Шидонай-Сирота. Часть 2. Вечный Фантом

Глава 9

Валентина Вернона вполне устраивало то, как все обернулось.

Он получил от этого проекта уникальные сведения, а опыт подсказывал ему, что нет ничего дороже информации. Потерять цену может что угодно, хоть оружие, хоть золото, и только знания никогда не утратят способность возводить на вершину.

Он укрепил свою репутацию. Об этом не говорили открыто, но все во флоте прекрасно знали, чьими усилиями рухнуло сразу несколько крупных корпораций. Кто-то из руководства погиб, кто-то уже оказался за решеткой, кто-то только готовился к столь неприятному событию, как арест. Такое в федерации не забывают.

Он сохранил живыми всех своих хилеров, а Ателлиры, кажется, даже стали немного умнее… насколько это вообще возможно.

Он наладил дружеские отношения и с Черным Адмиралом, и с нынешним телекинетиком номер 1. Такие неожиданные бонусы Вернон очень ценил.

Ему хотелось поверить, что все уже закончилось, он добился абсолютного успеха, однако не в его правилах было обманывать самого себя. Оставалось еще одно обстоятельство, одна проверка, которая может завершиться не очень хорошо…

Габриэль Триан.

Вернон приветствовал его вместе со всеми, видел, как радуется Альда, как счастливы остальные… Он в первое время держался на расстоянии, потому что к легионеру было приковано слишком большое внимание. Он давал Триану время полностью восстановиться.

Ну а теперь он готовился убедиться, что это действительно Триан. Колония, повлиявшая на легионера, до сих пор оставалась непонятна Вернону, она существовала на собственном энергетическом уровне, лишь отдаленно схожем с телепатией. Под ее влиянием из человеческих клеток могло сформироваться что угодно. И в это что-то Альда втолкнула память мужчины, которого любила.

Клетки оказались восприимчивы к чужим знаниям, и существо поверило, что оно – Габриэль Триан, точно так же, как первые легионеры, пожиравшие ученых, верили, что они еще люди. Поэтому Вернон выждал некоторое время, проверил, будет ли вернувшийся легионер вести себя странно… Но нет, поведение Триана осталось все тем же.

Вернону этого было недостаточно. Он должен был убедиться, что к ним кто-то вернулся – а не родился там, на уже погибшем «Варге». Так что он назначил Триану встречу в день, когда Альда отправилась неформально знакомиться с Черным Адмиралом.

Легионер дожидался его в общем зале военной станции. Освещение тут работало лишь наполовину, и даже это можно было считать одолжением Вернону – Триан в свете вообще не нуждался. Он стоял у иллюминатора и смотрел на мерцающие звезды.

Он уже полностью восстановил свою прежнюю внешность и казался таким, как до смерти, но это ничего не значило.

– Ты знаешь, зачем я пришел, – сказал Вернон.

Лезть в сознание легионера он не спешил, он допускал, что колония способна создать ловушку даже для сильного телепата.

– Я догадался, – кивнул Триан, не оборачиваясь.

– Ты считаешь, что я беспокоюсь зря?

– Не совсем. Мне понятно твое беспокойство – потому что я его разделяю. Или, по крайней мере, разделял. Мне прекрасно известна история Легиона. Я понимал, кем могу стать. И в первые дни я задавал себе этот вопрос. Я человек, которого она искала? Или копия, которую она невольно создала?

– И как? Ты нашел ответ?

– Да.

– Я бы и сам не отказался избавиться от сомнений.

Вот теперь Триан бросил на него взгляд через плечо, усмехнулся, но так ничего и не сказал. Ему и не потребовалось: он не просто открыл телепату свое сознание, он подтолкнул Вернона к определенному воспоминанию. Это тоже напоминало ловушку, но отказываться Первый не стал, ему действительно нужно было знать правду.

Боль. Это стало первым, что он почувствовал. Абсолютная, всепоглощающая боль тела, разрывающегося на части. Разум цепляется за осколки всего, чем он был раньше, но удержаться не удается. Умирать он не хочет – потому что жизнь наконец-то стала желанной, потому что хочется любить, защищать, оберегать… И все это уходит, пожирается беспощадной пустотой, исчезает без следа…

Воспоминание было настолько ярким и болезненным, что на секунду Вернон поддался ему, захлебнулся чужим страданием, но вовремя вывернулся. Он усилием воли вернулся в собственное тело и небрежно вытер кровь, потоком хлынувшую из носа из-за слишком большого напряжения.

Это не было ловушкой. Просто болевой порог у всех разный – в том числе и на уровне души.

– Ну и как это понимать? – холодно осведомился Вернон.

– Как мою смерть. Это память о моей смерти – и она у меня есть. Альда знала о моей жизни все, события, предшествовавшие моей смерти, тоже были ей известны, и она могла невольно выдать свое представление за мои воспоминания. Но она не могла придумать смерть – она не умирала. Или ты считаешь, что это тоже был плод воображения?

– Нет, это была реальность, – признал Вернон. – Настоящая память…

– Достаточное доказательство для тебя?

– Да, я… Я благодарю тебя за доверие. И – с возвращением. Думаю, мы поладим.

Шарлотта проснулась первой, выскользнула из кровати ловкой змейкой, чтобы размяться. Одеждой она не озадачивалась, смысла не было – после всего, что произошло. Свет, имитирующий солнце, падал из искусственного окна, и казалось, что оба они действительно сейчас на Земле, может, они даже обычные люди, а все остальное им просто приснилось…

Нельзя сказать, что подобная судьба очень уж привлекала Одхана, но порой он позволял себе такую фантазию. Она была хороша еще и тем, что долго не длилась, а сейчас как раз настал идеальный момент для нее. Одхан тоже проснулся, поднялся повыше на подушках, но покидать постель не спешил. Его вполне устраивало открывшееся перед ним зрелище.

Шарлотта заметила, что он наблюдает, подмигнула ему, но прикрыться не попыталась. Она с каждым днем все больше возвращалась к себе прежней: чаще смеялась, не зависала внутри собственных мыслей, смотрела на мир с любопытством, а не с ожиданием беды. В глубине души Одхан считал, что это в немалой степени его заслуга – даже при том, что Шарлотта сама однажды вечером явилась к его комнате на станции и спросила, можно ли ей остаться.

Они оба не выясняли, что же такое происходит здесь и сейчас, что будет дальше. После напряжения и боли последних дней хотелось легкости и больше ничего.

Покончив с разминкой, Шарлотта плюхнулась обратно на кровать – поверх одеяла, и одеваться она явно не спешила.

– Ты ведь не сегодня улетаешь? – уточнила она.

– Нет, еще три дня. Жду ответа на прошение.

– Что за прошение?

– Предложил спецкорпусу перевести ту телекинетичку, Бенни, на корабль к малолетнему чайнику, – пояснил Одхан. – Ее команду все равно расформировывают, так пусть эти детишки уже нормально живут вместе, а не тихарятся по углам.

– В том, чтобы тихариться по углам, есть своя прелесть, – ухмыльнулась Шарлотта. – А почему команду расформировывают?

– Несмотря на все сопротивление Северина, его пока оставляют Первым номером. Хотели сделать Седьмого, но он привычно послал всех на… хм… орбиту и заявил, что будет Седьмым, даже если останется единственным номером в десятке.

– А номер 1 не может быть постоянно приписан к одному экипажу… Но команду-то зачем расформировывать?

– Решение спецкорпуса, я в такое не лезу, просто даю полезные советы. Сама ты что будешь делать?

– Сначала у меня совместное задание с Эстрид по линии Легиона, потом мы обе вернемся на корабли приписки.

Это был предсказуемый исход – то, что все они продолжат работать. Одхан так и жил последние годы, его все устраивало. Однако теперь мысль о том, что они с Шарлоттой будут видеться лишь в редкие дни совпадающих выходных, неприятно кольнула. Впрочем, Одхан быстро отстранился от этого: не хватало только стариковской сентиментальности!

Он решил сосредоточиться на другом:

– Что за задание, почему меня не позвали?

– Да там и нас двоих много, – отмахнулась Шарлотта. – Еще могут Виндара к нам приставить, но это не точно – как и все, что связано с Виндаром. Нам предстоит разобрать частную лабораторию Ансгара Фетъе. Помнишь, кто это?

– Мудак, который испоганил жизнь Рафалю и чуть не уничтожил весь Марс.

– Он самый. Появились сведения, что он мог хранить больше первородной материи и использовать ее не только на Рафале, но и на других детях. Легион в это по-настоящему не верит, но все равно посылает нас разобраться.

Да уж, перспектива та еще… Одхан сразу запретил себе вспоминать о том, что произошло на Марсе. Но ведь отмахнуться от гигантской твари, чуть не сожравшей целую планету, не так просто! Они от одной колонии избавились с таким трудом, и мысль о том, что где-то может в любой момент проявиться вторая, определенно не радовала.

Но Легион, скорее всего, прав, это болтовня перепуганных ассистентов и не более того.

– Когда ты улетаешь? – поинтересовался Одхан.

– Завтра утром. А что, у тебя есть предложения поинтересней?

Сама спросила – и сама же подалась к нему, не дожидаясь ответа, навалилась сверху, рассмеялась, когда Одхан легко поджал ее под себя.

Она радовалась жизни. Он думал о том, что вернуться в эту жизнь определенно стоило.

– Управляющим советом специального корпуса было принято решение о присвоении вам номера 9 в иерархии капитанов. Поздравляем, капитан Деон!

– Благодарю, – спокойно кивнула Лукия.

Неожиданное повышение обрадовало. Нет, не тем, что с ее именем была связана другая цифра, номера никогда не имели для Лукии такого уж большого значения. И даже не тем, что она поднялась выше, чем считалось возможным для капитанов с визуально заметной мутацией. Причина была скорее в том, что повышение означало: даже если спецкорпус заметил излишнюю эмоциональность Лукии, нетипичную для капитана, и периодическое нарушение правил ради того, что она считала справедливым, на это готовы были закрыть глаза.

Так что она могла в ближайшее время не бояться отстранения – и потери своей команды. Только это и было для нее по-настоящему важно.

Корабль сохранили за ними, на последнем задании «Северная корона» не пострадала. А миссия, связанная с коконом, была признана настолько успешной, что с команды сняли все предыдущие замечания и взыскания.

Экипаж по просьбе Лукии тоже оставили неизменным. Больше всего сомнений было из-за Стерлинга и Рале. В случае киборга руководство не устраивал низкий номер, в случае телекинетика – недавнее ранение, после которого требовалась долгая реабилитация. Но Лукия намекнула, что с другим старшим помощником работать просто не будет, да и потом, Рале был на «Варге» в момент освобождения существа – и выжил, да еще и спас свою спутницу. С таким аргументом сложно спорить.

Что же до Стерлинга, по нему планировались слушания, но потом из подразделения киборгов пришел документ, подписанный самим номером 1, о том, что другого киборга на «Северной короне» не будет. А если совет попробует настаивать, совет сам пойдет работать вместо Стерлинга. Видимо, администрацию такая перспектива не порадовала, и Стерлингу разрешили остаться. Он воспринял это с энтузиазмом и тут же запросил краткосрочное обучение у старшего по званию киборга. Лукия одобрила назначение, не задавая лишних вопросов.

В их команде даже появилось пополнение, пусть и условное. Римильда Фревилл была назначена постоянным хилером «Северной короны». Насколько было известно Лукии, другие высшие хилеры ее не поняли и пытались отговорить. Но поскольку номеру 1 было все равно, всех остальных номер 2 быстро поставила на место, подробно описав, какие анатомические приключения их ждут, если ее решения еще раз станут предметом публичного обсуждения.

Лукия знала, что ей Римильда объяснила бы причины своего выбора, если бы она спросила. Однако капитан как раз спрашивать не считала нужным. Как будто кто-то на «Северной короне» еще не знает, что в своей комнате хилер почти не ночует!

По этой же причине никто даже не спрашивал Кигана, хочет он остаться или нет.

Лукия знала утвержденный состав команды еще до собственного повышения, так что нынешний разговор с комиссией стал вполне логичным развитием событий.

– Но вы ведь понимаете, какую команду теперь возглавляете? – уточнил у нее председатель.

– Я понимала это с самого начала.

Ее отпустили без задания – пока. Даже у руководства есть свои представления о вежливости, и было бы неловко сначала устроить Лукии торжественный прием, а потом сразу же загрузить работой. Однако капитан понимала, что отсрочка в данном случае – явление временное.

После гибели «Варга» все они получили длительный отпуск на восстановление. Лукия не сомневалась: когда он закончится, новое задание поступит без промедления.

Пока же она направилась в рекреационную зону станции, выстроенную в виде зеленого парка с искристыми ручьями. Если заставить себя не обращать внимания на то, что горизонт нарисован компьютером, можно поверить, что она сейчас на природе, вдали от всего, что летает, стреляет и взрывается… Лукия в таких иллюзиях не нуждалась, но порой позволяла себе их, просто для разнообразия.

Рале, как они и договорились, дожидался в одной из беседок. Утром его последний раз осмотрела Тимандра Кресс и подтвердила, что угрозы нет. Травма зажила безупречно, больше ему ничто не угрожает.

– Мои поздравления, номер 9, – шутливо поклонился ей Рале. – Даже не знаю, как теперь выразить свое почтение. Перехода на «вы» достаточно? Или стоит добавить «Ваше Величество»?

– Не нужно так шутить – эта идея может слишком понравиться Кигану.

– Это да, он любую глупость подхватывает с готовностью ребенка. Как наши дела? В чем хорошая новость и в чем плохая?

– Почему ты решил, что есть хорошая и плохая? – удивилась Лукия.

– Потому что ты опытный капитан, а любой хороший лидер всегда видит плюсы и минусы положения.

– Справедливо. Хорошая новость в том, что к нам нет никаких претензий, у нас отличная репутация, и нам будут оказывать любую посильную помощь. Плохая – в том, что у нас слишком сильная команда.

– Это да… Как же тебе повезло, что у тебя отличный старший помощник! – рассмеялся Рале.

– Да, – серьезно ответила Лукия. – Мне повезло.

Она не стала объяснять ему, к каким последствиям приведет работа с экипажем такого уровня, он и сам понимал. Несколько высших номеров на команду, могущественный легионер, Альда с ее сдвоенными способностями и влиятельной родней… Это захотят использовать, «Северную корону» наверняка будут направлять только на миссии высшего уровня сложности, о простых исследовательских заданиях можно забыть.

Лукия перевела взгляд на своего спутника, который не выглядел взволнованным из-за такого расклада, не выдержала и улыбнулась так, как улыбался миру он.

Пожалуй, новая реальность даже интересней.

Не следовало приходить. Стефан знал об этом, повторял себе не раз. Твердо решил, что все-таки не придет. Ну а потом обнаружил себя на флагманском корабле Черной Армады, в рабочем кабинете самого адмирала.

Его пустили к Данкарду Этериону сразу, не уточняя, зачем он явился. Вероятнее всего, солдаты просто побоялись приставать к нему с расспросами, они знали, с кем имеют дело. У первых номеров свои преимущества: перед ними открыто очень много дверей.

Сам адмирал перед высшим легионером держался спокойно, не пытался заработать его снисхождение – вряд ли Данкард даже знал, что такое угодливость. Он пригласил Стефана в свой кабинет, потому что этого требовала вежливость. Теперь он наблюдал за ним и ждал пояснений.

– Я пришел поблагодарить вас, – сказал Стефан. – И под «вас» я имею в виду всю Черную Армаду. Я предпочитаю справляться сам, но там я бы не выжил без вас.

– Мы все выполняли свою работу, – отозвался Данкард. – Но я не думаю, что вы пришли бы ради этого. Для такой благодарности хватило бы письма.

Да уж, наивно было предполагать, что он сразу купится на версию с сентиментально благодарным номером 1… Но и для правды не было идеального вступления. Стефан надеялся, что подходящие слова найдутся сами собой, по ходу дела, однако не сложилось, и пришлось просто перейти к сути:

– Я здесь из-за того солдата, который умер в тот день. Думаю, вы знаете, о ком я.

Ему не хотелось устраивать из-за этого официальный визит. Сначала Стефан был уверен, что вычислит погибшего телекинетика сам. Однако Бенни и Рале оказались в добром здравии, они понятия не имели, что случилось в тот день на кораблях Черной Армады.

Тогда Стефан попытался просто отмахнуться от этой истории и двинуться дальше. Никто ведь не предъявлял ему счетов! Он – номер 1 Легиона, его полагалось спасти в любом случае, за такое можно и умереть.

И все же забыть не получилось… Стефан понимал, что это глупо с практической точки зрения, и все равно ему хотелось отдать дань уважения человеку, который пожертвовал ради него всем. Пришлось засунуть гордость туда, где гордости совсем не место, и идти на прием к Черному Адмиралу.

– Знаю, конечно, – кивнул Данкард. – Не могу сказать, что восхищен, но и осуждать вас я не собираюсь. Я просто должен отметить вашу предусмотрительность.

– Подождите… Что? – нахмурился Стефан.

Мало кому удавалось застать его врасплох – и потому что в мире осталось мало того, что для него по-настоящему важно, и потому что он был телепатом. Но сюда он явился, чтобы обсудить сложную тему, а шлем с блокатором не давал ему сразу заглянуть в голову адмирала. Может, кого-то уровня Валентина Вернона такое препятствие не остановило бы, а вот со Стефаном сработало.

Так что просто выпотрошить мысли и воспоминания Данкарда легионер не мог, приходилось полагаться на слова. Которые вместо объяснения сбивали с толку!

– До меня доходили слухи, что вы предпочитаете готовиться ко всему, – ответил Данкард. – Но я не воспринял их всерьез – и такого уж точно не ожидал. Хотя аплодировать этому я не могу. Понимаю, что мораль – тема зыбкая, но вам самому не омерзительно от того, что вы использовали влюбленную в вас девчонку?

– Да какую еще девчонку?! – Стефан почувствовал, что начинает злиться. Он терпеть не мог ситуации, которые не контролировал.

– Ту самую, которую вы подсадили в ряды моих солдат. Я думал, что это некая форма благотворительности, а вы просто обеспечили себе дополнительный инструмент. У вас с Верноном больше общего, чем я предполагал.

И вот теперь до Стефана наконец дошло.

– Зария… – прошептал он.

– Да, – подтвердил Данкард. – Зария. Поздравляю, ваш инструмент сработал как надо.

Что ж, жизнь умеет мстить – и смеяться тоже умеет. Особенно злым смехом. Стефан не считал себя ни ангелом, ни праведником, он действительно не раз использовал людей и не находил это проблемой. Если они допустили, чтобы их использовали, кто тут вообще виноват?

Но превращать в инструмент Зарию он не планировал – он вообще забыл о ней! Да, они познакомились недавно, однако с тех пор произошло так много, что он и думать перестал об этой девице. Конечно, он знал, что она в него влюблена, телепату такое сложно упустить. Ну так и что с того? Далеко не для всех влюбленных в него женщин Стефан находил применение.

А эту ему было даже жаль. Ну да, дура, раз влезла в ту мутную историю. Но дура честная и не лишенная смелости. Она за свои ошибки заплатила сполна, и Стефан действительно рекомендовал ее в Черную Армаду. Дальше он за ее судьбой не следил, он даже не знал, приняли ее на службу или нет!

Шок был настолько велик, что Стефан не сумел его скрыть. Черный Адмирал заметил это – и все истолковал правильно.

– Вы не знали… Надо же!

– Не знал, – подтвердил Стефан, все еще пытаясь прийти в себя.

Зария мертва. Из-за него… ради него. Пополнила список! Вот и зачем? Пожертвовала собой ради него в момент, когда он этого не просил и не хотел! Ей полагалось жить долго и счастливо, она была достаточно наивна, чтобы справиться с таким. Ну а Стефан на свое «долго и счастливо» не рассчитывал, он готов был к покою.

Так зачем же?..

Уже не важно. Она сделала это – наверняка узнала заранее, что он будет на «Варге», заметила его в пустоте… Только она – потому что только она хотела заметить. Зария никогда не относилась к сильным телекинетикам, она была ближе к среднему уровню. Начиная спасать Стефана, она наверняка знала, что ей придется отдать все. Она это приняла.

– Как это произошло? – спросил легионер, сам не зная, зачем.

– Три инсульта, – сухо произнес Данкард. – Первые два она перенесла на ногах. Третий ее свалил.

Но к этому моменту она сделала достаточно – вот что наверняка хотел добавить адмирал, просто не счел нужным. Стефан надеялся, что солдат, который из-за него погиб, даже не понял, что умирает – просто малолетка свернул не в ту сторону на пути к славе.

Однако Зария за славой как раз не гналась, и она все знала. Она не просто преодолевала боль, она чувствовала, как ее мозг разрушается, и все равно не останавливалась. Возможно, она даже понимала, что после первого инсульта еще могла бы отлежаться, спастись… Убедить саму себя, что она вернула долг, а отдавать больше – это уже слишком!

Но она пошла до конца. И не было смысла спрашивать у Данкарда, страдала ли она. Конечно, страдала! При двух первых инсультах она успела все осознать. Стефан даже не представлял, что в этой девице скрыта стальная воля, способная выдержать такое испытание.

– Что вы делаете с телами? – поинтересовался легионер. Он уже взял себя в руки и снова мог общаться с адмиралом свободно. Данкард и так увидел слишком много, однако это уже не отменить. – У нее ведь нет могилы, не так ли?

– Тела погибших солдат сжигаются. Но именно погибших, не думаю, что Зария оценила бы направление в печь крематория.

Стефан думал, что удивить его уже не получится. Он ошибся.

– Что? Она?..

– Жива, – подтвердил Данкард. – Я давно привык к тому, что в штрафбатах чаще всего шальные ребята, они всякого повидали и не всегда умеют вовремя остановиться. Поэтому к каждому отряду приставлен хилер. Всего один, и он не всегда успевает помочь всем. Но Зария пострадала не во время боя, с остальными все было в порядке, и хилер смог сфокусироваться на ней.

– Где она сейчас?

– Проходит реабилитацию в закрытой больнице на станции «Бера́на-10». Я обеспечу вам пропуск.

– Спасибо.

И оба они знали истинное значение этой благодарности.

Стефан догадывался, каких хилеров могла себе позволить себе Черная Армада. Не плохих – но и далеко не сильнейших. Не тех, кто мигом способен поднять Зарию на ноги после трех инсультов. Ей просто спасли жизнь, сделали так, что она дотянула до больницы. Уже там с ней поработали хилеры получше, обеспечили ей все шансы вернуться в строй. Остальное должны были дать ей время и покой.

Пропуск, действительно оформленный адмиралом, Стефану не понадобился – легионер и так умел попадать туда, куда ему нужно. Как он и ожидал, Данкард Этерион заботился о своих подчиненных: Зария получила отдельную палату и лучший уход. Когда прибыл Стефан, она как раз закончила программу упражнений и весело болтала о чем-то с медсестрой.

Но когда в палате появился человек в черной форме, медсестра поспешила ускользнуть, а Зария просто замерла среди простыней. Смуглая от природы, она выделялась в больничном окружении темным силуэтом и почему-то казалась меньше и младше, чем Стефан ее помнил. Не потому, что была так уж травмирована – легионеру доводилось видеть ее избитой. Он вообще предпочел не размышлять о причинах собственного впечатления.

Он прикрыл дверь в палату и остановился возле кровати. Зария смотрела на него испуганным зверьком и молчала – будто провинилась в чем-то! Смешно. Странно…

– Почему ты не сказала мне? – спросил Стефан.

– Я боялась, что это будет выглядеть так, словно я требую плату или ожидаю благодарности…

– А ты не ожидаешь?

– Нет, – покачала головой она. – Я должна даже больше за то, что случилось на Марсе.

– Ты вообще мне ничего не должна. Мои должники обычно быстро осознают свою роль.

– Но это было мое решение, – улыбнулась Зария. – И… оно было важно для меня.

– Ты могла умереть.

– Оно того стоило.

Забавно было видеть, как из запуганного, уже смирившегося со своей смертью существа она превратилась в человека, который осмеливается перечить легионеру. Стефан предпочел верить, что это его лишь развлекает.

– Но теперь-то я все знаю, так что можешь и попросить что-нибудь.

– Как в сказке, три желания? – рассмеялась эта малолетка.

– Можно и так.

– Так, ладно… Обращаться к легионеру номер 1 на «ты» при всех, право звать тебя по имени и побудь тут со мной чуть дольше, чем планировал.

Судя по веселью в глазах, она была уверена, что это шутка. Зария здраво оценивала свое положение и вообще не верила, что ей действительно полагается какая-то благодарность. И тем больше было ее удивление, когда Стефан невозмутимо ответил:

– Это, пожалуй, можно устроить.

Альда знала, что ему назначили несколько проверок. Сначала спецкорпус, потом Легион, чуть позже еще Вернон прилетал, явно считая, что она ничего не узнает. Ее это бесило. Триан воспринимал происходящее с удивительным терпением, иногда ей казалось, что его это даже забавляет.

Она ни в чем не сомневалась. Альда еще на «Варге» поняла, что это он. Вот просто поняла и все, она не смогла бы составить отчет об этом или перечислить причины, заставившие ее поверить. Дело было даже не в телепатии, это вообще оказалось не связано с ее способностями. Просто существуют знания о близких людях, понятные на самом глубоком уровне – уровне души.

Поэтому если она и разговаривала с ним о случившемся, то только чтобы поддержать его, а не устроить очередной экзамен.

– Ты помнишь… помнишь, как это случилось? – однажды ночью решилась спросить она.

– Судя по трагичному тону и слезинке в левом глазу, речь идет о моей смерти.

– Это не смешно…

– Не знаю более естественной реакции на свою смерть, чем смех.

– Я могла бы помочь тебе… Удалить эти воспоминания, если от них плохо…

– Не нужно ничего удалять, я в порядке.

Он и правда был в порядке. Альда просто не знала, какой ценой… Ей долгое время хотелось сделать для него хоть что-то, спасти еще раз. Но он справлялся сам, в какой-то момент ей пришлось признать: так будет всегда. Он всегда будет справляться, однако именно поэтому рядом с ним так легко было чувствовать уверенность и верить в победу.

Они воспользовались отдыхом, предоставленным им флотом. Альда даже хотела отправиться на Землю, но в руководстве мягко намекнули, что это не лучшая идея. Якобы потому, что Триану еще тяжело выдерживать долгие путешествия. Альда предполагала, что причина прозаичней: ему пока не доверяли до конца и хотели держать подальше от метрополии.

И снова он успокаивал ее – хотя должно быть наоборот.

– Я не рвусь на Землю, мелкая. Там нет ничего нового для меня.

Другие легионеры приняли его отлично. Это начальство относилось к нему с подозрением, уцелевшие высшие были искренне рады его видеть. Они, кажется, даже начали относиться к нему лучше, чем до Марсианской Резни!

С экипажем «Северной короны» проблем тоже не возникло. Триан вернулся в команду так естественно, будто и не было никакой смерти… и не было «Северной короны» без него.

Так что все шло хорошо, и оставалась только одна тема, которую Триан отказывался обсуждать.

Тео.

Вот казалось бы: что может быть хуже, чем его собственная смерть? Но для него все обстояло иначе. Он не просто выяснил все подробности своего спасения, он попросил Альду поделиться с ним воспоминаниями о том дне. Она ничего не стала скрывать – включая догадки, свои и Бенни, о том, что Тео мог сохранять некое подобие разума. Она хотела, чтобы Триан понимал: его брат согласился это сделать. Снова согласился…

Может, если бы они поговорили, стало бы легче, но и решение легионера она принимала. Альда хотела забыть об этом, отпустить ситуацию так же, как и он, однако не могла. Что-то мешало ей, тонкая нить, не позволяющая отмахнуться от прошлого… Момент, похожий на фальшивую ноту в чистой мелодии: кажется, они что-то упустили!

Смирившись с тем, что покоя ей не будет, Альда сосредоточилась на изучении всех отчетов, связанных с «Варгом». Она не ожидала, что обнаружит там нечто подозрительное, никто ведь не смог!

Но подозрительное было. Она просмотрела все документы, поговорила со Стефаном, обсудила возможные объяснения с Верноном и другими высшими номерами. Теория все-таки сформировалась, дикая, невероятная… Ничем не подтвержденная, и хотелось скрыть ее от Триана, чтобы не тревожить его лишний раз.

И все же Альда слишком хорошо знала и себя, и его. Врать ему не получилось бы, а правда, сказанная слишком поздно, могла обидеть. Поэтому она пришла к нему сразу, как только сама сделала хоть какие-то выводы.

Альда уговорила руководство позволить им провести последние дни отпуска на Феронии, раз уж лететь на Землю не разрешили. Двум героям спецкорпуса предпочли не отказывать, и вот они уже сидят на берегу озера, которое телепатка так часто воссоздавала в собственных иллюзиях. Тут лето, ветер приносит запах трав и меда, шумят деревья… За спиной Альда чувствовала родное тепло, мир был простым и понятным, он дарил все условия для покоя, да только самого покоя не было. И не могло быть, пока не прозвучат те самые неприятные слова…

– Тебя что-то тревожит, – невозмутимо заметил Триан. – Сердце колотится так, будто вылетит, как только ты чихнешь.

– Мне нужно сказать то, что может тебе не понравиться…

– Я так и понял. Верный признак – ты начинаешь коситься на меня как на псину, которую осталось только пристрелить, чтобы не мучалась. Что произошло?

– Ничего… Сейчас – ничего. Я просто… Помнишь, там, на «Варге», Стефан спасся благодаря телекинетикам, капсулы ему не хватило?

– Помню. Его жажда внимания порой проявляет себя странно.

– Да тут не в нем дело… Как бы дико это ни звучало относительно Стефана, он на этот раз не виноват. Когда он добрался до спасательного блока, капсулы там и правда не было. Он решил, что ее или не погрузили, или уже забрал кто-то из нас.

– Но?

– Но я проверила: те капсулы, которыми воспользовались все мы, располагались в совершенно других местах. До той части корабля, откуда эвакуировался Стефан, не добрался никто, кроме него.

– Значит, капсулы там просто не было изначально, – сказал Триан, обнимая ее чуть крепче. – Это нормально с учетом того, что полет готовился в спешке.

– Было бы нормально, если бы про нее и правда забыли. Но я обсудила это с Синой… Она утверждает, что капсула там изначально была.

Он не стал доказывать, что Сина могла и ошибиться или что-то перепутать. Триан прекрасно знал, что киборг номер 1 в таких вопросах не ошибается. Капсула действительно была… И она отправилась в космос.

Вопрос лишь в том, почему. Существо активировать ее не могло – мозгов бы не хватило. Возможно, она стартовала сама, когда из-за взрыва произошел некий компьютерный сбой, даже при том, что Сина таких сбоев не заметила.

Ну и было еще объяснение, которое пугало Альду больше всего. Настолько, что она даже не могла произнести его вслух. Да и смысла не было, Триан, конечно же, все понял.

Но он даже на это отреагировал спокойней, чем она, и Альде оставалось лишь поразиться его выдержке. Он сказал то, что она не сумела:

– Да, это мог быть он. Но если так, он пока не хочет ни с кем связываться, и… Если это он, я просто надеюсь, что теперь, со второй попытки, он сможет получить ту жизнь, которой заслуживает. И мы с тобой тоже.

Альда почувствовала, как напряжение наконец отступает. Она расслабилась, откинулась назад, позволяя Триану поддерживать и ее, и свой вес.

Мелькнула забавная мысль… Портить мелодию Феронии голосом не хотелось, Альда просто передала ее напрямую в сознание Триана, почувствовала, что его это тоже веселит.

Всего несколько лет назад она выпустилась из академии – и получила лицензию на убийство людей. А сегодня она сама себе подарила лицензию на счастливую, пусть и не самую спокойную жизнь, и это достижение нравилось ей куда больше.