Сила слабости (924 г. ии)

Глава 27

Венки:

Морок выплыла из спальни только ближе к вечеру, когда весь дом уже готовился к отлёту Ретки и её генералов. Собирались они быстро, чётко. Мне даже показалось, что напряжение между Анжеем и Аденианом немного ослабло.

Ретку укутали в одеяло на заднем сиденьи лайнера. Вручив в руки большую упаковку с платками и пакет с леденцами от кашля. Очарование ещё и термос с отваром ей засунула. Перед тем, как вскочить в лайнер, Адениан кивнул Морок.

- Мастер, мы будем в хайме через 4 дня. Можете не сомневаться.

Она с благодарностью кивнула:

- Спасибо. У меня нет причины сомневаться в твоей честности, генерал. Пусть боги оберегают вас. Я тоже сегодня же начинаю собираться и через несколько дней, возможно, вылечу вслед за вами.

Когда их лайнер скрылся, Морок и Очарование удалились решать свои вопросы, не позвав меня, а на улице осталась только Мэй, печально глядящая вслед уехавшим.

- Мэй, не стоит грустить. Дом Ретки находится в одном хайме с Морок. Мы скоро тоже туда поедем и сможешь дальше с ней общаться.

Она повернулась, немного виновато улыбаясь. Как будто стесняясь, что я увидел её тоску.

- Меня тоже возьмут в хайм? Я думала, что меня в монастырь какой-нибудь учиться отправят.

- Нет, монастыри даже учениц-дистанционников берут только после 17 лет. А до этого, если вдруг у эми появляются способности, её учат мать или родственницы.

- У меня нет матери.

- Родной нет. Но с тех пор, как погибла Аурелия, по всем правилам, твоя мать Морок.

Мэй вскинула голову, глядя мне прямо в глаза:

- Но она отказалась от меня. Не забрала! Побрезговала!

- Чушь, Мэй. Она от тебя не отказывалась. Просто позволила тебе немного повзрослеть в безопасности, за крепкими стенами Клинков. Рядом с ней было слишком опасно для ребёнка. Теперь ты уже не ребёнок. Сама способна постоять за себя. Согласен, она не особо выражает свои чувства к тебе, но такая уж она есть. У неё когда-то погибли все дочери. А ещё часто погибают ученицы. Просто это иссушило её чувства, заморозило. Вот увидишь, в хайме мы её растопим обратно.

Мэй кивнула и тут же отвернулась, чтобы я не видел выступивших на глазах слёз. Как и даккарцы, она стеснялась своих слёз. Нужно было сменить тему:

- А где у тебя Сега? Всё ещё горюет?

- Нет, он уже не горюет, Анжей ему наладонник игровой подарил с голографией. Он сидит, третий час в "Странников" режется. А на меня обижен ещё. За что, спрашивается? Говорит, чтоб не подходила, пока попа болеть не перестанет. Как думаешь, это долго?

Я рассмеялся. Мэй, со своими прямыми вопросами, как всегда, была в своём репертуаре.

- Думаю, день, максимум два. Покорми его сладким, или что он там любит, он быстрее отойдёт.

- Сладким? А что, оно от попы помогает?

Мэй смотрела на меня с искренним удивлением. Приложив очень большие усилия, чтобы не засмеяться, я серьёзно кивнул.

Мы некоторое время помолчали.

- Чем думаешь сейчас заняться? У тебя ведь тоже, наверно, какие-то игры с собой есть?

Она пожала плечами:

- Есть. Но я лучше Очарование ещё попытаю. Когда мне ещё попадутся нешарахающиеся от меня неолетанки?! Кроме того, она такая терпеливая, ещё ни разу меня матом не послала. На все вопросы отвечает спокойно так, по полочкам всё раскладывает, как учителя в школе. Так что я, хрень-пень, воспользуюсь пока моментом.

Морок нашла меня через час в библиотеке. Я там обнаружил пару незнакомых мне трудов по истории и философии Арнелет, и теперь, с комфортом расположившись в большом кресле, читал.

- Что-то интересное нашёл?

- Пока не понял. Что-то о строительстве любви, привязанностей, зависимостей, но более нахраписто, чем у мастера Лакды. "Мир на кончиках пальцев" называется.

Лия:

Дэни жмурился, как котёнок, с жаром отвечал на поцелуи и всем телом прижимался ко мне. Смущённая улыбка всё-таки была улыбкой. А собственные движения в такт вообще явным добровольным участием.

Как мне самой не пришло в голову, что, чтобы помочь ему не метаться уже между своими "стыдно" и "послушный", ему нужно просто не оставить выбора. Просто снять с него ответственность за этот выбор.

Он снова вскрикнул, уже почти не стесняясь собственного голоса. И, уткнувшись мне в грудь, расслабился, восстанавливая дыхание.

Я легонько гладила его по волосам. Всё, хватит уже для первого раза. Как бы мне ни хотелось продолжить... Но даже у даккарцев есть предел. Спать!

Себе я тоже позволила заснуть, но лишь на один час. Нужно было ещё доразобраться с маршрутом республиканцев. А ещё... интересно, кто подсказал такое решение Дэни? Самому бы ему такой "стыдный" способ точно не пришёл в голову. Явно кто-то из мужчин. С кем он мог о таком говорить? С Анжеем они, кажется, не сошлись. Гардман и Адениан его просто игнорируют. Остаётся Венки. С ним вполне мог говорить Дэни, и решение задачки как раз в его духе. Лисёнок!

Стоя на пороге библиотеки, я уже сомневалась в своём благородном порыве сказать Венки спасибо. Нет, он ещё ничего не сделал! Просто, увидев его, я сразу вспомнила: что бы я ни сказала, он вывернет это в свою сторону. Он сидел в кресле в библиотеке и увлечённо читал философские размышления самого стервозного мужчины, которого знала Арнелет, Дэзиры Апудморта, последнего великого лорда Горного престола. Конечно, я сама хранила эту книгу. Лорд был мастером интриг и непревзойдённым дипломатом. Когда-то я много чего открыла для себя из этой книги.

Я рассмеялась про себя. Даккарец, так много впитавший из духов Арнелет, с этой книгой в руках... Он даже не понял, что читал.

- Это монография последнего великого Лорда вампов. Да, я когда-то находила там интересные моменты.

Я ещё постояла некоторое время, разглядывая его. Любовь строится из веры. И эту веру в себе нужно поддерживать. Создавать. Шаг наивной веры на алтарь возможности создать любовь. Поверить в любовь, поверить любимому, поверить в искренность того, что выдумала сама, чтобы выдуманное реализовалась.

А я верить, кажется, совсем разучилась. Я скрываю часть себя даже от самых близких. Меня слишком часто предают. Это убивает наивность. Как быть?

Он ведь вроде бы старается. Просто все эти его игры... он слишком легко лгал, слишком часто поступал непредсказуемо. Но с Дэни от поступил по-доброму! Непредсказуемо по-доброму! Или просто я так плохо предсказываю последнее время?!

Двести пятьдесят лет назад ата давался мне значительно проще. Да, к тем моим мужьям тоже нужно было искать подход, они тоже были все очень разные. Но тогда я разгадывала их легко... тогда во мне самой ещё была душа. И мальчишка не виноват, что в этот раз во мне её уже нет!

Просто нужно попробовать снова поверить! Попытаться открыться...

- Я хотела сказать спасибо за Дэни.

Он приподнял на меня один глаз:

- Спасибо не греет...

Я рассмеялась. Может, внутри он и добрый, но снаружи точно вредный.

- А что бы ты хотел в качестве благодарности?

- Ты обещала как-то поучить меня воспринимать Ар.

Боги туманов! А ещё он очень любопытный и настойчивый.

- Я думала об этом. И, честно говоря, не знаю, как такое можно сделать.

Венки отложил книгу:

- Просто ты не знаешь уже имеющихся моих способностей и знаний.

Я пожала плечами:

- Возможно.

- Я расскажу. Я могу определять точный приказ, если он растянут во времени и направляется не резко большой мощностью, а постепенно наращивая. Так же я понимаю приказы ауры. Вот, например, сейчас редкий случай, когда ты не думаешь о том, чтобы затащить меня в постель. Хотя этому факту легко находится объяснение, - он хмыкнул. Стервец и наглец! - Да, кстати, как выяснилось, вамповую ауру я тоже определяю. Ещё... Я знаком с теориями восприятия Лисетии и Гарботы. И ещё десятка мелких авторов. Знаком с методом, которым Хинти тренируются на идентификацию Ар вампа. Собственно, им я и тренировался. Теоретически я знаю правильную модель поведения при воздействии. Просто мне нужна практика. По-моему, всё очень просто!

М-да. Нет, ели бы он был неолетанкой, то я бы не удивилась таким знаниям дочери хранительницы истины и первой просветительницы Арнелет в этом вопросе. Но он был даккарцем. Теоретически существом с другим типом мышления. Не всякая эми способна понять теорию Лисетии. Я легонько потянулась к нему Ар, заставляя погладить себя по виску. Он подчинился не сопротивляясь, сейчас это движение не противоречило его желаниям, было для него естественным.

- Ты заставила меня сделать движение рукой вверх.

Я улыбнулась, продолжая экспериментировать с лёгким воздействием.

- Ты заставляешь меня мёрзнуть, - он шлёпнул себя по ноге, - А сейчас внушила, что меня комар укусил. Навязываешь желание выпить вина.

Нет, точного приказа он не понимал. Я внушала не холод, а некомфортность. И, говоря о питье, не имела в виде вина. Но приказы, которые я отдаю, в сознании каждого человека отражаются немного по-своему. Это нормально. И одно было несомненно, он действительно понимал, когда на него воздействуют. Чаще всего, с опозданием, уже совершив действие, но понимал.

- Ты сказал, что всё же не всегда узнаёшь влияние. Когда ты его не узнаёшь?

- Трудно сказать. Случаи, когда я не понимал, что на меня воздействуют, были лишь несколько раз. Это был, в основном, приказ не видеть чего-нибудь, чего я и так не хотел видеть. Остальные случаи, там, думаю, было более сильное воздействие. Потому что это были случаи, когда неолетанка защищалась от меня в момент опасности. Например, Ретка в доме старика Од Мэдра.

- Но Ретку ты тогда вычислил?

- Другим путём. Она не контролирует эмоции. Её похоть к мужчинам в моей голове была слишком чужеродной мыслью.

Некоторое время я молчала, задумавшись. Он действительно серьёзно изучает Ар. И не как имперцы, на своих приборах, он изучает его нашим путём. Душой. Сознанием. Полным погружением!

- Ты хочешь, чтобы я организовала тебе давление Ар, а ты бы попытался переключить себя на правильное восприятие?

- Да. Думаю, если к этому добавить ещё что-нибудь из якорей, то эффект должен получиться довольно быстро.

Я ещё раз оглядела лисёнка с ног до головы. Что вырастет из наших сыновей? Будут ли они ещё даккарцами? Будут ли наши дочери теми Суани, каких я знала и растила? Когда сливаются две одинаково сильные реки, поток, несущийся дальше, получает новое имя.

- Хорошо. Давай попробуем.

Венки:

...Наручники приковывали мои руки к массивной деревянной спинке кровати. Яркое солнце за окном, туман.

Дверь отворилась. Протиснулась голова. Эми, подросток, лет 16. Ёк! Она увидела меня, плотоядно ухмыльнулась и вошла. За ней ещё одна, ровесница. Жадный взгляд, в котором все мысли читаются без переводчика - жажда секса.

Подростки! Есть у неолетанок такой возраст, когда гормоны бьют в мозг, затмевая всё остальное. В этом возрасте они не знают страха, усталости, боли, когда пытаются добиться мужчины. Им всё равно, кто он: друг, брат, отец. Это возраст рождения Мевы - духа разрушения и страсти.

Эти двое - обе чуть пониже меня ростом, широкие в плечах, с полным отсутствием хоть каких-то намёков на женское в фигуре и с неограниченной, безумной похотью в глазах. Юбля! Разговаривать бесполезно! Только отбиваться или бежать, но я крепко привязан.

Они заговорчески оглядели комнату и меня, уделяя второму гораздо больше времени.

- Какой клёвый дядька! Ты совсем один? - первая торопливо стянула с себя джинсы. Худая, нескладная, на лобке ещё и волос нет. Амоса по губам течет так, что она не успевает вытираться. Малолетние эми меня не возбуждают по двум причинам. Во-первых, они не способны доставить удовольствие мужчине. Во-вторых, они очень навязчиво лезут в постель и не брезгуют насилием, когда удаётся.

Я дёрнулся. Ноги тоже привязаны. Юбля! Похотливые ручки, все 4, цепко ухватились за ремень моих штанов...

- Сбрызни, мелкая!

Ругаться бесполезно, но я плохо соображаю в таких ситуациях. В семнадцать меня пыталась изнасиловать сестра. Мы были очень дружны с ней. Она лет с пяти таскалась за мной хвостиком. А тут милый 14-летний ребёнок вдруг набросился на меня, словно захваченный демонами. Я, конечно, отбился... Мне пришлось сильно избить её тогда. Юбля! В нормальном доме дочерей такого возраста отселяют в отдельную часть дома. Но у мамы всё в доме ненормально.

Маленькие ладошки увлечённо лапали меня по всему, до чего дотянулись. Я попытался отпихнуть насильницу бедром:

- Пошла вон, говорю! Развяжусь, выпорю так, что сидеть не сможешь неделю! ...

Юбля! Нужно что-то делать уже, придумывать...

... Запах. Сладковатый аромат трав.

- Ты собирался расслабиться и не сопротивляться! - голос Морок, - Расслабься! Тебе ничего не грозит!

Подростки пропали. Та же комната, я привязан к кровати. Морок сидит рядом.

Мы договорились с ней научить меня воспринимать Ар. Я сам попросил. Уговорил, можно сказать. Сам сказал, чтобы она привязала меня, чтобы под действием Ар не навредить себе или ей. Задумка была простая. Морок пугала меня иллюзиями разного рода, неприятными наваждениями, которые на сто процентов вызывают во мне сопротивление. А я должен был заставить себя не сопротивляться...

Нет, я и не думал, что всё будет просто! Я понимал, что будет хреново... просто забыл уже, насколько! Да и больно реальные иллюзии у Морок получались.

Я попытался улыбнуться. Хотя меня просто трясло от коктейля злости и страха. Слишком реальные переживания. Я готов был сейчас порвать кого-нибудь! Юбля! Нужно расслабиться. Нужно подчиниться происходящему. Доверить другим... Тело как будто ещё чувствовало прикосновения этих маленьких ладошек. Интересно, это Морок такие сюжеты мне для иллюзий придумывает? Ёк!

- Я готов ко второй попытке!

...Майор-интерполовец ходил туда-сюда по комнате:

- Ты думаешь, что просто будешь вот так молчать? Щенок! - скула горела, как от хорошего удара, на боку темнели пятна синяков, - Солдат, добавь этому сопляку болтливости!

Пожилой лысый солдат, ухмыляясь, вытащил чемоданчик. Не торопясь, зарядил шприц знаменитой республиканской отравой для развязывания языков.

Я неловко дёрнулся: связан по рукам и ногам, панически пытаясь придумать хоть что-нибудь: предательство остаётся предательством, чем бы оно ни стимулировалось. Я и так не особо уважаем среди даккарцев, а один только звук о предательстве, и они вообще меня спишут! Вычеркнут!

В плечо вошла игла. Лысый довольно улыбался...

...Майор пропал:

- Венки, ты не то делаешь! - снова этот запах духов из трав, голос Морок, - Тебе страшно - пугайся! Не пытайся бороться с чувством. Не пытайся брать себя в руки и сражаться. Ты же понимаешь, что это Ар?! Ты ведь учишься не сопротивляться влиянию, а подчиняться. Доверься происходящему. Будет больно, но зато не смертельно.

Я кивнул.

... В дальней части комнаты с пола поднялась Ретка. К уже зажившим синякам прибавились свежие. На виске кровь, на глазах слёзы. Тонкая и гибкая, как полевой цветок. Я только сейчас понял, насколько она ещё ребёнок, насколько слаба. Насколько нуждается в ком-то сильном и решительном рядом. Но рядом никого не было. Только я, связанный по рукам и ногам, и САП-овский робот-полицейский, с идеальной осанкой прохаживающаяся по комнате:

- Ты должна сообщить нам адрес этого объекта.

- Я не знаю его, банка ты консервная! Я не способна запомнить такую информацию! - Робот подняла дубинку со стола и несколько раз профессионально ударила ею. Ретка вскрикивала от каждого удара. Она не умела терпеть боль. Она слишком нежное и открытое создание. Размазывая тушь вокруг пронзительно синих глаз, она рыдала в голос: - Венки, ну придумай что-нибудь!

Придумай?! Я брыкался в своих оковах и срочно пытался найти выход...

...Сладковатый аромат духов Морок. Я чувствую прикосновения губ на лице, великанские тёплые ладони на моих плечах...

- Тебе просто нужно один раз подчиниться. Ты же знаешь, что сейчас это делаю я. Что я рядом и полностью контролирую ситуацию.

Она легонько гладила меня, успокаивая:

- Венки, может другой способ поищем? Ты не расслабляешься. Это противоречат твоей натуре.

- Нет. Мы продолжим. Просто ты ситуации придумываешь с унижение или бесчестием. Создай просто страх и всё!

Морок вздохнула. Ей эта затея не нравилась. Она некоторое время помолчала, ожидая, что я всё-таки передумаю, но потом кивнула.

...Совет великих ами. Перлиада торопится куда-то. Лимуника нервно кусает губы. Мать сидит в стороне, как бы не со всеми. Но дело не в этом: Морок сидит, откинувшись на спинку кресла, и что-то очень сильно нервирует меня в её поведении. Что? Она расслаблена! Не ждёт удара со спины! Она спокойно смотрит в глаза великим и улыбается какой-то печальной материнской улыбкой... Этого не может быть!

Она не слышит меня.

- Не смей! Подожди! Можно найти другой выход!

Но она начинает говорить... Она решила сдаться! Только обречённый на смерть перестаёт ждать удара со спины! Только решивший сдаться позволяет себе так расслабится!

- Нет!!!

...Сладковатый запах, её огромные ладони, крепко прижимающие меня, ладони, не дающие мне вырваться, губы бархатным касанием на мокром лице. Я всхлипываю. Нет, я в голос плачу и даже кричу ещё некоторое время. Уже понимая, что всё это была просто иллюзия. Страх! Чистый, ничем не замутнённый страх! Я могу бороться с похотью и предательством, могу превозмогать чувство вины и ощущение собственной слабости перед более сильным соперником... но я не могу понять и принять добровольной сдачи, самопожертвования, отказа от игры сильного ради слабых. Ради чужих, далёких людей, никогда не знавших её лично. Не любивших её!

- Венки, всё уже закончилось! Это была иллюзия! Мы пытались с тобой обучить тебя подчиняться Ар. Это была плохая идея! Больше не будем! Успокойся!

Я постарался унять слёзы:

- Со мной всё уже нормально. Я понимаю, где нахожусь и что происходит. Я уже успокаиваюсь.

Морок слизнула слезинки с моего лица:

- Возможно, ты уже и успокаиваешься. А вот меня слёзы на твоём лице, честно говоря, пугают. Если ты, конечно, снова не играешь со мной.

Я постарался ухмыльнуться, всё ещё тихо всхлипывая:

- Я с тобой не играю. Просто ты ситуации придумываешь какие-то гадкие очень. Прямо на изнанку меня выворачиваешь.

Она наклонилась, целуя меня в шею:

- Я их не придумываю. Я просто задаю тебе чувство, а ситуацию ты придумываешь сам. Что ты сейчас видел?

Я поморщился:

- Что ты явилась в совет великих и торжественно объявила, что сдаёшься в руки имперцев.

Она некоторое время молча разглядывала меня, потом наклонилась и аккуратно поцеловала в губы:

- Что ты делаешь? Мы ещё не закончили!

- На сегодня закончили. У меня слабые нервы, с меня хватит.

И принялась покрывать поцелуями все открытые участки моего тела.

Утром я проснулся позже обычного. Морок сидела за столом в гостиной. Когда я спустился, она вскинулась:

- Почему всякий раз, когда я пытаюсь начать доверять тебе, ты возвращаешь меня к реальности самым грубым способом? Где моя одежда?

Я поджал губы. Вчера, пока Морок так увлечённо занималась Дэни, я перебрал её гардероб и заменил его почти полностью на приличные вещи, которые по подсказке Ретки нашёл на чердаке. А всё остальное...

- Я утопил её в болоте в саду. Специально выбрал место, которое ни за что не смогу найти второй раз. Ничем не примечательное.

Морок, кажется, была готова бросаться молниями:

- Венки, ты так много знаешь из философии Ар. Так умело подбираешь цитаты к чужим ошибкам. Но о том, что человека нужно любить таким, какой он есть, почему-то забываешь. Или, может, в случае со мной тебя совсем и не любовь интересует?! Может это только я, наивная, думаю, что пугаясь моей сдачи войскам Империи, ты боишься за меня? Может, ты просто боишься за своё положение? Я помогу тебе разобраться! Быть моим вдовцом намного выгодней, чем мужем. Не нужно будет прятаться от всех и вся! Не нужно терпеть мои старческие заморочки. У меня во всех центральных банках САП кругленькие суммы на абсолютно белых счетах, доли в бизнесе Энастении, Лимуники, Гардеоны. Громкое имя, большие возможности и без всякого контроля со стороны кого-либо, у меня нет ни дочерей, ни родственников. Может, вся проблема просто в том, что ты не знаешь этого?

Морок резко встала направляясь на верх, на ходу бросая мне:

- Я уезжаю. У меня операция. Нужно добить республиканцев. Дэни и Мэй поедут со мной. Ты остаёшься следить за погрузкой вещей для отправки в хайм. Мне нужно отдохнуть от тебя. Сега на твоём попечении.

У дверей вскинулась Мэй:

- Я никуда не поеду без Сеги! Он поедет со мной!

- Мэй, я не могу оставить тебя здесь, у тебя могут быть проблемы с Ар. И не могу взять с нами Сегу, в операции участвуют несколько Хинти, нам пришлось их привлечь. Мы вернёмся через несколько дней, и он снова будет с тобой.

Мэй не ответила. Приняв это за согласие, Морок шагнула в комнату и закрыла за собой дверь.

- Я не хочу оставлять его... Он мой...

Я повернул Мэй к себе.

- Ну, ты же воин. Не вздумай заплакать.

- Он мой!

- Твой, твой. Но ты едешь на настоящую диверсионную операцию Суани, туда нельзя брать штатских. Ты же понимаешь?

- На диверсионную операцию?

- Да. Настоящую операцию прославленного отряда кукловодов "Пустыня".

- А что я там буду делать? Я же не умею пока колдовать.

- Зато у тебя есть иммунитет к этой магии. Ты можешь находиться рядом с Суани и не терять разумности. Ты будешь охранять Морок. Смотреть, чтобы на неё никто не напал со спины.

- Да?

Я кивнул. Мэй хмыкнула, успокаиваясь.

Лия:

Мы шли по улицам маленького порта. Дэни я оставила с куклами на корабле, а вот Мэй пришлось взять с собой. Во-первых, она могла представлять опасность для Дэни, и не только в плане Ар. Во-вторых, она, ещё выезжая из дома, увешалась оружием и очень решительно настроилась топать за мной чуть ли не в самое пекло. Спорить с ней у меня сейчас не было никаких сил. Да и опасности пока не было. Пока мы просто двигались на встречу с Ведением и остальными участницами сегодняшнего плана. Да и, даже если мне придётся применять сейчас Ар, у малышки хороший иммунитет - ей ничего не будет. А в остальном она защищена получше меня, на ней даккарские бронедоспехи, да и пушками своими она явно умеет пользоваться.

Мы свернули на широкую улицу в сторону портального центра. День был пасмурный. Но в душе у меня погода была ещё хуже. Утром я накричала на Венки... почти накричала. Сорвалась. За какие-то жалкие юбки, которые любое ателье изготовит заново за полчаса в любом количестве! У него был талант будоражить меня, выводить из себя... будить во мне эмоции. Искренние эмоции. Не только негативные. Он ещё будил во мне страсть, иногда любопытство, иногда уважение, даже благодарность один раз... Просто во мне не хватало любви принять его... во мне вообще не было любви. Мёртвые души не способны любить. И в нём, кажется, не было тоже. Откуда? Даккарцы вообще не умеют любить. Чем я думала, когда соглашалась на всё это?! Как теперь с этим разбираться?!

Это произошло неожиданно. Сильный удар в живот, резкая боль. Выброшенный на автомате приказ в нитях Ар "перестать нападать". Крик Мэй: "Ложись, я прикрою!". Трое людей, надвигающиеся на меня, продолжая стрелять, не смотря на магию. Наверно, всё-таки они не люди! Ещё несколько резких ударов-ранений в бедро, в ноги, в грудь... Взрывы. Это Мэй переключилась на больший калибр оружия. И темнота, постепенно поглощающая мир...

Без слов, без мыслей, пустота...

В руке рука, но я не та.

Чтобы души теплом согреть, нужно гореть...

В пути создания любви

Слепа, и руки все в крови,

Так, может, волею богов из раны хлещет кровь?