Штык

Глава 6

Чернота перед глазами рассеивалась тающим снегом на раскаленной печи. Что-то сдвинулось внутри, зазвенело, хрустнуло и вдруг рвануло наружу освобожденной чистой яростью. За несколько мгновений Алексей преодолел путь от, умирающей под взглядом Контролера, жертвы, до накачанного адреналином, готового визжать в неистовом бешенстве, клубка живой ненависти.

Контролер стоял перед ним, слегка согнув ноги в коленях, и приложив руку к своему лбу, ладонью наружу. На мгновение перед глазами мелькнула сухая коричневая кожа, свисающая складками с ладони, а потом Алексей обрушил на монстра всю свою ненависть, вложив в один сокрушающий удар все оставшиеся силы. Бутылка из под коньяка описала короткий полукруг и сбоку врезалась мутанту голову. Брызнуло битое стекло, голова Контролера от удара смялась как арбуз, и пошла трещинами, из которых тут же полезла светло-серая жижа. Не отнимая руку от головы, монстр чуть осел вниз, долгую секунду стоял, словно решая куда падать, а потом завалился назад, прямо к ногам замерших в полной неподвижности генералов.

Еще мало, что соображающий Алексей, несколько секунд смотрел на бутылочное горлышко в своей руке, а потом брезгливо, почти испуганно бросил его на труп мутанта. Сознание лихорадочно пыталось выстроить рациональное понимание происходящего.

Последнее, что внятно помнил Алексей, был вкус спирта во рту, когда Кондрат Ефимович решил преподать строптивому капитану урок «воинской смекалки», и бесконечные мысленные повторы на разные лады случайно подслушанных слов генерала Решетникова. Потом, явно был переезд на стрельбище, куда Алексея, зачем-то, взяли с собой. Теперь он находился в лесу, на окраине палаточного лагеря, прямо перед ним стояли растерянные и бледные виновники нынешнего положения дел, а под ногами истекал вонючей жижей Контролер. Но откуда мутанту было взяться на стрельбище?

Похмелья как и ни бывало, но окружающая действительность была похожа на то самое похмелье, каким-то образом пробравшееся наружу. Алексей медленно повернулся кругом. То, что он видел, уже начинало формировать в его голове общую картину, готовую стать пониманием, но наползающая на сознание догадка была столь ужасна, что капитан Сенников просто не решался принять ее даже в качестве бредовой версии.

Между стройных рядов палаток хаотично бродили люди. Часть из них была облачена в новенькие камуфляжные костюмы, прекрасно выделяющиеся яркими цветами на фоне тусклых красок окружающего леса. Это были в основном люди в возрасте, многие одеты лишь наполовину, словно выбрались из своих палаток спросоня и второпях. Медленно перемещались здесь и другие люди, облаченные в грязно-серо-зеленые бесформенные куртки, прекрасно совпадавшие с окружающей местностью по цветовой гамме. Это были, в основном, молодые крепкие мужчины при оружии.

Всех этих людей объединяло одно: они медленно и, в общем-то, бесцельно бродили по каким-то, одним им видимым, тропинкам, иногда неуклюже взмахивали руками и совершенно по-детски пускали слюнявые пузыри. Их лица были неподвижны, глаза смотрели куда-то в бесконечность, и лишь всеобщее беспорядочное движение всей этой толпы безумцев еще как-то сглаживало картину, не позволяя Алексею ощутить себя участником кошмара на оживающем кладбище.

Нечто подобное Сенников уже видел, когда навещал своих солдат в госпитале. Сомнений быть не могло: на полигоне откуда-то взялся самый настоящий Контролер из той самой Зоны, и нанес ментальный удар по всем, кто находился в лагере. Получается, что именно на это рассчитывали два заговорщика, что потеряно стояли сейчас буквально в нескольких шагах справа. Но как они сами планировали выжить? Что-то такое Решетников, кажется, говорил про неизбежный риск.

Чуть поодаль два полуодетых безумца сошлись лицом к лицу, побуксовали немного на месте, пытаясь сдвинуть друг друга назад, потом один из них оступился и с низким горловым рычанием завалился на бок. Второй двинулся дальше. Алексея передернуло.

Он еще раз осмотрелся по сторонам, отмечая необычную разлапистость деревьев, очень резкие, какие-то неестественно контрастные цвета всего, что его окружало, странное потрескивание, доносившееся откуда-то справа и слабый запах озона. Опустив взгляд, капитан оценил нелепость своего одеяния: на этом странном полигоне он один был одет в черные гражданские брюки, серую, уже чем-то заляпанную, рубашку и черные блестящие туфли с острыми носами. Пиджак видимо остался где-то в палатке.

Развернувшись к генералам-заговорщикам, он сделал пару шагов, намереваясь узнать все здесь и сейчас, но вдруг замер ошеломленный новой мыслью. Для того, чтобы учинить допрос, надо, чтобы допрашиваемые были в состоянии отвечать на вопросы. Генералы, правда, стояли на месте и никуда двигаться не пытались, но отсутствующее выражение на их лицах ничего хорошего не сулило.

Сзади резко и надсадно загрохотал автомат. Алексей резко присел, одновременно разворачиваясь в сторону источника звука. Мимолетная надежда, что кто-то из присутствующих сумел сохранить остатки разума, погасла, когда стрелок в серо-зеленой куртке высадил одной длинной очередью весь магазин по вершинам деревьев, и зашагал деревянной походкой куда-то в лес. Впрочем, ушел он недалеко. Сначала в сторону повело автомат, потом левая рука безумца поднялась над головой, а следом что-то незримое подхватило человека целиком, покружило в воздухе для приличия, да и разорвало с характерным хрустом на несколько частей. Окровавленные ошметки полетели в разные стороны и только над невидимым центром страшного места кружили в легкомысленном хороводе несколько обрывков грязной ткани да пачка сигарет. Никто из бродящих меж палаток людей не обратил на смерть своего товарища ни малейшего внимания..

Последний элемент головоломки неожиданно встал на свое место: аномалию под названием «карусель» Алексей видел во время ТОЙ командировки не один десяток раз.

Это было невозможно. Это было неправильно. Это было жестоко и несправедливо. Но других вариантов больше просто не было. Вокруг капитана Сенникова снова была Зона. И не самый ее краешек, от которого еще можно отгородиться рядами колючей проволоки, минными полями и бетонными стенами. И даже не слабый ее окраинный кусок, на которых, по слухам, сталкеры тренировали своих новичков. А самая что ни на есть матерая глухая Зона, куда туристы под приглядом, хорошо оплачиваемых, проводников приезжали иногда поохотиться на мутантов. То, что согласно заявлениям властей, было лишь фантазиями журналистов. Экзо-сафари. Бизнес запрещенный, крайне дорогой и поэтому практически неуничтожимый.

Вот куда притащили генералы-заговорщики всю «генеральскую вечеринку» и капитана Сенникова вместе со всеми. В Зону. Туда, куда бы он не вернулся ни за что на свете. Если бы его, конечно, спросили.

И только теперь весь ужас этой внезапной догадки открылся капитану во всей своей пугающей перспективе. Единственное слово, которое смогло родить перехваченное сухим спазмом, горло, капитан выкрикнул так, словно решил, что это будет последнее слово в его жизни.

— …ять!! — ять! — ять, — отозвалось послушное эхо и покатилось куда-то вдаль, повторяя остатки отчаянного крика на разные лады.

— Что же вы, суки, наделали?! — задыхаясь от отчаяния и злости, просипел Алексей поворачиваясь к генералам. — Вы же сами не знаете куда полезли, твари толстомордые!! Что, жилось вам хреново, да? Теплых мест вам не хватало, да? Ну так подохните теперь тут, как крысы в капкане!

Если генералы и слышали Алексея, то виду не подавали. Так и стояли с безразличными лицами, слабо покачиваясь, словно деревья под порывами ветра, из стороны в сторону.

Приступ отчаяния и злости прошел. Теперь Алексей чувствовал лишь слабость и пустоту внутри. Снова начали возвращаться признаки чудовищного похмелья. В голове пульсировала одинокая болевая точка, к горлу подступила тошнота. Алексей обессилено уселся на землю.

Приступ ужаса пришел вместе со спасительной яростью, убившей Контролера, но вместе с ней же и ушел. Алексей снова не чувствовал больше страха. Хотя теперь это было как-то иначе, чем обычно. Он не боялся зомби, бродящих вокруг него по поляне, не боялся смерти, не боялся ловушек Зоны. Но вместе со страхом исчезло и желание бороться с окружающим его кошмаром. Пожалуй, только теперь Алексей начал понимать, что жил раньше исключительно потому, что ничего его жизни не угрожало. Случись с ним в полку какой-нибудь простой несчастный случай, да хоть бы обычный пожар в каптерке, он вряд ли бы сделал хоть что-то для своего спасения. Жить было скучно, а умирать не страшно. Так зачем откладывать то, что все равно рано или поздно случится с каждым?

Теперь же ситуация была и вовсе простой. Кучка высокопоставленных начальников под охраной убыла в Зону для развлечений. Наверняка в полной секретности. Пока их хватится ближайшее окружение, пока из персонала на всех участках маршрута вытрясут необходимую информацию, пока найдут и доставят к нужному месту группу военных сталкеров — пройдет не меньше суток, а то и двух. Выжить неподготовленному человеку столько времени в Зоне очень трудно. А если жить не сильно хочется — то и просто невозможно. Поэтому лучшим вариантом будет найти в палатках пару бутылок спиртного и просто уйти в отключку навсегда.

Мысль была не лучше и не хуже прочих других. Алексей обдумал этот вариант и решил, что он вполне годится для завершения жизненного пути в такой странной, даже несколько ироничной, манере.

А как же Олег Павлович? Мысль о бывшем комбате заставила Алексея тревожно замереть, а потом быстро подняться на ноги. Успел ли он приехать сюда или до сих пор находится в неведении того, как его новые подчиненные умудрились «вырыть» ему «яму» ценой своих жизней?

Где-то за палатками снова началась стрельба. Алексей на всякий случай лег на землю, подождал пока у очередного безумного стрелка закончатся патроны, и отправился на осмотр остатков лагеря.

Следы жуткой паники, во время которой множество людей в ужасе метались между палаток, были заметны повсюду. На земле, между палатками, валялись детали одежды, посуда, оружие, бутылки, обломки каких-то ящиков и целые россыпи патронов. Кое-где попадались трупы, со свежими следами огнестрельных ранений.

Медленно бредущие наобум люди, не смущали Алексея. Пару раз, когда ему казалось, что кто-то из них смотрит на него чуть пристальнее прочих, он останавливался и пробовал с ним заговорить, но всякий раз терпел неудачу. Жертвы ментальной атаки Контролера походили на людей только внешне. С точки зрения осмысления происходящего, любое животное сейчас могло им дать не одну сотню очков форы.

Пожалуй только полуразложившееся человеческое существо, судя по внешнему виду просто обязанное с месяц лежать в гробу, и тем не менее упрямо бредущее навстречу капитану, заставило Алексея отойти далеко в сторону. Он слышал о зомби, которые сопровождают Контролера в качестве самоходного склада с едой, но вот так близко видеть их еще не приходилось.

Тем временем похмелье медленно отступало. Алексей вдруг начал осознавать, что поляна, на которой ровными рядами было расставлено два десятка палаток, была не так уж и велика. Не далее, чем в двадцати метрах от крайней палатки почти без перехода начинался темный лес. Над головой расположилось, похожее на поднявшийся кверху туман, светло-серое небо. Воздух был свеж, но к приятным, в общем-то, растительным запахам раздражающе примешивались гнилостные оттенки, словно где-то неподалеку в лагере кто-то спрятал полуразложившийся труп. А собственно, почему спрятал? Труп совсем недавно прошел мимо «на своих двоих».

Алексей брел между натянутых веревок и вбитых колышков, уклоняясь от столкновений с людьми-растениями, и заглядывая в каждую палатку. Попутно он пытался понять: почему часть людей одета как на показательные учения, а часть — как для выхода в настоящий разведывательный рейд. Причем, последние были сплошь вооружены, да и выглядели в целом довольно неопрятно: грязные и небритые лица наводили на мысли о длительном лишении минимальных удобств. Охрана? Нет, это вряд ли. На роль охраны больше походили четыре человека в чистенькой полевой форме, с автоматами за спиной. Они, как и все, с бездумными лицами хаотично бродили по краю лагеря. Еще пятерых таких же Алексей увидел завернув за угол крайней палатки. Судя по всему, в момент атаки Контролера все они успели изготовить оружие для стрельбы, чтобы тут же практически изрешетить друг друга в упор. В принципе, люди в серо-зеленых куртках походили на самых настоящих сталкеров. В пользу этой же версии говорило и разномастное оружие, которым многие из них были вооружены. Правда, зачем на экзо-сафари такое количество проводников, капитан придумать не смог.

Минут через двадцать стало ясно, что Олега Павловича на территории лагеря нет. По всей видимости, он так и не сумел выехать на экзотическую охоту, за которую наверняка будет отвечать по всей строгости, когда следствие по этому делу возьмется искать виноватых. В теории, Алексей еще мог ему помочь, если бы сумел продержаться до прихода спасательной группы, но для этого самому Алексею тоже не помешала бы хоть какая-нибудь помощь.

По большому счету, жизнь была закончена, ведь выбраться из Зоны без специального проводника было практически невозможно. Но никаких особых чувств констатация данного факта почему-то не вызывала. Закончена — так закончена. Все равно жизненные перспективы давно представлялись некоей затянувшейся подготовкой к торжественному отъезду на кладбище.

Вяло размышляя на эту тему, Алексей нашел в одной из палаток бутылку виски, постоял немного в нерешительности, и отправился обратно, к привычной оранжевой палатке. По дороге он наткнулся на складной столик с разложенным на нем листом ватмана. Что собирались с ним делать высокопоставленные горе-охотники, было сейчас совершенно неважно, зато Алексею в голову пришла замечательная мысль. Он напишет, все, что знает, на этом ватмане, и когда поисковая группа их найдет — информация сразу попадет на самый верх, даже если в живых тут уже никого не будет…

Думать о слабых местах этого плана Алексей не стал, а просто взял маленький брезентовый стул, валявшийся рядом со столом, отряхнул от земли толстый красный маркер и принялся выводить на белой поверхности бумаги корявые печатные буквы.

— Простите, товарищ, — раздался позади деликатный испуганный голос, и Алексей замер, пытаясь понять: не почудилось ли ему?

Медленно повернувшись, он обнаружил за своей спиной Кондрата Ефимовича. Генерал смотрел на Алексея внимательными живыми глазами и совсем не походил на того по-барски хамоватого типа, что прошлым вечером буквально отравил капитана спиртом. На нем красовался новенький спортивный костюм темно-синего цвета, распахнутый на груди так, что было видно явно видавшую виды тельняшку, на ногах ярко выделялись светло-желтой кожей легкие сандалии-плетенки. За спиной Кондрата Ефимовича смущенно переминался с ноги на ногу его подельник. Если, похожий на собаку, генерал смотрелся вежливо-предупредительным, то Михаил Николаевич отчаянно боялся. На нем были однотонные защитного цвета штаны, заправленные в короткие резиновые сапоги, но выше пояса генерал мог похвастать только забавной белой майкой с тонкими лямками.

— Что? — глупо спросил Алексей, медленно осознавая, что генералы-заговорщики по всей видимости остались целы и невредимы.

— Простите, — просительно сказал Кондрат Ефимович. — Но не знаете ли Вы, что здесь происходит? Понимаете, открываю глаза — а тут что-то странное. Люди какие-то бродят. Не разговаривают, но толкаются. А тут еще этот тип привязался. Разговаривает, но толку от него никакого. Я ему говорю: «Пошел прочь, гад», а он… Вы не знаете…. кто я?

— А вы сами что, не помните… кто Вы? — растерянно спросил Алексей.

— Нет. Я вообще ничего не понимаю. Открываю глаза, а тут что-то странное…

— Вы тоже не помните, кто Вы? — оборвал его на полуслове Алексей, обращаясь к Решетникову, и начиная понимать, что генералам все-таки не удалось избежать своеобразного наказания.

— Кто….я? — робко проблеял из-за спины Кондрата Ефимовича, Михаил Николаевич, смущенно помаргивая маленькими мышиными глазками. — Не знаю. Я ничего не знаю.

Алексей замолчал, разглядывая обоих генералов в упор. Про амнезию он слышал неоднократно и ранее. Что делает с людьми Контролер, он прекрасно помнил на примере людей со своего блокпоста. У генералов явно отсутствовали воспоминания о себе, как о личностях, но остались знания, навыки социального общения и умения общего порядка. По сути, это были теперь идеальные солдаты. Для того, кто будет ими командовать.

Оставалось очередной раз подивиться, как тонко и жестоко умеет пошутить судьба над теми, кто считает себя умнее ее. Внутри разливалось странное злорадное удовлетворение. Но душа жаждала изощренной мести, а не обычной констатации факта, что, мол, виновные наказаны.

— Конечно я знаю кто вы оба, — сказал наконец Алексей безапелляционным тоном. — Вы мои бойцы. Я вас, понимаешь, ищу. А вы где шляетесь? А-а?!

Генералы вытянулись в строевой стойке, демонстрируя, что память им может и отбило, но все привычные, отработанные десятилетиями, рефлексы остались на месте.

— Вот так-то, — удовлетворенно сказал Алексей, поднимаясь со стула. — Что же мне теперь делать с вами, птицы-голуби? Как наказывать вас будем?

— А в чем, собственно, наша вина? — осторожно спросил Решетников, недоверчиво морща лоб.

Алексей внезапно понял, что должен немедленно сделать выбор. Глумиться над больными людьми было недостойно, над старшими во возрасту и по званию — тем более, и, хотя, желание хоть чем-то отомстить никуда не делось, по-хорошему, спектакль следовало заканчивать. Но если помощь запоздает, если придется выживать, то ему придется обслуживать двух плохо соображающих немолодых людей. Но стоит подождать с разоблачениями, и все будет наоборот: у него появится сразу два помощника, готовых выполнить любую работу. Колебался Алексей недолго.

— Да ты что, солдат, совсем ухи объелся? — тяжело цедя слова сквозь зубы, медленно двинулся Алексей на генерала. — Ты как обращаешься к старшему по званию? Ты как, урод, ведешь себя в строю? У тебя что, совсем мозги отшибло?! Упор лежа! При-нять!

Михаил Николаевич, моментально побелев от ужаса, растерянно опустился на землю и встал на четвереньки.

— Ну?!

Генерал уперся пухлыми ладошками в утоптанный грунт и попытался придать телу прямое положение. Получилось, мягко говоря, не очень.

— У тебя солдат, — гневно сказал Алексей, — подготовка как у дохлого тюленя. Ты забыл что такое дисциплина, порядок и субординация. Тебя, по-хорошему, надо просто расстрелять.

Михаил Николаевич издал сдавленный звук и упал животом на землю. Кондрат Ефимович зажмурил глаза и, казалось, вообще впал в кому, умудряясь при этом, каким-то чудом, оставаться в «строю».

— Твое счастье, — снисходительно продолжал Алексей, — что я сегодня добрый до омерзения. И вместо расстрела возьму тебя под личный контроль до полного перевоспитания. Проведу, так сказать, дорогой кропотливого труда от обезьяны к недочеловеку. Ибо стать человеком тебе уже не удастся. Ума не хватит.

Решеников испуганно перевел дух, но продолжал лежать, прижавшись лицом к земле.

— Как ты должен был обратиться к своему командиру?! — внезапно взревел Алексей. — Встать, скотина!

Решетников мгновенно поднялся на ноги и принял строевую стойку.

— Я…, - трясясь от ужаса пролепетал он, — я… я…

— Лохматая свинья, — грубо подсказал Алексей. — Еще раз услышу обращение не по уставу или крамольные мысли вслух, или даже увижу тень крамольных мыслей на лице — пеняй на себя. Кросс на десять километров в ОЗК и противогазе покажется пределом мечтаний.

Генералы молчали, вытянувшись в струнку и «поедая» начальство глазами.

— А ведь это все меняет, — задумчиво сказал Алексей. — Теперь можно попробовать и выкарабкаться. А там, глядишь, и подлечат старичков. Для суда.

— Куда выкарабкаться? — робко осведомился Кондрат Ефимович.

— Разговорчики в строю! — рявкнул Алексей, загоняя генерала обратно в околокоматозное состояние. — Когда придет время — вам доведут.

Втроем можно было набрать оружия и занять в лагере круговую оборону до подхода спасателей. Судя по числу людей на поляне, патронов должно хватить, чтобы отбить атаку практически любого противника. Неясно было, смогут ли стрелять потерявшие память генералы. Но уж работать, следить за обстановкой и подавать сигналы смогут наверняка.

Рывком за ворот куртки небрежно завернув в сторону, медленно наступающего на его «строй», очередного безумца, Алексей остановился перед Михаилом Николаевичем и внимательно посмотрел в невинные, почти детские глаза, генерала.

— Если есть еще вопросы — лучше задать их прямо сейчас. Впереди у нас — трудовые будни и тяжелые бои.

— Хотелось бы понять, — промямлил Михаил Николаевич, — что произошло, почему я ничего не помню, где мы и кто я такой?

— А не слишком ли много ты хочешь знать, солдат? — нехорошо прищурился Алексей. — Или может, забыл, что такое военная тайна?

— Не-е-е-т, — жалко пролепетал Михаил Николаевич, бледнея просто на глазах.

— Не бойся! — пафосно ободрил генерала Алексей. — Родина не наказывает своих верных сынов, если они не слишком далеко суют свой нос, куда не надо. Вы имеете право знать, что произошло. А произошло… предательство!

Генералы разом вздрогнули и заметно напряглись.

— Да, именно оно! — театрально провозгласил Алексей. — И в результате этого предательства… гм… двух предателей, случилась катастрофа, в которой вы оба и потеряли память. Но я вас нашел и вам теперь нечего бояться. Когда-нибудь мы выберемся отсюда, и мудрые врачи подберут вам нужное лечение. После чего, неизбежная кара падет на головы предателей! Так, что еще непонятно?

— Как меня зовут? — жадно спросил Кондрат Ефимович, делая шаг вперед. — Какое у меня звание?

— Тебя, ефрейтор, зовут… Пит Буль. Но я, обычно, зову тебя просто «Буль». — Алексей уже откровенно издевался, но в глазах генерала светилась столь неподдельная радость, что не было сомнений: он все принимает за «чистую монету». — Ясно?

— Так точно! — рявкнул Буль.

— Вот так! А ты, рядовой, — мстительно продолжал довольный Алексей, обращаясь к Решетникову, — зовешься Боевой Хомяк. Для близких друзей, вроде меня, просто «Хомяк».

— Но мне кажется, что это не мое имя, — попробовал робко возразить новоиспеченный Хомяк.

— Это что такое? — строго вопросил Алексей. — Кто это тебе разрешил свое мнение иметь? Как тебя звать, боец?

— Хомяк, товарищ… товарищ….

— Генерал, — не без злорадного удовольствия подсказал Алексей.

— Хомяк, товарищ генерал!

— Хреново тебя слышно, рядовой. У тебя что, дерьмо во рту плещется? Как тебя звать?

— Рядовой Хомяк!!

— Вот так то, — удовлетворился процедурой раздачи новых имен и званий, «генерал».

— А как нам к вам обращаться, товарищ генерал? — несмело вопросил Хомяк. — Как вас зовут?

Этот простой вопрос вызвал почему-то в душе Алексея настоящее смятение чувств. Сразу вспомнилось, как предупреждал его сталкер у блокпоста, как звучал в голове вкрадчивый голос Контролера и тут же, совсем некстати, наползли навязчивые слова Решетникова-Хомяка.

«Как штык», — повторял воображаемый голос генерала раз за разом, даже теперь почти вгоняя капитана в гипнотический транс.

— Как штык, — хрипло сказал Алексей, чтобы хоть как-то прервать это навязчивое бормотание в голове. — То есть Штык. Или «мой генерал». Тоже сойдет. Всегда мечтал, чтоб ко мне обращались «мой генерал».

— Так точно, мой генерал! — радостно прогавкал Буль, которому, по всей видимости, очень не хватало понятных ориентиров в этом незнакомом мире.

— А теперь, солдаты, слушайте вводную. Мы должны организовать оборону до подхода основных сил. Для этого каждый из вас сейчас пойдет и притащит сюда все оружие и патроны, которые увидит.

— Разрешите обратиться, товарищ генерал? — избавившись от сомнений, Хомяк теперь говорил значительно уверенней, чем когда был безымянным.

— Валяй, — милостиво разрешил «генерал».

— А другие предметы, помимо оружия, не подлежат сбору?

Новоявленный «генерал» Штык глубоко вздохнул, осмотрелся по сторонам и принял окончательное решение:

— Отдаю лагерь на полное разграбление, бойцы. Собирайте все, что понравится, и тащите сюда. Людей не трогать — они больны и нуждаются в лечении.