Сердце Греет Холодная Сталь

Глава 30 Взаимное уничтожение

В ночной тьме стена Зу-Райдана и небо практически сливались. Однако явственно вырисовывались силуэты башен, в бойницах которых мерцал оранжевый свет. Громадина города нависла прямо над небольшим хутором, где этой ночью квартировался отряд КПВ. Еще два дня назад сколотили осадные лестницы. Попробовали. Часть коротки, часть развалились в процессе испытания. Пострадали трое эльфов и один еврей. Впрочем, жалко только сына богоизбранного народа. Фалмеров было как грязи. С тупой методичностью и безмозглой неотвратимостью муравьиного нашествия они зачищали округу от… От любой биомассы, за исключением навоза. Остальное мелкие гады умудрялись жрать или нацеплять на себя.

— Если выучить команды римского легиона и иметь благословение Валар… — докладывал Марк. — …можно прямо таки играть в Оверлорда.

Фалмеры, действительно, чем-то смахивали на приспешников из старой игры. В плане интеллекта и суицидальности точно. Однако они имели четко выраженное разделение по полам. И некоторые неосознанные или слишком осознанные личности этим пользовали. Многие стали отмечать, что некоторые дети нового поколения эльфов-деградантов растут медленнее обычных пары недель. Да и вообще выглядят как-то… На людей похожи. Однако контроливать метисацию было некому и нечем. Армия, если это слово вообще можно применить к образовавшейся орде, жила процессами слабо подконтрольными условному начальству.

— Как там было у Сапковского… — задумчиво произнес Лестер, наблюдая за суетой в осадном лагере. — Армия — прежде всего порядок и организация. Армия не может существовать без порядка и организации. Тем поразительнее, что реальная война в плане порядка и организации похожа на охваченный пожаром бордель.

— Вспоминали мы уже цитатку енту. — ответил Сержант. — Не раз и не два. Особенно, когда осаждали Удун. Одни службу тащили безвылазно, другие квасили за троих. Все что не делалось, все через жопу. Но победили…

Однако, при всех своих недостатках, фалмеры имели несколько важных плюсов. Они постоянно что-то делали. Были агрессивны, активны и помешаны на убийствах. Какие-то мелкие отряды лучников постоянно сновали у стен, пытаясь выцепить зазевавшегося араба. Другие делали засады на случай вылазки неприятеля. Фалмеры сами лутали снаряжение. Сами искали пропитание, а недостаток провианта компенсировали рыбные чудеса Ньяля. Итого армия работала через жопу, но одновременно игнорировала обычные для таких дел проблемы снабжения, дисциплины и нерешительности личного состава.

План приступа тоже был ненормальный.

— Ночной штурм. — предложил Марк. — Точнее ночное начало с переходом в утро. Фалмеры видят в темноте. Они раздергают и ослабят ночью оборону врага. Займут часть стен. А по первому свету ударит тяжелая пехота.

Спорить с ним стал только Лестер и то больше от любви к искусству срача. Спрашивало про условные сигналы, про какие-то организационные детали и наконец выдал кое-что стоящее:

— А откуда мы знаем, что там не сидит штук триста рыцарюг из Новгорода?

— Им не до этого. — возразил Марк. — Столько людей им со столицы не снять. Иначе их вздрючат феодалы, высшие эльфы и местное население.

И все это было на уровне предположений…

Надежно — ничего не скажешь.

«Это будет решающий бой» — что-то подсказывало КПВ.

Конечно, в каком-то смысле каждый бой — решающий. Однако этот должен быть другим. Он решит не только конкретные судьбы, но и целые линии истории окружающего мира. Об этой битве напишут когда-нибудь в учебниках, если будет кому писать…

— Ты туда не пойдешь. — бескомпромиссно заявил КПВ Акаирис.

— Но я могла бы…

— Умереть низачто на улицах этого ебучего города. И не говори, что мол вон Гунлед идет, а ты меня не пускаешь. Ее убить сложнее чем меня. А ты…

— Слабее? — с некоторым разочарованием спросила она.

— Изящнее. И не хочу портить твою фигуру лишним копьем в боку.

— Можешь обещать, что вернешься? — вдруг с неожиданной печалью спросила девушка.

— Могу обещать, что уебу любого, кто будет мешать. — усмехнулся Кириллов, уже облаченный в полную броню.

Они поцеловались.

«Так вдруг не захотелось её отпускать» — подумалось КПВ. Все же настроение перед боем было не ахти.

До штурма оставалось меньше часа. В полутьме двигались бледные тени фалмеров. На востоке только начинал чуточку светлеть горизонт, когда неким сверхъественным образом Эол, Марк или они оба направили всех фалмеров округи на стены Зу-Райдана. И когда мелкие гады перли к городу, то один из них, довольно крупный и вооруженный двуручным топором вдруг остановился и посмотрел на КПВ, еще не надевшего шлем.

— А тебе особое приглашение нужно? — усмехнулся рыцарь, смотря на бледного аутиста. Зеленые глаза последнего вдруг как будто прояснились на секунду.

— П-лохой город… — с запинкой, но вполне ясно произнес уродец, чей подбородок покрывали сплошные шрамы, явно нанесенные самому себе. — П-лохой… Я не пошел бы… ту-туда… дорожи я своей жизнью.

Все это он проговорил, как малый ребенок заученный текст. Ни интонации, ни выражения. Однако фраза имела очень даже конкретный смысл и обычно ее говорил…

— Кто тебя ей научил, малец? — взвился было КПВ, но эльф уже растворился в тенях наступавшей армии.

Могло ли сознание умершего гнома на секунду посетить тело существа, к рождению которого он имел прямое отношение? Или это просто осколки чужой памяти, как и свастики, орлы и звезды, которые так любят рисовать фалмеры. Ни настроения, ни времени думать об этом у КПВ не было. Война-с.

Атака фалмеров внушала трепет своей согласованностью в сочетании с тишиной. Мелкие гады, словно частицы железа под воздействием силы магнита, пришли в движение, ничего между собой не обсуждая. Лишь топот сотен босых ног по земле, шелест, стук, а затем…

В полутьме раздался оглушительный вопль со стороны стены. Кто-то прозевал свою смерть и был очень расстроен. Закипела ночная резня. Предрассветная бойна.

В голове звучала спокойная и размеренная песня о кровавой осаде города. Поддоспешник уже успел пропитаться потом. Дальше будет легче. Не так жарко в смысле.

— Может они там всех без нас перережут. — с некоторой надеждой произнес один из бойцов.

— Не. Нам обязательно достанется. — заверил КПВ.

Ему показалось, что на какое-то мгновение над мрачным городом вспыхнул столб пламени. Слишком быстро он погас, чтобы быть просто пожаром. КПВ вспомнил прожаренного Санитара и рассказы про его бой с Бароном.

— Нам достанется самое интересно…

На фоне начавшегося в городе пожара КПВ заметил, как на стену лихо и быстро взобралась фигура явно крупнее любого фалмера. С легкостью она разметала двух защитников и скрылась где-то за линией укреплений.

«Эол. Решил отыграть Лироя Дженкинса? Ну, милости просим».

— А когда мы атакуем? — спросил Лестер.

— Общая атака тяжей пойдет, когда все услышат сигнал по рации.

— А когда это будет?

— Когда я решу, что пора и дам это ебучий сигнал. — закончил обсуждение КПВ.

Кириллов глянул на горизонт. Мрак постепенно переходил в сумерки. Было уже примерно видно очертания окружающих предметов и людей. Сколько прошло с начала штурма? Минут сорок. Кое-где город уже неплохо так разгорелся. Крики, шум, звон оружия. Все это имело второстепенное значение. Главное свет. Медленно и неохотно сумрак рассеивался, переходя в нечто, смахивающие на утро. Со стороны города поднимались в нескольких местах столбы черного дыма.

КПВ аккуратно взял рацию латной рукой и поднес прибор к физиономи.

— Короче, погнали! Конец связи.

Таковым было первое и единственное сообщение, после чего отряд выдвинулся к городу. Взмыла за спинами красная ракета(только пулемет неутомим не бил за отсутствием такового), возвещая сигнал к общей атаке человеческого элемента в армии Света.

Чем ближе КПВ был к городу, тем все больше поганых предчувствий лезло в голову, прикрытую топфхельмом. За их отрядом шел сам Ньяль с охраной. Темные придут за ним. В этом не приходилось сомневаться. Придут они и за КПВ. Этот город… Сраный Зу-Райдан вовсе не крепость или опорный пункт. Он арена, где сойдутся силы Тьмы и Света. На мгновение КПВ замедлил ход, приложив вооруженную руку к груди. Там под доспехами и чехлом из кожи сиял зачарованный камень. Свет его проникал сквозь любые материалы, рассеивая любые страхи.

Стена стала проблемой только для Гунлед, но и она смогла в конце концов перелезть даже со своим гигантским щитом, фактически являвшемся целым мантелетом. Великанша за последние дни преуспела в бронировании. Сварганила себе какой-никакой нагрудник чешуйчатый. Однако у нее до сих пор не было шлема. Только капюшон из бычьей шкуры. Для укрепления защиты она соорудила натурально переносной мантелет, да еще частично обитый спереди железом.

КПВ вертел головой, стремясь поймать прорезью забрала общую ситуацию. Кое-где попадались трупы, но меньше, чем Кириллов ожидал увидеть. Арабы почти не пытались удержать стену. Разбежались или заманивали? Очень захотелось снять шлем и прислушаться, но интуиция подсказывала. что лучше этого не делать.

В голове царила подозрительная тишина. Никакая музыка не лезла под руку. Лишь напряженное молчаливое ожидание.

— Вперед! — рявкнул КПВ больше не остальным, а себе и первым исполнил приказ.

Отряд втягивался на улицу шагов пять шириной. По обеим сторонам дома в два-три этажа. Ощущение у КПВ было, будто не город вокруг, а одно здание какое-то. Павильон для киносъемки. Настолько все тесное. С удивление Кириллов понял, что узнает это место. Вон дом из грубой глины с торчащими балками крыши. Там поворот в трущобы. А дальше прямо торговые ряды.

КПВ уже был здесь с Акаирис, когда закупался снаряжением.

«Прав Сержант. Мы всюду бываем дважды. И второй раз хлеще первого…»

Может, КПВ выдал бы еще что-нибудь относительно философское, но дальше события промелькнули со скоростью летящей пули, ведь пули, действительно, полетели. Грохнуло с нескольких сторон. КПВ дернуло назад от какого-то странного удара в грудь.

«Это была пуля». — вдруг сообразил он. — «В меня стреляли».

Однако КПВ чувствовал себя слишком хорошо для человека с пулевым ранением.

Прежде чем Кириллов понял, где враги снова грохнуло и даже сильнее прежнего. Теперь его будто ураганом обдало, чуть качнуло даже.

«А это были осколки от самодельной гранаты». — совершенно спокойно подумал КПВ.

Сквозь прорезь шлема он не успел заметить, как вылетела из окна дома фитильная граната и как сбил ее в полете брошенный с другой стороны метательный нож Эола. Иначе снаряд произвел бы на попаданцев гораздо более убойный эффект.

Снова пара выстрелов, какие-то крики, суета на крышах…

КПВ был от всего этого максимально далек. Законопаченный в максимилиановские латы с топфхельмом Грифон в качестве вишенки на торте, он не успел оценить как отряд попал в засаду темных или точнее сказать новгородцев, которые в свою очередь, попали в контрзасаду Эола и кучки особо лютых фалмеров.

Не видел КПВ как Морглен в сопровождении полукровк пытается уволочь с поля боя раненного в грудную клетку Ньяля и тянется за ними кровавый след. Со своей точки зрения, Кириллов видел только пыльную улицу Зу-Райдана, затянутую черным пороховым дымом. Первое применение оружия огненного боя состоялось. Ну это если не считать всяких подлых колдунств, но кому они нужны? Однако выстрелы смолкли. Несколько мгновений КПВ пребывал в прострации, пытаясь сообразить: а дальше то что? Однако все стало предельно ясно, когда из рассеивающегося дыма навстречу Кириллову вышли враги.

— Так, ну ка пушки уберите! — знакомый голос, похоже усиленный магией, был отлично слышен даже под топфхельмом. — Нехуй саблями трясти. Дайте старшему пройти!

Из надвигающегося ряда неприятелей вперед протиснулся Барон, легко опознаваемый по мечу. Рядом с ним же…

— О, а это КПВ, да? — еще один знакомый усиленный магией голос. Крюков.

— Похоже… — ответил Барон. — Броня правда какая-то другая. Где ты этим разжился?

— Где брал уже нет. — ответил КПВ.

Его голос звучал из-под шлема, но что-то ему подсказывало — назгулы его услышат. Пользуясь передышкой КПВ осмотрел ряды неприятеля. А орков там почти и не было. Сплошь бывшие граждане РФ.

— Особый отдел? — спросил КПВ.

— И они тоже. — ответил Крюков. — В неполном составе, но тебе хватит. Знаешь что… — это он уже к Барону обратился. — Разберись с бывшими товарищами сам, а я пока за колдуном. Иначе его могут дотащить до воды и будут проблемы. Может залечь на дно.

Усмехнувшись своей же шутке, Крюков с нечеловеческой скоростью метнулся куда-то в подворотню.

Едкие облачка порохового дыма постепенно рассеивались и КПВ мог лучше оценить силы неприятеля. На улице их было не меньше трех-четырех десятков и еще неизвестно сколько в тылу. Остатки команды Барона, особисты с Новгорода и буквально парочка орков. По броне они точно отряду КПВ не уступали, а может и превосходили. Во втором ряду стоял Ментос, держа в левой подобие пистоля и целясь из-за спины товарища.

— Как-то мало огнестрела у вас… — задумчиво произнес КПВ.

— Да умники никак нормальные залежи серы найти не могут. — посетовал Барон. — Георазведка хуево работает. А что у тебя за бронь? Волшебная? Две пули и три болта как об стену.

«О, ещё и из арбалетов стреляли…»

— Зачарована на защиту от мудаков и выстрелов в спину.

— Ну я хотел сначала попиздеть, а потом уже засаду. — ответил Барон, приподнимая забрало бацинета. — Но ваши засадили нашей засаде и понеслось говно по трубам. Хотя вы не сильно огребли с обстрела. Приказ был выцеливать Ньяля.

— И меня. — усмехнулся КПВ.

— А шо поделать. Война, сука, дело подлое. Командиры главная цель. Выбили бы тебя и шанс на бегство твоих скакнул бы на сто пунктов вверх. Ну как в тоталворах. Ладно. Проехали. Сейчас есть вопросы важнее… Ньялю пиздец без вариантов. Помрет ли он от пулевого, догонит ли Крюк или он сам дойдет до ручки. С ним все.

— Ну допустим. — спокойно ответил КПВ.

— Да че «допустим»! Я был с вами и видел, как у него разлагались мозги. Нет его больше, товарища нашего дорогого. Просто кукла в цепких лапах подводного Ктулху. И с каждым днем рука кукловода у Ньяля все глубже в жопе. Так чего тебе за него убиваться?

После этой фразы все замерли. Воцарилось даже нечто наподобие тишины, прерываемое лишь суетой за пределами улицы. К тылу отряда КПВ стянулось подкрепление в виде еврейской знати. Теперь низкорослые кочевники пытались понять: «А что собственно происходит впереди и почему не наступаем?»

— Не хочешь к нам, так просто свали. — продолжал Барон. — Это здоровенный мир. Сдался тебе этот Зу-Ебан? Есть ещё страны, другие земли. Бери корабль, друзей всех и развлекайся. Считай, ролка, которая никогда не закончится и бесконечный полигон!

— Знаешь, в его словах есть резон… — заметил Лестер и тут же настороженно добавил. — Мне кажется или ты светишься?

— Ебать ты магией зарядился… — щурясь и кривясь Произнёс Барон. Становление назгулом не заменило ему выбитые и сколотые зубы.

КПВ ощутил, как сила камня пронизывает его. Вечный свет времен, предшествующих творению мира, лился прямо сквозь броню. Кириллов уловил знакомое ощущение потери управления над телом. Все вокруг погрузилось во мрак. Темнота. Тишина.

«О, кажись, боги снова решили со мной пообщаться».

Возникла слабая надежда на прояснение ситуации…

Состоявшийся далее разговор был тайной для всех на той пыльной улице Зу-Райдана. Вспыхнул яркий свет, а затем КПВ исчез. Он пропал буквально на долю секунды. Именно столько ему понадобилось на общение с высшими силами. Однако для него самого прошло намного больше времени. Общение началось с довольно прямого и конкретного вопроса, заданного КПВ:

«Эй, Махал или Ауле чё мне делать то?»

Из непроглядной тьмы синими полосами выделились черты исполинского лица.

— Ты подавишь сопротивление темных и передашь Сильмарилл Ньялю. Вонзи камень ему в левый глаз на глубину где-то пяти сантиметров.

«И нахуя, а главное зачем?» — спросил КПВ, преисполненный не самых лучших чувств.

— Это позволит стабилизировать его состояние. Трансформация началась. По моим расчетам за эти сутки Ньяль или умрет, или с помощью камня превратиться в стабильный земной аватар Ульмо. Таковым для Мелькора был чародей, называемый Морготом. Именно он был уничтожен твоими соотечественниками. Ньяль-Ульмо вряд-ли будет обладать равной Морготу силой. Однако его могущества будет достаточно для текущих задач.

«Н-да… Я не понимаю. Вот просто от слова нихуя. Зачем ты им помогаешь? Они же собираются засрать мир эльфами-дегенератами, срыть города, сжечь книги и ещё хер знает что сделать. И ты… типа бог прогресса?»

— Именно. — в голосе Ауле промелькнула тень насмешки. — Полагаю, стоит немного приоткрыть завесу тайны. Итак…

Силуэт лица пропал, а вместо него во тьме вспыхнул знакомый образ зелено-голубой планеты.

— Твой родной мир. Земля. Населен одной расой разумных существ. Есть угроза самоуничтожения оружием массового поражения, есть угроза перенаселения, постоянные локальные войны, эпидемии, накопление генетических ошибок, наследственные заболевания. Прогноз из подробных расчётов: благоприятный. У вас есть все шансы преодолеть катаклизмы, покорить космос и выйти за пределы примитивности собственной сущности. Благодаря мирам, подобным вашему, цикл жизни во Вселенной не прервется. Теперь рассмотрим творение Эру Илуватара…

Образ сменился. Перед КПВ пронеслись бесконечные леса, пляжи, снежные и песчаные пустыни.

— Это он за тысячи лет, до начала моей деятельности. Ни войн, ни болезней, ни загрязнения окружающей среды. Пока твои предки ломали друг другу черепа каменными топорами, бессмертные эльфы освоили основы магии и высокую поэзию. Прогноз, сделанный тогда мной из подробных расчётов: абсолютная катастрофа. Когда твои предки начали переход к производящему хозяйству, эльфы… продолжали заниматься высокой поэзией и основами магии. Так прошли бы сотни тысяч, миллионы лет… Прогресс бы шел, конечно, но время было бы упущено. Мир, в который выложили столько усилий, оказался мертворожденным. Лишенный вражды и нужды, он не получил внутреннего импульса к развитию. Неудачный эксперимент в попытке избежать риска войны. Мир, где жизнь постепенно угаснет с исчерпанием ресурсов. Надо было срочно что-то предпринимать. Тогда Эру отстранился от непосредственного руководства, а я начал поиск возможностей реанимировать этот мертворождённый мир. Придать его прогрессу стартовый импульс.

«Конфликт Света и Тьмы?»

— Верно. А также создание гномов, чудовищ, перенос сюда людей и многое другое, нарушающее изначальный замысел создателя. Однако со временем конфликт пришел к точке равновесия.

«И ты снова закинул сюда людей».

— Не просто людей, а заранее отобранных и снаряженных людей, которые нарушили равновесие сил, выполнив свое предназначение. Теперь я близок к триумфу как никогда. Группировки, которые возникнут после вашего похода…

«Зальют мир кровякой».

— Жертвы? Безусловно. Десятки, сотни тысяч… даже миллионы умрут, чтобы триллионы получили шанс родиться. Фалмеры это совершенное биологическое оружие. Их невозможно победить обычными средствами. В долгосрочной перспективе они задавят числом любую цивилизацию текущего уровня развития. Им можно противопоставить только исключительного уровня организацию и постоянный технологический прогресс. Те, кто не смогут приспособиться будут уничтожены, но выжившие попадут на финишную прямую в светлое будущее. Остался последний шаг — воткни в глаз жрецу камень и получишь свою награду за содействие развитию жизни во Вселенной.

«А если у меня не выйдет?»

— Неблагоприятный расклад. Прошлый раз я упоминал, что стараюсь достигать целей минимальным вмешательством. Однако время поджимает… Если не справишься ты, то есть у меня в запасе один кризис-менеджер. Некто Тулкас. С его старшим сыном ты имел удовольствие общаться. Так вот умножь все характеристики Лара на сто и получишь представление о его божественном отце. Если придется задействовать Тулкаса, то от Зу-Райдана и заметной части континента не останется и камня.

На несколько мгновений КПВ увидел образ красного великана, охваченного золотым сиянием. Он стоял над городом словно живая гора и было хорошо понятно, что любое его просто движение вызовет землетрясение баллов на десять.

— Так что лучше тебе все же преуспеть. А теперь вперёд. Боги на твоей стороне.

КПВ снова оказалась на пыльной мостовой Зу-Райдана. Все взоры были обращены к нему. Сияние камня на его груди затопило всю улицу. Живой свет артефакты шел сквозь металл, и КПВ с удивлением обнаружил, что может видеть сквозь шлем. Не целиком, не идеально, но его обзор сильно расширился.

«А за этот подгон спасибо».

КПВ посмотрел на стоящего в шагах пяти Барона, все ещё ждущего его ответа, вздохнул и подняв меч резко крикнул:

— Бей, руби!

Тут же грянул выстрел, но несовершенный самопал Ментоса не смог пробить самую совершенную в истории модель лат даже с такой дистанции. КПВ ринулся вперед, уповая на верность товарищей. Что они последуют за ним, согласно их уговору, а не дадут по съебам.

Клинок Барона вспыхнул красным заревом. Волна пламени пошла вперед, но тут же истаяла, коснувшись сияния камня.

«Сработало!»

Результат этого боя должна была решать не магия, а сталь.

КПВ не особо нравилась идея бить бывших товарищей и помогать Махалу с его логичным, но не самым приятным планом. Однако Кириллов все равно испытал детский восторг в момент, когда шел на вражеский строй. Время будто чуть замедлилось, сквозь шлем получился отличный обзор и КПВ видел как поднимаются для удара по нему алебарды. Но страха не было. Только восторг. Словно ради этого момента он прошел весь долгий путь.

Впервые КПВ настолько хорошо и четко видел поле боя. Ряд бойцов, ощетинившихся оружием. Салады, бацинеты, даже армэ. Сталь, блестящая в рассветных лучах солнца.

Первый летящий в него удар люцернского молота он принял плечом, а не головой. Ухнуло будь здоров, но кости, укрепленные магией, уцелели. На смазанный удар алебарды Кириллов даже не обратил внимания. Его взор был приклеен к раскаленному мечу Барона. Тяжёлый грубый клинок он вел слева по ногам. Явно хотел проверить на прочность сгиб колена. КПВ вынес руку со щитом вперед, встречая нижним углом страшный удар. Мгновенно пошел дым от соприкосновения дерева с колдовским раскаленным металлом. Силы удара хватило бы, чтобы разрубить напополам быка и любой человек перед такой атакой бы не устоял. Его отбросило бы назад, а связки, может быть даже кости сказали: пока, до нескорой встречи. Но КПВ уже не был «любым человеком». Вполне себе состоявшийся и заверенный лично богами герой сказаний.

По ноге меч таки ударил, хотя и потеря силу. КПВ забуксовал, чуть не грохнувшись вперёд. Такие моменты сказания опускают. Кириллова повело. Он почти влетел в Барона, сбивая тому второй удар справа. Назгул ринулся назад, натыкаясь на своих же.

«Дистанцию, блядь. Полцарства за дистанцию». — пронеслось в голове у Барона.

КПВ получил таки удар молотом по шлему, но останавливаться не собирался. Не хватило врагу размаха на приличный сотряс, а слабеньким Кириллова было не удивить. Адреналин хлестал через край, затмевая все остальное. И жизнь как замедленная киносъёмка.

КПВ смешался с рядом темных, преследуя Барона. Началась чертова давка. Та самая кошачья свалка, в которых знали толк ландскнехты. Зажатые со всех сторон домами и бронированными тушами, ощущающие давление задних рядов, бойцы сгрудились. Те, кто оказался на земле уже не встанут, растоптанные своими же. Вместо порохового дыма улицу заволокло пылью. Лязг и грохот металла заглушали крики людей.

КПВ ощутил плечом и шеей нарастающий жар. Рубить его мечом Барон уже не имел возможности. Он просто положил раскаленный клинок поверх доспеха врага. Перед КПВ маячила неприятная перспектива запечься в собственных латах на манер Санитара. Надо было действовать быстро.

КПВ вспомнил Ангбанд. Проклятые коридоры и их бессмертных стражей. За тот бой он кое-чему научился. Войти в состояние потока было проще чем когда либо. Не помешали даже нарастающий жар и боль ожога.

Одним движением нечеловеческой силы, от которого его жилы натянулись до предела, КПВ оттолкнул Барона щитовой рукой, несмотря на давку. Таким образом он получил несколько секунд свободного действия второй рукой. Меч упал на мостовую, сменяясь коротким кацбальгером. В момент, когда давка снова сомкнула их, КПВ уже подвел руку к цели. Тяжелый короткий клинок вошел под латную защиту назгула в районе подмышки, вспарывая ткань и плоть. Барон вдруг замер, будто удивленный, что удача, так долго покрывавшая его похождения, вдруг изменила. По латным пластинам, по клинку, по пальцам КПВ лилась кровь. Кацбальгер безжалостно расширял рану. Зачарованный меч из черного металла погас. Назгул быстро обмяк, заваливаясь вниз.

Все было кончено. По крайней мере для Барона. А вот чертова давка продолжалась.

«А жизнь воина — это свадьба каждый день». — вдруг вспомнились каким-то неведомым образом КПВ одни из первых слов Барона, что он услышал — «С удачей свадьба. Или со смертью. Это уж как отметим».

Человек шедший за упавшим Бароном, тут же замахнулся на КПВ коротким топориком с шипом, но сразу получил кацбальгер в глаз меж волчьих ребер. Память сработала позже рефлексов. Уже после удара КПВ узнал лицо следующей жертвы.

«В экспедицию мы плывём. Можешь в управе завтра узнать — всё официально. Четыре корабля и план сделать кругосветку».

Лицо Себаса исказилось странной гримасой какого-то глубокого разочарования. Впрочем что тут странного в разочаровании, когда у тебя из глаза торчит короткий меч для резни? Еще одно мертвое тело повалилось на пыльную мостовую. Давака и бойня продолжались, но уже было заметно, что светлые начинают теснить врага. А в это время другой назгул Крюков расправлялся с охраной Ньяля.

Через выставленный Моргленом заслон из пяти полукровок темный прошел как раскаленный нож сквозь масло.

— Боль!

И все они скривились, теряя реакцию и драгоценные мгновения.

В лицо, под колено, под колено, еще двоих по сухожилиям. Пусть смерть заберет их не скоро, но помешать Крюкову они не смогут. Он рвался к своей цели с моргульским клинком наперевес. Летел по пыльным улицам, заваленным трупами. Где-то справа трещал уже во всю пожар. Багровые отблески пока были ярче восходящего солнца. Крюков завернул за угол. Огляделся.

«Вот они».

Две фигуры тащили между собой третью. Жрец почти не шевелился, повиснув на плечах телохранителей.

«Наконец то…»

Назгул ощутил прилив сил. К нему прямо в руки плыла возможность расквитаться за конфуз в Ангбанде. Там добить всю эту опасную тусовку не удалось. Но сейчас им не уйти. До воды слишком далеко.

Один из телохранителей повернулся, жестом отсылая другого дальше. Крюков узнал его огромную тушу.

«Главпредатель. Как его там? Морглен. Ну пиздец тебе, Морглен».

Шансов на победу у полукровки по расчетам назгула было немного.

«Глупо».

Вооружен Морглен был полэксом, что против щит-меча Крюкова на близкой дистанции…

«Вообще здец». — подумал назгул, когда понял, что забрало у противника просто-напросто открыто.

«Ну умри».

Крюков на секунду замер, сбавив темп. До Морглена было метров шесть с половиной. Назгул поставил правую ведущую ногу к левой. Он провалился вперёд как при высоком старте в беге, сразу набрав скорость. Широкими размашистыми шагами сократил дистанцию. Движения назгула были за пределами человеческий возможностей. Укол в лицо, стремительный как бросок змеи и точный словно выстрел снайпера. Морглен не успевал сделать ничего. Он, кажется, даже замахнуться не пытался. Клинок беспрепятственно достиг цели и…

Руку назгула чуть не выбило из плеча. Атака натолкнулась на невидимую преграду. Словно воздух там стал в тысячу раз плотнее. Так сработал дар, который Морглен запросил у Валар и который когда-то спас его от ярости Лара. Однако эта сила давала только один шанс за бой.

«Ниче…» — подбодрил себя назгул. Он все ещё был в выигрышной позиции. На короткой дистанции древковое оружие Морглена проигрывает одноручному клинку. Надо бить ещё и ещё. Крюков подумал, что, возможно, невидимый щит закрывает лицо. Значит надо бить по ногам. Пытаться уколоть в уязвимые части доспеха. Однако у Морглена были на дальнейшее развитие событий иные планы. Он не попытался разорвать дистанцию. Наоборот, бросив полэкс, он левой рукой схватил ошалевшего назгула за верхний край кирасы и припечатал к глинобитной стене ближайшего дома. На мгновение Крюков замер, пытаясь понять, что враг пытается исполнить. Морглен же занёс правую руку для удара. Крюков с удивлением понял, что ему сейчас будут банально ломать лицо. Конечно, едва ли это у врага получится. Шлем и бувигер давали хорошую защиту.

Крюков оказался быстрее. Он сбоку локтевым движением уколол врага в кольчужную бармицу, закрывающую шею. Морглен даже не обратил внимания на то, как смертельный моргульский клинок таки разорвал звенья брони. Удар полукровки застал назгула врасплох своей силой. Крюков понял, что по лицу у него течет кровь, а бувигер частично промят. Будь он обычным человеком, то давно потерял сознание. Однако боль и слабость ушли из тела темного в решающий момент. Кольцо полностью взяло под контроль жизненноважные процессы. С необычный спокойствием Крюков отметил, что челюсть его треснула, а вырваться из хватки полукровки не выходит. Расклад простой: все или ничего. Убей или будь убитым. Назгул колол снова и снова, получая в ответ удары стального кулака. Один глаз его заплыл и перестал видеть, броня была смята, а кости лица раздроблены, но своего Крюков добился. Из раны врага хлестала кровь. Жить ему оставалось считанные секунды. Однако, поймав взгляд противника, назгул вдруг понял, что весь этот план был не ошибкой врага, а вполне осознанным выбором. На грани смерти полуорк скалил острые зубы в безумной и счастливой улыбке.

«Нет. У тебя не хватит сил». — с надеждой подумал Крюков. — «Ты уже мертв. Нет кислорода. Не хватит сил на ещё один такой удар».

Морглен занёс кулак. Вспышка и Крюков ощутил, что череп его расколот, а взор заволакивает тьма. Боли не было. Лишь странное чувство лёгкости. Своего тела назгул более не ощущал. Оно умерло в момент тяжелейшей травмы мозга. Однако душа, связанная навеки с темным артефактом, продолжала жить. Её потянуло куда-то. Крюков пребывал во тьме, а Морглен отживал последние мгновения. Он снова занес окровавленную латную перчатку для удара, но на этот раз сил, действительно, не хватило. Все мускулы тела полукровки в последнем сверхъестественном усилии сократились и окаменели, сведенные агонизирующей судорогой. Уже находясь вне тела Крюков видел, что его убийца не рухнул на пыльную улицу, но остался на ногах. Замер, обратившись в статую.

«В европейском мышлении обоюдное убийство самый худший вариант… Но в бусидо ай-ути, взаимное убийство…» — мысли Крюкова плавно нежились на волнах небытия, пока его душу тянуло к кольцу. — «В бусидо ай-ути положительный результат. Оба воина доказали свою смелость и верность долгу». — в последнее мгновение, прежде чем артефакт впитал его сознание назгул проплыли мимо оскаленного в кровавой улыбке лица полукровки.

— «Взаимное уничтожение. Общая победа».

Кольцо на пальце Крюкова вспыхнуло колдовским пламенем, прожгло плоть и сталь, чтобы, словно живое существо, укатиться куда-то в тень подворотни.

Морглен же остался стоять на месте своей победы, удерживая одной рукой пустую смертную оболочку назгула, а другую отводя для удара. Полукровка был рождён, как эксперимент и оружие, но все же обратился против своего создателя. Потому что людям, даже полулюдям свойственно делать выбор, а иногда и отдавать за него жизнь.

Тем же вечером дождь смыл кровь с обоих тел. Ветер высушил воду. Кожа полукровки побелела, но трупные пятна не поползли по ней. Ночью он всё ещё стоял на том же месте. Один из племени Иврим осторожно подкрался, попытавшись наложить руки на снаряжение, но, как ему показалось, незримая преграда не дала ему коснуться тел. А затем он заметил, что глаза мертвеца все ещё блестят и будто смотрят на него. Это повергло человека мифологического мышления в первобытный ужас. Он уполз, кланяясь и шепча молитвы.

На следующий день Морглен остался на ногах. Он простоял неделю, месяц, год. Кожа его сделалась белой и твердой как камень. Останки же назгула распались и сгнили, оставив после себя лишь нагрудник, сжимаемый полуорком.

Говорят, так Морглен и стоит на той же улице, посреди заброшенных домов. Лишь фалмеры изредка осмеливаются приближаться к нему, совершая жертвоприношения, да кочевники проходя мимо по побережью поднимают кулак вверх как дань уважения неизвестному воину из далёких земель.

— И не спасло кольцо его, бессильно было колдовство… — произнес Лестер, взглянув на тело Барона, с трудом различимое в общей свалке.

— Где Ньяль? — пытаясь отдышаться, спросил КПВ.

Несколько минут назад им удалось обратить тёмных в бегство, но вот сил и желания на преследование не оставалось. Пусть этим занимаются фалмеры, если хотят. Почти вся улица была завалена телами, а дым от городских пожаров постепенно накрывал Зу-Райдан целиком.

— Я почем знаю. — отмахнулся Лестер. — Как и ты сражался на передовой. Ньяль же деру дал, наверное.

— Кажется… — задумчиво произнесла Гунлед, возвышаясь над полем боя. — Они бежали назад к стене.

— Понял. Ну дальше вы без меня. — ответил КПВ и принялся проталкиваться назад. — Расступись!

— Эй, ты же командир! — заорал вслед Лестер. — А как же город?

— Хуй с ним… — устало вздохнул КПВ.

Пыльный, жаркий и кровавый бой в давке вымотал его. Ожог ныл. Да и убийство бывших коллег не добавляло радости. Однако силы пока были. Их давал зачарованный свет камня и мысль о том, что скоро все это закончится. Осталось только передать Сильмарилл Ньялю.

«Сука…»

Перед КПВ оказалась городская стена.

«И как мне его найти. Так, башня».

КПВ зашёл в нижнее помещение одной из сторожевых башен. Внутри беспорядочно валялась мебель и лежал мёртвый араб с выколотыми глазами. Проделки фалмеров.

По узкой лестнице наверх. Там КПВ осмотрелся, но тщетно. С башни открывался неплохой вид, но…

«Стоп. Вот же».

За городской стеной КПВ заметил скопление кочевников. Они несли что-то или кого-то, двигаясь к воде. КПВ и полагал, что Ньяль попросит отнести его к морю, к источнику силы его покровителя. Оставалось перелезть через стену и…

— Оба назгула мертвы. Вернуться нежитью, но не скоро.

От неожиданности КПВ обернулся и выставил меч, но тут же опустил.

— А Эол, это ты. Мне надо срочно найти Ньяля. Может, знаешь где он?

— На полпути к смерти. — беззаботно усмехнулся эльф.

Он стоял с полуторным мечом и в своих черных вороненых доспехах спиной к городскому пожару, навевая нехорошие ассоциации с королем дикой охоты.

КПВ хотел пройти вниз на стену, но понял, что Эол перекрывает ему выход.

«Бля…»

О том, что должно произойти дальше Кириллов уже мог догадаться.

— Ты мне обязан. — вдруг заявил Эол.

— Это чем же ещё?

— Многим. От твоего лечения на острове эльфов до спасения твоей женщины. Я провел ритуал воззвания.

— Допустим. — тяжело вздохнул КПВ. — И что ты хочешь? Оружие, золото? Возможно, у меня есть шанс снова скоро законтачиться с Ауле. Слыхал про такого? Это он нас сюда забросил. Могу пожелать что-нибудь из нашего мира. Хочешь, книжку по химии? Научишься всякие яды там делать и наркоту.

— Мне нужен камень. — безапелляционно заявил Эол. — Сокровище, что ты нашел в Ангбанде и носишь под броней. Отдай мне камень. Тогда мы квиты.

— Не могу. — ответил КПВ, чувствуя как события на полной скорости несутся ко всем чертям. — Он нужен для…

— Исполнения воли Махала. — кивнул Эол. — Не сложно было это понять. Но мне нет дела до планов кузнеца.

— Ну там кажется что-то про спасение мира было… — вздохнул КПВ. — Мы уже столько сделали для исполнения этих планов.

— Вы? Да, сделали многое. Но меня сейчас заботит только камень. Отдай мне его и я уйду.

— Ты не понимаешь… Этот Ауле… Если его планы пойдут нахер, то пойдем нахер мы все. Он так просто этого не оставит. Выпустит этого великана своего. Понимаешь?

— Конечно. — усмехнулся эльф, словно КПВ ему пытался рассказать, что два плюс два равно четыре. — Это ты не понимаешь, какой предмет тебе достался. Не понимаешь его значение и силу. Не сможешь его использовать. Столько войн, крови, смертей… и все равно камни того стоят. Я знаю, что ты мне его не отдашь. Спрашивал больше из уважения. Это Сильмарилл. Их никто никогда никому не отдавал просто так.

Эол поднял меч, занимаясь боевую стойку. Глаза эльфа блестели спокойной, гордой и мудрой жестокостью. Так мог смотреть на жертву орел, имей он опыт и разум тысяч лет жизни. Не было в Эоле ни примитивной злобы фалмеров, ни гнева монстров, ни железной преданности орков. Этот эльф прожил дольше, чем стоят пирамиды. Он видел практически все, что доступно жителям его мира: любовь и ненависть, дружбу и предательство, высокие искусства и грубые забавы. Он, лучше чем кто-либо, знал как устроен мир. И отверг все, выбрав из многообразия лишь искусство охоты. Путь убийства. Это был абсолютно осознанный и свободный выбор. Не просто долг, как борьба со злом у многих других эльфов, но призвание. Жизни остальных, волю богов, даже судьбу мира, он готов был променять на собственное желание без всяких сожалений.

КПВ понял меч и обугленный щит. Другого выхода не было. Оставалось только драться.

«Сократить дистанцию…» — мрачно, подумал КПВ, надвигаясь на Эола.

Тот одним движением опустил забрало и легким шагом ушел назад. Башня была не самой просторной площадкой. Шагов шесть-семь в длину, не больше. КПВ вынес щит вперед, осторожничая и готовясь прикрывать ноги.

Выпад Эола по скорости был сравним с арбалетным выстрелом. Левую сторону груди обожгло неожиданной болью.

«Как…» — с растерянным удивлением подумал КПВ. — «Он же не мог пробить такие доспехи…»

Граненый наконечник странного меча эльфа обагрился кровью. Кажется ему удалось провести меч через уязвимую зону в подмышках, пробить там титановый кольч, нашитый на поддоспехи и повести укол в сторону сердца.

— Немного не довел… — разочарованно произнес Эол. — Мало пока опыта против врагов в подобных доспехах.

КПВ ринулся на него, но эльф легко ушел в сторону кружась и переставляя ноги с ловкостью прирожденного танцора.

— Я много узнал о вашем народе. Мир, где война ведётся огнем и порохом, а машины летают по небу. Вы все, попавшие сюда…

КПВ не дал ему договорить. Поймав ощущение потока и вспышку ярости, он ринулся в атаку.

«Fast as the wind, the invasion has begun

И под ебучий Сабатон КПВ обрушился эльфа весь свой возросший потенциал причинения тяжёлых увечий. Справа, слева, по ногам, в голову, торцом щита, от которого уже отваливались куски. Искры после столкновения стали о сталь мерцали на башне.

Эол отступал назад и в сторону, делая широкие косые шаги и пируэты, которым обзавидовался бы любой ведьмак. Взяв меч второй рукой за незаточенную часть клинка, Эол блокировал и уходил назад от яростного напора. Когда враги столкнулись в углу башни, упершись бокам, эльф движением правой занес часть необычной S-образной крестовины в щель забрала, словно крюком пройдясь по лицу КПВ. Крестовина была заточена и рассчитана именно на такие трюки.

Ещё несколько мгновений яростного обмена ударами и КПВ остановился, с удивлением понимая, что левый его глаз более ничего не видит, а во время обмена ударами Эол успел ещё несколько раз его уколоть или подрезать в стыки брони, используя хват полумеча. Сам же эльф был совершенно цел, несмотря на помятые доспехи.

— Вы пришли из мирного края. — продолжил речь эльф. — Ваши бои в латах, так называемое ИэСБэ — развлечение. Поэтому оно не учит убивать. Вы деретесь на тупых клинках, пока кто-то не упадет. У тебя есть и сила удара, и скорость, и ярость. Поэтому тебе легко побеждать врагов без брони. Но когда оба противника носят латы, а бой идёт до смерти…

Эльф продемонстрировал свой клинок с мощным граненым наконечником-пробойником. Он был выполнен из очень твердого металла с одной единственной целью — убивать врагов в латах.

— Харнишфехт. — произнес Эол. — Так называлось древнее ваше искусство боя в латах. И я сейчас пытаюсь освоить его. Как вы говорите: реконструировать. Ты прошел путь яркий и славный. Достиг практически всего, что возможно.

КПВ разжал пальцы правой руки. Меч со звоном ударился о камни.

— Дети, что у тебя скоро будут, проживут дольше и, возможно, достигнут большего. — вполне дружелюбно продолжал эльф, заносятся смертоносный клинок для последнего удара. — Однажды мы ещё встретимся на той стороне…

Эол нанес удар. КПВ, мгновение назад будто смирившийся со своей судьбой, внезапно ринулся вперёд. Наклонившись, он сделал всем знакомый проход в ноги. Схватив Эола поперек туловища, КПВ одним движением выкинул эльфа прочь с башни. Через мгновение снизу раздался лязг металла о камни.

— Ты все верно пиздел… — с трудом произнес Кириллов, бредя к лестнице. — Да, мы просто лупили друг друга железными палками… Это ИСБ. Но ИСБ также… — КПВ усмехнулся, чувствуя ватную лёгкость кровопотери. — Это ещё и борьба в доспехах!

— Он уже умер?

— Несите его к воде!

— Стойте!

Группа кочевников, тащивших Ньяля, обернулась. За ними по вытоптанной пыльной земле шел рыцарь. Каждый шаг его оставлял кровавый след. Казалось, что он должен в любой момент упасть и умереть, но рыцарь продолжал движение. На одной его руке едва держался расколотый и обугленный щит, а в другой он нес нечто сияющее. Неземной свет озарил мертвую землю. Он затмил собой зарево пожаров, поднявшееся над городом.

Кочевники расступались перед невиданным зрелищем, шепча молитвы и загадывая желания. Все они поняли, что вот-вот должно случиться божественное чудо.

Рыцарь склонился над распростертым телом жреца-пророка, упал на колени и размашистым движением вонзил сияющий камень в пустую глазницу. Свет приобрел синие оттенки, а окровавленный рыцарь вдруг исчез. Кочевники сами пали на колени в благоговейном исступлении. Подул сырой и свежий ветер. Несмотря на пустое, без единого облачка небо, хлынул на сухую землю дождь…

P.S.

Данная глава была последней. Ещё выйдет эпилог, проливающий свет на развязку. Думал включить его прямо сюда, но глава и без него вышла здоровенной.