Самая рыжая в Академии драконов

Глава 5. Самая рыжая в академии драконов

Никогда прежде я осознанно не совершала поступков, которые приводят к неприятностям. Да в принципе всегда считала, что неприятности происходят исключительно из-за глупости в них попадающих. Но перебарывая смесь тревоги и раздражения, неслась на полных парусах к проблемам. Дорога к ним вела через каменный мост, соединяющий самый западный остров с остальным архипелагом.

С одной стороны студентов встречал дракон с неведомой зверушкой, сидящей на голове, с другой — изваяние с долотом и молотком в руках. Молоток был настоящий, целая кувалда, и металлический боек блестел как новенький. Видимо, его частенько терли на удачу.

Левая сторона острова, принадлежащая зоомагам, напоминала городок в сельской глуши. Тем нелепее среди пейзажа смотрелся учебный корпус, построенный по чертежам старого дворца. Высокое строение с длинными вытянутыми башнями и сложной архитектурой, словно храм драконьим богам, окружали простые деревянные и каменные постройки с двускатными черепичными крышами.

Колорит здесь был особенный. И дело не в пасущихся в загоне травоядных весбурлах, чем-то напоминающих мохнатых кучерявых баранов в черно-белую полоску, а в огромном количестве студентов, вечером выгуливающих на поводках нечисть. В академии разрешали заводить домашних питомцев и даже приветствовали, если кто-то хотел выдрессировать зверушку из Разлома. Главное, ее зарегистрировать и доказать, что зубастая тварь не сожрет соседа. Однако такого количества прирученной нечисти на других островах архипелага не встретить.

Я остановилась возле столба с указателями, проверяя, в какой стороне находится пруд. Внезапно под ноги с жутковатым булькающим звуком из кустов вылетел детеныш шестипалого темно-синего терипописа. Внешне он походил на собаку с длинным тощим телом и выпирающими ребрами.

Правила поведения с нечистью всевозможных классов в нас вдалбливали с первого дня учебы. С терипописами, как с вивернами, следовало застыть и ждать, когда нечисть потеряет интерес. Рефлекторно я замерла, изобразив фонарный столб.

— Сидеть! — рявкнул амбал, вылезший из этих же кустов.

Тварь плюхнулась на две задние лапы, остальными гордо уперлась в каменные плитки и замолкла. Да я сама чуть не присела на дорожку вместе с нею в позе послушной собаки.

— Он не кусается, просто очень общительный, — уверил здоровяк, подхватывая нечисть четвертого класса под мышку, как безобидную зайку, и почесал ее между встопорщенных ушей.

— Симпатичное создание, — поддакнула я, выдохнув. — Выглядит дружелюбным.

Вспомнилось, как в начале года стая терипописов напала в Разломе на острохвостую виверну. Мы с группой лекарей-второкурсников стояли неподвижными болванчиками, не смея пошевелиться, и ждали хоть какого-то исхода. Потом у одного из будущих эскулапов сдали нервы, и пришлось отбиваться с помощью магии. От стаи жутковато булькающих собак, само собой, а не от студента. Правда, тот так истерил, что от него в какой-то момент тоже захотелось отбиться. Хитрая виверна сбежала.

— Погладишь? — вдруг предложил зоомаг, сунув детеныша в мою сторону. — Его зовут Хрум.

Надеюсь, не в честь того, как он задорно хрумкает пальцы, к нему протянутые.

— Руки забыла помыть, — отшатнулась я.

— Да я его тоже неделю не купал, — уверил он.

Еле отбилась!

На улице постепенно смеркалось. Ночное светило обретало четкость, появлялись звезды. По краю дорожки в колпаках из закаленного стекла затлели фонарики. В одичалом парке, окружающем Весайд, темнота стала гуще, и тусклые огни ее почти не распугивали. За деревьями слышались голоса и смех.

Компания на деревянных мостках, уходящих в черный, как смола, пруд, оказалась разношерстной: драконы с боевого, парни со стихийного факультета, несколько девчонок и даже один смутно знакомый некромант с красными волосами и в ярком костюмчике в цвет шевелюры. Две соседки по этажу, поборницы тишины, живущие от нас с Оливией через стенку, сидели на краю настила, опустив ноги в воду.

Рэдвин с приятелями купался. Собственно, я поняла, что он уже вовсю плещется, еще по дороге, когда символ на руке перестал ярко светиться и побледнел. Однокурсники меня признали и заметно напряглись, видимо, решив, что их стихийное веселье сейчас разгонят.

— Воттер, ты что здесь делаешь? — воскликнул Исайя Голлейн, поспешно затыкая пробкой маленький темный бутылек с подозрительным зельем. — Тебя тоже позвали?

— Вроде того, — сухо отозвалась я, чувствуя себя поистине незваной гостьей на чужом празднике с самопальными пьянящими зельями.

Студенты с лекарского часто варили подозрительные снадобья на травах, собранных в Разломе, и тишком продавали за небольшие деньги. При желании можно было легко купить энергетики, противоядия и любовные зелья. Пьянящие элексиры тоже были в ходу.

— Она пришла к Даррелу, — с ехидцей поглядывая в мою сторону, пояснили соседки по этажу.

Народ расслабился. Я приблизилась к краю мостков и, сложив руки на груди, начала дожидаться, когда Рэдвин заметит мое появление. Не орать же на весь остров, чтобы привлечь внимание этого… водоплавающего дракона. И без того появление получилось довольно неловким.

— Значит, Катарина Воттер не гнушается развлечений простых смертных, — раздался насмешливый голос, заставивший меня удивленно оглянуться.

Рядышком присоседился тот самый высокий некромант с красной шевелюрой. Учитывая, что он был чистокровным драконом, наверняка принадлежал к какому-нибудь древнему, как наша академия, роду. Не удивлюсь, если его кричащий костюм стоил в половину всего моего гардероба.

— Мы знакомы? — удивилась я, пытаясь вспомнить, где видела этого некроманта, и щелкнула пальцами. — Поняла! Ты друг Тайлер Лачи!

Он кривовато усмехнулся и представился:

— Я Макс.

Между нами повисло молчание. Макс с любопытством разглядывал меня.

— Ты что-то хотел, Макс? — не выдержала я, чувствуя себя ужасно неуютно.

— Да просто поболтать, — пожал он плечами. — Хотел познакомиться…

— Уже познакомились, Тирош, — раздался из воды голос Даррела, незаметно к нам подплывшего.

Тирош? Как я и подозревала: драконья династия, богатые родители и все такое прекрасное. Удивительно, как ему позволили выучиться на некроманта. Обычно драконы выбирали своим отпрыскам стихийный факультет или, на худой конец, боевой. Некромантию у них благородным занятием не считали.

Макс немедленно ретировался:

— Ладно, поговорим еще, Катарина.

Рэдвин, одетый в одни плавательные шорты, с легкостью выбрался на мостки, подтянувшись на руках. С него на деревянный настил потоком текла вода. Он потряс мокрой головой, разбрызгивая воду, и растер лицо ладонями. Крепкий торс от прохладного воздуха покрылся мурашками.

Я отвела взгляд.

— Скажи, Даррел, есть хоть какой-то шанс, что ты захочешь просто посидеть с учебниками?

Он упер руки в поджарые бока и широко улыбнулся:

— Не умеешь развлекаться?

— Твоих развлечений я не понимаю, — ответила я.

— А ты попробуй, — предложил он. — Искупайся, староста.

— Не в этом пруду. Не залезаю в воду там, где что-то зубастое может заползти в штаны.

Я указала пальцем в район его бедер. Рэдвин опустил голову и тоже посмотрел на плавательные шорты. Рыжие брови вопросительно изогнулись.

— Можешь одеться, а потом мы говорим? — смутилась я и спрятала руку за спину.

— Я хочу, чтобы мы искупались вместе, — совершенно серьезно проговорил Рэдвин, и на моей руке ярко вспыхнул символ.

Он, как всегда, точно знал, чего хочет, и опять мне его желания совершенно не нравились.

— Нет, — отказалась я. — Тебе придется перехотеть, Даррел, и попросить что-то человеческое…

Секундой позже он схватил меня в охапку, и мы вместе рухнули в пруд. Теплая как парное молоко вода окружила со всех сторон, попала в нос. Одежда отяжелела, ботинки пропитались водой. Однако пруд оказался мелким: ноги моментально нащупали склизкое дно. Я выскочила на поверхность и, убирая с лица волосы, прорычала:

— Ты утопил мой связеон! Ты труп, Винни!

Внезапно он обхватил меня сзади, прижав к груди, закрыл рот ладонью, и угроза, каким именно способом он станет трупом, превратилась в неразборчивое чмоканье.

— Не кричи, Кат-Кат, — прошептал он мне на ухо. — Иначе нас поймают.

На берегу действительно происходило движение. Маленький праздник накрыли дежурные. С прибытием в академию ревизора в принципе стало строго: патрулировали каждый день. Обычно проверяли после полуночи, но на купальщиков, видимо, кто-то пожаловался.

Рэдвин утянул нас под мостки, а его приятели, нырявшие в центре пруда, поплыли к другому берегу. Понятия не имею, как они потом будут прорываться через непроходимый лесной бурелом, отделяющий водоем от края острова.

Ногами я нащупала дно и, невольно цепляясь за плечи Даррела, встала на цыпочки. Когда над нашими головами по деревянному настилу раздались тяжелые шаги и прогнулись доски, мы снова нырнули под воду. Через некоторое время все стихло. Появилась возможность выглянуть на поверхность и глотнуть воздуха. Голоса уже звучали с берега.

— Поверить не могу, что прячусь от патруля в пруду! — прошипела я, желая одного: огреть смеющегося Даррела чем-нибудь тяжелым. — Смешно тебе?

— Ты очень шумная, староста, — прошептал он. — Ты нас выдашь.

В идиотской ситуации радовало только одно: пруд действительно был теплым. По крайней мере, не окоченеем.

Невольно я прислушивалась к воде, как делала это всегда, оказавшись в открытом водоеме. Она с плеском ударялась о деревянные столбы мостков, приносила звуки отчаянной возни парней, пытавшихся выбраться в темноте на противоположный берег.

По дну что-то скреблось, в глубине плавали рыбы. Наверняка их притащили зоомаги из Разлома. Скоро нечисть поймет, что в воде болтается корм, и попытается нас сожрать. Все создания из Разлома постоянно кого-нибудь жрут!

— Сейчас уместно говорить, что ты меня бесишь? — через паузу пробормотала я.

— Ты в восторге от меня, — парировал Рэдвин.

— Ненавижу, — отозвалась я. — Почему магия не связала меня с кем-нибудь поприличнее?

— Зато мне ты нравишься, — тихо проговорил он. — Ты такая непосредственная в своем желании все делать правильно, Кат-Кат.

— Прекрати меня называть кормом для кошек! — прошипела я и пихнула его в плечо.

— Тебе идет, — с трудом сдерживая смех, заключил Даррел.

— А тебе пойдет костюм утопленника, Винни!

Руки Даррела, нахально забравшись под куртку, крепко сжимали мою талию, и я остро ощущала горячее касание его пальцев. Внезапно пришло осознание, как близко мы находимся друг от друга: нас разделяла всего лишь узкая, почти неощутимая полоска воды. Казалось, она постепенно нагревалась.

Внезапно он стер это ничтожное расстояние, прижавшись ко мне всем крепким телом, и шепнул на ухо:

— Не смотри так, я решу, что тоже тебе нравлюсь, староста.

— Даррел, я даже достойной брани для тебя не нахожу! — От возмущения я действительно забыла ругательства.

— Давай выбираться, — невозмутимо скомандовал он. — Похоже, все уже ушли.

Сначала мы аккуратно выглянули из-под мостка, убедились, что берег действительно опустел, а потом вылезли на настил. Рэдвин забрался сам и протянул руку, чтобы помочь мне.

Я вылезла из пруда и, не обращая внимания, что с одежды стекает вода, сразу полезла в карман за связеоном. Артефакт захлебнулся в пруду и не выжил. Зеркальце потемнело, камушки для набора номеров не светились. Даррела от расправы спасло только то, что он с растерянным видом пытался найти на абсолютно пустом настиле свои вещи. Одежда и обувь исчезли.

— Посмотрю на берегу, — пробормотал он и с самым дурацким видом пошлепал обыскивать берег.

Со вздохом я засунула связеон обратно в карман, скинула мокрую куртку и стянула ботинки. Просушиться по-человечески времени не оставалось. В одиннадцать общежития запирали с помощью чар, и опоздавшие ночевали, где придется. Раньше я оставалась в кабинете «Умниц» и спала на скрипучей старой раскладушке, для таких случаев припрятанной в чулане, но клуба у меня больше не было. Наверное, и раскладушку выбросили. Никому не придет в голову ночевать в административном здании — по ночам там сквозит, как в гроттовой дыре.

Пришлось просто вылить из обуви воду, кое-как обсушиться с помощью магии и двинуться к Рэдвину. Тому нечеловечески повезло найти ботинки, но поиски одежды успехом не увенчались.

— Спасибо, что не голый, — прокомментировала я.

— Сколько оставили. — Он развел руками и посмотрел на обувь: — Ботинки чужие. Дашь свою куртку?

— Тебе мало чужих ботинок? Ты еще чужую куртку хочешь? Не влезешь, — отказалась я делиться.

— Она мешковатая, — заметил он.

— Нормальная, — проворчала я.

Вообще-то, фасон был в этом году крайне модным! Без разницы, что покупалась эта куртка еще на третьем курсе.

— Тебя не смутит идти с раздетым парнем? — спросил Рэдвин.

— Не смутит — сейчас темно, — заявила я. — Но ты всегда можешь принять вторую ипостась и добраться по воздуху. Нарушать правила, так полностью!

— Шорты плавательные, а не оборотоупорные, — намекнул он, что долететь-то можно, но как потом добежать до общаги? Не прикрываться же мужское достоинство ладошками или веточкой.

— Печально, — вздохнула я и все-таки протянула куртку: — Ладно… Не хочу, чтобы тебя приняли за маньяка.

— Почему она мокрая? — удивился он.

— Не мокрая, а влажная, — проворчала я, скрещивая руки на груди, а то начала замерзать. — Не нравится — сама надену.

Рэдвин моментально начал втискиваться в явно маловатую куртку. Высокому дракону та едва достала до пояса и разъехалась на груди, ничего толком не прикрыв. Теперь он еще больше стал смахивать на маньяка.

— Ты была права, — признал он и повел туго обтянутыми тканью плечами. — Узковато чуток.

— Снимай сейчас же! — скомандовала я. — Ты ее, как платье, разберешь на запчасти!

Рэдвин покачал головой:

— Я в ней застрял.

Мы шли по пустому парку нога в ногу и поглядывали по сторонам, чтобы не нарваться на дежурных. Назвать себя влюбленной парочкой, если накроют, у нас вряд ли получится. Мы действительно напоминали серийного убийцу и будущую жертву, добровольно идущую посидеть в заброшенном подвале.

И маньяком в нашем тандеме была именно я! Меня выдавала свирепая мина. Плохо просушенная одежда неприятно льнула к спине, и хотелось хорошенько огреть Даррела, втянувшего меня в дурацкое приключение. Да побольнее!

Внезапно огни в фонарях три раза мигнули, давая всех гуляющим и опаздывающим сигнал, что через пятнадцать минут общежития задраят с помощью чар.

— Да хверс вам всем под хвост! — простонала я, прибавляя ходу. — Даррел, если я из-за тебя опоздаю…

— То что? — спросил он.

— Еще не придумала, — призналась я.

— Мой труп будут откапывать на учебном кладбище некромантов? — развеселился Рэдвин и мягко меня повернул в сторону утопающего в темноте пастбища.

— Отличная идея! Спасибо, что подсказал, — выдохнула я. — Зачем мы идем к загону?

— Срежем путь, — пояснил он. — Не хочу оказаться прикопанным.

— Там же весбурлы, — припомнила я кучерявых баранов в черно-белую полоску, пасшихся в загоне. — Они разве не нападают, если ночью залезть на их территорию?

— Их загоняют в хлев, — уверенно ответил Рэдвин, словно лично видел, как зоомаги перегоняют стадо.

Понятия не имею, почему я ему поверила…

Фонари остались за спиной. Во мраке мы перебрались через жердевую изгородь. Когда Рэдвин перескакивал в загон, показалось, что на моей куртке хрустнули швы.

— На тебе куртка, что ли, разваливается? — проворчала я. — Рукава еще на месте?

— Оба в целости и сохранности, — уверил он.

— Руки не поднимай! — буркнула я, когда Даррел попытаться продемонстрировать целостность вещи. — Порвешь!

В темноте мы начали энергично пересекать поле. В голове крутилась идиотская мысль, что в это время на острове лекарей поливают грядки. Из-под земли начинают бить в разные стороны фонтанчики. Из-за близости к Разлому формулы для самостоятельного полива часто разрушались, и поправлять магию приходилось студентам. В прошлом году я сама участвовала в восстановительных работах. В общем, хорошо, что мы были не у лекарей, опять бы промокли до нитки.

Внезапно Рэдвин схватил меня за руку и заставил остановиться. Перед нами вырос темный силуэт крупного весбурла. В темноте горели алые глаза, светились белые полоски шерсти. Зверь тихо, но угрожающе фыркнул. Из черных ноздрей вырвался пар. Хотя, возможно, это этот пар дорисовало воображение, и ничего полосатый кровожадный баран не выпускал. Кроме едва слышно рычания. Оно точно было!

— Даррел, ты сказал, что их загоняют в хлев, — прошептала я, не шевелясь.

— Ошибся, — отозвался он. — Ты хорошо бегаешь, староста?

У меня дернулся глаз.

— Я уже говорила, что мне не нравишься? — пробормотала я.

— Пару раз.

— Тогда повторюсь, пока эта тварь нас не забодала.

— Бежим, Кат-Кат, направо. Сейчас! — тихо скомандовал Рэдвин.

Мы рванули через загон. Следом несся взбешенный весбурл. Я практически ощущала, как близко его коротенькие рога к моей спине. Перед глазами прыгало, в висках стучала кровь.

Внезапно из-под земли вырвались широкие фонтанчики воды. Они били высоко вверх, разбрызгивались в разные стороны и создавали ощущение, что лил дождь. Чудом добравшись до изгороди, мы перевалились через верхние жерди и упали на траву. Дыхание обрывалось. Одежда снова промокла. Я валялась на спине, тяжело дышала после гонки и все еще не верила, что попала в совершенно идиотскую ситуацию.

— Да почему здесь-то поливают? — пробормотала я.

— Душ для баранов, — предположил Рэдвин.

Самое отвратительное, что мы тоже оказались одними из этих баранов! Ладно, наплевать на Даррела, его ментальное здоровье вообще под большим вопросом, но как я встряла в бараний душ? Однако после забега по пастбищу от наших, похоже, кармических братьев, злиться или возмущаться сил не осталось.

Мы кое-как соскреблись с травки и рванули с острова зоологов. В общежитие я заскочила буквально на последних минутах, мокрая, замерзшая и вымотанная.

— Ну и видок, — ошарашенно протянула Оливия, когда я ввалилась в комнату и на пороге скинула грязные ботинки. — Ты Даррела топила или спасала из воды?

— Не поверишь… Мы прятались в пруду от патруля, — сердито ответила я и стянула с себя изгвазданную кофту. — Потом убегали от весбурлов.

— Я должна что-то еще узнать?

— Что лучше бы Даррел притопился! — отозвался я, скидывая штаны. — Но разве он может сделать для меня что-нибудь полезное?

Грязная одежда осталась валяться неопрятной кучей возле кровати. В мокром белье я повалилась лицом в подушку.

— И даже не будешь заканчивать проект? — В голосе Оливии прозвучало удивление напополам с восхищением.

— Утром, — отозвалась я, впервые в жизни выбрав отдых, а не учебу. — Поставь пробуждающий артефакт на пять. Нет, на полшестого! Но лучше на шесть…

Закрытый учебник по магии острым уголком укоризненно впился в ногу. С недовольным мычанием я сбросила его на пол, отпихнула блокнот с записями и провалилась в глубокий сон без сновидений.

На следующее утро пришла очередь Рэдвина работать штатным джинном, но он не пришел. Проект я доделывала на коленке, прихлебывая витаминную настойку от простуды, и невольно проверяла часы. Даррела не было.

В столовой он тоже не появился. Я поймала себя на том, что невольно посматриваю в окно и пытаюсь взглядом выискать в толпе студентов рыжеволосую шевелюру дракона. И, кажется, чуточку переживаю, все ли с ним в порядке. Так засмотрелась, что не заметила выскочившее из воздуха письмо. Складывалось впечатление, что его швырнули мне в лицо.

Запечатанный квадратный конверт едва не упал в тарелку с омлетом. Подхватить успела в последний момент, но уголок все равно окунулся в томатный соус.

— Проклятье! — пробормотала я, аккуратно вытерев конверт салфеткой. — Из деканата прислали.

Вообще, устаревшими почтовыми заклятьями сейчас почти никто не пользовался. Преподаватели, если они оставались не только в своем уме, но и в материальном, а не призрачном теле, отправляли сообщения на связеон. Однако мой артефакт захлебнулся в пруду и остался в кармане куртки. Куда с моими вещами делся Рэдвин, история умалчивала. Возможно, беспечно отсыпался после вчерашнего приключения, пока я слегка за него волновалась.

Я вскрыла печать. К половине девятого меня вызывали к декану Тарт.

— Просят зайти, — пояснила я соседке по комнате.

— Чего хотят? — насторожилась она.

— Скорее всего, что-нибудь насчет работодателей, — предположила я и, подхватив сумку, поднялась. — На следующей неделе надо сдавать заявления.

Однако госпожа декан оказалась не одна, а принимала лощеного мужчину с седой прядью в идеально зачесанных темных волосах. В расслабленной позе он восседал в кресле для посетителей и казался хозяином строгого кабинета, а не гостем. Меня не было в академии, когда объявили общее собрание и представили ревизора, но, уверена, это и был знаменитый Эрдан Сиер, державший в напряжении весь архипелаг.

В общем, меня попросили подождать остальных и мягко выставили за дверь. Пришлось коротать время в приемной, но подальше от подозрительного каменного дракона, недавно обратившего в пепел племянницу декана Эльзу Тарт.

Через некоторое время в приемную один за другим вошли пятеро моих однокурсников. Внутренности завязались крепким узлом. Вчера мы все участвовали в вечеринке у теплого пруда на западном острове, и сразу стало очевидным, что в кабинете декана вряд ли речь пойдет о заявлениях к работодателям…

— Воттер, так и знал, что ты на нас доложишь! — просипел Исайя Голлейн простуженным голосом и громко чихнул в платок.

От несправедливых обвинений у меня поползли на лоб брови, и переживать разом расхотелось.

— Голлейн, я вчера не попалась, — тихо, чтобы госпожа Тарт не услышала перепалку, проговорила я. — Хочешь сказать, что я сама себя сдала? Ты с логикой вообще не дружишь?

— А кто еще? — промычал он.

— Может, тот, кого вчера все-таки поймали? — с ехидством уточнила я.

Парни переглянулись и помотали головами, давая понять, что им тоже удалось уйти от патруля.

Мы окончательно примолкли, когда открылась дверь и появился лорд Сиер. Не без иронии он пожелал нам удачи и сделал приглашающий жест рукой:

— Дамы вперед.

Первым почему-то вошел Голлейн.

Стройным рядком мы встали перед огромным столом декана, заваленным бумагами. Через стеклышки очков в черепаховой оправе госпожа Тарт окинула нас тяжелым взглядом и резко произнесла:

— Госпожа Воттер, вот уж кого не ожидала увидеть здесь!

Я приосанилась, приготовилась к выволочке и… действительно получила по полной программе. Праведный гнев почему-то изливался исключительно на мою голову, словно парни не участвовали в общем веселье и не скидывали одежки, чтобы прыгнуть в теплую водичку Везувия.

Возможно, она злилась бы чуть меньше — подумаешь, вечеринка на причале, фениксы вообще изредка со смотровых площадок сигают, — но вчера в пруд вылили самопальное зелье, и сегодня утречком на поверхность всплыли брюхом вверх какие-то крайне редкие рыбки из Разлома, всего неделю назад туда подселенные.

— И что вы на это скажете, госпожа Воттер? — вопросила декан.

Почему она спрашивала меня? Я что, самая рыжая в этой драконовой академии и отгребаю за всех скопом⁈

— Мы просим прощения, — со скорбным видом отозвалась я. — И готовы принять наказание.

— Куда же вы денетесь, — буркнула госпожа Тарт и щедрой рукой отсыпала нам наказаний.

Она зачитывала «приговоры» вслух, как на судебном заседании, ставила на направления печати и отдавала в руки. Каждый был вынужден подойти к массивному письменному столу, затянутому бордовым сукном, и получить личный приговор.

Одного из парней приговорили к восстановлению заклятий полива на пастбище весбурлов, снесенных вчера неизвестными вандалами. Другому досталось чистить запоганенный пруд Весайд. Я с двумя товарищами по несчастью получила кураторство в завтрашнем зачете по ориентированию и поиску нечисти у третьекурсников-стихийников. Учитывая, что на следующий день мне предстояло идти в дозорную группу и пропуск уже выписали, захотелось громко выругаться.

В общем, нами заткнули все возникшие за последние дни дыры.

— Господин Голлейн, — обратилась декан к простуженному парню, — вам пять дней дежурства в погодном штабе.

Мы едва все не застонали в голос. С первого курса к Исайе Голлейну привязалось прозвище «Исайя — дурная погода». Когда он дежурил, архипелаг неизменно накрывал унылый, мелкий дождь, температура воздуха падала и на улице царила депрессивная серость. Будь на его месте кто-то другой, давно бы вытурили из академии, но родители Голлейна входили в попечительский совет. Таких студентов не отчисляли, а позволяли доучиться до диплома. Он и доскребся. С переменным успехом.

— Почему их на один день, а меня на пять? — совершенно обнаглел Исайя, получивший самую, что называется, непыльную работенку.

— Сознательных людей, сдающих своих сокурсников, поощрять надо особенно, — с откровенной насмешкой в голосе объявила декан. — Пять фамилий назвал — пять дней отработки получил. Арифметика несложная и честная.

Выходит, Голлейн попался и других без зазрения совести заложил! Странно, как от наших свирепых взглядов он не вышел в окно или не растворился в воздухе.

— А вам, Катарина, я советую взяться за ум и не отвлекаться на никчемные развлечения. У вас, господа студенты, если вы забыли, через две недели экзамен по теории стихийной магии, — отвесила моральную оплеуху декан и кивнула: — Идите.

— Декан Тарт, — вдруг обратился один из парней, — позвольте сказать. Самопальные зелья принес с собой Голлейн. Я уверен, он выбросил бутылки, когда появился патруль.

— Я видел, как выбрасывал, — подтвердил второй.

— Да вы в пруду в этот момент сидели! — вытаращившись, просипел тот и яростно чихнул.

— Господин Голлейн, останьтесь еще на минуту, — поправив очки, сухо попросила госпожа Тарт.

После выволочки у декана меня ждала унизительная защита слепленного на коленке проекта по теории боевых заклятий. Вообще, обычно говорили, что перед смертью не надышишься, но я решила попробовать подышать еще раз и отправилась в зал для самостоятельных занятий.

Рэдвин появился, когда до защиты оставалось полчаса.

Я заметила партнера по магической связке сквозь голубоватое свечение проекции, похожей на комок спутанных ниток. Даррел остановился в дверях и оглядел столы. Он выглядел непривычно в стильных брюках со стрелками, в светлой однотонной толстовке и в туфлях. Погасив заклятье, я проследила за приближением этого совершенно незнакомого Рэдвина, словно сошедшего с обложки модного журнала, и вдруг поняла, как на самом деле сильно волновалась из-за его внезапного исчезновения.

— Слышал, на тебя донесли, староста, — проговорил он вместо приветствия и, положив на лавку формованный рюкзак, уселся напротив. — Получила разнос?

Скривившись, я продемонстрировала лист с печатью декана.

— Завтрашний зачет у третьего курса в Разломе.

Со смешком Рэдвин вытащил из кармана брюк измятую до неприличия бумаженцию, расправил и показал мне. На листочке стояла печать ректора, по факту поставленная его секретарем госпожой Сноуф.

— Спуск в Разлом в группе Зигмуса послезавтра. Надеется найти какую-нибудь любопытную зверюгу.

Профессор Зигмус, известный на всю академию чудак, проводил опыты на тварях из Разлома. За редкие экземпляры он ставил студентам зачеты и засчитывал курсовые проекты. Народ от души старался пополнять его коллекцию, а если не особенно старался, тот в принудительно-добровольном порядке собирал группы и отправлялся за нечистью лично. Помню, как в декабре Зигмус шесть часов гонял нас по Разлому в поисках хверсов. Мелкие гаденыши маскировались получше любого хамелеона!

— Победил, Даррел. Забирай последнюю печеньку, тебе точно хуже, — хмыкнула я. — Как тебе перепало такое счастье?

— Вещи вчера забрал патруль. Пришлось покаяться, — хмыкнул Рэдвин. — Ты ведь успела придумать желание, староста?

— Я хочу отнести к артефакторам связеон, — призналась я. — Может, сумеют починить.

На руке Рэдвина вспыхнул алый символ.

— Как я и предполагал, — довольно кивнул он и полез в рюкзак.

— Принес его собой? — уточнила я.

Однако он достал черную коробку с эмблемой «дракоса» на крышке, положил на стол и подвинул пальцем в мою сторону.

— Все утро искал в Родрике модель, похожую на твою, но ее уже не продают.

— А где мой связеон?

Даррел с трагичной миной покачал головой, давая понять, что старенького связеона-утопленника с нами больше нет.

— Винни, просто скажи, что куртку ты не потерял, — попросила я, сложив руки в молитвенном жесте.

— Она в целости и сохранности принимает мыльные ванны, Кат-Кат. — В его светлых глазах заискрился смех.

— Очень рада, — проговорила я. — За «дракос» тоже спасибо. Я правда ценю твои усилия…

— Ты такая дипломатичная, — ухмыльнулся Рэдвин.

— Но возместить стоимость дорогого артефакта сейчас не готова. Просто сдай его обратно в магазин.

— Бери на время. Вернешь, когда купишь новый, — легко предложил он, явно стараясь сгладить неловкий момент. — Он в любом случае уже замагичен на твой номер.

Мысль была неплохая. Я все равно подумывала после получения диплома взять новый связеон. Возможно, даже «дракос». В рассрочку лет на пять.

Внезапно коробка, заставив меня вздрогнуть, разразилась пронзительной трелью.

— Тебе, кстати, все утро звонили, — хмыкнул Рэдвин, наблюдая, с какой скоростью я снимаю крышку.

К высокому потолку взметнулась громкая мелодия. «Дракос» оказался девчачий: розового цвета, с золотистой узнаваемой эмблемой. Одарив Рэдвина выразительным взглядом, я раскрыла зеркальце и проверила номер звонящего. Судя по комбинации символов, меня разыскивала мама.

— Привет, — ответила я, и она обеспокоенно запричитала, что уже раз десять пыталась со мной связаться.

Пришлось подняться из-за стола и отойти в сторонку, чтобы поговорить. Пока я тихонечко уверяла маму, что ничего плохого не случилось, просто связеон пришлось отдать в ремонт, Даррел повернул к себе мои записи и начал с интересом изучать. Внезапно над страницами засветилась позорная проекция скомканных заклятий.

— Рэдвин, ничего не трогай! — грозно прошептала я.

Он немедленно погасил клубок и поднял руки, давая понять, что вообще не прикоснется к магии.

— Ты с кем разговариваешь? — удивилась мама.

— С другом, — коротко ответила я, отворачиваясь.

Некоторое время она пыталась выяснить, с каким именно другом, напрочь забыв, что отчитывала взрослую дочь за несознательность. Между тем Рэдвин встал и указал пальцем на тыльную сторону своей ладони, давая понять, что знак потух. Желание было выполнено, можно заняться собственной жизнью.

— Я должна идти. Наберу тебя вечером, — пообещала я, прерывая маму на полуслове, вернулась к столу и быстро просмотрела записи. — Ты что-то исправлял?

— Не переживай, староста, — ухмыльнулся он, подхватывая со скамьи модный рюкзак. — Я неплохо разбираюсь в боевой магии.

— Даррел, просто скажи, что именно ты исправил?

— Мой номер у тебя записан первым, Кат-Кат, — подмигнув, невпопад ответил он и спокойно зашагал к выходу.

Невольно я заметила, как вслед высокому, хорошо сложенному боевику обернулось несколько девчонок.

Я быстро просмотрела записи, отмечая, в каком именно месте он внес исправления в выкладки, и проявила проекцию. Вместо скомканного клубка над страницей засветилась идеально ровная, крепко сплетенная сфера. За несколько минут Рэдвин сумел отыскать и выправить неточности. Проект был по-прежнему сделан на коленке, но защищала я его, не испытывая драконьего стыда.

«Признаю, ты неплохо разбираешься в боевой магии», — отправила Рэдвину сообщение после практикума.

«Пожалуйста», — с ехидством ответил он в перерыве между лекциями.

— Представляешь? Десять! — прокомментировала Оливия и растопырила пальцы на обеих руках.

— Ты думала, у тебя их меньше? — не поняла я, откладывая связеон.

— Ты десять раз проверила «дракос», пока ждала ответа от Даррела, — жизнерадостно пояснила она. — Вернее, девять. На десятый он написал.

Она игриво покачала мизинцем.

— С арифметикой у тебя порядок, — буркнула я.

Подруга опустила руки и с пресной миной вернулась к конспектам. Я снова устремила взгляд в учебник по углубленному курсу водной стихийной магии, но не могла разобрать ни строчки. Сосредоточиться на параграфе не удавалось.

— И он подарил тебе связеон, — пробубнила Оливия, видимо, пытаясь намекнуть, что Рэдвин нравится мне больше, чем я делаю вид.

— Дал попользоваться своим, — напомнила я.

— Ага, — с ехидством поддакнула она и указала на артефакт, лежащий на столе. — Цвет у твоего одолженного «дракоса» до смешного мужской.

Между тем в лекторий бодрой походкой вошел профессор по защитной магии и призвал организовать в пространстве тишину. Пока аудитория давилась шепотками, он оживил демонстрационную призму на столе. В воздухе возникла до дрожи реалистичная проекция бельвистиарфа в полный рост — несуразной, отвратительной нежити, причудливо слепленной Разломом из частей погибших тварей. В зале мгновенно повисла оглушительная тишина.

Монстр медленно крутился в воздухе. Из оскаленной пасти реалистично капала ядовитая слюна. Завладев вниманием лектория этой эффектной демонстрацией, профессор объявил, что вчера в верхней чаше случилось нападение бельвистиарфов на группу некромантов-третьекурсников во главе с их деканом Мигрушем. По рядам пробежала волна смятенных шепотков.

— Сегодня я решил еще раз напомнить, какие именно заклятия способны полностью уничтожить нежить и не дать ей восстать, — пояснил преподаватель. — Жду ваших дополнений и уточнений. Начнем, коллеги…

Когда поздним вечером в комнату постучались, я уже знала, что в коридоре увижу Рэдвина. Он действительно стоял за дверью. Столичного парня не осталось, он снова превратился в главного шутника парящего архипелага в кожанке и в тяжелых ботинках. Через локоть была перекинута моя куртка с биркой из академической прачечной.

— У тебя случилось «доброе утро», — немедленно догадалась я.

— А я должен быть в Разломе, — согласно кивнул он. — Без магии, как понимаешь, соваться туда не стоит, но у меня совершенно нет времени гадать, чего ты хочешь. Более того, я догадываюсь, что сейчас ты хочешь просто лечь спать.

— И в Разломе у тебя не дозор, — заключила я.

— Нет, — коротко ответил он. — У меня шумное мероприятие.

— Ты делаешь ставки на бои? — со вздохом уточнила я.

Впервые слышу, чтобы бои без правил, которые постоянно проводили в Разломе, называли дипломатичным словом «мероприятие». Устраивать их начали задолго до моего поступления в академию, и наверняка администрация знала о сомнительном развлечении, но ни разу не пыталась тотализатор прикрыть. Возможно, профессора считали, что будущим профессиональным магам надо где-то сбрасывать напряжение, иначе разнесут соседний Родрик. Этот туристический город был единственным местом, куда студентов отпускали без подписанного деканом разрешения.

Рэдвин покачал головой.

— Даррел, ты дерешься на ринге⁈

— Я не рассчитывал, что бой попадет в мое… кхм… дежурство, — пошутил он с кривоватой улыбкой.

— Ты слышал, что вчера случилось нападение бельвистиарфов?

— Да, — согласился он. — Нежити бояться — в Разлом не ходить. Давай, Кат-Кат, помоги мне. А завтра прочтешь лекцию о хорошем поведении, договорились? Я даже принес тебе куртку, чтобы ты не замерзла.

Даррел изогнул брови в ожидании моего решения.

— Но штаны-то мне можно какие-нибудь надеть? — сдаваясь, проворчала я.

— У тебя красивые шортики, — ухмыльнулся он, указав на мои короткие красные шорты. — В прошлый раз еще хотел сказать.

Я только закатила глаза и вернулась в комнату. Оливия с любопытством наблюдала за суматошными сборами. На новость, что мы с Рэдвином спускаемся в Разлом из-за боя на ринге, она поморщилась.

Соседка была идейной: не любила азартные игры в принципе, а местный тотализатор еще и антигуманным считала. Она искренне возмущалась тем, что иногда в старой житнице посреди ядовитого болота стравливали специально выловленную нечисть и делали ставки. Тем чуднее, что она отложила книгу, встала с кровати и, подвинув меня у шкафа, начала вытаскивать с полки вещи.

— И теперь ты решила от меня отселиться? — замерев с одной натянутой штаниной плотных брюк, уточнила я. — Перед выпуском тебе не дадут другую комнату.

— Вот еще! — проворчала подруга и прямиком на растянутую домашнюю футболку надела свитер с горлом. — Не хочу, чтобы ты осталась там одна, пока твой Даррел будет махать кулаками. Не после нападения нежити.

— Мы можем не успеть вернуться к одиннадцати, — предупредила я. — Придется ночевать в термах.

— Там неплохо спать в зале с теплыми полами.

Мы выбрались в коридор, когда Рэдвин, судя по всему, уже пришел в отчаянье. Он с вопросом посмотрел на Оливию и перевел на меня многозначительный взгляд.

— У нас плюс один, — пожала я плечами и забрала у него куртку.

— Привет, Рэдвин, — без прежней дружелюбности поздоровалась она. Видимо, за участие в боях моя подруга сняла у него все накопленные очки.

— Привет, плюс один, — отозвался он и, пока подруга запирала дверь, тихо спросил: — Как понимаю, она в курсе нашей проблемы?

— Надо было соврать, что у нас большая любовь? — хмыкнула я.

— Я смотрю, вас не смущает говорить обо мне в третьем лице, — буркнула Оливия.

— Не ворчи, плюс один, — отозвался Даррел и, кажется, окончательно ушел в минус по ее шкале измерения хороших парней.

На улице резко похолодало, и моросил холодный дождь. Сразу видно, что «Исая дурная погода» днем приступил к дежурству в погодном штабе. Мы дружно натянули капюшоны и, похоже, начали напоминать подельников, собравшихся ограбить ректорскую приемную. Смотритель подъемника лепрекон Ховски прятался от мелкой мороси под широкополой черной шляпой, которую сдвинул на затылок, рассматривая наше трио.

— Даррел, ты сегодня с прекрасными дамами? — осклабился он, принимая от Рэдвина монеты.

«Прекрасные дамы» между тем изящно скукожились от тяжелого, влажного холода, исходящего от Разлома, и натянули пониже капюшоны, словно старались скрыть прелестные лица. Оливия шмыгнула носом и, вытащив из кармана скомканный платок, громко высморкалась. Я кашлянула в кулак и спрятала руки в карманы куртки.

Ночью в Разлом мне спускаться еще не приходилось. Темнота здесь казалась белесой, словно мрак опасался опускаться в верхнюю чашу. По дороге к житнице Рэдвин объяснил, что волноваться особенно не о чем. Арену для боев и тропу к ней защищали охранными амулетами, отпугивающими нечисть. Возможно, здесь было относительно безопасно, но вокруг чавкала болотная топь, что-то плюхало и кряхтело. В общем-то, как и всегда в Разломе, но от Даррела мы с подругой старались не отставать.

Возле каменного зернохранилища с двускатной крышей толпилось неожиданно много народу. Периметр был тускло освещен, на почерневшие от плесени стены, местами затянутые серебристым ядовитым плющом, наступал туман. Он приглушал свет низких фонариков, воткнутых в землю, и все вокруг казалось ненастоящим.

Мы с Оливией невольно схватили друг друга под локоток и следом за Рэдвином прошли под аркой, испещренной глубокими трещинами. Снаружи было тихо, но внутри царил оглушительный гвалт. Пахло отвратительно: серой и влажностью. Шел бой. Народ выкрикивал прозвища «Костолом» и «Ураган», заодно подсказывал, как именно им следовало друг друга прикончить.

— Даррел, опаздываешь! — подскочил к нам лепрекон Трой, выпускник с воздушного факультета.

— Прости, приятель. — Рэдвин похлопал его по плечу и кивнул на нас с Оливией: — Присмотри тут за моей девушкой.

Не уточнив, какая из нас именно его девушка, он исчез в толпе, а Трой повернулся к нам и замер.

— Ага, привет, — согласилась я.

— Поставишь на своего парня? — нашелся лепрекон.

— Я здесь в качестве фанатки. — С идиотским видом я потрясла сжатыми кулаками: — Рэдвин, вперед!

— Хлыст, — поправил Трой.

— А?

— На ринге имя твоего парня Хлыст, — подсказал он.

Смотреть на мордобой не возникало никакого желания, но нас не спросили. Расчищая локтями путь, Трой помог нам с Оливией протиснуться к рингу. Сначала я не поверила своим глазам и даже решила, что от ядовитых болотных паров поймала задорную галлюцинацию. За хлипким ограждением друг друга мутузили полузвери с человеческими телами и львиными головами.

Понятно, что противники скрывали лица за магическими масками, но первое впечатление оказалось ошеломительным. Нанося друг другу удары, они даже по-звериному рычали!

Ураган уложил противника на лопатки. Накачанный агрессией зрительный зал начал его подбадривать. Кто-то кровожадно заорал, перекрикивая остальных:

— Уничтожь его! Сотри рожу в порошок!

Я специально посмотрела на вопящего, чтобы хорошенько запомнить, а потом на островах держаться подальше. Очевидно же, парень — маньяк.

Внезапно случилось странное: Ураган обернулся, словно его окликнули по имени, а он сумел различить голос среди чудовищного гвалта. В итоге ему хорошенько вмазали в львиную морду. Парень отлетел и затих, потеряв сознание.

Однако никто не бросился ему помогать. Более того, незнакомый лепрекон выскочил на ринг и вместо того, чтобы громко звать лекаря, так же громко начал обратный отчет. Толпа подхватила. Житница хором отмеряла Урагану секунды на попытку отскрестись от пола, но опрокинутый навзничь боец не шевелился.

— Один! — выкрикнул судья. — Победил Костолом!

Секундой позже на ринг выскочила разъяренная, как голодный зомби, Тайлер Лачи и набросилась на победителя с кулаками. Зрительный зал ошеломленно затих. От изумления у меня отпала челюсть. Оливия выругалась бранным словом, а мне-то казалось, что подруга вообще не в курсе, что в эрганском языке такие существуют. Лачи схватили сзади, но она вырвалась, лягалась и выкрикивала угрозы.

От возникшей догадки только-только подобранная челюсть отпала еще раз. Мы с Оливией шокированно переглянулись.

— Там что, под маской Блайк? — спросила я, словно она была в курсе всех дел.

— Какой познавательный вечер, — со смешком прокомментировала та. — Мне здесь начинает нравиться.

Отправленный в нокаут Ураган внезапно вернулся в реальный мир. Пошатываясь, он с трудом поднялся на ноги, схватил притихшую девушку за руку и потащил куда-то в другой конец житницы. Толпа перед ними красиво расступалась.

— Да уж, — протянула я, провожая их взглядом. — Действительно вечер, полный чудесных открытий.

Только выйдешь из безопасной библиотеки, как узнаешь удивительные вещи про конкурентов! Мысль, что надменный, сдержанный Николас Блайк по вечерам спускался в Разлом и начищал кому-то звериную морду, не помещалась в голове.

Между тем судья, стараясь вернуть задор кровожадному развлечению, выкрикнул:

— А сейчас на ринг выйдут Шторм и Хлыст!