Шидонай-Сирота. Часть 2. Вечный Фантом

Глава 8

После того, как он лишь чудом избежал смерти, Рале, пожалуй, следовало затаиться, дать себе хотя бы недолгую паузу, не играть с судьбой… Он и сам это понимал, и Тимандра ему говорила то же самое. Но когда понадобилось сопровождать Лукию на «Варг», телекинетик об этом даже не раздумывал.

Нельзя сказать, что он преодолел ужас усилием воли или пошел на жертву ради Лукии – нет, не в этот раз. Рале просто чувствовал, что должен быть там. Ну а страха вообще не было, и он бы решил, что и вовсе сошел с ума, если бы не настороженность, не покидавшая его с момента прилета на грузовой транспорт. Рале прекрасно знал, где находится, что здесь произойдет и чем это грозит. Он просто не видел смысла тратить время на истерику, раз уж он ввязался в эту историю.

Его кокон совершенно не пугал. Может, все по той же причине – поздно уже бояться. А может, потому, что Рале не видел это существо, пока оно бушевало на Марсе, а видео не смотрел из принципа.

Телекинетик подошел к Альде, стоявшей возле кокона, и спросил:

– Ну что? Ты готова?

Она осторожно протянула руку к темной поверхности, провела пальцами по внешней оболочке. Здесь хватало тех самых трещин, которые так напугали Общее Правительство. Однако Рале прекрасно видел, что трещины не сквозные, оболочка не пробита. Что бы ни происходило с существом внутри, вырваться оно пока было не готово.

Однако они планировали это исправить.

– Да, я… готова, – растерянно кивнула Альда.

– Нужно ли говорить, что я тебе помогу?

– Спасибо…

Рале снова отошел, остался рядом с Лукией. Капитан пока не вмешивалась, просто стояла, скрестив руки на груди, будто ее совсем не интересовало происходящее здесь.

Альда использовала телекинез, чтобы передвинуть к кокону платформу с Тео. А потом она сделала то, от чего спокойствие Рале все же пошатнулось: она наклонилась и обняла жуткое, искаженное существо. Оно, конечно же, не отреагировало, но телепатку это не смутило. Она прошептала что-то и только потом отстранилась.

Она перенесла Тео с платформы к самой границе кокона, однако никакой реакции внутри не было. Этого, пожалуй, и следовало ожидать: существо ведь не обращало внимания на присутствие Стефана! Да и на Эстрид, пока та оставалась рядом, тоже.

Нет, то, что сотворил Триан, было надежным блоком. Рале почти чувствовал вину перед Седьмым за то, что они собирались сделать… Почти. Но они больше не на Марсе, рядом сияет монстр пострашнее, так что можно попробовать.

Оставив Тео на месте, Альда приблизилась к Рале, но стала не вплотную к нему и Лукии, а чуть в стороне. Теперь она, телекинетик и существо образовывали некое подобие треугольника.

– Сина! – позвала Альда. – Как наше положение?

– Как и было условлено, – отозвалась киборг. – Мы на самой границе, я за вами слежу, начинайте уже, у меня попкорн кончается!

– Виртуальный попкорн бесконечен, – возразила Альда. – Возможно, сейчас начнет трясти, будь к этому готова.

– Я родилась готовой!

Рале сильно сомневался, что кто-либо из них был по-настоящему готов к тому, что сейчас произойдет, но предпочел не говорить об этом.

Альда посмотрела на него и указала на одну из самых крупных трещин. Там повреждения на коконе были такими, что легче всего зацепить. Отличный выбор – им и правда лучше было направить все усилия в одну точку.

Они использовали силу одновременно. Рале понятия не имел, что и как воспринимает Альда, с учетом ее сдвоенного дара. Сам же он действовал почти вслепую: он не чувствовал кокон, не знал, какой толщины эта дрянь, что происходит на той стороне, как существо на них отреагирует. Он просто сосредоточился на том, что было ему доступно.

Он ожидал, что трещина расширится, появятся новые разломы, будет какой-то звук… Напрасно. Броня держалась до последнего, а потом кусок, на который направили усилия телекинетики, отлетел без какого-либо предупреждения. Не слишком большой, размером со стандартный люк космического челнока, но и это много! Похоже, Альда тоже не ожидала подобного, она упустила контроль, и кусок брони чуть не задел Тео, Рале лишь в последнюю секунду удалось отвести удар.

В том, что они добрались до внутреннего слоя, сомневаться не приходилось – подтверждение они получили сразу. Броня на месте пробоины не зарастала, так и зияла дырой, внутри которой просматривалось нечто, похожее на лишенную кожи плоть, отчасти человеческую, и все равно слишком светлую, без алой крови… вообще без крови.

Рале замер, ожидая, что сейчас существо пробудится, отреагирует – хотя бы на Тео, который находился совсем близко! Но нет, никакой реакции внутри не было.

Это заметил не только Рале.

– Не получилось? – нахмурилась Лукия. – Расчеты были не верны?

– В расчетах Тео никогда не воспринимался как ключ к пробуждению колонии, – напомнила Альда. – Он – маяк для Триана… по крайней мере, должен им стать. А колонию пробуждает не это.

Колонию пробуждает другая колония. Рале не знал всех подробностей плана, когда эксперимент только формировался, телекинетик еще боролся за жизнь. Но догадаться оказалось несложно – учитывая, что он и Лукия доставили на транспорт ту самую форму жизни с Шидоная.

Здесь уже Рале не вмешивался, он позволил Альде самой сделать самый важный шаг. Телекинетик же просто собрал силы, готовясь к любому исходу.

Альда перенесла зонд к пролому целым – и таким же вогнала внутрь, как древнее пушечное ядро. В том, что она открыла импровизированную клетку внутри, Рале не сомневался. Все они ждали, что же произойдет дальше.

Вот теперь существо отреагировало! Плоть, просматривавшаяся через пролом, задергалась, пошла рябью, как вода, на которую налетел поток ветра. Рале пытался не думать обо всех, кого эта тварь поглотила, чтобы стать такой: странное, жуткое, потустороннее создание, которое вообще не должно было существовать… Именно из-за этого, из-за своей противоестественной природы оно оставалось непредсказуемым.

Рале все равно пытался строить хоть какие-то прогнозы. Это ведь тоже защитная реакция психики: верить, что ты знаешь, как поведет себя твой враг. Оно пробуждалось медленно, оно должно было выбраться из своего убежища осторожно, ведь оно пострадало, да еще и спало так долго!

Но, пожалуй, для осторожности оно должно было обладать развитым мозгом. А оно даже в новой форме оставалось примитивной колонией, направленной лишь на увеличение собственного размера. Оно вырвалось из пролома резко, быстро, так, что едва можно разглядеть – и оно сразу готово было охотиться.

Однако самым страшным оказалось не это, Рале принял бы и подобный вариант, но он не готовился к тому, что снаружи существо разделится на сотни, тысячи бело-красных нитей. Они напоминали оголенные человеческие жилы, натянутые в воздухе, они двигались резко и спазматично, они стремительно растягивались, занимая собой все вокруг.

Рале показалось, что это полноценное нападение, а вот Лукия восприняла все иначе:

– Оно слепое. Похоже, слияние с колонией Шидоная отдалило его от людей, лишило прежних органов чувств, оно не понимает, что происходит.

– Думаешь, оно не поглотит нас, если найдет?

– Непременно поглотит. – Лукия даже это умудрилась произнести равнодушно.

То, что тварюка изменилась так резко и сильно, было очень плохо. Альда ведь надеялась, что из клеток восстановится Триан, там должна быть память о нем! Но существо стремительно катилось к деградации, теряя остатки разума – если они вообще были.

Рале понятия не имел, как отреагировала на это сама Альда, потому что больше не видел ее. Кровавые нити разлетались повсюду, натягивались мягкими стенами, разделяя все на малые пространства. Это доказывало теорию Лукии: существо хотело занять собой все вокруг, чтобы любая добыча сразу оказалась внутри.

– Уходим! – скомандовала капитан.

– А как же остальные?

Рале понятия не имел, зачем спросил об этом. Лукия никогда бы не пожертвовала командой, только чтобы спасти свою шкуру. Но все же… почему она так быстро приняла решение? Почему не попыталась прорваться к Альде?

Капитан ответила сразу, она уже была во всем уверена:

– Витте и Лимаота сейчас далеко, мы не доберемся до них. Северин в состоянии позаботиться о себе сам. А Мазарин не уйдет отсюда, пока не доведет эксперимент до конца. Никто не ожидал такого, и лучшее, что мы можем сделать, – не путаться у нее под ногами.

Что ж, и снова Лукия была права. Если они останутся здесь, Альда будет беспокоиться за них, если пострадают – ее отвлечет чувство вины. Да и потом, они уже сделали для нее все, что могли.

Теперь им предстояло добраться до капсул эвакуации – это было куда быстрее и безопаснее, чем взлетать на челноке. На «Варге» было установлено четыре капсулы, каждая могла вместить двух человек, так что всем хватило бы – и с запасом!

Пока все обстояло спокойно, казалось, что капсулы расположены очень близко к открытой палубе, до смешного близко, пять минут – и ты там. Однако в нынешних обстоятельствах пять минут превратились в вечность. Существо расползалось слишком быстро, питаться ему было нечем, а значит, оно просто выбиралось из кокона, рассеивалось в пространстве. Рале не знал, может ли оно сливаться с людьми, как на Марсе, но по привычке подозревал худший вариант.

Получается, полноценно сражаться с этой тварью мог только телекинетик. Он всегда держал существо на расстоянии энергетического блока, обеспечил защиту со всех сторон, даже снизу, отталкивал тянущиеся к ним нити, старался причинить хищнику боль, не зная, получается или нет.

Лукия тоже во всем разобралась, она не пыталась сражаться с существом голыми руками. Она признавала свою уязвимость, однако беспомощна при этом не была. Именно Лукия освобождала им путь: вырывала замки, переставшие работать, пробивала стены. Она оставалась спокойна, как на тренировке – даже в миг, когда существо почти коснулось ее лица, Рале успел помешать в последний момент. Лукия лишь выждала, пока он уберет препятствие, и двинулась дальше.

Они совсем недавно шли этим маршрутом, но теперь Рале совсем не узнавал свое окружение. Существо занимало пространство гораздо быстрее, чем на Марсе. Там оно еще пыталось таиться, здесь же унаследовало поведение дикой колонии: нужно брать все, что рядом, без сомнений. Знало ли оно вообще, что такое боль?

Они двигались через тушу существа, как через живой красный туман. В какой-то момент Рале перестал чувствовать направление, а Лукия – нет. Именно благодаря ее невозмутимости они не потерялись, они заставили систему эвакуации работать как надо.

Последним усилием Рале сбросил красные нити с капсулы, очистил путь к спасению от любой заразы, и лишь после этого Лукия запустила программу. «Варг» оттолкнул их, выбросил прочь, туда, где жизни нет – и где сияет, ожидая своего часа, Вечный Фантом.

Оказавшись снаружи, Рале получил возможность убедиться, насколько стремительным было распространение монстра. Защитный купол был до предела заполнен пульсирующей плотью, красные нити выбирались на поверхность «Варга» – и не похоже, что отсутствие атмосферы им вредило! Еще немного, совсем чуть-чуть, и они начнут тянуться во все стороны…

Но хуже всего было то, что в пустоте Рале и Лукия оказались первыми и последними. Ни одна капсула больше не покинула транспорт, все остальные так и не выбрались.

Изначально Вернон планировал избегать Делию столько, сколько получится, особенно на этой миссии. И дело было вовсе не в их предполагаемой совместной дочери, их связывала куда менее приятная история. Вернон не был уверен, что это нужно обсуждать, что Делия вообще знает все подробности, и ссориться с ней он не хотел. Молчание и соблюдение дистанции казались самым разумным поведением.

Но Делия не позволила ему отстраниться. Во время миссии по сопровождению «Варга» она сама вызвалась лететь на одном корабле с ним. Вернон благоразумно не стал с ней спорить и даже впервые за долгие годы не полез в голову собеседницы в первую же секунду общения. Делия вроде как не должна была это почувствовать, телекинетики на такое не способны.

Однако она сразу же сумела его удивить:

– Ты не читаешь мои мысли. Это похвально. Я в качестве ответного комплимента не раздроблю тебе череп… сейчас.

– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Вернон. – Вторичная способность к телепатии?

– С такой способностью я выбралась бы из дурдома намного быстрее. Обычная наблюдательность. В миг, когда телепат читает мысли, у него чуть расширяются зрачки, а взгляд становится слегка расфокусированным.

– Исследования признали это незначительными переменами, которые большинство людей не в состоянии различить…

– Я не большинство, – невозмутимо напомнила Делия. – Телепаты всегда считались главной уязвимостью телекинетиков. Я должна была знать о них все.

– Но конкретно мы не враги.

– Лишь потому, что я не злопамятна.

Она все-таки знала подробности… Дьявол. Но стоило ли удивляться тому, что при таком уме она за двадцать с лишним лет, проведенных в клинике, сумела вычислить, что с ней произошло?

Она наверняка догадалась, что Вернон использовал ее, пусть и косвенно. Он должен был участвовать в ее задержании, уже тогда он был признан достаточно могущественным для этого. Однако он не пришел, зная, что она, скорее всего, убьет кого-то… Она убила номер 1 того времени. Вернон тут же занял его место.

Ему захотелось стереть ее воспоминания, чтобы избавить себя от потенциальной уязвимости, но он сдержался. С Делией нельзя как с другими, тут она права. Вернону нужен был такой союзник.

Да и потом… разве он сам недавно не сокрушался, что в мире не осталось равных, способных заинтриговать его?

– Ты бы сделала на моем месте то же самое, – только и сказал он. – Но я бы на твоем отомстил.

– Сейчас я не буду этого делать. Время не то.

– Я могу обменять эту месть на любую услугу по твоему требованию?

Делия на пару секунд задумалась, оценивая ситуацию. Вернон все это время наблюдал за ней, отмечая про себя, что хилеры славно потрудились. И что природа порой способна на злые шутки – например, когда заключает безумие и огромную силу в такую хрупкую на вид оболочку.

– Можешь, – наконец кивнула Делия. – Будем считать, что сделка заключена.

В ее мире это и правда было вполне естественно: обменять месть на услугу. Делия покинула его каюту и больше не искала с ним общения до тех пор, пока они не добрались до цели.

Вернону уже доводилось видеть магнетары. Они завораживали даже его – чистые, абсолютные ураганы энергии в пустоте. Недолговечные по меркам Вселенной, однако красота чаще всего минует быстро. Обычно он с готовностью любовался ими, а сейчас не мог. Все его внимание было сосредоточено на «Варге».

Вот тогда Делия снова пришла к нему. Он наблюдал за грузовым транспортом через обзорный иллюминатор своего личного крейсера. Тимандра привычно оставалась рядом, она знала, что ему может потребоваться поддержка. А вот Делию никто не приглашал, она сама вошла в зал уверенно, будто здесь все принадлежало ей. Такую наглость не каждый потянет, но телекинетику она давалась на удивление легко.

Тимандра бросила на гостью удивленный взгляд, потом улыбнулась и промолчала. Вернон чувствовал, что хилер здраво оценивает способности Делии, но все равно не боится. Впрочем, Тимандра была прекрасна как раз тем, что не боялась никого и ничего.

Во время миссии Делии было поручено страховать тех, кто находится на грузовом транспорте, телекинезом – насколько такое будет возможно. Но справиться с этим она могла с любого корабля, да и разработанный специально для Вернона обзорный иллюминатор ей определенно нравился.

– Магнетар не мешает тебе? – спросила она, игнорируя приветствие, таким тоном, будто они виделись полчаса назад, хотя они не общались больше суток.

– Нет, на телепатию он не влияет.

– Телекинез искажает, но погрешность терпимая. Ты с такого расстояния слышишь их мысли?

– Четко и громко.

Он не преувеличивал, расстояние для номера 1 и правда было ничтожным, подвох таился в другом. Вернон легко читал мысли киборгов, телекинетика, капитана, легионера и даже Альды – она не закрывалась от него, для нее это было тяжеловато, пока она хранила память того покойника. Но два слепых пятна для Первого все же обнаружились.

Первым был Тео. Вернон уже не раз пытался проникнуть в его сознание, но всегда натыкался лишь на мерный непрерывный гул, отдаленно похожий на жужжание пчелиного роя. Это подталкивало к нехитрому выводу: не было там никакого сознания, да и не могло быть.

Вторым слепым пятном стало существо. Оно, в отличие от Тео, напоминало Вернону не звук, а тишину. Многим кажется, что тишина и молчание – это одно и то же, а напрасно. При молчании голоса существуют другие звуки: шум ветра, гул двигателя, шорох осторожных шагов. Тишина в сознании существа была не такой. Она сама поглощала любые звуки, она была ментальным болотом, где нет ничего. Так выражался анабиоз колонии, и таиться в нем могло что угодно. Вернон прекрасно знал, что мысленная связь, которая делает из примитивных организмов нечто цельное, – это не телепатия в человеческом понимании. А то, что для человека чуждо, земным умом понять невозможно.

– Говори мне, что происходит, – сказала Делия. Она не приказала и не попросила, она просто обозначила то, что должно произойти, потому что так будет лучше им обоим. Вернон ни у кого еще не встречал подобного умения, но раздумывать об этом не собирался, ему сейчас было не до нее.

– Пока – ничего. Но скоро произойдет.

Он наблюдал за тем, что творится внутри, даже не видя участников действия. Он знал, кто из них насторожен, кто смирился, кто боится… Знал, что Альда медлила до последнего. Она не испугалась, она просто понимала, что это ее единственная надежда. Какая забавная, одновременно наивная, упрямая и неубиваемая любовь… для телепата – преимущество и недостаток одновременно. Зависит от ситуации, и скоро будет ясно, что от этого получила Альда.

Она все-таки решилась. Она вогнала сферу с колонией в замершую тушу, открыла клетку – и все завертелось очень быстро.

– Началось, – бросил Вернон.

– Вижу, – подтвердила Делия.

Она действительно видела – как и все остальные. Помогал прозрачный купол над открытой палубой – сложно было не заметить, как его занимает изнутри ветвящаяся нитями биомасса. Она растягивалась, стремительно скрывая и кокон, и солдат, стоявших рядом с ним.

Так что даже зрелище, доступное людям, было впечатляющим. Вернон же узнавал куда больше, он полагался не только на глаза. Сознание пробудившейся колонии завораживало его, он будто сам на миг оказался на планете ревущих ураганов, где нет ни неба, ни земли, где тьма царит вечно и лишь вспышки чудовищных молний рискуют бросить ей вызов. Ощущение было настолько гипнотическим, что Вернону потребовалось серьезное усилие воли, чтобы вырваться из его плена.

При этом существо не мыслило осознанно, оно не предпринимало никаких усилий, чтобы прийти в себя и что-то понять. Оно было силой природы, оно не хотело большего!

Поначалу Вернону казалось, что это провал. Он, поддавшись наваждению, даже упустил момент, когда существо поглотило Тео. Слишком уж быстро это произошло, слишком легко – без малейшего намека на сопротивление. Так волна величественного океана смывает с берега маленькую белую раковину, возвращая ее себе, на глубину. Тео принял смерть смиренно, без борьбы, он отдал тело, в котором уже не нуждался, живой стихии.

Это заметили лишь двое – Вернон, который наблюдал за всем со стороны, и Альда, которая только этого и ждала. Она не стала медлить, знала, что при настолько агрессивной колонии ассимиляция произойдет очень быстро, все, чем был Тео, просто превратится в новый фрагмент хищной плоти. Поэтому Альда использовала момент, пока его клетки еще не растворились в колонии, и именно к ним направила ту великую силу, которой были воспоминания Габриэля Триана. Будь Вернон чуть больше склонен к мистике, он бы предположил, что это была душа. Но жизнь избавила телепата от романтических убеждений, он понимал, что речь идет лишь о полном ментальном слепке. Все, что составляло личность легионера за годы его жизни, невидимым грузом рухнуло в ураган сознания колонии.

– Что там происходит? – напомнила о себе Делия.

– Хаос, но могло ли быть иначе? Колония охотится, многие бегут.

– А Альда?

Было немного странно услышать этот вопрос от нее. Еще больше Вернона удивило то, что он и сам подумал о той девице. Без тревоги, просто вспомнил, заинтересовался… Надо будет поразмыслить о таком позже.

Пока же он отыскал одинокую искру ее сознания среди безумия колонии.

– Она передала воспоминания в последние мозговые клетки и ждет, что будет дальше.

– Она может повлиять на то, что происходит? – уточнила Делия.

– Нет. Теперь все зависит от Триана: если в остаточных клетках он сумеет осознать себя, у него, возможно, хватит сил воссоздать свое тело по генетическому образцу. При жизни он был достаточно силен для этого, я с ним общался.

– Да, я тоже. Но зачем там стоит она? Ее присутствие уже не обязательно.

– Не думаю, что она уйдет, – заметил Вернон. – Даже если ничего не получится.

– Хорошо, это ее право. Я тоже как-то умирала. Не так страшно, как все болтают.

Вернон не удержался, бросил на нее удивленный взгляд, однако смотреть было не на что: Делия все так же равнодушно наблюдала за кораблем, покрывающимся кровавыми нитями. Телепат вернулся к изучению колонии.

Да, похоже, не получилось… Примитивная ярость коллективного разума оказалась сильнее, чем след цельной личности. Живая плоть подчинялась не брошенному в нее гению, а инстинктам. Альда наверняка ощущала то же самое. Она уже ни на что не могла повлиять и ни на что не надеялась, и все равно она стояла там. Вернону она сейчас напоминала одинокого ребенка, который сжался на самом краю обрыва и кричит в пустоту, пытаясь вызвать оттуда кого-то… хотя внутри никого нет.

В какой-то момент ему даже стало жаль ее, захотелось вынудить ее вернуться, спастись… Но он вспомнил слова Делии и не сделал ничего.

Альда защищала себя телекинезом, энергетическим блоком, который со всех сторон атаковало существо. Одна ошибка с ее стороны, и все закончилось бы. Вернон ожидал этого момента, а обнаружил неожиданно кое-что другое.

Пустота откликнулась.

Это было похоже на то, как в сплошной черной пелене загораются первые робкие искры. Не сияние даже, а отблеск сияния – но они есть! И какими бы ничтожными они ни казались, они все равно существуют, они – торжество жизни в момент, когда она казалась навеки потерянной. Вернон никогда не сталкивался ни с чем подобным. Это было чуждым человеку – и близким, странное слияние двух сущностей…

– Появился разум, – прошептал он.

Понижать голос не было никакой необходимости, но говорить нормально почему-то не получалось. Вернону казалось, что существо из пустоты тоже способно его заметить – и что ему это не понравится.

– Это реакция на вмешательство извне? – спросила Делия. Она как раз магии момента не поддавалась, но ведь она и не видела того же, что видел Вернон! – Не естественная эволюция колонии?

– Нет, процесс слишком быстрый и, если можно так выразиться, агрессивный. Этот разум не зарождается по чуть-чуть, он вырывает сам себя из смерти.

– Но это ведь то, на что вы рассчитывали? То, чего ожидали?

Рассчитывать в такой ситуации было сложно, а вот ожидать они могли. И Вернон, и другие сильные телепаты строили прогнозы, им казалось, что они собрали достаточно данных о колонии, чтобы предугадать хоть что-то…

Однако теперь, глядя на искры в темноте, Вернон сумел произнести одно-единственное слово:

– Нет.

Джоэль Асчер прекрасно понимал, что никто его действия не одобрит, потому он и не отчитывался о своих планах. Его союзники видели ситуацию иначе, они по-прежнему верили, что успех возможен. Даже потеря значительной части ресурсов при нападении на Марс их не смутила. Джоэль думал, что такой маниакальной верой в победу вопреки всему отличается только его сестра, а оказалось, что таких в их импровизированном совете много.

Может, это и была самая здоровая реакция психики? Умение сражаться, упрямство, снова выводящее на свет из непроглядной тьмы? Джоэль не знал наверняка. Он только чувствовал, что очень устал.

Его семейная компания превратилась в зверя, который никогда не насытится. Джоэль уже скормил ему свою жизнь. Теперь ему казалось: зверь ждет, пока он разрежет собственное тело на части и тоже швырнет ему в пасть. А дальше что? Отдать своих детей?

На совещаниях и переговорах Джоэль был безупречен, он и сам выглядел как человек, который ничуть не сомневается в победе, просто подождать ее придется чуть дольше, чем предполагалось. Но в душе у него разрасталась тоска, которую он не мог подавить, да уже и не пытался.

Выхода нет, просто нет…

Тогда придется этот выход создать.

Джоэль не сомневался: пока он жив, его в покое не оставят. Его будут преследовать все, от пиратов до его родной сестры, которая сама с удовольствием перережет ему горло за малейший намек на предательство. Зачем ему такая жизнь?

Однажды он проснулся и обнаружил, что собственная жизнь ему и правда не нужна, она стала бременем, которое он больше не хочет тащить.

Однако если от своего существования он устал, то детей по-прежнему любил. Лишь по этой причине Джоэль не снес себе голову термозарядом и не полез по старинке в петлю. Он решил накормить зверя последний раз и надеяться, что этой платы хватит, чтобы его жену и маленьких детей оставили в покое.

Джоэль по-прежнему считался председателем правления, ему не требовалось разрешение на вылет, у него были все коды доступа. Он забрал самый быстрый крейсер из всех, что оставались в распоряжении корпораций.

Они были еще в состоянии покупать шпионские сведения, поэтому знали про план с Вечным Фантомом. Они просто верили, что для них эта информация бесполезна, соваться к магнетару не следовало, да и охрана там слишком сильна. Но это если ты надеешься выжить… Если нет, очень многое сразу меняется.

Джоэль прекрасно понимал, что любые действия рядом с магнетаром требуют тонкого расчета. Подлети чуть ближе – и все будет кончено, как бы силен ты ни был. Он так до конца и не разобрался, что они устроили рядом с Вечным Фантомом. Джоэлю на самом-то деле было все равно. С тех пор, как он решил, что не будет больше жить, мысли стали странными – спутанными, переплетающими времена, соединяющими память и фантазию. Он почти не раздумывал над тем, чего добьется своим поступком. Ему просто казалось, что это правильно.

Он уже видел впереди белую сияющую пасть магнетара, видел корабли у горизонта событий, смотревшиеся такими крошечными по сравнению с гигантом космоса. Нужно было размышлять об этом, а Джоэль вдруг с последней горечью подумал: какая же прекрасная жизнь у него была до того, как он ввязался в эту историю…

Ну а потом патрульные корабли открыли по нему огонь – и не стало никакого Джоэля, не стало корабля, прогремели взрывы. Вот только обломки крейсера все-таки достигли грузового транспорта – и запустили цепную реакцию.

Стерлинг так и не смог объяснить себе, зачем полетел на «Варге». Для этого не было объективных причин и подходящих инструкций. Просто в какой-то момент возникло ощущение, что поступить нужно именно так, и киборг ему подчинился, проигнорировав логику.

Теперь за это приходилось расплачиваться: он чувствовал себя совершенно бесполезным. Сина справлялась великолепно – конечно же, а как иначе? Она управляла самым большим кораблем, какой Стерлингу доводилось видеть, легко, будто не было в мире игрушки элементарней.

Телила тоже ничего не делала, но это ей давалось проще. Она-то знала, почему нужна здесь! Она позволила себе не отвлекаться на философствования, а просто наслаждаться моментом.

– Посмотри, как тут красиво! – восхищенно шептала она, не отрываясь от иллюминатора.

Красиво и правда было, это факт, почти научный. Они пролетали по редко используемым путям, видели щедрую россыпь звезд и далекие разноцветные туманности. Ну и конечно, был магнетар… Убийца? Безусловно. Но ведь и черные дыры убийцы, а те, кто видел их своими глазами и остался жив, не могут отрицать, что они поразительно прекрасны. Эстетика космоса, если задуматься, тоже придумана человеком.

Беззаботное настроение покинуло Телилу, лишь когда они замерли в пункте назначения и на «Варг» прибыли челноки их спутников. Тео и образец колонии уже были здесь, все вот-вот должно было начаться.

– Ты можешь идти туда, к ним, – сказала Телила.

– А ты как же? – растерялся Стерлинг.

– Сина говорит, что нам с ней лучше быть ближе к пульту управления.

Сина могла бы использовать синтезатор речи, но предпочитала общаться через сестру. Сначала Стерлинг предполагал, что это некая форма телепатии, однако постепенно ему пришлось принять, что так просто работает уникальный мозг этих сиамских близнецов. Они слышали мысли друг друга в самом буквальном смысле, они не нуждались в связи через пространство.

– Я, пожалуй, тоже не пойду, – объявил Стерлинг. – Не на что там смотреть!

Телила лишь печально улыбнулась, отвечать она не стала.

Естественно, они все равно увидели то, что происходило на открытой палубе – камер там хватало. Стерлингу хотелось, чтобы все закончилось быстро и не страшно… К кокону поднесли необходимые ингредиенты, оболочка треснула, оттуда вылез Триан, все радуются и обнимаются… Нельзя так? Разве мало было кошмара?

Но, конечно же, тихо и мирно все не закончилось. Когда из кокона вырвалась тварь, Стерлинг невольно вздрогнул, хотя экран мог передать лишь ничтожную часть того, что творилось там в реальности. Киборг надеялся, что контроля будет побольше, но нет. Существо расползалось стремительно, оно было везде и сразу, и различить, что произошло с находившимися рядом людьми, не представлялось возможным.

Сина вряд ли готовилась к такому, кто из них вообще знал, к чему готовиться? Но отреагировала она мгновенно. Она тут же заблокировала не только двери, но и все пути из той части корабля к командной рубке – включая люки канализации. Она запустила систему охлаждения на экстремальном уровне, сдерживая красные нити. Это не могло убить существо, да и вряд ли серьезно вредило ему, но определенно задерживало.

И все равно Сине приходилось тяжело. Гигант разрастался, он теперь был в состоянии влиять на движение корабля, где-то в технических отсеках уже громыхали взрывы, пока еще незначительные, а центральный компьютер предупреждал о новых угрозах. «Варг» казался испуганным зверем, которого все сложнее удерживать на месте.

Да и нужно ли?

– Нам пора покинуть корабль! – предупредил Стерлинг.

– Сина говорит, что был уговор, – покачала головой Телила.

– Что за уговор? Почему я о нем слышу впервые?

– Потому что тебя он и не касается, только нас. Это не я говорю, а Сина! Никто не мог предсказать, как пройдет эксперимент. Поэтому ее попросили удерживать корабль под контролем час после того, как все начнется.

Стерлинг ушам своим поверить не мог. Час?! Понятно, что в масштабе космоса час – ничто. Условная мера, придуманная на такой далекой теперь Земле. Но час рядом с магнетаром, на захваченном монстром корабле – это целая вечность! Неужели это понимает он один?!

Пока все указывало, что и правда только он. Стерлинг был уверен, что катастрофа уже разворачивается вовсю. Сина же явно считала, что она удерживает корабль. Надо отдать ей должное, кое с чем она и правда справлялась. Она по большей части изолировала существо в грузовой части корабля, использовала систему пожаротушения, чтобы навести порядок в технических отсеках. «Варг» перестал содрогаться, он снова замер на границе.

И все равно это было слишком опасно…

– Ты можешь отследить тех, кто там находился? – уточнил Стерлинг. – Или капсулы? Если капсулы будут задействованы и станет ясно, что все улетели, корабль можете покинуть и вы!

– Сина говорит, что ей интересно, как будет вести себя существо.

– Серьезно? Это же идеальный убийца!

– И одно из величайших научных открытий, – напомнила Телила.

– Опять по словам Сины?

– Ну да.

– А ты как же? Твоя жизнь под угрозой!

Телила посмотрела на него с насмешливой укоризной, будто большей глупости она еще не слышала.

– Стерлинг, ну что «моя жизнь»? У меня с Синой одна жизнь на двоих, а вместе мы – уродец, созданный только для работы. Космический флот я в этом не виню, не они это затеяли. Но раз уж все сложилось именно так, почему бы не поучаствовать в чем-то по-настоящему значимом? Отдать этому все силы, ведь это дороже, чем мы…

Такого Стерлинг не ожидал и в первые секунды даже растерялся. Он надеялся, что Телила прямо сейчас объявит все это неудачной шуткой и побежит к капсуле эвакуации. Но нет, она оставалась на месте и смотрела на него все так же печально.

– Ты действительно в это веришь? – опомнился он.

– Как будто у меня есть выбор! Даже тебе бывает грустно из-за той жизни, которую ты потерял. А у меня и жизни-то не было. Я хочу все увидеть… Но мы не самоубийцы, мы убежим! Время еще есть…

Это они так думали. Очень скоро Вселенная им показала, что временем тоже управляет она, не принимая во внимание человеческие планы.

«Варг» содрогнулся – намного сильнее, чем раньше. Послышался странный звук, и грузовой транспорт накренился, дернулся в сторону, смотровой иллюминатор сместился, показывая, как сильно сдвинулся корабль всего за пару мгновений. Сирена, только-только успокоенная Синой, снова завыла.

Киборг номер 1 быстро выровняла транспорт, а вот остановить уже не смогла. В космосе движение воспринимается не так, как на планете, однако по находящимся рядом кораблям сопровождения Стерлинг мог догадаться, что «Варг» теперь летит куда-то – и летит все быстрее!

– Что произошло? – насторожился Стерлинг.

– Мы за горизонтом событий! – испуганно всхлипнула Телила. – Нас теперь притягивает Вечный Фантом…

Сина определенно пыталась сопротивляться этому, и справлялась она неплохо – на том уровне, насколько вообще доступно сопротивление магнетару. Она сумела развернуть «Варг» в наиболее удачную позицию, запустила все двигатели на полную мощность, задействовала дополнительные, и это замедлило продвижение к сияющему убийце… Только замедлило. Остановить транспорт уже было невозможно, обратный отсчет начался.

– Я не понимаю, как это произошло…

– Что-то взорвалось возле «Варга», – пояснила Телила. – Похоже, летел чужой корабль, наши его расстреляли, но нас задело обломками.

– И что? Такой взрыв от каких-то жалких обломков?!

– Сдетонировали бомбы, установленные на «Варге». Наши же… но кто знал?

Действительно, кто знал? Изобретение Иарлайта Лео казалось удачным, оно и правда могло помочь «Варгу» маневрировать во многих обстоятельствах. Никто ведь не ожидал такой наглой атаки!

Но тот, кто это устроил, человек или запрограммированный им компьютер, удачно сыграл на близости Вечного Фантома. Даже череда взрывов не навредила бы «Варгу» по-настоящему, но тут в дело вступил магнетар.

– Это конец… – тихо признала Телила. – Сина говорит, что системы корабля постепенно отключаются. Она способна притормозить движение, но не остановить, и очень скоро она даже не сможет сдерживать то существо… Мне очень жаль…

Ей и правда было жаль, да и Сине, обычно такой наглой и уверенной в себе, – тоже. Они уже сожалели о поражении, которое пока не случилось! Стерлинг почувствовал, как растерянность сменяется возмущением. Да если б он, летая на «Северной короне», сдавался каждый раз, когда становилось плохо, от него давно бы одни запчасти остались!

Объяснять все это он не собирался, он перехватил Телилу за руку и уверенно потащил за собой.

– Стой! – растерялась она. – Куда ты? Сина говорит, что чем дальше она будет от пульта, тем сложнее ей станет управлять кораблем!

– А им больше не надо управлять, он и без нас погибнет! Мы улетаем отсюда!

– Стерлинг, мы не сможем…

– Сможем!

Стерлинг не собирался оценивать вероятность успеха, ни к чему это сейчас. Он достал из папки с отложенными файлами подробный план «Варга», определил, где находится ближайшая капсула эвакуации. Близко, конечно, ведь раньше тут летали старшие офицеры, они бы себя не обделили!

Эта часть корабля была свободна от существа, поэтому они и правда могли успеть. Да, компьютер вывешивал одно предупреждение за другим, а воздух уже становился опасно жарким. Где-то внизу, должно быть, полыхают целые отсеки. Это произошло бы в любом случае, а сила магнетара лишь ускорит разрушение. Но двигатели пока работают, скорость не критичная, они должны успеть!

Стерлинг связался с автопилотом капсулы, запустил тестирование. Крошечный кораблик оставался на месте – и он работал! Он ждал их, они должны были добраться до него.

Сина, сообразив, что сдаваться Стерлинг не собирается, помогала ему, как могла: открывала и закрывала двери, остужала коридоры при помощи пожарной системы, убирала блокировку. Телила просто бежала рядом, держась обеими руками за руку своего спутника. Они добрались до последнего тоннеля, ведущего прямо к капсуле, они должны были успеть!

И они бы успели, если бы тоннель был заблокирован только дверью. Но металлом дело не ограничилось, пространство оказалось разделено живой пульсирующей стеной. Существо не заняло эту часть корабля полностью, как грузовой отсек, но оно уже подготовило достаточно ловушек, чтобы мимо него не прошел никто. В него бесполезно стрелять, его нельзя касаться… Его невозможно остановить!

А значит, им все-таки предстояло остаться на «Варге» навсегда.

Стефан чувствовал это существо с самого начала – не как телепат даже, как легионер. Для телепата оно долгое время оставалось… ничем. Зоной молчания, отсутствием мыслей при очевидной жизни. А вот у легионера приближение к этой твари отзывалось мурашками на коже. Как будто кокон, даже спящий, окружало невидимое энергетическое поле, безвредное лишь до определенного предела.

Так что Стефану следовало бы держаться от колонии подальше, история на Шидонае ясно дала это понять. Если бы он отказался помогать, кто бы его заставил? Легион лишь обрадовался бы. Вернон мог бы попытаться воздействовать на его мысли, однако такая резкая смена настроения была бы слишком очевидна. Так что он мог переждать эту миссию… Существо было бы уничтожено в любом случае!

Он так и не разобрался, почему не сделал этого. Не потому что очень уж хотел вернуть Триана и точно не ради мелкой телепатки, которая зациклилась на своей любовной любви. Вообще не ради живых…

Но ради мертвых. Это объяснение, если не идеальное, пожалуй, было самым точным. Эви хотела, чтобы ее смерть обрела смысл. И вряд ли она имела в виду блаженное существование Стефана и визиты с одной курортной планеты на другую. Она хотела, чтобы сам факт ее существования что-то изменил во Вселенной, чтобы она родилась и умерла не зря. Стефан взял собственную жизнь взаймы, теперь настало время отдавать долги.

Страшно не было. Он не сокрушался о том, что погибнет, вообще ни с кем это не обсуждал. Может, в иных обстоятельствах Альда и отреагировала бы на такие тяжелые мысли, но сейчас она оставалась зациклена на своей миссии. Поэтому Стефан мог признаться хотя бы самому себе: пора. Другие легионеры сделали все, что могли, чтобы победить эту тварь, теперь дело за ним. Как знал ведь, что назначение Первым добром не кончится…

Он просто надеялся, что во всем этом эксперименте контроля будет чуть больше. Существо появится не так стремительно, Стефан сможет повлиять на него, сдержать… Убить? Точно нет. Он уже знал: две колонии, слившись воедино, изменятся, станут сильнее. Но это же не какое-то мистическое божество, обладающее неограниченной силой! Это форма жизни, и ее можно сдержать.

Вот только эта паскуда, лишенная сложного разума, все равно обошла их. Она задавила их размером своей туши, дополненным поразительной скоростью. Стефан смог уклониться от первой волны атаки, однако для этого пришлось уйти в сторону.

Он оказался слишком далеко и от Альды, и от капитана. Хотел вернуться к ним, да существо не позволило. Оно сделало его приоритетной мишенью, оно тянулось к нему, совсем как на Шидонае.

На Марсе Стефан проиграл быстро и глупо. Но это не было ошибкой, он вступил в битву уже уставшим и раненым. Теперь же он намеренно копил силы, даже зная, что эта битва станет для него последней, и сдаваться не собирался.

Он отступал, изучая новую схему движения существа, настраиваясь на его скорость. Когда стало ясно, как именно оно охотится, Стефан надрезал собственное запястье, собрал в ладонь кровь и плеснул к подступающим нитям.

Эффект оказался именно таким, как он ожидал… и даже лучше! Кровь обожгла нити, как кислота. Чтобы занять корабль, существо уменьшило собственную плотность и легче поддавалось ожогам. Оно отпрянуло, пытаясь сохранить фрагменты собственного тела, но и кровь легионера не была обычной кровью. Алые капли двинулись следом, сжигая любую живую материю на своем пути.

Существо сопротивлялось, бросало в этот участок дополнительную плоть. Оно сумело растворить кровь легионера – но не поглотить ее, и даже для этого хищнику пришлось пожертвовать значительной частью нитей, открывая перед Стефаном один из коридоров.

Оно быстро училось: теперь оно воспринимало легионера не как другую колонию, а как угрозу. Оно не спешило нападать, и все же постоянно оставалось рядом, следило за ним… Ему едва не удалось нанести решающий удар, когда корабль вдруг качнулся, за едва различимым сквозь нити прозрачным куполом полыхнули взрывы, завыла сирена, оповещавшая о серьезных разрушениях. Стефану не удалось удержаться на ногах, он упал, и существо тут же попыталось пробить его насквозь.

Но через такое Стефан уже проходил на Марсе – и ему не понравилось. Он перекатился в сторону, позволяя существу напороться на кровь, оставшуюся на металле. Оно снова отпрянуло, однако радости это не принесло: Стефан почувствовал, что корабль двигается – причем все быстрее.

Ему не пришлось гадать, что же случилось и куда они летят, он и так знал. Снаружи произошло нечто такое, что толкнуло их к магнетару.

Правда, в ловушку Вечного Фантома они летели не так быстро, как должны были, а значит, девица-киборг выполнила свою работу до конца. Если смогла она, Стефан тоже должен был справиться. Странная, конечно, логика, но сейчас даже от такого становилось чуть легче.

Он знал, что не уничтожит существо. Даже если он героически позволит себя убить, использует всю кровь до последней капли, этого не хватит, тут со времен Марса ничего не изменилось. Но это уже не обязательно, магнетар и без него справится. Стефан мог помочь другим, пока оставалось время.

Он попытался определить, где находятся иные формы жизни… есть ли они вообще? Он действовал и как телепат, и как легионер, но ему все равно приходилось непросто. В грузовом отсеке воцарился хаос, там все заполонила собой колония. Она по-прежнему преобразовывалась, изменялась, создавала такой фон, от которого у Стефана очень быстро начинала кружиться голова, а перед глазами все темнело. Возможно, остальные уже погибли или были где-то там, но он бы их не нашел.

А вот с другой стороны корабля все обстояло иначе. Туда существо по какой-то причине только-только начало пробираться, да и то с трудом. И там формы жизни были – две, прекрасно знакомые Стефану.

Он направился к ним, чувствуя, как постепенно ускоряется «Варг». Возможно, они все уже мертвы и просто не знают об этом – но принимать такую реальность почему-то не хотелось.

Стефан все же успел вовремя: он видел, что существо окружило киборгов кровавой мембраной с белыми прожилками, готовилось схлопнуться на них, облепить со всех сторон и поглотить любую органическую материю. Но победа сорвалась: пары капель зараженной крови хватило, чтобы колония отпрянула. Стефан все еще чувствовал ее рядом, однако он не сомневался, что так быстро она не нападет. Довести этих двоих до капсулы он успеет…

Они явно приготовились к смерти и заметно зависли, когда кровавая стена исчезла сама собой и перед ними появился легионер. Стефану пришлось чуть ли не силой запихивать их в капсулу, которая, к счастью, была уже подготовлена.

Телила покорно подчинилась, столкновение с существом лишило ее желания оставаться на корабле. А вот Стерлинг решил заупрямиться:

– Давай с нами, тебе нельзя оставаться здесь!

– Капсула рассчитана на двоих, наслаждайтесь, молодожены, – демонстративно благословил их Стефан.

– Не смешно! Тебе так хочется умереть?!

– Да как-то не особо, но нужно проверить, все ли убрались отсюда.

– Ты не успеешь, – напомнила о себе Телила. А может, это была Сина, хрен их разберешь! – По нашим подсчетам, через четыре минуты мы пересечем критическую линию, за которой начнется уничтожение. На то, чтобы добраться до грузового отсека, тебе нужно не меньше семи минут.

– Так что давай с нами! – добавил Стерлинг.

Да, расклад был неприятный… А время стало слишком драгоценным, чтобы тратить его на споры. Стефан просто втолкнул киборга внутрь, закрыл дверь и запустил капсулу с внешнего пульта.

Стерлинг и Телила наверняка решили, что он собрался пожертвовать собой. Это они напрасно. Жертва предполагает какую-то цель, плату за поступок… Именно это имела в виду Эви, когда говорила, что хочет придать своей смерти смысл. Так что Стефан мог бы остаться тут и погибнуть, если бы это помогло другим. Но он уже спас всех, кого нашел, а о положении остальных ничего не знал. Это давало ему полное право побороться за собственную жизнь!

Вот только отправиться с киборгами он все равно не мог. Капсула рассчитана на двоих, при нормальных условиях она бы выдержала третьего – особенно если бы легионер притормозил все жизненные функции. Однако сейчас, в зоне притяжения Вечного Фантома, любой дополнительный вес может сыграть против них, Стефан не хотел рисковать.

Да и зачем? Еще одна капсула находилась совсем близко, на пару уровней ниже, это он прекрасно помнил. Четыре минуты, значит… Должно быть достаточно.

Он не собирался вспоминать, какие коридоры куда ведут, где тут нужный поворот. Стефан размахнулся и парой ударов пробил себе путь вниз. Оттуда тут же пахнуло жаром, и это было плохо. Нет, пожар как таковой был легионеру безразличен, Стефан просто понимал: как только в техническом отсеке все прогорит, двигатели перестанут работать, и «Варг» полетит к магнетару куда быстрее. Еще одна причина поспешить.

Существо больше не нападало на него намеренно, однако и не отступало, если они пересекались в движении. Стефан тоже не отступал: он научился определять, где появится эта тварь, с помощью телепатии, так что ни о каких ловушках и речи быть не могло. Он надрезал обе руки и не позволял ранам исцеляться, так что оружие у него было всегда. Надолго его бы при таком подходе не хватило, но – минуты ведь, считаные минуты!

Он действовал четко, спокойно и методично. Не бежал вперед в истерике, однако и не замедлялся. Он успел, потому что должен был успеть…

А судьба показала, что больше не желает видеть его среди живых. Она и так помогала ему достаточно долго, отсыпала удачи больше, чем всем остальным. Но всему ведь приходит конец, не так ли?

Капсулы на месте не было. В спасательном блоке, к которому легионер с таким трудом пробивался, его встречала лишь пустота. Возможно, капсулу просто забыли установить при подготовке «Варга». А может, ею уже успел воспользоваться кто-то другой – Альда, Лукия, Рале… Было бы неплохо, хотя непонятно, как они вообще оказались в этой части корабля.

Для Стефана это ничего не меняло: путь к спасению оказался отрезан. Паршиво… и все равно не страшно. Когда нет страха смерти, многое воспринимается проще.

Он имел полное право сдаться. Опуститься на раскаленный пол, отключить восприятие боли, замереть, позволить себе вечный покой. Последние минуты все равно истекают! И никто не осудил бы его за такое решение – кроме него самого, и лишь это мнение годами имело для Стефана хоть какое-то значение.

Если ему суждено умереть сегодня, пусть это будет в движении, а не в покорности.

Приняв это решение, он сорвал с петель защитную дверь, раньше блокировавшую капсулу, и двинулся вперед. Да, устройство для эвакуации исчезло, но осталась шахта, по которой оно выводилось наружу, именно ею Стефан и собирался воспользоваться.

Человек тут долго бы не протянул, умер бы почти сразу: сначала было слишком жарко, потом, когда огонь отступил, оказалось, что отступил он не просто так – здесь не было воздуха. Однако для легионера это не имело принципиального значения. Как и другие высшие, Стефан мог выживать в открытом космосе, пусть и не очень долго.

Он добрался до палубы, замер, огляделся по сторонам. Существо и не думало умирать, оно медленно, неумолимо обвивало красными нитями корабль. Что ж, Шидонай действительно породил уникальную форму жизни… Жаль, что такую опасную. Но ничего, магнетар справится – он ведь тоже оставался рядом, ослепляющий белый свет, уже поджидавший добычу.

Отсюда нельзя было сбежать, а Стефан все равно попытался. Целью было даже не выжить, а посмотреть, на каком именно этапе он погибнет. Он разогнался, оттолкнулся от металлической поверхности, стараясь достигнуть той самой инерции, которой хватило бы, чтобы преодолеть притяжение Вечного Фантома.

Если бы он прыгал в пустоту, ни к чему бы это не привело: до далеких теперь кораблей сопровождения он бы все равно не долетел. Однако маршрут у Стефана оказался попроще: недавние взрывы разрушили грузовой транспорт, оставили часть обломков в стороне. На эти обломки и перебрался теперь Стефан.

Расстояние, которое он выиграл, не было спасительным, однако он вполне мог привлечь к себе внимание. Он помнил, что по основному плану сильные телекинетики должны были выступить подстраховкой. Делия и ее брат были достаточно сильны, чтобы на таком расстоянии притянуть капсулу к кораблям сопровождения, а уж человека – тем более.

Они и правда не подвели, Стефан видел это. Вот только спасли они не его.

Он, замерший на обломке, получил возможность наблюдать, как спасательная капсула, до этого двигавшаяся не в ту сторону, сначала остановилась, а потом изменила направление. Ее собственных маневренных двигателей не хватило бы, чтобы противостоять Вечному Фантому. А вот телекинетик – вероятнее всего, Делия, – справился. Стефан не видел, кто именно находится внутри капсулы, возможно, как раз киборги, которых он спас. Но это не так уж важно, главное, что будут выжившие!

Однако он в их число уже не попадет. Стефан двигался по обломкам, сколько мог, использовал последние силы, чувствовал, как горят от болезненной усталости мышцы… и все равно ничего не добился. Он попытался дотянуться до кораблей телепатией, позвать хоть кого-то, напомнить о себе, но ничего не получилось.

О нем просто забыли. Он имел значение, пока находился рядом – его боялись или хотя бы опасались. Но там, за безопасной чертой, не осталось тех, кто вспомнил бы о нем в первую очередь. Может, ему и полагалось сейчас сожалеть об этом, а он не сожалел. Он сам хотел, чтобы так было – пройти этот путь самостоятельно и ни у кого не остаться в долгу.

Стефан улыбнулся, сам не зная, чему, и перевел взгляд на магнетар. Получается, вот как все завершится… Через белый-белый свет, который будет становиться все ярче, пока не затмит собой все вокруг. Разве это худший финал – умереть в бесконечном океане белого света?

Ему так и не позволили получить ответ на этот вопрос. Обломок, на котором он остановился, вдруг замер, дернулся – и двинулся к кораблям сопровождения. Вот только это был не плавный полет, как в случае со спасательной капсулой, а резкие, неровные рывки. Это напоминает то, как уже уставший и израненный человек вытягивает из ямы слишком тяжелую для него ношу.

Стефан, не ожидавший ничего подобного, сначала растерялся от такого, а потом сообразил, что к чему. Похоже, его перехватил кто-то из слабых… Не гений вроде Делии или Данкарда, а рядовой телекинетик. Таких в Черной Армаде хватало – их, кажется, собралось даже больше, чем обычных людей. Но Стефан и предположить не мог, что кто-то из них заметит его и захочет помочь!

Они и не должны были. Это не вопрос отношения к нему, нагрузка слишком велика! Телекинетику, спасающему его, нужно было бороться и с расстоянием, и с притяжением магнетара. Выдержать такое и остаться в живых можно лишь при исключительных врожденных способностях. Тот, у кого их нет, телекинетик уровня того же Рале Майрона или даже Бенни, не сумел бы дотянуться до легионера без вреда для себя.

Вот почему обломок и не мог лететь через пространство плавно. Каждый раз, приближая его к кораблям, неизвестный телекинетик травмировал сам себя. Чем дольше он это делал, тем серьезнее становились травмы… тем ближе подбиралась смерть.

Понимал ли он это? Или, как многие, не верил, что его смерть возможна – вот так просто, даже не на поле битвы? Отвлекся на миссию, решил стать героем… Дурак, какой дурак! Стефан не хотел, чтобы из-за него кто-то погиб, он не нуждался в этой жертве, он уже со всем смирился. Он больше не был пацаном, отчаянно цепляющимся за жизнь, он просто хотел покоя.

Он попытался передать это знание телепатически, но не представлял, кому, на какой корабль вообще направить силу. Это лишь доказывало, как далеко его спаситель – и какой груз взял на себя неизвестный телекинетик. Но он ведь справлялся! С неимоверными усилиями, вопреки всему, он не поддавался боли и разрушению, он подтягивал обломок все ближе…

А потом движение прекратилось. Был последний рывок – и все. Стефан оказался почти у той самой точки, с которой началось последнее путешествие «Варга». Он ждал, что движение возобновится, ведь телекинетик и раньше брал паузы, чтобы накопить сил. Нет, не в этот раз, он и так сделал больше, чем возможно…

Его неведомый спаситель умер.

Стефан почувствовал, как непривычное для него смирение сменяется куда более знакомым гневом. Тем самым, которые впервые вспыхнул на Эребе и с тех пор окончательно не затухал никогда.

Вот и как умереть теперь спокойно, если какой-то неведомый малолетка только что отдал за него жизнь? Стефан даже не сомневался, кто это был: один из тех новобранцев, которым очень хочется возвыситься поскорее. Может, адмирала своего обожаемого впечатлить или еще что-нибудь в таком роде… Не важно, какая там у них личная цель, важно, что отвага тут застилает глаза и окончательно отключает мозги – если они вообще работали. И вот этот солдатик, умываясь кровью, тянет, заставляет себя отдать все, видит, что у него получается, и за эйфорией момента не чувствует, как разрушается та самая телесная оболочка, в которой и живет дар. Ну а потом становится слишком поздно: все предупреждения израсходованы, остается только смерть.

Эви верила в смысл смерти… Если Стефан все-таки погибнет, смерть неизвестного недоумка будет бессмысленной. Придется выжить – или хотя бы попытаться. Радости это Стефану не приносило, кто вообще любит благодарить за навязанную услугу? Но и покой пришлось отложить.

Он ведь оказался совсем близко. Не спасен – однако и не в таком безнадежном положении, как раньше. Получается, чего-то покойный телекинетик добился, и легионеру предстояло воспользоваться этим.

Он решился на последний прыжок в никуда. Стефан понятия не имел, долетит ли до безопасной зоны. Мог бы рассчитать, но не стал: если бы расчеты предсказали неудачу, он бы двигался недостаточно уверенно. Так что пользы никакой, нужно просто отдавать все, что осталось – вон, ему только что показали пример!

Он не чувствовал ни расстояние, ни притяжение. На один долгий, бесконечный миг он просто замер, космическое пространство теперь открывалось повсюду, оно грозило забрать его, уничтожить, а в нем уже ни дыхания, ни сердцебиения не было…

Миг закончился, когда его снова перехватил телекинетический захват, куда более могущественный и уверенный, чем в первый раз. То ли смерть неизвестного телекинетика на борту не осталась без внимания, то ли усилия Стефана, не важно уже. Легионер чувствовал: на этот раз ничего не сорвется, очень скоро он будет в безопасности.

Он позволил себе засмеяться – беззвучно, и со стороны это наверняка выглядело жутко, а ему было все равно. Смерть опять поиграла с ним, но забрала кого-то другого.

Значит, в следующий раз…

Спокойно стало раньше, чем ожидала Альда. Она не победила, ничего хорошего еще не произошло, а вокруг по-прежнему разворачивался ад. Возможно, ей суждено было погибнуть здесь и не увидеть Триана, даже если он вдруг вернется. Однако она точно знала: она сделала все, что могла, и это позволяло ей избавиться от страха.

Она не пыталась куда-то убежать, смысла не видела. Но и поддаваться существу она не собиралась: Альда окружила себя сплошным телекинетическим блоком. Небольшим, чтобы энергии хватило на долгое ожидание. Может, ей и следовало бы помочь другим, убедиться, что они спаслись, а она просто не могла. Она мысленно просила у них прощения, однако свой последний пост не покидала.

Порой ей казалось, что она чувствует нечто особенное внутри хаоса, получает ответ… Но это чувство было мимолетным, ускользающим, никакого якоря для телепатии Альда не находила. Она точно знала, что мозговые клетки, сформировавшиеся внутри колонии, были достаточно развитыми, чтобы воспринять переданные ею воспоминания. Вот только стремительного прогресса, на который она так рассчитывала, после этого не случилось. Может, память и вовсе не удержалась? Растворилась в небытии, потому что форма жизни с Шидоная должна соответствовать своему создателю?

Все равно миссия выполнена, просто не все усилия завершаются успехом.

Альда приготовилась ждать рядом с коконом столько, на сколько хватит сил – даже при том, что ее защиту с внешней стороны уже облепили красные нити. Она привыкла к их давлению, приспособилась его выдерживать. Она не представляла, как близко сейчас Вечный Фантом, но и не думала об этом.

Однако она не сомневалась, что положение корабля теперь будет стабильным – и очень зря. Все вокруг неожиданно качнулось, похоже, внешняя палуба приняла ощутимый удар. Альда упала, едва не упустила контроль над телекинезом – он всегда подчинялся ей хуже, чем телепатия. В последний момент все-таки справилась, однако свободное пространство вокруг нее уменьшилось.

Теперь колония обвивала ее со всех сторон, примыкала к ней вплотную, красные нити пульсировали у самого лица, перед глазами… Может, все-таки сдаться? Все равно не хватит силы, не хватит воздуха… Если все закончится рано или поздно, разумнее, пожалуй, принять «рано», стать частью колонии, поглотившей когда-то Триана, и быть с ним хотя бы так до самого конца, который принесет любой жизни магнетар.

Однако она так и не решилась. Триан бы ее не похвалил… да он был бы против того, чтобы она умерла здесь! Но иначе она просто не могла, и это он тоже неохотно принял бы.

Альда лишь позволила себе закрыть глаза, смотреть на извивающиеся нити, похожие на гигантских червей, она устала. Но телекинетический блок не убрала и даже сквозь сомкнутые веки обнаружила, что он начал пропускать больше света… Как будто кровавую пелену с него сорвали за миг!

Она удивленно распахнула глаза и обнаружила, что не было никакого «как будто». Существо по-прежнему бесилось рядом, но уже на расстоянии от Альды. А рядом с ней остался только он… только Триан. Опустился на одно колено, чтобы быть поближе к ней, улыбается, но глаза серьезные, он знает, что происходит…

Он не был таким, как прямо перед смертью на Марсе – но и очередной иллюзией тоже не был. Он сумел снова создать себя, забрать то, что в отчаянии отдал колонии, и это было непросто. Его кожа стала даже бледнее, чем раньше, и на ней по-прежнему оставались кровавые проплешины, но мышцы он нарастил все. Волосы только-только появились, на прежнюю длину не хватило бы пока клеток, да и не так это важно. Глаза… черные глаза. Чернее, чем прежде, пока не человеческие, и от этого страшно… Вдруг вернулся не он? Вдруг она все-таки создала такого же монстра-каннибала, как тот, который погубил «Артемиду»? Страх оказался настолько велик, что Альда боялась даже касаться сознания легионера, чтобы проверить, что там происходит.

А вот он ждать не стал, он спокойно спросил:

– Мелкая, тебе необходимо еще поваляться или мы все-таки пойдем?

Вот и все. Короткая фраза, несколько слов – но ведь важны не слова! Важен голос, интонация, взгляд в этот момент, то, как уголки губ чуть заметно подрагивают, указывая, что он лишь изображает равнодушие, ему почти смешно. Да, смешно даже вопреки тому, что они оба могут погибнуть здесь. Зачем грустить, если можно действовать?

Альда только сейчас в полной мере ощутила, насколько велик был давивший на нее вес. Боль, горе, страх, сомнения… Она несла это на себе и не замечала лишь по одной причине: не хотела отвлекаться, принимала как нечто неизбежное.

А теперь этот груз наконец рухнул с ее плеч, и вмиг стало легче дышать. Альда за секунду поднялась с пола, прижалась к Триану изо всех сил, словно только это могло удержать его в мире живых. Почувствовала, что плачет, хотя плакать не собиралась, и не смогла остановиться.

Он тоже обнял ее в ответ, и она ощутила то самое спокойствие, которое всегда появлялось только рядом с Трианом. Но он, в отличие от Альды, не собирался поддаваться радости, именно он отстранился первым.

– Придержи этот момент, вернемся к нему позже и в более приятном месте. Где мы вообще? Все еще на Марсе?

– Нет… немножко дальше. И мы, кажется, вот-вот умрем…

Она попыталась объяснить ему, что произошло. Получилось сбивчиво и непонятно, но он умудрился во всем разобраться. Это потрясло его – Альда почувствовала на уровне телепатии. Однако внешне Триан остался совершенно спокоен, он выпрямился и помог подняться Альде.

– Нет, умирать после таких усилий не практично. Разве тебе не интересно, что будет дальше?

Альда улыбнулась ему – но лишь на миг. Это была не та ситуация, в которой Триан щелкнет пальцами – и все будет хорошо. Для того, чтобы спастись, постараться требовалось им обоим.

Триан мог драться с существом, это стало ясно сразу. Оно не пыталось поглотить его так, как на Марсе. Для легионера оно было обычным зверем, просто огромным и бесформенным. Когда оно пыталось нападать, Триан разрывал его на части, и хотя оно не умирало, собраться воедино ему было сложно.

Альда же отвечала за то, чтобы найти путь сквозь пространство, заполненное бесформенной тварью. Она попыталась передать Триану знания о корабле, и он, кажется, воспринял их. Но ему сейчас было не до выбора маршрута, так что искать дорогу приходилось ей.

И она справлялась. До этого ей казалось, что она устала, но теперь у нее будто второе дыхание открылось. Триан прав: нельзя отступать после всего, что они уже сделали! Невозможную победу придется отстаивать, как бы трудно это ни было.

Да и потом, его спокойствие быстро передавалось ей. Триан только что восстановился после смерти, его тело оставалось слабым, он обходился без одежды – потому что одежды здесь и не было. А он вел себя так, будто это лишь досадные обстоятельства, которые можно проигнорировать. Так что Альда помогала ему, как могла, они пробивали путь вперед.

Если бы существо было чуть умнее, оно сообразило бы, что они убегают. Но здесь его примитивное сознание стало для них преимуществом: оно охотилось лишь в момент, когда они находились рядом, и не пыталось угадать, что будет дальше.

Оно вынужденно пропустило их в капсулу. Альда телекинетической волной избавила маленький корабль от последних фрагментов колонии, и лишь после этого Триан активировал запуск.

Это должно было стать последним шагом – но не стало. Оказавшись в пустоте, Альда обнаружила, что «Варг» давно пересек горизонт событий… Похоже, тот взрыв обошелся грузовому транспорту дороже, чем она ожидала.

Они-то вырвались, а вот «Варг» теперь стремительно ускорялся. Его манил к себе слепящий белый свет, как будто одно чудовище готовилось напасть на другое. Чем дальше продвигался транспорт, тем быстрее становился его полет…

Ну а потом настал момент, когда невидимые челюсти Вечного Фантома все-таки захлопнулись на нем. Корабль начал распадаться на части, исчезать, а с ним исчезало и существо, обернувшееся кровавой пылью.

Такая же участь постигла бы и капсулу, если бы телекинез подвел. Но Альда смогла удержать маленький корабль, сдвинуть в нужную сторону. Спустя несколько секунд она почувствовала, как нагрузку принимает на себя кто-то другой: телекинетики из кораблей сопровождения заметили их и теперь подтягивали в безопасную зону.

Она наконец-то смогла расслабиться и сделать то, чего ей хотелось давно и отчаянно: прижаться губами к губам мужчины, оставшегося рядом с ней, почувствовать, как он улыбается…

Поверить, что все действительно закончилось.