Серые сутки

Глава 12

Интересно, как Киан будет выпутываться из этой ситуации. Я тут не причем — вся ответственность за такое смелое решение лежит исключительно на нём. Вряд ли меня будут выставлять крайним.

— Кхм-кхм, — прокашлялся главный алхимик Кармидовых. — Да, уважаемый Чемир, вы полностью правы — здесь имеет место быть исключительная ситуация. Дело в том, что результаты теста этого свободного алхимика меня настолько сильно впечатлили, что после этого я решил лично провести для Евгения практический этап отбора, который меня тоже более чем удовлетворил, — на этих словах мужчина бросил в мою сторону предупреждающий взгляд. Понял, сейчас рот точно открывать не стоит. — Думаю, в ходе сегодняшнего симпозиума этот юноша продемонстрирует то, за что он был удостоен такой чести, ну а если же нет…

Киан вытянул вперед ладонь, на которой тут же ярко засветился энергетический сгусток.

— Клянусь своим даром, что Евгений был допущен до симпозиума благодаря своим исключительным знаниям, и я действительно считаю такое решение справедливым.

Стоило мужчине замолчать, как его ладонь ярко вспыхнула, после чего вся энергия мгновенно рассеялась в пространстве.

Интересно. Первый раз вижу, как кто-то в этом мире приносит аналог известной мне клятвы силой. Только в отличие от привычной мне, эта не лишала владельца источника в случае лжи, а лишь гарантировала, что произнесенные слова были правдивы. В противном случае энергия бы не рассеялась вспышкой, а так и осталась бы сконденсирована на руке. Ну, наверное, для местных даже это является серьезным доводом.

Мою последнюю мысль подтверждали перешептывания, пошедшие по залу после действий Киана.

— Хорошо, — после небольшой паузы снова раздался голос того же алхимика, возмутившегося моим присутствием. — Но если я не увижу тех самых впечатляющих знаний, о которых вы сказали, то вернусь к этому вопросу по окончанию симпозиума.

На мгновение в глазах Киана промелькнуло раздражение, которое, впрочем, тут же исчезло — главный алхимик Кармидовых хорошо контролировал свои эмоции. Но, судя по всему, мужчина смирился с тем, что придется раскрыть всем, что я решил одну из дилемм. Иначе мое присутствие ему ещё аукнется.

— Надеюсь, больше ни у кого не имеется никаких вопросов? — на лицо Киана вернулось прежнее уверенное выражение. — Прекрасно. В таком случае, я объявляю сто третий алхимический симпозиум открытым!

Зал тут же разразился аплодисментами, к которым я, естественно, присоединился, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.

Интересно, почему всего лишь сто третий? Насколько я понял, симпозиумы проводятся каждый год, а значит, что это мероприятие существует всего лишь немногим больше века. Хмм…

Возможно, что существенный толчок вперед алхимия получила именно с приходом пустошей, которые тоже появились относительно недавно. Слишком много редких и полезных ингредиентов можно было найти в мертвых землях, так что это предположение довольно логично. Тем более что это лишний раз обосновывает низкий уровень алхимии. Сто лет для такой науки — это меньше, чем капля в море.

— Что ж, не будем затягивать и сразу перейдем к первому этапу, — тем временем продолжал Киан. — Желающих принять в нем участие прошу активировать знаки для проведения жеребьевки.

Не успел я даже задуматься о том, что означают эти слова, как гербы на трибунах некоторых алхимиков тут же загорелись ярко белым цветом. Активировав магическое зрение, я тут же увидел, что в каждую кафедру встроено нехитрое плетение, преобразующее энергию в свет, но помимо него присутствовал и блок посложнее. Судя по всему, как раз вторая часть конструкта отвечала за жеребьевку.

К моему удивлению, знаки засветились всего лишь примерно у десятой части присутствующих. Я свой тоже пока что активировать не стал — с моей удачей имелись все шансы случайно стать первым и попасть впросак, потому что я понятия не имел, как и что следовало презентовать. В моей голове был план посмотреть на выступления опытных алхимиков, после чего в очередной раз закосить под дурачка и попросить разрешения выступить в самом конце, оправдав такой поступок скромностью и нерешительностью паренька из деревни.

— А почему так мало желающих участвовать? — тихо спросил я у Андрея, стоящего за соседней тумбой.

— Плетения — одно из самых непопулярных направлений, — пожал парень плечами. — Их и так очень сложно придумать, а когда твою идею будут со всех сторон рассматривать известнейшие алхимики, провалиться легче легкого. И одно дело выступить на симпозиуме и не получить никакой звезды, и совсем другое — потерпеть фиаско от того, что остальные найдут серьезные дыры в твоей заготовке. Это ощутимо бьет по репутации, поэтому участвуют только те, кто полностью уверен в собственных силах.

— Понятно, — кивнул я, переводя внимание назад на арену.

К этому моменту на нее уже вынесли довольно большой стол со всевозможным алхимическим оборудованием, а из всех светящихся гербов остался только один. Мужчина лет сорока в неизменном халате алхимика, находящийся за той самой злополучной тумбой, тяжело вздохнул, осознав, что ему предстоит быть первым, и решительно вышел вперед.

— Рад приветствовать всех присутствующих, — остановившись перед столом в центре арены, алхимик начал говорить вступительную речь про то, какая это великая честь попасть на симпозиум, и как он рад лицезреть других своих выдающихся коллег. Надеюсь, что только этот кадр отличается такой любовью к пустым словам, иначе добрую половину симпозиума придется проскучать, ожидая, пока кандидаты перейдут непосредственно к сути своего выступления. Из интересного отметил лишь то, что на самой арене был установлен очередной простенький конструкт, усиливающий голос говорящего, из-за чего мужчину было слышно даже в самых дальних уголках арены.

Наконец, алхимик закончил распинаться и перешел к сути своего выступления. Для начала он зажег горелку, после чего на кончиках его пальцев начал формироваться конструкт, предназначение которого я не понимал до самого последнего момента. При этом процесс длился довольно долго, и с мужчины успело сойти семь потов, прежде чем он закончил. И каким было мое удивление, когда алхимик, наконец, продемонстрировал итоговый результат.

— Мое плетение позволяет полностью контролировать пламя, — мужчина тут же добавил немного энергии в плетение, от чего еле трепещущий огонек горелки тут же ярко вспыхнул. — При этом речь идет не только про температуру, которую можно регулировать до десятых долей градуса. Можно так же изменять форму огня, и главное — точку наивысшей температуры.

Каждое слово алхимик демонстрировал на практике, и пламя горелки закрутилось причудливой змейкой, а градиент температуры, ясно различимый по цвету, медленно сполз от самой верхушки до фитиля.

— При этом конструкт выгодно отличается от имеющихся аналогов в плане контроля, — тем временем продолжал говорить мужчина. — Может, изначально сплести его кажется довольно трудной задачей, однако как только вы это сделаете, его поддержание станет плевым делом. Все изменения происходят буквально интуитивно, и вам не придется отвлекаться от других дел, чтобы, скажем, поднять температуру на пару градусов.

На этих словах алхимик закончил демонстрацию и отвесил короткий поклон, после чего все слушающие тут же разразились аплодисментами. По реакции публики было понятно, что выступление довольно сильно впечатлило многих присутствующих, и мужчину тут же засыпали десятками вопросов.

Естественно, такой короткой демонстрацией всё ограничиться не могло, и алхимики начали целенаправленно пытаться найти минусы в плетении. Спрашивали и про расход энергии, и про взаимодействие с другими конструктами, и про сложность изучения — вообще про всё, что только можно придумать. И на всё это алхимик более чем уверенно отвечал, хотя было бы странно, если бы у него это не получилось. Плетение было настолько простым, что в нем банально не могло найтись какого-то недостатка.

За следующие несколько выступлений я окончательно сформировал представление о знаниях и возможностях других алхимиков, и вместе с этим нашел ответы на многие вопросы. Например, причина такого огромного разнообразия оборудования была довольно проста — в этом мире просто не умели без него обходиться.

Буквально за один час я успел насмотреться на всевозможные дилетантские конструкты, по-другому их и не назовешь. Претенденты будто соревновались в своей фантазии, а не в алхимии, показывая одно плетение нелепее другого. Встречались как еще хоть сколько-нибудь логичные фильтры и измельчители, так и откровенно плохие попытки сделать энергетические пробирки или что-то в этом духе. Но главное — довольно многое из вышеперечисленного встречалось остальными исключительно положительно, от чего я удивлялся еще больше.

Правда когда конструкт энергетической пробирки, который по начальной реакции публики претендовал чуть ли не на первое место, неожиданно вышел из под контроля, и эссенция, находящаяся внутри, вылилась прямо на алхимика, то логика, наконец, восторжествовала, и остальные поняли, что им пытались пропихнуть какую-то чепуху под видом открытия года. Самым веселым в этой ситуации было то, что кожа пострадавшего алхимика тут же окрасилась в ярко зеленый цвет. А поскольку покидать такое важное мероприятие, как симпозиум, неудачливому мужчине не хотелось, то он так и остался стоять за своей трибуной, сверкая лысиной насыщенно изумрудного цвета. Но это был единичный случай.

За всем этим цирком я и не заметил, как последний алхимик закончил свое выступление и в зале повисла тишина, после чего Киан снова взял слово. Но на этот раз мужчина не выходил в центр арены, а говорил, оставаясь за своей трибуной.

— Итак, первый этап симпозиума подошел к концу. Если вы хотите что-то добавить или прокомментировать, то сейчас последний шанс это сделать. Если желающих нет, то мы сразу приступим к голосованию.

Так, по-хорошему сейчас самое время, чтобы сказать, что я тоже хотел бы выступить. Только как бы это преподнести, чтобы у остальных алхимиков не сдали нервы от такого вопиющего неуважения к правилам со стороны деревенского паренька…

— Я бы хотел кое-что уточнить, — знакомый голос с противоположного края арены отвлек меня от мыслей. И почему-то я не удивился, когда понял, что снова говорил Чемир — тот самый настырный дедок, которого возмутило мое присутствие на симпозиуме. — И снова касательно этого юноши, которого вы, уважаемый Киан, так выделили. Что-то я пока что не видел ни единого подтверждения вашим громким словам. За всё прошедшее время этот молодой человек лишь стоял и хлопал глазами, не произнеся ни слова. При этом вид у него был такой, словно он находится в какой-то прострации от увиденного. Может быть, уважаемый, — взгляд Чемира переместился на меня. — Вы хотели бы дать хоть какой-то комментарий касательно первого этапа? Было бы интересно послушать мнение молодого дарования, каким вас считает Киан.

— Конечно, — я беспечно улыбнулся. Сам того не подозревая, в попытках насолить мне, Чемир наоборот, сделал всё только лучше. — На самом деле я до последнего момента сомневался, стоит ли мне демонстрировать свои наработки, и уже решил не выступать, однако, раз вы просите, то я могу показать вам свое плетение.

— Свое плетение? — недоумение на лице Чемира сменилось довольным выражением. Будто старик уже предвкушал, как я опозорюсь у всех на глазах. — Конечно то, что вы избежали жеребьевки — немного не по правилам, однако я уверен, что никто не откажет вам в подобной любезности. Ведь так?

Старик обвел остальных присутствующих долгим взглядом, но ответом ему было лишь молчание. Лишь Киан бросил на меня сомнительный взгляд, но я успокаивающе кивнул мужчине. Понимаю, что стоит мне сейчас допустить малейшую ошибку, и меня чуть ли не заживо съедят, а вместе с тем рухнет репутация и главного алхимика Кармидовых. Однако я не планировал ошибаться.

— Хорошо, — Киан снова взял слово. — В таком случае, Евгений, прошу вас.

Дождавшись приглашения, я уверенно вышел из-за своей трибуны и направился к центру арены. Но в отличие от большинства алхимиков, занимающих место за столом с оборудованием, я оставил его за своей спиной. Пришло время открыть этим зазнавшимся горе-ученым, что такое настоящая алхимия.

Я планировал показать остальным самое простое и базовое плетение, главный кирпичик в фундаменте, без которого эта сложная наука банально не может полноценно существовать. И уверен, что только одно это выступление перевернет текущее устройство алхимии с ног на голову, а ведь впереди ещё целых два этапа…

— Кхм-кхм, — я прокашлялся, решая, как лучше поступить. Что ж, не буду долго мусолить — с этим прекрасно справились алхимики передо мной.

Одно легкое движение руки, и передо мной в воздухе появляется алхимический круг. То, без чего алхимия вообще не может называться алхимией.

По залу тут же пошли перешептывания. И нет, присутствующие всё ещё ничего не понимали, однако отметили мгновенную скорость создания плетения.

— Это называется алхимический круг, — начал говорить я. — Конструкт довольно простой, однако это ни капли не уменьшает его полезность. Состоит круг из нескольких одинаковых зон, в моем случае это пять крайних и одна центральная. Каждая крайняя зона отвечает за отдельный компонент, центральная — за их смешивание, а их количество ограничивается лишь вашими навыками. Рекорд моего наставника — одиннадцать, и это далеко не предел.

Интересно, какое было бы выражение лиц у алхимиков, если бы я сейчас создал круг с сотней или даже тысячей зон? На самом деле, это было довольно просто, но, банально, не нужно. Эссенций, которые требовали для своего создания больше нескольких десятков компонентов, можно пересчитать по пальцам одной руки, и классический размер круга для опытного алхимика был тринадцатым. То есть плетение содержало в себе тринадцать зон.

— Под словами «отвечает за отдельный компонент» я имею ввиду, что в каждой из зон можно сделать абсолютно любое физическое взаимодействие с объектом, — продолжил я. — Нагрев, фильтрация, дробление, аэрация, вакуумирование — вообще всё, что угодно. Затем необходимые ингредиенты смешиваются в центральной зоне, после чего смесь можно вернуть на край и заново обработать. Таким образом, я могу получить любую эссенцию, совершенно не пользуясь никакими костылями, — я мотнул головой в сторону стола с приборами.

Стоило мне замолчать, как на арену опустилась тишина, длившаяся довольно долго. Прошло, наверное, с полминуты, прежде чем зал взорвался недоуменными криками, а в мою сторону посыпались десятки оскорблений, ругательств и насмешек. И это я показал всего лишь базовую версию плетения. А ведь высшие алхимические круги могли напрямую преобразовывать материю, только дай нужное количество энергии.

— Естественно, одними словами я не ограничусь, — усмехнулся я, как только публика немного успокоилась. В моей ладони оказался стебель шаромки — лекарственной травы, оставшейся лежать на столе после того неудачника, пролившего на себя свою же эссенцию. — Прошу, что вас интересует? Измельчение? Насыщение энергией? Структурное разбиение по волокнам?

С каждым моим словом несчастный стебелек, оказавшийся в одной из крайних зон, изменялся в соответствии с протекаемыми процессами, со временем превратившись в непонятную зеленую субстанцию от количества проделанных операций.

— И нагрев, — подытожил я, после чего зеленая масса вспыхнула и осыпалась на пол кучкой пепла.

На этот раз тишина в зале стояла ещё дольше, и я уже было успел подумать, что так и не дождусь никакой реакции, как в дело вступил всё тот же неугомонный старик.

— Если вы думаете, что у вас получится выдать свой, несомненно, выдающийся аспект, за плетение — то очень сильно ошибаетесь, — твердый голос Чемира нес в себе общие сомнения.

— Это не аспект, — всё так же с легкой улыбкой покачал я головой.

— Тогда это бред! — алхимик оперся обеими руками на трибуну и гневно на меня уставился. — Не говоря уже про скорость и уровень владения этим вашим так называемым «плетением», если вы всерьез считаете, что такое может повторить каждый, то я… я… — старик замялся, думая, что бы предложить. — Я откажусь от своего статуса алхимик…

— Не стоит разбрасываться обещаниями, которые будет невероятно тяжело выполнить, — перебил я Чемира. — Да, я всерьёз считаю, что такое может повторить каждый. И даже более того — думаю, что мне не понадобится и десяти минут, чтобы научить вас этому плетению. Если, конечно, ваш ранг алхимии, — я на мгновение скосил взгляд на вышивку на халате старика, — не пустые слова.

— Да что ты говоришь! — Чемир усмехнулся и уверенно вышел из-за своей трибуны. — За язык тебя никто не тянул!

Вот только уверенность старика резко упала, когда спустя обещанные десять минут в воздухе перед ним начало прорисовываться что-то, отдаленно напоминающее алхимический круг. Да, у него была всего одна зона, и до идеала ещё было ой как далеко, но даже в таком состоянии конструкт был ограниченно пригоден для выполнения простейших операций. И Чемир, чувствуя плетение под своим контролем, тоже это прекрасно понимал. Потрясение в его глазах смешалось с крайним шоком — старик сам не верил, что находится в его руках.

— Уважаемый Киан, — неожиданно Чемир развернулся к главному алхимику Кармидовых. — Хотел бы принести вам свои извинения за недоверие, высказанное в начале. Решение допустить этого юношу до симпозиума было более чем обоснованным. Не покривлю душой, если скажу, что это плетение лучшее, что я когда-либо видел в своей жизни.

Быстро же старик сдулся. Хотя с учетом кардинальной разницы между тем, что показал я, и всеми кандидатами передо мной, такое резкое изменение своего мнения вполне понятно. Видимо, вышивка на воротнике его халата всё-таки что-то да означала, и Чемир слету понял, насколько большие перспективы несет алхимический круг.

— Ничего страшного, уважаемый Чемир, — тем временем ответил Киан, с трудом сохраняя спокойное выражение лица. — Все мы иногда ошибаемся.

— Надеюсь, у меня получилось вас убедить? — с легким смешком обратился я к надоедливому деду.

— Более чем, — Чемир не обратил ни капли внимания на мою легкую подколку. — Как, говорите, вас зовут?

— Егвений.

— Уважаемый Евгений, — без намека на иронию посмотрел на меня старик. — Объединение алхимиков рода Лексиных сочтет за честь принять в свои ряды такого молодого и перспект…

— Эй-эй, Чемир! — без капли былого уважения в голосе перебил его Киан. Да и среди остальных присутствующих поднялся недовольный ропот. — Такие предложения будешь делать после симпозиума, а сейчас, будь добр, не нарушай установленных правил. Евгений, ты завершил демонстрацию?

— Да, уважаемый Киан, — я утвердительно кивнул.

— Тогда можешь возвращаться за свою трибуну, — мягко улыбнулся мне мужчина, после чего обвел взглядом зал. — Думаю, теперь мы можем приступать к голосованию. Или кто-то ещё хочет выступить после жеребьевки?

Судя по молчанию, желающих больше не нашлось.

— Ну ты даешь! — стоило мне вернуться на свое место, как мои уши тут же осадил донельзя восторженный Андрей. — Твой конструкт был настолько впечатляющим, что даже Чемир признал его!

— А что, это главная заслуга? — удивленно посмотрел я на парня, которого реакция скряги деда, казалось, впечатлила даже больше, чем мое представление.

— Конечно! — уверенно ответил тот. — Если ты не обратил внимание, то именно Чемир задавал больше всех вопросов, пытаясь целенаправленно завалить выступающих. Это один из немногих алхимиков, имя которого стало чуть ли не синонимом симпозиума, и получить одобрение Чемира для многих даже ценнее, чем получить черную звезду. Его негласное прозвище — вечный брюзга!

— Понятно, — кивнул я, переводя взгляд на вернувшегося на свое место старика, на лице которого застыло какое-то непонятное выражение. Значит, я одолел местного главного критика. Интересно, а за это мне будет присуждена дополнительная награда?

В том, что показанный мною алхимический круг на две, а то и на три головы опережает все остальные плетения, я не сомневался, и если в дело не вступят большие дяди, которым по каким-то своим причинам надо, чтобы черную звезду получил кто-то определенный, то высшая награда на первом этапе несомненно достанется мне.

И кстати о голосовании — оно уже началось, но из-за разговора с Андреем я прослушал, как оно проходит. Остальные алхимики в полном молчании что-то делали за своими трибунами, то и дело бросая короткие взгляды на коллег.

— Андрей, — тихо шепнул я своему соседу. — А как голосовать?

— Как на любой алхимической встреч… Ты и этого не знаешь? — парень удивленно поднял брови, видя, что его первые слова ни о чем мне не говорят. — Тогда смотри.

Андрей отступил на пол шага назад от своей тумбы, выдвинув из неё небольшой ящичек, который я до этого не замечал. Такой-же был скрыт и в моей трибуне, так что я повторил за парнем. Внутри оказалось несколько десятков белых шаров диаметром в два-три сантиметра и небольшое отверстие такого же размера в дальнем углу полки.

— Это жемчужины, — парень взял двумя пальцами один из кругляшей. — И даже не спрашивай — я понятия не имею, почему они так называются. Главное, что управлять ими очень легко. Достаточно направить в шарик энергию, и посмотреть на того алхимика, за которого хочешь отдать голос. Жемчужина автоматически окрасится в нужный цвет и отобразит на себе герб алхимика. Попробуй.

— Хорошо, — кивнул я, беря в руку шарик и проделывая нужные действия.

И действительно — стоило мне только посмотреть на Киана и подумать про черную звезду, как жемчужина окрасилась в черный цвет, а на её поверхности проступил герб Кармидовых с цифрой три. А она тут зачем?

Перевел взгляд на Матвея, стоящего рядом с Кианом, и цифра тут же сменилась на двойку. Всё остальное осталось неизменным. Понятно, значит это номер тумбы. Голосование действительно было очень простым и интуитивно понятным. Но было несколько вещей, которые привлекли мое внимание.

Во-первых, если ты хотел проголосовать за свободного алхимика, то на поверхности жемчужины оставалась только цифра, никакого герба не было. Во-вторых, за себя голосовать было нельзя.

Всё это были вполне логичные вещи, но вот кое-что меня всё же немного смутило. После воздействия жемчужина сохраняла в себе направленную в неё энергию. А поскольку энергия у каждого человека своя, то по такому следу без проблем можно было вычислить, кому принадлежат конкретные голоса.

— Андрей, — снова отвлек я парня. — А голосование анонимное?

— Полностью, — без каких-либо сомнений в голосе ответил он. — Однако, если возникают спорные моменты касательно справедливости результатов, то проводится специальная процедура, в ходе которой по жемчужинам устанавливается кто и за кого голосовал. На моей памяти последний раз подобное проводилось больше десяти лет назад.

— Ясно, — кивнул я, переводя свой взгляд обратно на жемчужину. Ну уж нет, свои отпечатки я тут оставлять не собираюсь — ещё выйдут по ним на меня. Пришлось немного поднатужиться и максимально загрязнить свою энергию, чтобы по ней вообще невозможно было что-то выяснить. Но зато теперь я был спокоен за сохранность своей личности. Стоило мне опустить три цветных шарика в специальное отверстие, как оно тут же само собой закрылась, показывая, что дальше голосовать нельзя.

— Прекрасно! — спустя ещё несколько минут над залом разнесся громкий голос Киана. — Теперь мы можем приступать ко второму этапу! Желающих я снова попрошу активировать свои знаки для жеребьевки!

На этот раз я уже не стал колебаться и направил энергию в трибуну, из-за чего перед ней тут же засветилось белое марево. Герба, как у остальных, у меня не было.

— Ты и здесь собираешься участвовать? — донесся до меня шепот Андрея. Да и по скрестившимся на мне взглядам было понятно, что многих удивило такое решение.

— Да, — кратко ответил я.

— Круто, — с искреннем восхищением протянул парень. — А у тебя эссенция с собой или ты будешь ее прямо сейчас создавать?

— Сейчас, — у меня не то, что эссенции, у меня даже никаких ингредиентов с собой не было. Но я надеялся как-нибудь решить эту проблему. — Можешь подсказать, чем этот этап отличается от предыдущего?

— Почти ничем, — Андрей пожал плечами. — Претенденты точно так же по очереди выходят и демонстрируют свои эссенции, полностью раскрывая их рецептуру. Главное отличие — непосредственно перед презентацией выделяется двадцать минут, во время которых желающие могут приготовить эссенцию у всех на виду, ведь способ создания тоже влияет на итоговые оценки. Если время, требуемое на создание эссенции больше, то её просто приносят с собой.

— Спасибо, — кивнул я, наблюдая за тем, как на арену выносят десятки столов с оборудованием, похожих на тот, что был установлен на первом этапе.

Без какого-либо приглашения алхимики выходили со своих трибун и направлялись на арену, занимая понравившиеся места. Насколько я видел, самыми популярным были столы ближе к центру — они прекрасно просматривались со всех сторон. Те, кто был не так уверен в собственных силах, старались выбрать место поближе к краю, чтобы не привлекать особого внимания.

— Уважаемый Киан, — громко обратился я к главному алхимику Кармидовых. — Позвольте кое-что у вас уточнить.

— Конечно, Евгений, — мужчина посмотрел на меня. — Хочу отметить, что твое решение участвовать сразу в двух этапах симпозиума — очень смелое, и чтобы признать твои навыки, нам будет достаточно и алхимического круга. Еще не поздно отказаться.

— Нет, благодарю. Мне действительно хотелось бы создать эссенцию, но… — я невинно улыбнулся. — К сожалению, все мои ингредиенты были безвозвратно утеряны по дороге в Серн. Не могли бы вы одолжить мне немного алхимических компонентов?

На зал снова опустилась гробовая тишина, вот только судя по скрестившемся на мне ошарашенным взглядам, я в очередной раз умудрился пробить дно.