Щит Найнавы

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Родник находился справа от дороги, в маленькой рощице. Было видно, что жители предместья заботятся о нем – родник был обложен камнями, дно было чистым. После долгих часов хождения по жаре вода показалась путнику необыкновенно вкусной. Напившись вдосталь, путник наполнил из родника свою тыквенную флягу и пошел дальше.

Улицы предместья были почти безлюдны – сегодня рыночный день, и все взрослое население собралось на площади у дома головы, где сейчас торгуют лоточники. Путник шел по улице и разглядывал дома. Со времени его последнего визита в предместье Дреммерхэвена здесь ничего не изменилось. Жалкие бревенчатые лачуги, казалось, стали еще обшарпаннее, а заборы вокруг крошечных двориков-огородов совершенно расшатались и напоминали зубы пьяницы. На веревках во дворах сушилось серое белье вперемежку с пучками лекарственных трав. Из-за заборов на чужака тявкали собаки, но ни одна не рискнула выбежать на дорогу. В одном из дворов играла группка малышей. Они с любопытством уставились на путника, но очень быстро потеряли к нему интерес и продолжили копаться в жидкой грязи. Возле одного из домов на деревянной колоде сидел высохший старик с бельмами на глазах. Путник подошел к нему.

– Милость Гелеса с тобой, отец, – сказал он. – Что можешь рассказать страннику, идущему издалека?

Старик никак не отреагировал на слова путника и только встревожено вытянул шею, когда тень пришельца упала на него. Путник не дождался ответа, вздохнул, пошел дальше по пыльной дороге к центру. Порывы ветра развевали его темный плащ, бросались мелким песком прямо в лицо.

Ближе к центру предместья людей на улицах стало больше. В основном это были женщины, возвращавшиеся с рынка с покупками. На чужака они смотрели с любопытством. Путник не пытался заговаривать с ними – вряд ли эти женщины могут рассказать ему что-нибудь кроме местных сплетен. За стоящей информацией следует обращаться совсем к другим людям.

Рыночная площадь была полна народу. Человек медленно шел мимо прилавков: товар предлагался хороший, но цены кусались. Здесь, в окрестностях Дреммерхэвена цены на провизию были даже выше, чем в центральных областях Хеалада, пострадавших в прошлом году от сильной засухи. Путник миновал ряды, где торговали мясом и рыбой, потом прошел мимо торговцев пряностями и, в конце концов, оказался в том конце рынка, где находились лавки менял.

– Милость Гелеса на тебе, мой друг, – сказал он сидевшему на солнышке пожилому меняле. – Не побеседуешь ли со странником?

– Я меняла. Я меняю деньги. Если желаешь обменять свои денежки по справедливому курсу, я к твоим услугам.

– А каков твой курс?

– Смотря что менять. Селтонские тулоны я меняю один к одному, сабейские ассы – четыре асса за одну сентеру чеканки Совета.

– Вот как? А монеты дома Эдхо уже не котируются?

– Почему же? Их я меняю один к пяти.

– Странно. Одни и те же деньги ты меняешь по разному курсу.

– Приятель, или давай займемся делом, или оставь меня. Я не расположен с тобой болтать.

– Хорошо, – человек показал меняле золотую монету. – У меня есть один тулон. Ты получишь его, если ответишь на три вопроса.

– Ты шутишь? – В глазах менялы сверкнул алчный блеск. – А если я обману тебя?

– Я почувствую твою ложь. А за искренние ответы еще и поблагодарю. Договорились?

– Ты странный парень. Ну, хорошо, спрашивай.

– Тебе не приходилось встречаться с магом по имени Сакаши?

– А зачем он тебе?

– Я задал вопрос и хочу получить ответ.

– Есть такой парень в Дреммерхэвене. Но я бы не советовал тебе иметь с ним дело.

– Почему?

– Он исключен из Лиги магов. Так, занимается темными делишками, гадает тоскующим вдовушкам на женихов, знахарствует.

– Где мне его найти?

– Ты так спрашиваешь меня, будто я префект городской стражи. Я знаю только, что он в городе, и что его пока еще не повесили. Ищи сам, я не могу тебе помочь.

– Хорошо. Тогда второй вопрос: правда, что у командира Ирмаса появилась помощница?

– А тебе что за дело? – Меняла с подозрением посмотрел на незнакомца. – Дела командира Ирмаса – это его дела. А мы простые смертные, знаем только то, что нам положено знать.

– Я слышал о женщине по имени Мирчел Ледяная Кровь. Говорят, Ирмас ей очень благоволит.

– Опять-таки, это дела командира Ирмаса. Его право благоволить и гневаться, казнить и миловать. Но хочу тебя предупредить, приятель – я бы на твоем месте поостерегся задать такие вопросы. У Ирмаса есть человек по имени Клоч-Дантист. Мастер по допросам пленных и подозрительных типов. Знаешь, как он заставляет их говорить?

– Догадываюсь.

– Я слышал, что дольше всех продержался один наемник из Каэтана, которого подослали с юга следить за Ирмасом. Он отдал концы после того, как Клоч выдрал ему восемнадцатый зуб. Если не хочешь получить возможность побить этот грустный рекорд, держи свою пасть закрытой и не задавай опасных вопросов.

– Ладно, тогда третий вопрос. Мне нужен хороший оружейник. Самый лучший в Дреммерхэвене.

– На этот вопрос отвечу охотно. Лучше мастера Арно оружейников в Дреммерхэвене нет. У него свой магазин на Купеческой Площади.

– Вот теперь ты мне действительно помог, – человек отдал монету меняле. – Благодарю тебя и прощай.

Он отошел от лавки и пошел дальше, к харчевням, но ни в одну из них заходить не стал. Укрылся за большим платаном и принялся наблюдать за лавкой менялы, с которым только что разговаривал. Все случилось именно так, как он ожидал – меняла закрыл свою лавку и торопливым шагом направился в сторону городских ворот.

Человек улыбнулся. Сегодня же вечером в Дреммерхэвене люди Ирмаса начнут искать пожилого санджи с южным выговором – так его опишет меняла. И никого не найдут. Только вначале нужно найти зеркало.

Продавец в магазинчике готового платья встретил его подобострастным поклоном.

– Господин желает купить новую одежду? – спросил он.

– Возможно, – ответил путник, оглядывая интерьер магазина. – Зеркало у тебя есть?

– Да, господин. Пройдите в примерочную.

Путник вошел в крохотную комнатушку, отделенную от зала тяжелым занавесом и посмотрел в большое медное зеркало на стене. Из зеркала на него глядел худощавый, до черноты загорелый человек в годах, с обильной сединой в коротко стриженных темных волосах и резкими морщинами на лбу и вокруг рта. Путник открыл кожаный кошель у себя на поясе, вынул маленькую бутылочку из темного стекла и выпил ее содержимое. Эликсир вызвал легкое головокружение и жжение в области сердца, а потом путник увидел в зеркале, как начал меняться его облик.

Седина исчезла, волосы из черных стали светло-русыми, легли на плечи тяжелыми волнами. Глаза из черных стали зеленоватыми, морщины на лице исчезли. В зеркале теперь отражался тридцатилетний румяный и светлокожий мужчина-айджи, которого большинство женщин назвали бы милашкой и красавчиком.

Удовлетворенно хмыкнув, путник набросил на голову капюшон плаща и вышел из примерочной. Продавец тут же метнулся к нему, предлагая посмотреть товар, но путник постарался побыстрее покинуть магазин и через короткое время уже шагал по дороге, ведущей к городским воротам.

Мастер Арно давно привык к тому, что его клиенты не любят ждать – голь перекатная не заходит в его магазин, и потому не стал бранить своего подмастерья. Лишь с сожалением посмотрел на недоеденный обед, встал из-за стола и направился к лестнице, ведущей на первый этаж.

Клиент стоял у прилавка и с интересом разглядывал выставленные в витрине и в деревянных пирамидах образцы оружия, изготовленные мастером и его артелью.

– Чем могу служить? – спросил Арно без всякой подобострастности.

– Мне сказали, что ты лучший оружейник в городе, – ответил гость. – Мне как раз такой и нужен. Есть работа для тебя.

– Я не против хорошей работы, лишь бы платили достойно. Что там у тебя?

– Мне надо починить одну вещь. – Гость извлек из складок своего плаща предмет, похожий на латную рыцарскую перчатку с необычно длинной крагой. – Вот, взгляни.

Арно принял предмет, удивленно взглянул на гостя. Ему никогда не приходилось видеть подобного устройства, да еще выполненного с таким необыкновенным мастерством. Это была действительно латная цельностальная перчатка, но очень уж необычная: металл был темный, с отчетливым кристаллическим узором, и каждый миллиметр его был покрыт тончайшей замысловатой гравировкой – будто неведомые письмена сплетались в причудливую сеть. С тыльной стороны предплечья крага имела глубокий вырез, в котором виднелся какой-то рычажный механизм, а вот с наружной стороны на краге в наваренных пазах был закреплен кривой узкий клинок длиной примерно в локоть. Несмотря на то, что перчатка были сплошь сделана из металла, она была на удивление легкой.

– Необычное оружие, – сказал мастер, посмотрев на клиента. – И сделано отлично. Даже не приходилось слышать о таком. И как им пользоваться?

Странный посетитель поднял левую руку, и Арно увидел, что на нее надета подобная перчатка. Гость сжал пальцы в кулак – из широкого рукава с шипением выскочило сверкающее изогнутое лезвие. Мастер невольно отшатнулся. Клиент разжал кулак, и лезвие втянулось обратно на прежнее место.

– Эта перчатка исправна, – пояснил гость, – а вторая поломана, уже давно. Я получил ее в таком виде. Видимо, механизм поврежден. Я хочу, чтобы ты его починил.

– Уж и не знаю, – нерешительно сказал Арно. – Похоже, это магическое оружие. И очень древнее.

– Твоя правда, мастер. Это эпоха Первой Империи санджи.

– Где ты их взял?

– Подарок одного очень хорошего человека.

– Уж не знаю, смогу ли я ее починить, – сказал Арно, вертя в руках перчатку.

– Уж постарайся. Я хорошо заплачу.

– Попробовать, конечно, можно. Приходи через неделю.

– Перчатка нужна мне сегодня к полуночи.

– Ты шутишь, любезный! – Арно протянул гостю перчатку. – Забирай свой хлам и проваливай отсюда. Я оружейник, а не маг. Никто не возьмется выполнить за тебя особую работу за такой срок.

– Что я могу сделать, чтобы убедить тебя?

– Я сказал, это невозможно.

– На свете нет ничего невозможного. И ты это знаешь. Я уверен, тебе приходится делать… особую работу.

– Допустим. Но за особую работу и платят по-особенному.

– Назови свою цену.

– Цену? – Арно почесал мизинцем бороду. – Двести пятьдесят сентер. И ни медяком меньше. И вторую перчатку тебе придется оставить у меня. Я должен знать, как действует исправный механизм.

– Я согласен.

– Половину я хочу получить задатком. Мне понадобятся материалы и кое-какие инструменты.

– Не вопрос, – гость бросил на прилавок тяжело звякнувший кожаный кошелек. – Но помни, работа должна быть выполнена сегодня к полуночи.

– Твоя взяла, постараюсь тебе помочь. Как твое имя?

– Зови меня Книжник.

– Книжник с двумя клинками в рукавах? Ты, наверное, особенно ревностно читал наставления по военному делу, друг мой.

– Неважно, что я читал. Я зайду сегодня за четверть часа до полуночи. Если сделаешь все, как надо, получишь от меня еще пятьдесят сентер премии.

Сакаши с опаской проскользнул в зал таверны – сегодня здесь было особенно много "Ястребов Дреммерхэвена". Всем известно, что эти дикие варвары недолюбливают санджи. Он, похоже, ненавидят всех на свете и готовы тут же убить всякого, кто им не по душе. Надо быть очень осторожным. Держась в полумраке у стен и втягивая голову в плечи, Сакаши прокрался в угол и устроился за свободным столом. Наемники стопились у стойки – если духи предков будут к нему милостивы, эти свиньи просто не обратят на него внимания. Он сидел тихо и беспокойно озирался по сторонам, однако наемникам было не до него. Их гораздо больше интересовали холодный пенистый эль, овсяная водка и потрепанные вульгарно раскрашенные девицы, которые пили и бранились наравне с наемниками.

Купец появился после полуночи, когда маг уже начал сильно беспокоиться. Он сразу разглядел Сакаши и тут же подсел к нему.

– Принес? – шепотом спросил он на неплохом санджико.

– Принес, – еще тише ответил маг. – Три флакона, как и договаривались.

– Уверен, что зелье подействует?

– Добрый господин меня обижает. Я использовал самые качественные ингредиенты и в точности следовал рецептуре.

– Смотри, маг, я не люблю неожиданностей.

– Господин должен знать, что зелье действует постепенно. Неважно, куда господин его подмешает, в пищу или в питье. Но для того, чтобы оно подействовало, необходимо время.

– Какое?

– Флакон рассчитан на трехкратное использование, подмешивать зелье следует раз в день. Значит, девять дней.

– И что дальше?

– Все будет выглядеть, как смерть от сердечного приступа. Ни один маг и ни один коронер не обнаружат никаких следов яда.

– Хорошо. Давай товар.

Сакаши опустил руки под стол, быстро сунул в потную ладонь купца ящичек с флаконами яда, другой рукой выхватил у него кошелек с золотом и сунул его за пояс. Дело сделано, теперь надо убираться побыстрее из этого гадюшника. С такой суммой на руках оставаться здесь просто опасно. Да и время уже позднее.

Он дождался, когда купец покинет таверну, быстро встал и все так же, по стенке, поспешил к двери. Но его все-таки заметили. Дорогу Сакаши преградил крепкий малый в линотораксе [Линоторакс, или линотракс – доспешная куртка из многослойной стеганой ткани, пропитанной смолой] и кожаных штанах и с огромной братиной пива в руке.

– Косоглазый! – рявкнул верзила, плеснув пивом на Сакаши. – Глянь-ка, парни, в нашей корчме появился косоглазый. Ты что здесь делаешь, урод?

– Добрый господин, я всего лишь хотел… Я лучше пойду.

– Ну уж нет! – Детина схватил Сакаши за ворот, тряхнул, точно щенка. – Просто так ты не уйдешь, песья кровь. Эй, братцы, что будем делать с этим ублюдком?

– Пусть споет нам какую-нибудь санджийскую песенку, – предложил пьяный и веселый парень в стеганке и с арбалетом за спиной.

– Пусть споет! – взвизгнула одна из шлюх.

– Пой! – заорало сразу несколько наемников. Сакаши сжался в комок, огляделся – и вышел в центр зала.

Голос у него дрожал, когда он начал петь. Сакаши затянул первую песню, которую вспомнил – историю о вишневом дереве, посаженном у родного дома. Герой песни через много лет возвращается домой и узнает, что все его близкие умерли, а дом стоит заброшенным. И только вишня продолжает цвести так же красиво, как и в пору его детства.

– Хватит! – Бородатый гигант со шрамом через все лицо так ударил по стойке своим кулачищем, что бутылки и кружки подпрыгнули и перевернулись. – У меня в животе бурчит от этого вытья. Пошел вон, косоглазый!

Сакаши, чуть не задохнувшись от радости, бросился к выходу. На улице было темно и ветрено, какие-то пьянчуги недалеко от входа в корчму бурно ругались, поливая друг друга самыми изысканными выражениями и эпитетами. Сакаши запахнул поплотнее свой халат и побежал к выходу в длинный безымянный переулок, ведущий к воротам в Старый город.

Здесь его остановили. Неизвестных было пятеро, и все были вооружены. Один сжимал здоровенный железный топор, у другого была дубинка, остальные держали в руках ножи разной величины.

– Стой, косоглазый! – приказал разбойник с топором. – Выкладывай, что у тебя в кошельке.

– У меня ничего нет! – пролепетал Сакаши, пятясь назад.

– Лжешь, пес! Ты только что получил хорошее вознаграждение в звонких золотых монетах. – Разбойник помахал топором перед носом Сакаши. – Мы можем забрать деньги и у живого, и у мертвого. Так что выбирай.

Сакаши все стало ясно. Купец-айджи его обманул. Нанял этих бандитов до того, как пойти на встречу в корчму. Побоялся, что Сакаши не сможет сохранить в тайне их сделку. Подонок!

– Хорошо, хорошо, – Сакаши примирительно выставил к разбойникам обе ладони. – Я отдам вам деньги, только дайте пройти и не трогайте меня.

– Он отдаст, ха! – Разбойник с топором шагнул к магу и рванул его за кушак, так, что кошелек с золотом упал на землю. – Мы сами возьмем. А ты…

Сакаши метнул в разбойника электрический разряд. Заклинание было слабым, чтобы подготовить разряд нужной силы, необходимо было время, так что грабитель только вскрикнул и затряс рукой, в которую угодила молния. Маг бросился бежать по переулку обратно к таверне, увлекая за собой грабителей. Однако кто-то метнулся из закутка между домами, поставил магу подножку – и Сакаши кубарем полетел в грязь. Он не успел встать, сильные руки схватили его за ворот и поставили на ноги. А потом перед взглядом мага появилась освещенная факелом свирепая ухмыляющаяся рожа.

– Не надо было бегать, косоглазый, – сказала рожа. – Теперь мы убьем тебя медленно. Скормим твои кишки бродячим собакам.

– Не стоит горячиться, приятель, – сказал чей-то голос за спиной Сакаши. – Никто никого не убьет.

Разбойник отшвырнул Сакаши к своим подельникам, повернулся к говорившему.

– А тебе какое дело, прощелыга? – спросил он человека в темном плаще, вступившегося за Сакаши.

– Такое. Отпусти мага и проваливай, пока я добрый. Деньги вы получили, так что представление окончено.

– Не, оно только началось, – сказал разбойник и, размахивая топором, бросился на человека в плаще.

Мгновение спустя он выронил топор и с хрипом попятился от противника, стараясь ладонью зажать перерезанное горло. Еще два разбойника попытались достать человека в плаще своими ножами, но один тут же рухнул навзничь, получив в лицо удар кулака в стальной перчатке, а второй с воплем боли покатился по земле, обливаясь кровью. После этого уцелевшие бандиты бросились наутек, побросав факелы.

Раздался громкий щелчок – человек в плаще, вытерев клинок об одежду одного из убитых разбойников, убрал его в перчатку. А потом он подошел к сидевшему на корточках и совершенно ошеломленному Сакаши.

– Пошли, пока стража не прибежала, – велел он и тряхнул мага за плечо.

– Кто ты такой? – простонал Сакаши, силясь в темноте разглядеть лицо своего спасителя.

– Я Книжник. Пойдем, нам нужно о многом поговорить.