Сердце дракона

Глава 11

— Я пришел помочь тебе, — промолвил незнакомец. — Я — Рибху по имени Гулль-Скегги; ты звал меня, и вот я пришел. Не слишком это было умно — впервые в жизни пробовать драконье сердце и откусить при этом такой большой кусок. Теперь тебе лучше?

Бран ощутил, как жизнь постепенно возвращается в его онемевшие руки и ноги. С немалым усилием он сел и оперся на камень, стараясь не выпускать из вида Рибху. Свет исходил из большого неровного отверстия в скале, за которым смутно маячила зелень долины. Бран изумленно глядел на Гулль-Скегги, который с виду казался обыкновенным альвом неопределенно среднего возраста, и его простой черный плащ на одном плече был схвачен искусной работы фибулой. Светлая борода, заплетенная в две косицы, обрамляла его лицо — никогда прежде Бран не видел такого приятного и абсолютно безмятежного лица.

— У меня полно всяких вопросов, — нерешительно начал

Бран, — только я и так уже немало тебя побеспокоил, куда уж больше… У такого возвышенного существа немного найдется времени для простого раба. Боюсь, мои беды для тебя лишь глупые пустяки…

— Старая толстая кляча, застрявшая в узком туннеле — это отнюдь не пустяки, — с улыбкой промолвил Гулль-Скегги. — Я и прочие Рибху следили за вашим продвижением и решили вам помочь, потому что иначе Скарнхравн непременно убьет вас всех и схватит Ингвольд. Случись это — и сердце бессмысленно исчезнет, ибо Миркъяртан все еще не подозревает, что оно в твоих руках. Что касается прочих бед… — Он умолк, а Бран опять ощутил в горле неистовое жжение, и вновь из ниоткуда хлынули на него красно-черные кошмары. Только на сей раз они почему-то не были такими страшными. Он увидел, как скачет по холму отряд всадников, и солнце играет на их оружии и доспехах. Он слышал громкий стук копыт, лязг подков на камнях и скрип кожи.

Туннель словно наполнился конями и всадниками, и Бран, к величайшему своему изумлению, увидал среди них себя самого, а также Пера, Ингвольд и Скальга.

— Эти всадники благополучно доставят вас в Ландборг, — снова заговорил Гулль-Скегги, — и это все, что тебе сейчас надлежит знать. Что ж, а теперь займемся делом более насущным — извлечением застрявшего коня из туннеля. На самом деле, это не так уж и трудно — надо всего лишь убедить его, что он справится с этим делом. Вот что — шепни ему на ухо несколько слов, и он тотчас же отправится за тобой. Далее совсем просто — идите по туннелю, выбирайтесь наружу и держите на восток, к Ландборгу, пока не повстречаетесь с альвийскими воинами. Удачи тебе, Бран, и прощай.

— Благодарю, господин мой, надеюсь, мы еще увидимся? — запинаясь, пробормотал все еще смущенный Бран после того, как Рибху прошептал ему на ухо нужные слова.

— Ты, быть может, никогда уже меня не увидишь, но я, поверь, всегда буду знать, что с тобой происходит. Если когда-нибудь тебе случится впасть в истинно безмерное отчаянье — призови меня, и я тотчас приду на помощь. — Он прощально поднял руку, милостиво улыбнулся и на глазах у Брана бесшумно растаял в воздухе.

Бран обеспокоенно озирался и протирал глаза, гадая, уж не стал ли он жертвой еще одного видения, навеянного драконьим сердцем. Тем не менее Рибху исчез бесследно, хотя слова, которые он прошептал для Факси, крепко-накрепко врезались в память Брана. С неохотой скиплинг повернул назад, в сумрак туннеля, оставляя за спиной манящий отсвет дня и то и дело натыкаясь головой и коленями на скрытые во тьме камни. Судя по тому, сколько синяков успело и прежде появиться на этих чувствительных местах, Бран уже проходил мимо этих камней и сейчас, так сказать, возобновлял старое знакомство. Он решил, что, должно быть, это Рибху провел его этим путем, чтобы показать выход из туннеля.

Обратная дорога к Факси и друзьям показалась Брану бесконечной. Он понял, что путь закончен, когда Факси звонко заржал и, возбужденно фыркая, забил копытами по камням.

— Пер! Ингвольд! Вы еще здесь? — закричал Бран, не увидев в сумраке свечение Скальгова посоха. На мгновенье им овладел ужас — что, если Скарнхравн добрался до них, вопреки всем благим намереньям Рибху?

— Бран, это ты? — отозвалась Ингвольд странным голосом.

— Ну да, конечно, я. Похоже, я далековато забрел, покуда..

— Тебя не было несколько часов, — с гневным облегчением перебил Пер. — И мы понятия не имели, что с тобой происходит. То ли тебя сожрали тролли, то ли прикончило драконье мясо. Так что же с тобой было-то?

— Видел ты Рибху? — спросил Скальг, безуспешно пытаясь добыть из своего посоха хотя бы искорку света.

— Потом расскажу. — Бран отпихнул назойливый нос Факси и ощупью нашел его ухо. Он начал шептать ему слова Рибху, и Факси тотчас перестал дергаться и хлестать себя хвостом по бокам.

— Что? Что? Да не шепчи ты! — надрывался Скальг. — Погоди! Что происходит?

Факси заскреб ребрами по стенам, и его тело с силой всколыхнулось. Пер радостно вскрикнул, на пару со Скальгом налег плечом на конские ляжки и как следует толкнул. Конь вылетел вперед, точно пробка из бутылки, Пер и Скальг, не ожидавшие этого, растянулись на камнях, а Ингвольд перепрыгнула через них и набросилась на Брана.

— Я хочу знать все! — объявила она. — Видел ты Рибху?

Что он говорил? Выберемся мы отсюда?

Бран попятился, ощутив вдруг сильное нежелание делиться пережитым.

— Потом скажу. До выхода недалеко, и Скарнхравн, я уверен, тоже слишком близко. — Он отвесил Факси крепкий тычок, и тот побрел по туннелю, кое-где все еще задевая боками о стены. — Правда, я не успокоюсь, пока мы не выберемся из этой западни. Я сыт по горло троллями. — И драконьим мясом, передернувшись, мысленно добавил он.

Факси и Асгрим вдруг заспешили вперед, жадно принюхиваясь. Еще каких-нибудь полсотни ярдов царила тьма — и вот впереди замерцало смутное свечение. Туннель постепенно расширился, превращаясь в глубокую расщелину в склоне горы, нависавшей над узкой зеленой долиной. Кони торопились, желая поскорее добраться до свежей травы. По расчетам Скальга, путники провели в подземных владениях троллей две ночи и один день. Когда между проклятым туннелем и отрядом легло несколько изрядных миль пути, Бран уже с трудом мог поверить, что так долго обходился без еды. Где-то около полудня путники устроили привал, состряпали неимоверное количество мучной похлебки и остаток дня провели, отдыхая и разглядывая Скальгову карту.

Ингвольд не могла дольше сдерживать свое нетерпение. Едва Бран проснулся, как она вцепилась в него и потребовала рассказать все до последнего слова о встрече с Рибху. Скальг и Пер прислушивались с явным интересом. Бран только передернул плечами и уставился себе под ноги.

— Да не могу я ничего толком объяснить, — проговорил он, сжимая в кулаке медальон с драконьим сердцем, точно стремясь защитить его. — Я человек простой, не то что ты или Пер.

— Понимаю, — кивнула Ингвольд. — Ты все еще не желаешь об этом говорить. Но все-таки — Рибху ответили на твой зов?

Бран неохотно кивнул.

— Здесь кто-нибудь может нас подслушать. В конце концов, Скарнхравн не так уж далеко.

Среди огромных валунов они провели холодную и неспокойную ночь. Тролли на них так и не напали, хотя Бран не сомневался, что слышит их отдаленные голоса. Его согревала надежда, что тролли изловили Скарнхравна в западню в своих подземных норах — во всяком случае можно надеяться, что эти твари задержат его на какое-то время, что даст им возможность уйти подальше от него.

Утром путники устроили роскошную трапезу из сурка и зайца. Даже разборчивый Пер мгновенно проглотил свою порцию сурчиного мяса и объявил его восхитительным. Слегка подбодренные, путники собрали свои нехитрые пожитки и вслед за Браном двинулись на запад — хотя Пер и Скальг были этим не слишком довольны.

— Там, на западе только горы да топи, — ворчал Скальг.

— Этак мы никогда не доберемся до Ландборга.

— Ландборг сам до нас доберется, — отвечал Бран, ничего больше не объясняя — к особенной ярости Пера.

— Бран совсем помешался с тех пор, как испробовал этого проклятого сердца, — сердито бормотал Пер, — и ни словечка нам из него не вытянуть. Мы всегда были, как братья, Бран и я, а теперь он взбунтовался и говорит одними загадками!

Бран едва расслышал его — он обшаривал взглядом холмы и долины, надеясь увидеть тех всадников, которые предстали перед ним в видении. Все эти холмы были так похожи друг на друга, что Бран уже и не надеялся узнать тот самый холм и молча топал вперед, уверенный, что если уж суждено — их отыщут.

Время было уже далеко за полдень, когда привкус знакомого жара опять обжег ему рот. Бран, устало бредший впереди, остановился и быстро огляделся. Факси, на котором ехала Ингвольд, приблизился к нему и настойчиво подтолкнул его носом, но Бран не двинулся с места и продолжал оглядывать холмы, залитые красным предвечерним светом.

— Остановимся здесь, — объявил он, понимая, что Пер тотчас ему возразит — мол, у них в запасе еще пару часов сумерек. Поэтому Бран поспешно добавил, указывая на ближайший холм:

— Здесь проедут всадники, альвы, которые доставят нас в Ландборг. Остановимся здесь и дождемся их.

Пер так мало верил этому, что даже не стал ворчать.

— Знаешь, Бран, ты уже не тот раб, которого я как будто знал назубок. Что-то странное овладело тобой с тех пор, как ты испробовал драконьего мяса.

Все, как один, с безмолвным любопытством уставились на Брана, но затем Ингвольд решительно вступилась за него.

— По-моему, встреча с настоящим Рибху кого угодно изменит, и кой-кому… — она метнула выразительный взгляд на Пера, — перемена бы точно не повредила. Скорее наоборот.

Они ждали бесплодно почти час, и упрямое сопротивление Брана постепенно сменялось неуверенностью. С хмурым видом глядел он неотрывно на холм, гадая, уж не сыграло ли с ним злую шутку воображение. Ингвольд пыталась утешить его, ища какие-то весьма благовидные объяснения для его ошибки, однако что-то во глубине души самого Брана упорно отказывалось признать, что в видениях, навеянных драконьим сердцем, он видел всадников-альвов.

В конце концов Пер поднялся и заявил:

— Неплохо бы на ночь устроиться под прикрытием вон тех холмов впереди. Я, во всяком случае, намерен добраться туда, пока совсем не стемнело, и уж надеюсь, все вы поняли, что…

Бран не слушал его. Он не сводил глаз с холма, вспоминая, как отчетливо был слышен ему скрип кожи, побрякивание стрел в колчанах и глухой топот множества копыт по мягкой земле… и вдруг увидел наяву, как всадники галопом переваливают через гребень холма, как хвосты и гривы коней, бороды и плащи всадников развеваются на ветру. Предводитель верховых изумленно вскрикнул и резко осадил своего коня в нескольких футах от Скальга, едва не наехав на мага. Всадники с обнаженными мечами окружили путников. Скальг выронил посох, когда под нос ему сунули клинок, и грубый голос осведомился:

— Ты из Гильдии Огненных Магов? Отвечай, если хочешь остаться в живых!

Скальг мгновенно обрел свою всегдашнюю заносчивость и сердито воззрился на всадников.

— Разумеется, олухи, я принадлежу к Гильдии. Вы могли бы понять это уже потому, что я не тролль и не доккальв. Ну, а вы кто же такие? Льесальвы, я полагаю?

— Точно так, — отвечал всадник. — Мое имя Смидкелль, а все эти парни — мои братья и родичи. Кстати, не встречались ли вам следы Миркъяртана? — Меч вернулся в ножны, а сам Смидкелль поглядывал на чужаков уже куда дружелюбней.

— Только не по эту сторону гор, — отвечал Скальг.

— А кто такие твои молодые спутники? — Смидкелль соизволил обратить внимание на Брана и Пера. — Не встречал я прежде альвов такого высокого роста, особенно как вот этот, с каштановой бородой. Откуда ты родом? — с неподдельным интересом осведомился он у Брана.

— Мои предки рабы, — поспешно вставил Скальг. — Полагаю, они происходят откуда-то с севера. Знаешь ведь, никогда не известно, что может сыскаться на севере. Мы направлялись в Ландборг, чтобы помочь укрепить его против Миркъяртана и Хьердис, но нам, как и сам ты видишь, крепко не повезло. В последние три дня мы кормились лишь зайцем, сурком, да еще жиденькой похлебкой.

— Вот как? Ну, эту беду мы легко исправим. Мы и так собирались устроиться на ночлег, так что можете присоединиться к нам и разделить с нами ужин. У нас нет никаких особых яств, но голодными вы не останетесь. У этого малыша вид совсем заморенный. — И Смидкелль дернул за ухо Ингвольд, что оскорбило ее куда меньше, чем то, что ее приняли за мальчишку. Бран увидел, как она уже открыла рот, чтобы указать Смидкеллю его место, как то подобает дочери вождя, но вдруг задумчивое выражение мелькнуло в ее глазах, и она промолчала. С такими космами на голове, протертыми до дыр штанами и сапогами ей вряд ли удалось бы хоть кого-нибудь убедить, что она — Ингвольд, дочь Тьодмара, а не тощий и неказистый мальчишка-раб.

Альвы расседлывали коней и разбивали лагерь. Не успели оглянуться — а над котлами уже плыли чарующие ароматы.

— Надолго ты намерен остаться в Ландборге после того, как запасешься провизией? — полюбопытствовал Смидкелль у Скальга.

Маг потер свой уродливый подбородок.

— Пока еще не знаю. Ужас, до чего много еды приходится тратить на троих рабов, сколько ни экономь. Так что придется мне продать кое-кого из этих парней.

Пер гневно сверкнул глазами, но Ингвольд тайком ткнула его в бок и нахмурилась.

— В Ландборге ты получишь за них неплохую цену, — заметил Смидкелль. Я сам знаю одного мага, которому нужны один-два раба, чтобы перевезти припасы в Микльборг. С тех пор, как начались войны с Миркъяртаном и Хьердис, торговля изрядно расстроилась. Караваны большей частью просто не в силах к нам пробиться. Уже погибло много народу — и свободных, и рабов.

Бран метнул на Ингвольд опасливый взгляд. Она прошептала:

— Микльборг на севере, совсем недалеко от Дирстиггова подворья. Разве не чудесно, если б для разнообразия кто-нибудь другой позаботился о нашем пропитании?

— Но Скальг зашел слишком далеко! — возмутился Пер. — Он опять обвел нас вокруг пальца! А я не раб и не хочу, чтобы меня продавали!

— Зато мы навсегда от него избавимся, — с кривой усмешкой отвечал Бран. — И прошу тебя, Пер, постарайся выглядеть поскромнее. Негоже рабу так сверкать глазами.

Пер охотно продолжил бы этот спор, но тут объявили, что ужин готов, и путники присоединились к пиршеству — ничем иным эта трапеза не могла показаться их истосковавшимся по еде желудкам. Альвы были щедры и добродушны, а Бран и Пер вызывали у них неодолимое любопытство, но Скальг занял местечко рядом со скиплингами и сам, на свой лад отвечал на все вопросы. То и дело он украдкой подмигивал Брану, перу и Ингвольд, точно намекая, что все это понарошку, а они отвечали магу весьма холодными взглядами.

Пер все еще был недоволен.

— Почем мы можем знать, что он наверняка продаст нас всех вместе и одному хозяину? Здесь ведь дело такое — повезет, не повезет… так, Ингвольд?

Девушка пожала плечами.

— Потерпи, увидим, что будет. Мы не совсем беспомощны, покуда с нами Бран и сердце.

Бран мотнул головой.

— Значит, мы должны держаться вместе.

Скальг высокомерно ткнул Брана своим посохом.

— Уймись, сударь мой, и довольно перешептываться. Забыл, что случилось в прошлый раз?

Бран наградил его сверлящим взглядом.

— Помню, Скальг.

Смидкелль захохотал.

— Ты бы лучше поберегся, Скальг. Ростом он тебя в два раза больше.

— Это уж точно, — широко ухмыльнулся Скальг, потирая ладони.

— Наш мир неблагодарен и негостеприимен, и не раз уже я становился жертвой несправедливости. — Он захихикал, что-то бормоча себе под нос, словно отпустил славную шутку.

На склоне холма поставили стражу, а все прочие с тюфяками и плащами, кто как, устроились на ночь. Скальг выбрал себе местечко подальше от своих, так сказать, рабов. Убедившись, что все уснули, Пер, Бран и Ингвольд подкрались к магу, окружили его и закатали в одеяло. Ингвольд схватила Скальгов посох и как следует отходила мага по ребрам, покуда Пер зажимал ему рот плащом. Затем Пер откинул плащ и прорычал прямо в лицо Скальгу:

— Только пискни, и я сверну твою злосчастную головенку, словно тощей курице, и притом с куда большей радостью! Мы не прикончили тебя лишь потому, чтоб не лишать себя удовольствия добраться до Ландборга и там от тебя навсегда избавиться.

— Пощадите… ох, мои кости!..

— Вот что мы хотели тебе сказать, — сурово проговорила Ингвольд. — Мы знаем, что ты снова нас предал и заслуживаешь куда худшего наказания. Так вот — продай нас всех вместе, иначе, клянусь бородами Тора и Одина, мы с тобой расквитаемся!

— Конечно, конечно! Я только…

— Мы будем поддерживать это ничтожное притворство лишь покуда ты будешь поступать по-нашему, — подхватил Пер. — И смотри, продай нас хорошему магу, который поможет нам отыскать Дирстигга.

— Само собой, с радостью! — пропыхтел Скальг. — Мне ужасно стыдно, что снова вас обманул, но уж такова моя натура

— едва судьба посулит мне денег, эля и доброй еды, как я от всего готов отречься, даже от Дирстигга. Умоляю, простите меня… может быть, хо-хо, мы сумеем обвести всех вокруг пальца и потом опять объединимся…

— Никогда! — прорычал Бран.

— А без меня вам, может, никогда и не отыскать Дирстигга, — с хитрецой заметил Скальг.

— У нас есть драконье сердце и поддержка Рибху, — сказал Бран. — Такие, как ты, нам ни к чему, Скальг. Расстанемся в Ландборге и, от всего сердца надеюсь, никогда больше не увидимся.

Они отпустили мага и бесшумно пробрались назад к своим скудным ложам, оставив Скальга ощупывать синяки и ссадины и что-то бормотать себе под нос.

Утром троим рабам приказали ехать позади всадников на самых крепких конях, а Скальг оседлал Асгрима.

Факси бросили на произвол судьбы, поскольку с виду он был дряхлой беспородной и неприглядной клячей. К огорчению Брана, Факси, несчастный и одинокий, скоро скрылся из виду. Тем не менее на следующей стоянке он прискакал бодрой рысцой и обежал весь лагерь в поисках Брана, и хотя его опять бросили позади, отправляясь в путь, он снова нагнал путников. Смидкелль хохотал, затем изумлялся и пришел в совершенный восторг, когда с наступлением ночи Факси вбежал в лагерь своей неспешной рысцой, почти такой же свежий и бодрый, как утром. Смидкелль гладил широкий упрямый лоб коня и похлопывал его по толстой шее.

— Этот конь — настоящий герой! — провозгласил он. — Я бы щедро заплатил за коня, который способен бежать рысью весь день без перерыва. Он продается, Скальг?

— Э… гм… нет, не продается, — Скальг метнул обеспокоенный взгляд на Брана.

— Сотня крон, — сказал Смидкелль.

У Скальга загорелись глаза:

— Сотня крон…

— Этот конь лягается и кусается, точно демон, — поспешно сказал Бран. — Только я и могу с ним управляться.

— Правда? — отозвался Смидкелль. — Вот жалость-то. Ну, я об этом подумаю.

Когда минул полдень следующего дня, кони альвов уже скакали по широкой зеленой равнине, которая окружала Ландборг. С трех сторон подножие холма окружал широкий земляной вал, а с четвертой земля отвесно обрывалась к находившемуся ста футами ниже узкому входу. За земляным валом теснились сложенные из торфа дома, мужчины, женщины и дети сновали по своим делам, а по самому валу расхаживали стражи. Порыв ветра донес до путников запах готовящейся стряпни от горящих очагов, и у Брана тотчас разыгрался аппетит.

— Это дом военачальника, — Смидкелль указал на обросшее мхом торфяное сооружение. Кольцо костров горело в окружавшем этот дом лагере, и на стенах здания блестели щиты и оружие гостей. — Слушай, Скальг, ты, конечно, можешь взять своих рабов и просить приюта у военачальника, а хозяин он щедрый и рад будет услыхать, что творится к востоку от гор. Получишь ты при этом несколько дюймов жесткого пола в комнате, которую еще придется делить не с одной дюжиной солдат. Или же, если хочешь, отправляйся со мной в мое скромное жилище и будь там почетным гостем. Жена моя, Хиди, даст тебе пуховую перину, а рабы будут спать в конюшне, на чистой соломе. Ну, что скажешь, старый маг? Убедил я тебя?

— Слова твои приятны для слуха, — снисходительно согласился Скальг. — Давненько уже эта старая спина не отдыхала на пуховой перинке.

Дальние родичи Смидкелля с радостью рассыпались по своим домам или отправились искать ночлега в доме военачальника, если их дома были слишком далеко. Пер, Бран и Ингвольд брели за конем Смидкелля, обмениваясь сердитыми взглядами.

— Пуховая перина! — ворчал Пер. — А мы должны спать на соломе.

Путников тепло встретили в доме Смидкелля, опрятном и ладном строении, которое давало приют и людям, и скоту под одной крышей, да к тому же имелась пристройка, в которой помещался кнорр, когда зимнее море становилось непригодным для мореплавания. Пер, Бран и Ингвольд должны были провести ночь в половине для скота, и их совсем не радовало то, что место для ночлега предстояло разделить с несколькими лошадьми и дружным семейством коз.

После сытного ужина, долгих возлияний и романтических разговоров Смидкелль и его домочадцы наконец отправились спать. Наверху, на балках расселись куры, сунув головы под крыло. После стольких ночей, проведенных на жестких ледяных камнях в чутком ожидании своей очереди стоять на страже чистая солома показалась Брану королевским ложем.

Рано утром — чересчур рано — весь дом был разбужен громким стуком в дверь и нетерпеливыми окриками. Голос был громкий и весьма самоуверенный:

— Эгей, Смидкелль! Что это ты так поздно валяешься в постели? Я хочу посмотреть рабов, которых продает твой приятель. Открывай! Я не намерен весь остаток своей жизни ждать, пока ты проснешься!

Бран, Пер и Ингвольд переглянулись и прислушались.

— Остается надеяться только на одно, — сказала Ингвольд.

— Что характер у нашего нового хозяина приятнее, чем его голос.