Сердце Греет Холодная Сталь

Глава 2 Ночные похождения

— А вы точно уверены в своем решении? — физиогномия у мужика из управы была не самая довольная.

— Точно я уверен только теореме Пифагора. — ответил КПВ. Голова ныла с похмелья. Эх, не хватает пока местному пойлу хорошей очистки. — Но в экспедицию поплыву.

— Риск осознаешь? — вздохнул мужик, почесывая подбородок, рассеченный шрамом. — Плывете же куда глаза глядят.

— УвОжаемый… — вздохнул КПВ. — Всё я осознаю. Всё понимаю, кроме одного. Вы серьёзно сейчас думаете мне глаза открыть? Мол, неправильно ты, Дядя Фёдор, жизнь живёшь. И я тут же вектор судьбы своей-то сменю. Поплыву в тихую гавань. А я другого хочу.

— Чего же?

— Хм… адреналина. Чтоб кровь кипела и пар из ушей валил. Я там на железе дрался, с моста на верёвочке прыгал, на зацепе катался, с акулами нырял. И здесь меняться не собираюсь.

— Н-да уж… как мы сюда попали, так все стремились добиться мира и достатка. Теперь я вам это всё на блюдце, а мы кушать не хотим.

— Не хотим. Хотим палку железную и в войну играть.

— Ну и плывите. Что вам ещё сказать. Насильно мил не будешь…

И когда КПВ вышел, то чиновник тихо добавил:

— Может, утопнешь там с остальными дегенератами. Нам проблем меньше будет.

Днём КПВ встретился с Себасом в кабаке. Кроме него и гнома Грани пришло ещё двое участников будущей экспедиции. Оба рослые и крупные. На их фоне КПВ смотрелся Кощеем. Один отзывался на Марка и был реконом-ранятником, начинавшим с античности.

— Из брони у меня есть два комплекта. — заявил Марк. — Брига и кольч. Но оба шлема открытые. Есть щит местного производства, но основное мое оружие — древковое. Пользовать меня лучше всего в качестве копейщика.

— Братан, у нас не армия и я тебе не командир. — ответил Себас. — Как себя хочешь, так и пользуй. Ты же Барона знаешь?

— Наслышан.

— Будет четыре корабля. Он один из капитанов.

Второго звали Кельт. Был он, кажись, именно ролевиком, причём принеформаленным, но явно крепким. Носил причёску на манер индейцев или рейдеров. По бокам все выбрито, а сзади хвост. Имел рыцарский комплект с барбютом и латами век на пятнадцатый. Вооружился треугольным щитом и фальшаком. Имел также скьявону и адский двуручный гранд-фальшион.

— А ты его использовал хоть раз? — осведомился КПВ.

— Пока нет. Но сердце греет.

— Сердце греет холодная сталь… — ответил КПВ.

Гном Грани носил кольч, открытый шлем с мощным наносником, имел попаданческие латные перчатки, а вооружён был чём-то средним между бродэксом и алебардой.

Ещё с ними шло трое местных слуг. Один почти старик, другой почти мальчишка, третий был страшно худым и один глаз его косил.

— По дороге мы пойдём только до почтовой станции. Ждать караван я не хочу, поэтому дальше двинем проселками и лесом. Весь шмот влезет на двух ослов и слуг. Так что повозка не нужна и проходимость у нас будет очень даже. Закупайтесь всем необходимым. У Серого Моря с рыночными отношениями не очень пока. Едой нас обеспечат и на том спасибо.

— Там кто-то живет? — удивился Марк. — С русалками под боком?

— Теперь да. — ответил Себас. — Ньяль их умиротворил.

— Очень интересно как…

— Лаской и добрым словом, — отмахнулся Себас. — Ладно, братва, завтра в восемь у трактира. Путь неблизкий, так что давай нажремся попозже у Барона. Это я вам гарантирую.

— А где тут бордель? — поинтересовался КПВ.

— Нам по пути. — кивнул ему Марк.

Бордель располагался в особняке, когда-то принадлежавшем очень зажиточному гоблину.

— Это заведение Флавия. — объявил Марк. — Дорого, но безопасно. Слыхал, что этот жидяра недавно на совете предлагал отдать ему замок Моргота для переделки в ТЦ. Типа помещение большое, хорошее. Сауна есть, купальни, библиотека.

— И разрешили?

— Пока отказали. Но олигархия с каждым днём в городе крепнет. У них есть чем привлечь местных и наших. Деньги — язык универсальный. А центр… Идеологический вакуум у них пока. Лавировали-лавировали, да не вылавировали.

— А ты знаешь-ведаешь, как тут все обустроить? — спросил КПВ.

— Сторону надо выбрать. Идеологию. Тогда будет чем местных завлечь и союзники гарантированы.

— И враги тоже.

— А что плохого? Нормальная средневековая жизнь.

— И за кого надо бы вписаться?

— Думаю, что за тёмных. Мы к ним ближе. А предел мечтаний эльфов какой? Сидим в лесу, ебём лису.

Бордель немного разочаровал тем, что эльфиек, кошкодевок, демониц или чего-то такого в наличии не имелось. Обычные девушки, да ещё и без особой косметики. Из плюсов то, что многие молодые и очень даже свежие. Да смотрят на вошедших с живым интересом.

— Если спросит где работаешь… — шепнул Марк. — Говори, мол, охраняешь почтовую станцию. Под гарнизонного не коси, домой попросится.

— Это что за шпионские игры?

— Делай как говорю. Не пожалеешь.

— Ну хорошо. Попробуем.

КПВ выбрал высокую, по местным меркам, шатенку, которая сама смотрела на него довольно смело и вызывающее.

Предсказание Марка сбылось. Девушка, как бы на стадии знакомства, спросила кем устроился КПВ.

— Да устраиваться на станцию предлагают. — почти не соврал Кириллов. — Я только вчера прибыл.

На девушку это все подействовало словно какая-то магия. Стала она вдруг такой очаровательной и страстной, что диву даёшься. Прижимается, целуется, словно не в публичном заведении, а после удачного свидания. КПВ даже стал немного сомневаться в своем выборе жизненного пути.

— В чём секрет-то? — спросил он утром Марка.

— Элементарно, Ватсон. Многие девушки у Флавия — сироты, вдовы или из бедноты. Идут они не только ради денег, но и чтобы жизнь устроить. Менталитет у них такой. Это у нас эскортницы хотят дорогих шмоток и фоток для Инстаграма. Этим подавай другое. Если ты охраняешь станцию или гарнизонный, то есть дом и жалование. Тогда она в тебе не клиента видит, а шанс. Охмурит и предложит, мол, заплати за нее Флавию. И всё. Она твоя. Флавий и не против. Есть кредиты, рассрочка или иные способы отработки.

— Ебать, у вас тут уже мафия.

— А ты думал. Так вот, набивается она тебе даже не в жены сначала. А вроде бы в служанки с широким функционалом. Однако потом беременность, и ты уже имеешь обязательства перед ней. Да и вроде как выгонять женщину с твоим ребёнком не каждый мудак решится. Так это работает. А если ты феодал, то ловить девочкам нечего.

— Это почему?

— Для феодала брак дело политическое. Женятся наши новые князья на дочках всяких деревенских воротил: мельников, кузнецов, старост, вожаков следопытов. Смотрят за кем больше силы, денег или авторитета. Самый высший шик — раздобыть себе эльфийку. Особенно если на границе с ушастыми живёшь. Поддержка эльфийского дома очень полезный ресурс. Если припрет, то можно уйти в леса и оттуда тебя сам Саурон вилкой не выковыряет.

— А ты прошаренный за жизнь, Марк. Чё в экспедицию идёшь, а не здесь устраиваешься?

— Не знаю. Всё тут не то. Пытался в гарнизоне служить. Не моё.

Возникало стойкое ощущение, что Марк темнит. Однако его тело — его дело. Решился на экспедицию, значит надо.

Утро и отряд в сборе. Два скучающе-наглого вида ослика нагружены скарбом. Трое тщедушных слуг тащат мелочи и запасное оружие.

В тот момент какая-то часть мозга заныла: мол, куда ты? Сходи, выкупи ту девушку, да найди работу. Ты же здесь устроишься очень даже здорово. Так зачем…

«Надо мне. Не попробую — изведусь».

Из города вышли без проблем. Правда был там КПП и вопросы к целям путешествия.

— Морская экспедиция. — гордо заявил Себас. — И вам советую, мужики. Надышаться можно только ветром!

Дальше шли по мощеной дороге, обгоняя возки и созерцая красоты деревенской жизни.

— Во время войны вон там развесили гоблинов на деревьях. — указал Марк. — Было их дофига.

— А эльфы вешают на сук лишь Саурона верных слуг… — напел КПВ.

— Будь ты хоть гоблин, хоть урук. Вот так-то друг. — Поддержал Кельт.

До почтовой станции дошли за день. Там и заночевали. Несколько бараков, сторожевая башня и какие-то склады — вот вам вся станция. На ней копились караваны, чтобы уже толпой, всем вместе пойти дальше от безопасного периметра Новгорода. А дальше: банды, шайки, феодалы и прочие лихие люди. Иногда лихие нелюди.

С мощёной дороги их отряд свернул налево и, не дойдя пары сотен метров до деревеньки, повернул ещё раз. Теперь они шагали вдоль рощи, переходящей в лес. Природа, кстати, относительно привычная. В ботанике КПВ спецом не числился, но общие очертания схожи. Вот что-то типа осины, вот ясень, наверное. Чуть другое, но похожее и узнаваемое.

Они зашли в лес. Передвижение замедлилось, но не принципиально.

— Вы дорогу то знаете? — уточнил КПВ.

— Грани выведет. — заверил Себас. — У него чутье. Да и компас есть.

— Тише, тише. — мрачно заявил Грани, пяливший глаза в чащу. — Лес не любит шума. Те, кто громко ходят, потом тихо лежат.

Грани выглядел очень забавно и стрёмно одновременно. Заросший каштановой бородой по самые глаза, вечно скалящий зубы и вечно в каком-то напряге. Двигался рывками, ел руками и запихивал в рот все огромными кусками за секунды. Пил не морщась, а лесные орехи щёлкал пальцами как семечки. И было ясно про него с первого взгляда — силы и свирепости гному не занимать. Потом Себас в тихую рассказал, что Грани вдовец, а жену его пришибли соседи из-за какого-то земельного спора. Гном на это ответил шестью трупами во вражеском клане и бежал из гор.

Привал на обед, а следующий только на ночь. Для стоянки выбрали место среди бурного кустарника, закрытое со всех сторон. В сумерках гном отправился на разведку, а люди принялись обустраивать лагерь. Ну, лагерь — громко сказано. Пенки, спальники.

«И не только деревья, как у нас, но и гнус».

Сумерки постепенно обращались ночью. Цвета потускнели, а небо серыми клочками мерцало меж ветвей.

«Давно в лесу не спал. Чёртова корона и отмена игр».

Накатывали воспоминания. Ещё бы гитару… стены из ткани, фанерные ворота и штурм в пять утра.

«Мне снятся странные сны, в лесу дремучем, а свет зловещей луны скрывают тучи…»

Только всё это теперь не игра.

— В получасе от нас лагерь. — хриплый голос Грани. — Там костер.

— Ну ка… — оживился Себас. — Кто там? Наши?

— Не ваши. — возразил гном. — Грязные, оборванные. У них труп.

— Чей? — спросил Себас.

— Мне откуда знать! — гневным шепотом ответил Грани. — Труп. Мёртвый. Совсем-совсем.

— Я в смысле человек это, или…

— Человечек. Да.

— Ты уверен, что труп?

— Они его жрут. — ответил гном. — А тот и не шелохнётся. Говорю труп, значит, труп!

— О как… — усмехнулся Марк. — А сколько там их, людоедиков?

— Видел восемь. Дозоров не заметил.

— Оружие? — голос Марка заинтересованный такой прям. Деловой.

— Щиты, короткие копья, тесачки, топорики. Брони нет.

— Вот как… — снова Марк берёт слово. — Ну так что, господа? Пойдём, вырежем людоедов?

— Стоит ли? — осадил его Себас. — Можем просто завтра обойти. Лишний раз судьбу за усы дёргать не надо. И зачем? Не думаю, что у них много ценного.

— Ваша позиция мне понятна, уважаемый. — Марк прямо завелся. Голос фонит нетерпением. — Только вы сами сказали, что командиров пока промеж нас нет. Значит, решим по правилам военной демократии? Кто за то, чтобы наказать ублюдков? Вот вы, господин гном что скажете?

Грани клацнул зубами, зло улыбнулся и выдал:

— С такими соседями мне будет плохо спаться. Чтобы я спал хорошо, им лучше больше не просыпаться. Барук кхазад.

— Достойно сказано. А что господа рыцари? Спустим лесным людоедам их преступления?

КПВ пока молчал.

— Людоедов лучше не оставлять. — ответил Кельт.

«А действительно? Вот что ещё делать с людоедами? Ментов вызвать? Или понять и простить? Не, батенька. Назвались рыцарем, так рыцарствуйте».

— Идем гадов бить. — произнёс КПВ.

— Славно! Вот гордость нашей нации. А вы, господин Себас, можете в лагере посидеть. Со слугами.

«Подначивает».

— В стороне не останусь. — возразил Себас. Не особо довольный, но выбиваться из компании не собирался.

— Как скажешь. — довольно кивнул манипулятор. — Тогда хватайте ваши сабли, а кто их пропил — возьмите грабли. Нам предстоит работа по нашей специальности.

«Ага. Древнейшая профессия — не то, что вы подумали. Древнейшая профессия — рубить и убивать».

— Главное идти тихо… — наставлял гном. — Попрыгай в броне. Ничего не звякает? Ремни подтяни.

Звук брони специфичен и узнаваем. Местные уже должны легко его распознавать, понимая, чем грозит его приближение.

Слыхал КПВ, мол, были ролевые клубы, которые отрабатывали скрытое перемещение по ночному лесу. Сам Кириллов не тренил такое, но некоторая практика имелась. Вместо берцев надел мягкую историчную обувь. Из брони только шлем, кираса и защита вооруженной руки по плечо. Щит и топор-чекан.

Видимость так себе. Сумерки уже растаяли и лес погрузился в густую ночь. Древнюю могущественную ночь, пока не ослабленную сиянием электрического света. КПВ мозгом понимал, что врагам по всем правилам здец, если их ещё десяток в секрете не сидит. Однако штырило его на пять с плюсом. Сердце разогналось, по телу прошёлся бодрящий мандраж, лишние мысли заткнулись. Вот оно. Организм пускает в кровь запас адреналина. Организм зачарован темнотой, шорохами ночного леса и витающей в воздухе близостью смертного боя. Шумят деревья, под ногами мерцают колдовским зеленоватым маревом грибы-гнилушки.

Отдаленный свет костра кажется волшебным, призрачным. Будто на той поляне в сотне метров не людоеды, а цветок папоротника созрел.

«Ляпота, млять, ляпота. Запоминай. Вот это всё хочется запомнить».

На какую-то секунду КПВ пожалел об отсутствии фотоаппарата, но сразу же понял: такое не заснять. Нельзя передать подобные впечатления пленкой. Может быть, если КПВ вернётся, то за свое золото наймет какого-нибудь местного Пикассо. Постарается ему объяснить все эти впечатления…

Но это потом. А сейчас они пришли убивать людоедов.

— Так… — прошептал Марк. — Давайте распределяться. Предлагаю вам двоим…

Речь шла о КПВ и Кельте.

— …пойти на острие атаки. А я меж вами чуть поодаль с копьем.

— Разумно. — кивнул Кельт.

Двое щитников на расстоянии метров трёх друг от друга. Меж ними копейщик чуть поодаль. На одном фланге Грани с топором, на другом Себас с баклером и скьявоной.

Освещенная поляна все ближе. Уже слышны какие-то обрывки голосов.

«Скоро они шуганутся и надо вылетать».

Искусство внезапного разгрома врага сочетает в себе два элемента: неслышное сокращение дистанции и нахрап, резкий, как удар серпом по яйцам.

До лагеря людоедов оставалось метров пятнадцать. На поляне будто кто-то шелохнулся.

— Бей, руби! — захрипел Грани и попер в атаку.

Ну и все вместе с ним.

КПВ рванул, спотыкаясь о корягу, снова ловя баланс и почти не сбавляя темпа вперед.

На поляне встрепенулись. Кириллов увидел закутанные в какие-то лохмотья фигуры, окрашенные отсветами костра. Лиц не разглядеть. Фигуры суетливо заметались в момент, когда на них обрушились попаданцы.

КПВ отказался напротив замешкавшегося людоеда, который только брался за копьё. На какую-то секунду Кириллов сам немного оторопел. Он часто бил людей железом, но и они были в железе. Спорт. Экстремальное развлечение. Однако, когда людоед таки взял копье и развернулся, то попаданец увидел оскаленную нечеловеческую морду, заметил направленное на него оружие. Тогда все пошло как по нотам. Топором законтролить древко, чуть сместить в сторону, сокращая при этом дистанцию. Левая рука уже заряжает знакомое движение.

«Щит, мой щит тебе в рыло летит».

Проход в ебало осуществлен успешно. И вот противнику уже резко не до сопротивления. КПВ уже развернул топорик молотком. Странно, но почему-то именно рубить по мясу секирой пока не возникает рефлекса. А вот зарядить тупым тяжёлым предметом по башке — всегда пожалуйста. Это мы умеем и любим.

Удар по лбу, боковой вдогонку уже падающему людоеду. КПВ оглядывается. Врагов в досягаемости нет. Одного упавшего осатанело дорубает Грани. Издавал гном при этом какие-то абсолютно инфернальные звуки, достойные аудиозаписей Кольской сверхглубокой. Не рев и не вой, а что-то типа:

«АааАуууЫыппаааа».

Своему врагу он просто-напросто раскроил голову в нескольких местах и тут же бросился догонять ещё одного бегущего.

На другом флаге поляны зажигал Марк. КПВ на раннятные фестивали не ездил и редко видел грамотную работу копьём. Марк колол как заведённый, переключаясь между целями и доставая врагов с запредельной для оружия дистанции. Прекрасно контролировал все вокруг. Бил точно и больно. У Марка никаких проблем с применением острого железа по живому мясу не было. Запах крови перебивал дым костра.

Вот Марк остался один на один с рослым щитником. Тот попытался сократить дистанцию, но не тут-то было. Имитация укола в лицо, сразу укол под голень ведущей ноги и снова в лицо. Вверх-вниз, вверх-вниз. Работает дьявольская швейная машинка, раздергивая защиту. Открылся враг и широкое лезвие крылатого копья заходит под ребра.

«Рогатина прям у него. Хоть на медведя иди».

Марк придавливает слабеющего врага к дереву, вырывает оружие из раны и добивает уколом в основание шеи.

Людоеды кончились. Одного убил КПВ. Может быть кого-то Кельт, но основную часть работы по профессии взяли на себя Марк и Грани.

— Да, да, хорошо. Знаете, я с антички начинал. С Рима. Собственно, меня Данила зовут. Марк это типа Марк Крысобой. — Говорил он быстро, возбужденно, как под кайфом. — Но потом попробовал в раннятине. Обожаю, блядь, копья. Вот всю эту тему вонзалова малых отрядов или поединков.

Марк повернулся к КПВ и тому стала ясна причина, по которой Крысобой записался в экспедицию. Наркоман. Кровавый наркоман, подсевший на адреналин. Вот чего не сиделось ему в гарнизонах или дружинах феодалов. Крови хотелось. Боя смертельного.

«Интересно… А он до переноса такой был или после войны против Моргота вперло?»

А Марк все говорил и говорил какую-то ересь. Глаза блестят. Безумный-безумные.

— Полукровки. — произнес Себас, склонившись над одним из трупов. — И двое орков. Видимо, ушли в леса после разгрома одной из армий Моргота. Недобитки. От голода дошли до людоедства.

— Не думаю, что от голода. — возразил Марк. — Лес мог их прокормить. Могли прорваться к Мордору. Не стали. Гляньте…

Тупым концом копья он перевернул труп, который ели орки. Женщина человеческая. КПВ отвернулся, подавляя приступ тошноты. У трупа распороли живот, отрезали грудь и часть мяса, вскрыли ребра и вынули сердце. На целой коже какие-то письмена.

— Культисты. Они не ушли, чтобы жертвы приносить. — ответил Марк. — Верят, что Моргот не до конца окочурился и его можно призвать, если кого-то особо адски расчленить.

— И это работает? — спросил КПВ.

— Не знаю, не пробовал. — усмехнулся Крысобой. — Вы как хотите, а я лутатюсь и спать. Думаю, если доложимся местному феодалу, он рад будет. Тут сейчас Евсеев царствует неподалеку?

— Он самый. — подтвердил Себас.

— Я им головы отрежу. — довольно заявил Грани. — Снесем как доказательство.

На такое шоу анатомического театра КПВ пока смотреть не желал.

«Все ж я городской. Курей не резал. Травмы разные видел, но по горячим точкам не катал. Вообще привыкать надо. Но пока не буду настроение портить. Слишком уж хорошо дышится».

КПВ ушел от костра чуть в темноту. Там уже ждал Кельт.

— Ну они, конечно, ебать берсерки. — вздохнул парень. — Прям псы войны.

О ком речь, уточнять не надо было.

— Ну так он уже полгода и одну войну тут. А ты позже попал?

— Месяца два назад. В одной фолк-группе роцк играли. Ну меня затянули сходить на маневры пару раз. На игру один. А затем я здесь…

— Ну неплохо держишься.

— Я тренил в Новгороде.

— А чего в экспедицию то решил?

— По дури, по пьяни, да и надоело. В городе все дни, как один.

— Тоже правильно. Посмотрим куда нас судьба закинет…

КПВ поднял глаза. Меж ветвей уже были видны звёзды. Чужие и знакомые одновременно. А дышалось, действительно, легко. И тело будто невесомое, и в руках сила.

«Наркоман. Адреналиновый нарк. Ну ничего. Может быть, за экспедицию надоест и, если выживу, то таки осяду».

КПВ ухмыльнулся своим мыслям.

«А может и нет».