Сердце пламени

Глава 22

История о том, что сердца сидов — это анимусы, никак не выходила из головы и не на шутку тревожила. Вот почему ловили полукровок, свозили их в столицу, там якобы судили, признавая во всех грехах, а после сжигали. А может, сжигали уже трупы с вырезанными сердцами… Ивонет, наблюдая за падающей звездой, неожиданно вздрогнула: на ум пришла холодящая кровь догадка.

— Янар?

Стихийник, который, казалось, уже глубоко и беспробудно спал, недовольно бросил:

— Что?

— Минфрид догадывался, что я необычная. Как думаешь, моё сердце он тоже желал вырезать?

— Мне сложно судить о его мотивах. Возможно всё. Смотря как сильно ему захотелось бы обладать твоей силой. Дар предвидения редок, и он сложно подчиняется людям. Первым, кто его подчинил, был Еремиас, друг Альхарда, и то после того, как проломил череп и всунул камень себе в лоб. Тогда-то ему и стало мерещиться всякое.

— Камень во лбу, как у Ведающих?

— Да, ваши высшие — служители культа.

Ивонет стало дурно. Она с ужасом представила, как всё это отвратно: не только быть зарезанной ради сердца, но ещё и стать заложницей. Вечной заложницей камня и чужого больного разума. Ведь наверняка такая связь изматывает неупокоенную душу.

— Янар…

— Ивонет, лучше поспи. Вероятно, это последняя ночь, когда ты можешь спокойно выспаться.

— Почему? — девушка повернулась к нему лицом, вглядываясь в мощную фигуру через всполохи огня.

— Потому что мы на границе Шепчущего леса, а там нужно быть намного осторожнее. Будем нести караул поочерёдно. Придётся на время забыть о такой роскоши, как долгий сон.

— Но…

— Ивонет! — рявкнул мужчина и отвернулся, накрываясь плащом с головой.

Девушка поджала губы. Сначала растревожил новыми знаниями, а теперь отказывается отвечать на вопросы. А вопросы, между прочим, важные: например, чувствует ли что-то заключённая в камень душа? Как проводят обряды, что для этого нужно? И кто этим занимается?

Но мужчина, в дополнение к слепоте, стал ещё и глух.

Поёрзав немного и поняв, что сон пропал окончательно, Ивонет решила размять ноги, подкинуть в костёр дров и посидеть у огня, но движение в стороне привлекло её внимание и она замерла. За кругом света, там, где начиналась тень, стоял огромный чёрный конь с длинной гривой и лоснящейся шкурой.

— Эй, ты чей? Заблудился?

Конь вскинул голову и фыркнул.

Девушка посмотрела по сторонам, надеясь увидеть всадника, но, когда вернула взгляд обратно, конь пропал. На его месте стоял необычайно красивый юноша. Высокий, статный, с чёрными как сама ночь волосами и печальными глазами, в которых отражались звёзды.

Ивонет забыла, как дышать. Взгляд скользнул на губы, дарующие мягкую приветливую улыбку. Словно не незнакомец перед тобой, а давний друг, о котором ты на время забыла. И так тепло стало на душе, так спокойно. Ни тревог, ни забот, ни вопросов. Только взгляд, забирающийся в душу, и неимоверное желание пойти с этим юношей хоть на край света. Ивонет протянула к нему руку и сделала шаг навстречу, но внезапно мимо её лица пролетела горящая палка, устремлённая прямо в парня.

Мгновение — и глубокая тьма в том месте рассеялась. Ночной гость исчез, превратившись в огромную лужу, которая хлынула к ногам.

Ивонет, всё ещё протягивающая руки, томно улыбнулась, не понимая, что произошло и куда делся гость. Но думать получалось плохо. Сквозь вату и шум, что заполняли внутреннюю пустоту, прорвался злой голос Янара. И тряска, от которой клацнули зубы.

— Ты что, сума сошла?! Я же сказал быть осторожнее! Низшие сиды коварны, и они не дремлют. Один неверный шаг — и ты труп!

— Янар? — Ивонет с трудом сфокусировала взгляд на перекошенном от гнева лице.

Тряска повторилась, и девушка болезненно поморщилась, отрывая чужие пальцы от своих плеч:

— Прекрати, мне больно!

— Больно ей! Было бы больно, когда кельпи заманил бы тебя в болото и утопил.

— Кельпи? Что еще за кельпи? Я видела коня, а потом печального юношу… — От воспоминаний сердце вновь омыло теплом.

— Кельпи, чтоб ты знала, это водяной сид. Любит являться в образе лошади, привлекательной девы или юноши. Благодаря чему заманивает людей к водоёмам и утаскивает на самое дно.

Ивонет нахмурилась.

Янар выругался и протянул ей свою флягу:

— На, глотни. Чары кельпи сильны, избавляться от них сложно.

Ивонет хотела возразить, но Янар поймал её за подбородок и влил содержимое фляги в рот. Девушка задохнулась от кислятины, поперхнулась, закашлялась. Обжигающий вихрь пронёсся по телу.

— Что это за дрянь?!

Янар усмехнулся, отсалютовал ей флягой и сделал большой глоток. Вытер рот тыльной стороной ладони:

— А мне нравится. По крайней мере, лучше, чем то, что я пил столетиями.

Ивонет опустилась на свою подстилку:

— Меня хотел зачаровать сид?

— Он не хотел, он это и сделал, — Янар опустился рядом с ней. — Если бы не я, он утащил бы тебя, понимаешь? Почему сразу не разбудила?

Ивонет обхватила себя руками. Мелкая дрожь проникла под шерстяное платье.

— Но я не боялась…

— Да, так это и происходит. Чтобы завладеть чужим разумом, много времени не требуется. Поэтому я и дал тебе зачарованный нож.

— Хочешь, чтобы я убивала всех без разбору?

Янар мягко усмехнулся:

— Нет, тебе всего лишь нужно провести лезвием по ладони, и чары спадут, какие бы сильные они ни были. Ты сможешь увидеть то, что скрыто от глаз смертных, и понять, кто перед тобой и что ему нужно.

— Почему раньше не рассказал?

— Не думал, что твоя воля настолько слабая. Такая же слабая, как и твой контроль.

— Ну как же! Контролировать гнев, чтобы не придушить тебя, я уже научилась. Особенно на тренировках.

Да, когда дело доходило до тренировок, Янар становился суровым командиром. Заставлял бегать, прыгать, лазить по деревьям, и только после этого — махать ножом и клинками. За любую провинность отчитывал так, словно завтра ей суждено ступить на поле боя. Ивонет думала, что он просто хочет её замучить, обессилить, наказать за глупый спор или за то, что сунула нос в его прошлое. Но, увидев в этот момент, как загорается в нём жизнь, как он становится цельным и, возможно, счастливым, она сама ощутила тепло. Ради этого она была готова терпеть любые ссадины, царапины и боль в мышцах. Да что греха таить — в эти мгновения она могла любоваться его телом, переплетенным тугими мышцами, его мощью, что окутывала в кокон и тихо нашёптывала: ты сильная, смелая, самоотверженная, и тебе любые преграды по плечу…

Янар мягко засмеялся:

— Думаю, это уже немало. — И поднялся: — Отдыхай, завтра рано вставать.

— Отдыхать? Но там же кельпи. А вдруг он вернётся? — Тревожный взгляд забегал по тёмным кустам. Лес снова ожил, наполняясь звуками, и Ивонет поёжилась: — Или кто похуже…

Янар устало потёр лицо, переступил через костёр, схватил свою подстилку, вещи и плащ, кинул их рядом с Ивонет. Аккуратно расстелил и невозмутимо улегся, накрывшись до самых плеч.

— Что ты делаешь?

— А на что это похоже? Собираюсь оберегать твой сон.

Он потянул Ивонет за локоть, заставляя улечься. Обхватил рукой и придвинул к себе. Поделился своим широким плащом и уткнулся в её макушку:

— Теперь тебе никакой кельпи не страшен. И я спокоен, что ты по дурости не сбежишь в лес.

Ивонет замерла, словно мышь. Опасаясь шевельнуться, остро ощущая тяжесть мужского тела позади и исходящее от него тепло. Хотя даже не тепло, а жар, словно внутри растекалась лава.

— Может, я всё же…

— Ивонет, спи, — мягко, но в то же время с нажимом прошептал мужчина, щёкоча макушку горячим дыханием. В его голосе появились хрипота, тягучесть и томление. Это было так странно, ново, волнительно. Так близко — и в то же время так далеко… Дрожь ушла, её заменило странное покалывание во всём теле.

Создатели, о каком сне может идти речь, когда тебя обнимают крепкие руки? И всё, о чем ты можешь думать, это ладонь, что покоится в области живота, и терпкий аромат мыла на чистой мужской коже, переплетенный с запахом дыма и огня. Ивонет желала и одновременно страшилась, что его рука скользнёт выше и заденет грудь. Или самовольно переместится ниже. И это противоречие ощущалось, как личная маленькая трагедия, в которой не знаешь, какое решение лучше.

— Ивонет, перестань.

— Что перестать? — изумилась она, старавшаяся даже дышать через раз.

— Если ты не прекратишь слепить меня своей радугой, я самолично выкину тебя в лес.

— Прости, — придавлено пискнула девушка и сжалась. Она и забыла, что все её чувства словно на ладони. Постаралась расслабиться, выбросить из головы всё ненужное и сосредоточиться на сне, на завтрашнем дне и на новых приключениях, но получалось плохо. Нервозность гудела под кожей и буквально выламывала кости. Желание, о котором она даже не могла подозревать, охватило с ног до головы.

Янар зарычал. Его нос провел по её макушке, зарылся в волосы, тело придвинулось ближе. Рука дрогнула и своевольно поползла выше.

— Надеюсь, ты не пожалеешь о том, о чём просишь! — Его рука мягко сжала её грудь.

— Что?! — Ивонет задохнулась от волны, смывающей все преграды. Жидкий огонь потек по венам и устремился к центру её женственности. Она инстинктивно сжала ноги. — Янар…

— Тсс, не бойся, я не причиню тебе боли. Только наслаждение, от которого ты будешь крепко и сладко спать. — Его губы растянулись в лукавой, порочной улыбке. Сначала прикусили мочку уха, а после оставили чувственный поцелуй на тонкой шее. Лизнули. Замерли.

Рука пробралась под корсаж платья и добралась до отяжелевшей груди. Мягко, не спеша, местами робко, словно пробуждая давно забытые ощущения, пальцы погладили вершинку, сжали.

Возможно, он сам не верил, что творил.

Между тем грубые мозолистые пальцы, вдоволь наигравшись, покинули вырез платья и устремились по бедру. Задрали подол и тронули гладкую кожу.

Ивонет вздрогнула и стиснула край плаща. Хоть и понимала, что сама этого желает, но в мыслях вдруг пронеслись неуверенность и сомнения. Но вот мозолистые пальцы добрались до внутренний части её бедра, мягко тронули в чувствительном месте, и все моральные оковы пали окончательно. Ивонет не смогла сдержать протяжный стон и выгнулась навстречу умелой руке, переворачиваясь на спину.

— Ивонет… — болезненно выдохнул мужчина, и, продолжая неспешно ласкать, поймал её губы своими. Так же томительно и горячо, словно они — изысканное угощение, о котором он слишком долго мечтал. Хотя, возможно, он был бы рад любой деве после стольких лет заключения, но Ивонет быстро отмела прочь ядовитую мысль, балансируя на грани безумия.

— Такая горячая, влажная, чувственная… — его палец скользнул внутрь, вырывая новый стон удовольствия. Стон, что он беззастенчиво поглотил, наслаждаясь её губами и языком. Ещё один палец — и Ивонет выгнулась, ощущая новую потребность прикасаться самой. Она потянулась к Янару, к его твёрдости, что беззастенчиво упиралась в её бедро, но мужчина опрокинул её на спину и навалился сверху. Перехватил тонкое запястье свободной рукой и прижал к земле:

— Не сегодня.

Он вновь поймал её губы, выдавшие изумление, и втиснул колено между её ног. Ускорил пляску своих пальцев, вырывая стон за стоном и тяжёлое дыхание. Заставляя её корчиться от нетерпения и тут же желать как можно дольше оставаться на пике острого ощущения. Её бёдра нашли свой ритм, освобождённые руки обвили могучую шею, зарылись пальцами в тёмные пряди.

— Янар…

Что она хотела сказать или попросить, Ивонет не знала. В это же самое мгновение в ней что-то взорвалось и рассыпалось на осколки. Кажется, это были звёзды…

Мужчина не соврал: сон накрыл буквально сразу, как только сердце немного успокоилось и кровь перестала шуметь в ушах. Как только его руки вновь мягко обняли и притянули к себе. Как только она почувствовала улыбку и лёгкий скользящий поцелуй в щёку:

— Спасибо…

За что Янар благодарил, спросить она уже не успела: сон забрал её окончательно.

Проснулась Ивонет, когда солнце осветило горизонт и птицы наперебой заспорили, создавая дивные трели. Костёр погас окончательно, а Лима успела наловить кучу мелких грызунов.

Ивонет сладко потянулась и беззастенчиво улыбнулась миру. Её переполняло чистое и беззаботное счастье.

— Где Янар?

«А я почём знаю? Вскочил ни свет ни заря, взял лук, стрелы и пропал в лесу».

— Значит, решил поохотиться, — Ивонет поднялась, взяла мыло и холстину.

«А ты куда?»

— К реке, надо привести себя в порядок.

«Знаю я эти порядки, бесстыдница! Променять честь на этого…» — ласка многозначительно кивнула в сторону леса.

— Ты знаешь, что моя честь поругана и от неё ничего не осталось. Поэтому не суди.

Ласка пренебрежительно хмыкнула.

«Ладно, если тебе так хочется, но в следующий раз увольте меня от подобного зрелища. Смотреть как сношаются люди, выше моих сил».

Ивонет засмеялась:

— Хорошо, в следующий раз позабочусь о твоём душевном покое.

Не зная, скоро ли вернётся Янар, она поспешила к реке.

Понимая, что день обещает быть жарким и она быстро обсохнет, Ивонет наскоро искупалась в прохладной воде и выбежала на берег, но надеть платье не успела. Кусты перед ней раздвинулись, и она увидела направленную прямо ей в грудь стрелу.

— Стой на месте и ни звука, — следом за стрелой показалась женщина. Молодая, красивая, с оливковой кожей и, несмотря на прохладу, в лёгкой одежде. Хотя сложно было назвать одеждой куски пятнистой кожи, прикрывающие грудь и бёдра, и мягкие сандалии с множеством ремешков.

На теле женщины пестрели цветные татуировки. Ивонет подумала, что девушка ей мерещится, и закрыла глаза, но, когда открыла их вновь, на поляне возле реки было уже пять прелестниц. Все как одна обворожительны и стройны, с остренькими ушками и буйной гривой волос, заплетенных в мелкие косы.

— Кто вы? — Ивонет попятилась, прикрывая наготу платьем, которое не успела надеть. Но незнакомка, что стояла впереди своих подруг, только сузила кошачьи глаза цвета аметистов.

— Прошу, мы… я не сделала ничего плохого. Если нечаянно попала на ваши земли, то это не намеренно, я заглажу вину и уйду, только не стреляйте.

Темнокожая альвийка зашипела и сильнее натянула тетиву. Ивонет округлила от ужаса глаза и только сейчас заметила, что стрела с белым оперением и железным наконечником похожа на те, что были у Янара. Но не успела об этом подумать, как в стороне, беззвучно шагая, появился стихийник. Он тоже держал в руках лук со стрелой, направленной прямо в голову недоброжелательной гостье.

— Опусти своё оружие, амазонка, и никто не пострадает.

Девушка мгновенно обернулась и, окинув его презрительным взглядом, оскалилась, показывая ряд белых зубов с парой острых клыков, делающих её похожей на дикую кошку.

— Ты смеешь угрожать нам, чужак? В нашем доме?

Она изящно отпустила тетиву, и её стрела нашла новую цель — полетела в Янара. Ивонет вскрикнула. Но альх был стремительнее: он успел уйти в сторону, выпустив стрелу в ответ. Ивонет думала, что жёсткое древко с железным наконечником пронзит голову девушки насквозь, но амазонка тоже была непроста: она не стала уворачиваться, а просто поймала летящую в неё опасность.

— Невозможно!

Темнокожая хмыкнула, прищурилась и внимательно осмотрела пойманную стрелу. Принюхалась, провела пальцами по древку, оперению. А потом стремительно пересекла разделяющее их с Янаром расстояние и нагло, напористо, словно он был её собственностью, поцеловала.

— Чтоб мне провалиться в Бездну! Я думала, ты давно сдох, Янар, повелитель пламени, и я больше никогда не увижу твоё надменное лицо!

Стихийник хмыкнул:

— Надеюсь, я не сильно разочаровал тебя, Орифия.

— Надо же, и имя не забыл! — Она хлопнула его по плечу и обернулась к сёстрам-воительницам: — Сегодня благословенный день! Сама Бездна разверзлась, чтобы одарить нас семенем самого великого альха!

Лес содрогнулся от женского приветственного многоголосья.