Сердце Изнанки. Книга – 2

Глава 5 Манипуляция

— Попроси старосту записать её имя и родителей, — попросил я брата.

Дмитрий кивнул, но в его взгляде читалось недоумение.

— Анечка, девочка моя, ты куда опять запропастилась? — послышался голос, и на пороге появилась женщина, мать девочки. Увидев нас, она замерла, как вкопанная. Однако увидев Дмитрий ожила. — Ой, здравствуйте, Дмитрий Александрович! Как я рада вас видеть! Как ваш батюшка поживает?

— Хорошо поживает, — холодно ответил Дмитрий.

Я осмотрел женщину истинным взглядом. Не одарённая.

— А я большим господам предложила водицы испить, — гордо заявила девочка.

— Ой, какая ты молодец, — похвалила её мать. — Может, поесть хотите? Я на заводе нашем, в столовой, кашеварю. Могу накормить, если с дороги проголодались.

— Благодарю, не нужно, — покачал я головой, принимая кувшин с водой. Выпил и спросил: — Давно вы здесь работаете?

— Год как, — ответила женщина. — Приходится. Раньше, когда муж жив был, он нас обеспечивал. А теперь тяжело стало.

— А как муж погиб? — уточнил я.

— Твари задрали в прошлом году, — вздохнула она. — На охоту с мужиками ходил.

— Понятно. Как вас зовут?

— Елена, — ответила она.

— Прекрасно. И как вам здесь живётся? — спросил я.

Женщина от прямого вопроса слегка растерялась. Раскрыла было рот, чтобы ответить, но взглянула на старосту и осеклась.

— Нормально живётся, — ответила она, хотя взгляд выдавал, что совсем не нормально. А это уже кое-что. — Как дочка ваша растёт? Вы не замечали у своей дочки никаких особенностей? Может, она способности проявляла или чудеса какие случались?

Женщина вновь опешила от неожиданного вопроса и резкой смены темы.

— Да нет, ничего такого, — удивилась Елена. — А что?

— Да так, интересуюсь, какие юные таланты подрастают. А в хозяйстве как? По дому изменений не было? — продолжил я.

— Да не было ничего, — покачала она головой. — Правда, клубника стала расти последнее время, как на дрожжах. Никогда так не росла, а тут будто сорняки — всюду расплодилась. Анечке на радость, она клубнику обожает.

— Понятно, — произнёс я, внутренне потирая руки. Кажется, у нас тут маг земли появился. — Прекрасно, прекрасно.

— Спасибо за воду, — сказал я, поворачиваясь к старосте. — Идём дальше.

Геннадий Петрович повёл нас к заводу, но чуть замедлился, и спросил у меня:

— А вы для чего это спрашивали, ваше благородие?

— Надо интересоваться подданными. Они основа нашего хозяйства, — ответил я расплывчато, но староста, сделав вид что всё понял, покивал и зашагал дальше.

Пока шли, я продолжал осматривать окрестности истинным взглядом, выискивая ауры.

Мы вошли на территорию завода железобетонных изделий. Дмитрий охнул:

— Оборудование-то новое завезли!

— Не без этого, — покивал староста. — Лисины к делу основательно подходят.

Я отметил пятерых одарённых — слабые, зелёные ауры, но всё же. К каждому я подходил лично: здоровался, расспрашивал о работе, запоминал имена и просил Дмитрия записать. Он, хоть и ворчал, но выполнял.

Когда я направился к очередному одарённому, Дмитрий, что шёл рядом, всё ещё переваривая мою просьбу записывать имена, не выдержал-таки:

— Ты зачем их всех записываешь? — наконец спросил он, понизив голос.

— Одарённые — это сила, — ответил я тихо. — Лисины не подозревают о них, мы же можем их использовать в своих целях. Анечка, например, вполне возможно маг земли. Её клубника — не просто совпадение.

— Серьёзно? — Дмитрий удивлённо вскинул брови. — И что с ней делать?

— Пока наблюдать, — сказал я. — И найти остальных. Они могут стать нашей опорой.

— А с чего ты взял, что Лисины не в курсе?

А это хороший вопрос. Я повернулся к старосте, и подозвал его:

— Скажи, а среди мужиков одарённые есть? — спросил я у него.

Оглядевшись еще раз, я убедился что всех одарённых опросил, и можно выходить с завода.

— Откуда ж им взяться? — пожал тот плечами.

— Это хорошо, — тихо сказал я. Значит, среди людей Лисина одарённых видящих точно нет. И они точно не знают, что в деревне есть такие, как Анечка.

Далее, прошли на стекольный завод. Там было ещё три одарённых. Два мужика с удивительно яркими аурами, пускай и зелёными. Похоже, эти двое знают, что они одарённые. Возможно, убивают тварей, используя осколки и ядра для своего развития. Это уже кое-что. Осталось понять, что у них за способности, и желательно не выдать их. Раз староста не знает, что у него есть одарённые, пускай так оно и будет.

Я подошёл, поздоровался с ними, завёл разговор. Они рассказали, как работают со стеклом, и я заметил, что один из мужиков, широкоплечий, с обожжёнными руками, управляется с печами так, будто огонь ему подчиняется.

Закралось впечатление, что он огневик — это может быть весьма полезно. Второй, постарше, с цепким взглядом, говорил мало, но его движения были точными, быстрыми и почти неразличимыми. На первый взгляд это было не заметно, но если приглядываться… Может, усиление тела? Третий одарённый, паренёк лет шестнадцати, был подсобным рабочим — подавал мастерам инструменты, таскал материалы. Его аура, хоть и слабая, искрила энергией, будто он ещё не понял, на что способен.

После разговора с ними, ко мне подошёл староста:

— А почему вы разговариваете именно с этими людьми? — спросил он с любопытством. — Вы ведь не подошли ни к мастеру, ни к инженеру?

— Да кто мне приглянулся, к тому и подошёл, — ответил я, улыбнувшись. — Я, знаете ли, людей по-своему определяю. Слышали когда-нибудь о физиогномике?

— Физио гномики? Кто это? — спросил староста с подозрениями.

— Наука такая, — ответил я, и направился дальше.

— А правда, зачем ты с этими людьми общаешься? Зато мастеров напрочь игнорируешь, — спросил Дима украдкой, когда мы отошли от старосты.

— Повторяю. Они все одарённые, — произнёс я тихо. — Их нужно переманить на наши земли.

— Да откуда ты знаешь, что они одарённые? — Дмитрий нахмурился.

Я едва не рассмеялся.

— Я же видящий. Вижу ауру людей.

Дмитрий хлопнул себя по лбу.

— Точно. И что собираешься с ними делать?

— Да как что? Одарённые никогда лишними не будут, — ответил я. — Если та девочка действительно маг земли, то она может помочь с тем же выращиванием зерна. Да или той же клубники, которую так любит. Ей только волю дай, пускай выращивает. У детей энергия совсем по-другому течет, понимаешь?

— Не совсем, — признался Дмитрий, но слушал внимательно.

— Надо поправить финансовое состояние рода Пылаевых, — пояснил я. — Одарённые с такими редкими способностями подойдут как нельзя лучше. Тот мужик с завода, что с печами работает, — маг огня, уверен. А паренёк, что инструменты таскает, — его аура искрит, будто он вот-вот раскроется. Они могут стать нашей силой.

— А где их размещать будем? — спросил Дмитрий. — У нас и так тесно.

— В казарме гвардейцев, — предположил я. — Они там без толку сидят. А так, глядишь, и Елене мужа найдём. — Я хмыкнул. — Всем польза.

Дмитрий покачал головой, но достал список и протянул его подошедшему старосте.

— Этих людей нужно отправить к нам в поместье, — твёрдо сказал он.

— Как это отправить? — удивился староста. — Его сиятельство господин Лисин против не будет?

— Предприятие ему прибыль приносит, а люди всё ещё наши, — отрезал Дмитрий. — Их в принудительном порядке к нам на земли!

— А как же работы? — староста замялся.

— Разберётесь, — бросил я. — Что за мода спорить с аристократом?

— Хорошо, будет сделано, — нехотя согласился Геннадий Петрович.

Дмитрий смягчил тон:

— Нам сейчас нужны люди. Мы хотим поправить дела семьи. А там, глядишь, вернём производство. И уж мы так мучить не людей будем. Только не распространяйтесь об этом.

— Людей подготовьте к завтрашнему дню, пускай соберутся, — добавил я.

— А как их отправлять? За стеной же твари! — староста развёл руками.

— Завтра за ними автобус пошлём, — ответил Дмитрий.

— Будет сделано, — покивал староста. — С каждым отдельно поговорю, подготовлю к вашему решению.

— Благодарю, — ответил я.

— А как с семьями быть? — спросил староста.

А этот вопрос хороший.

— Вот с семьями пускай и едут, — заявил я.

Закончив экскурсию, мы отправились на выезд из деревни. Когда мы остались вдвоём, Дмитрий спросил:

— В чём была цель приезда в деревню?

— Посмотреть, как работает предприятие, как дела обстоят, о чём говорят люди, — ответил я. — Мы узнали, что людям новые порядки не по нраву. Это уже кое-что. А заодно, как бонус, переманить одарённых.

— Так и не понимаю, как ты собрался одарённых использовать? — Дмитрий нахмурился. — Ладно та девчонка, но у остальных, ты даже не знаешь, что у них за силы.

— Что у них за дары, я узнаю, — твёрдо сказал я. — Каждый селянин со способностью — это гигантское преимущество. Главное — знать, куда его применить. Кто-то может стать воином, получше всякого гвардейца, кто-то наладить сельское хозяйство. Надо думать широко.

— Ну, так же не принято, — возразил Дмитрий. — Обычно всех одарённых простолюдинов отправляют в орден паладинов.

— Почему это? — удивился я.

— Если они начинают развиваться в силе и теряют контроль, то превращаются в палачей, — пояснил он. — Творят всякое без контроля.

— Любопытно, — задумался я. — Но контроль за ними будет. Я лично это на себя возьму. Пока не распространяйся о моей затее, понял?

— Хорошо, — кивнул Дмитрий.

Я призадумался.

— Слушай, Дим, а есть какие-то постройки на вашей территории, подальше от поместья и посторонних глаз?

— Есть старые бараки личной гвардии, — ответил он. — Дед хотел элитные войска вырастить. Там и полигон неплохой. Правда, здание ветхое, давно никто не пользовался.

— Это прекрасно, — оживился я. — Я бы туда одарённых и поселил.

Дмитрий потёр лоб.

— Но вот приедут люди, еще и с семьями. Но чем им платить-то?

— С этим я сам разберусь, — заявил я. — Ты, главное, помогай, чем можешь. А там, глядишь, род Пылаевых снова станет великим.

На выезде из деревни до нас донёсся жуткий вой. Дмитрий притормозил. Было видно, что гвардейцы у ворот засуетились, схватили автоматы, глядя в сторону шума. Я взглянул на брата.

— Поехали, посмотрим, что за тварь, — предложил я.

— Не боишься? — спросил он. — Нас ведь двое, без гвардейцев.

— Похоже, что я чего-то боюсь? — я вскинул бровь.

Мы доехали до окраины. Шум шёл из покосившегося дома. Я изучил его истинным взглядом. Но ни аур, ни следов тварей не разглядел — только странное мерцание, будто что-то скрывалось.

— Любопытно, — произнёс я.

— Твари там есть? — Спросил он, покосившись на дом и стиснув зубы.

Я же изучил дом при помощи истинного зрения.

— Тварей никаких нет, — покачал я головой. — А шум доносится.

Дмитрий поглядел на меня.

— Пойдём, посмотрим, что там происходит, — произнёс я, выходя из автомобиля.

Дом был старый, давно заброшенный. Там явно никто не жил. Участок зарос плотным густым бурьяном, но тропинка к самому дому имелась, утоптанная, будто кто-то регулярно сюда наведывался. Мы вошли внутрь, и я сразу заметил старый проигрыватель пластинок стоящий в центре помещения на крепком столе. От граммофона отходили толстые кабели, что тянулись по комнате к здоровенным музыкальным колонкам, что были подвешены под самой крышей.

Довольно простой механизм, завязанный на механические часы, подтолкнул иголочку к вертящейся пластинке, и дом заполнил вой жуткой твари.

— Это что ещё за новости? — Дмитрий уставился на аппаратуру, нахмурившись.

— Видимо, оказывают таким образом психическое давление на ваших подданных. Гвардейцы запугивают людей, говоря будто снаружи твари, а это используют как подтверждение. Такие вот методы у Лисиных, чтобы заставлять людей работать.

Я выхватил палаш и одним движением разрубил граммофон. Деревянный корпус развалился на две части. Пластинка, на которой был записан вой некой твари, разлетелась на куски. Следом я занялся колонками, раскрошив их в щепки.

— Нам не предъявят за это? — спросил Дмитрий, глядя на обломки.

— А ты не хочешь им предъявить? За то, что твоих людей угнетают? — я вскинул бровь.

Дмитрий замер, его лицо потемнело.

— Но зачем это?

— Это ведь они, братец, против ваших людей используют, чтобы они не рыпались и работали. А главное не думали о побеге, и необходимости работать. Когда стоит вопрос о выживании, у простых людей, знаешь ли, лишних мыслей становится куда меньше.

— Да как же так можно! — Он стиснул кулаки, и голос его задрожал от гнева: — это очень не честно! Подлецы! — вырвалось у него. — Это же… это же откровенная манипуляция! Они играют на страхах людей, держат их в постоянном ужасе! Селяне и так еле держатся, а эти… эти Лисины просто выжимают их, как рабов! Как можно быть такими мерзавцами?

Он пнул обломки граммофона, и щепки разлетелись по полу. Его глаза горели, но за гневом я видел стыд и бессилие. Он ведь без моей подсказки, даже не задумался об этом.

— А ты представь, как там дети живут, — тихо сказал я, глядя ему в глаза. — В постоянном страхе. Каждую ночь слышат этот вой, и они думают, что твари вот-вот ворвутся. Анечка, что нам водицы принесла, — она ведь тоже это слышит. Тебе не стыдно, Дима? Эти люди верят вашей семье, служили вам верой и правдой, а теперь оказались в таком положении. Раз уж отец не может взять это в руки, так ты бы уже взял!

Дмитрий опустил взгляд, его плечи поникли. Он провёл рукой по лицу, будто пытаясь стереть тяжесть моих слов.

— Стыдно, — глухо признался он. — Но что я могу? Отец всё пустил на самотёк, Лисины влезли, как хозяева… Я пытался, но…

— Хватит пытаться, — отрезал я. — Надо делать. Мы уже нашли одарённых, узнали, как Лисины запугивают народ. Это их слабость, Дима. Если люди поймут, что твари — просто запись, их страх ослабнет, а гнев на Лисиных вырастет. Это прекрасный шанс.

— Интересно, своих подданных они тоже так «мотивируют»? — хмуро спросил он. — Какие выдумщики.

— Но мы не они. — спокойно произнёс я. — Мы вернём людям веру в Пылаевых.

Дальше по плану у нас было посещение двух червоточин. Пока ехали, я задал Дмитрию вопрос, который давно не давал мне покоя.

— Слушай, а вот эта горничная, Луиза. Тебе не кажется, что она немного странная? — спросил я.

— Да нет, — удивился он, покосившись на меня. — С чего вдруг такие вопросы?

— Да так, поинтересовался, — ответил я, стараясь говорить небрежно.

Дмитрий пожал плечами и продолжил:

— Её прислали из агентства. Динара однажды заболела, надолго уехала в деревню, а у матушки не было горничной. Вот и выписали Луизу. Она запросила очень низкий оклад. Глупо было отказываться. К тому же она толковая, справная. Жалование у неё небольшое, а работу делает на совесть. Когда Динара вернулась, решили Луизу тоже оставить при доме.

Хм-м, как удобно получается.

— А тебе не кажется, что она чересчур толковая для своего возраста? — я искоса взглянул на брата. — Особенно для такого оклада?

— Да нет, не кажется, — Дмитрий хмыкнул. — На мой взгляд, она как раз справляется, как надо. Нечасто встретишь работников, которые просто делают свою работу без проблем, за то жалование, что им платят.

— Ну да, ну да, — протянул я. — Вот и я о том же.

Тем временем мы подъехали к небольшой поляне, и машина остановилась.

Я уже нутром чуял приближение червоточины.

Воздух вокруг будто сгустился, пропитанный невидимыми потоками энергии, которые струились, словно живые. Они текли ко мне, обволакивали, тянули, как магнит. Мой дар отзывался на них, вспыхивая в груди жаром, будто я был частью этой силы.

Я чувствовал, как энергия проникает в меня, наполняя каждую клетку, заставляя кожу покалывать. Энергия была дикой, необузданной, и я впитывал её, словно пересохшая земля — дождь. Истинное зрение окрасило мир яркими красками: потоки силы вились вокруг, словно серебристые нити, сплетаясь в центре поляны в пульсирующий разрыв пространства.

— Червоточина здесь, в середине, — сказал Дмитрий, указывая на центр поляны. — Сейчас её не видно, но если станет активной, начнёт светиться.

— Да я знаю, — ответил я, ведь и без того видел разрыв через истинное зрение. — Я ведь и так вижу червоточины, я видящий, не забыл? — хмыкнул я, бросив взгляд на Дмитрия.

Энергия толчками вырывалась из червоточины, но была иной. Пассивной. Значит, по ту сторону не было осколок — это просто разрыв в пространстве, из которого лилась энергия в наш мир, а иногда и твари. Но даже так разрыв притягивал, манил, будто звал шагнуть внутрь. Я стиснул кулаки, сдерживая порыв. Дар бурлил, требуя действия, но я заставил себя сосредоточиться.

Я смотрел на этот разрыв и не мог отвести взгляда. Он тянул меня к себе, словно магнит, шепча о тайнах, скрытых за пеленой.

Я вышел из автомобиля и пошёл прямо через поле к разрыву. Трава шуршала под ногами, а воздух густел, пропитанный невидимой силой.

— Эй, ты куда? — окликнул меня Дмитрий.

— Да пойду, прогуляюсь. Может, что интересное увижу, — отмахнулся я.

Подойдя к разрыву, я остановился в метре от него. Червоточина пульсировала, как живое сердце, и меня тянуло шагнуть внутрь. Я протянул руку, и пальцы коснулись невидимой границы. Вдруг рука провалилась, исчезла, словно её поглотила изнанка. Холод, пустота и лёгкое покалывание охватили кожу. Моя рука была там, по ту сторону.

— Эй, ты чего делаешь? — раздался возглас Дмитрия.

— Проверяю, активна ли червоточина, — ответил я, не оборачиваясь.

— Говорю же, неактивна! Её бы видно было, — повторил он.

Я призадумался. Говорят, в неактивную червоточину нельзя попасть, но моя рука уже исчезла в разрыве пространство.

— Эй, что с твоей рукой? — крикнул Дмитрий, и в его голосе послышалась тревога.

В следующий миг я шагнул вперёд.