Сердце Девы [СИ]

Глава 24

От грохота закладывало уши. Воловьи жилы раскручивались, выпуская снаряд. Тот со свистом летел по дуге над руинами, тропками, полем, лужицами и лозняками вдоль рва. И, подняв тучу каменных обломков, врезался в стену. Или перелетал через нее. Или точно выцеливал фигурки бегающих по стенам защитников Алой.

— И-ес! — раздавалось радостное то слева, то справа. Я завидовала молча: втиснуться между боевыми машинами было просто некуда.

Вот качнулся и с грохотом отвалился целый пласт стены, придавив непися-стражника, не вовремя проходящего вдоль нее.

— В одно место все бьем! — проорал ветровей. Я кулаком зажала рот, чтобы не засмеяться.

Снаряды легли прицельнее. Вниз полетели изломанные фигурки слишком активных магов. И вот толку пытаться достать со стены заклинанием, если так далеко не летит?

Часть самых нетерпеливых наших бойцов преодолела, прячась за кустиками и каменными обломками, поле, протоптала по грудь в воде ров и ушла прыгать в мертвую зону под стену.

— Я вам уши откручу! — рявкнула я, пробегая под снарядами, повторила маршрут и тумаками весьма выразительно растолкала народ от будущего пролома. — Дурни! Зашибет!

Прижалась к стене плечами. Наверху бесновались защитники: чары и неписи. Даже сквозь треск и грохот было слышно, как матерятся последние. Наши в ответ пристраивались боком, чтобы достать защитников стрелой или заклинанием. Одного из магов обороняющиеся вздернули наверх и закололи.

— Отошли!!! — взревела я.

Раз, два, три… Стена осыпалась, все заволокло пылью, я потрясла головой в шлеме и глубоко вдохнула ртом.

— Двигайтесь, бога душу мать! — хлестко подгонял замешкавшихся Финист. В секунду мы влетели в пролом и рассосались вдоль стены. Вскарабкались на гребень, беспощадно зачищая все, что способно было двигаться.

— Катапульты, баллисты ставь! Не спим!!!

И опять все удобные точки заняли с такой скоростью, что приткнуться у меня не получилось. Даже котла с маслом выставить, хотя места он занимал всего ничего. Роксола прыгала вдоль ряда боевых машин, отправляя разнообразные снаряды в полет. Стена цитадели хрустела. Высоко-высоко наверху мелькнул между зубцами «помидор» и скрылся от жахнувшего огненного болта.

Азарт властвовал нами. Азарт заставлял нас стать единым кулаком. Он вел нас против неписей и горстки красных, пытавшихся выпихнуть нас со стены. Азарт падал на нас горстями кленовых листьев.

Вот в стене цитадели появился пролом. Вот он расширился в темноту: остроугольный, сверкающий на изломах. А вот уже мы слитно врываемся в цитадель. И плевать, что нас поливают молниями и огнем, мы несемся, чтобы отбить свое. Раскаленным ножом сквозь масло, ощетинившимся иглами ежом, укрытой щитами черепахой… Наш ход замедляется, увязает в куче мелких поединков, в тесноте лестницы, которую пятнает наша виртуальная кровь. Кругом дым, пыль, мешающая дышать, искры окалины. Хрип, рев и матерщина. Кто-то оскальзывается и падает под ноги, дожидаясь лекаря, остальные прут тяжелой резиновой массой туда — и назад. Нас сбивают, отталкивают, не дают закрепиться. И со всех углов невероятно огромной цитадели несется вой разочарования и боли, потому что «помидор» внутри много, невообразимо много. Они терпеливо ждали, пока мы ворвемся в ловушку, и теперь методично уничтожают всех.

Темнота, боль, временный лагерь.

— Поодиночке не выходим!!! Не выходим!!! — орет Манул, хватает за локти, удерживает разгоряченных бойцов, готовых бежать назад немедленно по воскрешении. Его отталкивают, а я, сообразив в чем дело, начинаю Манулу помогать. Воды бы в ведрах — остудить дурные головы.

— Всем стоять!!! — ору я — той интонацией, которая невольно принуждает слушаться.

— Ганкеры снаружи! — Манул возбужден и зол. — Немного. Но слабых одиночек складируют.

— Ты, ты и ты, — тыкаю я пальцем, на глаз определяя высокоуровневых бойцов, — останетесь стеречь лагерь, чтобы не пожгли.

Они морщатся, но признают силу моих аргументов. Не раз и не два народу придется воскреснуть здесь, чтобы исцелиться.

— Прочие в сник — и за мной!

Слушаются беспрекословно.

Мы крадемся кустами, пытаясь обнаружить прячущегося врага.

Лесовей тронул меня за плечо и развернул лицом к качнувшимся веткам. Напоминая себе героиню из фильма, я рукой махнула направо и налево, приказывая взять в клещи подозрительный куст. Медленно досчитала до десяти, давая бойцам возможность сменить позицию, и встала в рост. «Помидоры» с воплями кинулись на меня.

Поняв, что окружены, двое ожесточенно сопротивлялись, стараясь продать жизнь подороже. Третий, ветровей с желтыми, как у цыпленка, крыльями, кинулся бежать к Алой цитадели. Его сняли выстрелом в спину, и «цыпленок» остался валяться, дожидаясь, что свои придут и поднимут. Труса пару раз пнули сапогами под ребра, и он исчез, телепортируясь в крепость. Вскоре за ним последовали товарищи. Двое наших погибших отресались в лагере. Мы ждали их в кустах, чтобы бежать к Алой вместе. И правильно сделали. Потому что на всех подходах красные резали одиночек. А сцепиться с нами не рискнули.

Наша «башня мага» стала спонтанным местом сбора для уцелевших. Торус тоже был там. Высматривал через арку, как на гребне внешней крепостной стены Алой скачут и орут защитники. В бой на поле их втянуть не удалось. Зачистив подступы, «помидоры» вернулись в крепость.

— Что-то они готовят, — подергал себя за нос Торус. Перекинул свой золотистый плащ через левое плечо. — Эй, народ! У кого-нибудь чар на той стороне есть?

Если здесь кто-то и играл за красных — признаваться почему-то не стали.

— Гляньте! Что-то они через стену вывешивают! — подали голос снизу. Мы прильнули к бойницам. Враги, скучившись на забороле и активно жестикулируя, спускали вниз на веревке что-то светлое. Или кого-то. Нет, все же что-то. Трудно было рассмотреть с такого расстояния, но оно точно висело, как неживое.

— Сгоняйте гляньте, что там! — приказал Торус. И через пару минут, кипя от гнева, перед нами стояли несколько бойцов.

— Цаплю они нашу вывесили! Вверх ногами!!!

— Ах ты! — ноздри Торуса дрогнули. — Выставляй артиллерию!!! — заорал он, свесившись вниз. И сам сбежал туда же, топоча по деревянным ступенькам. — Бьем их! Бьем их все!!!

Армия пришла в движение. Меньше чем за минуту на поле перед Алой в три ряда выстроились боевые машины. И снаряды с грохотом ударили в стену.

— Попробуй ее сбить! — проорала я Роксоле. Та понимающе кивнула. Огненный гарпун взмыл дугой и наконечником срезал одну из веревок. «Помидоры» поспешно втащили цаплю назад. А за ней и смельчаков, что подошли к стене вплотную. Крюками их вздернули наверх и задавили массой, а трупы сбросили со стены. Финист скрипнул зубами.

— Провокация. Держимся здесь, вперед не лезем.

По цепочке передали приказ, и гильдейские, ворча, скучковались вокруг башни. И вовремя. Отряд красных выплеснул из-за угла. Сашка что-то говорил о миллионах игроков, и представление я получила. Не миллионы, но много, очень много в красных табарах бежало по полю, сминая и оттесняя нападавших.

— Больше баллист! Огонь!!! — завопила я. Не поддержим — сейчас сметут и уничтожат.

Кто поумнее — побросали боевые машины и отступили к «башне мага», чтобы перегруппироваться и встретить толпу «помидорок» кучным огнем и в мечи. Остальные легли, где стреляли. Очень немногим удалось перейти в рукопашную.

Но красных мы все-таки остановили. Буквально под руинами атака захлебнулась.

— По-моему, я Готу завалил, — Манул дернул ручку котла с маслом, возвращая его в исходное положение.

— Это я ее завалила, — Роксола похлопала по раме баллисты, как по холке боевого коня.

— Не ссорьтесь, горячие парни, вы оба ее завалили.

— Я девушка!

Котофей оглянулся на боевую подругу:

— Пойду я народ подлечу, пока время есть.

И убежал.

На поле кипело сражение. «Помидоры» отступали, огрызаясь, под стены Алой и защиту своей артиллерии. Я разрывалась между желанием ринуться в сечу и необходимостью удержать наши войска от преследования, пока их не истребили до последнего. Несправедливо, что знаки доблести командирам за из труд не отсыпают.

Мельком я заметила Торуса. Он наслаждался, вертя алебардой, сметая любого, кто пытался его полоснуть. Золотистый плащ развевался, солнце играло на золочении доспехов. Тут в меня прилетело льдом, пришлось уворачиваться и возвращаться к рутине.

Удары плазом меча по заднице отлично вправляют мозги. Примерно как и летящие в бошку ломы, только те посмертно. Сцепившихся кошаков удалось развести. Там и сям на поле еще валялись стонущие тела и с легким хлопком исчезали.

Наверху башни народ скидывался, чтобы отправить гонца с золотишком в базовый лагерь: пополнить стратегические запасы. На такое длительное противостояние никто не рассчитывал. Из посмертия вернулся довольный Торус. Его улыбкой можно было освещать темную лестницу.

— Хорошая драка! — заметил он и стал собирать командиров.

Подошли Омегад, Команданте и еще трое. Надья со своими людьми куда-то исчезла в процессе.

— Славная драка, — потянувшись и лязгнув сочленениями брони, почти дословно повторил Омегад. — Какие планы?

— Ну… — Торус почесал кончик носа и поморщился — чешуя перчатки оставила царапину на коже. — Попробуем еще раз крепость взять. Вроде мы их проредили. Ударим вот отсюда. Пробьем стену и все в пролом. Там тоже надавим разом. А резервный отряд схватит цаплю и убежит.

Я постаралась не хмыкать.

Новая атака завершилась так же бесславно, как и предыдущая. Статус-кво установилось в той же «башне мага», только нас стало меньше, а вокруг прыгали и бесновались, обставившись артиллерией, красные. Я подозревала, что бойцы из армии Торуса постепенно разбегаются, заскучав от бесплодных штурмов, а не просто гибнут и долго-долго возвращаются на место из родных крепостей, потому что лекарские лагеря исчерпали резерв. Кстати, и у нас денег было не столько, чтобы бесконечно их ставить. Но дисциплина удерживала гильдейских на месте.

А «помидоры» всерьез готовились к приступу.

В затяжном игровом противостоянии обычно побеждают те, кого больше и кому из посмертия ближе бежать. Красные проутюжили поле, загоняя нас за руины, потом под стены «башни мага», а после методично зачистили всех, кто сидел снаружи, беря в кольцо. Болты и камни залетали в арки, били в крышу над головой и выкрашивали стены. Здание хрустело, стонало, ходило ходуном. Похоже, нас решили похоронить заживо. Потому что выковырять не получалось. «Помидор» кололи на входе, стиснувшись на узкой лестнице, орудуя длинномерным оружием из-за щитов. А потом щитоносцы выдавливали врага наружу. Башня позволяла держать круговую оборону, а пройти внутрь можно было только через дверь.

— Хилов бьем!

— И магов! — Роксола челноком сновала к котлу с маслом и назад, чтобы не погибнуть в арке. Мы обороняли верхний ярус. Это было, возможно, скучнее, чем держать дверь, но полезно. О чем свидетельствовали вопли и ругательства, доносящиеся снаружи. Солнце, расцвечивающее пыльный воздух радугой, медленно переползало к западу. Я выкашляла набившееся в рот крошево и глотнула воды.

Внизу опять взревели. Судя по крикам, Гота повела «помидор» на приступ лично. И ее опять убили.

— Не везет ей с тобой, — насмешливо бросил Финист.

— Эй, это не я!

— Бей их, гони!!! — донеслось снизу сквозь перекрытия. И народ вылетел наружу пробкой из бутылки, чтобы сеять месть и разрушение.

Минут через пять, загнав врага под стены Алой, Торус вернулся и тяжело поднялся наверх.

— Водички дайте! Видели, как я их?

Я неопределенно хмыкнула.

— Знатное PvP вышло, столько знаков доблести накапало, и на маунта свежего хватит, и на броню!

— Мы же вроде цаплю нашу пришли отбивать, — удивилась Роксола.

— А, фигня, — барственно протянул красавец. — Завтра отобьем. Но сеча, сеча! Я крут!

Мы с Финистом переглянулись.