Шанс для рода Шустовых. Том 4

Глава 14

— Да, — ответила Настя. — Мне сказали, она здесь заправляет делами.

— Ах, Прасковья! — воскликнула монахиня, словно только сейчас поняла о ком идет речь. — А она здесь больше не служит.

Последнюю фразу настоятельница произнесла резко и четко, словно желая выделить её и подчеркнуть: «Говорить тут больше не о чем!»

— Интересно, — задумчиво произнесла Настя.

— Но ведь мы все равно можем обсудить наш вопрос? — вмешался я в разговор, видя, что девушка в замешательстве.

— Конечно, — гораздо более доброжелательно произнесла сестра Катерина. — Пройдемте внутрь. Сможем побеседовать в саду. Не держать же гостей на пороге.

Добродушие ей не шло. Ее холодные серые глаза говорили об обратном. Она бы с удовольствием выставила нас, чтобы мы не мешали ей заниматься своими гнусными делишками. Я даже не сомневался, что именно она проводит финальные обряды инициации, хоть совершенно и не представлял, как они выглядят. И тут даже не важно к чему именно готовят послушниц. В конце всей цепочке совершенно точно стоит эта пожилая женщина.

— Кстати, я не могла не заметить, что вы путешествовали не на лошадях. Вы владеете искусством магии?

— Да, — коротко ответил я.

— Пользуетесь покровительством кого-то из духов? — не прекращала свои расспросы настоятельница.

— Конечно! — удивленно воскликнул я. — А как же иначе?

— Мало ли, — невнятно произнесла монахиня. — Может вы не из местных. И чьего адепта я имею часть лицезреть?

— Мне покровительствует могучий дух северо-восточного ветра — Посива, — не задумываясь ответил я.

Говорить про Шанса я не собирался.

— О! — произнесла монахиня и ее взгляд в миг потеплел. — Мы всегда рады таким гостям!

Слово «таким» она выделила, словно желая показать, что Посива каким-то образом входит в круг тех духов, кто имеет здесь какое-то значение.

И вот это было интересно. Я подозревал, что серая стерва сочувствует Сивроку, да и идеи Шалока, судя по всему, разделяет. Но не думал, что среди людей это известно и каким-то образом используется. Это место мне определенно все меньше и меньше нравилось.

Зато теперь сестра Катерина была само радушие. Она проводила нас в маленькую беседку, стоящую сбоку от основного каменного здания и зажатую между стеной и какими-то хозяйственными постройками. Тем не менее тут было тихо и уютно. Каменные перила, чуть ниже пояса высотой, крытая темной древесиной крыша, две лавочки и столик.

— Подождите меня здесь буквально пару минут. Я попрошу, и вам подадут чай. Я присоединюсь к вам после того, как отдам пару распоряжений. Тогда сможем спокойно поговорить о вашей бедной сестре.

Последнюю фразу она произнесла с сочувствием, обращаясь к Насте. Монахиня развернулась и быстрым шагом вышла из беседки, направилась в основное здание.

Отсюда открывался хороший вид на внутренний двор монастыря. Было видно, как снуют по двору сестры в черных длинных платьях ничем не отличающихся от одеяния настоятельницы. Кроме них я заметил нескольких молодых девушек в серых платьях до середины лодыжек и серых же платках на голове. Видимо, это и были послушницы.

Я попытался рассмотреть лица этих девушек, но ни на одном из них не заметил радости и одухотворения, что было бы логично видеть в месте, где девушки проходили духовные практики, как мне рассказывала Настя.

— Никита, — позвала меня моя подруга. — Тут что-то не так.

— Что ты имеешь ввиду?

Я и сам чувствовал какое-то напряжение вокруг, но списывал это на свою нелюбовь к подобным местам.

— Не вижу ни одного знакомого лица. Хоть кто-то должен был остаться. И этот запах…

Втянув носом воздух, я сосредоточился на ощущениях. Пахло свежим деревом, морилкой и сыростью. Влажный воздух леса, немного приправленный столярными ароматами. Кажется, ничего особенного. Хотя… Где-то на самом краю обоняния было что-то раздражающе знакомое, но я никак не мог понять, что это.

— И что это за запах такой? — спросил я у Насти.

— Не знаю, но что-то знакомое.

Девушка вдохнула и задержала дыхание.

— Нет, не пойму.

Молчаливая серая послушница принесла нам поднос с чаем и кусочками сушеных яблок. Девушка вошла, поставила свою ношу на столик и, так же тихо удалилась, так и не подняв лица.

От напитка пахло какими-то травами. Кажется, это был иван-чай, сдобренный чем-то из лесного богатства этих краев.

— Видел! — Настя схватила меня за рукав и начала трясти. — У нее отсутствующий взгляд! Словно она не в себе!

Настя рывками выдыхала из себя фразы. Было видно, что девушка сильно волнуется.

— Конечно она не в себе, если сюда набирают таких, — чуть нервно усмехнулся я.

— Тебе бы всё шутки шутить, — укорила меня Настя.

— Что поделаешь, когда я не понимаю, что происходит, то склонен шутить, даже если совсем не смешно.

— А вдруг они все под контролем Императора?

— Не думаю, что такое возможно. Магия все же требует некоторых затрат сил. И пусть даже Император очень силен, но зачем ему держать всех этих людей под постоянным контролем? Не думаю, что он сделал это специально к нашему приезду. Как бы он вообще мог узнать, что мы найдем это место так быстро?

— Не знаю, — честно призналась Настя, — но мне тут всё кажется странным. И не просто странны. Каким-то очень мрачным. Посмотри вокруг. Что ты видишь?

Я осмотрелся и хотел было начать говорить, что вижу и думаю, но Настя не дала мне даже слово сказать.

— Тут все пропитано страхом, — прошептала она. — Эти лица не имеют ничего общего с теми, что я видела здесь раньше. Когда я была в этом монастыре, у нас были занятия. Каждый день утром в обед и вечером мы медитировали, искали путь к себе, общались. Но здесь… — девушка замолчала.

— Посмотрим. Давай дождемся настоятельницу и поговорим с ней. Пусть расскажет, какой тут распорядок дня у послушниц и чем они заняты.

— Хорошо, — согласилась девушка. — И еще. Я бы хотела остаться тут на ночь. Вдруг удастся что-нибудь вынюхать.

Я улыбнулся, поняв, что Настя попыталась пошутить на счет запаха.

— Постараемся, — пообещал я.

Во дворе народу было не много. Все монахини и послушницы разом куда-то делись. Может у них начались занятия по групповой медитации? Я попытался себе это представить, но от чего-то в голову лезли какие-то кошмарные видения.

Вернулась сестра Катерина. Все так же улыбаясь, она прошла в беседку и села на лавку напротив нас. Налила себе чай из фарфорового чайничка и сделала глоток.

— Остынет, пейте, — сказала настоятельница и взяла из тарелки дольку сухого яблока, отправила его себе в рот.

— Расскажите нам, что здесь будет ожидать сестру моей жены? — спросил я и тоже налил себе чашечку ароматного настоя.

— У нас все строго по расписанию, — начала рассказывать монахиня. — Духовные занятия, работа с учителями. Мы обучаем девушек послушанию и смирению. К нам попадают очень разные люди. Не все они блаженные, — кивок в сторону Насти, — но и с такими мы умеем обращаться. Есть у нас сестры, готовые ухаживать за ними денно и нощно. Так что, если даже ваша сестра станет отказываться от общих дел, то мы подберем ей хорошую няню. Она не в чем не будет нуждаться. Сколько ей кстати лет?

— Восемнадцать, — не задумываясь соврала Настя.

— Отлично! Самый благодатный возраст. Обычно в таком возрасте можно даже что-то исправить. Еще удивитесь, как расцветет ваша сестра в этих стенах.

Ох уж эти маркетинговые заманухи! Я не верил ни единому слову и прекрасно понимал, что никакими медитациями и занятиями не вернуть разум тому, у кого его нет. Конечно, я не специалист в психологии, но кажется лишь ряд состояний поддается коррекции. Большинство же умалишенных остается такими до конца жизни.

— Хорошо, вы убедили нас, — произнес я, не желая выслушивать этот бред дальше. — Пожалуй, мы привезем нашу дорогую родственницу на ваше попечение.

— Это замечательно! — обрадовалась сестра Катерина. — Вы не пожалеете о своем решении. Единственное, о чем хочу вас известить. Содержание в наших стенах конечно бесплатное, но мы хотим окружить наших послушниц всем необходимым. Поэтому монастырь принимает пожертвования от семей, способных помочь нам в этом непростом деле.

О как завернула чертовка! Еще и заработать на этом хочет. Мы с Настей переглянулись. Нужно было поддерживать свое реноме.

— Мы с мужем обязательно пожертвуем монастырю приличную сумму. Я бы хотела, чтобы моя бедная сестра ни в чем не нуждалась. Но я хочу сама убедиться в том, что ей здесь будет комфортно. Не могли бы мы переночевать в этих стенах? Чтобы, так сказать, на собственной шкуре удостовериться, что все будет хорошо.

Настоятельница немного озадаченно посмотрела на Настю, затем перевела взгляд на меня.

— Мужчина не в праве ночевать здесь, — безапелляционно заявила монахиня. — Можем предложить остаться вам, но не вашему мужу.

Настя уже раскрыла было рот, чтобы согласиться, но я ее опередил.

— Спасибо сестра Катерина, мы подумаем над такой возможностью. И дадим вам ответ чуть позже.

Настя крепко ухватила меня за коленку под столом, но я даже не отреагировал на ее протест. Рисковать девушкой я не собирался. А оставлять ее здесь на ночь мне однозначно казалось плохой идеей. Тем более, что я представлял, чем Настя тут будет заниматься ночью. Она же не станет сидеть в келье, куда ее могут определить для ночевки. Девушка наверняка полезет в самые потаенные уголки монастыря, дабы раздобыть нужные сведения.

— Подскажите, сестра Катерина, — решил я кое-что уточнить. — А как давно настоятельница Прасковья покинула монастырь?

Монахиня задумалась.

— Да, пожалуй, с полгода назад. Но вы не думайте, у нас тут ничего не изменилось. Все, что вам рассказывали хорошего об этом месте мы сохранили. К тому же, большинство сестер остались прежними.

Я почувствовал, как Настина рука дернулась и еще крепче сжалась на моем колене. Нас явно водили за нос. Не знаю, как давно тут была моя девушка, но я верил ей, что вокруг нет ни одного знакомого лица. Если Настя так говорит, значит так и есть. Получается, что сестра Катерина однозначно от нас что-то скрывает. А ее желание заполучить в свой монастырь блаженную девушку говорит, с большой долей вероятности, о связи с Императором. Это ведь он говорил, что для его целей нужны такие женщины.

Нам пора было заканчивать. На дворе уже был глубокий вечер, а нам еще предстояло искать место для ночлега. Уверенности в том, что в ближайшей деревне окажется трактир или харчевня с возможностью предоставить ночлег, у меня не было. А значит нам требовалось время.

— Спасибо, сестра Катерина, — поблагодарил я монахиню. — Пожалуй, мы уже приняли решение и организуем все в ближайшее время, а сейчас нам пора откланяться и уходить. Еще предстоит искать место для ночлега, раз уж у вас нельзя остаться на ночь мужчине.

— Мне очень жаль, но это действительно не допустимо правилами монастыря, но ваша жена может остаться.

Мне почудилось или в голосе настоятельницы действительно проскользнула какая-то надежда на то, что Настя останется здесь? Вот теперь я даже не сомневался, что не позволю девушке этого сделать.

Настя попыталась на меня посмотреть тем взглядом, каким смотрит на мужчину женщина, когда чего-нибудь от него очень хочет. Но я встретил ее вызов и дал понять, что не намерен обсуждать это. Настя сдалась.

— Мы заночуем в деревне, — ответил я. — Спасибо за разговор.

— Хорошо, я провожу вас.

Мы поднялись и прошли до дверцы в воротах, не встретив по пути ни единой души. Я вдруг заметил, что не слышу пение птиц. Вокруг лес, а птиц не слышно. Странно. Вначале подумал, что это та тишина, которая возникала вокруг, когда рядом появлялась дозорная на польской границе, но нет. Свет не мерк, да и другие звуки вполне свободно долетали до моих ушей. Значит, что-то отпугивало отсюда лесную живность. Что ж, попытаемся выяснить что это.

Мы распрощались с добродушной настоятельницей, но в последний момент, прежде чем дверца закрылась, я взглянул ей в глаза, в этих серых точках вновь промелькнуло что-то подозрительное. Словно кто-то изнутри изучал меня. Я поежился, по спине пробежал холодок.

Вызвав Осколка, мы погрузились и быстро взлетели, оставив позади это мрачное и какое-то томительно тоскливое место. Не представляю, как Настя смогла провести здесь некоторое время. Или же девушка права и раньше тут было совсем иначе?

До деревни мы добрались за несколько минут. Осколок приземлился за околицей, и мы вошли на территорию поселка пешком.

Вокруг этого поселка не было никакой защитной стены, как вокруг Красилова. Не было тут и дозоров. Деревня, как деревня. Судя по всему, жители либо ничего не боялись, либо им просто было нечего скрывать и охранять от окружающих.

Людей на улицах было мало, но те, кого мы встречали с интересом на нас пялились, не скрывая своего удивления. Видимо, путников тут видели редко, а уж такие, кто путешествует пешком и вовсе были в диковинку.

Я остановил первого попавшегося парня и спросил нет ли здесь почтовой станции или какого-нибудь трактира, где можно остановиться на ночь. Парнишка, не раздумывая, указал в сторону высившегося в далеке двухэтажного здания.

— Там, — произнес он. — И станция и трактир. Там же заночевать можно. Простите, господин, а как вы добрались сюда без лошадей?

— Лошадей волки сожрали, — пошутил я. — Сами еле вырвались.

— Волки⁈ — глаза парня загорелись. — Нужно срочно сообщить старосте. Если эти серые твари снова решили поселиться поблизости, нужно организовать облаву и прогнать их! Иначе, как в прошлый раз, животных подерут.

— Стой! — я поймал кинувшегося было бежать парня за рукав. — Я пошутил. Нас довез до соседней деревни попутный экипаж, а оттуда мы весь день шли пешком. Не нужно облавы. Шутка это!

— А-а-а, — протянул парнишка. — Не смешно.

— Я знаю, — сказал я. — Но расскажи мне про волков? Что тут было? Нам идти дальше, не хотел бы нарваться на стаю.

Парень пожал плечами. Я отпустил его рукав, и он поправил рубаху.

— А что тут рассказывать? — замялся он. — С месяц назад в округе задрали несколько животных. Мы собрались с мужиками, вооружились, кто чем и пошли потрошить волчье логово. Три дня лазали по лесам, но так ничего и не нашли. Животных больше никто не трогал, так что мы решили, что стая прошла мимо. Хозяева погоревали о потерях, но так как больше никто не помер, смирились.

— И все? — уточнил я.

— Да, — ответил парнишка.

— Хорошо, спасибо!

Я вытащил из кармана мелкую медную монетку, которых перед отъездом из столицы насыпал туда на всякий случай и протянул парню. Тот поблагодарил и, сильно повеселев, убежал по своим делам.

— Зачем ты его про волков расспрашивал? — поинтересовалась Настя.

— Да так. Обратил внимание, что вокруг монастыря птиц не слышно. Подумал, может кто спугнул.

— И вправду, — задумчиво произнесла девушка. — А раньше там птицы пели так, что голова от их криков кругом шла. Думаешь волки?

— Пока не знаю, возможно. Хотя они на птиц, вроде бы, не охотятся.

В задумчивости мы дошли до здания, указанного нам парнем. Это оказалась почтовая станция, но необычной для нее архитектуры. У этой был второй этаж. Словно на одноэтажное каменное здание с арками надстроили сруб из бревен. Для меня подобное выглядело необычно, но понятно. Настя же, долго рассматривала постройку, пока не качнула головой из стороны в сторону и смирившись с какой-то мыслью пошла следом за мной.

Смотритель без лишних вопросов разместил нас в небольшой комнате на втором этаже и спросил не подать ли ужин. Я был голоден, да и Настя не ела с самого нашего отлета из столицы. Так что мы согласились, чтобы ужин подали в номер. А сами пошли размещаться.

Комната оказалась маленькой. В ней стояло две кровати у стен и небольшая деревянная тумбочка у входа. Все удобства были на улице.

Настя сразу завалилась на кровать в ожидании еды, я же подошел к крохотному окошку и посмотрел на лес. Со второго этажа открывался красивый вид на холмы. Я поискал глазами и примерно определил место нахождение монастыря. Окошко выходило почти точно в ту сторону.

Я переключился на энергетическое видение и посмотрел на нужный мне холм. Мне было интересно, смогу ли я отсюда различить то легкое свечение, что видел сегодня днем с высоты птичьего полета.

Лес и небо над холмом сияло от всполохов, словно там сверкали зарницы.