Серебряное яблоко

Глава 9

Сегодня Джейн отправилась в гости к Вайолет и Жозефу. Сара с Роном должны были прийти обсудить с родителями предстоящую свадьбу, и Джейн хотела помочь в подготовке к торжеству. Обычно в Айронвуде на это событие собираются все жители деревни: они танцуют на площадке, сооруженной специально для праздника за Великими Садами, угощаются скромной трапезой в честь молодых. На свадьбы простолюдинов вельможи и дамы обычно не ходят, но король обязательно должен присутствовать. Так проходят свадьбы простых людей, о свадьбах знати Джейн пока ничего не было известно.

Девушка пришла к дому витражника вместе с Сарой. Им с Роном уже выделили отдельный дом, но до свадьбы, Сара, как служанка Джейн, живет пока во дворце, а Рон – у родителей.

Вайолет как всегда накрыла стол полный угощений. Все весело обсуждали предстоящее торжество, пока Вайолет не сказала:

— Как бы я хотела Сара пошить тебе лучшее платье на свете, но кто же нам даст кружева и камни как у дам во дворце. Как будто простым девушкам не хочется быть красивыми в самый главный день в их жизни, — она недовольно покачала головой.

Джейн почувствовала себя неловко, ведь на ней в тот момент впрочем, как и всегда было одно из шикарных платьев.

— Может я дам вам какой-то из своих нарядов, и вы сможете взять оттуда нужные вам элементы, — предложила девушка.

— О, нет, милая, спасибо, но так нельзя. Как-то обойдемся. Просто король мог бы по случаю свадьбы и сделать кружево для невесты. Хотя кто мы для него такие?

Джейн вспомнила, как в тот день на пляже Феликс даже не помнил имени Сары, а они хотели, чтобы он кружево ей сделал. Ему скорей всего наплевать на её свадьбу. Даже не скорей всего, а точно наплевать. Но с другой стороны... А почему он должен? Он делает для них пищу! Он создает материалы для домов в которых они живут, для дома, в который переедут Сара с Роном. По мнению Джейн, дом для молодоженов – это уже восхитительный подарок, а без шикарного платья можно и обойтись.

— Прошу прощения, Вайолет.

— Да, Джейн.

—А до прихода Отца, вы ели изысканную пищу и носили драгоценности?

Женщина слегка нахмурилась:

— Нет, не ели и не носили. Потому что до прихода Отца все работали, и все измерялось золотом. Кто делал работу попроще – получал меньше. И мы не могли себе это позволить. А у вельмож были родовые ценности помимо их заработка в ремесле. Потому они всегда роскошно одевались.

—То есть вельможи и дамы тоже работали?

— Да, но они занимались шитьем, столярным делом, уходом за лошадьми или тем же созданием витражей. На земле они не работали и навоз не вывозили. А теперь мы делаем их работу, а они отдыхают.

— Но вы ведь тоже не работаете на земле?

— Да, но мы были счастливы работать на земле, а теперь мы делаем их работу, а они ничего не делают! — возмутилась Вайолет дерзким вопросам Джейн. Девушка опять вспомнила прочитанную ею книгу. "Счастливый фермер".

Вайолет сказала, что они были счастливы работать на земле. Неужели эти люди действительно так несчастны от своего безделья?

Джейн продолжала:

—Подождите, то есть в какой-то мере вы сейчас живете так же как до прихода Отца?

— Да, так же, но без растений и делая работу вельмож.

— А у вас в то время был хороший король?

— Сигизмунд? — вступил в разговор Жозеф, — да, он был хорошим королем, справедливым.

— Но в кружевах вы тогда не ходили, — перебила его Джейн.

— Нет, но он и не мог нам их дать. На них нужно было заработать.

— Но в кружевах вы тогда не ходили? — не унималась Джейн.

Видно было, что все присутствующие не на шутку раздражились.

— Милая что ты хочешь нам сказать? Я не понимаю.

Джейн собралась с духом и быстро затараторила, потирая ладони от волнения:

— Вы сейчас живете так же, как при хорошем короле Сигизмунде, но почему же вы все считаете, что ваш нынешний король плохой? Ведь в том, что вы не можете работать с растениями, нет его вины. — Сара, как ей казалось незаметно, закатила глаза. А Вайолет вообще посмотрела на Джейн как на умалишенную.

— Потому что Сигизмунд не мог просто взять и дать нам что-то, была другая система. А король Феликс может просто так давать, что угодно и он этого не делает! Отец всегда делал! И Отец отправил бы тебя домой, стоило тебе лишь попросить, — сказала женщина с укором.

— И умер из-за этого, — воскликнула Джейн.

— Это ей рассказал Козлоногий, — вмешалась Сара.

Удивительно, но даже такая милая и простая девушка, как Сара считала неподобающим общение с “людьми зеленой воды”.

Джейн обернулась к девушке:

— И что Сара, разве это неправда?

Сара, ничего не ответив, опустила голову и уставилась в свою тарелку.

Вайолет отложила вилку и посмотрела Джейн прямо в глаза:

— Это правда, милая, но это лишь стечение обстоятельств, что в момент его слабости, появился гигантский спрут. Мы успели искренне полюбить тебя за эти пару недель, но я не хочу, чтобы в нашем доме ты озвучивала слова, сказанные этими странными людьми из серого дома. Мы наслышаны, что ты часто бываешь в том доме. Что ты там делаешь и зачем к ним ходишь?

— Вот видите, — Джейн было не по себе, что она устроила такую бучу у людей, которые ей нравились, но она не могла больше молчать. — Вы сами избегаете их и шарахаетесь от людей, которые чем-то от вас отличаются, а вы могли бы с ними общаться! Из-за всех вас они сидят годами в этом доме и никуда не выходят! А вы могли бы прийти к ним, заговорить с ними, вы могли бы... И король Феликс мог бы сделать Саре кружево... Но, ни вы, ни он не сделали ничего из того, что могли. Так чем вы от него отличаетесь?

Вайолет выглядела оскорбленной до глубины души, Жозеф был чрезвычайно хмурен, а у Сары с Роном был абсолютно беззаботный вид аля "у нас скоро свадьба и плевать на сумасшедшую с другого мира ". Джейн самой было неприятно выговорить все это таким милым людям, тем более что король Феликс не заслуживал, чтобы она защищала его. Но дело было не в нем, а в них... Они жили в прекрасном мире, где все хорошо, где нет войн и болезней, а еду тебе подвозят каждое утро под дверь... Они живут в безупречном мире. В мире, где есть единственный изъян — это старая леди Карга, да и ту вполне можно потерпеть. А они целыми днями обсуждают, какой плохой король, отравляя тем самым свою беззаботную жизнь.

— Извините, простите меня. Я не хотела. Извините, — Джейн резким рывком вскочила со стула, уронив при этом на пол миску с хлебом. — Спасибо за угощения, — девушка торопливо собрала хлебные ломти назад в тарелку и поспешила к дверям.

Она шла прочь от дома витражника, когда ее застали врасплох нежданные слезы. Ей было больно, что она их обидела. Ей было больно, что люди этого мира настолько глухи друг к другу. Вельможи не любят простых людей, жители деревни — знать и короля, и все ненавидят людей с физическими недостатками.

Ей было больно, что она так переживает за жителей Айронвуда, в то время как все это не имеет значения, по сравнению с тем, что ее семья, ее любимая семья так далеко от нее. И она не знает, что с ними, все ли у них хорошо...

Она поднялась к себе в комнату и впервые за все время пребывания в Айронвуде, включила свой мобильный телефон. Хотела пролистнуть фотографии родителей, но у нее не получилось: на первой же фотографии слезы начали падать из глаз на экран и расплываться по лицам родных. Она вышла из комнаты, сжимая телефон в руке.

Джейн сама не заметила, как ноги принесли ее к стенам серого дома. Она нуждалась в теплой атмосфере этого дома, в безграничной доброте этих людей. Когда Джейн вошла в дом, все его обитатели сидели на полу и склеивали из разноцветной бумаги цветы. Девушка уже хотела выйти на всеобщее обозрение и поздороваться со всеми, но в последний момент остановилась. Ей захотелось понаблюдать за ними в укромном углу прихожей.

— Гарольд для розы лучше взять красный цвет, — сказал Шон, протягивая мальчику отрывки алой бумаги.

— Красный цвет очень красивый, — мечтательно сказала Таяна, которая в это время невпопад клеила ту бумагу, которую ей подавала Лана.

— Откуда ты знаешь, что красивый? — спросил Тристан.

— Именно такой цвет чаще всего бывает у роз, да и вообще у всех остальных цветов тоже, а цветы так чудесно пахнут, конечно, их цвет должен быть самым красивым.

— Я бы так хотела, чтобы ты смогла хоть когда-нибудь увидеть все это, — с горечью в голосе сказала Лана.

Шон встал с пола и бросил угрюмый взгляд в окно:

— Если бы наш король имел, хоть немного человечности, Таяна давно бы уже видела весь мир.

Лана вздохнула:

— Не начинай опять. Эти разговоры все равно ничего не изменят. Все и так хорошо, она слышит запах цветов и чувствует их красоту и без зрения.

— Это не одно и то же, Лана! Зачем человеку даны такие великие силы, если он ничего с ними не делает?

На Джейн, которая все это время так и стояла в тени коридора, опять накатила волна раздражения и негодования. Неужели добрые люди этого дома, так же как и остальные, столь злы на короля? Джейн понимала Шона, понимала его скорбь и чувство безысходности. Но это все равно несправедливо по отношению к Феликсу. Никто вообще не замечает ничего хорошего, что он делает для окружающих. И самое грустное во всей этой ситуации это то, что жители Айронвуда отравляют все свое существование нелепой ненавистью.

Шон тем временем продолжал свою гневную тираду:

— Чем он так занят? Придумывает новые деликатесы для вельмож или бриллианты для дам в то время, как мог сделать жизнь одной маленькой девочки счастливой?

— Шон? – Таяна отложила бумагу в сторону и, уставив невидящий взгляд в пол, обняла руками колени.

— Что случилось, родная?

— Наш король плохой и жестокий?

Шон с Ланой только открыли рты для ответа, как Тристан перебил их:

— Нет, Таяна это не так. Нам всем просто очень жаль, что ты не можешь видеть, мы просто слишком расстроены. Пытаемся обвинить в этом кого-то, потому что так нам легче справляться с горечью.

Шон хмыкнул:

— Расстроены? Мы просто расстроены и король здесь не причем?

Джейн сама не зная почему, достала свой мобильный телефон и начала снимать на видео происходящий разговор. Еще в первый день знакомства Тристан защищал короля и говорил о нем с пониманием. Но в этой обстановке рядом с незрячей Таяной и разгневанным Шоном его слова звучали словно вызов.

— Да, брат. Король здесь не причем, — начал Тристан, — не он послал в наш мир “зеленую воду”, не он лишил Таяну зрения, а нам всем сделал увечья. Он не делал этого.

— Да верно, он ничего не делал. И продолжает ничего не делать. — Шон горестно хихикнул.

— Ты не прав. С утра до ночи он создает для нас еду, одежду и кров. Ему пришлось с самого детства работать ради всех нас. Пока все бегали с мячом или играли в салочки, он безвылазно сидел в складах и выпускал из своих рук еду. А потом дети, наигравшись, приходили домой на сытный ужин, не задумываясь откуда он взялся. Принимали его как данность.

— И кто это бегал в салочки, пока он работал? Может мы с тобой, а? А Лана, наверное, хлопала нам в ладоши?

Тристан продолжал, не обращая внимания на насмешки:

— Он защищает нас от существ из других миров и все уже привыкли при звуках сирены прятаться в своих домах, пока он один ждет прибытия неведомого создания. И никто ни разу не предложил ему помощь. Все сравнивают его с Отцом. Но Отец, как бы мы все не были ему благодарны, прибыл к нам из мира, где все было, где у него было детство, и он тоже нашел в нашем мире свое спасение и по-своему был нам благодарен. А что было у короля Феликса? Четыре стены складов семь дней в неделю? Наверное, он вообще не понимает, почему должен нас всех кормить? Потому что его Отец когда-то кормил? Или потому что мы сами не в силах себя прокормить? “Зеленая вода” – это наша проблема. И он ничего нам не должен. Да, Феликс нелюдимый, холодный и неприятный. Но для нас жителей серого дома все жители Айронвуда такие. Они точно так же равнодушно смотрят в нашу сторону. Почему ты не говоришь плохо о них? Они даже не хотят, чтобы мы ходили, где нам вздумается! И несмотря на эту несправедливость, они все тоже правы, они не знают что с нами. Мы сами не знаем, что с нами. Как мы можем злиться на других? Зачем взваливать всю вину на короля? На самом деле в этом никто не виноват. Мы просто родились другими. И всё. Может в этом и есть наше счастье, – Тристан уже давно стоял на ногах и мрачно смотрел на всех присутствующих. — Феликс ничего нам не должен. Несмотря на весь холод и нашу общую ненависть к нему, он не дает нам умереть с голода, а продолжает уже 24 года ходить в эти склады, мастерские и кухни, пока мы в своих домах жалуемся на него друг другу. — Тристан резко зашагал в сторону своей комнаты и, встретившись взглядом с каждым из своей вынужденной родни, скрылся за дверью. Джейн показалось, что и ее собственный взгляд был замечен Тристаном, но видимо даже увидев ее в тени коридора, он был не настроен на дружеские беседы. Девушка закончила свою невесть зачем начатую съемку и предстала перед жильцами дома. Шон и Лана расплылись в широких улыбках, но за ними Джейн отчетливо видела угрюмую драматичность их настроения. Джейн обняла Таяну и Гарольда.

— Что это у тебя в руках? — Гарольд заметил телефон в её руке.

— Это такой предмет по которому можно поговорить с другим человеком даже если вы находитесь на большом расстоянии друг от друга. Но он может делать еще много чего: с него можно читать книги и записывать во времени изображение или речь.

Все были так поражены услышанным, что не сразу нашлись с вопросами.

— Так у вас тоже есть человек, который создает предметы магией?

— Нет, такие приборы создает наука.

Все уставились на Джейн непонимая о чем она говорит.

— Да неважно, смотрю, вы тут чудесные цветы поклеили?

Таяна оживилась и протянула Джейн свою аппликацию. Лепестки были наклеены криво, некоторые вообще распологались далеко от предполагаемого цветка.

— Ты так красиво сделала, Таяна. Можно я возьму себе на память?

— Джейн, а на розу похоже?

— Что значит, похоже? Это и есть красная роза.

— Когда наш король станет добрым я смогу их увидеть, — мечтательно произнесла девочка.

Джейн сникла. Конечно, ей было невдомек, как живется людям с физическими недостатками, но ей казалось, что правильнее было бы, если бы Шон и Лана учили Таяну любить мир таким, каким она его ощущает, а не ждать чьего-то добра.

— Главное – розы смотрят на тебя. Ты же такая красивая, им очень повезло, что они могут тебя увидеть.

Таяна заулыбалась.

— Ты будешь пить с нами чай?— спросила Лана.

— Нет, спасибо. Я зашла всего на минутку поздороваться, мне уже пора возвращаться во дворец.

— Джейн, приходи к нам почаще.

— Обязательно.

— Тристан не вышел... Он... — Джейн подумала, как же не повезло жителям Айронвуда, что они не могут солгать. Сейчас Шон явно нуждался в каком-то объяснении отсутствия Тристана. Но что кроме правды он может сказать? — Он... Мы немного повздорили, он рассердился и ушел в комнату.

— Ничего. В другой раз встретимся.

Джейн так жаждала уюта этого дома, но и здесь услышала те же слова, что и в доме витражника. Она вышла из серого дома совершенно опустошенной. Возможно, ей придется прожить всю свою жизнь в Айронвуде. В прекрасном месте, где все недовольны своей жизнью. Неужели она изо дня в день будет слушать укоры жителей деревни на короля Феликса. Это как минимум очень глупо и однообразно. В конце концов, вряд ли что-либо поменяется, она ничем его не удивит и он ничего не станет делать. Правда, есть один путь, но насколько он может быть эффективен в данном случае – неизвестно. Она может попробовать просто объяснить королю, что он должен услышать других людей, а они должны понять его. Нет, это утопия. Хотя, как оказалось, утопии в самом деле существуют: она же прямо сейчас находится в мире, где нет болезней!

Джейн не заметила, как ноги сами принесли ее к комнате короля. Кажется, это было вполне естественным и логическим завершением этого дня. Она чувствовала, что сейчас ее место именно здесь. Она все время думала о том, какая же она наивная. Думает, что сможет сделать этот мир совершенным. В Айронвуде и так все слишком сказочно, чтобы надеяться еще и на то, что все жители будут друг друга любить и уважать. Она вздохнула и постучала в двери короля Айронвуда. Из комнаты вышел Эпс Фендерсон:

— Леди Джейн, добрый день, если вы к королю, то его нет, он до самого вечера всегда на складах, раньше вы его здесь не застанете.

Джейн отбросила все церемонии и, не здороваясь, сразу спросила:

— На каком он сейчас складе?

Эпс поднял брови:

— На втором, но...

Джейн уже бежала по коридору прочь от вельможи.

— Но он занят и все равно вас не примет, — кричал он ей вслед, но Джейн его уже не слышала.

Девушка возбужденно дернула дверь склада и, пробежав несколько рядов, увидела короля окруженного несколькими вельможами с кипой бумаг в руках. На нем не было его королевского расшитого нитями мухтана со шлейфом, только черные штаны и что-то на подобие очень свободной футболки черного цвета. Золото на его руках было полностью на виду и сверкало во все стороны.

— Король Феликс! Извините можно вас на минутку, — Джейн присела и поклонилась - все как положено при встрече с королем.

Феликс смерил ее холодным взглядом:

— Леди Джейн, разве не видно, что я занят?

— Видно, но это очень важно, — ей начало казаться, что затея прийти на склад совершенно дурацкая. Стоило дождаться вечера. Теперь он будет в плохом настроении и ничего не получиться. — Пожалуйста, уделите мне минутку.

Феликс отдал какие-то поручения вельможам, и те, поклонившись, разбежались по складу в делах.

— Ну и... У тебя пять минут.

Она так давно не видела его лицом к лицу, что успела отвыкнуть от его испепеляющего сильного взгляда и чувствовала себя скованно:

— Вы, наверное, знаете, что жители Айронвуда вас не любят.

— Ты пришла сказать мне то, что я прекрасно знаю? Хочу сообщить тебе, что из-за этих двух минут, которые ты у меня забрала, несколько людей сегодня останутся голодными. Если будешь отвлекать и дальше, скоро они и тебя будут ненавидеть.

— Нет, я не это хотела сказать, а то, что вы могли бы постараться найти с ними общий язык, понять их.

На этих словах он раздраженно закатил глаза.

— Понять их? Я обязательно займусь этим, в перерывах между созданием еды. Я согласен с тобой – понимать их желания это важнее, чем кормить их!

— Есть люди, которые понимают, как много вы для них делаете, и остальные тоже могут понять вас, если вы будете более открыты к людям.

Джейн протянула королю телефон и нажала "Play". Тристан начал говорить с экрана телефона. В этот момент к удивлению Джейн глаза Феликса слегка расширились, все-таки телефон произвел на него хоть какое-то впечатление. Главное – чтобы всё остальное хоть немножко пробило брешь в его панцире.

Он с неизменным лицом слушал слова Тристана. То, что король продолжал смотреть видео, уже было хорошим признаком.

Наконец речь Козлоногого закончилась. Джейн посмотрела на каменное лицо короля и поняла, что никакую брешь она пробить не смогла. Что она хотела ему показать? Что один из тех, кто действительно должен его ненавидеть, относиться к нему с пониманием и поддержкой? Разве такого человека как Феликс может растрогать чье-то добро? Наивная идея.

Король Феликс нарушил образовавшуюся тишину:

— И что это за прибор?

— Он делает много разных вещей, и одно из них это запись во времени звука и изображения.

— И когда Козлоногий произнес эту пламенную речь? — он смерил ее таким холодным взглядом, что она даже стала его бояться. — Час назад, — пролепетала Джейн.

— Это все? Я могу быть свободен, леди Джейн? Или вы не слышали только что слова вашего друга с копытцами, о том, что я кормлю и защищаю весь Айронвуд?

Джейн ничего не ответила и молча поклонившись, пошла в сторону двери. Она чувствовала себя самым обыкновенным маленьким человеком, который не в состоянии повлиять на окружающий мир. Зря Мелиса увидела в Джейн мессию. Она самая обычная девушка. Она и тогда в её первом разговоре со служанками, знала, что не сделает здесь ничего нового и хорошего. Не будет никаких вылеченных людей, король Феликс не восстановит растительность и никто так и не осознает, как много он им дает.

Джейн покинула склад в расстроенных чувствах и пошла в сторону дворца с единственным желанием прийти в свою комнату, лечь спать и ни о чем не думать. По дороге она увидела Маркуса. Он стоял возле огромной бронзовой тыквы.

— Привет Маркус.

— Леди Джейн.

— Как поживаешь?

— Чудесно. Погода хорошая, сегодня ездили на охоту, но дичи практически не было. Зато хорошо провели время на свежем воздухе, — поразительно, как этот молодой человек умудрялся всегда быть в прекрасном настроении.

Он искренне радовался хорошей погоде, несмотря на то, что плохой погоды здесь никогда и не было. Но если задуматься, это и есть верное отношение к жизни – радоваться, когда все просто хорошо и когда это хорошо продолжается изо дня в день. Подумать только, ведь Джейн тоже всегда была заядлой оптимисткой. Но почему-то без своей семьи, она превратилась в унылую и вечно печалящуюся даму.

Вдруг рядом с ней и Маркусом возник какой-то Вельможа.

— Маркус, сегодня День твоего рождения. Я сделал запись, теперь тебе двадцать семь лет.

— Спасибо, Томас. Завтра не забудь записать дату Клиффорда.

— Конечно, конечно, — Томас поспешно удалился.

Джейн стало неудобно, что она ничего не приготовила Маркусу. И почему она не спросила о Дне его рождения заранее?

— Я поздравляю тебя! — Джейн обняла, слегка ошарашенного парня. — Желаю тебе оставаться в таком же прекрасном настроении всю жизнь!

Маркус был явно удивлен ее поздравлению.

— С чем ты меня поздравляешь, Джейн?

— С Днём Рождения, конечно.

— Зачем поздравлять с Днем Рождения и что-либо желать? – он задорно рассмеялся.

— У вас День Рождения не считается праздником?

— Конечно, нет. Какой же это праздник? Это просто день, в который ты когда-то родился. И каждый год по нему отмечают, сколько тебе теперь лет. У вас разве не записывают годы?

— Ладно, забудь. Главное Томас отметил, что тебе двадцать семь лет.

— Конечно, это его обязанность, он ведет учет о возрасте всех жителей Айронвуда. Кстати нужно сказать ему и твой день рождения тоже. Ты же теперь житель Великих Садов, нужно записать твой возраст.

— Да, я обязательно ему скажу. Сегодня я, наверное, не приду вечером на крокет, у меня что-то живот болит.

Джейн демонстративно взялась за живот и скорчила кислую мину.

По обеспокоенному взгляду Маркуса, Джейн сразу поняла, что сказала плохую отмазку. Для нашего мира боль в животе, наверное, самое распространенное вранье, когда не хочешь куда-то идти. Джейн хотела побыть сегодня одна в своей комнате и ляпнула первое, что пришло в голову. Но ведь для Маркуса боль в животе – это что-то ужасное и неведомое.

Она поспешила исправить ситуацию:

— Не беспокойся, в нашем мире живот часто болит у людей. Это совсем не страшно. Просто нужно полежать в тишине и все пройдет, — она широко улыбнулась, чтобы развеять все его опасения. — Ну, я пойду.

— Джейн.

— Да.

— Пусть живот у тебя не болит.

— Хорошо. Спасибо.

Надо же они даже не знают слово – "выздоравливай" или "поправляйся". Беспечные люди. Но она была счастлива увидеть, что кто-то беспокоится о её здоровье. Маркус каким-то загадочным образом всегда больше всех попадал на её "причуды", сегодня он увидел аж две: поздравления с Днем Рождения и больной живот. Как он до сих пор с ней прекрасно общается? У него вообще какой-то талант понимать людей, и принимать их такими какие они есть. Он может с большим удовольствием общаться с Леди Каргой и в то же время – с Джейн. Поразительный человек этот Маркус. Хотя с людьми серого дома он не общается, так же как и все прочие, в этом жители Айронвуда едины.

Придя в свою комнату, она попросила Мелису принести чай и оставить ее одну. Она надела здешнее ночное платье, хоть до ночи еще было далеко и села с чашкой чая в кресло.

В Айронвуде даже не отмечают День Рождения. Это ведь самый главный праздник человека. Разве можно его не отмечать? Скоро будет ее собственный День Рождения, и никто ее не поздравит. Она даже не сможет всем объяснить, как важно поздравить человека с таким праздником. А мама всегда печет ей в этот день её любимый шоколадный торт, Аннабель делает поделку или аппликацию. Джейн достала из кармана своего дневного платья листочек Таяны и прицепила его к стене. Может Таяна сможет понять, что такое праздник Дня Рождения. Джейн вернулась в кресло, смотрела на витражи и вспоминала мамино лицо и голос. Вспоминала папу и Аннабель. Увидит ли она их еще хоть когда-нибудь? Нужно будет зайти завтра к Вайолет и Жозефу и попросить у них прощения за свое сегодняшнее поведение. С тяжелыми мыслями она легла спать и, на удивление, быстро заснула.

Джейн проснулась под привычный Айронвудский будильник и не поняла, что происходит: в комнате было темно, должно быть утро еще не наступило. Девушка выглянула в окно и увидела затянутое тучами небо. У нее в душе закралось неприятное чувство. Когда каждый день встречаешь одинаковую погоду и даже привыкаешь смотреть на одно и то же облачко, в форме дельфина парящее над твоим окном, любые перемены заставляют содрогаться. Видимо Маркус не зря радовался солнцу, все-таки пасмурно здесь тоже бывает. Но с другой стороны был и плюс – погода прекрасно соответствовала ее собственному настроению.

Джейн впервые надела золотое платье, решив, что сегодня среди туч, она не будет сверкать в нем словно елочная игрушка, и выскочила на улицу. Она не хотела встретить ни служанок, ни дам, никого. И пока все были заняты утренним туалетом, хотела убежать к пляжу и провести там весь день. Она еще не ходила к морю, с тех пор как была там с королем. Как оказалось, на пляж невозможно попасть с обрыва скалы. Они спустились тогда с Феликсом, да еще и так легко лишь благодаря его силам. А Джейн еще хотела пойти в кружок скалолазания. Смех да и только. Обычные люди могут попасть к морю только через соседнюю деревню Фета, простиравшуюся недалеко от прибрежной зоны. Это неблизкий путь, но она собиралась его проделать.

Джейн уже прошла парк, к счастью, не встретив никого из знакомых, и начала идти мимо домиков придворцовой деревни, как увидела вдали бегающего за воздушным змеем мальчика. "Вот хорошо детворе, хоть змея смогли запустить, а то ветер тут не часто встретишь",— подумала Джейн. Мальчик тем временем бежал как раз в её сторону. Так быстро мчался, что казалось пыль из-под его ног, сейчас накроет всю деревню. Он уже был в двадцати шагах от Джейн, когда она узнала в нём Эдмунда. Девушка опустила глаза и увидела, что его ноги совершенно здоровы. Его ноги здоровы!

— Леди Джейн! — кричал мальчик. — Я теперь нормальный!

Эдмунд со всех ног подбежал к ней. Его воздушный змей телепался в воздухе над его головой. Джейн прижав руки к груди и плача, упала на колени, нагнулась и к большому удивлению Эдмунда и своему тоже поцеловала ноги мальчика.