под экраном. Меню тут же исчезло, взамен появилась зелёная таблица с зелёными же строчками на всё том же чёрном фоне. Самое примечательное, это крошечные рисунки в левом столбце. На самом верхнем изображён миниатюрный ядерный взрыв. Егор нехотя прочистил горло, по спине тут же скатился очень неприятный холодок. Такой намёк очень и очень не понравился. На втором по счёту рисунке изображена маленькая ракета на фоне зелёного кружка. Ниже концентрические окружности. Ещё ниже яркая звёздочка. Ещё ниже…

Егор и сам не заметил, как сдвинул курсор в нижний правый угол и прокрутил список до конца. Понять смысл некоторых крошечных рисунков невозможно в принципе.

– Я так понимаю, – Арам заговорил первым, – больше всего это похоже на список игр, или миссий. Хотя… Егор, прокрути-ка список обратно.

Егор, ловко орудуя шариком-манипулятором и осторожно нажимая ладонью на меньшую кнопку на узкой полке, быстро прокрутил список обратно.

– Проклятье, – тихо ругнулся Арам, – не показалось.

– Ты о чём? – спросил Егор.

– Вон, смотри, – палец друга ткнулся в экран. – Активна только самая верхняя строчка, она более светлая. А остальные будто затянуты серой плёнкой. Наведи на любую нижнюю и нажми на кнопку.

– Ты уверен? – недоверчиво поинтересовался Егор.

– Более чем, – заверил Арам.

Егор молча навёл курсор на третью строчку и ткнул кнопку «Ввод». Никакой реакции.

– А теперь наведи курсор на самую верхнюю строчку, – велел Арам.

Едва тонкий узкий прямоугольник налез на самую верхнюю строчку, как она тут же окрасилась в бледно-зелёный цвет.

– При всём богатстве выбора, на самом деле выбора у нас нет, – не без сарказма прокомментировал Арам.

– Поясни, – потребовал Егор. – Я что-то не догоняю.

– Так обычное дело, – Арам охотно пустился в объяснение. – Полно компьютерных игр, где проходить миссии можно только последовательно. Вот пройдём первую, вот тогда и только тогда мы сможем пройти вторую миссию. Либо, как вариант, повторить первую. По крайней мере, в компьютерных играх, где имеется подобная система, пройденные миссии можно проходить заново.

– Не дай бог, – слова сами по себе, помимо воли, вырвались наружу, Егор даже немного смутился. – Нам бы первую пройти и обратно в реальность вернуться.

– А вдруг понравится? – Арам лукаво усмехнулся. – Ладно, жми на самую верхнюю, выбора у нас всё равно нет.

– А тебя не напрягает рисунок в виде ядерного грибочка? – как бы невзначай поинтересовался Егор.

– Напрягает, да ещё как, – без малейшего намёка на шутку ответил Арам. – Но выбора у нас всё равно нет. Чем бы на самом деле не оказалась эта миссия, только вряд ли мы будем кататься на розовых пони по белым облачкам и на досуге потягивать через соломинки амброзию из больших хрустальных бокалов. Если ты не в курсе, то компьютерные игры для взрослых мальчиков почти сплошняком кровавые стрелялки. А ядерная война, прости господи, – Арам вовсе не смешно закатил глаза, – весьма популярный фон.

От таких слов Егора аж передёрнуло. Увы, но так оно и есть на самом деле. Апокалипсис, а равно постапокалипсис, в том числе и ядерный, весьма популярный фон не только для компьютерных игр, но и для фантастических книг и фильмов. Но! Одно дело с интересом перелистывать страницы бумажного томика сидя в кресле у себя в гостиной в полной безопасности и попивая чаёк, и совсем другое и в самом деле пробираться через радиоактивные развалины в ОЗК и в противогазе. Да и ядерный постапокалипсис никак не обещает розовых пони и прогулок по белым облачкам. Зато самая обычная и чистая вода с успехом заменит амброзию.

Курсор предательски дрогнул, когда Егор навёл его на самую верхнюю строчку, которая тут же окрасилась в ярко-зелёный цвет. Левая рука судорожно шлёпнула по меньшей круглой кнопке.

– Издевательство восьмидесятого уровня, – злобно прошипел Арам.

– Согласен, – Егор кивнул.

В глубине души Егор подготовился ко всему. В первую очередь, конечно же, если вдруг «малахитовая комната», ну или «Стартовое меню», вдруг пойдёт рябью нереальности и растает словно дурной сон по утру. Или как там на самом деле будет выглядеть вход в игру. Но нет, вместо этого опять появилось знакомое меню, что потребовало подтвердить выбор. Будто за последние десять секунд выбор у них вдруг появился.

Вместо страха нахлынуло раздражение. Егор надвинул мигающий курсор на «Да», или что там на самом деле, и хлопнул по малой кнопке. Надоедливое меню не выбора игры пропало, вместо него появилась ещё одна таблица. Егор машинально наклонился ближе к экрану.

И вновь на чёрном фоне зелёная таблица и зелёные надписи на непонятной тарабарщине. Только крошечные рисунке в левом столбце другие. Самый верхний похож на солдатика, по крайней мере на голове угадывается шлем, а из-за спины торчит ствол автомата. Ниже ещё один солдатик весьма похожий на первого. Единственное по едва заметным отличиям фигурки всё же можно понять, что это женщина. С боку явно выпирают полушария груди. Ниже ещё один силуэт вроде как военного. Это, Егор задумчиво нахмурился, военный шлем то ли пилота, то ли танкиста. В общем кто-то, кому из личного оружия полагается только пистолет, благо на поясе крохотной фигурки можно различить кобуру. Ещё ниже почти такой же военный, только опять женщина, всё те же полушария груди прорисованы более чем отчётливо.

Как оно началось, так оно дальше и пошло. Мужчины чередуются с женщинами. И лишь по некоторым признакам в деталях одежды и внешнего вида в целом можно узнать то рабочего, то инженера, то учёного. Егор прокрутил таблицу с персонажами вниз. Из-за нижнего края экрана появились силуэты подростков и даже детей. На самой последней строчке вообще нашлась неведанная зверушка очень похожая на крысу.

– Охренеть, тут даже крыса есть, – палец Арама ткнулся в экран.

– А почему бы и нет? – Егор пожал плечами. – Полно компьютерных игр, где персонажи не люди, и даже не эльфы и прочая фантастическая и фэнтезийная братия. Почему бы не быть и крысе? Но, я так понимаю, – Егор глянул на друга, – теперь нам предстоит выбрать персонажа.

– Скорей всего, – Арам кивнул. – Вторая самая длинная ячейка содержит краткое описание. Не исключено, что выбор персонажа кардинально влияет на прохождение миссии. Одно дело играть за воина, и совсем другое дело за вора, к примеру.

– Ты уверен? – недоверчиво спросил Егор.

– Более чем, – ответил Арам. – Я так понимаю, компьютер хоть инопланетный, но интерфейс явно рассчитан на людей. По крайней мере на логику людей. И не спрашивай, почему тогда все надписи на незнакомом языке. Причём, рискну предположить, язык этот инопланетный. Я хоть и не лингвист, но подобных букв ни в одном земном языке упорно не припоминаю.

– Согласен, – Егор кивнул. – И какого персонажа ты предлагаешь выбрать? Я так понимаю, самый верхний солдат, либо просто некий воин.

– А ты не хочешь быть солдатом? – в голосе друга проскользнула ядовитая ирония.

– Арам, – серьёзно, стараясь напрочь изгнать из собственного голоса даже намёк на шутку, юмор или стёб, начал Егор, – одно дело родину защищать, и совсем другое лезть в чужую войнушку. Что-то мне подсказывает, что нас ждёт не банальная «горячая точка», не какие-нибудь горные бойцы за светлое капиталистическое будущее в сандалиях и с автоматами, а гораздо более глобальный и кровавый замес. Если значок игры не врёт, то это, прости господи, ядерная война.

– Проклятье, – тихо ругнулся Арам. – Очень хочется с тобой не согласиться, но, чёрт побери, ты прав.

– Вот-вот, – Егор кивнул. – Как солдаты мы окажется на передовой. Может быть в самом пекле. А нам это надо?

– А вот и надо! – с нажимом произнёс Арам. – Если в игре нас и в самом деле ждёт ядерная война, то как раз в армии больше всего шансов пережить её. В конце концов, нас не связывают никакие моральные устои. Это вообще игра, компьютерная игра. В самый опасный момент мы можем просто отвалить в сторону, и гори оно всё ядерный пламенем, – Арам выразительно махнул рукой.

– Насчёт «отвалить в сторону», я с тобой полностью согласен. Но с чего ты решил, что в армии всё равно безопасней, – от столь красочного ответа друга Егор слегка ошалел.

– А ты вспомни статистику всех последних войн на Земле, – пояснил Арам. – Это во времена дульнозарядных фузей в любой войне гибли одни солдаты. Вполне бывало и так: на поле боя две армии в кровь мутузят друг друга, а всего в десятке километров от них как ни в чём не бывало шумит и торгуется какая-нибудь ярмарка. Что торговцам, что обывателям нет никакого дела, что именно там не поделили два короля и кому в конечном итоге придётся платить налоги.

Однако потом, начиная с Первой мировой войны, картина резко поменялось. Теперь больше всего людей погибло в тылу. То самое мирное население, которое не может лихо запрыгнуть в БТР и оперативно сменить позицию. Во Вторую мировую войну разница между убитыми на фронте и в тылу выросла ещё больше. А если в игре нас и в самом деле ждёт ядерная война? Тогда с гарантией основная масса погибнет в тылу, то самое гражданское население. А потом начнётся жуткий кавардак. И вот тогда у группы хорошо вооружённых и обученных людей шансов элементарно выжить будет в разы больше, чем у толпы гражданских. Вот почему может статься, что как раз в армии, на передовой, у нас будет максимум шансов выжить. Тем более, Егор, нас этому учили. Учили, чёрт побери, очень хорошо. Учили в том числе и тому, как пережить ядерную войну. Или ты уже забыл славные пробежки в ОЗК с полной выкладкой?

Егор в задумчивости склонил голову. Такое хрен забудешь. Особенно когда из противогаза приходилось сливать собственный пот. Но их и в самом деле учили и очень хорошо. Слова друга не лишены смысла. К чёрту! В них сквозит железная логика. Да и в самом деле кем им ещё быть? Сменить автомат десантника на шлемофон танкиста? Или вообще податься на гражданку? Там… Егор на миг задумался. Инженером на оборонный завод?

– Подожди. Тут ещё, как я вижу, подростки есть, даже дети, – заметил Егор.

– Хочешь оказаться в зависимом положении? – вопросом на вопрос ответил Арам.

– С чего ты решил? – не понял Егор.

– Элементарная логика, друг мой, – Арам усмехнулся. – Дети, даже подростки – несовершеннолетние. За ними в обязательном порядке должны присматривать взрослые. Проще говоря, нам придётся считаться с кем-то из взрослых. А тебе это надо?

– Логично, – со скрипом согласился Егор. – А что ты скажешь насчёт этой тарабарщины? – указательный палец ткнулся в строчку на непонятном языке.

– Ничего не скажу, – Арам пожал плечами. – Зато могу сказать другое. Если это и в самом деле компьютерная игра, то у неё вполне может оказаться логика компьютерной игры. В смысле, тем или иным образом сама компьютерная игра поможет нам выполнить некую миссию. И не спрашивай меня, что это может быть за миссия, – Арам несколько повысил голос.

Верно, верно, всё верно. Егор вновь глянул на широкий экран. Арам говорит если не очень складно, то очень логично. Опыт по части компьютерных игр у него несколько больше. Да и, Егор мысленно махнул рукой, какой смысл теперь выёживаться? Какое бы дерьмо не приготовил для них компьютер инопланетян, его всё равно придётся слопать. А то ещё и сделать вид, что было очень вкусно и питательно.

– Ладно, пусть будет солдат, – произнёс Егор.

Мигающий курсор наполз на самую верхнюю строчку. Надписи тут же стали ярко-зелёными. Но сомнения, один хрен, всё равно взяли за горло. Да сколько же можно! Егор энергично хлопнул по меньшей круглой кнопке.

– Да они издеваются! – злобно выдохнул Егор.

Вновь выскочило знакомое меню, которое, в очередной раз, потребовало подтвердить выбор. Тут и так нервы на пределы. Второй ещё более энергичный хлопок по меньшей кнопке. И… И ничего не изменилось.

– Что за чёрт? – Егор энергично ещё и ещё раз нажал на кнопку. – Что этой инопланетной бандуре ещё нужно?

Тонкий прямоугольник курсора застыл на виртуальной кнопке «Да». Как и положено, она стала более яркой. Однако меню никуда так и не делось.

– Не спеши психовать, – Арам тронул за плечо. – Тут, вон, вторая кнопка засветилась.

Егор опустил глаза. И в самом деле левая более крупная кнопка будто налилась изнутри зелёным светом. Только сейчас Егор заметил, что на её слегка выпуклой поверхности изображён крест в виде четырёх прямых углов.

– Так жми. Чего ждёшь? – предложил Егор.

– Я уже пробовал, бесполезно. Смотри сам.

Арам не просто нажал, а от души долбанул кулаком по более крупной кнопке. В ответ та даже не шелохнулась.

– Я так понимаю, – Арам потёр ушибленную кисть, – это тот же фокус с шариком.

– Дай я попробую.

В свою очередь Егор от души долбанул кулаком по более крупной кнопке. Слишком энергично долбанул, боль стрельнула в руку. Однако результат, всё же, появился – пусть и чуть-чуть, но кнопка присела, а потом неторопливо выпрямилась.

– По крайней мере, под твоей рукой она шевелится, – заметил Арам. – Попробуй-ка не бить, а надавить на неё, может даже навалиться всем телом.

Егор не стал ни спорить, ни уточнять. Лёгкий нажим оказался бесполезен, кнопка даже не дёрнулась. И лишь когда Егор в буквальном смысле навалился на более крупную кнопку всем телом, она нехотя, будто делая огромное одолжение, пошла вниз.

– Готово, – с облегчением выдохнул Егор, когда упрямая кнопка тихо щёлкнула, да так и замерла в нижнем положении.

Широкий экран «малахитового компьютера» тут же погас. В наступившей тишине уши едва уловили тихий шелест. Это, Егор повернул голову на звук, распахнулась та самая дверь, что в реальности была очень натуральным барельефом. Намёк более чем очевидный.

– По-своему придумано весьма практично и оригинально, – Арам, будто не веря собственным глазам, пощупал более крупную кнопку с крестом на слегка выпуклой головке. – Это, можно сказать, кнопка окончательного выбора.

– Какая разница, окончательный это был выбор или нет, – устало произнёс Егор. – Пошли, давай.

Вроде и мешки с цементом на пятый этаж без лифта не таскал, вроде и кросс на сорок километров с полной выкладкой не бежал, однако устал так, будто взвалил на плечи два мешка с цементом и пробежал с ними сорок километров. Егор свернул с отворотки к «малахитовому компьютеру» на центральный проход между капсулами. А всё нервы проклятые.

– Во дела! – с восторгом воскликнул Арам, когда они остановились возле распахнутой двери.

– Я так понимаю, это очередное виртуальное чудо, – заметил Егор.

Дверь, что в реальности была барельефом, распахнута настежь, однако за ней не коридор, не другая комната или тупик. Нет. Прямо за порогом жидкий белый свет, необычайно яркий, но при этом совсем не слепит глаза. Если приглядеться, то кажется, будто жидкий свет слегка колышется, словно вода в пруду, если только вода в пруду способна стоять вертикально.

Арам осторожно погрузил указательный палец в жидкий свет. Хрен знает, как оно получается, но кончик указательного пальца исчез.

– Не больно? Не жжёт? – на всякий случай спросил Егор.

– Ничуточки, – ответил Арам. – Вообще ничего не ощущаю. Хотя подожди, я вот тут о чём подумал.

Арам повернулся к Егору боком. На лице друга застыло выражение глубокой озабоченности, и вряд ли жидкий белый свет, что плещется за порогом в вертикальном положении, тому виной.

– Не томи, – сердито потребовал Егор. – Так о чём таком ты подумал?

– Видишь ли, – не слишком уверенно начал Арам, – если нам и в самом деле предстоит погрузиться в компьютерную игру, то не торопись умирать.

– Я, вообще-то, и не собирался умирать.

– Да не, дело не в этом, – Арам нетерпеливо рубанул рукой. – Обычно в компьютерных играх умирает только персонаж, но не игрок. Всего и делов: если мозги по стене расплескались, перезагрузился и пошёл себе виртуальных монстров дальше мочить. Однако в некоторых игрушках, как я слышал, на самых высоких уровнях умирать категорически не рекомендуется. Типа, игра на этом заканчивается вообще и нужно начинать заново.

– Ты хочешь сказать…, – начал было Егор.

– Да, да, именно это, – Арам торопливо кивнул. – Чем чёрт не шутит. Может статься, что в этой компьютерной игре возможности перезагрузиться и начать заново может и не быть вовсе.

– Иначе говоря, – наконец-то сообразил Егор, – если тебя убьют, то убьют по настоящему.

– Именно, – Арам торопливо кивнул. – Конечно, мы понятия не имеем, насколько это правда, но лучше не рисковать.

– И относиться к компьютерной игре как к настоящей реальности, – закончил Егор.

– В точку. Ведь сам посмотри, – Арам махнул рукой в сторону «малахитовой комнаты». – Мы ведь, получается, находимся в виртуальном пространстве. Однако это самое виртуальное пространство просто до ужаса похоже на реальность…

– Что между ними может и не быть принципиальной разницы. – Егор довёл мысль друга до логического конца.

– Вот и я о том же. Кто этих инопланетян знает, что у них в башке и какие вообще понятия. Жизнь-то одна, ладно, – Арам вновь повернулся лицом к распахнутому дверному проёму. – Где наша не пропадала.

С самым решительным видом Арам шагнул в жидкий свет и… И пропал. От удивления Егор выпучил глаза. Шагнул и пропал. Впрочем, действительно, какая разница. Егор шагнул следом за другом через порог.

Вот уж точно виртуальное чудо. Егор с интересом оглянулся по сторонам. Жидкий белый свет всё же не вода. Дышится легко, по крайней мере ничуть не хуже, чем в «малахитовой комнате». Однако, Егор развернулся на месте, дверной проём пропал из виду, будто его и не было. А где, тогда, Арам? Пропал не только дверной проём, но и друг.

– Арам, ты где? – крикнул Егор.

Не смешно, совсем не смешно. Вместо неуместного смеха к горлу горьким холодным комком подступила паника. Тут уж совсем из ряда вон! Однако неожиданно сознание вырубилось словно по щелчку пальцев.

Глава 6-1. Сумрачная тишина

За все свои двадцать семь лет жизни Егор много где просыпался и приходил в себя. Чаще всего, конечно же, у себя дома в собственной постели. Несколько меньше в казарме на уставной койке. Но, бывало, приходил в себя в незнакомой комнате, в незнакомой компании, а то и в обнимку в дым пьяной незнакомой девицей. Спасибо давней дружбе с Арамом. Самый лучший друг, он же единственный, обладает феноменальной способностью искать и находить приключения на собственную задницу.

Конечно, чаще всего в момент пробуждения Егора охватывала приятная сонливость, когда сознание ещё только всплывает из глубин сна, а расслабленное за ночь тело только-только вновь вспоминает, что может шевелить руками и ногами. Бывало, и не раз, что Егор приходил в себя с жуткой головой болью после весёлой попойки. Бывало, что его будили посреди ночи, когда организм ещё не выспался, но долг десантника звал на службу. Всякое бывало. Однако на этот раз сознание просто включилось, словно по щелчку, словно лампочка в туалете.

Егор просто распахнул глаза. Ни приятной сонливости, ни дикого желания послать всех подальше и поспать ещё с десяток часов, ни головной боли после весёлой попойки. Ничего подобного, будто он просто прилёг, закрыл глаза и тут же их открыл. Зато… Егор тихо застонал. Зато тело отозвалось слабой болью, будто он накануне пробежал двадцать километров с полной выкладкой по сильно пересечённой местности, а потом просто вырубился на финишной черте вообще без сил. Каждая мышца натружено ноет, пальцы на руках и ногах покалывает от былого напряжения. Зато… Егор скосил глаза, да, он лежит.

Это, это… В голове нехотя всплыли нужные слова и образы. Это кровать. Но не обычная домашняя или армейская койка, а медицинская кровать. По краям поднимаются низкие бортики, чтобы больной ненароком не свалился на пол. Тёплое одеяло надвинуто под самое горло, затылок ощущает мягкую подушку. Неужели? Ужасная мысль словно долбанула ладонями по ушам. Егор резко дёрнулся. Нервная дрожь расплескалась по всему телу. Не приведи господь!!!

С невероятный трудом Егор чуть приподнял голову и оглянулся. Это… Это… Это обычная медицинская палата на четыре кровати, белые стены, белые потолки. Рядом с каждой кроватью тумбочки под личные вещи, а так же непонятные медицинские приборы на высоких столиках с тонкими ножками. Если приглядеться, Егор напряг глаза, то прямо напротив него обычная пластиковая дверь, в коридор, наверное.

Что-то с глазами? Егор несколько раз усиленно моргнул. Да нет же, всё гораздо проще. Светильники на потолке не горят, но что-то мешает воцариться в палате непроглядной тьме. Егор как мог вывернул шею и повернул голову. Окно. Прямо за его кроватью обычное окно. Через развёрнутые полоски жалюзи снаружи пробивается свет. Нет, ни разу не дневной, а ночной. Ещё точнее, снаружи ночь, однако уличные фонари не дают воцариться в палате непроглядной тьме. Каким-то шестым чувством Егор осознал, что находится не просто в больнице, в военном госпитале.

Слава богу! Егор облегчённо выдохнул. Голова без сил плюхнулась обратно на подушку. Нервное напряжение вылетело наружу вместе с тихим слегка истеричным хихиканьем. И минуты не прошло, как он пришёл в себя, однако успел надумать кучу глупостей и накрутить самого себя едва ли не до истерики. Да и как оно могло быть иначе?

Только сейчас Егор осознал, что всё это время он жутко, буквально до дрожи в коленях, боялся очутиться посреди ядерной войны. Пусть не на поле боя, где над горизонтом поднимается зловещая яркая шляпка ядерного взрыва, но всё равно в разгар всеобщей ядерной войны. Даже этот госпиталь мог оказаться эвакуационным, забитым под завязку раненными, облучёнными и умирающими. Ведь не даром во время Великой Отечественной войны, при всём уважении к военным медикам, а так же к их самоотверженному труду, полевые госпиталя называли «медицинским адом».

Было бы очень печально прийти в себя на расстеленной прямо на земле плащ-палатке в перепачканной землёй и собственной кровью форме. Но нет, глаза ещё раз пробежались по тёмной палате. Егор высвободил из-под одеяла руки и с удовольствием пощупал его край. Нет. Это хоть и военный госпиталь, но явно мирного времени.

А это что? Егор сощурил глаза. На правом запястье сидит пластиковый браслет, в полумраке палаты особенно ярко сияют зелёные огоньки. Егор пошевелил рукой. Сидит удобно, но зачем он? Хотя… Глаза свернули на медицинский прибор рядом с кроватью. Дистанционная диагностика, никаких проводов и прочих датчиков. А почему бы и нет? На Земле подобное вполне возможно, может даже где-то уже так и делают.

Шорох раскрываемой двери и звонкий женский голос. Егор оторвал затылок от подушки. В палату вошла медсестра, молодая женщина лет тридцати в ослепительно белой блузке и юбке. Тёмные волосы забраны на затылке в хвост. Нет, Егор невольно улыбнулся от уха до уха, сейчас мирное время. Дежурная ночная медсестра выглядит уж больно хорошо, её форма слишком гладкая и чистая, на лице ни малейших следов тяжёлой работы, да и глаза блестят от любопытства, а не тускло светят многодневной хронической усталостью. Было бы очень печально, если бы на медицинском работнике оказался костюм химзащиты, а на длинном ремне через плечо болталась бы сумка с противогазом. Скорей всего молодая женщина сидела в коридоре на сестринском посту, пока этот самый прибор, Егор повернул голову, не просигнализировал ей, что пациент пришёл в себя.

Ухоженные руки молодой женщины опустились на спинку кровати. Медсестра быстро, но участливо, застрекотала. Чего? Егор напряг слух. Ни хрена не понять.

«Не понимаю», хотел было сказать Егор, но вместо слов из горла вырвался лишь сдавленный писк.

Что за чёрт? Егор на миг замер лежа в постели. Ещё разок… Но нет, вместо слов из горла опять вырвался лишь сдавленный писк.

Медсестра подошла ближе. Егор невольно потянул носом. Пусть она на службе, однако от неё веет тонким парфюмом. Ну точно мирная жизнь. Медсестра наклонилась ближе и опять застрекотала.

– Э-э-э…, – только и сумел выжать из собственного горла Егор.

В ответ медсестра что-то прощебетала. Явно что-то ласковое и успокаивающее. Только не понятно, что именно. Между тем медсестра вытащила из кармана, Егор напряг глаза, что-то похожее то ли на смартфон, то ли на не слишком большой планшетник. Пальчики молодой женщины забегали по экрану. Что там – а хрен его знает, однако медсестра явно осталась довольна увиденным.

И вновь вместо понятной речи лишь ласковый щебет. Рука медсестры легла на лоб. Егор закатил глаза. Ладошка мягкая, тёплая, явно не испорченная тяжким трудом и дурным бытом. Похоже, она желает ему спокойной ночи. Бог знает каким образом, но Егор вдруг понял, о чём это так щебечет медсестра. Пациент пришёл в себя, о чём на сестринский пост тут же доложила медицинская аппаратура. Ночная дежурная медсестра прибежала его проверить, однако всё в полном порядке, насколько такое вообще может быть с человеком в госпитале. Молодая женщина явно пожелала ему спокойной ночи. Скорей всего, Егор задумчиво нахмурился, придётся ждать утра, когда появится настоящий врач и обстановка хоть как-то прояснится.

Так оно и получилось. Медсестра отошла от кровати. Егор лишь успел полюбоваться её роскошной фигурой под весьма сексапильной белой формой. Однако никуда она не ушла. Медсестра склонилась… Егор, насколько это было возможно, приподнялся на локтях. Господи, и как только сразу не заметил. У противоположной стены медицинская кровать тоже занята. Ещё один медицинский ящик не просто так мигает разноцветными огоньками и едва заметно гудит. Нет. Там лежит ещё один человек. В тусклом свете отблесков из окна Егор даже не узнал, а угадал Арама. Друг тоже здесь, в этой палате.

Арам лежит с закрытыми глазами, белое одеяло надвинуто под самый подбородок. Однако друг не двигается, даже не шевелится. Это, это, Егор нахмурился, это не похоже на сон. Вернее это состояние можно назвать иначе – кома. Но это ладно, гораздо больше сейчас интересует другое – почему они с Арамом не пришли в сознание одновременно?

Ведь это же игра, пусть и охренеть какая реальная, Егор машинально пощупал край тёплого одеяла, а язык прошёлся по сухим губам, но всё равно компьютерная игра. А в компьютерных играх при командной игре игроки обычно начинают играть одновременно. Но здесь и сейчас Арам лежит в коме и старательно изображает из себя труп.

Медсестра стоит спиной, однако по тому, как дёргается её правый локоть, можно догадаться, что она водит пальцами то ли по смартфону, то ли по небольшому планшетнику. Проверяет состояние второго пациента, догадался Егор. И, судя по всему, состояние Арама стабильное. Напоследок медсестра одобряюще улыбнулась, что-то прощебетала и вышла из палаты. В приоткрытой двери мелькнул более ярко освещённый коридор, но дверь тут же мягко закрылась. Тихо щёлкнул замок. И всё. В палате вновь воцарилась сумрачная тишина.

Егор вытянулся в полный рост на весьма удобной медицинской кровати. Руки так и остались лежать поверх одеяла. Хотя, если приглядеться и прислушаться к собственным ощущениям, он лежит полностью голый, кожа на талии не ощущает даже резинку трусов. Впрочем, вполне логично. В госпитале глупо смущаться даже молодых медсестёр-практиканток. Работа такая. Но это ладно.

Голова несколько прояснилась, не хмельного угара, не сна не в одном глазу. Но слабость. Кажется, будто каждая мышца буквально пропитана вязкой свинцовой тяжестью. Кажется, будто он не только совершил марш-бросок на двадцать километров с полной выкладкой, а ещё и поучаствовал в славной драке без правил, защитного шлема и боксёрских перчаток. Руки слабо дёрнулись, глухая боль тут же разлилась по груди и отдалась натужным хрипом в лёгких. К чёрту, Егор натужно прокашлялся, его славно побили, избили, ногами, в тяжёлых кирзовых сапогах. Хотя ни бинтов как таковых, ни гипсовых повязок не видно. Не стоит даже пытаться подняться на ноги в столь плачевном состоянии. Не сейчас, по крайней мере.

Егор аккуратно перевернулся на бок. Ему уже приходилось бывать в госпитале. Конечно, от самых настоящих боевых ран типа прострелянных ног, рук, а то и брюшной полости, господь миловал. Однако чувство, когда ты побывал в конкретной передряге, а не просто подхватил банальный грипп, ему очень хорошо знакомо. Конечно, будет не лишним выяснить более точный диагноз, но это не сейчас, вряд ли получится узнать даже сегодня.

Да, кстати, Егор печально усмехнулся, предупреждение Арама сбылось буквально в первый же момент появления в игре. Здесь и в самом деле не стоит надеяться на игровую условность. Перезагрузиться, воскреснуть и начать игру заново может не получиться. Кто знает эту инопланетную хрень, вполне возможно, что она и в самом деле может убить, навсегда. Мир вокруг него может быть и виртуальный, но относиться к нему нужно со всей возможной серьёзностью. И уж точно не надеяться на запасные жизни.

Ночь, тишина, слабость во всём теле располагают к размышлениям. Егор снова перевернулся на спину. Самые дикие мысли и домыслы, словно по команде, буйными толпами полезли в голову. Егор попытался устроиться в кровати поудобней, но лишь зря смял одеяло. Самое время попытаться осмыслить ситуацию. И самый первый вопрос – почему он очутился в госпитале?

Так-то оно да, компьютерные игры могут начинаться самым неожиданным образом. Чем хуже вариант, когда персонаж пришёл в себя в больнице? Либо, Егор стрельнул глазами по сторонам, в военном госпитале. Да ещё голос почему-то пропал.

– Э-э-э…, – попытался было Егор, только из горла опять вырвался жалкий писк.

Вот, пожалуйста. И как, спрашивается, ему общаться с местными жителями? Или их вернее будет называть персонажами? А то и вообще компьютерными ботами? Да и что он смог бы сказать, тем паче рассказать, той симпатичной и весьма сексапильной медсестре?

Точно! Егор чуть было не приподнялся на локтях. Медсестра что-то там говорила, так мило щебетала, однако он не понял ни слова, ни строчки. Даже более того. Егор прижал правую ладонь ко лбу. Местный язык даже отдалённо не похож ни на один земной язык. По крайней мере, хотя бы на один широко распространённый на Земле язык. Егор никогда не был полиглотом, но узнать хотя бы на слух английский, немецкий, испанский или даже китайский он всяко бы смог. Но нет, ночную медсестру он решительно не понял И сколько бы ещё потребовалось времени, прежде чем к нему вернулась бы нормальная речь, а он сам сумел бы выучить местный язык? Господи. Над головой будто зажглась жёлтая лампочка озарения. Да это же гениально! И как только сразу не сообразил?

Все без исключения слова и строки на широком экране «малахитового компьютера» были на незнакомом языке. Это же языковой барьер. На кой хрен игра придумала его – это другой вопрос. Однако она же уложила его в госпиталь, лишила элементарной возможности говорить и тем самым дала время для адаптации к местным реалиям. Вряд ли мир за пределами этой палаты будет точной копией Земли. Вероятность такая имеется, только вряд ли она может быть хотя бы на грамм выше статистической погрешности, раз ещё в «малахитовой комнате» «малахитовый компьютер» не постеснялся огорошить их языковым барьером. Всё это так, только сама компьютерная игра, или как там она называется на самом деле, сама предоставила возможность обойти языковой барьер. Он же первое испытание.

Повреждение голосовых связок. Возможное сотрясение мозга с нарушениями функции речи, да ещё и память сбоит. Диагноз, конечно, ещё тот. Так и в отставку отправить могут, по инвалидности. Зато, Егор с восторгом вздохнул, какое великолепное прикрытие. Сколько будет продолжаться этот балаган – сказать трудно. Но возможность хотя бы попытаться выучить местный язык у него будет. Только… Чуть приподнявшееся настроение тут же ткнулось мордой в плинтус. Только ещё в реальности с иностранными языками у него было не очень.

Да, ещё в школе, а ещё позже в Рязанском воздушно-десантном училище, он изучал английский язык, но ровно до такой степени, чтобы не прослыть двоечником. Но тогда в его распоряжении были учебники, словари, преподаватели, в конце концов. А сейчас? Егор покосился на закрытую в палату дверь. А сейчас ему предстоит самый экстремальный вид изучения местного языка – догадайся сам. А пока суть да дело придётся усиленно изображать больного, у которого изрядно отбили мозги. Речь, скорей всего, восстановится, да только ему саму придётся изображать сперва немого, а потом «медленно учиться говорить», а, по сути, изучать местный язык. Ну и проблема, прости господи.

На душе стало грустно и тоскливо, хоть волком вой. Егор покосился на прикрытое жалюзи окно. Интересно, а здесь имеется Луна? А ещё надо будет как-то вникнуть в местную жизнь, разобраться что к чему и почему. А ещё… А ещё… А ещё… Голова кругом. Егор вытянулся на больничной кровати, пока пальцы ног не упёрлись в спинку.

Вон, Араму хорошо, пока хорошо. Он в коме, с него взятки гладки. Впрочем, как говорит друг, проблемы нужно решать по мере их поступления, и не стоит накручивать себя раньше времени. А что его ждёт дальше? Скорей всего, утро нового трудового дня и визит полноценных врачей. Глядишь, что-нибудь проясниться. В конце концов, что плохого, если его «разоблачат»? Поверить в слишком реальную компьютерную игру – это вряд ли, а вот отправить в психушку – это запросто. По крайней мере, там он сумеет выучить местный язык и хоть как-то объясниться с местными. Лучшая стратегия, которую пока он может придумать – плыть по течению. Кривая вывезет.

Глава 6-2. Сумрачная тишина

На душе тут же полегчало. Егор закрыл глаза и постарался расслабиться. Сон всё равно не идёт, а что ещё делать? Ясно дело что – думать, думать и ещё раз думать. Вот, к слову, отличный повод для размышления – где меню игры?

Если они с Арамом оказались в компьютерной игре, пусть и с полным погружением и с охрененно реалистичной графикой, то всяко должно быть меню. Там… Егор задумчиво скосил глаза в сторону, «Новая игра», «Сохранить игру», «Загрузить», «Выйти». Последняя строчка меню самая желанная. Пусть Егор никогда не был ни фанатом, ни сторонником компьютерных игр, но какой-никакой опыт у него всё же имеется. Так что меню быть должно. Тогда где же оно?

Егор резко распахнул глаза и вновь оглянулся по сторонам. В палате ничегошеньки не изменилось. Всё так же в ночной тишине тихо гудят медицинские аппараты, а через прикрытое жалюзи окна во внутрь проникает свет уличных фонарей. Вряд ли где-то здесь найдётся кнопка вызова этого самого меню. Уже сейчас понятно, что компьютерные боты не осознают и не признают, что они компьютерные боты и всего лишь часть компьютерной игры. Значит, меню управления нужно каким-то образом вызвать. Но каким?

Бред наяву. Не без труда Егор поднял руки и принялся выделывать ими всякие пассы, будто колдовать или дирижировать симфоническим оркестром. Рубануть воздух прямо перед собой снизу вверх, а теперь наоборот, а теперь слева направо и вновь наоборот. Егор усиленно махал руками, пока мышцы не взвыли, а на лбу не выступила обильная испарина. Бесполезно, руки брякнулись на одеяло. Раз не сработали самые очевидные жесты, то вряд ли нужная комбинация вообще существует. Хотя можно попробовать и более изощрённые жесты типа левой рукой ущипнуть себя за нос, а правой хлопнуть по нижней губе. Нет, Егор тряхнул головой. Меню управления должно вызываться каким-то иным и обязательно простым образом. Только каким?

Мысли в голове гудят словно тысячи комаров в литровой банке под пластиковой крышкой. Вроде и много, но летают туда-сюда без всякого смысла и толку. Егор сердито нахмурился, пальцы зло стиснули край одеяла. Он что-то упускает, что-то очевидное и элементарное. Но что, чёрт побери, именно?

Время тянется невыносимо медленно. Егор извертелся на медицинской кровати, насколько в его избитом состоянии такое вообще возможно. Но кто ищет, тот всегда найдёт. В голове забрезжила глупая идея. Егор никогда не был любителем чтения, но Арам, вроде как, рассказывал о какой-то популярной серии фантастических книг. Там что-то об имплантах, что усиливают возможности тела. Это так. Но… Что-то связанное с компьютером прямо в голове. И чтобы выйти с этим компьютером на связь, причём именно в графическом режиме…. От напряжение мозги вот-вот взорвутся. Точно! Егор распахнул глаза. Выглядит, конечно, глупо, но что он теряет?

Кажется, это делается так. Егор расфокусировал взгляд. Такой своеобразный способ заглянуть в самого себя. А если ещё и веки сомкнуть? Получилось! От радости Егор натужно пискнул. Собственное горло не позволило громогласно разразиться восторгом, что едва не разорвал его изнутри. А теперь ещё разок, только на этот раз без бурной эмоциональной реакции.

Егор закрыл глаза и вновь глянул в глубину себя. Перед внутренним взором, будто на тёмном экране, проступил большой белесый круг с точкой по середине. Это не может быть банальной галлюцинацией. Точно не может, ведь он не ставил перед собой задачу узреть что-то конкретное в собственном воображении. Ну да, точно не может. Слева от белесого круга с точкой ряд непонятных символов. Самый последний то и дело меняется на другой, и снова на другой, и снова, и снова. Очень похоже на время. А под кругом три коротких прямоугольничка. Да нет же! Это иконка. Только как навести на неё курсор и ткнуть правую кнопку «мышки»? Дела…

С непривычки накатила усталость. Егор непроизвольно моргнул, белесый круг тут же пропал. Но успех радует, успех придаёт сил. Нужно, очень нужно, попробовать ещё и ещё раз. Да и что ему ещё делать? Закрыть глаза и заглянуть в себя… От усердия сознание едва не помутилось. Белесый круг, рядом непонятные символы, иконка в виде трёх коротких прямоугольничков. А если мысленно ткнуть в неё пальцем? Кажись, это так.

– Э-э-э…, – натужно промычал Егор.

Получилось! Вновь получилось! И вновь собственное горло не справилось с восторгом, что фонтаном бьёт из глубины души. И вновь изображение на «внутреннем экране» пропало, словно свернулось. Ладно, не беда.

С каждым разом работать с меню управления всё легче и легче. Опыт – дело наживное. Закрыть глаза, заглянуть в себя, белесый круг и мысленный клик по иконке в виде трёх коротких прямоугольничков. Перед внутренним взором тут же развернулось… Что именно развернулось, понять трудно, но это не может быть галлюцинация от самовнушения. Если выразиться иначе, то будто он вновь глянул на широкий экран «малахитового компьютера». Хорошо знакомые тёмно-зелёные буквы, слова и строчки, даже фон чёрный, но это с закрытыми глазами. Всё это и в самом деле здорово напоминает меню управления. Нет, иначе. Егор задумчиво прикусил нижнюю губу. Изображение перед внутренним взором опасно задрожало, но так и не свернулось. Это интерфейс. Да, так можно сказать. Даже больше – внутренний интерфейс. Или даже так – внутренний интерфейс игры. Во! Великолепное и точное определение. Научиться бы ещё с ним работать.

Разобраться с внутренним интерфейсом игры – это как научиться кататься на велосипеде. Сперва трудно, каждый столб притягивает к себе словно магнит стальную иголку, легко и шишки набить. Зато после разучиться кататься на велосипеде невозможно в принципе. Самый главный принцип работы с внутренним интерфейсом игры Егор уже постиг, дальше пошло гораздо легче.

Егор принялся последовательно мысленно кликать по строчкам, отдельным словам, прямоугольным кнопкам. Удалось быстро понять, где выпадающие меню, а где вкладки. Сам принцип работы с внутренним интерфейсом игры сильно похож на работу с каким-нибудь приложением или программой на самом обычном земном компьютере. Суть-то одна, только дизайн другой.

Сколько прошло времени, Егор не засекал. Да и какая разница? Меню, меню, куски текста, то маленькие, то сразу на кучу страниц. Это понятно. Хреново то, что везде, буквально везде, всё та же напрочь незнакомая тарабарщина. Элементарная логика подсказывает, что перед ним письменное воплощение местного языка. А, значит, местный язык придётся учить по-любому. Придётся, как бы не хотелось обратного.

Егор резко распахнул глаза, внутренний интерфейс игры тут же свернулся. Ладно, как бы не хотелось, но на сегодня эксперименты с залежами информации в собственной голове придётся свернуть. Навигацию он освоил более чем хорошо, да и нет здесь ничего сложного. А для того, чтобы понять содержание, придётся выучить местный язык. Понять бы ещё, как это можно будет сделать, чтобы местные медики ничего не заподозрили и не отправили в дурку.

И вновь невыносимо медленно потянулось время. Сна ну и в одном глазу. Выспался, так сказать, с солидным запасом. Только боги этой компьютерной игры знают, сколько ему пришлось проваляться на этой кровати без сознания. Вот и выспался или, верней, день с ночью перепутал. Душа жаждет действий, но делать решительно нечего. Только и остаётся плыть по течению.

Егор перевернулся на левый бок. В потёмках у стены не сколько видится, а больше угадывается фигура Арама. Вот ещё придётся ждать, пока друг очнётся.

Мысли словно ленивые камни, которые для полного и окончательного счастья ещё и перепачканы липким дёгтем. Странно всё это, Егор тихо вздохнул. Зачем? Зачем всё это? Зачем инопланетяне вообще затеяли весь этот балаган? К чему такие сложности? Аж голова кругом, Егор невольно вздрогнул. Если только эта палата так, до такой степени, детализирована, то неужели за её пределами столь же тщательно детализированный госпиталь и, от волнения аж дыхание спёрло, и весь мир. Не только прилегающая локация, а материк, планета, звёздная система, галактика в целом.

Так то да, звучит словно бред на последней стадии белой горячки. Но кто этих инопланетян знает? Если прикинуть, то они представляют из себя один огромный «икс». В смысле, полную неизвестность. А раз так, то возможно всё. Всё, вплоть до полного бреда с человеческой точки зрения. И, опять же, на хрена?

Сон, сон, долгожданный сон подкрался незаметно. Егор и сам не уследил, как тяжёлые и не самые приятные мысли мучительно медленно перетекли в сон.

Глава 7-1. Шевелиться надо

Шорох и топот множества ног. Егор резко распахнул глаза и приподнял голову над подушкой. Так часто бывает, когда лежишь без сна и упорно не можешь заснуть. Но вот лишний шум, и вдруг выясняется, что, на самом деле, удалось-таки уснуть. Егор протёр глаза кулаками. Вот и ему удалось-таки немного вздремнуть, или даже много.

Под потолком не горит ни один светильник, однако света в палате более чем предостаточно. Чьи-то заботливые руки успели раздвинуть жалюзи, во внутрь ворвался яркий поток нового утра. Или, Егор повернул голову, уже день? Нет, всё-таки утро. Ну а главное, в палату ввались целая делегация.

Впереди с важным видом стоит мужчина в белом халате. Егор чуть было не вытянулся по стойке смирно. По армейской выправке, коротко стриженным волосам и суровому лицу легко догадаться, что перед ним армейский врач, может даже главный врач этого госпиталя. Егор едва ли не в самом деле разглядел на плечах важного врача звёздочки подполковника, а то и целого полковника. Если, конечно, в здешнем мире имеются такие званий и такие знаки различия. За главврачом, словно адъютанты за главнокомандующим, вытянулись ещё два армейских медика в белых халатах, но не с такими же важными лицами. Возле самой двери с любопытством и нерешительностью мнутся ещё двое парней во всё тех же белых халатах. Егор тихо улыбнулся, неужели практиканты?

Перед главврачом со сдержанным благородством увивается женщина, медик в таком же белом халате. Но, в отличие от ночной медсестры, заметно старше и солидней. Может быть старшая медсестра, что докладывает главнокомандующему текущую обстановку в палате номер 6. Идиотский смешок едва не сорвался с губ. Егор едва сдержался. Уж больно ситуация логичная и комичная.

Но вот главврач с достоинством дослушал доклад старшей медсестры и подошёл ближе. Суровые чуть сдвинутые к переносице глаза едва не проткнули насквозь. Егор, чувствуя себя последним дебилом, растерянно улыбнулся. И что теперь? Вообще-то в госпиталях армейский строевой устав принято соблюдать далеко не до последнего параграфа и буквы. Он ведь больной, а потому не может бойко вскочить перед старшим офицером и бодро щёлкнуть каблуками.

Главврач что-то произнёс, точнее, если судить по интонации, что-то спросил. Точно старший офицер в чине не ниже полковника. Такой строгий командный голос сам по себе способен исцелить солдата от гриппа, приступа головной боли и расстройства желудка.

«Я вас не понимаю», хотел было сказать Егор, но из горла опять вырвалось лишь жалкое:

– Э-э-э…

Главврач повторил ещё более строго и сурово. Такой тон вышестоящего офицера запросто способен вылечить вывих бедра, кариес и запор.

– Э-э-э…, – опять жалобно протянул Егор и виновато всплеснул руками.

Старшая медсестра тут же кинулась на помощь и затараторила так быстро, так быстро, словно принялась строчить из пулемёта. Ухоженные руки словно крылья принялись месить воздух. Главврач сперва внимательно слушал, а потом решительно махнул рукой, главная медсестра тут же заткнулась.

«Главнокомандующий» развернулся к «адъютантам». Тот, что слева несколько более стройный и молодой, не дожидаясь вопроса, принялся что-то говорить. Чувствуется, как «адъютант» напряжён, но пока держится. Однако тут вступил в разговор его коллега, несколько более упитанный и старший. И опять полилась напрочь незнакомая речь на два голоса, в которую то и дело вклиниваются командные рыки главврача и торопливый стрекот старшей медсестры.

Егор мысленно закатил глаза и застрелился. Понятное дело – медики решают, что делать с пациентом. На лицо все признаки тяжёлого повреждения мозга и расстройства мозговых функций. Егор едва ли не наяву представил, как один из «адъютантов» предлагает сразу отправить пациента в психушку, однако его коллега сперва хочет полностью вылечить больного, а уже после отправить в психушку. Ведь в доме для тронутых наголову вправляют мозги, а не исцеляют тело. Главврач, как и полагается самому главному, пока ещё только прикидывает, какое решение ему принять. Ведь отвечать-то ему.

Неужели спишут? Мелькнула в голове паническая мысль. Егор тихо прочистил горло. Так-то, вроде, всё равно, но, глаза скосились в сторону, не хочется раньше времени расставаться с другом. И на кой хрен эта чёртова компьютерная игра сделала так, что Арам до сих пор валяется на кровати под одеялом живым трупом?

Стрекот старшей медсестры перешёл на визг бензопилы по металлу. Егор тут же глянул на медиков. Консилиум в самом разгаре. Так, чего доброго, и в самом деле в дурку отправят.

– Э-э-э!!! – с усилием замычал Егор и попытался сесть на кровати.

На удивление, получилось и то и другое. Егору удалось-таки перевести тело в вертикальное положение и замахать руками. Медики, в свою очередь, с удивлением уставились на слишком бойкого пациента. Надо ковать железо, пока горячо!

«Не надо меня никуда отправлять!» – что было сил заговорил Егор. – «Я обязательно поправлюсь и научусь говорить. И вон», – левая рука махнула в сторону Арама, – «мой друг обязательно придёт в себя. Только не разлучайте нас».

Увы, вместо зажигательной речи голосовые связки выдали всё тот же жалкий писк, лишь изредка разбавленный натужным кашлем. Однако, как не странно, сработало. Медики разом уставились на Егора такими удивлёнными лицами, будто перед ними вдруг ожила мумия и заголосила.

В тишине, что вдруг повисла в палате, особенно громко и отчётливо прозвучал голос одного из практикантов. Медики, словно по команде, дружно развернулись в его сторону. Жаль, из-за спин в белых халатах плохо видно, однако Егор и так догадался, что молодой практикант и сам охренел от собственной наглости, однако у него всё же хватило смелости довести свою речь до конца.

Едва практикант умолк, как оба «адъютанта» разом заголосили. Наверняка предложили отправить слишком борзого практиканта в ту же психушку. Однако, удивительное дело, «главнокомандующий» разом заткнул их короткой фразой, а потом бросил какой-то приказ. Торопливый топот подсказал Егору, что приказ понят и принят к исполнению. Жаль, только, не понять, что это был за приказ. Но, сто пудов на кон, он касается дальнейшей судьбы неразговорчивого и непонятливого пациента.

Ожидание несколько затянулось. Егор принялся тревожно озираться по сторонам. Вдруг «главнокомандующий» приказал принести белую рубашку с очень длинными рукавами? Военные медики терпеливо молчат. Молчит даже старшая медсестра, хотя зрелую женщину так и распирает от нетерпения и любопытства. Но вот торопливый топот из коридора возвестил, что смелый практикант вернулся.

Старшие медики чётко, как на параде, синхронно отступили в сторону. К медицинской кровати вышел тот самый практикант. Совсем ещё молодой парень, на вид лет двадцать, плюс, или даже минус, год-два. Однако по строгой причёске и гладким щекам сразу можно понять, что он не просто студент-медик, а студент-медик военного института. В принципе, правильно, а кому ещё проходить практику в госпитале?

Практикант, будто не решаясь, оглянулся на главврача. Однако самый главный в госпитале кивнул и вдруг улыбнулся, причём вполне себе тепло и даже искренне. Именно этот сигнал от начальства окончательно убедил практиканта. Из-за спины студент-медик вытащил… От удивления Егор даже чуть подался телом вперёд. Нет, не чёрную плоскую дощечку. Да это же планшетник! Да, точно он.

Глава 7-2. Шевелиться надо

В реальности Егор никогда особо не увлекался компьютерами, но слышать о планшетниках ему довелось. Даже больше. Как раз в отпуске у родителей в Апатитах, незадолго до роковой драки в ночному клубе «Пурга», Степан Антохин, школьный друг, похвастался буржуйской новинкой в сфере высоких технологий. Тогда они на пару с Арамом убили целый вечер то и дело тыкая пальцами в самый плоский в мире компьютер. Егора особенно прикололо то обстоятельство, что для работы с планшетником вполне достаточно собственных пальцев, ни клавиатура, ни «мышь» не нужны.

Егор молча принял из рук практиканта самый плоский в мире компьютер. Здешний планшетник несколько более тонкий и лёгкий, но это точно он. Между тем медики молча уставились на Егора. Да они явно чего-то ждут, стрельнула в голову запоздалая мысль. Тут, главное, не облажаться. Егор повертел в руках планшетник. Интересный, однако, тест они придумали. К счастью, Степан Антохин успел более чем основательно рассказать, показать и даже устроить практическое занятие по обращению с этой штукой. Вот уж точно никогда не знаешь, где именно и каким образом могут пригодиться те или иные знания и навыки.

Так, первое испытание – включить планшетник. Егор перевернул самый плоский компьютер на бок. Вот и она – узкая и едва заметная кнопка, указательный палец тут же утопил её до упора. Планшетник тихо пискнул, Егор тут же разложил его на коленях. Экран быстро засветился. На рабочем столе в качестве фона то ли фотография, то ли очень детальный 3Д рисунок раскрытой армейской аптечки. На плоской крышке выделяется яркий красный крест. Внутри плоской коробочки видны какие-то ампулы, таблетки и хорошо знакомые цилиндрики медицинских бинтов в герметичной упаковке.

Над ухом тихо загудел маленький электрический двигатель. Егор повернул голову. Ничего страшного, это старшая медсестра проявила инициативу. Наверняка из прикроватной тумбочки она извлекла пульт управления. Верхняя половина кровати неторопливо приподнялась, пока мягко, но очень даже удобно, не упёрлась в спину. Впечатление несколько испортила подушка, что самым невежливым образом шлёпнулась на пол. Но, кажется, её падение так никто и не заметил.

Ладно, это всё мелочи. Егор вновь склонился над экраном. Иконки программ и приложений. Вот эта, сине-зелёная планета, что медленно вращается вокруг своей оси, явно предназначена для выхода в местный Интернет. Некая всепланетная информационная сеть здесь должна быть, раз вычислительная техника доросла до плоского компьютера, что можно положить себе на колени. Но пока в местную Сеть лучше не лезть. Тогда…

Палец ткнулся в иконку в виде разноцветных квадратиков. Тут же загрузилась игра. Да это же, Егор радостно охнул, хорошо знакомый «Тетрис», или как он там здесь называется на самом деле. Что, что, а ещё в детстве Егор вдоволь наигрался в «Тетрис». Правда, тогда у него был не планшетник, и даже не обычный настольный компьютер, а пластиковая игрушка с примитивным экраном в длинном корпусе и несколькими жёлтыми кнопками управления.

О-о-о! А вот и знакомые кнопочки! Прямо под «стаканом», Егор перевернул планшетник на манер книжной страницы, три, и тоже жёлтые, кнопки управления. Слева от «стакана» ещё одна более крупная с непонятной надписью. Это должна быть… Указательный палец ткнулся в более крупную кнопку. Ну точно – «Старт», начало игры.

В самом верху стакана тут же появился синий кубик. Пальцы забегали по тёплому на ощупь экрану. От усердия и восторга Егор едва не проткнул планшетник насквозь. Синий кубик послушно сдвинулся к левому краю. Тычок в центральную кнопку, синий кубик тут же спикировал на дно «стакана». Следом появилась вторая фигура, на этот раз жёлтая в виде буквы «Г», только загнута не в правую сторону, а в левую. Знакомая тактика. Егор быстро загнал неправильную «Г» вплотную к синему кубику.

Знакомая с детства игра втянула и закрутила в момент. Уже на четвёртой фигуре в виде фиолетового перекошенного кубика Егор собрал первую полную строчку. Миг, строчка исчезла, оставшиеся кубики осыпались на дно «стакана». Отлично! А теперь…

Гром аплодисментов оторвал Егора от игры. Медики аплодирую так, будто перед ними только что выступил рок-идол и сыграл свой самый убойный хит. Парень-практикант аж порозовел от гордости и смущения. Главврач госпиталя тут же разразился громоподобной речью. О чём он там говорит – хрен его знает, но весть явно хорошая.

Импровизированный консилиум пошумел ещё с минуту. После чего медики вышли из палаты. Первым переступил порог главврач госпиталя, остальные по рангу вытянулись за ним гуськом. Последним вышел практикант. Студент-медик выразительно глянул на планшетник в руках Егора, но лишь махнул рукой и побежал вслед за начальством. Старшая медсестра приветливо улыбнулась и аккуратно закрыла дверь.

Похоронная музыка отозвалась в тишине палаты очень неприятным диссонансом. Егор опустил глаза на планшетник. Чего и следовало ожидать. Пока он пялился на врачей, игра накидала ему фигур под самый верх «стакана». Красная надпись должна означать что-то типа «Конец игры». Егор машинально ткнул в надпись пальцем, похоронная музыка тут же заткнулась.

Егор отложил планшетник на край кровати. И что это было? Можно сказать, даже смело сказать, что ему удалось пройти своеобразное испытание. Да, некоторые функции его мозга, по мнению местных врачей, пострадали в результате непонятного не пойми чего, однако в целом голова у пациента продолжает работать почти исправно. Да и как оно может быть иначе, если пациент сумел не только разобраться с планшетником, но и сыграть в «Тетрис». Игра вроде и простенькая, однако требует некой толики стратегического мышления и ловкости пальцев. Опять же, пальцы тычут в экран не сами по себе, а под чутким руководством мозга. Где-то и когда-то, краем уха, Егор слышал, что как раз управление пальцами рук, все эти тонкие и весьма виртуозные движения, отнимают у мозга львиную долю мощности. А раз так, то пациент ещё не является сто пудовым клиентом для дурки. Что не говори, а это очень хорошая новость. Егор кисло улыбнулся. Как минимум отсрочку он получил. К гадалке не ходи, врачи сошлись на том, что нужно продолжить наблюдение за пациентом. И теперь кровь из носа нужно показать, что местные медики правы на все сто.

Всё это так, правая рука вновь подхватила с одеяла планшетник. Егор в задумчивости склонился над экраном, но как же ему выучить местный язык? «Тетрис» всё ещё работает. «Стакан» вновь пуст, а более крупная кнопка по левую сторону от него так и зовёт начать новую игру. Но игра подождёт. Раз в его распоряжении оказался местный компьютер, то грех не воспользоваться его возможностями, ну или хотя бы попытаться исследовать эти самые возможности.

Разработчики различных игр и приложений не зря стараются создать так называемый «интуитивно понятный интерфейс». Без особых проблем Егор разобрался с местным «Тетрисом». Проще говоря, закрыл его и вернулся обратно на рабочий стол планшетника.

Местный Интернет? Палец завис над иконкой в виде сине-зелёной планеты, что медленно вращается вокруг вертикальной оси. Егор скривился, нет, не стоит, пока не стоит. Нужно проверить оставшиеся на рабочем столе иконки. Только, увы, «улов» оказался скудным. Калькулятор Егор свернул сразу. Так-то да, можно потыкать и хотя бы постараться запомнить местные цифры, но к чему сейчас основы математики? Толку от текстового редактора ещё меньше. Две игры, какие-то стрелялки и бродилки, Егор тоже свернул сразу. Сейчас не до развлечений.

Последняя неисследованная иконка буквально притаилась в правом верхнем углу. Зараза такая едва ли не слилась с фоновым рисунком в единое целое. И к чему такие сложности? Указательный палец ткнулся в самую замаскированную иконку.

Это… Это… Егор в задумчивости нахмурился. Это что-то непонятное. Меню с непонятными надписями, яркие картинки со зверушками очень похожие на котиков и зайчиков, из динамика на торце планшетника сочится ненавязчивая музыка.

Программа для детей? А какая разница. Егор принялся тыкать в строчки меню. Нет, это не игра, точно не игра. Тогда что? Тычок в очередную строчку меню вывел на экран большое количество маленьких ярких рисунков. Взгляд тут же зацепился за классический деревенский домик с треугольной красной крышей, окошком и совсем уж крошечным крылечком с левой стороны. Рядом с домиком рисунки стола, стула, тарелки, ложки и прочие в том же духе, что можно охарактеризовать одним словом «быт». Возле каждого рисунка ряды символов, эдакие поясняющие надписи. Только, опять же, ни хрена не понять.

Да какая разница? Палец наугад ткнулся в случайный рисунок. Планшетник тут же разразился рядом звуков, а надпись на миг окуталась в розовую рамку. И что это было? Егор вновь ткнул в рисунок, вновь раздался ряд звуков и мелькнула розовая рамка.

В голове от напряжения зашумело и затрещало так, будто нагрянуло заблудившиеся было похмелье. Это, это, это, Егор сморщился словно от зубной боли, это не может быть просто так. Это… Это… Егор наконец-то обратил внимание на рисунок – кружка, такая белая чашечка с жёлтой каёмочкой для кофе с полукруглой ручкой. Палец в третий раз ткнулся в крошечный рисунок, планшетник вякнул, надпись справа от кружки на миг оказалась в розовой рамке.

Господи! Да это же… Палец в четвёртый раз ткнулся в рисунок.

– Люст, – более чем отчётливо произнёс планшетник.

Рисунок ниже в виде жёлтой тарелки, даже блюдца, с точно такой же жёлтой каёмочкой. Палец ткнулся в рисунок.

– Иркон, – тут же выдал планшетник.

Точно! Егор откинулся на приподнятую половину медицинской кровати. Его всего буквально распирает от радости будто баллон с пропаном под высоким давлением. Это же интерактивный словарь местного языка. Бог знает какими судьбами он оказался именно на этом планшетнике. Хотя понятно какими – слишком реальная компьютерная игра сама пришла ему на помощь, так вовремя подкинула и планшетник, и уже установленный на нём интерактивный словарь местного языка. Это, это… Егор собрался с мыслями, глаза вновь уставились на планшетник, это отличная возможность выучить-таки местный язык. Но чашки и блюдца лучше пока оставить в сторонке. До них очередь ещё дойдёт.

Уже не наугад, а более чем целенаправленно, Егор принялся исследовать интерактивный словарь. Следующее не менее радостное открытие не заставило себя ждать. Первая строчка в главном меню привела его к разделу изучения звуков и букв. Вот теперь у него появилась реальная возможность выучить местный алфавит и научиться читать. В здешнем весьма развитом мире элементарно неграмотный человек если и сможет где жить, так это, к примеру, в глухих горах, где до сих пор не слышали об электричестве. В развитом обществе чтение – это не просто базовый, а жизненно необходимый навык.

Ладно, словарь – это хорошо. Но сейчас и он не самое главное. Егор принялся с новыми силами и с утроенным рвением изучать интерактивный словарь.

Наконец-то! Егор облегчённо выдохнул. Очередная строчка меню привела его в раздел глаголов. Маленькие рисунки в виде смешных человечков более чем понятно передают глаголы – «бежать», «сидеть», «смотреть». То, что надо! Указательный палец принялся торопливо проматывать страницы с глаголами.

Егор на миг оторвался от планшетника, но вновь принялся водить пальцем по экрану. Конечно, хочется, очень хочется, понять, разобраться, где он оказался и что вообще вокруг него творится? Особенно интересно, как там насчёт ядерной войны? Уж очень красноречив был рисунок к той миссии, в которой они с Арамом в конечном итоге оказались. Но это всё потом, потом и только потом. Элементарный здравый смысл подсказывает, что здесь и сейчас важней всего наладить общение с медицинским персоналом на элементарном бытовом уровне. Во, то, что надо!

Маленький человечек с круглой головой и коротким чубчиком весьма достоверно изображает ходьбу. Указательный палец тут же ткнулся в маленького человечка.

– Чадык, – произнёс планшетник.

От волнения пересохло в горле, Егор с трудом сглотнул густую слюну. Ведь говорить-то он не может, только мычать. Или сейчас… Или нет…

– Чадык, чадык, чадык, – чокнутым попугаем заговорил планшетник.

Егор наклонился ближе к экрану. Рот распахнулся, язык в очередной раз проскользнул по сухим губам.

– Чаадыыкк, – с натужным хрипом всё же выдавил из себя Егор.

Получилось! Егор протяжно выдохнул.

– Чаадыык, – вторая попытка вышла несколько лучше. – Чадык, – третья попытка так вообще замечательно.

Егор самодовольно улыбнулся. «Ходить» – первое слово, которое он выучил. Теперь повторить его хотя бы десяток раз.

– Чадык, чадык, чадык, – чокнутым попугаем зачастил Егор.

Вот так благополучно разрешилось очередное коварство слишком реальной компьютерной игры. Хотя, Егор перевёл дух, вернее его будет назвать предосторожностью. А если проверит?

«Мама мыла раму».

Хотел было на русском языке произнести Егор, но вместо слов о маме, что мыла раму, из горла опять вырвалось невнятное мычание. Понятно, Егор тихо прокашлялся. Это действительно предосторожность такая: произносить слова на местном языке он может, а вот на русском – нет. И это правильно, смешок сам собой прорвался сквозь губы. Одно дело, когда раненный невнятно мычит и пучит глаза от натуги, и совсем другое, когда ни с того ни с чего вдруг начинает лопотать на незнакомом языке. Первое – медицинский диагноз, второе – уже предмет для более пристального разбирательства вплоть до привлечения компетентных органов. А то, что и здесь имеются компетентные органы, можно не сомневаться.

Ладно, это всё лирика. Егор вновь принялся копаться в интерактивном словаре. «Ходить» – слишком мало для общения с местным персоналом. Нужно хотя бы попытаться выучить ещё несколько слов.

Дикий интерес вкупе с насущной необходимостью творят чудеса. Егор с головой погрузился в интерактивный словарь, едва ли не в прямом смысле нырнул в него с головой. Бог знает, сколько бы он так просидел, если бы шорох входной двери не оторвал его от изучения местного языка. Егор поднял голову. О-о-о! А вот и отличная возможность проверить самые первые успехи.

Через распахнутую в палату дверь первой вкатилась небольшая тележка, наподобие той, что катают в проходе между креслами воздушных лайнеров сексапильные стюардессы. Следом вошла отнюдь не сексапильная стюардесса, но тоже весьма симпатичная медсестра лет сорока. Палата тут же наполнилась убойными запахами еды.

Завтрак – тут же сообразил Егор. Знакомая ещё по земным госпиталям практика. Обычно врачи обходят больных и раненных после завтрака, но для него, как для условно не ходячего, сделали исключение. Вернее, сперва накормили тех пациентов, что могут ходить сами. А уже после специальная медсестра принялась обходить тех, кто по разным причинам самостоятельно передвигаться не может.

С ловкостью фокусника медсестра извлекла из-под кровати и установила специальную подставку. Проще говоря, пластиковая полка с углублением под стакан. Егор положил руки на подставку. Очень удобно, не нужно держать поднос прямо на коленях и дрожать от страха, что ненароком кувырнёшь все тарелки.

Из раскрытой тележки медсестра извлекла глубокую тарелку с… Егор с огромным интересом вытянул шею, до сего момента он просто не думал, чем в этом мире питаются люди. Однако, он готов поклясться на «Библии», что это манная каша. По крайней мере она выглядит как манная каша и пахнет как манная каша. Рот тут же наполнился слюной. А вот это очень, до дрожи в коленях, напоминает белый хлеб. Точнее, почти квадратные тонко порезанные кусочки белого хлеба. В пластиковом стакане вязкая жидкость до жути похожая на кисель. В общем, обычная больничная еда.

Глава 7-3. Шевелиться надо

Медсестра вытащила белую пластиковую ложку и на миг замешкалась.

– Ложка, – с умным видом и на местном языке выдал Егор и тут же выхватил столовый прибор из рук медсестры. – Тарелка, – Егор ткнул пальцем в тарелку перед собой и, словно контрольный выстрел в голову, добавил. – Кушать.

– Кушать. Кушать. Кушать, – радостно затараторила медсестра.

В глазах медсестры легко читается облегчение. Как ни как, а ей не придётся кормить пациента с расстроенными мозговыми функциями с ложечки. И дело не в том, что манная каша может легко заляпать одеяло и простыню. Это как раз дело привычное и легко решаемое новым комплектом чистого белья. А вдруг больной начнёт буянить? А тут такая радость – буянить не стал, а вместо этого принялся сам и более чем ловко, да ещё с большим аппетитом, уплетать манную кашу.

Как же вкусно! Егор закатил глаза, последний глоток фруктового киселя ухнул в полный желудок. Пустой стакан тут же перехватила медсестра и убрала его обратно в недра тележки. Завтрак закончен. А теперь.

– У-ни-таз, – раздельно и на местном языке произнёс Егор.

Когда он в этом мире в последний раз ходил в туалет – хрен его знает, но посетить туалет в очередной раз лишним не будет. Да и позывы облегчиться будто пинают в задницу.

– Унитаз, унитаз, – радостно защебетала медсестра.

С металлическим лязгом медсестра извлекла из-под кровати классическую больничную «утку», резервуар с ручкой для приёма мочи у лежачих больных. И не какой-то дешёвый пластик, а начищенная до блеска нержавейка.

Только не это! Егор с ужасом уставился на «утку». Это же так унизительно.

– Унитаз ходить. Унитаз ходить, ходить, ходить, – с самым решительным видом потребовал Егор.

От удивления медсестра так и замерла с «уткой» наперевес. Чёрт знает, какие там она получила инструкции от главврача, но сам Егор категорически не намерен гадить прямо в постели, пусть и в начищенную до блеска больничную «утку».

– Унитаз ходить, – в очередной раз заявил Егор и рывком отдёрнул одеяло в сторону.

Для ещё большей убедительности Егор сел на кровати и свесил ноги. Увы, триумф настойчивости оказался изрядно подпорчен тем обстоятельством, что он полностью голый. Впрочем, ещё в реальности, на Земле, Егор быстро разучился стесняться медсестёр. Работа у них такая, им ещё и не такое видеть приходится. Тем более, Егор склонил голову на грудь, ему есть чем похвастаться.

Да, грудь, живот и ноги обильно раскрашены «цветущими» синяками и прочими ушибами. Егор сердито хмыкнул, кажется, его и в самом деле основательно избили. Но это ладно. Главное, у него хорошо развитая мускулатура солдата, которую гирями и штангами в спортзале не накачать, только многодневными и многокилометровыми переходами по пересечённой местности с полной выкладкой. Егор пошевелил руками, бицепсы и трицепсы не успели одряхлеть и покрыться тонким слоем жирка. Да и бёдра с голенями не кажутся безбожно подсушенными. Похоже, в постели ему довелось пролежать не так уж и много. По крайней мере атрофия мышц если и началась, то едва-едва.

– Унитаз, ходить, – упрямо повторил Егор и попытался рывком подняться на ноги, однако медсестра нежно, но решительно, толкнула его обратно на кровать.

От неожиданности Егор сердито крякнул, но остался сидеть.

– Ходить, ходить, – торопливо заверила медсестра.

А вот и первая реальная польза от изучения местного языка, как не странно: Егор так и остался сидеть на месте. Похоже, медсестра и сама не стремится пустить в ход классическую больничную «утку». Да, медикам, особенно младшему персоналу, по должностной инструкции полагается ухаживать за немощными пациентами, однако после выносить эту самую «утку» всё равно не самое приятное в мире занятие. Вот и эту милую медсестру явно обрадовала перспектива самому сходить в туалет, нежели после тащить за ним «утку», а то ещё и «судно».

Между тем медсестра вытащила из кармана, от удивления Егор захлопал глазами, телефон, вроде как. Да, это сотовый телефон, медсестра ткнула в него несколько раз пальцем, поднесла к уху и торопливо заговорила. Но это точно не хорошо знакомый телефон с экранчиком и кнопочками. Точнее, кнопок Егор не заметил вообще, лишь один сплошной экран. Или, взгляд переместился на планшетник на кровати, у неё в руках такой же планшетник, только меньше размерами и с возможностью говорить как по сотовому телефону. В памяти тут же всплыло знакомое слово – смартфон. Получается, Егор выпрямил спину и расправил плечи, с технической точки зрения виртуальный мир развит гораздо более реальной Земли, раз даже медицинская сестра, вряд ли она может похвастаться щедрой оплатой своего труда, вполне может позволить себе смартфон. Для сравнения, в России смартфоны уже пошли в массы, но пока ещё остаются дорогой игрушкой для «особо продвинутых» любителей модных гаджетов.

– Ходить, ходить, – вновь произнесла медсестра, едва смартфон исчез в кармане её больничного халата.

– Ходить, – эхом отозвался Егор.

Если медсестра не против сопроводить его в туалет, то какого чёрта она ждёт? Ответ пришёл спустя минуту. Дверь в палату распахнулась вновь. Ещё одна медсестра, на этот раз совсем уж молодая девчонка лет двадцати, принесла… Егор вытянул шею, ну, конечно же, одежду. Трусы не трусы, но что-то среднее между знаменитыми семейными труселями и шортами. Вполне обычная белая футболка с короткими рукавами и мягкие тапочки из разряда «ни шагу назад».

Совсем молодая медсестра замерла в нерешительности возле кровати. Более опытная заговорила, наверняка что-то втолковывает более молодой коллеге. Егор не стал ждать, а в наглую выдернул из рук медсестры одежду. Противная слабость всё ещё переливается жидким свинцом из левой руки в правую, а из правой ноги в левую, но настойчивое желание добраться до туалета словно допинг придаёт Егору сил и даже сноровки.

– Унитаз, ходить, – решительно заявил Егор и рывком поднялся на ноги.

Зря он так. Окружающий мир тут же крутанулся перед глазами. Пол с потолком на миг поменялись местами. Однако медсёстры не зря едят свой хлеб, сразу четыре руки с двух сторон очень вовремя подхватили Егора за плечи и не дали рухнуть на пол.

– Унитаз, ходить, – упрямо повторил Егор, пусть и без былой решительности.

Сопроводить его до вожделенного туалета взялась самая молодая медсестра. Егор попытался было «растопырить понты», но, спустя буквально пару шагов, плюнул на собственную гордость и едва ли не всем телом навалился на медсестру. Впрочем, ноги худо-бедно вспомнили, как и каким образом им полагается перемещать тело в вертикальном положении. Так что уже в коридоре Егор, пусть и с большими грехами пополам, зашагал сам.

Мир, мир, там, за дверью, огромный и напрочь незнакомый мир. Егор машинально толкнул дверную ручку от себя. А то, что этот самый мир обязательно должен быть очень большим, сомнений у Егора почему-то не осталось. Но пока его взору предстал лишь коридор, самый обычный коридор в самой обычной больнице: широкий, в четыре метра, проход и ряды дверей с номерами по обоим сторонам. Лишь в самом конце призывно сияет ярким дневным светом окно. Да и медсестра ненавязчиво тянет его в ту же сторону.

Пеший переход длинной аж в целых двадцать метров дался Егору с трудом. Лоб и ладони неприятно отсырели. Но проклятое любопытство на миг пересилило настойчивое желание встретиться с унитазом. Вместо того, чтобы рывком распахнуть дверь в туалет, Егор шагнул вперёд и тяжко опёрся обоими руками на подоконник.

Точно военный госпиталь, точнее, госпиталь посреди военной базы. Вид из окна со второго этажа развернулся эпический. Да ещё само здание госпиталя оказалось на возвышении. Недалеко от больничного парка, сразу за оградой из колючей проволоки, протянулись ряды складов, невысокие, но длинные, ангары полукруглой формы. Между ними с деловым видом шныряют люди. Даже издалека можно разглядеть и понять, что это всё военные в тёмно-зелёной форме. Да и грузовые машины, до жути похожие на родные «Камазы», трудно не узнать.

Левее четыре трёхэтажных здания. Егор потянулся всем телом. Не иначе это казармы для личного состава. Жаль, не видно, что за ними находится, но вполне может оказаться, что плац. Но, главное, оно же самое красивое, другое.

Дальше, ближе к горизонту, расстилается море. Тёмно-синяя масса воды с большого расстояния кажется неподвижной. Но впечатление обманчивое, просто сейчас на улице тихое утро, ни сильного ветра, ни тем более бури нет и в помине. А это, Егор прищурился. Да, точно: бухта. Край берега изгибается в небольшую бухту. А на её берегу не иначе город. Точнее, такой не самый крупный, но и не самый мелкий городок. Трёх-пяти этажные здания плотной массой облепили берега бухты. Между ними узкими острыми шпилями выделяются то ли церкви, то ли ратуши. Хрен этих местных разберёт.

– Унитаз, ходить? – вопросительно напомнила медсестра.

– Ходить, ходить, – Егор торопливо закивал.

Физиологическая потребность тут же напомнила о себе. Егор отвернулся от окна. Как бы то ни было, а первоначальное любопытство удовлетворено. Вообще-то, у него в палате тоже имеется окно, только сперва глянуть в него как-то не догадался.

Туалет в конце коридора достаточно просторный и ослепительно белый. Четыре вполне себе знакомой конструкции унитаза, два писсуара и две раковины с зеркалами. Но Егор лишь мельком глянул на себя. Позже, всё позже, в том числе полюбоваться собственной мордашкой.

Молодая медсестра помогла добраться до унитаза. Слабость и нетерпение напрочь выгнали из головы стеснительность. Егор едва успел сдёрнуть с себя больничные трусы и плюхнулся на унитаз, пластиковый стульчак жалобно треснул под тяжестью его тела.

Как же мало, бывает, человеку нужно для счастья. Егор блаженно улыбнулся, медсестра улыбнулась в ответ. Пусть туалет в конце коридора достаточно просторный, однако все четыре унитаза находятся как бы в небольших закутках. Лишь сейчас Егор заметил, зачем так сделано. На обоих стенках укреплены хромовые ручки. Это чтобы больному было сподручней как садиться на унитаз, так и подниматься с него. По левую руку, на вполне обычном держателе, закреплён вполне обычный рулон туалетной бумаги. Впрочем, это логично: раз в этом мире живут обычные люди, то и местный быт должен быть во много схож.

Егор потянул на себя ленту туалетной бумаги и оторвал кусок длинной в половину метра. Теперь сложить в четыре слоя, и… Егор поднял взгляд. Молодая медсестра преданной собачкой стоит рядом и внимательно наблюдает за ним. Да-а-а… Похоже, она ещё совсем молодая и малоопытная, раз её щёки не просто горят, а буквально пылают багрянцем от смущения.

– Э-э-э…, – Егор выразительно и настойчиво потряс сложенным в четыре слоя куском туалетной бумаги.

Да, ему удалось добраться до туалета и оседлать «белую скалу». Но на этом безразличное нетерпение закончилось. Едва физиологическая потребность отпала, как вновь вернулась элементарная мужская гордость. Егор вновь выразительно потряс сложенным куском туалетной бумаги. Впрочем, молоденькую медсестру и саму не вдохновила перспектива как наблюдать, так и помогать больному. Особенно помогать. Сестричка развернулась и торопливо выпорхнула из туалета в коридор. Тем лучше. Левой рукой Егор уцепился за хромированную ручку на левой стене.

Пришлось покряхтеть и повозиться, но оно того стоило – элементарная мужская гордость получила полную сатисфакцию. Правда, вместе с туалетной бумагой заодно запачкались и руки, но это мелочи. Сам, сам и только сам, Егор доковылял до ближайшей раковины. Аналогия с земным бытом продолжается. Слева от крана в пластиковой бутылочке с высокой пробкой, из которой торчит загнутая вниз трубочка, может быть только жидкое мыло. Егор потянул носом. И почему даже здесь, в этом напрочь незнакомом и вообще нереальном мире, жидкое мыло тоже пахнет противным синтетическим ананасом? Или сходство между реальной Землёй и этим виртуальным миром гораздо более глубокое и разностороннее?

Мысли о дешёвом запахе синтетического ананаса враз вылетели из головы, когда Егор глянул на себя в зеркало. Так-то да, он вполне узнал себя. Как на Земле, так и здесь у него овальное лицо с пушистыми бровями над глубоко посаженными глазами. Во, Егор прищурился, даже цвет радужки тот же – голубой. Пусть не блондин, но волосы светлые, явно острижены по вечной армейской моде, то есть очень коротко. Небольшой прямой нос и тонкие губы. Зато подбородок упрямый, заметно выступающий вперёд.

Егор опёрся руками о раковину. В принципе, что запрещало слишком реальной компьютерной игре придать ему другую внешность? Там… Более мужественную и брутальную, как в самых дешёвых боевиках. Ясно дело, ничто не запрещало. Однако слишком реальная компьютерная игра сохранила ему внешность. Конечно, с небольшими поправками на его текущее и откровенно паршивое состояние. Это ещё нужно будет разобраться, как, каким образом и с каким диагнозом они оба с Арамом загремели в госпиталь. А пока не стоит забивать голову всякими глупостями. У него и без того забот полон рот.

На шум воды в туалет вновь зашла молоденькая медсестра. Егор повернул голову в её сторону. Сестричка даже не попыталась скрыть облегчение, когда застала больного с очень серьёзными мозговыми расстройствами возле раковины моющего руки, а не на унитазе лицом вниз и без сознания. И это очень хорошо, Егор встряхнул мокрыми руками, дай бог, таким образом он заработает дополнительные баллы в собственную репутацию. Когда главврач госпиталя узнает, как же быстро у раненного восстанавливаются мозговые функции, то, глядишь, и передумает отправлять его в дурку. Ещё бы Арам очнулся. Егор потянул на себя белое полотенце, стало бы совсем хорошо.

На такую родную, на такую удобную больничную кровать Егор опустился без сил. Хорошо, что молоденькая медсестра очень вовремя догадалась опустить обратно приподнятую половину и положить на место подушку. Да и пульт управления работница госпиталя благоразумно оставила на прикроватной тумбочке.

«Спасибо», хотел было произнести Егор, но из горла опять вырвалось невнятное мычание. Однако медсестра прекрасно его поняла и в ответ прострекотала что-то ласковое и одобряющее.

«Дела идут, контора пишет», пришла в голову глупая мысль, когда медсестра аккуратно закрыла за собой дверь. Егор устроился на кровати поудобней. Рядовой, казалось бы, поход в туалет вызвал в душе кучу эмоций и ещё больше выпил сил. Натруженные ноги до сих пор потряхивает от напряжения, как после похода по лесу на десяток-другой километров в бодром темпе. Но иначе нельзя.

Шевелиться надо – более чем актуальный девиз в его положении. Как же трудно накачать рельефную мускулатуру, вожделенные кубики на прессе, и как же легко её потерять, если днями напролёт лежать в мягкой, удобной кровати и ни хрена не делать. Впрочем, физическая нагрузка, как ни странно, обладает ещё одним очень примечательным свойством.

В армии не зря говорят: «Не доходит через голову, дойдёт через руки и ноги». Именно подобным образом Араму в своё время довелось выучить устав. Это сейчас смешно вспоминать, Егор улыбнулся собственным мыслям, а тогда другу было не до смеха. Первую проверку знаний устава Арам доблестно и с треском завалил. Вместо того, чтобы предаться законному отдыху в конце учебного дня, старшина Сивко отправил Арама с парочкой других «залётчиков» на стадион. Удивительно, но, как позже признался сам Арам, когда он весь потный и без сил вернулся в казарму и раскрыл пухлый томик устава, то параграфы и правила армейского порядка легко и свободно обосновались в его голове. Иначе говоря, устав дошёл-таки до него, в данном случае, через ноги.

Глава 7-4. Шевелиться надо

Егор перевернулся на левый бок. А пока Арам всё ещё находится в коме. Прогулка в туалет, как пробежка на стадионе под суровым взглядом старшины Сивко, прочистила мозги и помогла понять очевидное. То, что он очнулся в госпитале, начал игру, имеет свой весьма огромный смысл. Ведь таким образом слишком реальная компьютерная игра дала ему прекрасную возможность выучить местный язык, да и вообще въехать в местные дела. Вон, планшетник и доступ в местный Интернет очень вовремя подкинула. Иначе как объяснить, что на мобильном гаджете невероятным образом оказался интерактивный словарь местного языка. Что ещё делать больному, как читать и ползать по местной информационной сети?

Егор самодовольно фыркнул. Вполне будет логично, если он подсядет на просмотр фильмов и прочих видео по Сети. Со стороны это будет выглядеть как чистой воды развлечение, для него же изучение местного языка и местных реалий в целом. Удобно, между прочим, только, Егор нахмурился, как-то упорно не верится в доброту и радушие слишком реальной компьютерной игры. Как бы несколько позже не пришлось платить втридорога. Впрочем, это всё проблемы будущего, хоть и ближайшего, но всё равно будущего.

Левая рука подхватила с прикроватной тумбочки пульт управления. Егор поднёс пластиковую коробочку к глазам. Кнопок не слишком много, чтобы было невозможно в пять минут разобраться с управлением. Когда половина кровати под жужжание электрического моторчика приняла почти вертикальное положение, Егор подхватил с тумбочки планшетник. Пора вновь браться за местный язык, как бы этого не хотелось. Впрочем, палец мягко утопил пусковую кнопку на узком торце плоского компьютера, всё не так уж и плохо. Егор никогда не мог похвастаться выдающимися лингвистическими способностями. А сегодня он буквально превзошёл сам себя. Во время не самого лёгкого пути в туалет он умудрился не потерять два самых важных слова – «унитаз» и «ходить». Впрочем…

– Люст, – чётко, как диктор на радио, произнёс Егор и тут же продолжил. – Иркон. Люст. Иркон.

Это поразительно! Местные аналоги «чашки» и «блюдца» до сих пор прочно сидят в голове. Тем лучше, палец ткнулся в иконку интерактивного словаря, тем легче будет выучить местный язык.

Глава 8-1. Друг, себя, проснуться

«Я хотеть»… Нет, Егор на миг оторвал глаза от планшетника, с окончанием «ат» правильней будет «Я хочу». И так… «Я хочу сказать тебе, медведь»… Или, Егор задумчиво нахмурился, правильней «Миша», если название лесного животного используется как имя собственное? Ладно, пусть будет «Я хочу сказать тебе, Миша, что»… Глаза вновь заскользили по строчкам текста.

И смешно и грустно разом. Палец привычно перелистнул виртуальную страничку виртуальной книги. Егор на миг усмехнулся. Вот уж никогда не думал, что ему придётся столь оригинальным образом учить напрочь незнакомый язык. На просторах местной информационной сети (до сих пор не выяснил, как она официально называется) с десятой попытки удалось найти сайт с детскими, буквально детсадовскими, сказками, где в ролях главных героев и прочих персонажей выступают самые разные лесные зверушки. Сами по себе рассказы простенькие, даже примитивные, зато большое количество ярких цветных рисунков существенно помогают понять содержание. И всё равно, Егор на миг закатил глаза, буквально каждый рассказик приходиться дешифровать, дабы понять его смысл. Слишком, слишком пока мал его словарный запас. Но это ещё полбеды, даже треть.

Ещё на Земле Егор часто слышал и читал в Интернете жалобы иностранцев на то, что русский язык – самый сложный для изучения язык. Тогда это казалось смешным, даже глупым. Чего, чего, а на родном языке Егор говорит свободно с раннего детства. Потребовалось попасть чёрт знает куда, чтобы понять жалобы иностранцев.

По своей структуре местный язык очень сильно напоминает русский. В нём у существительных так же шесть падежей, которые определяются по разным окончаниям. Здесь та же полная свобода в построении предложений, однако каждая комбинация всё-таки имеет свои тонкости в трактовке и понимании. Зато теперь, буквально в первый же день изучения местного языка, с тоской и ностальгией Егор вспомнил всего о двух падежах и о чёткой структуре предложений в некогда ненавистном английском языке. А как там было просто со сложными словами… «Лёд» плюс «ящик» – «холодильник». «Чёрный» плюс «лёд» – «гололёд». Комбинации знакомых слов существенно облегчают запоминание более сложных.

Егор вновь склонился над детсадовской сказкой. «А я зайчик»… В голове шарики напрочь поссорились с роликами. Пришлось вновь лезть за новым словом в словарь. Это получается, палец в два касания по экрану переключил сайт на словарь, приставка «по», а корень глагола «прыгать». И того получается, Егор вновь вывел на экран планшетника сказку: «А я зайчик-попрыгайчик», прости господи.

Невнятное мычание, оно же тяжкий стон, разнеслось по палате. От неожиданности Егор чуть было не подпрыгнул на мягком стульчике с удобной спинкой. Чёрный планшетник едва не сыграл на пол. Что? Что это было? Егор перевёл дух.

Мычание, оно же стон, повторилось. Господи, да это же… Егор сорвался со стула. Точно! Арам, старый, сотни раз проверенный в самых разных переделках друг наконец-то пришёл в себя.

Арам приподнялся на локтях и принялся озираться по сторонам. На его лице застыла мина удивлённого ужаса. Время на секунды. Егор склонился над другом и торопливо заговорил на русском языке:

– Арам, успокойся и не кипятись. Говорить ты не можешь, но это пройдёт, верь мне. Ты в армейском госпитале. Сейчас прибежит медсестра. Она будет говорить, но ты её всё равно не поймёшь.

– Э-э-э…, – Арам всё равно замычал и замахал руками.

– Позже, позже всё объясню, – Егор аккуратно прижал Арама за плечи к матрасу и натянул одеяло. – Ты, главное, веди себя спокойно, не буйствуй и в драку не лезть. Всё понял?

– Э-э-э…, – промычал Арам в ответ, кивнул, но тут же вновь разразился диким мычанием.

Господи, Егор на миг закатил глаза, да что ещё ему нужно? А, ну да, и как только сразу не догадался.

– Нет, – самым решительным образом произнёс Егор, – сейчас нет никакой ядерной войны. В обстановке я ещё не разобрался, но даже крупной войны на всю планету сразу сейчас тоже нет. Так, постреливают кое-где.

– А-а-а…, – радостно выдохнул Арам, голова друга бессильно упала на подушку.

Вовремя. Тихий шелест входной двери и топот каблуков. Егор обернулся. Ошибочка вышла. На этот раз в палату торопливо вошли не только дежурная медсестра, но и дежурный врач. Егор ещё не до конца разобрался с местным календарём, но сегодня, вроде как, выходной день, почему в госпитале остался только дежурный медицинский персонаж.

– Друг, себя, проснуться, – радостно произнёс на местном языке Егор. – Друг хорошо, друг хорошо, – на всякий случай добавил Егор.

В ответ медсестра разразилась мелодичной трелью. Но, увы, что она там трещит – бог его знает. По-крупному счету, пока ещё Егор худо-бедно научился читать на местном языке. А воспринимать местный язык на слух – это другой навык, которой пока ещё плохо отличается от ноля.

Врач вежливо сдвинул медсестру в сторону и склонился над Арамом. Речь военного медика несколько более спокойная. Чувствуется, буквально в каждом слове чувствуется, что перед ними не меньше чем капитан, если в местной армии имеется аналогичное звание. В ответ Арам ничего не понимая хлопает глазками и невнятно мычит. Слава богу, Егор тихо выдохнул, друг внял его совету, не буйствует и в драку не лезет.

Дежурные медсестра и врач принялись что-то говорить друг другу. Время от времени медики бросают взгляды то на Арама, то на прибор возле его кровати. На всякий случай Егор отошёл в сторону. Только сейчас до него дошло, какой же камень свалился с его души. Пять дней, целых пять дней Арам лежал в кровати живым трупом. И всё это время на душе кошки выли хором. Так то умом Егор прекрасно понимал, что этой чёртовой слишком реальной компьютерной игре совершенно ни к чему убивать друга ещё до начала миссии. Ну а вдруг? Кто знает, что прописано в электронных мозгах этой инопланетной хрени.

– Егор Калабин.

– Да, – Егор тут же встрепенулся, будто очнулся от сна. – Я слушать вас.

– Егор Калабин, – повторил врач и… разразился длинной речью.

– Нет, нет, нет, – Егор растерянно развёл руки в стороны. – Я говорить плохо, говорить нет.

От бессилия дежурный врач лишь махнул рукой и направился прочь из палаты. Медсестра было потянулась за ним следом. Так то правильно – раненный пришёл в себя, но пока экстренной дополнительной помощи не требует. Однако Егор очень вовремя перехватил медсестру за локоток.

– Друг, – Егор выразительно ткнул пальцем в сторону Арама, – надо, надо, надо, – ещё более выразительно Егор потряс чёрным планшетником.

Медсестра высвободила руку и с удивлением уставилась на Егора.

– Друг, друг, надо, надо, – Егор вновь потряс перед лицом медицинской работницы планшетником.

– Да, да, друг, надо, – медсестра понимающе улыбнулась и добавила. – Надо ждать, ждать мало.

– Спасибо, – на местном языке ответил Егор.

Дверь в палату аккуратно закрылась за медсестрой. На этот раз на дежурстве оказалась Овира Тсен, Егор успел запомнит её имя. Женщина тридцати с небольшим лет, вполне себе симпатичная брюнетка. Но, если след от кольца на безымянном пальце означает то же самое, что и на Земле, то она замужем. А если учесть, что она работает в военном госпитале, то её муж с вероятностью под сотню процентов профессиональный военным, может даже офицер. А что касается врачей, то их много, всех не запомнишь. Да и, откровенно говоря, Егор и не стремиться запомнить их всех.

– Э-э-э…, – требовательно промычал Арам.

Дикое любопытство распирает друга изнутри. Глаза, того и гляди, выскользнут из глазниц. Всё правильно, Егор подтащил стульчик ближе к кровати друга и присел на него, коль он сам пришёл в себя в этом месте раньше друга, то и знать должен всяко больше.

– Арам, успокойся, – начал Егор. – Это компьютерная игра лишила тебя дара речи, чтобы ты не сумел наговорить глупостей, через пару дней пройдёт.

На лице друга отразилось облегчение.

– Где мы находимся и что творится вокруг, я и сам толком понять не могу, – продолжил Егор. – Языковой барьер, чтоб его. Помнишь, как в «малахитовой комнате» мы на «малахитовый компьютер» пялились? – Арам кивнул. – Вот, здесь на этом языке говорят.

Пока сообщить могу только следующее: мы в военном госпитале. Нас привезли одновременно. Скорей всего, мы попали в некую аварию, где оба серьёзно пострадали. Пусть без переломов и проникающих ранений, но мозги нам отшибло капитально. Как такое возможно, не спрашивай. Я, – Егор ткнул себя пальцем в грудь, – провалялся в коме дня два-три. Ты, – Егор ткнул пальцем в сторону друга, – на пять дней больше. Да, да, вот уже шестой день я куку здесь без тебя.

Да, кстати, – Егор улыбнулся, – меня и здесь зовут Егор Калабин, а тебя Арам Володин. Так что можешь не мучиться запоминать своё новое имя. Я так думаю, это ещё одна поблажка от игры.

Поблажка, между прочим, отнюдь не лишняя. И то, что игра сохранила им их имена, Егора очень даже порадовало.

– Можешь не сомневаться: мы действительно в компьютерной игре с полным погружением. Графика, – Егор щёлкнул пальцами, – реальней некуда. Полный спектр ощущений и потребностей, впрочем, ты сам скоро в этом убедишься. А пока закрой глаза и как бы попытайся заглянуть в себя. Давай, давай, я серьёзно, – произнёс Егор.

Арам послушно закрыл глаза. Вот лицо друга заметно напряглось… Егор едва сдержал усмешку.

– Э-э-э! – Арам едва ли не со щелчком распахнул глаза и уставился на Егора.

– Да, да, – Егор так и не сумел сдержаться и тихо рассмеялся, – белесый круг с точкой по середине. Я так понимаю, это внутренний интерфейс игры такой. Мы, всё же, в компьютерной игре. Подожди,- Егор тронул друга за плечо, – потом разберёшься. Я так понимаю, там какие-то настройки и то, что с большой вероятностью является энциклопедией игры. Ну, знаешь, в компьютерных играх часто бывают описания персонажей, локаций и прочая полезная для игроков информация. Во внутреннем интерфейсе игры, скорей всего, должно быть нечто похожее.

Однако Арам всё равно закрыл глаза и сосредоточился. Ну да, любопытство – страшная вещь. Но насладиться глубинами внутреннего интерфейса игры Араму не удалось. Входная дверь вновь распахнулась.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – Егор принял из рук Овиры Тсен точно такой же чёрный и тонкий планшетник. – Я друг говорить, друг говорить, – старательно произнёс Егор на местном языке.

Егор лучезарно улыбнулся словно профессиональный подхалим. Однако Овира Тсен его прекрасно поняла и не стала настаивать. Медсестра развернулась и, так соблазнительно покачивая бёдрами под не слишком длинной юбкой, удалилась. Наверняка в коридоре, у себя на сестринском посту, Овира Тсен смотрит на смартфоне какое-нибудь видео или читает. Как Егор успел заметить, некоторые медицинские работницы буквально помешаны на своих смартфонах, а больные и раненные едва ли не сутки напролёт пялятся в них же, либо в точно такие же чёрные планшетники. Да, в коридоре имеется телевизор и несколько мягких диванчиков, только особой популярностью среди пациентов военного госпиталя они не пользуются. Хотя, с другой стороны, чем ещё заняться, когда ещё слабое тело не позволяет работать, а вполне себе ясное сознание воет от скуки.

– Э-э-э…? – вопросительно протянул Арам.

– Да, да, – Егор самодовольно усмехнулся, – я уже успел несколько подучить местный язык. Как он называется, даже не спрашивай, не знаю. И тебе придётся его выучить с помощью вот этой штуки.

-Э-э-э, – Арам с огромным интересом повертел гаджет в руках.

– Только не говори мне, что не знаешь, как обращаться с планшетником, – строго произнёс Егор.

В глазах друга мелькнуло выражение, которое можно смело перевести как «Да за кого ты меня принимаешь?». Арам и в самом деле быстро и без помощи со стороны нашёл кнопку на торце планшетника, а чуть позже принялся более чем уверенно тыкать пальцами в экран.

– Оставь местный Интернет в покое, – посоветовал Егор, когда Арам принялся с интересом двигать иконку выхода в местную информационную сеть туда-сюда. – Сейчас для тебя гораздо важней вот это.

Егор склонился над Арамом. Указательный палец с первой же попытки ткнулся в нужную иконку.

– Это что-то вроде детского словаря с озвучкой, – пояснил Егор. – Вот, смотри.

Егор быстро вывел на экран планшетника друга первую попавшуюся страничку с маленькими картинками и надписями. Палец ткнулся в рисунок с симпатичной лохматой собачкой.

– Сисюд, – послушно произнёс планшетник и тут же, вслед за тычками пальца, повторил ещё дважды. – Сисюд. Сисюд.

– А теперь ты, – потребовал Егор.

В глазах Арама отразился недоумённый вопрос: «Как это я? Я же не могу говорить».

– Пробуй, давай, – сердито потребовал Егор.

– Сисюд. Сисюд, – послушно произнёс планшетник, когда палец Арама два раза ткнулся в лохматую симпатичную собачку.

– Ссиииссююд, – с трудом выдавил из себя Арам. – Ссиисюд. Сисюд.

Лишь с третьей попытки Арам произнёс-таки «собака» на местном языке, пусть и с диким акцентом, зато правильно.

– Ну вот, видишь, – Егор добродушно улыбнулся, – всё не так уж и сложно. Выучишь хотя бы с десяток слов на местном, худо-бедно начнёшь общаться с местными, а там и на русском вновь говорить сможешь. И не кисни так, – заметил Егор. – Я помню о твоих «великих способностях» по части лингвистики. Только это было там, на Земле. Мои способности не намного лучше твоих, однако изучать местный язык подозрительно легко и быстро. Я так понимаю, это ещё одна поблажка со стороны слишком реальной компьютерной игры.

– Э-э-э? – вопросительно гукнул Арам.

Глава 8-2. Друг, себя, проснуться

– И не спрашивай меня, на кой весь этот балаган с языковым барьером, – Егор пожал плечами. – Так или иначе нам придётся выучить местный язык, а уже после думать обо всём остальном, – отрезал Егор. – Я понятия не имею, что от нас требуется, где и когда. Пока я плыву по течению, и тебе советую сделать то же самое. Начинай прямо сейчас.

На лице Арама отразилась гамма эмоций, начиная с недоумения и заканчивая злостью. Тут и в самом деле есть от чего взбеситься. Егор поднялся на ноги и подхватил стул. Если слишком реальная компьютерная игра дала им возможность быстро, едва ли не играючи, выучить местный язык, то на кой хрен было вообще сооружать языковой барьер? Но, мягкий стульчик с удобной спинкой вновь опустился возле стены рядом со входной дверью, у игры вполне могут быть свои напрочь непонятные резоны. Наверняка имеются, как бы Арам сердито не морщил нос.

Мягкий стульчик с удобной спинкой и подлокотниками медики выдали Егору специально по его просьбе. Сидеть на кровати, даже с поднятой почти вертикально половиной, не очень удобно. Сам Егор физически окреп вполне достаточно, чтобы самостоятельно ходить и в туалет в конце коридора, и в столовую на первом этаже госпиталя. Проводить же время в коридоре возле общего телевизора не очень-то и хочется. Местным не нужно знать, что на самом деле он, а теперь ещё и Арам, не вспоминают, а изучают местный язык самым натуральным образом.

Егор украдкой покосился на друга. Арам лежит на кровати с отрешённым видом. Планшетник с тёмным экраном лежит рядом на тумбочке. Понятно, Егор улыбнулся, в первую очередь Арама заинтриговал внутренний интерфейс игры. Не успокоится, пока не облазит его вдоль и поперёк, пока окончательно не убедится, что без знания местного языка внутренний интерфейс игры напрочь бесполезен.

Адрес сайта с детсадовскими сказками Егор внёс в «Избранное» сразу же, как только нашёл его. Вот и страничка со знакомой сказкой «Мишка в гостях у зайчика». Егор склонился над экраном. Размер сказки не превышает десяти книжных страниц, но пока удалось прочитать едва ли четверть. Чтобы осилить оставшиеся три четверти может потребоваться часа два. Мало пока ещё местных слов он выучил, мало.

Не прошло и половины часа, как Арам вдоволь наигрался со внутренним интерфейсом игры и обратил внимание на планшетник. Вскоре и со стороны друга донеслось натужное:

– Чаадыыкк. Чаадык. Чадык.

Понятно, Егор вновь покосился на Арама и улыбнулся, друг тоже решил начать изучение местно языка с самых нужных хотя бы для элементарного общения с местными слов. Вот, он уже выяснил и запомнил, как будет «ходить». Следующими будут слова либо «унитаз», либо «туалет». Только на этот раз он сам поможет другу дойти до уборной в конце коридора. Араму не придётся снимать штаны перед молоденькой медсестрой. Повезло, одним словом. Хотя…

Егор оторвал взгляд от экрана и уставился на друга. Ещё один пазл одной огромной загадки с щелчком и треском встал на место. Теперь понятно, почему слишком реальная компьютерная игра сперва разбудила его, а Арама спустя целых пять дней. Ответ кроется в характере друга.

Арам парень горячий, сказывается кавказская кровь. Если бы они очнулись разом, не говоря уже о том, чтобы он пришёл в себя первым и сроком на пять дней раньше, то Арам мог бы запросто наворотить дел. С него бы стало полезть в драку и наломать дров. Не, так-то Арам вполне мирный и справедливый человек, но вот местные могли бы его просто не понять. Что именно с ними произошло, по какой именно причине они оказались в госпитале, это ещё нужно выяснять. Однако в их диагнозах наверняка прописаны серьёзные нарушения функций головного мозга. У Арама на порядок больше шансов загреметь в дурку в рубашке с очень длинными рукавами. А комната с очень мягкими стенами для буйных и успокоительные уколы пять раз в день не слишком способствую изучению местного языка. А так игра поступила очень хитро.

Из них двоих Егор всегда был голосом разума. Вот и здесь он сперва предпочёл умерить пыл и разобраться в обстановке. Через два дня к нему вернулась способность говорить на родном языке. Однако к этому моменту Егор успел достаточно продвинуться в изучении местного языка, чтобы не шокировать медиков словами и звуками напрочь незнакомого языка. Тем более в этом мире намечается очень интересная закономерность. Пусть и «вслепую», но Егор успел изрядно поползать по местной информационной сети. Что самое интересное, все, буквально все без хотя бы единичного исключения, сайты и прочие ресурсы оказались на одном единственном языке. Чем чёрт не шутит? Неужели в здешнем мире и в самом деле не просто один язык, а других просто нет и никогда не было? Впрочем, для компьютерной игры подобное упрощение более чем логично. Тогда почему здесь не говорят на русском? Это было бы ещё проще и логичней.

– Мнеггг. Мнегг. Мнег, – донеслось со стороны Арама.

Ого, Егор тряхнул головой и глянул на друга, Арам добрался до очередного очень важного глагола «кушать». И в самом деле скоро обед.

Глава 9-1. Ненависть с чистого листа

Обед, наваристый суп, спагетти с овощной подливкой и большая кружка чая, благополучно успокоился в желудке. Как же хорошо после сытной трапезы выйти в сад при госпитале, неспешно прогуляться по узким тропинкам среди зарослей зелёных кустов, а потом присесть на удобной скамейке с изогнутой спинкой под защитой квадратной беседки. Красота, одним словом. Именно в такие моменты как никогда хочется жить. Хочется, не смотря на весь дурдом, что творится вокруг них.

Егор с превеликим удовольствием развалился на скамейке и вытянул ноги. Рядом плюхнулся Арам. Специально для прогулки на свежем воздухе медсестра выдала им тёплые халаты с просторными рукавами и длинными полами.

Квадратную беседку со всех сторон обступили зелёные кусты. Они хоть и густые, но не настолько высокие, чтобы скрыть его с другом от всего внешнего мира. А этот самый внешний мир взирает на них поверх ровно стриженных, будто под лазерную линейку, зелёных ограждений.

На календаре семнадцатое сентября, но на самом деле здесь весна. А всё потому, что военная база с идиотским названием Ныргал находится в южном полушарии Ксинэи. Это так местная планета называется. Прошло чуть больше двух месяцев, как Егор, а спустя пять дней ещё и Арам, пришли в себя в этом военном госпитале. Изучение дитарского языка, а именно так он называется, по факту закончилось. Да, сейчас их словарный запас на уровне ученика средней школы, но общаться с окружающими они вполне могут. Никто даже не замечает казалось бы неизбежного акцента. А это либо ещё одна поблажка со стороны игры, либо они и в самом деле научились говорить на дитарском без всякого акцента. Заодно Егор узнал много чего интересного.

В это трудно поверить, но сбылось одно из его предположений – игровая локация и в самом деле представляет из себя целую планету. Ксинэя, так она называется. Егор поднял глаза на синее в серых тучках небо. Даже больше – как минимум, вся звёздная система Таяны. Это так называется местное Солнце.

Это сейчас смешно вспоминать, про себя Егор усмехнулся, а когда он в самый первый раз нашёл в местной информационной сети карту Ксинэи, то чуть было не выпал в осадок. Вместо привычных Евразии, Африки, Австралии, обоих Америк и Антарктиды напрочь незнакомые материки числом тоже шесть. Названия звучат как ругательства: Юлан, Хинтан, Пинака в восточном полушарии, и Алуна, Биора, Чайнил в западном. Между материками широкие полосы океанов: Шинарский, Куманский, Тагинский, Ноянский и ещё два на полюсах планеты Северный студёный и Южный студёный.

Электронная карта в местном Интернете не подвела. Тогда же Егор наконец-то узнал, где именно они находятся: материк Пинака, на берегу Шинарского океана. Удалось найти даже город, который виден из окон госпиталя – Анселия. А вот чего на общедоступной карте не оказалось вовсе, так это военной базы.

Госпиталь военной базы Ныргал представляет из себя небольшой городок: главное здание, несколько мелких вспомогательных, а так же парк и подъездные дороги. И всё это укрыто за оградой из колючей проволоки. Главное здание в четыре этажа построено в виде сильно вытянутой буквы «П». Широкая сторона обращена на юг, «ножки» торцами на север. Между «ножками» и находится парк для прогулок пациентов, однако он раскинулся несколько дальше, широкой полосой вдоль самого главного здания. Здесь в изобилии имеются традиционные скамейки, беседки, дорожки из плиток и густые кусты. С любой точки парка отлично видны Нурсонские горы, небольшой горных хребет на восточном берегу материка Пинака. Если разобраться, то военный госпиталь, да и вся база в целом, находится в предгорьях.

Но чудеса географии разом померкли, когда Егор добрался сперва до истории, а потом и до политики. Именно тогда впервые по коже будто мороз прошёлся. И есть от чего.

История Ксинэи богатая как на войны, так и на катаклизмы. Чего только стоит официальное и признанное повсеместно летоисчисление – 8312 год. И только письменная история. А сколько ещё было государств и цивилизаций до 8312 года? То ведают лишь профессиональные историки. Но это всё ладно. В первую очередь друзей заинтересовала современность и ближняя история. Первый очень неприятный сюрприз не заставил себя ждать.