Сама невинность

Глава 5-3

И в какой-то миг мне это удалось.

У берега стоял действительно мужчина совсем некрупного, а, скорее, среднего телосложения. Например, тот же Николас Фрич был выше его и гораздо шире в плечах. А возможно, мне просто так показалось, потому что мой спаситель находился в тени.

Он поднял руку ладонью вперед, и из пальцев потоком лилась манна, собираясь в единый пучок, направленный на одру. Никаких видимых неудобств чудовищу это не доставляло. Царица мрака раскачивалась, словно находясь в трансе, всего в нескольких метрах от мага, и, кажется, ей его действия нравились.

Магия мужчины сияла таким же ровным, ярким синим светом, что и глаза одры. Между ними так искрило, что слепило глаза, хотя мне и без того каждый взгляд давался с трудом.

- Наэрто итим ас-с-с-саэш-ш-ш-ш-ш-ш… - произнес незнакомец.

Могу поклясться, он задал одре вопрос!

- Ас-с-с-саэш-ш-ш-ш-ш-ш лу-ш-ш-ш-ш-ша-а-а-а-а… - покорно ответило ему порождение мрака.

Странно, если они так мило общаются, может мужчина вовсе и не пришел ко мне на помощь, а совсем наоборот, собирался натравить на меня чудовище и насладиться последними секундами агонии жертвы? Но я никак не ожидала того, что услышала дальше.

- Тханнаэш-ш-ш-ш-ш-ш Виннара Ягеллон рэм ас-с-с-с-се-е-е лу-ш-ш-ш-ш-ша-а-а-а…

Точно, ему оказалось мало моих страданий, и теперь он науськивает царицу мрака, подсказывая ей, какие куски тела у людей самые вкусные. Но кто он такой? И откуда, прости, незнакомцу известно мое родовое имя? Только избранные в академии знали его.

- Ис-с-с-с-с-с-с… - ответила одра, потянулась к магу и…

У меня кончились силы. Больше я не могла держать глаза открытыми. Казалось, что веки весят целую тонну, а в груди поселилось нечто, что отчаянно мешало дышать и не желало пропускать живительный воздух. Хорошо было одно – я больше не чувствовала ни огня, ни холода, словно существовала отдельно от тела, которое они терзали.

Отчаянно хотелось жить, но я понимала, что сочтены не только мои дни, но и часы, минуты… Остались лишь мгновения. Какая разница, где умирать: на серых камнях пещеры или в желудке порождения мрака? Принципиально это не меняло ничего.

Вспомнила брата. Теперь он один надежда Ягеллонов на возрождение.

«Алекс… Милый Алекс, вольно или невольно я заставила тебя волноваться, доставила ворох проблем, подставила перед королем. Знаю, что ты получил высочайшее позволение перенести мою помолвку, и оказалась права: время решает все. Вот и твоя проблема решилась сама собой. Ты остаешься, я ухожу. И хотя ты сейчас не можешь меня слышать, но как же мне хочется, чтобы ты знал, что я гордилась тобой, во всем подражала и любила так сильно как только может любить сестра. Прощай, Александр, четырнадцатый граф Ягеллон. Прощай, брат. И будь счастлив, во имя всех богов и светлых, и темных…» - молилась я про тебя.

А еще вспомнился незнакомец, его горящий взгляд, ласки, шепот и голос… Его голос я, кажется, слышала после, но где… Думать становилось все труднее, как и дышать. Каждый вдох давался с неимоверным усилием, сопровождаясь хрипом и бульканьем, которые становились все громче и отчетливее.

Что-то попало в горло, и я закашлялась. Тут же рот наполнился чем-то солоноватым, вязким и густым. А когда появился металлический привкус, стало ясно, что это кровь. Кашель вернул боль. Она словно изголодалась и новыми сильными волнами накатывала на мое измученное тело, заставляя корчиться и выгибаться. Одна из вспышек была столь сильной, что, не взирая на слабость, я застонала и по новой закашлялась. Только крови в этот раз стало еще больше, а воздух кончился совсем…

- Ви-и-и-и-ин, не-е-е-е-ет! Не смей умира-а-а-а-ать! – это последнее, что я услышала перед тем, как мир погас. Голос очень взволнованный и какой-то знакомый, хотя это и не точно…

Умирать не страшно, только печально, а вот воскресать довольно приятно.

Я возвращалась.

Надо мной кто-то пел. Красиво, тихо и тоже печально. Я словно сливалась с мелодией, взлетала и падала, чувствовала, что я вернулась на свое законное место, что я кому-то нужна. Алексу? Возможно. Только брат знать не знает о том, что со мной приключилось. Ребята? Не-е-ет, их голоса я бы узнала сразу. Сельм жутко поет, а у Эра начисто отсутствует слух.

Впрочем, этот голос я тоже знала. Он принадлежал мужчине, которому удалось усмирить одру и спасти меня. Теперь я знала, что спасти, потому что в противном случае вряд ли мне довелось вернуться.

А песня лилась, проникала под кожу, успокаивала и оживляла. Язык, на котором пел незнакомец, я не знала, и никогда не слышала подобного звучания. Возможно, это был забытый древний. До нас дошли лишь летописи и книги заклинаний, но никто не знал, как правильно произносить слова.

- Ана… Анани нэ… Орита нэ ассори мао…

Красиво, волшебно. Лежала я на чем-то мягком, дышалось на удивление легко, ничего не болело, но слабость оказалась настолько сильной, что мне даже не удалось открыть глаза. Да и, признаться, не хотелось. Наоборот, наплывал сон, и с каждым мгновением с ним было все труднее бороться.

- Анани нэ… Как же ты меня испугала, моя ассори. Живи, Винн. Пока жива ты, жив и я, а без тебя все теряет смысл… - едва слышно прошептал голос. – Спи, ассори. Сон - лучшее из лекарств всех миров. Спи…

А я и спала. По крайней мере, мне так казалось. И голос мне снился, и слова звучали неправдоподобно, а от его «ассори» тепло разливалось по телу, укутывая словно пуховым одеялом. Сказка. Жаль, но у меня нет мужчины, который стал бы называть меня так трогательно и нежно. Возможно, когда-нибудь с герцогом Сумерангом мы дойдем до подобного единения душ, но сейчас… сейчас мне все это снилось. Прекрасный сон, и я его заслужила.

- Спи, хвостик. Я постараюсь быть рядом, но если меня не будет, потри вот это. – Совсем уплывая за грань реальности, я почувствовала, как мне в ладонь вложили что-то холодное и круглое. – Потри и позови ее по имени. Запомни, хвостик, ее зовут Лу-ша. Запомни и спи…