Серебряная рука

ТОМ ВТОРОЙ
ДУБ И ОВЕН
КНИГА ПЕРВАЯ
в которой принц, Корум неожиданно для самого себя приступает к исполнению новой миссии…
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ДВА КОРОЛЯ

Красавица Ралина давным-давно умерла. Корум встретил Медбх, дочь короля Маннаха, но и ее ждала скорая, с точки зрения Корума, смерть. Возможно, - любовь к мабденским женщинам, что умирали едва родившись, была слабостью Принца, но она же наделяла его горьким знанием - знанием того, что он переживет своих возлюбленных, что он не единожды испытает горечь утраты. Впрочем, Корум старался не вспоминать об этом, предпочитая думать о чем-то ином. Образ Ралины померк. Корум с трудом вспоминал самые яркие события прошлого, когда ему пришлось сражаться с Повелителями Мечей…

Корум Джайлин Ирси, которого называли Принцем в Алой Мантии, а после того, как он отдал свою мантию волшебнику, его стали называть Корум Серебряная Рука, поселился в Кэр-Малоде. Два месяца миновало с того дня, как Черный Бык Кринанасса напитал своей кровью здешние земли и принес долгожданную весну в страну Туха-на-Кремм Кройх, Народа Кургана. Два месяца прошло с той поры, когда безобразные Фой Мьёр попытались уничтожить жителей Кэр-Малода, заморозить и загубить Кэр-Малод так, чтобы он стал таким же, как Лимб, из которого пришли и в который не могли вернуться Фой Мьёр.

Казалось, что они не тронут Кэр-Малод и впредь. Фой Мьёр были выброшены в это Измерение, словно рыбы на берег; они не любили его обитателей, но не радовались и сражениям. Их оставалось только шестеро. Некогда же здесь их было множество. Все Фой Мьёр страдали странной болезнью, которая медленно подтачивала их силы и, в конце концов, приводила их к гибели. В то же самое время они пытались как-то изменить Землю, как-то приблизить ее к привычному для них миру. Мир погружался в унылую вечную Самхайн, суровую студеную зиму. Фой Мьёр были обречены, но так же были Обречены и Земля, и народ мабденов.

Мабдены старались не думать об этом. Еще бы - они победили Фой Мьёр и с оружием в руках отстояли свою свободу. Наступившее лето было необычайно жарким и щедрым.

- И куда это Ледяной Народ запропал? - шутили обливавшиеся потом мабдены.

Казалось, что солнце, не умея согреть прочие земли, отдавало все свое тепло этому крошечному островку, затерянному среди льдов.

Дубы были необычайно зелены, ольха - неожиданно крепка, вязы и ясени удивительно пышны. В полях, о которых люди уже забыли и думать, зрела пшеница.

Повсюду цвели маки и васильки, ноготки и жимолость, мальвы и маргаритки.

Лишь студеные воды рек, что текли с востока, заставляли народ Туха-на-Кремм Кройх вспоминать о том, что братья их погибли или попали в рабство к Фой Мьёр, что их Верховный Правитель, Великий Друид Эмергин был околдован, - его пленили в граде Кэр-Ллюд, ставшем теперь столицей Фой Мьёр. Люди вспоминали об этом лишь тогда, когда наклонялись к воде, чтобы утолить жажду. И тогда лица у многих омрачались, поскольку не могли люди отомстить за своих погибших братьев. Единственное, что оказалось им под силу, так это защитить себя. Не приди к ним на помощь волшебство сидхи и божество, пробудившееся от глубокого сна в глубинах Кургана, не было бы и этого.

Этим божеством был Корум.

Воды восточных рек питали своими водами широкий ров, прорытый вокруг конического холма, на вершине которого стояла крепость Кэр-Малод, древний город, сложенный из огромных серых глыб гранита, город суровый и неприступный. Люди долго не жили в Кэр-Малоде, но началась война, и они вынуждены были вновь поселиться в нем. Это был последний оплот Туха-на-Кремм Кройх. Прежде этот народ жил в куда более привлекательных городах, но все они были скованы льдами, пришедшими вослед за Фой Мьёр.

После победы над Фой Мьёр многие жители города вернулись на свои разрушенные фермы, чтобы отстроить их вновь и растить хлеб на оживших полях, политых кровью Черного Быка. В Кэр-Малоде остались только король Маннах со своими воинами и слугами, дочь короля Медбх и Корум.

Порой Корум поднимался на крепостную стену и оттуда созерцал море и развалины собственного дома, которые люди считали естественным творением природы, хотя и называли его Замком Оуин.

Копье Брионак, Черный Бык и связанное с ними волшебство не давали Коруму покоя. Все происшедшее выглядело настолько неправдоподобным, что казалось не более, чем сном. Принц видел сон мабденов…

И все же он был доволен жизнью. У него была Медбх Длинная Рука, прозванная так за то уменье, с которым она обращалась с копьями и татлумами, смешливая рыжеволосая красавица, выделявшаяся своей силой и умом. Корум пользовался всеобщим уважением. Люди привыкли к нему. Они привыкли к его необычному вадагскому обличью, к его серебряной руке, к его желто-багряному глазу, к прикрывавшей пустую глазницу повязке, что была расшита рукой Ралины, маркграфини горы Мойдель, жившей тысячу лет назад.

Его уважали. Он был верен этому народу, верен себе. Ему было чем гордиться.

У него был прекрасный товарищ. Правда, с тех самых пор, как Корум откликнулся на зов людей и покинул замок Эрорн, он ни разу не видел его. Интересно было бы узнать, что поделывает сейчас Джерри-а-Конель, Спутник Героев. Никто иной как Джерри посоветовал ему внять мольбам короля Маннаха. Джерри был единственным из известных Коруму смертных, обладавшим способностью вольно странствовать по Пятнадцати Измерениям.

Некогда этой же способностью обладали все вадаги и надраги, но с гибелью Повелителей Мечей от нее не осталось ни следа.

Иногда Корум призывал к себе барда, исполнявшего дивные древние баллады народа Туха-на-Кремм Кройх. Одна из баллад приписывалась первому Эмергину, предку Верховного Правителя, плененного Фой Мьёр. Баллада эта была написана в те дни, когда мабдены пришли на свою новую родину.

Бард заканчивал балладу песней собственного сочинения, призванной как-то пояснить смысл слов Эмергина.

Казалось, в этих древних песнях Корум слышит отзвук своей собственной судьбы, раскрытой пред ним Джерри-а-Конелем, - ему суждено рождаться вновь и вновь, ибо он должен участвовать во всех войнах, что ведут смертные, будь то мабдены, вадаги или еще какая-то иная раса. Ему было назначено освобождать смертных из-под власти богов (существовало мнение, что богов этих творят сами смертные).

Баллады напоминали Коруму некоторые из его снов, где он был миром, а мир был им, где он был в мире, а мир был в нем, где все обладало равной ценностью - живое и неживое, одушевленное и неодушевленное. Скалы, деревья, кони, люди все были равны. Подобных верований придерживались многие мабдены из народа короля Маннаха. Если бы сюда забрело существо из мира Корума, оно приняло бы их за примитивное поклонение природе; однако Корум понимал, что верования эти несут в себе нечто куда большее. Крестьяне Туха-на-Кремм Кройх просили прощения у камня, прежде чем перенести его в другое место; к земле, скоту и плугу они относились с тем же почтением, что и к отцу, жене или другу.

Жизнь Туха-на-Кремм Кройх подчинялась строгому величественному ритму, который нисколько не влиял на ее непосредственность, оставляя в ней место и для радости и, порою, для гнева. Корум был горд тем, что он защищает этот народ от Фой Мьёр, ибо Фой Мьёр угрожали не просто жизни мабденов, но чему-то неизмеримо большему - великому Спокойствию этого мира.

Туха-на-Кремм Кройх не были свободны от гордыни, тщеславия и прочих пороков, но они с величайшей терпимостью относились и к порокам иноплеменников. По странной иронии судьбы, вадаги - или сидхи - в пору заката их цивилизации придерживались подобных же воззрений, чем не преминули воспользоваться предки нынешних мабденов. Неужели достижение высокой степени развития делает народ или расу беззащитными перед теми, кто менее развит? И если это так, то о каком Космическом равновесии можно говорить? Корум решил никогда не вспоминать об этом, - после того, как он встретился с Повелителями Мечей и раскрыл смысл собственной судьбы, рассуждения о природе Космоса утомляли его.

В Кэр-Малод прибыл нежданный гость. Это был король Файахэд. Он не испугался пуститься в долгое путешествие по гибельным водам западных морей. Взмыленный конь, на котором скакал его посланник, остановился на самом краю широкого рва, окружавшего Кэр-Малод Посланник был одет в нежно-зеленые шелка; латы и шлем его были серебряными. На плечи была накинута мантия, разбитая на четыре квадратных поля - желтое, голубое, белое и пурпурное. Запыхавшийся посланник известил стражей, стоявших на привратных башнях, о цели своего прибытия. Корум, прибежавший на его голос с другого конца крепости, изумился виду гостя - в здешних краях так никто не одевался.

- Я - человек из свиты короля Файахэда! - громко возвестил посланник. Наш король прибыл к вашим берегам. - Он показал рукой на запад. - Наши корабли уже причалили. Король Файахэд просит своего брата короля Маннаха не отказать ему в гостеприимстве.

- Жди у ворот! - ответил страж. - Мы передадим сказанное королю Маннаху!

- Так поспеши же. Только за стенами вашей крепости мы будем чувствовать себя в безопасности. Многое слышали мы о бедах, подстерегающих людей в этих землях.

Стоя на сторожевой башне, Корум удивленно рассматривал незнакомца.

На башню взошел сам король Маннах.

Король был крайне изумлен.

- Файахэд? Для чего он прибыл сюда? - тихо бормотал он.

Наконец, король обратился к гонцу:

- Мы всегда рады приветствовать короля Файахэда в нашем городе. Но что заставило вас покинуть Туха-на-Мананнан и прибыть сюда? Неужели и вы подверглись нападению Фой Мьёр?

Гонец никак не мог отдышаться. Он покачал головой.

- Нет, господин. Мой повелитель желает говорить с тобой. О том же, что вам удалось сбросить с себя ледяное ярмо Фой Мьёр, мы узнали совсем недавно.

Мы прибыли к вам, не оповещая об этом заранее, - мы очень спешили. Король Файахэд хочет испросить у вас прощения за это.

- Передай своему королю, что прощения у него прошу я - ибо мы не сможем принять его как подобает. Мы благодарны ему за этот визит, и с нетерпением ждем его самого.

Одетый в шелка рыцарь поклонился, развернул коня и поскакал по направлению к морю. Еще долго были видны его мантия, развевавшаяся на ветру, его серебряный шлем и драгоценная сбруя скакуна, ярко сверкавшая на солнце.

Король Маннах рассмеялся.

- Думаю, мой друг Файахэд понравится тебе, Принц Корум. Он расскажет нам о том, что происходит в западных королевствах. А я-то думал, что они уже погибли…

Король Маннах развел руками и повторил:

- А я-то думал, что они уже погибли. Врата Кэр-Малода распахнулись и из темного тоннеля появилась целая процессия рыцарей, знатных господ и дам с пиками, разукрашенными флажками. Золотые пряжки их парчовых плащей были инкрустированы аметистами, бирюзой и перламутром; многоцветная эмаль круглых щитов сплеталась в сложные орнаменты; ножны клинков блистали серебром, сапоги - золотом. Высокие статные девы восседали на конях. Гривы и хвосты скакунов были украшены разноцветными лентами. Рыцари все как один носили усы - от огненно-рыжих до пшеничных. Длинные волосы либо падали на плечи, либо были собраны в узел золотыми, бронзовыми или стальными заколками, украшенными каменьями.

В центре этой пестрой процессии важно ехал гигант с огненно-рыжей бородой, пронзительными голубыми глазами и обветренным лицом. Он был облачен в длинные одежды, сшитые из красного шелка, отороченные мехом лисицы. Вместо шлема на голове красовался древний стальной обруч, по которому шли тонкие выписанные золотом руны. Король Маннах радостно приветствовал гостя:

- Добро пожаловать, дорогой друг! Добро пожаловать, Файахэд, король Дальнего Запада, древней зеленой страны, прародины нашей!

Рыжебородый гигант захохотал и легко соскочил с коня.

- Манеры у меня ничуть не изменились, Маннах. Как и прежде я люблю парады и роскошь!

- Вижу-вижу, - отвечал король Маннах, обнимая гиганта. - Как я рад снова видеть тебя! Если бы ты изменил себе, ты не был бы Файахэдом. Ты принес с собою радость, ты украсил наш унылый Кэр-Малод. Смотри - мои люди улыбаются. Ты видишь? Сегодня мы устроим большой пир, ведь ты, король Файахэд, вернул нам радость!

Король Файахэд, довольно усмехаясь, выслушал речи Маннаха и повернулся к Коруму, который отступил немного назад, чтобы не мешать встрече старых друзей.

- А это - ваш герой-сидхи, герой вашего народа Кремм Кройх? - спросил Файахэд, подошел к Коруму и, положив свою ручищу Принцу на плечо, с добродушным любопытством посмотрел на него. - Благодарю тебя, Сидхи, за ту помощь, что ты оказал моему брату. Я принес с собой одну вещицу, о ней мы с тобой еще поговорим. Нам надо потолковать и о вещах более серьезных, - он повернулся к королю Маннаху. - Для этого нам придется собраться всем вместе.

- Ты прибыл к нам только за этим? - Медбх выступила вперед. Она гостила в долине и вернулась в крепость за минуту до появления короля Файахэда. Медбх была одета в дорожное кожаное платье; рыжие косы разметались по плечам.

- В основном за этим, милая Медбх, - ответил король Файахэд, наклоняясь к девушке, чтобы поцеловать ее в щечку. - Я всегда говорил, что ты станешь красавицей! Да, моя сестра теперь живет в тебе!

- Что верно, то верно… - согласился король Маннах.

Коруму показалось, что в последних словах короля таится какой-то скрытый смысл.

Медбх рассмеялась.

- Дядя, твои комплименты так же непомерны, как и твое тщеславие!

- И так же искренни, - усмехнулся Файахэд и подмигнул ей.