Серебряная рука

ТОМ ТРЕТИЙ
МЕЧ И ЖЕРЕБЕЦ
КНИГА ПЕРВАЯ
в которой мабдены собирают войско и вырабатывают стратегию войны с Фой Мьёр. Сидхи раздает советы и, как это обычно и бывает, заводит обсуждение в тупик…
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ВРЕМЯ ДЕЙСТВОВАТЬ

Они собирались в Кэр-Малоде. Со всех земель запада съезжались сюда статные воины на своих могучих боевых конях. Поле перед Кэр-Малодом запестрело яркими шатрами и боевыми знаменами, засверкало золотом браслетов и серебром пряжек, полированной сталью шлемов и драгоценными камнями кубков. Здесь собрался цвет мабденского племени - люди Запада, Дети Солнца, чьи братья с Востока давно полегли на полях сражений, не сумев устоять против всесильных Фой Мьёр.

В самом центре лагеря стоял гигантский шатер. Был он сшит из небесно-голубого шелка, и вход в него не украшали боевые знамена. Это был шатер Ильбрика, сына Мананнан-мак-Лира, величайшего из героев-сидхи, на века прославившего свое имя в битвах с Фой Мьёр. У шатра стоял огромный вороной конь под стать великану; он обладал и умом, и силой, поскольку был не обычным конем, а конем Сидхи. Не нашлось Ильбрику места в самом Кэр-Малоде - уж слишком огромен был воин - вот и пришлось великану разбивать свой шатер в поле.

Стояли за полем зеленые леса и пологие холмы, расцвеченные цветами, ярко горевшими в ласковом свете солнца. К западу же от лагеря шумело и пенилось море, над которым парили белые чайки. Великое множество кораблей бросили якорь у берега. Приплыли они с западного острова, где жили народы Мананнана и Ану, из страны Гвидднью Гаранхир и из земель Тир-нам-Бео. Были здесь корабли боевые и торговые, морские корабли и речные. Ни один корабль не был забыт, ни одна лодка не была оставлена. Мабдены собирались на великий сход.

Корум стоял на крепостной стене, здесь же был и карлик. Гаффанон был куда выше Корума, карликом же он казался разве что сидхи. Он был без шлема, длинные спутанные пряди черных волос разметались по плечам. Карлик был одет в простую синюю куртку, ворот и обшлага которой были расшиты красною нитью; на поясе куртку стягивал широкий кожаный ремень. В своей покрытой многочисленными шрамами ручище сидхи держал рог, наполненный медом, другая рука покоилась на рукояти огромного боевого топора, одного из последних Орудий Света, орудий, выкованных сидхи специально для борьбы с Фой Мьёр. Гоффанон смотрел на поле, на котором раскинулись мабденские шатры.

- Они все идут и идут, - проговорил он. - Да и воины хороши - один лучше другого.

- К той войне, которую мы замышляем, они не приучены, - отозвался Корум.

Принц смотрел на колонну, ехавшую через поле у крепостных ворот. Эти мабдены прибыли с севера. Войны были высоки и широкоплечи. Им было жарко, но они не снимали своих ярких мантий. Шлемы многих воинов украшали рога и крылья. Эти рыжеволосые рыцари были солдатами Тир-нам-Бео, не признававшими никакого оружия кроме палаша и кинжала. Татуировка на лицах, призванная устрашать врага, усиливала и без того грозный их вид.

Это, обитавшее в горах Севера племя жило войной. Воины напомнили Коруму мабденов прошлого, мабденов герцога Края, что некогда охотились за ним в этих же местах. Как же он мог служить потомкам тех варваров? Но тут Корум вспомнил Ралину и успокоился.

Принц повернулся лицом к городу-крепости и, прислонившись спиной к согретому солнечными лучами камню, стал рассматривать крыши Кэр-Малода. Вот уже месяц прошел с той ночи, когда он стоял на краю расселины, отделявшей Замок Оуин от берега. Тогда Принц вызывал на бой арфиста Дагдага, жившего, как казалось Коруму, в развалинах его родового замка. Медбх всячески пыталась успокоить его, развеять его ночные кошмары. Во многом ей это удалось - теперь Корум считал увиденное наваждением, порожденным усталостью и страхом.

На ступенях появился Джерри-а-Конель. Голову его украшала широкополая шляпа, на левом плече сидел черно-белый крылатый кот. Увидев друзей, Джерри улыбнулся.

- Я только что вернулся из гавани. Из Ану прибыло еще несколько кораблей. Говорят, это их последние корабли - весь их флот уже здесь.

- И много на них воинов?. - спросил Корум.

- Нет, всего несколько человек. Эти корабли привезли сюда меховую одежду.

- Прекрасно, - кивнул Гоффанон. - Теперь нам будет во что одеть армию в землях Фой Мьёр. Сняв шляпу, Джерри вытер со лба пот.

- Трудно себе представить, что где-то рядом трещат морозы. - Он вернул шляпу на голову и, достав из куртки тоненькую палочку, стал задумчиво ковырять ею в зубах. Взгляд его был устремлен к палаточному лагерю. - Вот и вся мабденская сила. Здесь тысячи две-три воинов, не больше.

- Против пятерых, - едва ли не с вызовом ответил ему Гоффанон.

- Пятерых богов. - Джерри холодно посмотрел на карлика. - Предаваясь радости, мы не должны забывать о силе наших недругов. Это и Гейнор, и гулеги, и Братья Елей, и псы Кереноса, и, - Джерри сделал небольшую паузу, - и Калатин.

Сидхи улыбнулся.

- Да, но почти со всеми нашими врагами мы сумеем расправиться. Нам они особой угрозы уже не представляют. Братья Елей боятся огня. Гейнор боится Корума. Для гулегов у нас припасен Рог Сидхи. Стало быть, собаки нам тоже не страшны. Что же касается Калатина…

- То он смертей, - перебил кузнеца Корум. - Его можно убить. Я сделаю это собственноручно. Он властен только над тобою, Гоффанон. Впрочем, быть может, это уже и не так. Сила его чар могла ослабнуть.

- Вы забываете о самих Фой Мьёр, - сказал Джерри. - Им-то уж точно бояться нечего.

- В этом мире им есть чего бояться, - возразил Гоффанон Спутнику Героев. Это - Крэг-Дон. И об этом мы не должны забывать.

- Но ведь и они об этом не забывают. Они к Крэг-Дону и близко не подойдут. Кузнец Гоффанон нахмурил брови.

- Как знать, а вдруг мы их туда все-таки заманим.

- Мы должны думать о Кэр-Ллюде, а не о Крэг-Доне, - вмешался в разговор Корум. - В первую очередь мы должны захватить именно Кэр-Ллюд. Если нам удастся захватить его, мы укрепим боевой дух наших людей. Это придаст им силы, и тогда они смогут раз и навсегда покончить с Фой Мьёр.

- Да, ты прав, нам нужны победы, - согласился

Гоффанон. - И не только они, нам явно не достает хитрости.

- И союзников, - добавил Джерри. - Таких, как ты, Гоффанон, и таких, как твой златовласый друг Ильбрик. Нам не хватает сидхи.

- Боюсь, что кроме нас с Ильбриком сидхи в этом мире нет, - печально сказал Гоффанон.

- Что-то, Джерри, ты как-то мрачно настроен! - сказал Корум, похлопав своего старого товарища по плечу. - И чего ты такой угрюмый? Мы сильны как никогда!

Джерри пожал плечами.

- Наверное, мне никогда не удастся понять мабденов. Они радуются гостям так, словно ничего не знают о грядущих бедах. Ведь не прогуляться же они выйдут - их ждет война не на жизнь, а на смерть, в которой и решится судьба их мира!

- Ты хочешь, чтобы они предавались горю? - изумленно спросил Гоффанон.

- Нет…

- Ты хочешь, чтобы они уже сейчас считали себя побежденными?

- Разумеется, нет.

- Ты хочешь, чтобы вместо веселых песен играли похоронные марши? Чтобы на лицах была бы не радость, а скорбь?

Джерри улыбнулся.

- Я думаю, ты прав, карлик. Много чего я насмотрелся, много к чему я привык. Множество на моей памяти битв. Но никогда прежде я не видел, чтобы люди так беззаботно готовились ко встрече со смертью.

- Что поделаешь, таковы уж мабдены, - сказал Корум и, посмотрев на улыбающегося кузнеца, добавил: - Наверное, этому они научились у сидхи.

- И потом, кто знает, чью смерть они собираются встречать - Фой Мьёр или свою? - добавил Гоффанон.

Джерри отвесил ему поклон.

- Принимаю все сказанное тобой. Мне приятно было это услышать. Но ты меня неправильно понял. Я говорю о странности происходящего - именно она тревожит меня.

Корум ничего не мог понять. Впервые он видел своего неунывающего друга в таком подавленном настроении. Он попытался улыбнуться.

- Хватит, Джерри, тебе такой настроит не к лицу. Вспомни, терзаюсь всегда только я, ты же вечно улыбаешься.,

Джерри вздохнул.

- Ладно, - сказал он с горечью в голосе, - меняться ролями мы не будем.

Он медленно побрел вдоль по стене и, отошедши достаточно далеко, остановился. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль.

Гоффанон, прищурившись, взглянул на солнце.

- Уже почти полдень. Я обещал помочь кузнецам Туха-на-Ану, мы собирались отлить молот. Надеюсь, нам удастся поговорить вечером, когда все соберутся, чтобы обсудить дальнейшие действия.

Кузнец сбежал со ступеней и по узенькой улочке поспешил к главным воротам крепости. Корум помахал ему своей серебряной рукой.

Он хотел было подойти к Джерри, но тут же остановил себя - тому было явно не до него. Постояв так еще минуту, Корум спустился вниз и отправился искать Медбх. Ему было как-то не по себе.

- Я слишком привязался к ней, я стал ее рабом, - думал Корум, направляясь к королевскому замку. Принц нуждался в ней, как нуждаются в глотке воды или вина. Она откликалась на его чувства, но вправе ли он был требовать этого? Он понимал, что их отношения грозят обернуться бедой.

Но что он мог поделать? Корум пожал плечами. Да, он был послушен своей судьбе, но разве не волен он был участвовать в ней?

- Именно так и следует поступить, - сказал он вслух. Проходившая мимо женщина замерла, решив, что Корум обращается к ней. В руках она несла деревянные заготовки, из которых вырезались древки копий.

- Слушаю тебя, мой господин.

- Я хотел сказать, что приготовления идут успешно, - сказал Корум смущенно.

- Да, мой господин. Все мы хотим победы над Фой Мьёр. - Она положила деревяшки себе на плечо. - Спасибо, господин.

- Да, да, - кивнул растерявшись Корум. - Всего тебе доброго.

- И тебе желаю всего доброго, мой господин, - ответила женщина улыбаясь.

Потупив взор, Корум вошел в замок короля Маннаха, отца Медбх.

Медбх в замке не было. Слуга сказал Коруму:

- Она готовит к бою свое оружие, Принц Корум, она и другие женщины.

Через подземный ход Корум попал в просторную палату, по стенам которой висели старые боевые знамена и старинные доспехи. Десятка два женщин упражнялись в стрельбе из лука, метании из пращи и фехтовании на мечах.

Здесь же была и Медбх. В дальнем конце палаты стояла мишень, которую Медбх пыталась поразить из пращи. Она прекрасно владела пращой и татлумами, страшными снарядами, изготовленными из мозга поверженного неприятеля, что, по слухам, обладали сверхъестественными свойствами. Медбх метнула татлум, и он попал прямо в центр мишени. Мишень, висевшая на длинной веревке, зазвенела и стала вращаться, поблескивая в свете освещавших палату факелов.

- Приветствую тебя, Медбх Длинная Рука, - громко сказал Корум. Стены палаты ответили ему эхом.

Медбх явно была довольна тем, что Корум стал свидетелем ее мастерства.

- Приветствую тебя, Принц Корум. - Она отбросила пращу в сторону, подбежала К Принцу и, обняв, заглянула ему в глаза. Она нахмурилась. - Чем ты так расстроен, милый? Что так встревожило тебя? Это как-то связано с Фой Мьёр?

- Нет. - Он крепко обнял ее, не обращая внимания на собравшихся в палате женщин, и тихо добавил: - Просто я хотел увидеть тебя.

Она нежно улыбнулась.

- Это великая честь для меня, о, великий сидхи. Ее слова и тон, которыми они были сказаны, еще больше расстроили Корума. Взгляд ее был недобрым. Она отступила назад, поняв, что Корум заметил выражение ее глаз. Медбх была чем-то встревожена. Неужели он чем-то обидел ее? Зачем она его так назвала? Улыбка ее была нежной, но слова звучали как-то странно, - она едва ли не мстила ему за что-то.

- Ну что ж, вот я тебя и увидел, - сказал Корум, направившись к двери. Теперь пойду к Ильбрику.

Как ему хотелось, чтобы она окликнула его, попросила его остаться, но он знал, что Медбх не сделает этого. Корум молча покинул палату.

Он мысленно проклял Джерри-а-Конеля за то, что тот своею угрюмостью довел его до такого состояния. Нет, он думал о Джерри лучше.

Впрочем, Принц понимал и то, что Джерри в конечном счете прав. Он, Корум, слишком надеялся на чужую силу - и тем сильнее, чем слабее становился сам.

- Какой там Вечный Воитель, - бормотал он, входя в палаты, которые он делил с Медбх, - скорее вечный страдалец,

Он улегся на свое ложе и предался тягостным думам. Вскоре он уже улыбался - тягостное настроение оставило его.

- Бездействие не для меня - оно пробуждает во мне низость. Я - воин, а не мыслитель, мне подобает действовать, а не предаваться раздумьям. - Он засмеялся, простив себе недавнюю слабость.

Корум поднялся с ложа и направился к Ильбрику.