Сердце пламени

Глава 16

Дрожь охватила тело. Сердце неистово барабанило, отдаваясь набатом в ушах. Глаза панически метались в поисках света, дышать становилось всё труднее. Руки и ноги запутались в колком одеяле. Ивонет закричала, но звук вышел приглушённый и жалкий. Она свалилась с лежанки и прижалась щекой к стылым доскам, унимая горячку…

Сон. Это всего лишь сон…

Только когда кошмар отпустил, а мысли прояснились, Ивонет обнаружила себя на полу в темной каморке, насквозь пропахшей рыбой.

Поднялась, покачнулась и припала к стене. Что за напасть? Или ноги не держат, или действительно пол шатается?

Она попробовала добраться до двери, но коварный пол вновь пошатнулся и опрокинул настойчивую принцессу на узкую кровать. Только с третьего раза, упрямо сжав губы, Ивонет все же сумела преодолеть проклятый метр, выйти из душной каморки без единого окна и оказаться в помещении, полном людей и провисших гамаков, прикрепленных к деревянным перекрытиям.

Упитанные мужчины играли в кости на деревянном ящике, освещенном тусклой лампой, мальчишки в углу громко смеялись, пересказывая байки. Женщины вели тихие беседы, качая на руках младенцев. А в самом дальнем и темном углу стонали бедолаги, которым качка приносила страдания. Обнимая деревянные кадки, они извергали в них содержимое желудка, примешивая к запаху смолы и пота запах рвоты.

Ивонет поспешила выбраться наверх, но долговязый мальчишка, толкая перед собой небольшую бочку, зло гаркнул на неё:

— С дороги!

Ивонет вжалась в переборку, провожая его растерянным взглядом. И, стараясь сдержать приступ дурноты, спросила:

— Мы на корабле?

— В заднице краба! Не корабль, а решето, только успевай смолить дыры, — сквозь зубы прорычал он и был таков.

Ивонет поспешила по лестнице наверх, туда, где виднелось заплывшее серыми облаками небо. Оказавшись на верхней палубе, она тут же поймала порывистый морской ветер, растрепавший чёрные пряди.

О Создатель! Куда ни глянь, вокруг морской простор. Невозможно! Хотя… почему нет? После того что с ней произошло вообще удивительно, что она очнулась.

Потерянная женская фигурка, выпорхнувшая из пассажирского отделения и заметавшаяся по кораблю, словно перепуганная пташка, не осталась без внимания. Моряки, несшие службу на почтовом бриге «Борзая», с любопытством осматривали гостью, а пассажиры с верхней палубы глядели брезгливо и настороженно. Но Ивонет это не трогало, ей нужно было как можно скорее найти Янара.

— Леди, у вас проблемы?

— Что? — придерживая свободной рукой развевающийся подол платья, спросила Ивонет, увидев перед собой статного мужчину в наряде флибустьера. Штаны, заправленные в высокие сапоги, обвивающий талию синий кушак, за которым притаился кинжал, и белая рубаха, распахнутая на груди и являющая загорелое тело с твердыми мускулами.

— К вашим услугам капитан Маркус Анивьер, — отрапортовал мужчина, протянув руку.

— Ивонет, — смутилась девушка и опустила взгляд, стыдясь своего заляпанного грязью платья, чумазых рук и растрепанных волос. — Я ищу своих друзей.

— Друзей?

— Друга, — замялась она. — То есть, брата. Он слепой. И зверька… вы случайно не видели здесь белую ласку?

— А-а, — протянул Анивьер, — значит тот громила — ваш брат? — Он непонятно чему обрадовался и лукаво прищурился: — Не переживайте, уверен, вы скоро встретитесь, корабль не такой большой, что бы на нём потеряться.

— Да, пожалуй… — Пребывая в полнейшем смятении, Ивонет обернулась к морю. Ловя на своем лице новую порцию шальных брызг, вгляделась в синеву. Так необычно и так завораживающе… Она не могла и мечтать, что когда-нибудь окажется в морском путешествии, и, несмотря на обстоятельства, запомнит этот миг навсегда.

— Мы плывём в Урсу?

— А куда бы хотелось вам? — словно прочитав её мысли, спросил мужчина и, скрестив на груди руки, вальяжно облокотился на борт, внимательно разглядывая девушку.

Действительно, куда? Ивонет не раз задавала себе подобный вопрос, когда допоздна зачитывалась книгами о приключениях или когда подолгу скучала в башне, рисуя в своем воображении далекие земли, людей, чья кожа темна, словно ночь, или бела, словно первый снег. Их обычаи, нравы — всё будоражило юное воображение. Ведь увидеть мир в другом свете так заманчиво. Ивонет не хотела себе признаваться, но, когда альх увел её из волчьего логова, она испытала трепетное предвкушение. Потом долго себя стыдила, что бросила Тельмана и Тьянку, хоть и не по своей вине, но трепет никуда не делся: ей нравилось путешествовать, и она обещала себе, что когда всё закончится и она лишится дара, то уйдёт из дома и отдаст себя миру. Такому яркому, непредсказуемому и необузданному…

Из размышлений девушку вывела очередная волна, что резко подкинула бриг и так же резко опустила. Ивонет испуганно охнула и сильнее вцепилась в перила.

— Осторожнее, — произнес капитан, словно ждавший момента и возможности придержать девушку за талию.

— Что здесь происходит?

Мощная и грозная тень возникла за спиной Ивонет. Доски под тяжелыми ботинками заскрипели.

— Янар! — девушка обернулась, хотела кинуться мужчине на шею, но, увидев непроницаемое и, кажется, злое лицо, смутилась. Но тут же улыбнулась, увидев на его плече присмиревшую Лиму. Видно, пока она была без сознания, эти двое успели сдружиться.

«Дружбу с болванами не завожу! Просто мне было скучно, да и не люблю я закрытые помещения с кучей маленьких детей, норовящих тебя потрогать. А я, между прочим, только почистила свою шёрстку! Это же надо столько грязи нацеплять!»

Ласка бесцеремонно прыгнула на руки Ивонет и притихла.

— Вот и ваш брат нашёлся, леди.

— Ивонет. Называйте меня Ивонет, — спохватилась девушка.

— Мне показалось, или вы лапали мою сестру? — с нечитаемой интонацией бросил Янар, и его тело напряглось.

Губы капитана Анивьера растянула улыбка:

— Хочу заметить, что для незрячего вы слишком хорошо видите.

Янар напрягся сильнее, его лицо пересекла тень.

— О, не переживайте, если вы используете для этого анимус, то я могила. Ни один законник не ступит на борт моего корабля, особенно трогот. Пусть провалятся они в бездну, — сплюнул капитан. — А насчёт сестры не переживайте, я её просто придержал. Будет жаль, если такая прекрасная дама окажется за бортом. — Капитан послал Ивонет невинную улыбку и в примирительном жесте поднял руки: — Клянусь, что не имел дурных намерений.

Кажется, напряжение отпустило Янара, но хмуриться он не перестал. Ивонет схватила стихийника за руку:

— Простите нас, капитан Анивьер…

— Называйте меня просто Маркус.

— Маркус… нам с братом нужно поговорить.

— Да-да, конечно, не смею вас задерживать. Прошу меня простить.

Маркус хмыкнул и поспешил на шканцы, где его ждал старпом со свистком в зубах.

— Как ты себя чувствуешь? — Янар отвернул от нее лицо с новой повязкой на глазах.

— Уже лучше.

— Ты долго не приходила в себя.

— Да, усталость и видение сломили меня. Такое бывает, если слишком много переживаний.

— Расскажешь, что видела? Или хочешь скрыть?

Ивонет смутилась и заправила прядь волос за ухо.

— Тот день, когда Альхард вас пленил…

— Отвратный день, — усмехнулся мужчина. — Мы планировали в этот день его убить. Но нас предали. Еремиас предупредил его о замысле, и всё пошло не по плану.

Ивонет удивленно приподняла брови. В очередной раз её поразило простодушие, с которым он принимал её откровения. Ведь наверняка он не желал, чтобы в его прошлом копались и уж тем более видели моменты его слабости. Но, наверное, время стёрло грани и ему стало всё равно.

— Как вообще получилось, что Альхард вам доверял, если вы были на стороне Изначальных?

— После истории с волками Изначальные поняли, что не всесильны. Правитель Тутас, глава клана огненных, созвал совет и предложил дать нам сакральные знания в обмен на голову Альхарда. Но, зная, что Альхард просто так предателей к себе не подпустит, я решил пойти на хитрость. Посеять в голове отца идею с обретением небывалого могущества. Сделать её привлекательной, но недосягаемой для него. Вытащить на поверхность все риски, связанные с обретением стихийной силы.

— Чтобы он не осмелился её воплотить?

— Да. Подкинул нужные свитки и книги — и вот Альхард уже грезит идеей об Альмире, где можно получить невероятное могущество. В то же время я, якобы осознав, что отец прав и все его идеи — догма, вместе с братьями прихожу к нему с повинной, мы клянёмся в верности и обещаем очистить мир от Изначальных.

— Он вам поверил?

— Не поверишь тут, когда я рьяно вступил в бой с его противниками!

— Ты убивал Изначальных?

— Ранил. Большинство остались живы. Пойми, без жертв не бывает мира. Это была вынужденная мера, чтобы завоевать доверие Альхарда. В скором времени он удостоверился в нашей преданности и поделился планами насчёт Альмира. Как и ожидалось, сам он побоялся взять могущество, ведь непонятно, можно ли выжить после ритуала. А вот на детях проверить он не страшился.

— А вам не было страшно?

— У нас не было выбора, мы были согласны на любые риски, чтобы избавить мир от кровавого тирана. Да и что таить, я хотел это могущество. Был одержим идеей стать сильнее. — Янар хмыкнул. — Только Вирру пришлось уговаривать, она не хотела магии. Она её боялась. Но без сестры, как мы думали, нам не справиться. Очередное заблуждение.

— И вы обрели знания…

— Обрели, — грустно усмехнулся мужчина. — Но, как видишь, это нам не сильно помогло.

Когда знаний не было и мы сражались на стороне Изначальных, мы были сильнее. Духом, идеей, мыслью. После нам стало сложнее. Сила ломает, перестраивает.

Ты видишь в отражении себя, но не понимаешь, человек ты или полубог. Райнхарда, моего младшего брата, ослепило могущество, он и до этого был своенравным, а после перерождения стал неуправляемым, словно сидевшие в нём демоны разом повыскакивали наружу. Он стал творить невообразимое и, кажется, позабыл, зачем всё затевалось.

Ланара, старшего брата, сгубила беспечность. Он применил силу воды, когда хотел защитить суженую, но не рассчитал силы и убил её. Случайно, но от этого не легче. Это его сильно надломило, и он отрешился от всего.

— Ужасно, — Ивонет горестно вздохнула.

— После того как Вирра получила силы, она стала слышать боль земли, каждого растения, каждого животного. Стала суровой и тревожной. Улыбаться практически перестала, как и крепко спать. Она ненавидела силу, которую дал ей Альмир.

Ивонет закусила губу. Представить всё услышанное было сложно, как и вытолкнуть последние слова:

— А что стало с тобой? Твоя сила тоже стала твоим проклятием?

Янар напрягся. Пальцы сжали перила так, словно перед закрытыми глазами стали проноситься ужасные картины прошлого, но через мгновение расслабились.

— Да. Но не спрашивай, почему.

— Зачем же ты тогда стремишься её вернуть?

— Затем, что она даст мне возможность отомстить.

— Минфриду?

— Минфрид — лишь пешка в большой игре. Букашка на карте этого мира. Я желаю найти отца.

— Альхарда? — Глаза Ивонет расширились. Лима приподняла сонную мордочку и посмотрела на альха, как на ненормального. — Но это невозможно! Он давно мёртв.

— Ты плохо знаешь моего отца. Мёртвым он может быть только тогда, когда я лично отсеку его голову. Но пока этого не произошло, я думаю, что он жив.

— Никакой анимус не дарует такое долголетие.

— Один, возможно, нет, но если их сотни…

Ивонет нахмурилась. Глупости. Если ты обрёл долголетие и у тебя силы сотни анимусов, зачем подстраивать свою смерть? Тем более, когда жажда власти так велика и ненасытна. Нет, у альха точно не в порядке с головой. Ивонет ощутила неловкость. Поддержать — значит признать безумие. Начать спорить — значит подставить под сомнения все его слова и, более того, доверие, повисшее между ними хрупким мостом. Она ещё не полностью доверяла мужчине, но и не могла не признать, что прониклась симпатией. Не жалостью после всего увиденного, а именно симпатией — к стойкости и воле, что ровным сиянием окутывали мужчину.

Следующие три дня, пока Пенное море проверяло путников на прочность, Ивонет мучилась дурнотой от постоянной качки. Отвлекалась историями Лимы, что не отходила от нее ни на шаг. Конечно, победить недуг таким способом было невозможно, а вот оторваться от тяжелых дум — вполне. Когда море успокоилось, Ивонет смогла подняться на верхнюю палубу и почувствовала себя намного лучше. От скуки и безделья познакомилась с тем самым мальчишкой, что в первый день чуть не зашиб её бочкой, и он начал с увлечением рассказывать о морской науке: чем бизань-мачта отличается от грот-мачты, как быстрее вскарабкаться по снастям и как важно ориентироваться в парусно-такелажном лабиринте, где может быть не менее двухсот пятидесяти ручных талей. И что «воронье гнездо» — опасное место: если выпил, лучше туда не лезть. Ивонет с увлечением слушала молодого матроса и проникалась романтикой морских путешествий.

К вечеру седьмого дня Ивонет отправилась наблюдать, как закат медленно накрывает воду, а волны взбиваются в белую пену и бьются о борт. Но попала в шумный, наполненный весельем и музыкой вечер. Не успела выйти, как какой-то матрос фривольно схватил её за талию и помчал в безудержный пляс.

— Что происходит?!

— Праздник! Седьмой год, как наш славный капитан встал за штурвал «Борзой». Велено отмечать! Думали, на берегу отпразднуем, но капитан Анивьер не захотел откладывать. И правильно, нечего время терять. Веселье не любит ждать.

Мужчина хотел прижать девушку плотнее, но Лима, путающая между ног, стремительно забралась по штанине и нырнула ему за шиворот. Матрос испуганно заревел и начал новый пляс, желая избавиться от зверька.

Ивонет засмеялась в голос.

Лима же в пылу азарта выбралась из-под рубашки, но останавливаться не стала и погнала матроса на потеху толпе к другому борту корабля.

— Веселитесь?

— Янар? Я думала, ты уже отдыхаешь.

— Гамак порвался, — кивнул мужчина на ворох тонких веревок в руках. — Думал, где достать новый, а потом услышал твой смех.

— Может, спросить у капитана?

— Думаю, не стоит его отвлекать. Как-никак, у человека праздник.

Ивонет не была согласна с мужчиной и вознамерилась всё же решить проблему, но стихийник небрежно отбросил гамак в сторону, чуть не зашибив проходящего мимо мужчину.

— Ты что, слепой?! — зло крикнул незнакомец, но, увидев, что половину лица стихийника перекрывает повязка, стушевался и поспешил сбежать, смешаться с разномастной толпой, где каждый хотел оторвать кусочек веселья и бесплатной выпивки.

Ивонет вновь засмеялась. Она поймала легкость и настроение корабля.

— Видел бы ты его лицо! Покраснел как рак.

— А где Лима?

— Не знаю, — пожала плечами Ивонет, — может, уже орудует на кухне. Фред обещал оставить ей что-то вкусненькое.

— Смотрю, твой фамильяр быстро сдружился с коком.

— Ревнуешь?

— Всего лишь наблюдение.

Ивонет улыбнулась:

— Ты нравишься Лиме, но из-за вредности она никогда это не признает.

— И как мне теперь с этим жить? — Янар притворно схватился за сердце, и черты его лица смягчились, а губы тронула лёгкая улыбка. Ивонет непроизвольно поймала себя на мысли, что мужчина симпатичный и что, несмотря на долгое плавание, выглядит опрятно. Когда и как ему удается привести себя в порядок, было загадкой, но — волосы чистые и аккуратно собраны в хвост, щеки выбриты, осталась лишь небольшая щетина, прикрывающая множество шрамов. Одежда, хоть и та же, но чистая, отдающая острым запахом мыльного камня.

На палубе что-то громко бахнуло, веселая музыка сменилась знакомыми протяжными нотами. И, прежде чем успела подумать, Ивонет выпалила:

— Не хочешь потанцевать? — Но тут же испугалась и зажала рот рукой, лихорадочно соображая, как взять слова обратно или перевести в шутку. А может, он не услышал вовсе и не стоит переживать…

Но Янар не только услышал, но и, кажется, немного опешил. Замер на мгновение, как истукан. Руки сжались в кулаки.

— Прости, не знаю, что на меня нашло…

Ивонет повернулась, чтобы сбежать, ощущая, как от стыда горят щёки и сердце заходится в бешеном ритме. Но Янар внезапно поймал её за локоть и развернул. А в следующее мгновение прижал к себе и умело повёл в танце.