Штык

Глава 36

Дом Крота, как пояснил Штыку Хвост, был плавучим, но стоял обычно в одном и том же месте на якоре. Швартовались уже в полной темноте, но на фоне чуть более светлого неба, силуэт приземистого строения выглядел вполне отчетливо. Плавучим оказался не сам дом, а довольно внушительных размеров площадка, на которой он стоял. Вытянутое, несколько похожее на длинный сарай, сооружение, окружала дощатая платформа, на которой хватило бы места, чтобы ходить вдвоем, не задевая стен и не рискуя упасть в воду.

— Сюда, — позвал Крот, и в тот же момент в темноте появился освещенный дверной проем.

За дверью обнаружилась большая комната с двумя широкими скамейками, крюками на стенах, часть из которых были заняты одеждой, решетчатыми стойками с обувью, и пучками каких-то растений, развешанных по углам. Окон не было, зато в обшитой неровными досками стене виднелась дверь, завешенная куском брезента. Освещалась прихожая двумя светодиодными панелями, подвешенными с помощью проволоки и гвоздей под самым потолком.

Старик первым сбросил плащ и повесил его на ближайший крюк. Потом стащил короткие резиновые сапоги и повернулся к гостям, в растерянности топтавшимся у входа.

— Снимайте всю грязь здесь, — сказал он, настороженно вглядываясь в лица дисаров. — Обувь на сушилку, все мокрое — на вешалки. Сейчас подтопим, все к утру просохнет.

Грач и Хвост тут же сели на скамью и начали снимать обувь. Штык, Буль и Хомяк так и остались стоять, разглядывая хозяина.

Крот оказался достаточно крепким стариком, с коротко стриженными седыми волосами и аккуратной белой бородой. Его лицо с резкими чертами и грубой обветренной кожей казалось излишне суровым, но это впечатление смягчали умные живые глаза. Одет он был в теплую рубашку с длинными рукавами, поверх которой красовался явно самодельный жилет с большими черными пуговицами. Темно-зеленые штаны и белые шерстяные носки завершали внешний облик озерного сталкера.

— Так и будете стоять? — Крот смотрел на Штыка и его «солдат» с насмешливым, даже пренебрежительным любопытством, но было в его взгляде что-то еще, тревожащее и успокаивающее одновременно. Как у врача, который подозревает, что пациент не говорит ему всей правды, но уверен, что сумеет определить правильный диагноз и поставить больного на ноги.

— Буль, Хомяк, — сказал Штык, сдергивая с себя куртку, одновременно неловко пытаясь прислонить автомат к стене.

Крот постоял еще несколько секунд, пристально разглядывал дисаров, потом повернулся к рукомойнику, висевшему над обитой жестью дыркой в полу, помыл руки, вытер их чистой тряпкой, отодвинул брезентовый полог и скрылся в соседней комнате. Грач с Хвостом тоже помыли руки и отправились вслед за Кротом. Понимая, что старик захочет расспросить сталкеров с глазу на глаз, Штык не торопясь, расположился на скамье. И пока он стаскивал ботинки, и разматывал портянки, в соседней комнате что-то быстро и неразборчиво говорил Грач.

Оставшись в форменной «хэбэшке» и босиком, Штык некоторое время растерянно стоял, не зная толком, что делать дальше, а потом решил не забивать себе голову глупостями, и действовать по обстоятельствам. Впервые за несколько дней они оказались под крышей жилого дома, где было тепло и сухо, пахло травами и чем-то съедобным, и даже присутствовал намек на некие блага цивилизации.

На деревянном полу было постелено что-то вроде грубого половика. Штык с удовольствием шагнул на сухую колючую ткань и критически осмотрел своих подчиненных. Несмотря на утреннюю стирку, от носков «бойцов» так попахивало, что он приказал им снимать свои «ароматизаторы» и пристраивать их на решетке рядом с командирскими портянками. Потом Штык показал пальцем на рукомойник, и «бойцы» безропотно помыли руки. В холодном свете панелей было особенно хорошо заметно, как сильно похудели и «сдали» генералы.

Соседняя комната оказалась даже больше предыдущей. Два окна, прорезанные в стенах, закрывались изнутри аккуратно собранными щитами. Вдоль трех стен комнаты располагались столы, заваленные в некоем условном порядке инструментами, разноцветными камнями и приборами, а возле четвертой виднелись широкие двухэтажные нары. На одном из столов тускло светились открытыми экранами два ноутбука. Посреди комнаты стоял большой квадратный стол с посудой, окруженный массивными неокрашенными табуретами. В дальней стене виднелась дверь, сбитая из досок. Освещалась комната также как и прихожая, несколькими светодиодными панелями.

— Давайте сразу за ужин, — сделал широкий жест рукой Крот. — На пустое брюхо любой разговор похож на допрос.

Грач и Хвост тут же принялись двигать табуреты. Штык, после секундной паузы, кивнул «бойцам» и первым подошел к столу.

В большой глиняной тарелке, стоящей в центре столешницы, горкой лежали хорошо прожаренные куски мяса. Рядом в плетеной вазочке возвышалась горка лепешек.

— Садитесь, ешьте, — гостеприимно, но грубовато сказал Крот. — Как знал, что сегодня гости будут. Жарил запас на три дня, думал до послезавтра к линь-соснам сходить, понаблюдать, как отходит кора.

Долго уговаривать никого не пришлось. Столовых приборов и тарелок на столе не было, поэтому еду брали без особых церемоний — руками. Буль взял в обе руки по куску мяса и закусывал один другим. Крот возился у крохотной печурки, возле которой лежало несколько торфяных брикетов. Судя по глиняной кастрюльке с водой и нескольким пучкам сухих растений, разложенным рядом на столе, старик собирался потчевать гостей травяным чаем.

— Вытирайте руки, сейчас чаю налью, — сказал Крот, вручая каждому по маленькой тряпичной салфетке. — . А вот теперь говорите, если есть что сказать.

— Знаешь, кто источник всех проблем на этот раз? — немедленно перешел к делу Грач. — Молодой парень с ранением в грудину, получивший к тому же приличную дозу радиации на Дикой свалке.

— Было дело, — с тяжелым вздохом ответил старик. — Выходил, подлечил. Две «янтарные слезы» с собой дал. Вот уж не думал, что продаст он меня. Вроде хороший пацан был.

— Может и хороший, — сказал Хвост. — Но теперь еще и богатый. Говорят, рисует хорошо. На карте маршрут так начертил, что к твоему озеру теперь и слепой выйти сможет. Особенно качественно артефакты изобразил. Даже среди вольных сталкеров слухи пошли, что у какого-то немощного хрыча в Зоне есть «карелыш», «мамины бусы» и необычный зеленый «выверт».

— И что, много народу собралось все это проверить? — спокойно спросил Крот.

— Не знаю. Но Киргиз собирался со всей своей бандой точно. Человек восемь-десять.

— Это который Киргиз? — нахмурился старик. — Что-то не припоминаю такого.

— Недавно поднялся, уже после того, как ты сюда ушел насовсем. А до того был мелкой сошкой при Карасе, закадычном дружке Филина. Мы пораньше приехали, чтоб перетащить тебя на запасную базу. Мужики вон помогут все твои материалы и запасы погрузить. Перевезем все за день, максимум — за два. Вряд ли Киргиз раньше подобраться успеет.

— Как все не вовремя, — с досадой сказал Крот. — Я же только новый газовый анализатор приспособил на «леднике».

— Ну, сам выбирай, — развел руками Грач. — Можешь продолжать свои эксперименты, только все собранные артефакты придется отдать бандитам. Убить, может и не убьют, но заберут все подчистую, без вариантов.

— Сюда еще доплыть надо, — мрачно сказал Крот. — На озере всего две лодки есть, обе у меня. А посуху так далеко катамараны тащить, дело рисковое. И дроби у меня навалом.

— Вот чего не знаю, того не знаю, — сказал, поднимаясь, Грач. — Может плот построят.

— На плоту тут долго плыть придется, — Крот тоже поднялся, окидывая взглядом свои столы. — С другой стороны, не воевать же против десятка автоматов.

— Вот именно, — сказал Грач. — Так что соображай, что в первую очередь увезти, а что и подождать может.

— Спасибо, но в этом как раз нужды нет, — сказал Крот. — Ничего никуда возить не надо.

— Крот, ты хорошо подумал? — разочарованно спросил Грач.

— Запрем все внизу и спокойно уйдем налегке. Дом вот только жалко. Спалят ведь, сволочи.

— Да как ты запрешь свои подвалы? — с досадой спросил Грач. — На амбарный замок?

— Низко ты мои знания ставишь, — усмехнулся Крот. — Есть у меня пара занятых артефактов. Если правильно положить такой, взять его будет весьма проблематично.

— Отлично. Один артефакт у тебя останется. Я рад за тебя. Но как ты собрался запереть люк в подпол?

— Представь себе самый сильный в мире магнит. Теперь увеличь его силу еще раз в сто. И приложи — мысленно — к двум металлическим предметам. Например, к металлическому люку и стенке цистерны. Сможешь хотя бы от одной поверхности оторвать такой сильный магнит?

— И палкой не спихнуть? — спросил Хвост, отставляя кружку с чаем. — А если очередью из автомата?

— Не пробовал, — сказал Крот. — Но я его так поставлю — хрен кто догадается, что там изнутри люк держит.

— Неплохо, — просветлел лицом Грач. — А ведь не говорил никогда.

— Да если я все буду рассказывать, — спокойно парировал Крот, — тебе придется завязывать со своим собирательством и здесь поселиться.

— Нет, уж, спасибо, — с явным облегчением сказал Грач. — Мне вольная жизнь дороже всех твоих артефактов. А снять потом этот супер-магнит сможешь?

— Смогу, правда не быстро — снимается артефакт-магнит с помощью своего парного собрата. Ладно, с этим все ясно: завтра не торопясь, все убираем в подпол, а потом уходим на время. Давай теперь с новыми гостями разберемся, — Крот внимательно посмотрел в лицо Штыку. — Ты за главного?

— Я, — сказал Штык, отодвигая от себя кружку.

Он не понимал, что с ним такое твориться. Совершенно незнакомый старик вызывал такое доверие, словно был знакомым Штыка уже много лет.

— Ну давай, поболтаем. А вы, — повернулся Крот к остальным, — если хотите, можете в мыльню идти. Насос у меня слабенький, но за день давления накачал сколь надо — помыться всем хватит. Вода горячая тут дармовая, сами знаете. Правда, попариться не получится, не топил я каменку-то.

— Вот это дело! — обрадовался Грач. — У тебя, наверное, единственная в Зоне баня, где горячую воду можно не экономить.

— А я вообще в Зону хожу, чтоб только тут помыться, — ухмыльнулся Хвост, снимая очки, и первым направился к дальней двери. — Буль, Хомяк, пойдемте. Вы такого еще никогда не видели. И вряд ли где увидите.

— Давай только с самого начала, — сказал Крот Штыку, когда они остались вдвоем. — Подробно и без утайки. А то по лицу вижу: не в Зоне ты заблудился, а в себе.