Щит Найнавы

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Мощеная дорога к дворцовым воротам была затянута дымом от горящих смоляных бочек и множества факелов, разбросанных между телами павших в бою воинов. Ла Бьер закашлялся, рукавом вытер с лица пот, копоть и брызги крови.

– Плохо дело, командир, – сказал ему Эвен Ластьер, один из десяти воинов, которые остались в строю. – Следующей атаки нам не остановить.

– Тогда умрем с честью, – ответил Ла Бьер.

– Была бы здесь Каста! – подал голос молодой воин, растерянно глядя на Ла Бьера. – Мы бы им показали…

– Каста знает, что делает, – перебил парня Ластьер, сердито сверкнул глазами. – И айджи на нас надеются. Так что заткнись и делай свое дело. Надо держаться насмерть и забыть обо всем. Запомните, шлюхины дети, что Ирмас никого из нас не пощадит. Кто сдастся в плен, позавидует убитым. Так что подтяните штаны, подберите сопли и держите крепче свои шпонтоны. Сейчас эти псы опять пойдут в атаку.

Ла Бьер покачал головой, наблюдая, как его селтоны занимают свои позиции вдоль "дикобраза". После гибели Леньяна парни выбрали командиром его, но лучше бы Ластьер взялся командовать. Хотя так и так дело дрянь. Три атаки они смогли отбить, но четвертую вряд ли отразят.

Штурм начался ночью, незадолго до рассвета. И хотя часовые на надвратных башнях вовремя заметили противника и успели поднять тревогу, наемники Ирмаса все же после короткого боя захватили ворота, и в цитадель хлынул поток разъяренных, опоенных эликсиром йавхи каэстанцев. На площади перед воротами закипело сражение – селтоны и подоспевшие им на выручку айджи Криспилы заняли оборону и яростно отбивались от наседавших наемников, не пуская их к внутренним воротам. Бой продолжался около получаса. В конце концов, Леньян с десятком селтонов остался у ворот, держал оборону, сколько мог и пал, сраженный арбалетной стрелой в горло. К рассвету внешняя стена и большой двор цитадели были захвачены врагом: айджи и селтоны отошли к дворцу, укрывшись за второй баррикадой. Каэстанцев, двинувшихся наверх, к резиденции принца, встретил град дротиков, стрел и камней из пращей, подожженные бочки со смолой. Вторую атаку отбили быстро, но к наемникам подошло подкрепление, и люди Ирмаса вновь пошли в атаку. В этом бою погибли Вирн, Йон-Бастард, двенадцать человек селтонов и пять айджи. Едва каэстанцы отошли к воротам, чтобы собраться с силами и подготовить новую атаку, командир айджи Криспила сказала Ла Бьеру:

– Ты остаешься за командира. Мы отступаем во дворец, чтобы защитить принца. Приказываю тебе держаться насмерть.

– Где Каста? – не выдержал Ла Бьер. – Будь она тут…

– Каста придет, – с неожиданной мягкостью в голосе сказала Криспила. – Она сделает все, чтобы мы победили.

– Криспила! – позвал Ла Бьер, когда командир айджи отошла от него на несколько шагов. – Можешь кое-что мне обещать?

– Чего ты хочешь, селтон?

– Если мы сегодня уцелеем, позволишь тебя угостить хорошим вином?

– Вот как? – Криспила оценивающе посмотрела на молодого человека. – Если уцелеем, я позволю тебе не только это.

– Смотри, я запомню! И только не говори потом, что…

Ла Бьера оборвал рев сигнального рога. Криспила увидела, что на балконе дворца появились две охранницы принца и леди Раны. Несколько мгновений они наблюдали за происходящим на равнине, а потом сделали Криспиле какой-то знак. Капитан айджи сразу все поняла.

– Жаль, что нам не придется выпить вместе, селтон, – с горькой улыбкой сказала она Ла Бьеру. – Все мы сегодня умрем.

– С чего ты взяла?

– Слышал рог? К дворцу движется еще одно войско, – Криспила подошла к Ла Бьеру и шепнула ему в ухо: – И это войско Айоши…

Ирмас Удэн не верил глазам. Появившаяся со стороны леса конница была в оранжевых и синих епанчах поверх доспехов, на копьях колыхались синие и оранжевые прапорцы, так что сомнений быть не могло – к Дворцу Горного Дракона шли войска Айоши.

– Наир, – сказал Ирмас, – немедленно скажи Пардису, чтобы выходил из крепости и прибыл ко мне. Чего стоишь? Делай!

Оруженосец бросился исполнять приказ. Ирмас продолжал следить за маневрами конницы. Айоши были примерно в одной лиге от них, и их было много. Что это – любезно предложенная помощь от князей? Он не просил никакой помощи. Тогда, может быть, Айоши решили сами воспользоваться удобным моментом и покончить с Оваро?

Если так, то они пришли отнять у него победу.

– Сигналь тревогу! – велел Ирмас горнисту-сигнальщику и бросился в свой шатер. Надел кольчугу, дрожащими пальцами затянул ремни. Начал искать закатившийся куда-то шлем и в ярости разбил кувшин с вином. Шлем нашелся в углу шатра. А потом появился запыхавшийся и испуганный Наир.

– Что Пардис? – осведомился наместник.

– Он очень удивился, но тут же начал выводить людей из крепости.

– Ты сказал ему, чтобы он шел прямо ко мне?

– Да, господин.

– Помоги мне закрепить ремни шлема.

Они почти закончили возиться со снаряжением, когда в шатер ввалился Пардис. От каэстанца пахло гарью и потом, на кирасе были кровавые подтеки.

– Айоши? – воскликнул он. – Клянусь косой Морола, что им тут надо?

Ответом на слова Пардиса стал далекий сигнал боевых рогов. На губах Ирмаса появилаь слабая улыбка.

– Вот тебе и ответ, – сказал он, поправляя перевязь с мечом. – Южане пришли забрать у нас победу.

– Ты серьезно?

– Нет, шучу, забери меня чума. Немедленно строй своих каэстанцев. Это наша победа, Айоши ничего не получат. Пусть попробуют взять нас силой.

– Понял, командир, – Пардис выбежал из шатра, так и не поняв толком, что происходит. Ирмас схватил свой лук, колчан со стрелами и вышел вслед за каэстанцем.

Рике, облаченный в легкие парадные доспехи, держался рядом с лордом Тодзе и его военачальниками и наблюдал, как конница князя разворачивается в боевые порядки.

– Вы уверены в победе, мой лорд? – спросил он князя.

– Я пришел сюда победить, – сказал Тодзе. – У меня тысяча пехоты и тысяча конницы. Не беспокойся, Рике, грязные айджи получат свое.

– Молю об этом богов и предков.

– Молись, милость небожителей нам пригодится… Ханеда!

– Да, господин, – префект тяжелой конницы выехал из строя и склонился перед князем.

– Вы готовы атаковать?

– Ждем только вашего приказа, господин.

– Тогда четырьмя сотнями ударьте по их фаланге. Отрежьте их от резиденции принца. Дайте возможность нашей пехоте построиться для атаки.

– Слушаюсь, господин.

Знаменосцы немедленно подали сигнал конной атаки. Рике с удовлетворением наблюдал, как тяжелая конница, готовясь к бою, выстраивается клином.

– Сегодня мы начнем освобождать нашу землю от чужеземного мусора, – сказал дипломат. – И благодарить за это нужно вас, мой лорд.

– Поговорим об этом позже, мой друг. Ханеда, начинайте во имя всех богов!

Пардис занял место в первой шеренге своих людей и мог хорошо видеть, как в полулиге от них сине-оранжевые разворачиваются в боевые порядке. Не было никаких сомнений, что Айоши собираются атаковать.

– К бою! – закричал он, взмахнув мечом.

В рядах каэстанцев завыли бамбуковые дудки, забухали барабаны. Первая и вторая шеренги разом опустили пики, нагинаты, алебарды, шпонтоны, ощетинившись смертоносным железом. За каэстанцами строились лучники Варга, а на флангах появилась конница. Пардис увидел знамя с ястребом – Ирмас был на правом фланге.

Клин Айоши начал медленно приближаться к боевым порядкам наемников. Шла тяжелая конница, элитные, самые грозные в бою воины. Над боевыми порядками Айоши взметнулись синие флаги с переплетенными змеями – родовой герб дома Тодзе.

– Сам князь здесь, – сказал Ирмас, наблюдая за тем, как вражеская конница приближается к каэстанской фаланге. – Теперь я знаю, кого мне следует подстрелить, чтобы выиграть эту битву.

Над конным клином Айоши прозвучал рог. Всадники тут же перешли с медленного торжественного шага на рысь. Расстояние сократилось до двух перестрелов. Северяне Варга наложили стрелы на тетивы, подняли луки. Пардис глядел на приближающуюся конницу и чувствовал, как горячий пот стекает по его лицу.

Снова просигналил рог. Конница Айоши перешла на галоп. Задрожала земля, над равниной поднялось облако пыли. Дудки и барабаны в рядах каэстанцев затихли, и теперь был слышен только тяжелый гул, похожий на грохот камнепада в горах.

– Стоять! – заорал Пардис. – Лучники!

Северяне Варга дали залп, потом второй. Несколько коней на полном скаку рухнули наземь, сбрасывая всадников. Но лава уже разлилась по равнине, и остановить ее не могло уже ничто.

– Спасайтесь! – закричал кто-то в рядах каэстанцев, срываясь на истерический визг. – Бежим!

– Стоять! Стоять, трусы!

Пардиса уже никто не слышал. Сначала один человек выбежал из строя, бросил копье и помчался по равнине, не разбирая дороги. Его срезала стрела лучника, но уже несколько десятков обезумевших от ужаса каэстанцев бежали с поля, петляя, как зайцы. Пардис не увидел, что с ними сталось – конница Айоши была уже в полуперестреле от них, и командир каэстанцев не мог отвести взгляда от приближавшихся всадников. Он понял, что видит свою смерть. И не ошибся.

Клин тяжелой кавалерии с грохотом врезался в каэстанскую фалангу. Сотни криков слились в один яростный вопль, и все заглушил тяжелый грохот боя.

– За мной! – закричал Ирмас, подняв меч. – Ястребы Дреммерхэвена!

Ему ответил дружный рев его воинов – и сигналы боевых рогов Айоши.

– Они делают все, как я ожидал, – сказал Тодзе, наблюдая за битвой. – Ты переоценил военные таланты Ирмаса, Рике. Он ничего не смыслит в стратегии. Обычный головорез.

– Мой лорд, я рад, что ошибся в нем.

– Сегодня мой день, – сказал князь, довольно улыбаясь. – Ханеда, четыре сотни наперерез. Сделайте так, чтобы эти псы надолго запомнили ваше искусство рубки на мечах.

– Да, господин.

– Я напишу об этом дне поэму, – сказал Рике. – Это воистину великий день!

– Для нас, – сказал Тодзе. – Не для Оваро.

Рике ничего не ответил. Ветер донес до него удушливый запах пыли, конского пота и крови, и дипломат поспешно прижал к лицу надушенный шелковый платок. Ему хотелось, чтобы все побыстрее закончилось. Рике не любил кровопролития.

Ирмас впервые за много лет почувствовал ужас. Айоши угадали его замысел и ждали его атаки. Сине-оранжевая лавина неслась прямо на его отряд. Но отступить было невозможно. Отступить значило бы обречь себя на верную бесславную смерть. Терять все равно нечего, все уже потеряно. Осталось одно – продать свою жизнь подороже.

Две конные лавы сошлись в центре поля. Завертелись с диким ржанием раненные лошади, зазвенели мечи, всадники задыхались от пыли, дрались со звериной яростью, умирали с проклятиями на устах. Те, кому кровь заливала глаза, били вслепую, не разбирая, кто свой, кто чужой. Несколько Айоши напали на знаменосца наемников и изрубили его мечами. Знамя Ирмаса упало в кровавую грязь. Но это уже не заботило никого. Наместник, собрав вокруг себя с полсотни воинов, прорубался через боевые порядки Айоши, пытаясь пробиться туда, где трепетало на ветру самое большое знамя с переплетенными змеями – штандарт князя Тодзе.

Он и сам поразился, когда увидел, что вырвался из смертельной свалки. Впереди него, в пятистах шагах, плотными рядами стояли всадники и пехота Айоши – резерв Тодзе. Наместник мог видеть их лица: сосредоточенные, исполненные решимости – и спокойные. Айоши не сомневались в своей победе. А потом Ирмас увидел самого князя, окруженного командирами и советниками. Дикая радость обожгла наместника. Отбросив меч, Ирмас схватился за лук, наложил стрелу, натянул тетиву.

Всадник Айоши ударил его нагинатой в тот момент, когда Ирмас вскинул лук для выстрела. Вскрикнув от боли, командир "Ястребов Дреммерхэвена" еще раз попытался выстрелить и победить судьбу. Но сразу несколько вражеских воинов, узнав предводителя наемников, кинулись на него.

Ирмас Удэн еще успел подумать о том, что почему-то стало очень тихо. Вокруг него метались тени, что-то горячее капало ему на лицо, а в глаза ярко светило солнце. А потом его обдал неземной холод, и Ирмас почувствовал страх.

– Мирчел! – прохрипел он, захлебываясь кровью. – Это ты?

Ответа на свой вопрос он не получил.

Тодзе и Рике проехали по полю прямо к воротам дворца Горного Дракона. Рике старался не смотреть по сторонам. Зрелище и впрямь было тяжелое – вся равнина была завалена трупами. Особенно много тел было там, где сражались наемники из Диких городов. Конница Айоши изрубила их до последнего человека. Убитые лежали кучами и целыми рядами – покрытые коркой из пыли и крови, изрубленные, растоптанные копытами, вперемешку с поломанным оружием и разбитыми доспехами. Тодзе, заметив состояние Рике, хотел было подшутить над не в меру чувствительным дипломатом, но удержался.

– Запах и вид победы всегда приятны, – только и заметил он. – Пора принимать благодарность нашего дорогого принца.

В воротах дворца уже выстроилась охрана Айоши – пешие воины в оранжевых хаори поверх доспехов. Оцепление появилось и на дороге, но воинов Оваро нигде не было видно – судя по всему, защитники дворца не собирались оказывать сопротивление войску Тодзе. На площади во множестве валялись тела убитых в ночном сражении, чадно догорали смоляные бочки. Рике вновь прижал к лицу платок.

У самого дворца Тодзе и его свиту встречали айджи. Вид у них был потрепанный – роскошные лаковые доспехи пробиты и иссечены, одежда покрыта пылью и испачкана кровью, своей и чужой, однако в глазах телохранительниц принца Тодзе разглядел неподобающее ситуации торжество. Чему это они радуются? Рядом с айджи стояли несколько вооруженных наемников, и они настороженно следили за гостями. Командир айджи опустилась перед Тодзе на колено.

– Добро пожаловать во Дворец Горного Дракона, милорд. Мой повелитель ждет вас, – сказала она на санджико. – Прошу вас следовать за мной.

– Странно, что принц сам не встретил вас, мой лорд, – шепнул Рике князю. – Вассал должен лично встречать господина.

– Мальчишка еще пытается показать свой гонор, – шепотом ответил князь. – Он не еще не понял, что происходит.

Гости прошли мимо склонившихся придворных в тронный зал дворца. Принц Оваро, с ног до головы закутанный в длинный шелковый плащ, сидел на резном табурете. За его спиной застыли две айджи в серебряных латах. Справа от принца сидела на подушечке принцесса Рана, а слева… Слева стояла светловолосая загорелая женщина в странных, но очень богатых доспехах, вооруженная длинным мечом и двумя кинжалами явно санджийской работы. Рике встретился с ней взглядом и увидел в зеленоватых глазах женщины неприкрытую враждебность.

– Князь Тодзе, – сказал принц, склонив голову в учтивом поклоне. – Вы прибыли как раз вовремя. Благодарю вас за помощь в разгроме неприятеля, напавшего на мой дворец.

– Помощь? – Тодзе выставил вперед правую ногу, упер руку в бок. – Принц Оваро, вероятно, шутит. Моя армия не помогла вам разбить врага, а спасла вас. Да, да, именно так. Я спас вашу жизнь, дорогой родственник. Не думаю, что ваша охрана сама могла совладать с наемниками Ирмаса.

– Моя охрана отважно защищала дворец большую часть ночи и все утро. Вы могли видеть по дороге сюда следы сражения.

– Ну, хорошо, – улыбнулся князь. – Однако, принц, если вы могли заметить, мои отряды прибыли как раз вовремя. Я одержал блестящую победу, враг разбит.

– А Ирмас Удэн? – внезапно спросила светловолосая женщина.

– Теперь нам следует поговорить с вами о будущем, – продолжал Тодзе, игнорируя вопрос незнакомки. – О будущем страны и Драконова Трона. Как вы понимаете, принц, сегодняшнее сражение показало, кто же в Империи Дракона обладает реальной силой. У кого сила, у того власть, не так ли?

– Понимаю, – сказал Оваро. – Вы намекаете на то, что я должен признать вашу силу и в знак благодарности за спасение моей жизни объявить себя вашим вассалом. В самом деле, это был бы самый лучший выход. Так поступали императоры древности, и мы должны следовать древним традициям – ведь на них держится империя. И при других обстоятельствах я так бы и поступил, лорд Тодзе.

– При других обстоятельствах?

– Да. Нам действительно придется решить с вами вопрос о власти. Но сделаем мы это не сейчас, а чуть позже. Перед Советом Князей.

– Я не понимаю вас, принц, – Тодзе презрительно улыбнулся. – Я спас вашу жизнь, а вы отказываете мне в благодарности?

– Я спросила, что с Ирмасом Удэном? – подала голос женщина в странных доспехах.

– Кто эта дама? – не выдержал Рике. – Разве при дворе Эдхо перестали соблюдать этикет? Кто-нибудь объяснял этой айджи, что ей подобает хранить молчание и не встревать в разговор высоких особ?

– Я Лейда Элеа Каста, – сказала женщина. – Так что случилось с Ирмасом?

– Наместник Ирмас убит, – надменно ответил Тодзе. – Мне не приходилось прежде видеть… госпожу Касту. Я мог видеть тебя прежде?

– Вряд ли. Когда-то меня звали Мирчел Ледяная Кровь.

– Мирчел Упырица? – Рике сложил губы в снисходительную усмешку. – Наемница, устроившая кровавую резню в Айфодле. Не знал, ваше высочество, что вам служат подобные… люди.

– Госпожа Каста получила мое прощение, – сказал Оваро. – Она оказала мне и империи большие услуги.

– Прощение? – Тодзе развел руками. – Вы простили наемницу, виновную в убийствах мирного населения? В зверском истреблении сотен санджи? У вас нет таких полномочий, принц. По существующим законам право амнистии имеют лишь Совет Князей или сам император.

– Прекрасно. Тогда самое время решить вопрос об императоре.

– Пока мы решаем вопрос о диктаторе, – сказал Тодзе. – Вопрос об императоре решать несколько преждевременно.

– Почему?

– Потому что только Совет Князей может утвердить права на Драконовый Трон, – Тодзе начал горячиться. – Я не вижу смысла говорить об этом дальше. Я прибыл сюда оказать тебе помощь, Оваро. Вместо того чтобы отблагодарить меня и признать себя моим вассалом, ты ведешь странные речи и намекаешь на то, что имеешь какие-то права, которых тебе никто не давал. В чем дело?

– Хорошо, попробую пояснить лорду Тодзе, что я имел в виду, – принц обратился к невысокому старичку в шелковой одежде, сидевшему у дальней стены тронного зала: – Господин Хамаи, прошу вас!

Старичок встал, прошел к тронному возвышению, поклонился всем присутствующим, достал из тубуса свиток, развернул, откашлялся и начал читать бесцветным слабым голосом:

– "Буде в Империи Дракона случится нечто, что нарушит искони заведенный порядок престолонаследия, либо не будет однозначного решения, кому же передать древний престол Грозового Дракона, пусть все заинтересованные стороны следуют незыблемому закону, оставленному пресветлым императором Химу – единственно тот достоин занять престол Империи Дракона, кто носит самую Чешую Дракона, доспехи бога Аричи, облачение истинного императора, дарованное высшими силами. Начертано рукой императора Утаро, в 1113 год Второй Эпохи Линдзе".

– И что это значит? – спросил Тодзе, когда старик закончил читать. – Все мы знаем, что в правление Утаро доспехи Аричи были утеряны. Или принц хочет сказать, что ему удалось вернуть доспехи?

– Госпожа Каста, вам слово, – сказал принц, обращаясь к селтонке.

– Я не буду говорить много, так как не люблю долгие речи, – сказала Каста. Рике с удивлением отметил, что презренная наемница говорит на санджико безукоризненно чисто, без малейшего акцента. – О доспехах Дракона я узнала от человека по имени Книжник.

– Книжник? – не выдержал Рике. – Госпожа Каста знала Книжника?

– Да, знала, – селтонка подарила Рике ледяной взгляд. – Книжник искал меня. И еще, он разыскивал вход в гробницу Утаро. Книжник знал, что в гробнице хранятся не только драгоценные доспехи, но еще и сердце чудовища, которым пытаются завладеть фамары.

– Госпожа Каста начиталась страшных сказок, – улыбнулся Рике. – Фамаров не существует. Они были истреблены нашими предками задолго до рождения госпожи Касты.

– В соседнем зале сидит девушка по имени Орселлин, – ответила Каста. – Если нужно, я могу позвать ее сюда, и она расскажет вам, что случилось в деревне Крам-Динар.

– Там случилось то же самое, что и в Айфодле, – ответил Рике.

– Не совсем, добрый господин. Резню в Крам-Динаре и в пяти других деревнях на севере устроили фамары. Я не знаю, зачем это было им нужно – Книжник мог бы это рассказать, но он мертв. С его слов я поняла, что они искали какие-то сердца Исконного.

Рике вздрогнул. На губах Касты появилась торжествующая улыбка – она попала в цель.

– Орселлин была единственной, кто избежал смерти, – продолжала Каста, – и сумела добраться до Гойлона. Нэни Береника, настоятельница Гойлона, отправила ее к Книжнику. А уж потом и я с ними встретилась.

– Занятная сказка, – сказал Рике. – И что же было дальше?

– Ирмас Удэн задумал убить принца Оваро. Его люди отправились якобы сопровождать принца в его поездке в Гойлон, но на деле у них был приказ не мешать наемникам Айоши покончить с принцем и лордом Кадаи, а при надобности и помочь им справиться с охраной айджи.

– Это серьезное обвинение, женщина, – сказал Тодзе, нахмурившись. – Ты можешь доказать свои слова?

– Я сама получила приказ от Ирмаса Удэна убить принца. К счастью, мне удалось бежать и успеть в монастырь до наемников. Но лорд Кадаи погиб.

– Почему же принц остался жив? – усмехнулся Рике.

– Потому что в кортеже был мой двойник, – ответил Оваро. – Дядя не доверял Ирмасу. Он пожертвовал жизнью ради меня. Меня искали в Гойлоне, но нэни показала тайный путь через пещеры, а госпожа Каста и мои айджи защитили меня.

– История, достойная романа, – Рике соединил кончики пальцев. – И кому же нужны были эти страшные убийства?

– Ирмасу, – ответила Каста. – Он рассчитывал объявить себя диктатором Севера и начать войну с Айоши. Уж не знаю, кто из ваших ему помогал, но план был продуман в деталях. Принц сумел чудом уйти от убийц.

– Мы говорили о доспехах Аричи, – напомнил Тодзе, окончательно потерявший терпение.

– Когда мы ушли из Гойлона, принц остался во дворце, а я поехала в Арк. На дороге я встретила Книжника и Орселлин. Книжник был ранен. Он рассказал мне о доспехах, мы вошли в гробницу и забрали их. Вот и все.

– Вы забрали доспехи? – Рике закрыл рот ладонью. – Никогда не слышал ничего удивительнее. Итак, где же они, эти доспехи?

– Здесь, – Оваро встал с табурета и распустил завязки плаща.

Тодзе ахнул и попятился от трона. Рике побледнел как смерть. Оваро радостно улыбнулся и посмотрел на Касту.

– Этого не может быть! – воскликнул ошеломленный Рике. – Вы не могли попасть в гробницу. Она запечатана сильнейшими заклятиями. Никто не знает, где находится вход в нее!

– Книжник знал, – сказала Каста. – Я не могу вам рассказать всей правды, да и не место и время сейчас говорить об этом. Важно другое – доспехи у Оваро.

– Это подделка! – не унимался дипломат. – Кто докажет, что доспехи на мальчике подлинная Чешуя Аричи?

– Совет Князей, – сказал Оваро. – Сегодня же я отправляюсь в Каранию и предстану перед Советом. Я уже отправил оповещения голубиной почтой. Пусть маги Совета осмотрят доспехи и убедятся, что это подлинная Чешуя Дракона. Думаю, их заключение убедит вас, достопочтенный Рике.

– Это невозможно! – Тодзе растерянно посмотрел на принца. – И что теперь?

– Вы спасли жизнь императора, лорд Тодзе, – сказал принц. – Я благодарю вас от всего сердца. Моим указом вы назначаетесь десницей императора и военным диктатором Хеалада. Отныне, лорд Тодзе, вы подчиняетесь только мне. Я передаю вам в управление провинцию Арк с правом сбора налогов и принятия законов. Вам также присваивается почетный титул Спасителя Династии. Я прошу вас и ваших воинов сопровождать меня и высокородную принцессу Рану в Каранию, чтобы я мог предстать перед Советом и окончательно решить вопрос престолонаследия. Я хочу, чтобы все соответствовало нашим священным традициям. И позвольте мне, лорд Тодзе, называть вас своим личным другом.

– Я… я даже не знаю, – Тодзе как-то сразу сник. – Мне, конечно, очень лестно… Наверное, я должен поблагодарить… государь.

– Вы многое сделали для Хеалада, диктатор Тодзе, – Оваро милостиво кивнул князю. – А сейчас я хотел бы отдохнуть и подготовиться к путешествию в Каранию. Аудиенция окончена.

Рике вышел из дворца на ватных ногах. Ему стоило невероятных усилий сдержать свои чувства, но он сумел остаться невозмутимым. Помогли опыт и безупречное воспитание. Никто ничего не заметил.

– Это был твой совет, Рике, – тихо сказал Тодзе, едва они вышли на площадь. – Что теперь?

– У нас есть законный император, – Рике помолчал. – Мы помогли Эдхо заполучить престол.

– И что теперь делать?

– Если бы я был на вашем месте, я отдал бы войску приказ захватить дворец и убить щенка. Это ничего бы не изменило, но я, по крайней мере, удовлетворил бы свою жажду мщения. Но этого не случится, как я понимаю?

– Нет, Рике. Я не пойду на противостояние с Советом Князей. Одно дело покончить с претендентом на престол, и совсем другое – поднять руку на императора. Совет не простит мне этого, а воевать со всем Хеаладом я не в силах.

– Кто узнает?

– Оваро уже оповестил всех. Мы опоздали.

– Я потерял лицо, мой лорд. Дело, которому я посвятил всю жизнь, загублено. Я прошу отставку.

– Никаких отставок! Ты мне нужен. Мы едем в Каранию.

– Тогда я прошу у моего лорда несколько минут, чтобы помолиться. Здесь прекрасный парк. Мне нужно побыть одному.

– Хорошо, Рике. Я жду тебя в моем шатре.

Воины подсадили Тодзе в седло, и кавалькада выехала со двора. Рике проводил их взглядом и презрительно скривил губы. Проклятый трус Тодзе упустил последний шанс избавить страну от выродка и самому стать императором. Купился на фимиам и громкие титулы. Испугался последствий. Или решил, что маленькая рыбка на вертеле лучше большого кита в море?

Рике не спеша прошел в парк. Здесь было тихо, пахло магнолией и жасмином. Под сандалиями хрустел белый речной песок. Лучшего места для прощания с этим миром не найти.

Все его предали. Лживый пес Сакаши так и не смог попасть в гробницу. Сумеречные Клинки ничего не смогли поделать с Книжником. Тодзе струсил. Все, к чему он стремился долгие годы, превратилось в прах. Стенки кувшина задушили гуся.

Рике остановился на берегу маленького пруда, в котором лениво плавали золотые карпы. Место показалось ему очень живописным. Плакучие ивы над берегом давали приятную тень, песок был чистым, вода прозрачной. Ничто не оскорбляло в этом чудном уголке парка взгляд истинного эстета, каким всегда был Рике.

На душе стало грустно, но грусть была мимолетной. Рике опустился на колени у воды, поднял взор к небу. Оно было чистым и бездонно-синим. Хорошее сегодня утро. Несмотря ни на что хорошее.

– Усталый путник, закончив скитанья, в свой дом возвратился, – продекламировал Рике стихотворение древнего поэта, вытащил из-за пояса маленький кинжал и вонзил его себе в сонную артерию.