Сердце Греет Холодная Сталь

Глава 18 Титаномахия

Запах крови. Именно от него Лар, старший из братьев-великанов проснулся в тот день. Тут же зашевелились подозрения…

Стремительным рывком Лар вскочил с большой кучи овечьей шерсти, служившей ему опочивальней. Ответ на загадку тревожного запаха был прост.

— Пожалуйста, простите меня, родитель. — склонилась она, понурив голову.

Лар дал ей небольшую оплеуху и устремился обратно, не заметив сколь злобным взглядом проводила его ранее покорная дочь. Запах крови — ерунда. Но плохое предчувствие великана не оставляло. Лар зашёл обратно в свою комнату, раскопав кучу овечьей шерсти. Под ней лежал гладкий черный камень размером с ванную. В нем находилась продолговатая выемка. Камень всегда был теплым, даже горячим. Даже в самый лютый холод он не менял свою температуру.

И припав к чёрному камню ухом, Лар слушал никому более незаметные голоса земли. Тысячи лет назад, когда Мелькор отрезал силу Валар от мира, великаны, ещё только родившиеся, остались без попечения отца. Но духам многим завещал он следить за младенцами и сохранить их. Заветный камень, повинуясь древней клятве, нашептал что слышал сам.

«Убийство. Заговор. Предательство».

— Проснитесь!

— А, да… — забормотал Ньяль. — Я не сплю. Уже нет.

Когда-то давно именно так он отвечал матери, долго, почти до самой своей смерти, будившей его рано утром.

Теперь его пробуждения были очень странными. Раньше он выходил из тьмы к свету дня, открыв глаза. Теперь же покидал яркую обитель снов, чтобы вернуться во мрак слепоты. Ночами он видел глубины морей, подводные царства, прекрасные и кошмарные одновременно. Нити могущества, проникающие сквозь земную твердь. Однажды он останется там навсегда.

Чья-то необычно большая и горячая ладонь трогала его искалеченную щеку.

— Проснитесь, жрец. Он замыслил их убить. Я знаю. Он идёт за ними… — голос женский. Наверное, дочь великана.

— Ньяль! Надо драпать… — а это уже Лестер.

— Куда? Зачем? — спрашивает жрец.

— Куда блядь угодно. — отвечает Лестер, продолжая тормошить калеку. — Лар вышел на тропу войны. Он идёт с Марком, КПВ и остальными на площадку. Там он убьёт их и затем наша очередь.

— Но почему? — изумился Ньяль. — Лар кровь от крови Валар. Разве он нам враг?

— Он враг всему живому! — воскликнул Лестер. — Псих, деспот, самодур. Как ты до сих пор не понял!

— У нас нет времени, милый. — снова раздался голос великанши.

«Милый?» — удивился Ньяль, но тут же ему стало не до этого. Гунлед схватила его и куда-то потащила.

Погода снаружи царила пасмурная. Тяжелые свинцовые тучи висели низко, дополняя своей мрачностью итак суровый облик скалистого острова. Почти отвесная стена с одной стороны площадки и обрыв с другой.

При свете дня КПВ видел огромное гнездо, примыкающее к скалам. В нем когда-то обитал гигантский орел.

— Ну что… — вздохнул Марки с недоброй улыбкой. — Пора.

Люди и гном уже вышли под небо, а Лар мешкал. Но он шел за ними. Сложно сказать, как великан раскрыл их намерения. Может быть дело в магии, интуиции или приступе паранойи? Какая разница. Лар собирался убить их, они его. Что может быть прекраснее, чем взаимность.

— Ну че. Баффай нам клинки? — усмехнулся КПВ.

Когда заветная склянка с ядом раскололась, то запахло терпкими травами и жарким днем в лесной чаще. По цвету отрава Оромэ была темно-зелёной. То оказалась на самом деле не жидкость ибо ни одной капли они не пролили зря.

— Эта штука… — нахмурился КПВ. — Похоже она живая.

Ядом клинки натирать не пришлось. Стоило коснуться, как он сам наползал на оружие, растягиваясь тонкой пленкой по лезвию.

— Пахнет как смерть… — с удовольствием отметил Грани.

— Та не оставит нас удача. — спокойно произнес Морглен.

Тем временем Лар показался наверху. Лицо великана было серьезным и сосредоточенным.

— Кх-кхе… — прочистил горло Марк. Он стоял в метрах семи от Лара, держа наготове дротик и копьё. — Я не поэт, но попробую…

Бросок дротика-гасты был слишком очевидным. Не особо сложная провокация. При габаритах Лара отскочить в сторону ему было проблематично. Он поймал дротик тремя пальцами и переломил пополам. Сначала великан усмехнулся, но затем лицо его помрачнело. Лар уставился на руку, которой ловил дротик. В один из пальцев впилась игла. Марк забрал с кораблей все возможные острые и незаметные предметы. Та игла была иномирной швейной. Чья-то помощница в уходе за одеждой. Лар скривился от непривычной боли. Ранка, кажется совсем крошечная, горела огнем. Вокруг нее под кожей расползалось темно-зеленое пятно. Боль усиливалась с каждым мгновением.

— Это ещё что… — процедил он сквозь зубы.

— Смерть… — ответил Крысобой.

Гунлед выскочила в очередной из коридоров, неся обоих мужчин на руках.

— Закрыто… — прорычала девушка.

Путь им преградила тяжёлая каменная плита.

— Милая, успокойся… — тяжело вздохнул Лестер. — Ты из нас сейчас весь дух вытресешь…

— Он все-все замуровал! — в отчаянии возопила девушка. — Мне не сдвинуть эти камни… Придется попробовать через ту площадку, но он там. Наверное, уже убил их. Жрец, я брошусь с вами в море. Моли своего бога о помощи. Пусть волны сберегут нас от скал, пусть унесут прочь!

— Гунлед, успокойся… — мягко произнёс Лестер, видя насколько перепугана девушка и какое ужасное отчаяние поглотило ее. — Все будет хорошо. Те четверо… Их так просто не убить! Они могучие и смелые воины. Как бы Лару не пришлось пасть от их клинков!

— Ты не знаешь… — вздохнул она, сквозь слезы. — Этот остров… Эта земля… Его родина. Здесь его нельзя убить.

— Смерть… — ответил Крысобой, краем глаза смотря за Моргленом. Тот аккуратно и не привлекая внимания заходил гиганту за спину. Укол в шею был хорош. Прямо сзади, целя по центру позвоночника. Однако Лар отреагировал практически мгновенно, крутанувшись на месте. Удар достиг цели, но великан был жив и опасен. КПВ бросился на помощь с полэксом на перевес. Спешили в битву Марк и Грани, но Морглену было уже не помочь.

Лар отшвырнул его оружие махом ладони и ударил полукровку в живот. Никакая броня от такого не могла спасти. Сила удара как от встречи с разогнавшимся грузовиком. Тело Морлена ударилось спиной о скалу и повалилось навзничь.

«Пиздец».

КПВ рванул в сторону, пытаясь держаться вне поля зрения великана, что оказалось практически невозможно. Лар крутился и орал, обезумевший от жаркой боли. Горела теперь не только рука, но шея.

— ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ СО МНООООЙ!

От этого голоса КПВ едва не оглох. Лар беспорядочно махал руками, Марк и Грани пытались его жалить в спину, били по ногам, но великан жил. Кожа его потемнела, из глаз и рта лилась кровь, едва ли он что-нибудь видел. Но Лар жил и пытался убить своих обидчиков.

КПВ подскочил, ткнул несколько раз полэксом в туловище гигагнта, но тот уже не чувствовал ударов.

— ЧТООООО СО МНООООЙ!

«Да заткнись и сдохни уже!»

Вдруг Лар замер, подняв руки над собой.

«Бляяяяя».

Тело великана пульсировало. Боролись за него две силы, одной из которых был смертельный яд, а другой могущество самого Лара. На мускулах рук часть темно-зеленой кожи сменила цвет на красную. От нее шел пар и, кажется, багрово-алое мерцание окутало Лар. Издав громогласный рык, великан обрушился на скалы обеими руками. И снова. И снова.

КПВ полетел навзничь, пытаясь только не попасться под летящие осколки, а Лар продолжал буйствовать, обратившись в живое землетрясение.

Часть площадки начала проваливаться прямиком в подземелья Лара. Скальные плиты наклонились, увлекая все наверху в образовавшиеся разломы.

— НЕ УЙДЕТЕ! — Взревел Лар.

Темная пленка отравы полностью затянула его лицо. Едва ли он что-нибудь видел. Может только смутные очертания. Великан схватил из под ног камень и запустил наугад.

— РАЗДАВЛЮ!

КПВ, балансируя и опираясь на полэкс, поднялся на ноги. Рядом в неприятной близости просвистел огромный камень. Спереди Лар в окружении разломов, сзади вздыбленная порода, снова разломы и обрыв. Позиция збс просто. И что делать? И куда деваться? Великан ни успокоиться, ни умереть не спешил. Знай себе, крушил все вокруг да камнями кидался. Если срочно ничего не предпринять, то Лар их угробил бы. Забросал камнями, скинул с обрыва или похоронил вместе с собой в подземелье.

— Эй, Лар! — выгадав момент относительного затишья, крикнул КПВ.

Великан дернулся в сторону человека, шаря слепыми глазами.

— Хочешь узнать, как избавиться от яда?

— ГОВОРИ! — отвечал великан. — СКАЖИ И Я ТЕБЯ ОТПУЩУ!

— Способ довольно прост! — усмехнулся КПВ, предвкушая следующие реплики. — Тебе надо хуй пососать.

— ЧТ… — Лар замер на какие-то мгновения, даже перестав дёргаться от боли.

Ни разу до этого за всю его долгую жизнь подобное предложение ему не поступало. Даже у собственных братьев он вызвал страх, а тут… Лар не был уверен в том, что услышал.

— Ну хуй, хер, хрен, дрын, писос. Фрештейн? — продолжал Кириллов. — Пососи и сразу все пройдет. Только не собственный. Этим, думаю, ты уже сегодня занимался.

Наконец смысл предложения КПВ был великаном осознан, и гнев пересилил боль. Лар ринулся на голос насмешника. КПВ нырнул в сторону и вперёд, пролетев прямо у ног великана. В самый последний момент Кириллову удалось избежать столкновения. Лар был практически слеп и слишком взбешен, чтобы заметить такой маневр. Великан сделал ещё несколько шагов, расталкивая камни. Затем раздались грохот и утробный рык. Лар таки провалился в разлом, куда его заманивал КПВ. Судя по звукам великан был довольно глубоко, продолжая там крушить все на пути.

— Слава богам… — тихо произнес КПВ, переводя дух.

Снизу доносились глухие удары. Скала под ногами дрожала. Было ясно, что с острова надо срочно мотать. Только вот как?

— Живые кто?! — заорал Кириллов, озираясь.

Гунлед аккуратно пробиралась наверх, где уже во всю закипел бой. От первого удара разъяренного великана по скалам его дочь едва не упала. Ей пришлось выпустить Лестера, который шмякнулся с недовольным криком, и схватиться рукой за стену.

— Что это?! — воскликнул Лестер, поднимаясь.

С потолка сыпались пыль и каменная крошка. Утробный зловещей гул раздавался по мрачным коридорам. То трещины шли по скальной породе.

— Он в ярости… — прошептала Гунлед. — Не помню его таким…

Кррааак!

Из стены коридора вывалилась огромная глыбы, едва не придавив Лестера. По стенам пробежала сетка трещин. Чудовищной силы удары доносились откуда-то сверху.

— Надо выбираться или нас завалит! — крикнул Лестер.

Они продолжили путь наверх. С потолка сыпалась каменная крошка, выпадали целые фрагменты стен.

«Потоп!» — подумал было Лестер.

Сверху по коридору хлынула…

— Это не вода! — удивился рыцарь по колено пробираясь в темном потоке.

— Пиво. — ответила Гунлед. — Камни разбили бочки в кладовых. Поспешим. Мы близко, но…

Договорить она не успела. Раздался грохот, новые удары сотрясли коридоры и…

— ГДЕ ТЫ! РАААЗОРВУ!

Голос Лара совсем рядом. Судя по звукам он сюда провалился и был в совершеннейшем исступлении.

— Я умоляю вас… тихо. — почти одними губами произнесла Гунлед.

Проход сзади уже практически завалило и было ясно, что потолок долго не выдержит.

— Надо идти! — произнёс Лестер. — Здесь нельзя оставаться. Ньяль, ты можешь помочь нам колдовством?

— Если бы не помогал… — вздохнул жрец. — Нас бы уже завалило. Но поспешите. Этим своды скоро рухнут.

Они медленно направились вперед. Часть перекрытий обвалилась, рассыпались стены, отделяющие кладовые от коридора. Гунлед шарахнулась назад, когда они вышли из-за поворота. Девушка закрыла себе рот ладонью, чтобы не выдать себя криком. Лар был в полусотне метров от них. Он бесцельно носился туда-сюда, круша стены.

«Что с ним?» — удивился Лестер.

Парень выглянул из их укрытия. Кожа великана сменила цвет. Даже сквозь слой пыли это было заметно.

— МОИ ГЛАЗА!.. — в голосе Лара звучала боль, ненависть и обида.

Лестер подвернулся к Гунлед и прошептал.

— Он слеп. Надо пробраться мимо него.

Проще сказать, чем сделать. Проход был шириной метров пять-семь. Весь заполнен обломками. Остатки стен торчат хищными клыками.

Лар, кажется, устал крушить и немного успокоился. Великан уселся у стены, обхватив ручищами голову. Он скрежетал зубами и утробно подвывал, словно от чудовищной боли.

— Это наш шанс. — прошептал Лестер, подталкивая девушку вперед. Она не упиралась, но шла едва переставляя ноги. Так был силен её страх перед отцом.

«Да, сиди смирно, старый мудак. А потом можешь разнести здесь все к чертям».

Между ними и Ларом было около трех метров, когда великан отнял руки от лица и произнёс:

— Гунлед, дочь моя… Я чую твою кровь… Подойди! Подойди же ко мне!

Надо было бежать, однако девушка замешкалась, поражённая страхом. Лар уже встал и шарил перед собой руками. Было ясно, что сейчас он схватит Гунлед. А что дальше? Попытается принести ее в жертву как среднюю дочь?

Тяжёлая ладонь великана уже коснулась руки Гунлед. Девушка отстранилась, но пальцы Лара успели схватиться за рукав.

«Сейчас он схватит ее второй рукой и конец». — подсказывало Лестеру дурное предчувствие. — «Беги».

Ему, действительно, ничто не мешало скользнуть под руками великана, дать деру и уже скоро он будет наверху. Однако…

— Она моя!

Лестер рубанул, вкладывая в удар весь доступный вес. Совершенно не фехтовальный, а какой-то бейсбольный замах обеими руками. Обрубленные кончики пальцев упали на пол. Брызнула кровь. Лар взревел, шаря руками уже в сторону Лестера. Но в кои-то веки малый рост сыграл в пользу рыцаря. Он сумел, пригнувшись и двинувшись в сторону, проскочить аккурат под лапищей великана. Затем Лестер нанес укол в подбородок. Фиг знает зачем, на самом деле. Едва ли это могло убить великана, но снова раскрывало местоположение рыцаря. После укола он сразу же бросился назад и, упав на пол, сделал перекат в сторону. Там его таки схватили.

«Да как так!» — возмущенно подумал он, понимая что выпустил меч. Его тащило куда-то, а Лестер отчаянно пытался вырваться и снять с пояса кинжал. Наконец тряска закончилась.

— Да я тебя сейчас, муда… — начал было Лестер, однако тут же оборвался. Его схватил не Лар, а Гунлед. Судя по всему они вместе сбежали от великана и были близко к поверхности. Лицо девушки, несмотря на пыль, ссадины и кровь, лучилось счастьем.

— А… Так мы скрылись! — произнес Лестер. — Но блин, я меч потеря…

Договорить он не успел, так как девушка обняла его чуть ли не до хруста костей и принялась целовать.

Где внизу буйствовал Лар, но слепому гиганту было за ними уже не угнаться.

— Не хотелось бы прерывать ваш романтик… — донесся замученный голос Ньяля, которого Гунлед до сих пор несла в другой руке. — Но свод скоро рухнет. И простите за… — Ньяль звучно отрыгнул. — Но из-за тряски меня тошнит уже третий раз.

— Живые есть? — повторил КПВ.

— Пока жив… — простонал Марк, с трудом выбираясь из небольшого провала. — Ноге пиздец. Перелом точно. Грани?!

— Тут я… — донесся откуда-то из-за камней уставший голос гнома. — Полежу пока.

— Лежать нам некогда! — возразил КПВ, пробираясь к Марку через завалы и помогая Крысобою подняться. Нога у него была совсем плоха. Стопа неестественно вывернута в сторону. Крови дохрена. Перелом открытый, да ещё и с раздроблением.

— Некогда нам лежать, Грани. Тут сейчас все рухнет нахуй. Выбираться надо. — продолжал Кириллов.

— Кому-то может и надо, но уже не мне. — возразил гном.

КПВ добрался до него, взглянул на раны и все стало ясно. Левая рука и левая сторона груди всмятку. Все камни вокруг в крови. Лицо бледное, глаза, обычно сердитые и выпученные, ввалились, померкли.

— Как же тебя угораздило… — вздохнул Марк.

— Все ваша экспедиция… — проворчал гном. — С самого начала было ясно, что ничего хорошего из нее не выйдет. И дорожи я своей жизнью, то никогда не поднялся бы на ваши корабли. Ладно. Пиздуйте уже и не мешайте помирать. Хочу немного повспоминать жену, а не на ваши рожи глядеть в последние минуты.

— Как хочешь, друг. — ответил КПВ. — Как скажешь.

— Бывай, берсерк. — вздохнул Марк и впервые его голос звучал, действительно, печально.

Они отковыляли прочь. Снизу опять доносились удары и скала ходила под ногами. Чертоги великана рушились. И что делать дальше было решительно не ясно. Вскоре проходы в тоннели завалит и они останутся на скале. Внизу острые лезвия утесов, сверху серое торжественно-мрачное небо. Накрапывал мелкий дождь. Едва заметная морось прибила пыль, оголив свежие сколы каменных обломков. Площадка за несколько минут превратилась в мешанину провалов, валунов и выпирающих скал. Вид всего этого навевал ощущение тоскливой безнадеги. Во рту привкус крови, нос забит пылью и тошно, хоть вой. А самое неприятное, что совершенно не ясна дальнейшая перспектива.

— Ната отсюта валить. — раздался сзади голос со знакомым дефектом.

КПВ обернулся так резко, что Марк чуть не грохнулся.

— Ты как жив остался? — нахмурился Крысобой.

— Тар у меня теперь такой. — усмехнулся Морглен, скаля острые зубы. — Этого я просил у Валар. Чтобы первый серьезный удар, пропущенный мной в бою, не причинил мне врета.

«Ага, и весь остаток боя пролежал у стеночки. Хитёр…»

— Как то рас… — продолжил Морглен. — Я неутачно пропустил утар под колено. Случайно. А не пропусти я тогта, может Мелькор бы ещё и правил.

Грани из Далинова Удела закрыл глаза, чувствуя как жизнь уходит из тела. В джунглях проклятого острова зверолюдов они резали глотки и загадывали желания. Наверное, Грани мог получить дар наподобие моргленовского. Тогда бы гном пережил серо-кровавый день на вершине скалы. Однако Грани пожелал вспомнить лицо убитой жены. За годы, прошедшие с ее смерти, он почти забыл ту, за кого мстил. Забыл спокойные, размеренные дни в собственном доме.

Но теперь, благодаря тому жертвоприношению, он мог вспомнить ее перед собственной смертью.

«Махал, я умираю в бою, среди камней, на горе сокровищ под собой. Достойная смерть для гнома. Прими же меня в камень. После стольких лет скитаний, верни меня домой».

Смерть пришла быстро и тихо. Пропали звуки, погас свет, но тут же снова зажегся другим. Мягкое ласковое сияние наполнило потрепанную душу теплом.

«Верни меня домой…»

Грани начал постепенно видеть место, куда принесло его сияние. Ощущать запахи, а пахло там сосновой смолой, пахло пыльцой, жарким днем в густом лесу и… кровью.

— Нет, нет… — прошептал поднимаясь гном.

Он был на лесной поляне, окруженной старыми камнями. В колдовском кольце, центром которого стало священное дерево. На нем висели жертвенные органы зарезанных зверолюдов.

— Отпусти меня. Я должен быть не здесь. Я хочу домой.

Стоящий на краю поляны Великий Охотник усмехнулся и смех его был подобен шелесту тысяч вековых деревьев. Фигура его сплетена из теней. Как звезды сияли глаза под короной оленьих рогов. Тот Кто Обходит Леса приглашающе махнул длинной костистой рукой.

В лесной чаще виднелись пляшущие тени. Бледные, голые, они танцевали у костяных тотемов с копьями в руках. Странные эльфы с красными, жёлтыми и фиолетовыми глазами. Они охотились, они убивали.

— Нет. — возразил Грани. — Мое место не здесь. Я хочу к семье. Вернуться.

— Они твоя семья… — прошелестели деревья. — Твои дети…

— Ты принес жертву… — послышалось в щебете птиц. — Тебе больше некуда возвращаться.

Грани ощутил как смертный покой заменяют злость и гнев.

— Что ж выходит… — прорычал гном. — Я вечно скиталец!

Он шагнул вперед, заходя под сень вековых дерев, заходя на тропы Бесконечной Охоты.

Последнюю часть пути им пришлось лезть по каменным завалам, рискуя обрушить на себя остатки свода. Ну как лезть… Лезла Гунлед, а затем поднимала людей на руках к себе. Наконец бледный свет закрытого облаками солнца коснулся уставших и пыльных беглецов. Гунлед рассмеялась как девчонка. Лестер подставил лицо сырому ветру, несшему морось. Спасение было близко.

— Ого! Какие люди! — воскликнул Лестер, увидев на краю скал КПВ, Марка и Морглена.

Те обернулись.

— Ньяль? — Марк стоял, опираясь на КПВ и копьё. Нога его явно пострадала очень сильно. — Ньяль ты можешь вытащить нас отсюда? Там внизу ебаные скалы.

Гунлед опустила жреца на землю. Он чуть было не упал, но великанша удержала его.

— Я призову волны… — произнес Ньяль. — Но сила моя пока… Сделаю, что смогу.

— А где Грани? — спросил Лестер.

— Уже не с нами. — ответил КПВ.

— Проклятье! — вздохнул Лестер. — Память о нем останется в наших сердцах. Но сейчас надо выбираться. Ньяль?

— Делаю, что могу… — ответил жрец.

Он зашептал, заговорил речитатив, но сил у него явно было мало. Слишком измотали его попытки удержать своды подземелья и не выблевать внутренности, когда его таскала Гунлед.

Скала под ногами опять содрогнулась. Настолько сильно, что все, кроме Гунлед и Лестера, которого она схватила, повалились в обломки.

— Ебаный бля! — заорал Марк, упавший на больную ногу.

Разломов вокруг стало больше. Трещал и ломался древний камень. Вся скала сотрясалась до основания, грозя людям скорой гибелью под завалами. Было ясно, что бежать нужно немедленно. Вода поднялась, скрыв часть острых скал, однако помогло это не сильно. Все равно как на колья прыгать.

— Ньяль, кастуй! — тяжело дыша, призывал Марк. — Кастуй как не в себя!

— Слишком мало времени… — вздохнул жрец, едва держась на ногах. — Сейчас отлив. Я не успею…

— Бросайте оружие! — то был голос великанши. — Снимайте броню!

— Это ещё за чем? — подозрительно глянул на неё Марк.

— Чтобы не потонуть. — ответила Гунлед. — Если можешь плавать с железом, то оставь на себе.

Скала опять сотрясалась и спорить с великаншей не хотелось.

— Ты что-то придумала, милая? — спросил Лестер.

— Милая? — усмехнулся КПВ.

— Придумала. — сосредоточенно ответила великанша и встряхнулась, издав какой-то гортанный крик.

К треску камней добавился треск ткани. Гунлед росла, как это умел делать её отец. С 232 до всех 300.

— Кто готов?! — спросила великанша, пытаясь устоять на ногах и прикрыть грудь.

— Я-я! — Вызывался КПВ.

— Ты большой. Тяжело будет. Встань передо мной.

КПВ повиновался. Великанша схватила человека обеими руками и с замахом, словно мячик, запустила его в полет. Кириллов легко миновал полосу смертельных каменных лезвий и оказался над открытой водой.

«Ебать, angry humans» — успел только и подумать КПВ, прежде чем протаранил ебалом водную гладь. Его слегка приглушило, вода попала в носоглотку, но Кириллов сумел вынырнуть. Он был жив и практически цел.

«Какой же пиздец…»

КПВ поплыл в сторону от проклятого острова, чувствуя облегчение. Ни креветка, ни паучиха, ни тем более зверолюды не создали столько проблем и не истрепали столько нервов как Лар. Выживет ли великан? Сдохнет ли от яда? Какая разница. Главное чтобы КПВ больше с ним не встречался.

«Хотя лучше, если таки сдохнет».