Сердце Изнанки. Книга – 2

Глава 8 Жила

Тем временем, Дмитрий продолжал свой бой.

Тварь, сбитая с толку отчаянной атакой двухцветной ласки, отшатнулась, и Дмитрий не упустил шанса. Его револьвер рявкнул, и пуля пробила череп монстра, отправив его в мир иной. Ласка появилась за спиной твари, вынырнув из другого разрыва, будто ни в чём не бывало. Её глаза блестели, а мордочка выражала полное довольство собой.

— Что за новости? — тихо сказал я, не отводя взгляда.

Я уже понял, что у неё способность, но что это? Не телепортация, не перемещение. Она рвёт пространство, как изнанку!

Мой дар работал на пределе, улавливая отголоски её силы. Но я видел лишь её белую ауру и ничего больше.

Дмитрий тем временем прикончил второго монстра — акулу с ногами, которая выглядела очень нелепо. Палаш рассёк её морду, и тварь рухнула в реку, взметнув брызги. Пылаев вытер клинок о траву, тяжело дыша, и принялся вскрывать пузыри, причём без подсказки. Я подошёл, разглядывая трофеи. Восемь энергоядер — по четыре из каждой твари. Для зелёного уровня это был богатый улов.

— Дима, — окликнул я, присев рядом. — Ты с энергией своей как? Пробовал её выпускать? А то всё оружием, да оружием…

Он искоса глянул на меня, вытирая пот со лба. Видно было, что вопрос для него неприятный, но он ответил:

— Да как только не пробовал, — выдохнул он. — Из рук, из груди, по-всякому. Она не слушается. Чувствую, как доходит до пальцев, но стоит выпустить — убегает, как белка, куда-то вглубь.

— Интересно, — протянул я, задумавшись. — А помнишь, я говорил про крик? Ты пробовал заорать, как раньше в бою кричали?

Он нахмурился, размышляя над нашим разговором у холма.

— Думаешь, это поможет? — буркнул он.

— Никогда не знаешь что может помочь, но пробовать нужно всё, — ответил я.

— Хм, — он почесал подбородок. — Боюсь я только голос посажу.

— Ты не просто кричать должен, а выпустить всё, что держишь. Ты же одарённым недавно стал, лет пять, да?

— Ага, — кивнул он. — Дар поздно проснулся, долго его не чувствовал.

— Вот-вот, — сказал я. — Ты его будто запер, сам того не зная. Представь, что твари — не просто враги, а всё, что тебя бесит. Лисины, долги, вся сложившаяся ситуация. Заори так, чтобы они сгорели от твоего гнева. Ты в себе сдерживаешь силу. Мне кажется, я знавал подобных тебе людей.

— Что значит, кажется? — спросил он.

А я осёкся, ведь только всего несколько людей знает о том, что я не помню своего прошлого.

— Да это неважно. — ответил я. — Попробуй в следующий раз хорошенечко прокричаться.

Он посмотрел на меня, как на рехнувшегося, но в глазах мелькнула искра.

— Ладно, — нехотя согласился он. — Попробую. Но если горло сорву, ты мне за зелья заплатишь.

— Договорились, — хмыкнул я, хлопнув его по плечу. — Только не тушуйся. Эти твари тебя без раздумий разорвут. Не жалей их.

Мы наконец добрались до сердца червоточины. Воздух здесь гудел от энергии, густой, как смола. Вокруг ядра собралась стая крупных обезьян — орангутаны с длинными когтистыми лапами и клыкастыми мордами, что скалились, будто чуяли добычу. Во главе стояла громадина — горилла, закованная в костяную броню. Наросты покрывали её морду, локти, колени, а грудь и живот были закрыты костяными пластинами. Аура гориллы отливала синим в истинном зрении. А вот и альфа. С виду серьёзная тварь.

— С альфой справишься, Дима? — спросил я, прищурившись.

— Постараюсь, — ответил он, и в его голосе звенела такая решимость, что я невольно усмехнулся.

— Поддержать или сам? — уточнил я, держа руку на револьвере.

— Сам попробую, — сказал он, но добавил тише: — Ну лучше подстрахуй. Давно с такими не бился, как ты заметил.

— Подстрахую, — кивнул я серьёзно, не позволяя себе даже тени улыбки. Доверие между нами было хрупким, и я не хотел его рушить.

Дмитрий двинулся вперёд, его меч сверкал в руке, а шаги были твёрдыми и уверенными. Я же искоса глянул на Ласку. Она заняла охотничью стойку на моём предплечье, ушки напряжённо дрожали, а глаза горели, будто она готова была рвануть в бой следом за Димой.

— В чём твой секрет, разбойница? — пробормотал я.

Она дёрнула ухом, будто услышала, стрельнула взглядом и снова уставилась на Дмитрия, который приближался к стае.

Пылаев действовал уверенно. Револьвер в его руке посылал пули раз за разом, и пятёрка орангутанов рухнула, не успев даже зарычать. Основная стая зашевелилась, но альфа пока держалась, наблюдая. Она была громоздкой, бронированной, чистый силовик. Если зазеваешься, такая одним ударом кости переломает, даже одарённому. Но Дима знал, что делает. По крайней мере, я на это надеялся. Если что, я его вытащу.

Гориллоподобная Альфа, похоже, устала смотреть, как её стаю вырезают. Она взревела так, что уши заложило, забарабанила по бронированной груди и рванула на Дмитрия, подобно лавине. Трава из-под её лап вылетала крупными комьями. Дмитрий едва успел увернуться — когти просвистели у самого плеча. Извернувшись, он контратаковал, резанув мечом по лапе, но клинок лишь скользнул по толстой шерсти, не оставив и царапины. Дмитрий выстрелил дважды, в бок и спину, но пули отскочили от брони, как от камня. Я видел, что его движения остаются чёткими — похоже, что школа фехтования у Пылаевых была на уровне, — но терпение таяло. Альфа была не просто сильной — она была быстрее и злее всех тварей, с которыми мы столкнулись в этой червоточине.

— Дима, не лезь в ближний! — крикнул я, но он уже вошёл во вкус.

И тут он ошибся. Решил сыграть с ней на равных, будто это спарринг на тренировке. Глупость. Горилла ударила, а лапа её была как таран. Лишь амулет спас его — синяя вспышка ослепила, и Дмитрий отлетел на три метра, покатившись по траве. Тварь бросилась добивать, когти блестели, готовые разорвать жертву. Я вскинул револьвер, но Дима уже вскочил. Его лицо было искажено яростью.

— Не смей! — заорал он. — Она моя!

Я опустил оружие, но держал палец на спуске. Хозяин — барин, но если что, я вмешаюсь. Дмитрий взревел, как зверь, и рубанул мечем по лапам, что тянулись к нему. А затем заорал снова, да с таким гневом, что даже меня по спине побежали мурашки. В следующий ми из его рта вырвалось пламя — яркое, жгучее, прямо в морду гориллы. Я замер, чувствуя, как мой дар отзывается на вспышку его силы. Огонь! Тот самый, что он не мог выпустить годами!

— Вот оно! — выдохнул я. — Дима, давай, жги её!

Горилла отшатнулась, шерсть на морде тлела, и в её движениях появилась растерянность, будто пламя выжгло её силу. Дмитрий не дал ей опомниться. Меч вошёл в незащищённый бок, и тварь рухнула, сотрясая землю. Альфа была мертва, а он стоял над ней, тяжело дыша, с окровавленным клинком в руке.

Мы стояли посреди освобождённой червоточины, и воздух вокруг гудел от бурлящей энергии. Трава под ногами, густая, сочная, блестела в истинном зрении, будто пропитанная магией. Деревья — стройные, могучие исполины — качали листвой под лёгким ветром.

Дмитрий вдруг двинулся к сердцу червоточины, где пульсация энергии была гуще, глубже.

— Куда? — окликнул я, прищурившись.

Он замер на полпути, обернулся, и в его взгляде мелькнуло понимание.

— Ну да, — буркнул он. — Ты же сказал, сердце не трогать.

— Ни в коем случае, — отрезал я. — Это наша жила, Дима. Надо возвращаться. И паладинам велеть патрулировать, но закрывать её — ни-ни. Пусть стерегут, как сокровище.

Я задумался, глядя на траву. Сорвал пару колосков, засунув в карман.

Неплохо бы знахаря найти или травника одарённого. Разобраться, что за трава и чего она стоит.

— Алхимика бы, — сказал я, представляя, как такая находка перевернёт всё.

Дмитрий присвистнул, почесав затылок.

— Где ж его взять? — вздохнул он. — Алхимики такие цены ломят, что проще Лисиным поместье продать.

— А среди крестьян искать не пробовали? — спросил я, прищурившись. — По деревням ездить, расспрашивать. Там порой такие таланты прячутся, что столичные знахари обзавидуются.

Он промолчал, задумавшись, а я видел, как в его голове шевелятся мысли.

— Думаешь, среди наших может быть одарённый травник? — спросил он, глядя на меня.

— Я ничего не исключаю, — ответил я, и в голосе моём звенела уверенность. — Эта червоточина — наш шанс шанс хоть немного поправить дела рода, Дима. И мы его не упустим.

В голове я уже прикидывал план. Можно связаться со Злобиным, осторожно, без подробностей. Спросить про травников, намекнуть на дело, но не раскрывать карт. Злобин — тип ушлый, мигом захочет долю, а я делиться не собирался. Эта червоточина — мой фундамент, мой путь к чему-то большему. Благотворительностью тут не пахло, и я не собирался раздавать своё добро направо и налево.

Мы двинулись обратно, и Ласка, сидевшая на моём предплечье, насторожилась, её ушки дёрнулись. Её глаза — голубой и чёрный — блестели, будто она чуяла что-то вкусненькое. Я хмыкнул, погладив её.

По пути сорвал ещё несколько колосков, и пару цветков растущих в зарослях.

Ласка, проследив за моими действиями фыркнула, ткнувшись мордочкой в мою руку. Эта Ласка была не просто зверем — она была частью изнанки, её живым осколком, и я знал: её фокусы с разрывами пространства как-то связаны с этой жилой.

Когда мы миновали речку, где час назад дрались с водяными тварями, я заметил кое-что. Она ведь начиналась за границей осколка и текла прямо из червоточины, пропадая на другом конце. Удивительно!

Но было и ещё кое-что: Камни на дне, полупогружённые в воду, были зелёными. Не в истинном зрении, а просто зеленые. Я замер, присев у кромки.

— Да это же медь! — выдохнул я, чувствуя, как сердце забилось быстрее.

— Что? — Дмитрий уставился на меня, будто я рехнулся.

— Камни, Дима, — сказал — указал я на зелёные глыбы, что поблёскивали под водой. — Это медь, оксид меди! Неужто не видишь? В этой червоточине есть медь. Я, конечно, преувеличивал называя эту червоточину золотой жилой, но без превеличения можно назвать её жилой медной!

Дмитрий приблизившись прищурился, вглядываясь, и глаза его округлились.

— Серьёзно? — выдохнул он. — Медь?

— Ага, — ухмыльнулся я. — Трава, деревья, а теперь ещё и медь.

Мы шагали на выход из червоточины, а я был весь в нетерпении, уже прикидывая, как можно использовать найденное богатство. Ну, богатство — это, конечно, громко сказано. Для начала это все еще нужно освоить, да вытащить отсюда. Но это уже кое-что. А там, полегоньку, понемножку поправим положение семьи Пылаевых. А там я уже и дальше двинусь.

Дмитрий думал о чём-то своём, явно размышлял о произошедшем. Я его не трогал, ему есть о чём подумать. Во всяком случае, надеюсь он смог обуздать свою способность.

Черно-белая ласка то и дело соскакивала с моей руки, бегала по округе, будто выискивая что-то, и возвращалась обратно, занимая свое место у меня на предплечье.

— Ты бы имя ей какое-то дал. — предложил Дмитрий. — Она ведь явно от тебя теперь не отстанет.

— А как обычно называют ласк? — поинтересовался я, глядя на зверька, тот в ответ поглядел на меня.

— Ты это у меня спрашиваешь? Это же ты ласку завёл.

— Имя… Об этом я потом подумаю, — произнес я.

Мы как раз подошли к выходу из червоточины и перенеслись в реальный мир.

Стоило мне выйти на той стороне, как у меня тут же завибрировал телефон. Только один человек знал, как до меня дозвониться, и это был Злобин. Не глядя на небольшой экран, ответил ему:

— Добрый день, Роман Михайлович.

— Где пропадаешь? — вместо приветствия спросил он. — У тебя там дела в порядке?

— Да, вот, червоточину зачищали, — ответил я Злобину.

— Червоточина — это дело хорошее. Как там твой новоявленный батюшка? Не в курсе? — спросил он.

— Да, я ведь с самого утра в разъездах, — ответил я.

— Тут до меня информация дошла, что была уплачена крупная сумма денег ассасинам за убийство некого вспыльчивого барона. Как я понимаю, раз контракт не выполнен, значит скоро пошлют еще одну команду ассасинов. Будь на стороже и контролируй эту ситуацию. У меня на Палаевых большие планы. Хотя бы один из них должен выжить, на крайний случай — ты. Я уж там найду способы, как сделать тебя главой этого рода. Но лучше обойтись без экстремальных ситуаций.

— Принято, — ответил я, покосившись на Дмитрия. — Буду иметь в виду. Кстати, Роман Михайлович, у меня к вам необычный вопрос. А ведь Тамара Павловна, ваша гувернантка, она, кажется, алхимик, ведь так?

— А как ты догадался? — притворно удивился Роман Михайлович.

— Это сложно не догадаться, — улыбнулся я в ответ.

— Это да, она свой дар скрывать не привыкла. Так в чем вопрос?

— Да, я, кажется, в червоточине нашел совсем чуть-чуть целебной травы, которую ценят знахари, — произнес я, припоминая обширные поля, заросшие травой.

— О, как интересно. Поделиться местом не хочешь? — спросил он.

— Нет, не хочу. А вот продать, почему бы и нет? — ответил я ехидно.

— Да уж, а говорил, что я не пожалею, что оставил тебя в живых, — с иронией ответил он, хотя в его шутке, отчётливо просквозила угроза.

— Ну, а что поделать? Мне нужно думать о благополучии рода! — ответила я невозмутимо.

— Ну что ж, пошлю к тебе Тамару Павловну, пускай посмотрит, что это у тебя за трава. Если оценит, может и обсудим вопрос по поводу выкупа.

— Вот и прекрасно! — улыбнулся я. — И еще вопрос. Роман Михайлович, а вы, случайно, не знаете никого, кто занимается рудной разработкой в червоточинах?

— Это тебе еще зачем? — спросил он. Неужто нашел какое-то месторождение?

— Ну, это я так, теоретически спрашиваю, — улыбнулся я.

— Теоретически говоришь. Человека я тебе подскажу, но при условии, что, когда твоя теория превратится в практику, я буду первым клиентом на выкуп сырья.

— Ну, если решусь его продавать, то хорошо, — ответил я.

Так-то у меня были совсем другие планы. Лучше всего найти артефактора, который сможет из металла сделать что-то более полезное, чем просто кусок руды, а еще лучше, если сможет наделить созданное какой-то способностью.

— Людей я тебе дам нужных, но это надо будет в город ехать в Братск. По крайней мере, там у меня есть несколько нужных людей полезных в таких делах. Здесь же поблизости, вряд ли есть хорошие спецы, да и рисковать не хочется, слишком много у меня здесь недоброжелателей, которые могут заинтересоваться таким заказом. Так что вполне можешь себе и проблемы нажить без надежной опоры за спиной. — неоднозначно намекнул он.

— Да, попробуем как-то справиться, тут же дело простое — главное, языком кому попало не молоть, а только тем, кому доверяешь и чье мнение ценишь. Ведь так, Роман Михайлович? — ухмыльнулся я, намекая на то, что вообще веду с ним диалог.

— Это ты верно говоришь. Но, тем не менее, за свою помощь я ожидаю получить не менее ценную благодарность, — произнес он.

— Договоримся, Роман Михайлович, договоримся, — произнес я.

— Даже не сомневаюсь! — ответил он. — Это, надеюсь, все, что ты хотел у меня спросить?

— Не все, — немного подумав, ответил я. — А нет ли у вас людей, разбирающихся в артефактной древесине?

— Костя! — воскликнул Злобин. — Ты решил таки здесь строить большое дело? Зачем тебе столько специалистов?

— Ну вот, проникся вашей идеей по развитию района и города. Глядишь, смогу, и я чем-то пригодится. — не скрывая иронии, ответил я.

— Дам тебе одного нужного человека, у которого есть ответы на все вопросы. — рассмеялся Злобин, — Но, только смотри, человек это серьезный и любит, когда к нему тоже серьезно относятся. Но при этом расслабляться тоже не спеши, держи ухо востро! По крайней мере, рассказывать ему о том, что и где ты нашел не следует.

— Я и не собирался, — ответил я.

— Ну да — ну да.