Самая рыжая в Академии драконов

Глава 7. Репетиция идеального свидания

— Мы просто заблудились. Пришли случайно, но с миром… — произнес Рэдвин, пытаясь договориться со зверем, что само по себе звучало совершенно нелепо.

Однако исследования утверждали, будто кондраги обладают интеллектом. И нападают всегда сознательно, а не инстинктивно, из необходимости защищать себя или потомство.

Мы следили за ним, ожидая атаки. В воздухе потрескивало от магического напряжения. От фигуры Рэдвина исходило тепло: он удерживал на кончиках пальцев огненную волну, способную если не сжечь, то точно отпугнуть огромного хищника.

Почувствовав, что запахло жареным (фактически в прямом смысле слова), плотоядные кувшинки захлопнули пасти и начали шустро отплывать от берега.

Внезапно кондраг раскрыл пасть. Между острых клыков растянулась ядовито-зеленая слюна. Казалось, что из черной глотки вырвется оглушительный звериный рев…

Медведь громко чихнул и резко опрокинулся в малину, с хрустом переломав кусты.

Моргуны, как разноцветные помпоны, ожили и дружно бросились в бегство, всей стаей преодолевая расстояние огромными прыжками. Кувшины внезапно нырнули под воду. Лиззи рядом со мной решила потерять сознание, и пришлось подхватить ее под локоть, чтобы она не растянулась посреди примятой лужайки.

— Не падаем и держим глаза открытыми, — предупредила я девушку. — А если упадешь, то придется ползти в позе гусеницы.

Нам тоже следовало бежать сломя голову, но кондраг больше не поднимался. Возможно, решил издохнуть от стыда: так застращал студентов, а в итоге прочихал добычу!

— Он самоустранился? — озадаченно уточнила я у Рэдвина.

— Убираемся отсюда! — тихо скомандовал тот. — Воттер, ты ведешь, я замыкаю.

Спорить никому не пришло в голову. Народ направился следом за мной, Даррел закрыл группу сзади.

Вернуться на маршрут удалось быстро, правда, не без приключений.

Влюбленная парочка, держась за руки, как на романтической прогулке, шагнула вбок и крепко увязла в трясине. Сначала девушка, потом парень, который попытался подружку спасти. Удалось вытащить обоих, когда они погрузились в жижу по колено, и влить противоядие. Пока приводили в порядок одних, капитан влип спиной в живые лианы. Он ругался, лиана опутывала. С трудом отодрали с помощью заклятий.

Выйдя в нужную сторону, устроили пятиминутный привал.

«Цыплята» с облегчением выдохнули. Мы с Рэдвином уселись прямо на дорожку и прижались спина к спине. У Даррела была удивительно удобная спина: широкая и теплая.

— Хорошо, что кондраг сбежал. После вчерашнего я вряд ли сумел бы его уложить, — признался Рэдвин.

— Как же я ненавижу ориентирование! — с чувством пробормотала я себе под нос.

— Ребята, смотрите! — Капитан группы в уже прилично измазанной форме вылетел из кустов с маленьким красным флажком на длинном древке. — Мы на финише. Я нашел наш флаг!

— Верни на место! — всполошилась я и, заставив Рэдвина отодвинуться, вскочила на ноги. — Мы еще не дошли до конца маршрута. Это флаг чужой команды.

— Да какая разница? — Капитан оглядел измотанных согруппников. — Правда, парни?

Судя по физиономиям парней, да и девушек тоже, они были склонны согласиться.

— Секрет в том, чтобы найти свой флаг, — с ленцой проговорил Даррел, поднимаясь. — Отнеси и идем дальше. Воттер добавит вам полбалла за упорство в достижении цели.

Через некоторое время группа добралась до своего флажка. Радоваться, что зачет закончился, ни у кого не хватило сил. По знакомым исхоженным тропинкам третьекурсники понуро поплелись к подъемнику, возле которого студентов ожидал магистр. По прямой вернулись за четверть часа.

— Наблюдатель Воттер, скажите, сколько баллов заработала команда? — потребовал он, когда капитан воткнул в землю флажок.

Пришлось по блокноту огласить список штрафов и поощрений. На пункте, что группа сбилась с маршрута, магистр окинул притихших студентов недовольным взглядом. На новости, что возле озера Лоу мы столкнулись с колонией моргунов и кондрагом-шатуном, вылезшим из берлоги посреди бела дня, окончательно помрачнел и сделал быструю пометку в листке на планшете.

— Первая группа, позорище! — принялся отчитывать он подопечных. — Целый год вы каждую неделю спускались в Разлом и изучали карты! Не научились их читать, выходит?

В самый разгар громкой отповеди вернулась следующая группа. Они несли два флажка. При виде доказательства, что народ стащил с чужого финиша метку, магистра знатно перекосило.

— Первая группа, зачет сдан! Свободны! — рявкнул он.

Когда мы загружались на подвижную платформу подъемника, увидели, как преподаватель отчитывал вторую группу, а несколько боевиков отправилась разыскивать остальных «цыплят», бродящих по Разлому в поисках сворованного флажка.

За это время на парящих островах распогодилось. Плотная завеса расступилась, выглянуло солнышко, но ветер гулял по-осеннему холодный. Мы пошагали к мосту на административный остров. Рэдвин на ходу вытащил из кармана «дракос» и пробудил его. Связеон сердитым жужжанием оповестил, сколько входящих сигналов было пропущено.

— Кат-Кат, не передумала сегодня идти со мной на свидание? — спросил Даррел, когда мы ступили на мост, соединяющий подъемник с административным островом.

— Идти? — устало фыркнула я. — Винни, ты обо мне хорошего мнения! В Родрик я сегодня поползу на коленях. Или потащишь меня на спине?

— За кого ты меня принимаешь? — хмыкнул он. — Девушку на свидании надо носить на руках.

— Идеально, — со смешком одобрила я.

И вновь мы попрощались до вечера. Рэдвин отправился в деканат боевиков получать заслуженный зачет по охранным заклятьям, ни разу не примененным во время спуска. Я отнесла в деканат бланк, что отработала штраф, получила строгое наставление за неделю собрать у однокурсников заявления на собеседования и наконец выдохнула.

Необъяснимое волнение перед встречей с Даррелом нахлынуло после обеда. Возможно, виной были антидоты от ядовитого сока лиан, принятые после еды, но я начала нервничать так, словно собиралась на нормальное свидание, а не на встречу по заранее обговоренному «идеальному» плану. Стараясь успокоиться, я составила список того, что необходимо сделать для встречи с парнем, и как будто прочистила голову.

Подперев щеку кулаком, Оливия лежала на кровати, жевала воздушную кукурузу из бумажного пакета и изредка ехидничала на тему скрупулезных сборов.

— Впервые вижу, чтобы люди придумывали сложные поводы для простого свидания, — подкалывала она.

— Это не настоящее свидание, — проворчала я. — Мы составили список и пройдемся по всем пунктам. Получится репетиция идеального свидания.

— Пункт о прощальном поцелуе внесли? — развеселилась подруга, и я одарила ее сердитым взглядом. — На самом деле я уверена, что Даррел знает, какие пунктики следует добавить в твой список, чтобы все прошло удачно. Ты просто расслабься и наслаждайся.

Расслабиться не удавалось. Я рассматривала себя в зеркало. Одна половина волос была накручена крупными локонами с помощью артефакта для укладки, позаимствованного у девушек из соседней комнаты, вторая — идеально выпрямленная и как будто чуток прилизанная.

— Какая сторона лучше? — спросила я подругу.

— Ты прекрасна с любой прической, — ответила она.

— Значит, локоны, — окончательно решила я и накрутила выпрямленную часть волос.

Надев платье от Люциана, я осмотрела себя в наколдованное на дверце шкафа зеркало. Отражение намекало, что этим вечером лучше ничего не ронять под ноги и не нагибаться. Да и вообще просто ровненько стоять, желательно не выходя из комнаты.

Пришлось обратиться к менее придирчивому специалисту.

— Очень коротко? — спросила я у Оливии.

— Коротко чрезвычайно, — согласилась она. — Жаль, я не увижу лицо Даррела, когда ты к нему выйдешь. Не смей переодеваться! Все будут завидовать длине твоих ног и смелости.

Комплимент прозвучал спорно, но платье, переделанное местным гением кройки и шитья, оказалось самым красивым и необычным в моем гардеробе. Соседка вообще всегда носила только брюки, лишь изредка разбавляя их форменной юбкой в складку, и найти у нее что-нибудь достойное для выхода в люди было невозможно.

Подкрасив ресницы черной тушью, а губы — полупрозрачным блеском, я нанесла на запястья духи, натянула на ноги красные лодочки без каблука и снова спросила:

— Что скажешь? Как тебе?

— Как будто ты собралась на настоящее свидание, а не на репетицию, — съехидничала она.

— Я ко всему отношусь серьезно, — парировала я, аккуратно надев маленькую сумочку через плечо, в которую помещался только связеон, ключи от комнаты и кошелек.

— Ну конечно, — протянула подруга и расхохоталась, когда в нее полетела заколка для волос.

Рэдвин изменил привычке опаздывать и продемонстрировал удивительную пунктуальность. Ровно в шесть он ждал меня в холле общежития. В первый момент я его не узнала: высокий хорошо одетый парень в темно-синем пиджаке, отлично сидящем на широких плечах, в белой футболке и в брюках со стрелками. Похоже, мы оба чрезвычайно ответственно отнеслись к сборам на договорное свидание, как будто оно было самым настоящим и нас не переплетала магическая связь.

Он заметил меня на лестнице и не сводил взгляда, пока я к нему шагала.

— Привет, — стараясь не обращать внимания на неуместное волнение, поздоровалась я.

— Ты выглядишь фантастически, Кат-Кат. На руках надо нести?

Впервые он шутил с такой серьезной физиономией.

— Доковыляю до телепорта на своих двоих, а потом откроется второе дыхание, — рассмеялась я и подхватила его под локоть.

Переход занял немного времени. Мы нырнули в телепорт на середине разрушенного большим взрывом каменного моста академии и спустя несколько секунд вышли на вокзале Родрика. Не замедляя шага, тут же спустились с портальной площадки и пристроились в конец очереди к регистрационной стойке. В зале было шумно, из магических приемников Типпита, или по-простому маптипов, звучала песня молодости моих родителей, давно ставшая музыкальной классикой Эргана.

После занятий в Родрик из академии перемещалось много народу, и за нами быстро выстроился хвост студентов. Ждать, правда, пришлось недолго. Подошла наша очередь. Пожилой гном в инспекторской форме записал в регистрационную книгу наши имена.

— Цель прибытия? — строго спросил он.

— Туристическая. У нас свидание, — в один голос произнесли мы с Рэдвином.

Инспектор окинул нас смеющимся взглядом и заключил:

— Так и запишем: романтический туризм.

— Лучше не скажешь, — с широкой улыбкой одобрил Даррел.

Городок встретил нас теплым вечером, запахом сочной зелени и лучами уходящего солнца. В отличие от парящих островов, погода здесь радовала. Бурная светская жизнь шла на другой стороне Родрика, и добраться до многочисленных заведений было проще всего по канатной дороге.

— Викторина начнется через час, — объявил Рэдвин, останавливая самоходный экипаж, следующий от центральной улицы до канатной дороги. — Должны успеть.

Он помог мне усесться в салон. Экипаж тронулся и покатил по улице Верхней, взбегающей в гору. Мысленно я была благодарна Даррелу, что он не надумал на идеальном свидании неспешно прогуливаться и дышать свежим воздухом. Полюбоваться разноцветными домиками в два и три этажа можно было и из окна комфортной самоходки.

Близость к Разлому давно превратила Родрик в туристический центр. Когда-то здесь открыли заповедник редких животных из Золотой книги, и умирающий городок ожил. Сезон только начинался, еще не было толпы приезжих, но на улицы уже выкатили лотки с сувенирами, заведения открыли летние веранды, а тумбы обклеили объявлениями об аренде жилья.

— В какой викторине мы участвуем? — полюбопытствовала я, когда экипаж выехал на грунтовку и стало ясно, что через несколько минут мы доберемся до канатной дороги.

— Для влюбленных парочек, — признался Рэдвин. — Увидел в столовой листовки с приглашениями и понял, что нам туда надо.

— Нас ждет бесславный провал, — предрекла я, складывая руки на груди.

— Не паникуй, Кат-Кат. — Он легонько толкнул меня плечом, заставив проглотить улыбку. — Ты лучшая на стихийном факультете.

— Мы делим первую строчку с Блайком, — напомнила я о самой раздражающей несуразности в моей учебной карьере.

— Но Блайка на викторине не будет.

— Что не может не радовать, — проворчала я.

Самоходный экипаж остановился недалеко от железной платформы с кабинками. Отсюда, с отвесного обрыва, канатная дорога ухала вниз и тянулась вдоль реки Дикой, прорезающей путь между поросших густой растительностью скалистых стен. Дальше дорога сворачивала влево и финишировала в развлекательном районе, где любили проводить время студенты.

Рэдвин ушел за билетами, а я некоторое время следила, как влюбленные парочки и веселые компании отправлялись в путь. Из ущелья периодически доносился женский визг — самые смелые выбирали открытые кабинки, фактически просто сиденье под козырьком. К тому времени, как Даррел вернулся, с обрыва на канатах слетела закрытая кабинка для вменяемых людей.

Дежурный жизнерадостно предложил нам усесться на «исключительно комфортное, абсолютно безопасное сиденье» и получить «незабываемые, наиострейшие ощущения от практически свободного полета над пропастью». Я сегодня уже была в Разломе и уходила от кондрага, острые впечатления во мне больше не помещались.

— Сколько ждать закрытую кабинку? — уточнил Рэдвин у дежурного лепрекона.

Тот устремил взор в удаляющиеся кабинки, плывущие над рекой, и заключил:

— Минут двадцать.

Стало очевидным, что время нашего распланированного по минутам свидания начинает разъезжаться по швам.

— Кат-Кат, хочешь понять, что чувствуют драконы в небе, и влюбиться в свободный полет? — с интонацией опытного коммивояжера спросил Даррел.

— Тебе никогда не предлагали торговать по каталогам? — проворчала я. — Попробуй, у тебя хорошо получится продавать странные вещи.

Сверкнув белозубой улыбкой, Рэдвин объявил лепрекону, что мы жаждем незабываемых впечатлений. Открытая кабинка подплыла к платформе и остановилась. Даррел помог мне усесться. Смотритель закрепил ремни безопасности. Мысленно проклиная длину платья, я попыталась хоть немножко одернуть подол. Все же стоило не выпендриваться и надеть брюки! Внезапно на колени лег пиджак, полностью скрывший голые ноги.

Удивленная до глубины души этим внезапным проявлением деликатности, я посмотрела на Рэдвина, оставшегося в одной футболке. С невозмутимым видом, словно не сделал ничего особенного, тот проверял ремни.

— Готова к новому опыту? — широко улыбнулся он.

— Не особо, — призналась я.

— Я буду держать тебя за руку, — пообещал Рэдвин и немедленно сжал мою ледяную ладонь.

Кабинка дернулась, медленно проплыла к краю обрыва, а секундой позже ухнула в пропасть. В лицо ударил холодный ветер, дыхание перехватило. Желудок подскочил к горлу, зато душа ушла в пятки. В голове крутилась дурацкая мысль, что сейчас улетит пиджак. Я вцепилась в него свободной рукой, а второй — с силой стиснула пальцы Рэдвина.

— А ты сильная, Кат-Кат! — сквозь свист ветра в ушах донесся до меня хохот Даррела.

— Терпи, Винни! — выкрикнула я. — Не видишь? Я паникую!

Постепенно кабинка замедлилась. Мы скользили над рекой, ноги практически доставали до глади воды. Ущелье постепенно сужалось. Стены густого леса теснее обступали реку. Дикарка шумела и пенилась, словно злясь, что оказалась в ловушке, сжатая с двух сторон скалистыми обрывами.

Ощущения от стремительного скольжения над бурной рекой действительно были незабываемыми. Я посмотрела на Рэдвина и поняла, почему парочки часто выбирали именно открытые кабинки. Стоит повернуть голову, как обнаруживаешь, что сидишь так близко к партнеру, что можно рассмотреть его длинные рыжие ресницы, веснушки и даже черные мелкие крапинки на прозрачно-серой радужке глаз…

Если я качнусь вперед, то мы непременно встретимся губами. Это будет считаться репетицией поцелуя или случайным касанием?

Кабинка внезапно дернулась и с толчком остановилась. Меня действительно швырнуло вперед, на Рэдвина, но мы вовсе не встретились губами, как в любовном романе, а шибанулись лбами. Ремни врезались в тело. У меня из глаз брызнули слезы, у Даррела, должно быть, посыпались звездочки.

Охнув, я инстинктивно отпрянула, а Рэдвин — схватил меня за затылок и заставил прижаться отбитым лбом к его груди. Определенно, рефлексы у нас были разные. Наверное, со стороны могло показаться, что парочка в открытой кабинке подралась.

Мы замерли в странной позе. Между тем с моей правой пятки вкрадчиво соскользнула туфля. Я попыталась остановить падение, но тщетно. Изящная кожаная лодочка, половинка от пары, самоотверженно приносившей мне удачу на экзаменах, сорвалась в воду.

— Все в порядке? — тихо спросил Рэдвин, ощутив мои судорожные телодвижения.

— Винни, у нас потеря, — смиренно промычала я ему в грудь. — У меня утопилась обувь.

— В смысле, полностью? — разжав руки, обескураженно спросил он.

— Нет, только наполовину, — ответила я и подняла ноги, демонстрируя ополовиненную пару.

Кабинка вновь вздрогнула и рванула с места. Вторая туфля слетела в бурные потоки Дикарки.

— А теперь полностью, — через паузу прокомментировал Рэдвин.

— Они прожили короткую, но насыщенную жизнь, — со смешком заключила я, окончательно смирившись с тем, что на идеальном свидании осталась позорно разутой.

Канатная дорога вильнула, впереди появилась оживленная Широтная улица с многочисленными магазинчиками, кафе и едальнями. Мимо проплыло белоснежное двухэтажное здание «ТрисДартиш» с колоннами и панорамными окнами. Наконец кабинка добралась до платформы для посадки и высадки пассажиров. Рядом в ожидании поездки толпился народ.

Когда кабинка остановилась, мы отстегнули ремни. Рэдвин поднялся первым и, нагнувшись, скомандовал:

— Кат-Кат, обними меня за шею.

Он подхватил меня на руки. Я старательно прикрывала колени его пиджаком, обнимала за шею и от смущения старалась не смотреть по сторонам. На Рэдвина тоже старалась не смотреть. Утром тот пошутил, что на свидании понесет меня на руках. Как в воду смотрел!

— У тебя ведь ребра отбиты, — пискнула я.

— А ты не елозь и держись крепче, — велел он. — Сейчас добудем тебе новые туфли.

— На нас все смотрят, — пробормотала я.

— Завидуют, — хмыкнул Рэдвин.

Самое смешное, что возле канатной дороги действительно стояла переносная тележка с тапочками и шлепанцами ярких расцветок. Подозреваю, что после поездки в открытой кабинке покупка обуви у многих становилась первостепенной задачей, и было без разницы, в чем доковылять до дома — лишь бы не разутыми.

Торговец встретил нас широкой улыбкой и немедленно указал на тумбу, куда, должно быть, усаживались все, кто случайно разулся во время поездки.

Даррел мягко опустил меня на сиденье и тихо уточнил, какой размер подойдет.

— Могу предложить вот такие замечательные туфельки! — воскликнул торговец и указал на ядовито-розовые меховые тапочки.

Рэдвин устремил в меня вопросительный взгляд, и я молча покачала головой.

— Тогда ультрамодные в этом сезоне шлепанцы! — жизнерадостно объявил хозяин прилавка. — Исключительно удобная модель! Смотрите, какая красивая расцветка. Пользуется огромным спросом у девушек.

Он продемонстрировал леопардовые шлепанцы с перемычкой для пальцев.

— А что-нибудь не такое меховое и не настолько леопардовое? — осторожно спросила я.

— Ваш размер ходовой, — сухо ответил торговец. — Предложил все, что осталось.

— Тапки, — немедленно решила я и полезла в сумочку за деньгами.

Пока вытаскивала сложенные пополам купюры, Рэдвин присел рядом со мной и поставил на землю меховое розовое чудо обувной мысли.

— Твои модные туфельки, — прокомментировал он.

— Зато не натрут, — фыркнула я и сунула ноги в мягкие тапки, просто мечту пожилой леди на отдыхе.

Викторина приходила на первом этаже большой гостиницы, и в холл, выложенный черно-белыми плитками, мы влетели практически на последних минутах. Осматриваться было особенно некогда. Буквально на ходу Рэдвин спросил у портье, седовласого гнома, куда бежать на викторину, и тот махнул рукой, задав нужное направление.

Мы ворвались в двери в последний момент. Служащая в блестящем синем платье сомкнула за нами створки. Зал окутывал мрак, расцвеченный гирляндами с синими мелкими огоньками. В центре больших круглых столов светились артефактные лампы в виде цветов, растущих прямиком из столешницы. В зале была полная посадка, пустые стулья нашлись только за столом перед самой сценой. Держась за руки, мы тихонечко двинулись к свободным местам.

Между тем на сцену выскочил ведущий в блестящем синем костюме. Высокую худую фигуру озарил яркий луч, и на одежде замерцали пайетки.

— Добрый вечер, дамы и господа! — Он широко улыбнулся, продемонстрировав крупные белые зубы. — Рад приветствовать вас на викторине «Вспомни молодость»!

Зал взорвался аплодисментами. Мы с Рэдвином ошарашенно остановились в трех шагах от свободных мест. Я быстро огляделась вокруг и только сейчас заметила, что участники, сидящие за столами, по большей части возраста моей бабули.

— Винни, — зашептала я ему на ухо, — ты притащил нас на викторину для пенсионеров!

— Кат-Кат, помнишь, как мы сегодня уходили от кондрага? — пробормотал он. — Действуем так же: быстро, тихо и не оглядываемся.

Успели добраться до центра зала, когда над головой вспыхнула большая потолочная люстра, и зал залил яркий свет.

— Молодые люди! — остановил нас оклик ведущего, и мы замерли, накрытые на позорном побеге. — За столом прямо передо мной есть свободные места. Не смущайтесь, проходите! Давайте поддержим наших стеснительных участников аплодисментами!

Отзывчивый зал начал воодушевленно хлопать. С идиотскими улыбками мы потащились к столу и вкрадчиво уселись, поздоровавшись с тремя пожилыми леди.

Ведущий дождался, когда мы разместимся, и снова заговорил:

— Теперь, когда все участники в сборе, я расскажу, какие вас ждут призы!

За третье место пообещали набор овощных соков «Живительный сельдерей» для очищения и молодости организма. Второе место сулило сертификаты на десять занятий лечебной гимнастики «Здоровая спина», что участники неожиданно встретили с большим энтузиазмом.

— А победитель получит главный приз! — Ведущий выдержал драматическую паузу. — Готовы? Команде победителей достанутся уникальные артефакты для измерения артериального давления!

Зал пришел в восторг и захлебнулся в бурных овациях. Развеселившись, я с трудом сдержала смешок. Обескураженный Рэдвин смущенно почесал бровь. Подозреваю, что сейчас он предпочел бы оказаться в Разломе один на один с кондрагом. С ним он, по крайней мере, знал, как взаимодействовать.

Командам дали пять минут на то, чтобы выбрать название. Старушки придирчиво оглядели нас.

— Вообще-то, мы хотели назваться «Грациями среднего возраста», но юноша в концепцию не вписывается, — заявила одна из дам, строго посмотрев через толстые стекла очков для чтения. — Откуда вы, молодые люди?

— Из академии Элиоса Драка, мадам, — ответил Рэдвин и нервно кашлянул в кулак.

— Ой, я знаю эту академию! — обрадовалась вторая старушка с подкрашенными рыжей хной забавными кудельками на голове. — Она же здесь рядышком. Там же учатся драконы!

— В таком случае давайте возьмем название «Академия драконов и самые грациозные»! Сделаем приятное юным товарищам по команде, — заявила леди в очках и толкнула в локоть свою соседку: — Присцилла, впиши название в бланк.

Сухенькая Присцилла взяла карандаш и, чуток отодвинувшись, чтобы лучше видеть, начала аккуратно выводить название на каждом бланке для ответов.

— Сегодня мы рассчитываем забрать главный приз, — заявила разговорчивая старушка с кудельками. — С нами Грозная Кло. В прошлом году она выиграла чемпионат по разгадыванию шарад.

Грозной Кло оказалась строгая дама в очках.

— Я взяла с собой счастливый веер! — заявила она и немедленно постучала этим веером по столу.

Вообще-то, леди действительно выглядела крайне суровой. Подозреваю, могла постучать этим счастливым веером не только по столу, но и по голове каждому, кто даст неправильный ответ во время игры.

— А у нас с вами, юная барышня, одинаковая обувь! — подмигнула мне старушка с кудельками, и я подавилась на вздохе. — Уверена, это хороший знак.

Между тем у команд собрали листочки с названиями, и ведущий жизнерадостно сказал, что пришло время знакомиться. Он громко объявлял команды. Народ по очереди приветствовал противников.

— «Самая рыжая в академии драконов»! — громко зачитал ведущий.

Возникла долгая пауза. Все с любопытством крутили головами, пытаясь вычислить, кто назвал себя самыми рыжими. В конечном итоге все повернулись к нам.

— Присцилла, что ты понаписала? — накинулась на старушку Грозная Кло, когда начали представлять следующую команду.

— Что услышала, то и написала, — удивилась она.

Рэдвин облокотился о стол и спрятал лицо в ладонях, его плечи вздрагивали от хохота.

— Юноша, да ты не расстраивайся, — принялась увещевать его разговорчивая леди с кудельками, видимо, решив, что тот возрыдал от расстройства. — Подумаешь, ошиблись с названием. Присцилла у нас глуховата, но у нее разборчивый почерк.

Понятия не имею, как Даррел не задохнулся от смеха. К счастью, свет снова погасили, объявили о начале викторины, и ведущий призвал зал слушать первый вопрос. На стене за его спиной появились крупные намагиченные слова.

— Учащенное сердцебиение, — начал зачитывать ведущий в напряженной тишине, — быстрый пульс, туман в голове, холодные руки. Какое состояние можно описать этими словами? Время пошло!

На стене появился круг со стрелками. В загудевшем пространстве зазвучали громкие щелчки метронома.

— Я знаю! — немедленно догадалась я и, завладев вниманием леди, заключила: — Это описание какой-то сердечной болезни. Тахикардия? Еще на обморок похоже! И на анемию…

Старушки мигом поскучнели, переглянулись и внесли в бланк «влюбленность».

— Откуда ты знаешь все эти болезни? — тихо хмыкнул Рэдвин мне на ухо.

— Понятия не имею, — помирая от неловкости, призналась я. — Может, прошлую жизнь вспомнила?

Когда ведущий зачитывал ответы, выяснилось, что действительно загадали тахикардию.

— Какой недипломатичный вопрос, — проворчала Грозная Кло, поправив очки.

Однако играть в викторину со старушками оказалось на удивление весело. Леди нам попались на редкость азартные. Мы активно предлагали варианты, спорили и обсуждали. Я блистала в вопросах на смекалку, а в музыкальном раунде неожиданно наступил звездный час Рэдвина. Он с легкостью назвал все загаданные мелодии.

— Ты, выходит, меломан? — спросила я.

— Мама собирала редкие масеты для маптипов, — тихо ответил он.

На масеты записывали музыкальные произведения, а потом проигрывали на магических приемниках Типпита, подобных тем, что установили в городском портальном вокзале. Коллекционирование носителей музыки было отнюдь недешевым увлечением, и позволить его себе мог не каждый.

Через час викторина подошла к концу. Ведущий с широкой улыбкой, демонстрирующей крупные белые зубы (точно фарфоровые!), начал зачитывать названия команд победителей. От нервов у меня замерло сердце, началась тахикардия, повысилось кровяное давление и совершенно точно был остро необходим приз за первое место…

— Больше всех очков в сегодняшней игре набрала «Самая рыжая в академии драконов»! — объявил ведущий.

На радостях я подалась к Рэдвину и, крепко обхватив его руками, прижалась щекой к плечу.

— Винни, мы выиграли!

— Поздравляю, Кат-Кат, — пробормотал он, явно удивленный внезапным порывом.

— У меня теперь будет артефакт для измерения давления! — восторженно воскликнула я, словно выиграла в лотерею, а не викторину для пенсионеров. — А еще у меня теперь есть счастливые тапки!

— В смысле? — удивился Рэдвин.

— Счастливые красные туфли захлебнулись в реке, придется ходить на экзамены в розовых тапках, — отстраняясь, со смехом пояснила я.

Получив призы в холщовых сумках с большой эмблемой мануфактуры, видимо, выпускающей лекарские артефакты, мы попрощались с нашей энергичной командой и выбрались в холл. Вокруг неожиданно обнаружилось огромное количество парочек, дожидавшихся начала какого-то мероприятия. Подозреваю, той самой викторины, в которой я предположительно должна была блистать.

— Даррел, во сколько начинается викторина для влюбленных? — спросила я. — Ты время, что ли, перепутал?

— Кхм… — глубокомысленно кашлянул он и предложил: — Хочешь, мы сходим на второй круг?

— Давай по викторине за вечер, — отказалась я менять планы.

— Такое облегчение, — надевая пиджак, через небольшую паузу признался Рэдвин. — У нас через пятнадцать минут забронирован столик. Можно отменить, но я правда хотел отвести тебя в это место.

Я нервно улыбнулась, вдруг вспомнив, что в порыве вдохновения упомянула в списке «ТрисДартиш», самый дорогой и пафосный ресторан Родрика. Абсолютно все в этом заведении, начиная от интерьера и заканчивая маленькими закусочками-комплиментами от шеф-повара, было на самом высоком уровне. И чтобы в ядовито-розовых тапочках оценить этот уровень, ресторан наверняка придется брать штурмом.

— Помню, на свидании ты хотела в «Дартиш». — Рэдвин придержал дверь и пропустил меня вперед. — Но подумал, что коктейлями стоит набираться там, где их действительно умеют смешивать.

— Полностью с тобой согласна! — на радостях выпалила я и добавила, смутившись: — Если что, я не планирую набираться коктейлями.

Мы вышли в прохладный сизый вечер, расцвеченный огнями многочисленных вывесок. Воздух пах сладкой воздушной кукурузой и карамельными яблоками, которые готовили тут же, на тележках со всевозможным уличным перекусом. Нырнув в переулок, некоторое время мы петляли по задворкам туристической улицы, пока не оказались возле кирпичного здания бывшей мануфактуры.

Здесь неожиданно оказалось много народу. Никаких деятельных старушек, пожилых пар и мамочек с детьми — только студенты.

— Нам сюда, — подсказал Рэдвин, открыв дверь со скромной вывеской «Небо драконов».

Подниматься предстояло на третий этаж, по узкой лестнице с неудобно высокими ступеньками, словно эту самую лестницу скопировали с бывшего дворца Элиоса Драка. В старых зданиях сплошь были похожие.

— Ну конечно, дракону всегда надо забраться повыше, — проворчала я себе под нос, чувствуя, как после утреннего забега по Разлому стонут мышцы в ногах.

— Кат-Кат, ты ворчишь как старушка, — со смехом отозвался Даррел.

— Ой, да брось, — опять заворчала я.

— Даже Грозная Кло поднимется быстрее, — продолжил он дразнить.

Сверху донеслись громкие голоса и чьи-то шаги. Неожиданно Рэдвин, шагающий следом, мягко положил ладони мне на талию и сдвинул к стене. Спустившаяся шумная компания с нами поравнялась, и он выставил руку, чтобы никто случайно меня не толкнул. Походило на то, что жест был для Рэдвина естественным, а не нарочитым, когда парень пытается на первом свидании выглядеть лучше, чем он есть на самом деле. Внутри вдруг сладко екнуло.

В «Небе драконов» оказалась толпа народа, в основном студенты из академии. Помещение разделяли квадратные опоры, подпирающие черный, словно закопченный, потолок. Столы стояли несимметрично, на разных уровнях, в некоторые уголки вели лестницы. Широкая стойка светилась разноцветными огнями.

Стройная рыжеволосая девушка на входе поздоровалась с Рэдвином, как со старым приятелем, проверила что-то в записях, прикрепленных прищепкой к планшету, и кивнула, предлагая следовать за ней. По металлическим винтовым ступенькам мы поднялись на крышу.

Над головой выстлалось бархатное черное небо с мелкими звездами. Вдали, если присмотреться, можно было разглядеть висящие на разных уровнях светящиеся острова парящего архипелага, накрытые шапкой густых облаков. Из Родрика они выглядели крошечными.

Столики на крыше были разделены реечными ширмами, опутанными гирляндами. Мелкие огоньки светились на парапете крыши. Небрежным жестом Рэдвин выхватил из стопки в плетеной корзине аккуратно сложенный плед, и когда мы разместились за столом, протянул мне.

— Накинь, чтобы не замерзнуть, — предложил он.

Даррел начал обсуждать с официантом заказ, а я зачарованно следила за каждым его движением и жестом. «Поцелованные богиней Валлой» рыжеволосые люди с веснушками всегда вызывали во мне любопытство. Они не казались красивыми, скорее наоборот, и притягивали взгляд только своей кричащей непохожестью. Однако в свете мелких лампочек, подмигивающих со всех сторон, Рэдвин отчего-то казался нереально красивым и жутко сексуальным.

Теперь я понимала, почему вокруг него всегда вились подружки. Сам того не осознавая, он умел заставить девушку чувствовать себя особенной. Той, кому не надо просить, чтобы о ней позаботились: прикрыли голые колени пиджаком, загородили рукой от неуклюжей компании или привели в самое необычное место в Родрике на ужин.

— Выбрала что-нибудь, Кат-Кат? — Он перевел на меня взгляд.

— А? — очень «собранно» переспросила я и уставилась в коктейльную карту, вообще не понимая, что в ней написано. В итоге сдалась и попросила у официанта: — Пусть мне сделают какой-нибудь кислый коктейль.

Очень надо залить сладкую патоку в голове чем-то кислым, иначе наступит сахарная кома.

— Ничего есть не будешь? — удивился Рэдвин.

— Принесите то же самое, что и моему другу, — попросила я, даже не пытаясь посмотреть в меню.

— Рубленное сырое мясо бурнолов в горчичном соусе и стейк с кровью из бедра весбурлов? — уточнил официант.

Я посмотрела на него, как на умалишенного, хотя, похоже, так стоило смотреть на свое отражение в зеркале, и под ироничные шуточки Даррела, внезапно в гастрономических привычках обнаружившего драконью ипостась, все-таки полезла в меню.

Еда в «Небе драконов» оказалась невероятно вкусная, а коктейли подавали в высоких бутылочках с широким горлышком и с длинными бумажными трубочками. Через прозрачное толстое стекло было видно, как в напитках закручиваются магические вихри. У меня словно бурлила раскаленная лава лаймового цвета. В полупрозрачном коктейле Рэдвина то и дело вспыхивали голубоватые всполохи.

— Хочешь попробовать? — спросил он, когда заметил, с каким интересом я рассматриваю содержимое его бутылки.

На вкус напиток оказался сугубо мужским: довольно крепким и горьковатым.

Мы болтали о пустяках. Я рассказывала о семье и о том, почему так боролась за первую строчку в рейтинге.

— Слышала, что до поступления ты учился в Алверии, — спросила я.

Рэдвин нахмурился и ответил явно не из большого желания, а только из вежливости:

— Отец хотел, чтобы я получил высшее образование в Эргане. Боялся, что забуду родной язык. Пришлось вернуться.

Расспрашивать дальше желания не возникло. Некрасиво выпытывать подробности у человека, который не хочет ничего рассказывать. В голову не приходило, чем прервать возникшее неловкое молчание, но народ начал подниматься со своих мест и подходить к парапету.

— Что происходит? — не удержалась я и, приподнявшись на стуле, вытянула шею, чтобы хоть что-нибудь увидеть.

В конечном итоге, как и другие посетители, я подошла к ограждению. Во внутреннем дворе мануфактуры, озаренном тусклым фонарным светом, происходило странное действо. Несколько десятков человек, точно под действием заклятья, танцевали без музыки.

В полумраке то и дело вспыхивали голубоватые огоньки, а за руками некоторых танцующих тянулись длинные световые ленты. Люди двигались энергично и дружно, как если бы со всех сторон их окружала заводная мелодия. Со стороны казалось, будто в одном месте собралась толпа лунатиков.

Рэдвин встал рядышком и, сунув руки в карманы, посмотрел вниз.

— Тихие танцы. Они слышат мелодию через артефакт, — пояснил он. — Впервые такое видишь, Кат-Кат?

— Жутковатое зрелище, — призналась я.

— Ты ведь хотела потанцевать в толпе.

— Кажется, что-то такое припоминаю… — медленно кивнула я, и Рэдвин многозначительно изогнул брови. — Но мне нужен еще один коктейль! Лучше как у тебя.

После второго коктейля в теле появилась легкость, голова приятно закружилась. Уверена, что завтра я пожалею о лишнем напитке, но идея станцевать как лунатик уже не казалась дурацкой. Расплатившись, мы спустились на первый этаж мануфактуры, где продолжалось самое тихое в мире Эргана веселье.

Рэдвин заплатил контролеру-смотрителю несколько купюр за вход, и нам выдали два узких металлических браслета, видимо, те самые артефакты, благодаря которым народ слышал музыку. Призы за викторину были заперты в специальный ящичек. С пожеланиями хорошего вечера смотритель открыл тяжелую дверь во внутренний двор.

В замешательстве я окинула взглядом танцующих.

— Все-таки как же странно это выглядит!

— Давай помогу надеть, — с улыбкой наблюдая за моим смущением, предложил Даррел.

Широкий браслет легко прошел через кисть и повис на руке. Музыка, конечно, не заиграла. Секунду погодя артефакт начал сужаться, подстраиваясь под нужный размер, и плотно обхватил запястье. Металл тускло засветился, а на меня буквально из ниоткуда обрушилась громкая энергичная мелодия.

От неожиданности я вздрогнула и с восторгом посмотрела на Рэдвина, успевшего надеть браслет. Выразительно кивнув, тот с обаятельной улыбкой потянул меня в самую гущу толпы, хотя я подумывала чуточку потоптаться в сторонке и засчитать этот пункт в списке заветных желаний как выполненный.

Танцующие пары двигались в странном, почти гипнотическом ритме. Их тела сливались с тенями, а браслеты мерцали, как ночные светлячки. На нас ровным счетом никто не обращал внимания, но я чувствовала себя по-настоящему глупо. Казалось, что в коленях появились шарниры, было неловко поднять руки, сделать неудачный поворот или, выплясывая, случайно потерять широковатую тапочку.

Незаметно Рэдвин придвинулся. Его руки скользнули мне на талию, и он начал направлять каждый шаг.

— Расслабься, Кат-Кат, — его голос пробился сквозь музыку.

По телу разливалось тепло. Голова кружилась от близости сильного, крепкого парня, который даже не был в моем вкусе. Сама того не замечая, я действительно полностью расслабилась и растворилась в танце.

На пару секунд музыка стихла, словно невидимый дирижер замешкался и придирчиво, чтобы не снизить градус веселья, выбирал следующую композицию.

— Не думала, что ты так… — начала я, но поперхнулась словами, когда мелодия грянула, и Рэдвин склонился так близко, что губы едва не коснулись уха.

— Что? — спросил он.

— Хорошо двигаешься! — выпалила я.

Зажигательная песня плавно сменилась на медленную, волнующую мелодию. Рэдвин прижался ко мне теснее, и между нашими телами не осталось свободного пространства. Ладони мягко скользнули мне на спину, даже через плотное кружево платья я почувствовала, какие они горячие.

Дыхание перехватило, хотя мы кружились тихо и неторопливо. Я остро ощущала, как его бедро прижимается к моему, как напрягаются мышцы рук. В голове возникла дурацкая идея, что именно сейчас, во время этого танца, когда мы настолько близко друг к другу, идеальное время для поцелуя.

Словно прочитав мои мысли, Рэдвин начал медленно склонять голову. Внутри разлился жар, сердце на долю секунды остановилось… Внезапно он замер в паре сантиметров от моих приоткрытых губ и, быстро нагнувшись к уху, с иронией произнес:

— Кат-Кат, а говорила, что не умеешь танцевать.

Заставить себя ответить на шуточку колкостью я не нашла сил, только презрительно фыркнула. Но глупая фантазия о поцелуе, который наверняка случился бы, окажись мы на настоящем свидании, так крепко засела в сознании, что внутри кололо легкое разочарование, словно мне посулили десерт, но так и не дали.

Наверное, можно было протанцевать всю ночь, но ни утренних занятий, ни спусков в Разлом завтра никто не отменял. Мы вернулись в академию как раз к закрытию общежитий. Над парящим архипелагом по-прежнему висела шапка густых облаков. Небо казалось сизым, а не бархатно-черным, как в Родрике.

Стоило выйти из портальных ворот на продуваемый всеми ветрами огрызок каменного академического моста, как я съежилась от противного осеннего холода. Рэдвин молча снял пиджак и набросил мне на плечи.

— Тебе ведь холодно, — пробормотала я.

— Ничуть.

Неторопливо мы дошагали до общежития водного факультета. Репетиция свидания по списку заветных желаний подошла к концу, пришло время прощаться до завтра. На один короткий вечер я полностью забыла об учебе, обязанностях, спусках в Разлом, предстоящих экзаменах и волнениях за будущее. Хотелось хотя бы на несколько коротких минут оттянуть возвращение в реальность.

— Думаешь, у нас получилось угодить магии? — спросила я.

— Для идеального свидания не хватает одной детали, Кат-Кат, — серьезно проговорил Рэдвин и, взявшись за полы пиджака, заставил меня сделать маленький шажок.

— Чего? — прошептала я.

— Я должен тебя поцеловать, а ты — мне это позволить. Можно? — добавил он шепотом и начал медленно склоняться, как чуть раньше на танцевальной площадке.

Я закрыла глаза в предчувствии неизбежной, но желаемой развязки, и вдруг ощутила, как мягкие губы прикоснулись к моей горящей щеке.

— Теперь идеально, — заключил он.

До комнаты я добралась с таким чувством, словно парила в невесомости и совершенно не ощущала усталости, хотя день выдался длинный. При моем появлении Оливия села на кровати и, не скрывая удивления, уставилась на мохнатые розовые тапочки, сброшенные возле двери.

— Не постесняюсь спросить, куда делись твои туфли? — спросила она.

— Уплыли, — отозвалась я со смешком и с размаху завалилась спиной на кровать, отчего деревянный остов обиженного скрипнул.

— Кхм… Вы топились, что ли? — насторожилась соседка. — И как все прошло?

— Идеально, — глядя в потолок, мечтательно выдохнула я.

— Выплыли все, кроме туфель?

— Еще артефакты для измерения давления забыли в самоходке.

— Артеф… — Оливия подавилась воздухом и закашлялась. — Вы что там делали на вашей репетиции свидания? Грабили старушек и уплывали от них по реке?

— И танцевали. — С глупой улыбкой я прикоснулась к щеке в том месте, где словно отпечатался горячий след от невинного поцелуя.

В конечном итоге она выпытала у меня все подробности свидания. Спать мы легли глубоко за полночь.

На следующий день эстафета по исполнению желаний перешла от Рэдвина ко мне. С трудом скатившись с кровати, я попыталась погасить завопивший сиреной пробуждающий шар. Стоило прикоснуться к артефакту, как в ответ из стоящего на подоконнике графина в оконный откос ударил фонтан. Брызги попали на Оливию, и та подскочила на кровати, словно ее окатили ледяной водой из ведра, а не просто чуток попрыскали.

Под орущий дурниной будильник в скорбном молчании мы наблюдали, как по стеклу скользили кривые ручейки, а с подоконника на пол натекала лужа. Без Рэдвина пользоваться магией я по-прежнему не могла и отдала пробуждающий шар соседке.

— Извини, Лив. Мы с Даррелом должны выполнить оба списка желаний. Возможно, тогда проблема решится. А я-то надеялась, что одного будет достаточно, — вздохнула я.

Она погасила артефакт и, рухнув на подушку, промычала:

— Зато ты хорошо провела время с отпадным парнем. Думала, что с утра буду завидовать чуть меньше, но все равно завидую.

С прошлого дежурства я уже поднаторела в неожиданных мужских желаниях и в общежитие к Рэдвину отправилась через столовую. На остров боевиков шла во всеоружии: с кофе, бутербродом, отвоеванным у вредной тетки Берты, и вещами для «дополнительного сервиса» в рюкзаке. Хотелось справиться с миссией до начала занятий.

По дороге я набрала Даррела, чтобы не искать его по всему зданию. Он ответил только с пятого гудка.

— Ты где? — спросила я, пожелав доброго утра.

— В спортзале на первом этаже, — ответил Рэдвин и завершил вызов.

С удивлением я проверила потухшее зеркальце «дракоса». Видимо, после свидания только у меня было приподнятое настроение, а Даррел его не разделял.

— Ты, что ли, не выспался?

Несмотря на ранний час, в спортзале, заставленном громоздкими тренажерами, оказалось много парней разной степени мускулистости. Вокруг раздавался лязг тяжелых металлических блинов, доносились обрывки разговоров.

Рэдвин лежал на наклонной доске и ритмично делал упражнения для пресса. Спортивная майка открывала широкие плечи с веснушками, на руках напрягались крепкие мышцы. Тихо встав в сторонке со странным чувством, словно внутри щекотало, я наблюдала за тренировкой.

Неожиданно у Даррела заиграл «дракос». Он сделал вид, будто не слышит вызова. К тому времени, как он закончил упражнение, связеон затих.

Наконец Рэдвин заметил меня.

— Давно ты здесь? — хмуро спросил он и, встав, обтер лицо махровой салфеткой.

— Только пришла, — с улыбкой ответила я и протянула ему стаканчик: — Кофе. Может, позавтракать хочешь? Я взяла тебе сандвич. Еще полотенчико и шапочку для купания.

Я вытащила из ярко-желтого рюкзака розовое полотенце с зеленой шапочкой в синий горошек и показала Рэдвину.

— А это для чего? — не понял он.

— Если тебя, как в прошлый раз, накроет утренней физиологией, то сразу пойдем в холодный бассейн водников, но если что…

Выудив красный носок, я многозначительно помахала им в воздухе. Не удержавшись, Даррел широко улыбнулся.

— Смотрю, ты подготовилась.

— Мне очень надо попасть на первые занятия, — пояснила я. — Так что безудержно желай. Я готова ко всему!

Уперев руки в поджарые бока, некоторое время Рэдвин молча рассматривал меня. Вид у него был напряженный. Он быстро облизнул губы, словно решившись озвучить желание, и вдруг глухо произнес:

— Откровенно говоря, мне ничего не хочется. В душ хочу сходить.

Невольно я посмотрела на свою руку, но знак не загорелся. Рэдвин бессовестно врал. Он прекрасно знал, чего именно жаждет, но по какой-то причине предпочел не озвучивать. Хотя, казалось бы, что может смутить девушку сильнее, чем желание парня, требующее повесить на дверную ручку красный носок? Конечно, я этот носок притащила — любой каприз за возможность использовать магию, — но внутри переворачивалось от мысли, чтобы украсить этим говорящим знаком дверь Даррела.

— Ладно, — пробормотала я, засовывая «приданое» в рюкзак. — Значит, сегодня я осталась без утренних занятий. Но днем у меня дозор в Разломе, и я понятия не имею, что делать, если не смогу использовать магию. Пропуск уже выписан.

Рэдвин растер лицо ладонями, словно пытаясь собраться с мыслями.

— Во сколько у тебя спуск?

— В полдень.

— Если что, я попрошусь к тебе в группу, — предложил он. — Не думаю, что экспедиция Зигмуса затянется надолго. Он обычно знает, на кого охотится и где эту тварь искать.

Завтракали мы вместе. Настроение Даррела лучше не стало. Он молча жевал, а я без аппетита ковыряла омлет и мысленно составляла список того, что нужно подготовить для выезда на природу. Перечень первостепенных дел рос, и приходилось напоминать себе, что пункт «получить диплом» в сборы не вписывается.

К назначенному времени вместе с Рэдвином я стояла у подъемника и ожидала, когда соберется группа для спуска с профессором. Погода на парящих островах начала налаживаться. Мелкий дождь, атаковавший архипелаг в последние дни, прекратился. Плотная шапка низких облаков истончилась, и в просветах выглянуло долгожданное солнышко. Возможно, декан Тарт сжалилась над академией и отправила Исайю Голлейна портить менее масштабную магию.

Группа собралась из боевиков и лекаря, присутствие которого требовали во время дозоров и экспедиций. Вместе с Зигмусом к подъемнику неожиданно подошли Николас Блайк с некроманткой Тайлер Лачи.

— Через четыре минуты спускаемся! — громко объявил профессор, поправив на крючковатом носу очки с толстыми стеклами, и начал подгонять парней.

Между тем «сладкая парочка» тихо перешептывалась. Ни на кого не обращая внимания, Ник принялся собирать своей девушке волосы в хвост, и в итоге соорудил ей на затылке кривоватый пучок. Со стороны Блайк выглядел настолько влюбленным, что плевать хотел на мнение окружающих. Лачи же щурилась на солнце и казалась на редкость расслабленной, хотя в обычные дни напоминала кактус, выстреливающий иголками при приближении к теплу.

— Я скоро вернусь, — пообещал Рэдвин.

— Легкого спуска в Разлом, — пожелала я, отступая к лепрекону, чтобы не мешаться у парней под ногами.

Все собрались на платформе подъемника. Начался инструктаж. До меня доносились обрывки разговора.

— Надеюсь, речь не о востроносой лавовой пипе? — услышала я возглас Рэдвина и обеспокоенно нахмурилась.

Судя по жутковатой улыбке на лице Зигмуса, именно за этой тварью профессор и собрался охотиться. Он сказал, что пипу видели третьекурсники на севере верхней чаши. Похоже, бедняги сегодня пересдавали ориентирование и снова заблудились. Зато как профессора порадовали!

Востроносая лавовая пипа, смесь лягушки, ящерицы и скорпиона, встречалась крайне редко и относилась ко второму классу опасности. Ядовитая лава, вызревающая в бугорках на приплюснутой спине пипы, оставляла отвратительные, незаживающие язвы. В общем, такую зверушку в комнате общежития не поселишь. И лучше бы к ней вообще не приближаться.

Невольно я поежилась и сложила руки на груди, стараясь унять тревогу. Из всей группы новость о пипе обрадовала только Тайлер. Некромантка с большим воодушевлением принялась что-то втолковывать парням.

— Я знал, что ты оценишь, Лачи, — с видом маньяка прокомментировал Зигмус и приказал лепрекону: — Опускайте, господин Ховски!

Прежде чем подъемник дернулся, Тайлер заметила меня и поменялась в лице. Понятия не имею, чем я не угодила этой девчонке. Разве что Ник забыл ей рассказать, что любовное недоразумение мы с ним изображали только ради спора. Тогда он… с честью заслужил последнюю строчку в рейтинговой таблице!

Ждать возвращения группы и маячить туда-сюда возле парапета, заглядывая в туман Разлома, было бессмысленно. Следовало вернуться в общежитие и переодеться для дозора, но ноги не шли. Время словно остановилось. Я проверяла часы и пыталась избавиться от мысли, что стоит подумать, будто спуск пройдет гладко, Разлом, как издеваясь, обязательно подбросит неприятный сюрприз.

К подъемнику подошли трое некромантов, одетых в цвет депрессии (в смысле, в черный) и попытались сунуть Ховски деньги за спуск. Я отвернулась, сделав вид, что ничего не вижу, не слышу и не замечаю, но при свидетеле лепрекон состроил из себя шибко правильного. Он отказал ребятам и набросился на меня с претензиями:

— Что ты, хверс раздери, здесь застряла? Других дел нет?

— Туманом из Разлома дышу! — сама от себя не ожидая, сорвалась я на лепрекона. — Лекарь сказал, что мне полезно.

— Иди на мост и дыши сколько влезет! — окончательно разозлился он и буркнул: — Сначала смотрят, а потом ко мне ревизор приходит.

В этот момент до нас донесся протяжный вой, заставляющий кровь леденеть. Я оцепенела. Этот пугающий клич мне довелось слышать только один раз, но перепутать его было невозможно…

— Что за хверсова дрянь⁈ — охнул Ховски.

— Бельвистиарфы, — прошептала я и, оглянувшись к оцепеневшим некромантам, рявкнула командным голосом: — Не замирайте! Вызовите своего декана!

Секундой позже я ощутила прилетевшую с севера чаши волну драконьей магии. Выброс силы был настолько мощным, что, взбудоражив клоки тумана, вверх взметнулись длинные, толстые лианы, десятилетиями свисавшие с брюха парящего острова.

В воздухе градом осыпались оборванные влажные листья, фрагменты склизких стеблей и мусор. Прикрывая лицо руками, мы все, и даже Ховски, ругнувшийся некрасивым словом, проворно отпрянули подальше от ограждения. Мысль о группе Зигмуса, возможно, попавшей в засаду нежити, опалила обжигающей плетью…

— В Разломе нужны лекари! — выкрикнула я.