Секрет Светлячка

Глава 21

На моей родной кухне пахло травяным чаем. Насыщенный аромат, который сопровождал меня с дня, когда началась моя память – еще в Аратсишане, потом в бегах, а теперь и в небольшой городке, где прошла большая часть моей юности. Я вдыхала этот аромат, и немного грустила.

Маэл, который стерег меня уже неделю, оторвался от чтения и бросил внимательный взгляд, но я только натянуто улыбнулась в ответ.

Под стражей я просидела все время поисков Сенера Тора. Безуспешных, нужно заметить, поисков. В стены моего родного дома ректор академии магистр Бимар Снорри сам лично принес мой диплом и уже подписанный лист практики заодно. Льер Гарри Томпсон предал мне лицензию Роуз тоже через ректора. Кажется, теперь он был совершенно не рад, что заключил сделку именно с непутевой девчонкой недоучкой, которая везде совала нос и теперь навлекла беды на Горенгвильский следственный участок. Не Тора же винить. И уж тем более не себя. С другой стороны, может, хоть ремонт теперь сделают, раз ужа сама корона обратила внимание на наш городок.

Роуз почти сразу же получила место целителя в госпитале. За неименеем других кандидатур с опытом и дипломом, а Мелани решила не покидать родные места и набраться опыта помощницей главного целителя. Впервые за долгие годы Роуз была искренне счастлива. Особенно после того, как Кларенс сделал ей предложение.

Мелани все же не решилась рассказать мне про выпускной, на который, помимо меня, не явился еще и Этклонер. Зато про то, как его отправили в закрытую военную школу, щебетала часами. Все знали чьими стараниями, но никто, кроме Мэл, не решался сказать это вслух. А вот про их свидания с Эриком она немногословно и сдержанно обронила: «Посмотрим!». Это точно. Эрику придется постараться, чтобы приструнить Мелани.

Зато мы долго и очень откровенно говорили с Роуз, навесив полог тишины.

Про город, храм, маму и отца, про войну, про то, как пришлось бежать хоть куда-то, чтобы сохранить жизнь мне…

Про многое… От этого было больно. Но именно во время наших разговоров я все отчетливей осознавала – эту рану невозможно было оставить в покое и забыть. Ее нужно было лечить. Но от этого становилось еще и тошно.

Заточение имело и определенно положительные стороны. У меня уйма времени для книги льера Сумаха. Боги, как же многогранна и неповторима была моя магия. Какое могущество и опасность хранила. И сколько всего можно было бы сделать хорошего, если овладеть ею в полной мере. В какой-то момент я осознала, что хочу этого. Это была моя природа, моя сила. Глупо отказываться от того, что действительно даровано богами. Но если все время жить бок о бок с имперцами – желание останется просто желанием.

– Чего нос повесила, великий следопыт всех времен? – все же заговорил Маэл, переворачивая страницы какого-то женского надушенного романа, с томной парочкой на обложке.

Странно, но поклонником этого жанра была Мелани, и как-то подобные пристрастия у меня не вязались с образом сурового темного имперского мага, повелителя времени, заглядывающего в прошлое. Маэл вообще был до ужаса противоречив, но в то же время… надежен. Интуитивное ощущение, подтверждение которому таилось в деталях его общения с Кираем и ранее.

– Чай будешь? – спросила я, вместо ответа на его вопрос.

Часики взглянул на меня так, словно в таком простом вопросе узрел страшный план свержения Императора. Хоть я его бы с радостью свергла прямо сейчас.

– Что случилось? – прямо спросил Маэл.

Да так, совершенно ничего. Вообще, с приездом этого отряда в Горенгвиль в моей жизни совершенно ничего не происходило и ничего не случалось. Но говорить я этого, конечно, не стала. А все же набралась храбрости и спросила.

– Почему Кирай не пришел ни разу за эту неделю? Неужели так занят поисками Сенера Тора, что не выкроил и часа, чтобы увидеться?

Прозвучало очень требовательно и нервно. Худшие подозрения преследовали меня в кошмарах. Но я себя все время успокаивала тем, что если бы и правда он знал, что я маг крови, то не сидела бы под стражей одного единственного Маэла. К тому же мой страж не отказывался от еды и питья. Значит не боялся, что я завладею его разумом. Так ведь? Или была какое-то другое объяснение этому? Боги! Самое ужасное – мучиться догадками.

– Мда… лучше бы на чай согласился просто и не спрашивал ничего, – поморщился Маэл, снова развернул свою книженцию и сделал вид, что полностью увлечен романом.

– Я тебя за язык не тянула, – теперь уже мне молчать не хотелось. – Ты сам спросил.

Пожала равнодушно плечами, словно и не ждала ответа ни сейчас, ни в принципе. Неугомонная спасительница Су, окинув меня осуждающим взглядом, стащила печеньку с тарелки отлетела подальше от неприятного разговора. Она все еще на меня злилась, не пыталась разговаривать, но не улетала и исправно таскала пироги и печеньки с тарелок.

На мое замечание Часики отреагировал как-то нервически. Хлопнул книгой и отбросил ее на стол, впившись в меня осуждающим взглядом.

– Ему сейчас лучше… побыть одному, – словно взвешивая каждое слово на весах, медленно заговорил Маэл. – Подумать, разобраться в себе… у него все сложно… как-то. И тебе… будет тоже с ним непросто. Потерпи просто. Время нужно. Боги, что я тебе вообще объясняю? Сами разбирайтесь в своих делах.

Зло закончил Часики, снова взял книгу в руки и так распахнул, что я всерьез забеспокоилась, как бы не перервал пополам. Но слава богам, обошлось.

Ответил так ответил. У меня теперь вместо одного вопроса – целый список. Только чувствую, что ни на один мне больше не ответят.

– Так чай будешь? – рявкнула я почему-то не менее нервно, чем он, стукнув при этом кружкой о стол.

Выматывало меня это домашнее заточение. Сильно выматывало.

– Я буду.

Неожиданно прозвучавший голос Кирая заставил меня вздрогнуть. Но не оглянуться. Не хватило смелости встретиться с ним лицом к лицу. Вот, кажется, я и получу прямо сейчас ответы на все волнующие меня вопросы. Это… пугало и обнадеживало одновременно. И уж точно было неизбежно.

– Пойду, наверное, подышу воздухом. Погода такая отличная. Солнышко… – Маэл говорил, скорее, чтобы заполнить эту повисшую напряженную до звона затянувшуюся паузу.

Солнышка несколько дней и в помине не было. Но и снегопада не было тоже. Сильно потеплело и получилось прочистить снег на перевале. Со дня на день пойдут караваны с юга, откроется дорога из Горенгвиля. И вся моя жизнь изменится.

Дверь за собой Маэл закрывал с таким грохотом, словно он всю улицу собирался оповестить о своем уходе.

И тут же Кирай оказался просто у меня за спиной не прикоснулся, не обнял, не заговорил даже. Но я ощутила его близость, как тепло открытого огня. И у меня задрожали руки так, что пришлось поставить кружку на стол, чтобы не расплескать чай.

От этого разговора зависит мое решение, мое будущее. От одного его ответа, на вопрос, который еще нужно как-то сформировать вообще. Я не понимала с чего вообще начинать разговор. Совершенно.

– Видимо, у тебя были очень важные дела, – обронила я, тщательно скрывая нервозность за обидой. – Надеюсь, что все они сделаны, раз время нашлось и для меня?

От его молчания першило в горле, щипало глаза и накрывала паника.

– Были… причины.

И это все? Сухой и пресный ответ оказался болезненней, чем молчание. И совершенно ничего не прояснил. Да и не способствовал как-то общению. Вроде закономерно спросить было, что именно за причины его удерживали от визита так долго. И в то же время, я панически боялась услышать ответ на этот вопрос.

Между нами словно выросла незримая ледяная стена. И мы не сможем

– Чай! Еще можешь сделать? – спросил Кирай.

– Да, – выдохнула я, даже не повернувшись к офицеру и поставив чайник на почти разрядившуюся магическую плиту. – Так… Вам удалось поймать Сена?

Я очень старалась, чтобы мой голос не звучал как-то сдавленно или подозрительно. Но Маэл мне на этот счет ничего не рассказывал. А мне слишком важно было узнать, как именно развивались события.

– Нет. Похоже его нет в городе. И портал, пробитый с помощью магии крови не отследить, – ответил так же сдавленно и сухо Кирай.

– А… льер Сумах?..

– Молчит, – без разъяснения понял меня Кир.

Но тут же поймал меня за локоть и просто вынудил развернуться к нему лицом. И вот теперь я встретилась с ним взглядом, полным гнева, тьмы и чего-то еще. Недобрый взгляд. Словно сам Кирай за эти дни сильно изменился. И теперь пугал меня. Сильно пугал. Мне было страшно и тревожно. И в то же время… я понимала, что ужасно соскучилась. Что мне не хватало его. И мое решение причинит мне больше боли, чем ему. Просто, потому что я влюбилась. Очень неправильно отрицать очевидное, увы.

Хотелось прикоснуться к нему, обнять, поцеловать. Забыться с ним… и будь что будет. За это можно заплатить самую высокую цену. Любовь стоит того. Но что-то все равно меня останавливало.

– Он обязательно заговорит, – процедил Кир. – Я вытащу из него все. И найду всех… кто хоть какое-то отношение к магии крови имеет. Это я тебе обещаю.

И глядя в его глаза в этот момент, я поняла главное – да, он говорит искренне. Он действительно не успокоится. И не остановится ни перед чем.

А еще… еще мелькнуло в его взгляде что-то… Кирай что-то точно подозревал. Видел, слышал или чувствовал мою магию в тот день. Понял? Вероятно! Не дурак. Осталось только вытащить из старика Сумаха подтверждение.

И… все. Это все…

Это осознание было как прыжок в ледяную воду, когда больно дышать, а тело больше тебе не принадлежит. Но, как и с ледяной водой, в какой-то момент привыкаешь. Тебе больше не холодно, тебе просто все равно. И приходит осознание – это конец. И больше нет сил сопротивляться.

По крайней мере, это был предельно честный и ясный ответ на мой внутренний вопрос.

Нам не по пути. Как-только Сумах откроет рот, Кирай лично меня арестует. И выход был единственный.

Вспомнилась Нилай и ее слова «он больше не сможет тебя оставить. Он не управляет этим». Сможет. Еще как сможет. И не будет меня даже искать больше никогда.

– Чай… Приготовлю… Позволишь? – спросила я, с огромным усилием справившись с собственным голосом.

И Кирай медленно кивнул, позволяя мне заняться чаем.

Я была готова к его решению. Наполняя чашку с чаем, совсем не случайно капнула несколько капель настойки, которую приготовила сама. По рецепту из книги по магии крови. Мне было больно. Руки дрожали, а в груди гулко отстукивало ритм сердце, совершенно не согласное с моим решением.

Но… словно бесчувственная кукла протянула чай Киру, даже улыбнулась. Странно улыбаться, когда внутри, воя от боли, умирает надежда на обычное счастливое будущее.

Я затаила дыхание, наблюдая за Кираем с кружкой в руках. Ну вот сейчас он отставит ее. Просто сейчас его позовут и он ни глотка не сделает. Все сорвется.

Боги, у меня в душе в этот момент бушевала такая буря, что я даже не знала теперь хочу, чтобы все сорвалось или нет.

Но Кир сделал сразу несколько больших глотков совсем не остывшего чая. Даже не почувствовал, что он слишком горячий.

Похоже, это и есть судьба, которой мне не избежать.

И я принялась мысленно читать заклятие. Его надо было повторить трижды. Но даже когда почувствовала дыхание магии, все равно стояла и смотрела в его стремительно пустеющие глаза. Словно из них уходили чувства, эмоции, жизнь.

Уже мысленно спросила:

– Ты меня слышишь?

И, чуть помедлив, он кивнул. Медленно и явно не по собственной воле.

Слезы покатились по щекам. Я сделала шаг к Киру, забрала горячую кружку из его рук и отставила на стол. А после осторожно коснулась щеки и совсем легко, неуверенно и робко поцеловала в губы. Естественно, без ответа. Он больше никогда меня не поцелует. Я больше никогда не почувствую жар его объятий.

Все кончено.

– Я не хотела, чтобы так случилось, – прошептала я, давясь слезами и болью. – Все было бы проще, если бы я была другая, а ты… не ненавидел так сильно мой народ. Эти чувства принесут нам обоим только боль. И все равно все закончился так, как всегда. Потому… – я судорожно вздохнула, словно всхлипнула, глядя в его глаза, где то расширялся, то вытягивался в тонкую ниточку змеиный зрачок. – Ты забудешь, что чувствовал ко мне хоть что-то. Я останусь для тебя просто практиканткой, которая не стоит внимания. Незначительная интрижка. Тебе будет плевать на меня, на мою судьбу. Ты просто забудешь меня, как только я снова исчезну из твоей жизни. Ты не будешь меня искать и… не узнаешь, если встретимся.

Мой голос становился все тише, горло сдавило так, что слова едва удавалось произнести. Но… я завершила. Закончив печатью несокрушимости.

– Сшар маора канкра. – и словно повинуясь какому-то порыву, еще раз быстро поцеловала его. – Я… буду тебя любить. Все равно буду.

Он даже не моргнул. Ни единой эмоции на лице. Вот такой и я была, когда Сумах взял под контроль мое сознание.

– Уходи, Кирай. Ты выспишься… и все для тебя станет снова, как и было всегда.

Голос сорвался, когда он, чуть помедлив, все же отвернулся. Мне на какой-то момент даже показалось, что в его глазах появился какой-то проблеск сознания. Но… может я этого хотела. Где-то в глубине души.

Он ушел, а я буквально села прямо на пол, рыдая и жалея себя. Сегодня я еще могу себе это позволить. А завтра… завтра я отправлюсь в дорогу. Дорогу домой. Унося с собой ужасную боль разбитого вдребезги сердца.