Штык

Глава 8

Выволочку обоим «бойцам» Штык решил отложить на потом. В конце концов, хоть Хомяк и свалял дурака, а Буль вследствие этого нарушил приказ, что запросто могло стоиить ему жизни, в итоге все обошлось. Кроме того, как только Штык объявил обеденный перерыв, Буль с Хомяком первым делом организовали «стол» и «стул» из двух продолговатых булыжников своему командиру, и только потом пристроились сами на большом плоском камне. Причем, Буль без напоминаний открыл все консервы и пакеты, орудуя ножом, как заправский повар.

Плотно перекусив, Штык задумался о дальнейших планах. Пожалуй, от этого холма до поляны, где был разбит лагерь, они доберутся и без «тропинки»- направление Штык запомнил. Потом следовало найти настоящую тропу и попробовать пройти уже по ней.

Его взгляд рассеяно скользил по камням и деревьям вокруг. Кроме того места на склоне, где вместо зелени растительности виднелась только голая земля, почти строго напротив, на другой стороне холма, просматривались несколько десятков обрамленных песком кругов разного размера. Воздух над ними заметно подрагивал, как над горячей плитой.

Тихая возня, постепенно перерастающая в настоящую перебранку, отвлекла Штыка от размышлений.

— А я тебе говорю, ты убираешь, — властно говорил Буль, подталкивая рукой сидящего рядом Хомяка.

— Я накрывал, значит, тебе убирать, — жалобно канючил Хомяк.

— Нет, я старший по званию и приказываю: начинай убирать, салага!

— Я не салага! Генерал Штык не говорил, что у тебя должность выше моей!

— А я тебе говорю — убирай! А то врежу.

— Отставить! — рявкнул Штык. — Вы что, решили сорвать послеобеденный отдых своему командиру?

— Это все он, — тут же наябедничал на Буля Хомяк.

— А ты не жалуйся, — осадил жалобщика Штык. — Возьми да тресни ему в пятак. Вот он и отстанет.

— Это неуставные отношения! — запротестовал Хомяк.

— Ну, тогда не надо, — миролюбиво согласился Штык. — Так, быстро тут навели порядок, через пять минут выдвигаемся в пункт первоначальной дислокации.

Получив внятную команду, «бойцы» споро засуетились, убирая остатки продуктов в рюкзаки. В какой-то момент Буль шагнул на высокий камень, штанина у него на ноге поползла вверх и пораженный Штык увидел черную винтовую полосу, поднимавшуюся от щиколотки до края штанины.

— Стой, Буль, — сказал Штык обеспокоено. — А ну, покажи ногу.

Буль послушно задрал брючину. Темная полоса, спиралью поднимаясь вверх, исчезала под коленом, и была словно нарисована черной акварелью на светлой коже генерала.

— Что-то я не помню раньше у тебя такого украшения, — сумрачно сказал Штык. — А ну попробуй стереть. Вспоминай: когда переодевался в лагере — было у тебя это?

— Не было, — подал голос Хомяк. — Я точно помню. Чистые у него были ноги.

Буль обмусолили палец, и потер темный участок кожи. Ничего не изменилось.

— А ну, покажи другую, — скомандовал Штык.

Вторая нога тоже имела странный спиральный узор. Штык сам попытался стереть темную полосу, но только убедился, что на краску ровная линия, неизвестно откуда появившаяся на ноге генерала, не была похожа в принципе.

— Вот тебе и «только щекотно немного», — мрачно сказал Штык.

— Да ну, подумаешь, какая-то полоса, — беспечно сказал Буль.

— Ну да, всего-то, — отозвался Штык, озабоченно глядя на генерала.

Если что он и вынес из своей первой командировки в Зону, так это уверенность в том, что здесь все имеет значение. Правда, никаких последствий появления черных полосок на ногах генерала пока не наблюдалось.

Несколько выстрелов со стороны лагеря, заставили всех троих повернуться в ту сторону.

— Спасатели! — первым пришел в себя Штык. — Бросайте рюкзаки и быстро к лагерю!

Он и сам бросил свой небольшой мешок на землю, и начал торопливо спускаться с холма. За ним по пятам тяжело бежали генералы.

— А что за «спасатели»? — крикнул на ходу Буль. — Кого спасать надо?

— Все узнаешь скоро! — радостно ответил Штык, чувствуя, как легко становится на душе.

До этого момента, он даже и не предполагал, как сильно его угнетало все происходящее. Алексею казалось, что похмельное пробуждение среди зомби и генералы с уничтоженной памятью являлись как бы продолжением его обычного существования. Но чувствуя как скорое завершение нежданного приключения наполняет его всего изнутри какой-то детской радостью, он вдруг понял, что дело обстоит с точностью до наоборот! Что жизнь только теперь становится полноценной.

Это предстояло осмыслить, но сперва следовало живыми добраться до лагеря. Поэтому Штык умерил свое желание нестись к спасателям со всех ног, остановился, построил «бойцов», указал дистанцию движения и спокойно зашагал во главе своего маленького отряда.

Вскоре впереди появился просвет между деревьями. Даже без «тропинки» они почти точно вышли обратно к палаточному лагерю, откуда уже отчетливо доносилась человеческая речь, гремело что-то металлическое и трещала, разрываемая кем-то ткань.

— Становись! — донеслось с поляны. — Готовсь!

Штык ускорил шаги. Он уже видел впереди палатки и свой загон для людей-растений, по которому по-прежнему бродили безумные жертвы Контролера.

— Цельсь!

Перед загоном стояла шеренга военных сталкеров — их форма и снаряжение не оставляли в этом сомнений — с автоматами на изготовку. Штык остановился, словно налетел на стену. Сзади в него немедленно ткнулся Хомяк.

— Огонь!

Десяток автоматов ударили разом. Шквал стали и огня буквально смел ближайших к расстрельной команде несчастных безумцев. Остальных ждала та же участь. Еще несколько секунд автоматчики поливали огнем загон и палатку, затем принялись расходиться, а внутрь огороженного веревками пространства зашел человек с ножом в руке.

— Это же убийство, — тихо, но внятно сказал за спиной Хомяк.

— Вот суки! — рявкнул Буль, оказавшись внезапно слева от Штыка. — Сейчас попляшете, козье вымя!

И дал длинную веерную очередь по военным сталкерам.

Горячие гильзы полетели Штыку в лицо. Сталкеры мгновенно исчезли в траве, демонстрируя отменную выучку.

— Ты что…?! — Штык коротко толкнул Буля в плечо, схватил за рукав и дернул назад, под прикрытие кустов. Хомяк к тому моменту уже успел отбежать метров на десять.

С поляны донеслись беспорядочные крики, раздалось несколько выстрелов, но буквально через несколько секунд все стихло.

— Быстро обратно на холм, — едва сдерживая желание «съездить» Булю по морде, злобно прошипел Штык. — Хомяк! Временно назначаю тебя старшим: проследи, чтобы этот кретин опять стрелять не начал. Двигаться строго по нашим следам. Бегом марш!

— Кто-нибудь видел стрелка?! — донеслось с поляны. — Откуда стреляли?

— Я видел! Генерал это был! И с ним еще кто-то!

Хомяк сурово дернул головой и «бойцы» трусцой побежали вглубь леса по примятой траве. Штык снял с плеча автомат, дернул затвор и отошел за ближайшее дерево.

— Он что, в норме был? — спросил первый голос на поляне. — Или того?

— Так ты его сам спроси, — ответил второй недовольно. — Кажись, Злого подранил. Злой! Ты как?

— Товарищ генерал! — заорал первый. — Не стреляйте!

Судя по всему, военные сталкеры не были спасателями. В большей степени они походили на обыкновенных мародеров. Но откуда тогда они узнали, что стрелявший по ним человек, в одежде неопределенного цвета, имел звание генерала? Были уверены, что здесь в таком возрасте могут быть только генералы? То есть знали заранее об охоте и составе команды охотников?

Ломать голову над этими вопросами времени не осталось: на поляне наметилось какое-то движение.

— Товарищ генера-а-а-л! — раздалось уже значительно ближе.

Штык обернулся, оценил протоптанную тропку, убедился, что генералов уже не видно, и дал три короткие очереди в сторону поляны.

— Не стрелять! — заорал первый голос. — Эй, генерал, не стреляйте, свои!

Штык бросился бежать. В запасе у него было несколько минут, пока военные сталкеры подберутся ближе, обнаружат что стрелка нет и осторожно пойдут по следам. Но к тому времени Штык намеревался уже занять оборону на холме. Тогда можно будет и поговорить. Пока же разговор мог закончиться быстрее, чем хотелось бы.

Подбегая к подножию холма, Штык практически сразу оценил все преимущества этого места для обороны. Лес здесь был не такой плотный, как вокруг лагеря, редкие деревья позволяли контролировать ситуацию не менее, чем за сотню метров, подходы справа и слева к холму хорошо просматривались и простреливались. Обходить же холм по большой дуге невыгодно — в этом случае, противник лишит себя возможности быстро перегруппировать силы для нападения. Хотя хотелось верить, что никакого нападения не будет вовсе.

Поднимаясь на верхушку холма, Штык ожидал увидеть что угодно, но только не драку. Тем не менее, оказавшись на самом верху, он обнаружил, что по большой проплешине между камней, вцепившись друг другу в одежду, катаются Буль и Хомяк. Два автомата аккуратно лежали на плоском валуне.

Тяжело вздохнув, Штык подошел к дерущимся, набросил ремень своего автомата на шею Буля, оказавшегося в этот момент сверху, и потянул на себя. Буль захрипел, отпустил Хомяка, вывернулся из петли и откатился в сторону.

— Встать! Смирно! — страшным голосом сказал Штык. — Сейчас я вам устрою военный трибунал.

Хомяк вскочил с земли первым и занял строевую стойку. Чуть позже рядом вытянулся Буль. Лица и одежда у обоих были испачканы землей и коричневыми прелыми листьями.

— У нас значит, враг на подходе, а вы тут занимаетесь выяснением отношений?

— Он сказал, что он теперь командовать будет! — возмущенно сказал Буль, не отрывая взгляда от командира.

— Молчать! — взревел Штык. — Да я вас обоих на «губу»! На месяц! Никто кроме меня командовать тут не может! Ясно?!

— Так точно! — хором отозвались «бойцы».

Сверху, медленно кружа в невидимых потоках воздуха, медленно опускался желтый лист.

— Сейчас некогда с вами разбираться, — жестко сказал Штык. — У нас на подходе неизвестный противник. Что было в лагере — вы сами видели.

— Загон мой разрушили, сволочи, — обиженным голосом сказал Буль.

— Молчать, — оборвал его Штык. — Наша задача занять оборону и провести переговоры. Вы будет прикрывать меня с флангов. Говорить с противником буду я. Вопросы есть?

Вопросов не было. Булю Штык определил место на правом фланге. Хомяку — на левом. В задачу каждого из них входило присматривать по возможности и за тыльной частью холма. Единственная проблема возникла, когда Штык попробовал определить Хомяку место за выступающим куском камня, прямо над здоровенной проплешиной коричневой земли, занявшей огромный кусок склона внизу.

— Генерал Штык, — обратился вдруг к нему Хомяк, — я не могу здесь лежать. Колется!

— Чего колется? — нахмурился Штык. — Земля колется?

— Нет, не земля. Но колется! Вы сами попробуйте.

Штык лег на землю, прислушался к своим ощущениям. Ничего особого он не чувствовал. Земля как земля. Позиция как позиция. Ничем не хуже других.

— Что ты сочиняешь? — с досадой спросил он, поднимаясь и отряхивая с одежды мелкий мусор. — Где что колется?

— Колется, — упрямо сказал Хомяк. — Даже когда стою, лицо иголками колет. А когда лежу — больно колется!

— Что за блажь, солдат? — грубо спросил Штык. — Нервы сдают?

— Никак нет! Колется! — четко доложил Хомяк, преданно глядя Штыку в глаза.

— Ну, хорошо, — смягчился Штык, не зная, как толком реагировать на такое заявление. — Иди на противоположную сторону. Будешь защищать наши тылы. Найди себе место, где не «колется». И без тебя здесь справимся. Но без команды свое место не покидать! Ясно?

— Так точно! — обрадовался Хомяк. — Разрешите выполнять?

— Выполняй, — хмуро бросил Штык, и пошел обустраивать позицию для себя.