Шидонай-Сирота. Часть 2. Вечный Фантом

Глава 6

Киган подозревал, что те, кому удалось добраться до Марса незамеченными, и основной сигнализации избежали бы. Нет, он здраво оценивал возможности киборга номер 1 и не сомневался, что Сина все равно засекла бы их. Однако засекла бы какими-нибудь своими путями, через скрытые камеры или почти невидимых дронов… Что же до основной системы оповещения, то она на Марсе была предсказуемой. Те, кто сумел добраться до планеты в обход военных патрулей, наверняка и эту сигнализацию обошли бы.

А они, вероятнее всего, не стали обходить. Они намеренно запустили ее, чтобы поскорее привлечь к себе внимание. Зашли в чужой дом и пнули колокол.

Такое поведение обычно указывало на серьезный уровень силы, а в сочетании с тем, что незваные гости обосновались возле «Демиурга», вызывало немалые опасения. Хотя настоящего страха Киган не испытывал. Он не был уверен, что с ним ничего не случится, и не представлял, что его ждет. Просто его собственное благополучие в последнее время становилось все менее важным, без трагических размышлений и рыданий, как бы между делом.

Незнакомцы обосновались возле подземной базы, там они замерли: не пытались спуститься, не отходили в сторону Нового Константинополя. Это очень даже напоминало приглашение на переговоры. На них отправилась не вся комиссия: некоторых ее представителей, присланных на Марс исключительно ради работы с документами, до дрожи пугала перспектива увидеть настоящих пиратов – живых, очень злых и наверняка вооруженных. Даже при том, что не было никаких указаний на появление именно пиратов, слухи уже расползались, а за ними волочился страх.

К счастью, присутствие всей этой нервной толпы и не требовалось. По протоколу переговоры должен был вести старший по званию. После того, как Феликс в слезах сбежал куда-то в сторону космоса, эту позицию заняла Сина. Однако она сразу дала понять, что болтовня без последующей драки ее не слишком интересует, и за это Киган ею даже восхищался. Телила тоже смущалась и отказывалась, а Стерлинг тут же подтверждал, что правила флота запрещают давить на нее в подобных ситуациях. Хотя никто давить на Телилу не собирался, а Стерлинга вообще не спрашивали.

Но вопрос все равно решился быстро: Киган предложил кандидатуру Рале, возражать никто не стал. Да, номер у телекинетика был не самый высокий – на фоне остальных. Зато болтать он умел не хуже, чем капитан Лукия, а пока только это и требовалось.

Предчувствие Кигана оказалось верным: незваные гости не прятались и не устраивали ловушку… по крайней мере, пока эта ловушка никак себя не проявила. Они просто ждали их на площадке перед входом в подземную базу. Казалось, что они пришли с миром, они никому не желают зла… Однако поверить в это было бы легче, если бы Киган увидел военный патруль, дежуривший на этом месте, хотя бы среди пленных. Но патруля не было, марсианский ветер уже сдул песок, которым пытались присыпать внушительные пятна крови на земле, и становилось ясно, что на Красную планету прибыли далеко не друзья.

Незваные гости и выглядели не слишком доброжелательно, Киган был убежден, что над такими людьми в воздухе должен висеть неоновый знак «ПРОБЛЕМА». В основном наемники, спокойные, уверенные – даже на территории врага. Значит, пережили не одну битву с космическим флотом, знают, что нужно делать. Рядом с ними – целый отряд боевых машин, все новейшего образца, некоторые превосходят даже оружие армии.

Чужеродным элементом на этом фоне казалась только женщина, стоящая перед наемниками, молодая и очень красивая. Она была безоружна, на встречу явилась в ярко-красном платье, не слишком откровенном, но подчеркивающем великолепную фигуру, да еще туфлях на высоком каблуке – Киган таких давно не видел, потому что не бывал на мероприятиях, где носят подобную обувь, офицеров спецкорпуса на эти посиделки не зовут. Золотистые волосы женщины вились крупными волнами, глаза искрились доброжелательностью. Она будто не замечала толпу вооруженных головорезов, стоящих у нее за спиной.

Когда Киган и остальные покинули машины, она первой сделала шаг им навстречу.

– Здравствуйте, а мы вас заждались!

– Аделина, – кивнул ей Рале. – Не ожидал вас тут встретить.

А вот это уже оказалось неожиданно… но не шокировало. Рале неизменно сопровождал Лукию на всех административных мероприятиях, он со многими был знаком.

Киган же понятия не имел, что за тетка явилась украшать Марс, и немедленно уточнил это у стоящего рядом Стерлинга.

– Аделина Каглиене, – тут же выдал справку киборг. – Юрист высшего класса, работает только с частными корпорациями межпланетного уровня. Точнее, работала раньше, до настоящего момента ее репутация безупречна, никаких проблем с законом. Понятия не имею, что она делает на Марсе!

– Думаю, примерно то же, что и раньше, – усмехнулся Киган.

Все уже знали, что из «просто каких-то корпораций», спонсировавших погромы на Марсе и Итойе, вырос список вполне конкретных названий. Видимо, эти компании решили не дожидаться честного суда, а перейти к более решительным действиям. Ну а Аделина планировала занять себе местечко поуютней в новом мировом порядке.

Она и правда вела переговоры – так невозмутимо, будто не под ее ногами земля темнела от крови.

– Причина моего визита очевидна, но я не люблю полагаться на несказанное. – Аделина выдала очередную идеальную, наверняка не раз отрепетированную улыбку. – Мы с коллегами пришли избавить вас от неизвестного существа, которое сделало жизнь на Марсе невыносимой. Все расходы по транспортировке мы, разумеется, берем на себя.

– Как благородно, – с непроницаемо серьезным видом кивнул Рале. – Понятно, что от таких щедрых предложений не отказываются, но я достаточно любознателен, чтобы спросить: что будет, если мы захотим оставить существо на месте? Исключительно в теории.

– Мы будем вынуждены настаивать, в том числе и методами, которые вам не понравятся. Как хорошо, что все это останется в теории.

– Это да, но мы уже выяснили, что я крайне любопытен. Как же вы планируете настаивать? При том, что вам наверняка известно, обладатели каких способностей находятся сейчас перед вами.

– Известно, – подтвердила Аделина. – И я искренне восхищаюсь вами, спасибо вам за вашу службу!

– А если по делу? На что ставка, на численное преимущество?

– Ни в коем случае. К сожалению, мы будем вынуждены использовать как аргумент даже не наши возможности, что наверняка было бы честной эпичной схваткой, а само существо, которое мы пытаемся получить. Видите ли, пока вы занимались Новым Константинополем, мои коллеги проникли на базу и установили внутри существа ряд устройств, которые могут доставить вам серьезные проблемы.

Один из наемников передал Аделине планшет, который та сразу же протянула Рале. Киган стоял достаточно близко, чтобы разглядеть экран. Ситуация и правда была паршивой… На планшете мерцало изображение кокона – с прорисовкой схемы бомб, установленных в него, и подробным описанием каждой бомбы.

Никто не мог гарантировать, что это сработает. Существо, оказавшееся на Марсе, было слишком уникальным, ни на что не похожим, чтобы предсказать его реакцию. Однако взрыв можно было устроить и правда мощный, если кокон треснет и эта тварь вырвется, остановить ее будет уже невозможно.

– Вы понимаете, что вас это тоже убьет? – холодно осведомился Рале, возвращая Аделине планшет.

– Что делать? Любая работа предполагает риски, моя в том числе.

– Но вы не верите, что мы это сделаем, – заметил телекинетик. – Ставка опять делается на то, что флот будет думать о жителях Марса, а вы – нет.

– Эта ставка не раз оправдывала себя, – напомнила Аделина. – Давайте смотреть правде в глаза: вы облажались. Вы упустили наших диверсантов, вы дали им время, чтобы установить бомбы. Вам за это и платить.

В чем-то она была права. Космический флот подвело решение не подпускать к Марсу телепатов, только у них был шанс заметить посторонних. Что же до патрульных групп, дежуривших на «Демиурге»… они были людьми, они могли полагаться лишь на собственные органы чувств, которые улавливают не все, и на служебных дронов, которых так легко обмануть.

Рале тоже наверняка понимал это, но сдаваться не спешил.

– Мы, конечно, слишком уважаем друг друга, поэтому я не буду и мысли допускать, что вы блефуете. Но мои спутники, к сожалению, должны получить доказательства – протокол, ничего личного. Есть какое-нибудь подтверждение того, что эти бомбы действительно установлены?

– Как прекрасны были времена, когда все верили друг другу на слово! – мелодично рассмеялась Аделина. – Да, мы предполагали, что могут возникнуть сомнения. Поэтому я попросила моих коллег записать установку бомб и предоставить вам результаты трехмерного сканирования. К сожалению, сигнал тут глушится, передать его удаленно они не могут. Но это необходимо для того, чтобы ваш уважаемый киборг не смог блокировать сигнал детонатора на расстоянии. Ничего, я уже договорилась о том, что вам предоставят все данные на карте памяти.

Аделина повернулась к воротам, ведущим в глубины «Демиурга», явно ожидая, что оттуда кто-то появится. Сама она никого не вызывала, но, пока внимание было сосредоточено на ней, любой из наемников мог передать под землю послание. Так что сейчас к ним должна была присоединиться еще и группа диверсантов…

Но не присоединилась. Почему-то. Судя по настороженному виду Аделины, она и сама не представляла, почему. Для нее переговоры были спектаклем, на котором она оставалась ведущей актрисой. Каждый элемент шоу был тщательно спланирован и выверен, так что сорвавшееся эффектное появление союзников ей не понравилось.

– Какие-то проблемы? – равнодушно осведомился Рале.

– Никаких, просто досадная организационная мелочь… Вы же помните, насколько сильно там все разрушено! Подниматься без лифтов в темноте – дело долгое и утомительное.

Киган вроде как должен был радоваться тому, что диверсанты не пришли, однако никакой радости не было. Судя по поведению Аделины, она уже получила подтверждение того, что они до «Демиурга» добрались и дело свое сделали. А теперь их нет. Так что же с ними случилось – при том, что Киган и другие представители флота о них ничего не знали?

Могло оказаться, что эти полудурки доигрались, все-таки разбудили существо в коконе, и тогда хорошо уже не будет никому. Пока Киган успокаивал себя лишь тем, что этот уродец не ведет себя тихо и не играет по правилам. Если бы он очнулся, он бы снова набросился на все живое, без вариантов! Или, может, он готовится к этому? Тогда прямо сейчас его тут отличная закуска ожидает!

Размышляя об этом, Киган все равно не упустил момент, когда Аделина выдохнула и облегченно улыбнулась.

– А вот и наш человечек! Естественно, все подниматься не стали. Не то что мы вам не доверяем, но… Да, ладно, немножечко не доверяем. Так что если вы планировали перебить нас всех, а потом обезвредить бомбы, очень зря. Если через двадцать минут представитель подземной группы не подаст остальным специальный сигнал, они перейдут к неприятным для всех мерам.

К ним действительно приближался всего один человек, и это было разумно. Из ворот появилась женщина в рабочем комбинезоне, который почему-то казался слишком большим для нее. Ее лицо закрывала низко опущенная каска с системой освещения и локальной очистки воздуха – похоже, диверсантам тоже было не очень-то уютно на полуразрушенной базе. Но тут Киган им сочувствовать не собирался, он бы лишь порадовался, если бы их там всех завалило и проблема решилась сама собой.

Но нет, они внизу явно давно обосновались. Женщина, приближавшаяся к ним, действительно несла рабочий компьютер, все шло по плану Аделины. Вот только сама Аделина присматривалась к своей союзнице с легким недоверием. Переговорщица открыла какой-то список на персональном компьютере, подозвала к себе наемника, что-то шепнула ему, но тот лишь пожал плечами.

Вывод напрашивался сам собой: не похоже, что она знала приближавшуюся к ним женщину… Хотя в этом не было ничего странного: Аделина и не обязана лично знакомиться со всеми наемниками, просто ей передали неверные данные. Для представителей флота это ничего не меняло, диверсант есть диверсант, и все же Кигану показалось, что в приближающейся к ним женщине есть нечто смутно знакомое. Но от этого чувства он просто отмахнулся: он прекрасно знал, где находятся все, кто был для него по-настоящему важен.

Между тем Аделина никак не могла расслабиться. До того, как женщина добралась до наемников, переговорщица подняла руку.

– Коллега, думаю, вам лучше остаться там, мы очень беспокоимся о вашей безопасности. Пожалуйста, передайте компьютер моему ассистенту!

Наемник, направившийся к женщине, был покрыт татуировками и шрамами, он тащил с собой бронебойную винтовку и меньше всего напоминал ассистента изящной Аделины. Но переговорщица привычно не называла вещи своими именами, чтобы до последнего сохранить хотя бы иллюзию цивилизованности.

Наемник протянул к женщине руку, она спокойно передала ему компьютер. Казалось, что все хорошо, причин для беспокойства нет, Аделину просто подвели нервы. Переговорщица даже успела немного расслабиться…

А секунду спустя наемник, принявший компьютер, беззвучно рухнул на землю. О том, случайно это произошло или нет, гадать не приходилось: мужчина извивался в судорогах, исходя кровавой пеной. Зрелище было настолько жуткое, что смутило всех… кроме стоящей над ним женщины.

Она же наконец сняла каску, позволяя ветру свободно играть с едва отросшими волосами – светлыми с вкраплениями разноцветных прядей.

В этот момент мир просто перестал существовать – по крайней мере, для Кигана. Вот был Марс, была эта серая равнина, было небо и облака… А теперь нет ничего – ни планеты, ни ворот, ни людей. И даже самого Кигана нет, есть только женщина, которая улыбается ему, смотрит мягко и почти виновато. Выбравшаяся из-под земли – и как будто из могилы.

Тело замерло на месте, отказываясь подчиняться, отказываясь даже существовать в мире, который вроде как исчез. В груди стало почти больно… или не совсем. Так бывает, когда держишь в руках острые осколки стекла, знаешь, что при первом же движении они порежут тебя, не могут не порезать. Но пока этого не случилось, ты ощущаешь их острый край на еще целой коже. Вдох сделать не получалось, словно эти осколки внутри грозили и легким. Кигану казалось, что он сейчас вне всего – времени и пространства. Он прекрасно знал, что вокруг него что-то происходит… Похоже, та самая битва, дух которой завис в воздухе еще до начала переговоров.

И электрокинетик должен был участвовать, он нужен был там! А он просто не мог, да и женщина, стоящая напротив него, тоже не могла. Они как будто целую вечность смотрели друг на друга, и вот она оказалась рядом. Она не подходила к нему, или, по крайней мере, Киган такого не помнил. Она просто была теперь прямо перед ним, она обняла его, и он наконец почувствовал, что она живая, от нее не веет холодом могилы, она не очередная иллюзия и не сон. Она жива вопреки всему, ее наконец можно обнять в ответ, удержать обеими руками, чтобы ее снова не утянула на глубину хищная тварь.

Можно позволить себе помнить ее имя, думать о ее имени, даже произнести его вслух:

– Римильда…

Она посмотрела на него и улыбнулась:

– Немного задержалась, извини.

– Как?..

– Это долгая история, и я обязательно ее расскажу, когда наше милое окружение закончит убивать друг друга. Но… признайся, ведь ты, из всех в нашей команде, на самом деле знал, что я вернусь?

Ответить он не смог. Он позволил себе рассмеяться, оторвать прижимавшуюся к нему женщину от земли, закружить. Разгар боя, чьи-то крики, взрывы – к черту все! Его друзья справятся, а он и так на своем месте.

Боль в груди отступала.

Мир становился таким, как надо.

Внутри снова поселилась пустота.

Было почти так же тяжело, как в первые дни после его смерти – и даже хуже. Потому что тогда Альду по-своему спасали боль и ярость, они не давали почувствовать себя погибшей вместе с ним. Теперь же их место заняло отчаяние. Изначально она еще имела право на что-то надеяться, даже если это казалось невозможным. Но теперь она столько боролась, столько прошла, – и остальные вместе с ней! – а оказалось, что все это не имеет значения. Если бы Альда просто сидела на станции, ее положение в настоящем моменте осталось бы неизменным.

Там ничего не было. Тут ничего нет – и не будет.

Когда ей только сообщили, что любое взаимодействие с существом теперь под запретом, она сначала не поверила, решила, что это какая-то ошибка. Та информация, которую распространяют для отвлечения внимания, а на самом деле все обстоит иначе! Ведь вся миссия «Северной короны» не была диверсией, и флот, и Общее Правительство разрешили поиск Шидоная. Так почему же теперь, после такой грандиозной подготовки, в шаге от успеха, все оказалось заблокированным?

А потом Альде пояснили, рассказали то, чему она ничего не могла противопоставить.

До кокона умудрились добраться наемники, подосланные корпорациями. Они чуть не взорвали существо, предотвратить это удалось лишь в последний момент. Но от их выходки была неожиданная польза: датчики, установленные внутри кокона, показывали, что с каждым днем он становится все менее стабильным.

Уже было ясно, что выжидание им больше недоступно. Флот срочно искал способ уничтожить это существо, ни о каких экспериментах и речи идти не могло, потому что считалось: любое успешное воздействие извне неизбежно освободит хищника. Даже если удастся помочь Триану, что само по себе маловероятно, основная колония никуда не денется! Существо продолжит убивать, его невозможно остановить…

Вроде как Альда все знала с самого начала, но теперь оказалось, что контроля в этой ситуации даже меньше, чем предполагалось. Нет его вообще, этого контроля! И телепатку сдерживали не запреты правительства, а ее собственная совесть.

Альда больше не была уверена, что поступает правильно. На заброшенной станции «Артемида» она видела, во что превращается человек, пораженный колонией. Что, если она и из Триана сотворит такого же монстра? Он будет убивать, но сохранит разум ровно настолько, чтобы осознавать чудовищность своих действий – без единой возможности остановиться. Возненавидит ли он ее за это? Скорее всего. Триан был человеком, который в решающий момент смог пожертвовать собой, и Альда не имела права отнимать у его жизни такой финал.

Но и двигаться дальше она не могла, не хотела просто… Она отстранилась от всего, осталась на «Северной короне», позволив остальным разбираться с проблемами Марса, Земли и всех планет во Вселенной.

Апатии больше никто не поддался, остальные члены экипажа были при деле. Но Альда и не пыталась удержать их возле себя, они все равно не помогли бы. К тому же компания у нее все равно была.

Тео временно перевели на «Северную корону», пока решалась его дальнейшая судьба. Бенни, телекинетик, охранявшая его до последнего, перед уходом рассказала Альде о своих предполагаемых взаимодействиях с ним. Только это, конечно, было иллюзией. Его обследовали и проверяли все, кто только можно – и все подтвердили, что разум и личность Теодора Триана навсегда потеряны много лет назад. Ну а Бенни – всего лишь телекинетик, у нее даже нет профильных способностей, предполагающих контакт на уровне разума! Она была просто испуганной девушкой, которая приняла свою интуицию за стороннее вмешательство.

Альда все равно не отмахнулась от ее слов, она провела дополнительную проверку, но результат не изменился. Тео был не человеком, а существом, живым надгробьем, которое хранит память об исчезнувшей личности. Так что к нему по-прежнему относились как к животному… Или почти. Рядом с ним многим становилось жутко, лишний раз к нему не подходили, даже не смотрели в его сторону, и большую часть времени Тео проводил в пустом зале.

Альда же время от времени навещала его. Она обнаружила, что ее безразличие распространяется и на отношения с ним. Она теперь постоянно ощущала невидимую стену между собой и остальным миром, сквозь которую не пробивался даже страх перед тем, что ныне представлял собой Тео.

Она подходила к нему, садилась рядом. Он на нее не реагировал. Ей это и не требовалось.

– Знаешь, а ведь ты его никогда не подводил, – тихо сказала Альда. – Ты поступал правильно до самого конца… А для меня «правильно» просто не существует. Если я даже не попытаюсь его вернуть – это предательство. Но если я сделаю из него очередного выродка, за которым придется охотиться всему флоту – это тоже предательство.

Все до последнего момента развивалось чуть ли не как в сказке! Альда никому не говорила об этом, но сама-то отмечала. Они прошли тот самый путь через далекие земли, нашли загадочное сокровище, выдержали последнее испытание Шидоная. И что? И ничего. Запрет, оценка риска и взвешенные решения.

Она не то что хотела принять это, просто чувствовала, что должна, пыталась себя заставить… а потом все изменилось.

Не было никаких предпосылок и откровений, мысли сами собой потекли по-другому. Да, связываться с коконом опасно. Но он уже нестабилен, непредсказуем, он может стать источником беды – и она не простит себя за то, что даже не попробовала на него повлиять. Триан может быть связан с кровавым хищником в любом случае, потому что он сам выбрал такую судьбу. Он добровольно шагнул внутрь, его клетки – это клетки существа, и нельзя винить за это Альду. Конечно, людьми рисковать недопустимо. Однако кокон в любом случае не оставят на Марсе, да и уничтожить на месте не смогут. Его будут перемещать, и вот тогда настанет подходящий момент испытать судьбу, свою и Триана, не рискуя окружающими.

Это были ее мысли и одновременно не ее. Альда была достаточно сильным телепатом, чтобы не сомневаться: никто ей ничего не внушает. Она даже воздействие самого Вернона заметила бы, пусть и не сумела бы остановить. Но воздействия не было, и все равно при естественном ходе мыслей они должны были появиться куда раньше. Она ведь искала пути, рассматривала ситуацию с разных сторон, однако ничего подобного не достигла.

Теперь же Альда получила не просто новый взгляд, новую уверенность! И это – в момент апатии, когда не было никаких внешних стимулов. Она словно окунулась в эти мысли, как в чистую теплую воду, и они наконец отогнали отчаяние.

Ни с чем подобным телепатка еще не сталкивалась – и это при всех испытаниях, которые она пережила! В иное время она и вовсе растерялась бы, а теперь сразу вспомнила слова Бенни…

Альда повернулась к Тео, ожидая, что он смотрит на нее. Но нет, единственный глаз создания был направлен в одному ему видимую пустоту. Альда не позволила этому снова обмануть себя.

– Это ведь ты… – прошептала она. – Ты это делаешь?

Никакой реакции. Совсем как говорила Бенни.

Вот только апатия не вернулась, а уверенность не исчезла. Альду не покидало ощущение, что кто-то незримый стоит рядом с ней и убеждает, что все будет хорошо, у них обязательно получится.

– Но как ты это делаешь, я не понимаю… Я не чувствую телепатических волн!

Хотя могла ли это быть телепатия в человеческом понимании? Нет, без вариантов. Ее перехватил бы Вернон, да и не было у Тео органов, которые создают такие волны.

Другое дело – та уникальная, невидимая связь, которая делала колонию на Шидонае единым организмом. Ее земные телепаты перехватывали лишь частично, едва ли понимая ее природу.

– Но если ты все осознаешь, ты разумен… Ты должен знать, что этот эксперимент – смерть для тебя, настоящая смерть!

Альда замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего похожего на страх и боль не было, лишь все то же смиренное принятие. Если он мог решиться на такое, разве имела она право отступать и сдаваться?

Да и потом… Раньше ей казалось, что в этом эксперименте собраны три разрозненных элемента: Тео, колония и существо в коконе. Их можно свести, но не управлять ими. Однако если окажется, что кое-кто способен влиять на колонию, эксперимент, затеянный Альдой, обретет новое право на воплощение.

Она не знала, удастся ли ей объяснить это и получить официальное разрешение – или придется действовать вопреки всему. Зато она больше не сомневалась в том, что не имеет права отступить.

Люди не просто умирали – это было бы еще не так страшно. Кому-то такой подход показался бы циничным, однако Вернон за свою жизнь видел немало такого, что легко затмевало смерть. И события, разворачивающиеся на экране, как раз могли пополнить его личный список кошмаров.

Существо атаковало многочисленных гражданских и немногочисленных военных, которые были собраны в тот день на «Демиурге». Сначала оно казалось им обыкновенным хищником, от которого можно спрятаться. Они с подобным не сталкивались, они думали, что мир предсказуем даже в самые страшные моменты… Напрасно. Существо появлялось отовсюду, оно поглощало их. Не разрывало на части, как монстр с Земли, реальный или придуманный, а делало фрагментом себя. Человеческие тела искажались, исчезали, и хуже всего то, что люди успевали осознать происходящее с ними. Из распахнутых глаз лились слезы, слышались отчаянные крики, которые уже ничего не могли изменить…

Вернон раздраженно остановил видео, убрал его подальше. Толку все равно не было. Он знал, что этот ролик очень скоро будет использован, пытался заранее подготовить аргументы для спора, но понимал, что таких аргументов нет, не в этом случае.

Сейчас нужно было срочно принять решение о том, как поступить с коконом. Вернон пытался поддержать тот вариант, который предложила Мазарин, потому что это было действительно интересно – и несло любопытные перспективы. Его противники требовали немедленного уничтожения существа.

Телепат старался доказать, что уничтожение тоже несет серьезный риск, что разделение существа на части может оказаться даже более перспективным. Но он просто говорил, а в ответ ему показывали такие вот эффектные видео, снятые камерами наблюдения «Демиурга». Естественно, страшные картинки действовали на аудиторию куда лучше, чем спокойные слова.

Хотелось вообще отказаться от этих споров, просто заставить людей думать так, как ему нужно. Однако даже Вернон не был всесилен – он не мог контролировать весь мир.

В дверь его апартаментов постучали, потом заглянула Тимандра. Обернувшись к ней, Вернон сразу объявил:

– На следующем слушании мы проиграем, потому что наши доказательства – дерьмо.

– Рада видеть, что ты все так же бодр и готов к действию, – невозмутимо отозвалась Тимандра. – Добавлю поводов для радости: у тебя гость.

Вернон не стал спрашивать, кто именно, он просто проверил, кто находится поблизости. Сам телепат никого не приглашал и не ждал, так что ему действительно было любопытно.

Результат лишь усилил его интерес: к его временному жилищу пожаловал легионер номер 1 собственной персоной. Он был необычным созданием, Вернон отметил его уже давно, изучил в момент, когда узнал, что у него развита вторичная способность к телепатии.

В ту пору Стефан Северин не вызвал у него никаких опасений. Да, легионер был умен, хитер и эгоистичен. Но у него и в мыслях не было захватывать власть на космическом уровне, он был сам по себе. Он никак не мог стать угрозой Вернону, и Первый просто отстранился от него.

Во время Марсианской Резни Стефан проявил себя неожиданно хорошо – и добился повышения. Естественно, Вернон тут же провел повторную проверку. Его интересовали амбиции нового лидера Легиона и его общее состояние, после судьбы Рафаля Строма это стало особенно важным. Выяснилось, что к высшему номеру Стефан не рвался, а колония в его теле под контролем. Вернон снова позволил себе о нем забыть.

Более-менее полноценное общение между ними состоялось, когда телепат предупредил экипаж «Северной короны» о готовящейся ловушке. Стефан сам вызвался остаться на борту и перехватить переговорщика, присланного корпорациями. Справился он блестяще: достаточно мягко, чтобы выполнить условия сделки с Эвразом Парти, и достаточно жестко, чтобы Цивану Парти навсегда покинуло желание контролировать чужие жизни.

Тогда Вернон окончательно пометил Стефана как ценный ресурс, но не думал, что новая встреча состоится так скоро. Он мог бы прочитать мысли легионера сразу, узнать, зачем тот явился – Первый такое умел. Но он решил проявить то редкое уважение, при котором он сначала задавал вопросы, а потом уже лез в мозги, чтобы проверить ответы.

Тимандра привела легионера в апартаменты, однако не задержалась внутри. Вернон ничего от нее не скрывал, она сама решала, слушать его беседы или нет. Сегодня у нее, похоже, не было настроения… или она догадывалась, о чем пойдет речь, и просто устала от разговоров обо всех видах смерти, которые способна принести колония.

– Что тебе нужно? – поинтересовался Вернон. Без раздражения, но и без показной вежливости, в которой легионер не нуждался.

– Пришел посодействовать. У нас одна цель – позволить мелкой телепатке вскрыть кокон. По разным причинам, но одна.

То, что Стефан не подчеркивал связь Альды с Верноном, телепату даже нравилось. Он наблюдал, как легионер положил на стол карту. Спрашивать, что на ней, не стал, просто проверил память собеседника. Судя по спокойствию Стефана, он знал, что так будет.

– Надо же, – усмехнулся Вернон. – Интересное предложение. Но ты можешь заявить его сам, почему через меня?

– Потому что не хочу выходить на политическую арену – и мне это не нужно, и Легион не поощряет.

– Соврал всего один раз, да и то не принципиально, хвалю. Посмотрим, что я смогу с этим сделать.

План был действительно интересный. Вернон прекрасно знал, что само по себе превращение в легионера никаких интеллектуальных преимуществ не дает. Некоторым оно как раз не идет на пользу – как показал печальный опыт Рафаля Строма. Получается, Стефан был таким на уровне человеческой части себя.

За ним определенно следовало наблюдать внимательней.

Но это потом, в более мирные времена, пока же Вернон решил сосредоточиться на предложенной им версии. Телепат уже знал, что его соперники будут показывать страшные ролики, давить на эмоции, однако решение предложат очень размытое: убить существо. Как-нибудь. Желательно быстро и руками специального корпуса. А вот то, что предложил Стефан, было четким пошаговым планом, такое ценится чуть ли не наравне с игрой на чувствах.

Совещание состоялось ровно в назначенный час и поначалу катилось предсказуемо. Фото и видео. Отчеты экспертов. Фрагменты тел, найденные уже на раскопках в «Демиурге». Истеричные призывы.

Ну а потом трибуну предоставили Вернону, и он сразу объявил:

– Я согласен с тем, что существо должно быть уничтожено.

Он знал: речь, которая начинается с шока, запоминается лучше всего, приковывает больше всего внимания. Он видел, как со многих лиц слетают снисходительные усмешки, как начинают удивленно переглядываться его оппоненты. Они думали, что тоже все просчитали? Они ошиблись.

Пока они пытались понять, что происходит и почему он вдруг передумал, Вернон запустил файл, переданный ему легионером. На общем экране появилось трехмерное изображение космического объекта – и оно устрашало. В пустоте полыхала бело-голубым огромная сфера, само сияние которой было странным, будто размывающим все вокруг. В отличие от Земного Солнца, она не заботилась о планетах, рядом с ней вообще ничего не было кроме непонятной, похожей на паутину энергии. Кто-то распознал, на что смотрит, кто-то – нет, но абсолютную угрозу, исходящую от гиганта, почувствовали все.

– Разрешите представить вам нашего союзника в этой непростой ситуации, – невозмутимо продолжил Вернон. – Перед вами Вечный Фантом. Так его обычно зовут те, кому по каким-то причинам приходится иметь с ним дело. На мой взгляд, слишком драматично звучит, но вы же знаете путешественников, особенно из числа гражданских – они любят показательно красивые названия, или же, как говорят они сами, имена. Если отбросить желание не к месту его персонифицировать, этот магнетар называется Д16-4863, именно таким кодом он обозначается во всех каталогах. В сравнении с этим «Вечный Фантом» звучит чуть притягательней – легче запомнить.

– Почему именно он? – не выдержал председатель Общего Правительства. – И почему вообще магнетар? Вы же слышали, звучали предложения использовать черную дыру…

– Черная дыра – очень неплохой вариант, я и сам его рассматривал. Но есть целый ряд нюансов – от сложностей в подлете к изученным и контролируемым черным дырам до особенностей их строения. Может прозвучать невероятно, однако мы не знаем, как колония отреагирует на аккреционный диск. Вероятнее всего, предсказуемо, и все же… Мы же говорим о минимизации риска, не так ли?

– И все-таки почему магнетар?

– Потому что излучение магнетаров изучено нами лучше, – пояснил Вернон. – А конкретно Вечный Фантом и вовсе идеален для наших целей. До него можно добраться быстро, избегая любых опасных участков, на которых наши противники могут устроить засаду, и на огромном расстоянии до него нет обитаемых объектов. Это идеальные условия для эксперимента по извлечению из кокона возможного разума.

– Вы опять настаиваете на своем!

– А я никогда не прекращаю настаивать на своем, – напомнил телепат. – Потому что я в большинстве случаев прав, сейчас – тем более. Существо будет убито, вы получите свое. Но прямо перед этим мы сможем провести эксперимент. В чем риск?

– В том, что будет потеряно оборудование, – заметил один из его противников.

– Оно и так будет потеряно. Или вы надеялись у самого магнетара сковырнуть кокон с транспорта, а сам транспорт благополучно использовать дальше? Приняв тот факт, что на нем могли остаться фрагменты существа?

– Нет, но… А люди? Для осуществления миссии наверняка понадобится участие людей – и они могут погибнуть!

– Этот вопрос решается просто: миссию можно сделать добровольной. Опять же, попытка убить существо, которое уже сейчас нестабильно, тоже не избавлена от риска. Давайте сделаем так… Если принимается мой план, рискую лично я. Если ваш – вы сопровождаете существо до места уничтожения лично. Ну как? Какой вариант нравится больше?

Они, конечно же, обвинили его в незрелом подходе, однако Вернон знал, что так будет. Карьерные политики очень часто охотно рискуют жизнями – но только чужими. Людьми, которые остаются для них безымянными единицами в документах. Если же нужно подняться с кресла и пролить собственную кровь, ситуация резко меняется.

План Стефана пока оставался пусть и опасным, но самым продуманным решением проблемы. Перенести кокон на грузовой транспорт. Довезти до горизонта событий Вечного Фантома. Прямо там, на границе, устроить эксперимент Альды – и посмотреть, к чему это приведет. Сделать все, чтобы транспорт в любой момент можно было толкнуть за горизонт событий. Ну а когда он окажется во власти магнетара, он начнет двигаться к звезде-убийце все быстрее, все стремительнее, пока не распадется на атомы.

В определенный момент остановить процесс уже будет невозможно, существо погибнет в любом случае… и, возможно, погибнут те, кто в этот момент будет находиться рядом с ним.

Но это Вернон и называл неизбежными рисками.

В такие дни Джоэль Асчер чувствовал себя жрецом какого-то древнего языческого культа, который вынужден приносить все новые и новые жертвы позабытому миром божеству. Жрец устал, он лишен награды – он ничего не хочет! Но демон привык получать все, что душе угодно, и его голод неутолим.

Если сосредоточиться только на завете его предшественников вести компанию к развитию – он точно не преуспел. «Аско» оказалась на дне, даже во времена основания дела обстояли лучше. Проблема в том, что подняться с этого дна легально оказалось невозможно. Вся семья Асчеров находилась в федеральном розыске, большую часть счетов заблокировали, иных ресурсов – тоже. У других корпораций, ставших частью заговора, дела обстояли не лучше, «Стормгейт» и вовсе была потеряна, семья Парти отправилась за решетку.

Так не проще ли остановиться? Сберечь то немногое, что они заранее спрятали, затаиться где-нибудь, начать новую жизнь? Джоэлю хотелось этого так сильно, так отчаянно, и он надеялся, что остальные его поддержат… Не срослось. Даже его сестра была полна какого-то дикого, маниакального желания вести эту войну до конца.

– Нужно атаковать их снова! – рассуждала она, наматывая круги по его кабинету. – Они этого не ждут…

– Они этого вполне обоснованно не ждут, – сухо заметил Асчер. – Мы потерпели сразу несколько чудовищных поражений, мы ничего не получили.

– Вот именно! Закон бизнеса – действуй неожиданно!

– Это закон не бизнеса, а сумасшедшего дома, причем не управляющей его стороны. То, что мы делаем, к бизнесу не имеет никакого отношения. Это больше похоже на культ!

– Ну а что предлагаешь ты?

– Отступить! Хотя бы на время – но отступить!

– Если ты отступишь, время для тебя и закончится, – снисходительно бросила сестра. – Ты же помнишь, что в это втянуты не только мы? Заключая союз с пиратами, мы всегда знали, что альтернатива победе – не поражение, а смерть.

Ах да, пираты… Еще один шаг, который Джоэлю никогда не нравится и на который пришлось пойти. Пираты были полезны на самых кровавых, жестоких, откровенно незаконных миссиях. Считалось, что они – ценные союзники… Теперь эти ценные союзники их не отпустят.

Для пиратов как раз то, что их спонсоры оказались вне закона, не проблема, они сами находились там с самого начала. Они воспринимали войну как нечто естественное, но злились, не получая выгоды.

Так что им, как и некоторым лидерам компаний, казалось, что нужно продолжать, добивать… менять мир, если придется! Да, в мясорубке войны, ну так что же?

– Прекрати ты киснуть! – поморщилась сестра. – Очень скоро будет идеальная возможность отыграться, не смей упускать ее из-за своей меланхолии!

– Ну и что же ты считаешь идеальной возможностью?

– Они будут поднимать эту штуку с Марса. Решение уже принято, осталось только назначить дату. Ее погрузят на сверхтяжелый транспорт «Варг». Знаешь, что за он?

– Знаю, – кивнул Джоэль.

– Тогда должен понимать, что это на редкость неповоротливая и чертовски опасная дура! Мы можем ее использовать. Соберем последние силы, ударим, заберем то, что нам нужно!

– Ты себя слышишь? «Последние силы» не зря называются именно так. Это будет наша последняя попытка.

– Ой, не превращай это все в трагедию! Мы Асчеры, мы всегда прорываемся – прорвемся и теперь!

Сестра и правда была переполнена оптимизмом. Она как будто жила не в реальности, а в фильме, где после грандиозного падения героя непременно ждет подъем обратно на вершину.

Джоэля же не покидало предчувствие беды – и безысходности. Он сомневался, что они сумеют победить. Возможно, нанести чудовищный урон, погубить Марс, но не победить… Не нужно было даже пробовать…

А от него уже ничего не зависело. Его почему-то никто не предупредил, что, начиная приносить демону жертвы, ты не сможешь остановиться, демон тебя просто не отпустит, он заставит тебя умереть вместе с ним.

Немногие корабли можно разглядеть невооруженным глазом, находясь на поверхности планеты, но «Варг» был из их числа. Даже с поправкой на то, что речь шла о глазах капитана, а корабль просматривался крохотной белесой точкой на небосклоне, сверхтяжелый транспорт все равно впечатлял.

Насколько помнила Лукия, таких кораблей на всю федерацию набралось бы меньше десяти, и каждый был уникален. «Варг» даже среди этих титанов считался лучшим, и потерять его в сиянии магнетара будет жалко, но ставки слишком высоки, чтобы пытаться сэкономить на технике.

Транспорт только-только прибыл к Марсу и сейчас проходил последнюю проверку перед своим финальным путешествием. Лукия наблюдала за ним с площадки, расположенной на крыше одного из небоскребов Нового Константинополя – тут большая часть крыш была занята такими.

Компанию ей составил только Рале, все остальные делали вид, что у них есть какие-то срочные дела, однако при этом бросали такие многозначительные взгляды, что это почти раздражало. Впрочем, к общению с ними Лукия все равно не рвалась. Ей ничего не было от них нужно… И от Рале тоже, но его присутствие давно воспринималось иначе.

Они уже поговорили о том, что случилось, и длился этот разговор куда меньше, чем наверняка предполагали члены экипажа. Лукия лишь хотела убедиться, что им по-прежнему не нужно долго лить слова, чтобы понимать друг друга. Проверив это, она была даже счастлива чуть больше, чем полагалось капитану.

– Похоже, я буду мешать тебе найти молодого и красивого помощника дольше, чем предполагалось, – сказал тогда Рале. – Тимандра зачем-то скинула мне десять лет. Не моя версия, она так сказала. Без пояснений, счет не выставила – и на том спасибо!

– Тебе так уж нужны были те десять лет? – усмехнулась Лукия.

– Нет, она как раз удалила мерзотные. Хорошие остались.

С тех пор они просто молчали – вдвоем. Лукия не знала, о чем думал ее старший помощник. Она же, наблюдая за зависшим в синеве «Варгом», размышляла о том, что их всех ждет.

Чтобы выжить, им нужно действовать предельно точно, магнетар не прощает ошибок. Для начала – высчитать координаты так, чтобы «Варг» оказался у самого горизонта событий. Если остановиться слишком близко, Фантом поймает и убьет их до того, как начнется эксперимент. Слишком далеко – и тварь, вырвавшаяся из кокона, может удрать, станет не важно, выжил при этом Триан или нет.

Но с координатами уже определились: их предложил совет капитанов, позже перепроверили киборги. Второй сложностью было управление кораблем: автопилот подобного судна не настроен на предельную точность, да и потом, в зоне рядом с магнетаром возможны сбои системы. Поэтому управлять транспортом предстояло человеку, а точнее, киборгу.

На эту роль вызвалась Сина Лимаота. Ее идея очень не понравилась сразу всем, и Первую долго пытались отговорить. Но Сина и слушать ничего не хотела, она поставила руководству ультиматум: или ей доверяют эту миссию, или она прекращает работу. Ее попытались остановить не совсем законным путем: намекнули Валентину Вернону, что неплохо бы избавить ее от подобных желаний. Однако номер 1 возмутился так бурно, что услышали на нескольких планетах, а пара администраторов спецкорпуса распрощались с должностями. Телепат вопил, что для него неприкосновенность независимого сознания – святыня, на которую он никогда не посягнет. То, что решение Сины на этот раз в его интересах, Вернон назвал лишь счастливым совпадением и знаком судьбы.

Подумав об этом, Лукия спросила:

– Ты знаешь, что Стерлинг планирует лететь на «Варге», а не «Северной короне»?

– Угу, – отозвался Рале, который, казалось, дремал в соседнем кресле, пригревшись на солнце.

– Это на него не похоже, и, кажется, его это решение тяготит.

– В нем умирает маленький бюрократ, – усмехнулся телекинетик. – Ты ведь разрешила ему?

– Да, это допустимо, но все равно странно.

– Возможно, это самый нормальный период в его жизни за долгое время.

«Северная корона» тоже должна была участвовать в миссии, пусть и с чуть меньшей ролью. Сначала капитан предполагала, что им оставят Тео, он ведь и так находился на корабле. Но Легион предпочел, чтобы их живой ресурс охраняла Черная Армада. Лукия не стала спорить, даже когда ей навязали более опасный груз – образец колонии, все еще запертый внутри исследовательского зонда. Так даже лучше… Тео можно использовать только для эксперимента, сам по себе он не слишком ценен, как бы цинично это ни звучало. А вот образец – другое дело, за него готовы заплатить очень многие. Поэтому Лукия и сама предпочитала, чтобы он находился рядом с теми, кого невозможно купить.

У «Варга» будет еще несколько кораблей сопровождения, будет автоматическая охрана, киборг, сотрудничающий с Одханом Рошем, придумал какую-то контролируемую систему взрывов, которая точно перетолкнет транспорт через горизонт событий, и все же… Раньше тоже все было просчитано идеально, но это не спасло от смерти всех.

– У меня, внезапно, плохая новость, – напомнил о себе Рале. – Не хочется портить ею такой момент, а придется.

Отвлеченная собственными мыслями, Лукия не заметила, как он достал личный компьютер. Теперь он просматривал что-то, хмурился, хотя по-настоящему напуганным не выглядел.

– Что случилось? – спросила Лукия.

– Еще не случилось, но очень даже может. Я тут решил проверить, а не собирается ли кто-то нагадить в коллективное сознание. Понимаешь ли, наши не особо уважаемые противники проиграли по всем фронтам. После такого они должны либо затаиться, либо перейти к откровенному терроризму.

– Почему ты предположил, что о своем решении они дадут объявление?

– Потому что за терроризмом всегда кроется идея. Они хотят вернуться в бизнес, бизнес – это деньги, деньги – это люди. Им нужно подготовить все условия для того, чтобы потенциальные клиенты продолжали считать их хорошими ребятами.

– Их главным рупором была «Радиант Медиа», – напомнила Лукия. – А она теперь вне закона.

– Да, но остались дочерние компании, которые были связаны с ней косвенно. Потом они дружно от нее открестились, и оснований для их закрытия по закону не нашлось. Только знаешь, что? Они с недавних пор вернулись к теме трагедии на Марсе. Ставка делается на то, что существо, к которому военные никого не подпускают, может стать причиной катастрофы. Обычно это означает, что их хозяева именно катастрофу и планируют.

– У них осталось мало ресурсов… Отчаяние?

– Оно самое, – кивнул Рале. – А в случае корпораций, долгое время специализировавшихся на оружии, космических технологиях и генетических экспериментах, отчаяние – очень плохая штука. Хотел бы я знать, что они задумали… и верить, что мы к этому готовы.

Теперь ему нужно было привыкать к новому миру – к тому, где Делия снова жива и снова номер 1. Данкард раньше и мысли не допускал, что такое возможно. Когда стало известно, какая судьба ее постигла, он с печалью подумал: и к лучшему, что она погибла на станции. Потому что флот никогда бы ее не простил, ей пришлось бы еще много лет провести в заточении.

Однако выяснилось, что спецкорпус без особых проблем меняет свои принципы, если очень надо. Нет, возможно, в мирные времена о сделке с Делией еще десять раз подумали бы. Но сейчас в федерации стало очень уж неспокойно, а Делия всегда умела выбрать идеальный момент для атаки.

Ну и конечно, она была права. То предательство, которое далось ему с таким трудом, потеряло смысл. Он отдал свою семью ни за что. Смерть Ульрики он и без того всегда считал своей виной, а теперь она лишь увеличилась. Если бы он изменил одно решение в прошлом, всего одно, его жизнь сложилась бы по-другому!

Однако то, что Данкард понимал это, вовсе не означало, что он был надломлен или готовился впасть в депрессию. Он принял новые знания о мире с тем же спокойствием, с каким выдерживал любые удары судьбы. Ему помогало то, что он и не планировал быть счастливым. Его задача – выполнять свою работу, нести ответственность перед людьми, которые доверили ему свои жизни, Данкард сосредоточился только на этом.

С сестрой он вновь встретился лишь через несколько дней. Он к этому моменту был совершенно здоров, хилеры вылечили его за пару часов. Он восстановил свои силы, и они оба знали, что в честной битве Делии будет не так просто победить, а мошенничать, как Феликс, она не станет, она слишком уважает себя для этого.

Вот только никакой битвы быть не могло. Данкард нападать не имел права, а Делия уже дала ему понять, что вопрос с местью закрыт.

Если уж она заключала сделку, она всегда следовала условиям безупречно. Да и спецкорпус на этот раз учел печальные ошибки прошлого, там тоже не пытались взять Делию на короткий поводок, они дали ей то, чего она хотела. Когда они снова встретились, у сестры уже были новые рука и нога – не протезы, живая плоть, как раз то, что требовалось для разработанной ею техники.

Они оба прилетели на Марс для одного из важнейших этапов плана по уничтожению существа: его перемещения на грузовой транспорт. Действовать нужно было осторожно, чтобы не повредить уже треснувшую оболочку. Вес этой твари сложно было оценить, однако в целом это была такая серьезная нагрузка, что не хватило бы даже уникальных способностей Делии.

Поэтому спецкорпус направил на это задание всю первую десятку, Данкарда и еще около пятидесяти телекинетиков, служивших под его началом. Прислать на Марс всех телекинетиков не получилось бы: сила слабейших лишь мешала бы сосредоточиться сильнейшим, да и потом, кто-то должен был остаться на Черной Армаде, охранявшей подлеты к Красной планете.

Им предстояло собраться вокруг «Демиурга», в руинах которого по-прежнему находился кокон. Но Данкард настоял на том, чтобы пересечься с сестрой на полчаса раньше – и наедине.

Они встретились в холле самого дорогого отеля Марса, который был полностью отдан в распоряжение Делии. Сестра не гналась за показной роскошью, но умела брать от жизни все. Чувствовалось, что сейчас она наслаждается моментом после месяцев, проведенных в бегах… не говоря уже о ее заточении в клинике. При этом Делия не выглядела нищенкой, дорвавшейся до богатства, скорее, аристократкой, спокойно, даже снисходительно принимающей то, что давно уже ей полагалось.

– Мне необходимо знать, как мы дальше будем взаимодействовать, – пояснил Данкард. – Что вообще возможно.

– Мои намерения не были ясны? Я не убью тебя. Я позволю тебе и дальше наказывать себя самого. Ты ждешь от меня красивых слов о том, что я прощаю тебя или никогда не прощу? Не суди меня по себе. Я не придаю прощению такого большого значения. Я просто тебе не доверяю.

Это, пожалуй, было наивно… В первую очередь – его попытка говорить с сестрой как со здоровым человеком. Делия никогда не врала ни ему, ни миру. Она действительно чувствовала куда меньше, чем обычные люди. В ее реальности Данкард был проблемой, которую она уже решила, а не братом, который должен иметь какое-то особое значение.

– Ну а как же Альда? – не выдержал он. – К ней ты тоже относишься как к обстоятельству?

– Я пока не решила, как к ней отношусь, – пожала плечами Делия. – Я еще думаю. Есть люди, которые могут заставить меня почувствовать что-то, иногда. Возможно, это будет она. Раньше это был ты.

Делия двинулась к выходу, всем своим видом показывая, что разговор закончен, да и время уже требовало их присутствия на площадке. Данкарду все равно нечего было ей сказать, а чувство, что самое важное так и не прозвучало, осталось.

Хотя долго раздумывать об этом не пришлось: он должен был полностью сосредоточиться на задании. Даже при том, что поднимать вес должны были несколько десятков телекинетиков, основная нагрузка ложилась на Делию и Данкарда. Именно они готовились объединять разные уровни энергии и направлять груз в правильную сторону.

«Варг» уже завис над ними – крошечная серебристая точка в небе, такая далекая, что казалось, будто она часть космоса, дотянуться до нее не получится. Не с поверхности так точно! А им предстояло поднимать чудовищный вес из подземелья.

– Если мы уроним его, он разобьется, – тихо сказал Данкард.

– Да, очень может быть, – согласилась Делия. – Но тогда мы, скорее всего, умрем раньше, чем успеем полностью осознать свою ошибку.

Такие корабли, как «Варг», не предназначались для посадки на поверхность. Они загружались и разгружались только возле специальных станций. Им даже запрещалось обычно подлетать к обитаемым планетам: если такая махина упадет, последствия будут катастрофическими.

Но сейчас для многого делались исключения, транспорту позволили подлететь максимально близко… и все же, по мнению Данкарда, недостаточно близко. Поднять такой вес быстро не получится, им придется несколько часов удерживать в воздухе источник смертельной угрозы.

На секунду в душе мелькнул страх, требовавший не ввязываться в это, отказаться, улететь и забыть… Данкард без труда его подавил. Подъем состоится в любом случае, адмирал лишь мог сделать все, что от него зависело, чтобы все остались в живых.

Телекинетики замерли на внушительном расстоянии от базы, образовали кольцо, это позволяло равномерно распределить энергию. Они начали работу одновременно, по сигналу Делии, и когда Данкард наконец решился, понял, что сделает все возможное, стало легче. Сложнее на уровне тела и способностей – но легче на уровне души. Больше не нужно было ни о чем думать и сомневаться, только действовать.

Заключив кокон в телекинетический захват, Данкард впервые в полной мере осознал, какой же он огромный. Нет, адмирал читал отчеты, видел модели… Но все это не шло ни в какое сравнение с реальностью. Перед ними, разрывая землю и наполняя воздух сплошной стеной пыли, поднималась окаменевшая тварь.

Данкард не чувствовал в ней жизнь, телекинетики такого не умели. И все равно на уровне чисто человеческих инстинктов он понимал: чудовище не умерло, оно затаилось, спит, одно неверное движение – и оно сожрет всю планету. Поэтому делать такое движение было ни в коем случае нельзя… но казалось, что иначе просто невозможно.

Вес кокона был распределен между всеми телекинетиками, однако сначала Данкарду казалось, что эту махину держит он один. Черный Адмирал был силен, но и он давно уже не сталкивался с такой нагрузкой. Мышцы были напряжены до дрожи, до боли, руки дрожали… А огромная тварь только-только поднялась в воздух!

Он не считал, что остальные жульничают, он видел, что их тоже трясет от напряжения, у некоторых уже шла кровь из носа, но они старались не обращать на это внимания. Данкард не сомневался: рано или поздно они отключатся, и тогда их часть нагрузки придется взять на себя остальным. Но они выдержат… должны выдержать! У них ведь есть Делия, она выглядит безмятежной, они справятся… Да, попытка будет всего одна: даже если кокон не расколется при падении, они второй раз не поднимут этот вес, Данкард чувствовал.

Так ведь это лишь означает, что своей попыткой необходимо пользоваться сполна, существо движется вверх, причем даже быстрее, чем ожидал адмирал. У них должно получиться, нужно только держать, держать…

И только он убедил себя в этом, только привык к сокрушительному весу, как в воздухе взвыла сирена, и бесстрастный компьютерный голос сообщил:

– В космическом пространстве Марса обнаружены неопознанные боевые суда. Контакт невозможен. Время до прибытия – пятьдесят восемь минут.

В этот момент Данкард мог гордиться телекинетиками, окружавшими его: ни один из них даже не вздрогнул, ни один не упустил контроль, хотя все понимали, что для доставки кокона на корабль требовалось не меньше четырех часов – и ничего они успеть уже не могли.