S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 3

Глава 9.

Приграничье.

Стаб Гвардейский.

Две недели спустя.

Вот он, последний отрезок в несколько сотен метров до бетонных "шашек" на дороге перед воротами в стаб.

Три машины выехали на открытое пространство перед Гвардейским. Первым ехал джип с Медоедом и Анжеликой, затем "Тигр" Бесогона и замыкал маленькую колонну внедорожник Охотников. По мере приближения к поселению, Дима вспоминал обратный путь. В целом, дорога вышла относительно спокойной, на сколько это вообще возможно в Улье.

Тот вечер на НПЗ, когда путников неожиданно "догнала" Птаха со своими бойцами, закончился, ожидаемо, не сразу. Снова открыли ворота, чтобы загнать внутрь бокса ещё одну машину. Пришлось заново обустраиваться. Пока остальные Охотники дербанили сухпайки, Птаха, Бесогон и Медоед с Анжеликой, чуть в стороне от остальных продолжили беседу. Веселость с оттенком сарказма у Охотницы сменилась серьёзностью. И её вопросы были больше направлены к Медоеду. Ему пришлось ещё раз вкратце пересказать историю о "пришлых", кое-какие моменты Птахе остались непонятны. Дальнейшие вопросы касались, в основном, стычки Медоеда и Горца с "разумным" и его "питомцами". Про скреббера, разумеется, Дима умолчал. Он, вообще, их наличие во всей истории не афишировал, даже на том "собрании", которое по итогам оказалось бессмысленным, о них не сказал ни слова. Вообще, можно было встретиться с этими Старшими в частном порядке. А так, представление какое-то устроили и всё ради того, чтобы сказать одно слово — нет.

Птаху интересовала каждая деталь, так что Диме пришлось поднапрячь память. И пусть он мог "вытянуть" из подсознания воспоминания любой давности, но всё-таки делать это не так легко, полностью Медоед ещё не освоился со своими возросшими возможностями. Спрашивала Охотница про внешний вид, снаряжение, умения, размеры тварей, тактику их боя и всё в этом роде. Дима даже в очередной раз пришёл к выводу, что общаться мысле-образами гораздо быстрее, легче и информативнее, чем объяснять на словах.

Птаху немало удивило, что они всего-лишь вдвоём умудрились справиться с пятью выдрессированными и натасканными на охоту Элитниками и их Хозяином, тоже, несомненно превосходным воином. Там, на собрании, она этому моменту не уделила должного внимания и после рассказа Димы уже смотрела на него чуть иначе. Вот почему у всех такая реакция, пришёл даже вопрос ему на ум.

Так же Охотницу заинтересовала вторая пара клинков, но Медоед их показывать не стал, мотивировав, мол, в деле и увидят, если представится случай. Сами-то Охотники владели только кинжалами, обращаться с длинным клинком никто из них не умел, что удивило уже Диму, вроде как очевидное решение. Затем разговор перетёк на Пекло и убийство Серого, как и что там было, но и тут Медоед не стал подробно рассказывать. Да, убили, да, втроём, да, умеем ходить по Пеклу, умеем там жить. Не выживать, а именно жить. И это Птаху тоже поразило, хотя и старалась не подавать вида, собой она владела великолепно. Охотники-то "своего" крайнего Серого завалили где-то на "здешней" стороне Пекла. И стоило это жизней двух прекрасных бойцов. Всего лишь двух!

Вообще, как выяснил позже Медоед, Охотников всегда десять человек. И самое интересное, "текучки" не было. Конечно, кто-то погибал, но так, чтобы состав "обновлялся" постоянно и после каждого рейда, нет. Получалось, на данный момент замену погибшим пока не нашли, предположил Дима, "входной" конкурс к Охотникам должен быть жесточайший.

Основной костяк группы, это трое из здесь присутствующей пятёрки и ещё трое, которых по каким-то не названным Птахой причинам, с собой не взяли. Интересоваться этим Дима не стал, и так слишком много тайн и загадок витает вокруг этого Перепутья и его жителей. Но вот главная Охотница подобным "тактом" не обладала и спрашивала Медоеда обо всём, что считала нужным. Разумеется, не на все вопросы получала ответ, что внешне её никак не трогало и она мило улыбалась, но вот судя по эмоциям, раздражало. Можно даже очень приблизительно догадаться и её о мыслях, мол, сидит тут "малолетка" передо мной и выёживается, да я же… и всё в таком духе. И ведь на самом деле, сколько Птахе лет? Опыта у неё, да и у остальных Охотников куда как побольше, чем у Медоеда, поэтому она и может себе позволить такие мысли и взгляды. По силам, разве что, их не сравнить, информации почти никакой. В деле Дима ни её, ни других Охотников пока не видел, только косвенные данные. Но что крутые и каждый из них стоит, как минимум, нескольких отличных бойцов, сомневаться не приходилось. Бесогон тоже признавал это, хотя и сам не лыком шит.

Спрашивать, сколько Птаха здесь прожила, чтобы хоть примерно прикинуть диапазон её возможностей, Дима, естественно, не стал. Вообще, понятие возраста в Стиксе, из-за особенностей споры, приобретало несколько иной смысл. Здесь никогда не получится точно определить, вот так сходу, насколько опытен и опасен тот или иной иммунный и сколько времени он прожил в Стиксе. Здесь ведь никто не стареет. А определяются такие вещи либо наглядно, в большинстве случаев, либо косвенно, по поведению, движениям и главное, взгляду. Другое дело, что всё это можно определить только если и сам имеешь определённый опыт жизни в Улье.

И у Димы, при общении с Птахой невольно возникал диссонанс, глазами видишь молодую, в общем-то, девушку фриковатой внешности, но умом понимаешь, что она всё с той же милой улыбкой голыми руками оторвёт тебе голову и упокоит в одиночку кучу заражённых. Ну а то, что они валят Серых и вообще, охотятся на скребберов, само говорит за себя.

В какой-то момент Птаха поняла, что таким манером, а именно в лоб, из Димы не вытянуть ничего сверх того, что он уже рассказал. И ведь знала она, поведать ему есть ещё об очень многом, но решила отступить, сменить тактику. Медоед понял, что его в ближайшее время начнут брать в осаду и это ему не нравилось. Не нравилось это и Анжелике, она тоже не дурочка и в плане контакта с людьми, подготовка у неё, ещё с "родного" мира, будь здоров. Но что-либо предпринимать пока рано, надо хотя бы понять, чего Птаха, вообще, хочет. Если это просто как игра для неёё, то и не стоит напрягаться, если что-то более серьёзное, надо постараться дать понять, без конфликта, что она не права. Как это всё будет выглядеть, Дима на тот момент абсолютно не представлял.

Разговор, однако, и не думал оканчиваться. Птаха сделала ещё пару "заходов", но нового ничего не узнала и "позволила", наконец, задать вопросы и ей самой. Здесь инициативу перехватил уже Бесогон. Прежде всего спросил о бомбе. Медоед этот вопрос на тот момент оставил на втором плане, хотя, наверное, не стоило. А вспомнив слова рейдера при встрече с Птахой о паре десятков зарядов, захотелось взяться за голову. Два! Десятка! ЯДЕРНЫХ зарядов! Два десятка! Двадцать штук! Вопросы, откуда такое богатство, можно даже не задавать, разумеется, никто не ответит. Но вот само знание, что Перепутье, помимо жителей, ещё и в плане вооружения, наверное, один из самых сильных стабов, пробуждало уважение и что скрывать, опасение. Притащи такой заряд к воротам любого поселения, даже внутрь проникать не нужно и всё, считай, стабу конец. Если даже и не убьёт всех взрывом, радиационное загрязнение сделает местность непригодной для жизни на многие годы.

Из дальнейшего разговора Бесогона и Птахи Медоед понял, что девушка имеет немалое влияние на одного из Старших, того самого Секача, который являлся неким Хранителем. И "должность" эта явно предполагала нечто большее, чем каптёрщик или завхоз поселения. Снова тайны и загадки. В очередной раз Диме пришли мысли о возрасте Птахи. Если она "племянница" этого Секача и если он отдал ей бомбу, значит и провалилась не десять и не двадцать лет назад. А учитывая, что она лидер Охотников не просто за Элитой, а за скребберами и явно их группа не рядовая даже среди своей по Улью братии, это только подтверждает, так сказать, её "старость". И Дима утвердился в мысли, что Птаха решила присоединиться не только из желания помочь, а ещё и по каким-то своим причинам. Что это за мотивы, тоже предстояло выяснить. Но всё-таки они в одной лодке, пока, во всяком случае, и это главное. Отчего-то Диме совершенно не верилось в возможное предательство со стороны Птахи, тут явно что-то другое.

Касаемо Анжелики ещё, она явно увидела в Птахе соперницу, даже не смотря на слова и мысле-образы Медоеда, что Охотница ему совсем не привлекательна. Слишком агрессивна и остра её "красота", женщина не должна быть такой. Ну и татуировки всё портили окончательно. Ещё будучи с мурами Дима насмотрелся на "забитых по веки" мужчин и женщин. Разумеется, узоры Птахи и её бойцов ничего общего с муровской тематикой не имели, изображали нечто биомеханическое, но выглядело это жутковато. Однако, никакие увещевания Димы пока не переубеждали Анжелику. И это в будущем могло перерасти в ненужный конфликт между ней и Птахой, чего стоило избегать любым способом. Девушка, женщина, старуха с молодым лицом и телом, Дима всё ещё не понимал, как относиться к Охотнице, а она явно сама шла на провокацию. Взгляды, движения в его сторону, всё это совершенно не прикрывалось, словно Птаха явно демонстрировала своё превосходство. Хотя сам Медоед никак не "реагировал" на неё. Да, интересна, но исключительно в плане перенять опыт, которого у неё и её людей в избытке. И даже этот, совершенно "меркантильный" интерес, с одной стороны, может только подлить масла в огонь, но и игнорировать Птаху никак не выйдет. А то, что он чётко даёт понять, что кроме Анжелики ему никто не нужен, только раззадоривает Охотницу.

Разговор, между тем, перетёк в обсуждение пути, порядка движения в колонне, в общем, на вопросы "здесь и сейчас". Анжелика практически не участвовала, присутствуя в качестве этакого Цербера, стерегущего своё, то есть Медоеда и это явно забавляло Птаху. Диме оставалось лишь "сбавлять" градус кипения девушки.

Чуть позже, когда уже поделились на дежурства и улеглись, наконец-то, спать, Медоед некоторое время "успокаивал" Анжелику и пытался достучаться до её разума, мол, Птаха хоть голехом перед ним может танцы исполнять и как угодно вертеть задом, но его она абсолютно не привлекает. Как и стоило ожидать, Анжелику всё это никак не успокаивало. Во всяком случае, на тот момент.

Черноту удалось обойти за неделю. И в течение этого времени путники "притирались" друг к другу. Бесогону с его людьми до этого никогда не приходилось работать с Охотниками, а те поначалу вели себя довольно обособленно. Касалось это, правда, только привалов и ночёвок. Во время передвижения, взаимодействие было полным, все понимали, что работать надо вместе. Иногда Охотники, парой или тройкой, "отлучались" и нагоняли основную группу спустя пару часов. Возвращались, как правило, с трофеями. Один раз и Птаха уходила, но к сожалению Анжелики, вернулась целой и невредимой. Охотница и Медоеда звала, намекая, что оружию нужна регулярная "кормёжка", но Дима отшутился, мол, его клинки на особой диете. В мыслях, однако, желание посмотреть на Охотников за работой никуда не девалось, но чтобы не давать лишнего повода, всегда отказывался.

Дистанцирование Охотников закончилось дня через четыре. Мужчины сдружились достаточно быстро, особенно, когда начали есть из общего котла. До того Охотники готовили себе сами и отдельно от остальных. Вечерами, дня три спустя, начали присоединяться к общим разговорам. Какими бы там крутыми ни были, но и они обычные люди и тянутся туда, где интересно, да и Бесогон со своими совсем не чужие, а с Медоедом общий язык нашли тоже быстро. И даже Птаха, что напрягло Анжелику ещё больше, начала помогать им с Лексой по хозяйству на остановках.

Этого от Охотницы, похоже, вообще никто не ожидал, так как когда она в первый раз спросила, чем может помочь, челюсти поднимать с земли пришлось всем. Кроме, разве что, Анжелики и Медоеда. Они так хорошо Птаху не знали. Кто-то из её бойцов тут же тоже подвязался помочь, но был отправлен подальше самой же Птахой, мол, вам мужикам, мужское, а нам женщинам, женское. Медоед тогда, видя реакцию её подчинённых, да и Бесогона тоже, только головой покачал, сдерживая смех. При этом он понимал, что Птаха не из альтруизма и желания стать "поближе к людям" решила помочь в каждодневной готовке на десятерых, а больше чтобы "достать" Анжелику. Но и поделать с этим ничего не мог, так же понимая, что заведи он этот разговор и останется в дураках. Поэтому отдуваться придётся самой Анжелике, но он, если понадобится, всегда поддержит её. Эмпатия, к слову, в этом плане помогала, девушка в каждый момент времени знала, что отношение Димы к ней не меняется и что Птаха его не привлекает как женщина. Это держало Анжелику в тонусе. Хорошо хоть, пусть и нехотя, но она признавала, что поучиться у Охотников есть чему. Странные они, эти женщины, всегда приходила мысль Медоеду, когда Птаха "придумывала" очередной повод подойти к нему и как сразу начинала "пыхтеть" от недовольства Анжелика. К чему столько сложностей, зачем придумывать себе столько поводов для напряга, когда их нет, думал парень, но и поделать ничего не мог…

"Перешеек" у Черноты пересекли почти без проблем. В цвет пришлась и теория "коридорности" Пекла. Самое забавное, что об этом рассказывал Бесогон, а Медоед лишь пару раз поправил. Эти сведения вызвали у Охотников неподдельный интерес, как оказалось, об этом они не знали и до того в Пекле передвигались очень медленно, очень осторожно и исключительно на Дарах проводников в группе. Птаха, естественно, сразу поняла откуда сведения и стала посматривать на Диму с ещё большим интересом и задумчивостью. При этом, по её эмоциям невозможно было понять даже приблизительно, о чём мысли. Конечно, этот возросший интерес заметила и Анжелика, что стало напрягать её ещё больше. К тому же, Птаха вновь начала предпринимать попытки разговорить Медоеда и теперь действовала по-другому. Она решила "подружиться". И всё бы, в целом, ничего, Дима не против поведать то же, что рассказывал Бесогону с Кумаром и Лексой, но вот подоплёка этой Птахиной "дружбы" всё портила. Да и просто сближаться с Охотницей не хотелось, слишком они разные. Она — игрок, преследует какие-то свои, непонятные цели, плюс ещё и повёрнута на скребберах. Как только тема разговоров хотя бы немного приближалась к этим существам, она, да и остальные Охотники, "делали стойку", навостряя уши. И это напрягало уже самого Диму. Он-то к Иным, Чёрным, во всяком случае, негатива не питал, в отличие от людей Птахи и её самой. Они считали, что всех их необходимо уничтожать, что они бич и проклятие иммунных. А это уже попахивало откровенным фанатизмом, который, как именно отклонение в психике человека, не принимали ни Бесогон, ни Медоед.

Про самих Охотников за дни пути до Гвардейского удалось узнать не так много. Отряд, естественно, существует давно, чуть ли не с основания Перепутья одним из Старших. Птаха всего лишь второй командир, что опять же говорило о стабильности в составе группы и намекало на возраст Охотницы. Как минимум сорок лет она коптит здешний воздух. Пастух, Шип и Аспирин тоже "старички" в отряде, но и у них возраст выяснить так же не удалось. Прямо никто не говорил, а спрашивать Медоед не хотел. "Работали" Охотники, как правило, только по Приграничью, в сторону к Удавке. В рейды уходили надолго, иной раз бывало и по году в Перепутье не бывали. До тех краёв, где Приграничье с Зелёной зоной начинали сужаться, зажимаемые Внешкой и Пеклом, от их стаба довольно далеко, не меньше пяти тысяч километров. А там уже и другая жизнь, другие люди, другая местность и резня идёт не хуже, чем в Пекле. "Население" в тех местах уже состояло, в основном, из мусульман, начиная от казахов, узбеков и других представителей средней Азии до вечно воюющих со всеми арабов Азии уже западной. Здесь в Улье они почему-то объявляли всем вокруг малый джихад или газават, если зарываться в терминологию. А если ещё проще, начинали воевать с "неверными", которых там проваливалось тоже немало. Главным законом становился шариат в самых, порой, жестоких формах. В тех краях обильно процветало рабство и всё с этим связанное. Спек и разная наркота так же, в основном шли оттуда. А вот "туда" лучше было не соваться, даже если ты торговец в вооружённой до зубов колонне.

Заражённых там так же было очень много из-за узости Зелёной зоны, так что сражались тамошние иммунные всегда, либо друг с другом, основывая и разваливая союзы, либо с тварями, которых поголовно называли "шайтанами", вне зависимости от уровня развития. К этому стоит добавить ещё и несколько имеющихся Баз Внешников, с которыми тоже с удовольствием бились, считая их такими же "шайтанами". К слову, у иммунных там и техники Внешников тоже имелось немало, часть оседала на руках, а остальное продавалось и оплату часто брали "живым товаром". Очень много ходило по Улью слухов о многочисленных гаремах тамошних "Шейхов", у каждого сплошь состоящих из неописуемой красоты женщин.

Охотники во всё это дерьмо не лезли, а занимались исключительно своим делом. Искали скребберов и успешно их уничтожали. В той области эти существа появлялись гораздо чаще, чем где бы то ни было на Приграничье. Другое дело, что их, скребберов, всё же никогда не было много, так что иногда за рейд не удавалось убить вообще ни одного. Охотились люди Птахи, в основном, близко к Пеклу, так что вся та "священная война" их особо не касалась. Естественно, приходилось временами наведываться и в стабы, но Охотников не трогали, знали, что выйдет очень дорого. Дураки, конечно, находились, но заканчивали они, как правило, плохо. И с Охотников за это никогда не спрашивали, "право сильного" во всей красе.

Слушая эти разрозненные истории, Дима пытался собрать всё в единую для себя картину, хотел понять Охотников, узнать об их методах, но "провалов" оставалось всё ещё слишком много, так что и составить целостное и чёткое мнение о них не удавалось. На тот же вопрос, почему к Медоеду решили присоединиться всего пятеро, а не весь отряд, никто так и не дал ответа, хотя, похоже, об этом знал и Бесогон. Эти же мысли плавно перетекали в размышления о Перепутье и его тайнах. Что-то сидело у Медоеда далеко в подсознании, возможно, какая-то, кем-то давно брошенная фраза или слух и он ощущал, что именно эта мелочь, как ключ в замке, позволит открыть очередную дверь. Но ухватить эту мысль никак не удавалось.

Сами же Охотники Медоеду, ввиду двоякости от них впечатления, с одной стороны нормальные все люди, но с другой, фанатичные убийцы со множеством тайн, казались какими-то "расплывчатыми" и "смазанными". И это к ним доверия никак не увеличивало, хотя опять же, за весь путь они ни разу не подвели и даже больше, как показалось Медоеду, взяли на себя роль этаких "ненавязчивых защитников" или "охранников".

Об их Дарах, кстати, Дима так ничего и не узнал, кроме тех, что были уже продемонстрированы. У того же Шипа имелось несколько Даров на скорость в разных вариациях, одним из которых было мгновенное выхватывание чего-либо откуда угодно в радиусе около полутора метров. То есть, оружие, к примеру, буквально телепортировалось в его руку, или же он мог в течение мгновений разоружить рядом стоящего противника. Лис, кроме Шумодава и Ментата, обладал ещё каким-то Даром, который, как однажды случайно услышал Дима, Охотники назвали Оборотнем. Что это такое, парень мог только предполагать. Пастух обладал очень похожей на отцову Невидимостью и мог скрывать до пятнадцати человек, вместе с запахами, что очень ценно. Больше о его Дарах известно не было.

Аспирин, как и следовало из имени, знахарь, а ещё и ксер ко всему прочему, отчего Анжелика чуть в осадок не выпала, настолько её это поразило. Ксеры же обычно по стабам сидят, а тут вон, боевой и занят самым, к тому же, опасным в Улье ремеслом.

Птаха, к слову, не раз за поездку предлагала Медоеду и Анжелике услуги Аспирина, но они отказывались, мотивируя это тем, что не смотря ни на что, доверяют только одному знахарю. И это не являлось каким-то неуважением, нет, такое довольно распространено по Улью. Птахе эти отказы, конечно, не нравились, прекрасно понимала, Медоеду и Анжелике есть, что скрывать, но не настаивала и так же "изучала" их по косвенным данным. Особенно Диму напрягало её внимание, когда они с Анжеликой начинали переговариваться мысле-образами или точно реагировали на изменение настроения кого-то из спутников. У Медоеда даже закралось подозрение, что и Птаха эмпат, но это было бы уже совсем невероятно. Он скорее поверит, что Охотница чувствует их мозговую активность, которая должна быть выше обычной человеческой в такие моменты. В конце концов, Птаха тоже Сенс. Об этом они узнали на второй день пути. И сенс сильный, радиус около двух сотен метров, а если напрячься, да ещё и спеком "белым" ширнуться, так и с Димой посоревноваться сможет. Но вот что именно улавливает её Дар, она не сказала. К слову, тоже очень удивилась радиусу восприятия Медоеда и только круги поначалу не нарезала вокруг в попытках выяснить ещё что-то о его Дарах. Но тут все молчали, раз сами не говорите, почему мы должны? Даже Бесогон с Лексой и Кумаром рты на замках держали, а ведь наверняка Птаха и к ним "подъезжала" на своей татуированной козе.

В общем, выходила этакая незримая "шахматная партия" на уровне действий и реакций, что, впрочем, основному делу никак не мешало. И ещё Медоед понял, ближе уже к концу поездки, что Птаха попросту кайфовала от этой "игры", пусть даже ей и было досадно, что о Медоеде почти ничего не удавалось выяснить, как и ни одна её провокация не достигла даже десятой доли успеха. Но в этой "игре" Дима с Анжеликой проиграли ей в пух и прах. Отец всегда учил Диму, играй по своим правилам, на своих условиях. А здесь их просто волоком затащили на чужое "игровое поле" и забавляются, как хотят. И ведь не сделать ничего. Даже игнор в данном случае стал бы частью этой самой Птахиной "игры". Зачем ей это, Дима пока видел только одну причину — скукота. Ну и сам Медоед ещё, появилось в её жизни, наконец-то, что-то необычное и цепляющее. Вот она и пытается привычными ей способами раковину эту расковырять и украсть жемчужину, не навредив самому организму при этом. Во всяком случае, Дима на это надеялся, как и расписался в своём бессилии что-то изменить в нынешнем раскладе.

Но какой бы Птаха ни была язвой, собеседником она являлась очень и очень интересным. И даже Анжелика на время забывала свою лютую неприязнь к ней, когда Охотница начинала рассказывать о жизни около Удавки или о жизни в Улье лет эдак тридцать-сорок назад. И конечно же, Птаха об этом знала и нагло пользовалась, при чём, очень незаметно подбиралась поближе к Диме в такие моменты. Но что радовало, всегда останавливалась у самого "края". И Медоед этого тоже не понимал. Он не понимал, реально ли привлёк Птаху, как мужчина или это очередная игра, но "приглашать" её переступить этот "край" не собирался. С Анжеликой об этом разговаривать бесполезно, сразу же выносило в бешенство, а к другим, той же Лексе или Бесогону с Кумаром подходить с этим вопросом стеснялся. Что хорошо, подобные моменты возникали нечасто и только на ночевках, редко на привалах, в пути все были собраны и на пустяки не разменивались.

"Доставалось" от Птахи, кроме Медоеда и Анжелики, ещё и Лексе за компанию, при этом девушкам "прилетало" как бы не больше, чем парню. Но, Улей забери, насколько же мастерски Птаха умела сводить на нет кажущийся уже неизбежным конфликт. И самое удивительное, дрянного "послевкусия" или чувства обиды совершенно не оставалось. То есть каждый "следующий раз" был словно первый, и не важно, что уже сам этого ожидаешь и даже пытаешься к этому как-то подготовиться. Нет, Птаха всегда выдумывала что-нибудь новое или коверкала "старое" и "игралась", как хотела, получая от этого огромное удовольствие и была готова к любой реакции, всё равно ведь итог станет именно таким, каким она его хочет видеть. Дима даже пытался воспользоваться возможностями второго потока, однако это ни к чему не привело, не под такие "стычки" он заточен, ещё учиться и учиться. И Медоед в который уже раз пришёл к выводу, что ни ему, ни Анжелике, попросту не достаёт опыта жизни и контакта с людьми. Если это относить к тому же пресловутому второму потоку, правильно Энжи когда-то сказала, пушка есть, а как использовать "во всех режимах", не знаешь ещё.

Остальные, а именно Бесогон со своими, вмешиваться даже не пытались, со скрытым интересом наблюдая за этим бесплатным цирком. Наверняка знали, влезать бесполезно. Впрочем, иногда и они тоже вовлекались, если того требовала ситуация и так же были бессильны что-либо сделать против. Но каждый раз Медоед, да и все, наверное, кто так или иначе участвовал в "играх" Птахи, отмечали, что она никогда не перегибала, никогда не переходила ту незримую черту, после которой те, кто послабже в самоконтроле, хватаются за оружие, а кто в этом плане сильнее, обрывают любой контакт. Не просто игнорируют, а именно обрывают контакт, жгут мосты, ментально удаляют человека из своей жизни. И что ещё интересно и в чём трудно было даже самому себе признаться, эта "игра" завлекала и с этим тоже невозможно было что-то поделать, пока Птаха рядом. Разумеется, удовольствием тут и не пахло, но и отторжения это не вызывало, что удивительно. Возникало другое чувство, что вот-вот, ещё немного или в следующий раз уже я смогу переиграть Охотницу. Потому и продолжалось это всё на протяжении всего пути до Гвардейского. Самое интересное, Дима прекрасно осознавал, что это ощущение "вот-вот" эфемерно и Птаха, скорее всего, сама его и поддерживает, где-то намеренно "прогибаясь", но опять же, ничего с этим поделать не представлялось возможным. Очень странная и очень опасная эта Птаха и как раз ей бы больше подошло имя Лиса, а не простоватому на общение Лису. Хотя, возможно и он тоже не так прост, как показывает себя, как и все Охотники, впрочем.

Что тоже радовало, конфликтов с бойцами Птахи не возникло ни разу. Мелкие недопонимания и споры по бытовухе не в счёт. Охотники не кичились своими возможностями и не выпендривались, просто делали своё дело. И Дима в какой-то момент именно осознал, они все, Бесогон и Птаха со своими давно друг друга знают, а он с Анжеликой среди них попросту новенькие, поэтому и воспринимает их, как отдельные команды. На микроуровне оно так и есть, слишком разные у них занятия, но глобально, они живут под одной… хм… крышей и в глобальном смысле работают на общее друг для друга благо. И, к примеру, если бы случилось изначально путешествовать не с Бесогоновой командой, а с Охотниками, то сейчас, эти же мысли, скорее всего, возникли бы уже относительно Бесогона. Так что, об этом моменте тоже не стоит забывать. И даже зная, что Бесогон намного более лоялен и больше Птахи проникся ситуацией, не нужно думать, что он "изменит" Перепутью, если встанет выбор, к примеру, кем пожертвовать, тем же Медоедом или благом родного стаба. И эти мысли Диму отрезвили, позволив снова взглянуть на всё вокруг с немного другого угла. И нет, доверия меньше от этого к Бесогону не стало, просто не стоило забывать о таком, Медоед же и сам, встань, не дай Улей, подобный выбор, скорее всего выберет не в пользу рейдера. Разумеется, всё и от ситуации зависит и вообще, слишком много в этом уравнении переменных и забивать этим голову на данный момент бессмысленно. Но всё же зарубку в уме Медоед сделал.

Стычки с заражёнными после того, как начали отдаляться от Черноты стали делом частым, но до "близкого" контакта не дошло ни разу, всё решалось стрельбой. Пару раз и Элитники встречались, но то ли возросшая "скребберность" отряда не давала этим тварям напасть втупую, то ли та самая Чуйка, что явно имеется у таких заражённых. Элитники, потеряв нескольких собратьев из своей стаи, отваливали. Но в тех случаях уже Охотники их не отпускали, отчего маленькая колонна тормозила, а Птаха с бойцами растворялись в лесных зарослях, нагоняя монстров. Лишь однажды бойня, а иначе происходящее не назвать, попала в радиус восприятия Медоеда. Боль, страх, чёрт побери, Элитник боится! И смерть. Два десятка тварей "погасли" меньше, чем за минуту. Ощущалось и использование Даров, каких именно, к сожалению, Дима не понимал, просто отмечал факт использования. Выглядело это, если грубо, Лис использовал Дары два раза, Птаха три, Шип четыре и так далее. Вот он минус эмпатии. В эмоциях же у Охотников царило спокойствие, словно они выполняют некую рутинную работу, никакого беспокойства, даже азарта битвы или того куража, который часто завладевал Медоедом, не ощущалось. Будто таракана тапком прихлопнули, ноль эмоций.

В городе на реке путникам пришлось проторчать почти сутки. Дожидались, пока более или менее рассосётся вал, ещё не Малая Орда даже, но всё равно слишком много тварей. Видимо разрозненные стаи где-то у Пекла начали соединяться под предводительством какой-нибудь "Альфы" в одну большую и таким составом добрели до этого многострадального стаба.

Когда, спустя больше двенадцати часов, заражённых стало в разы меньше, рейдеры посетили место сражения двух "пришлых", Птаха настояла. И вот тут Диме пришлось выкладывать свой очередной козырь, возможность "смотреть" кластер. Объяснить одним лишь любопытством желание выяснить, что в этом месте тогда произошло, Птахе оказалось абсолютно бесполезно. И когда Медоед рассказал об этом своём умении, глаза Охотницы нужно было видеть. Нет, они не стали размером с блюдце от удивления, наоборот, в них читалось удовлетворение, мол вот, я же говорила, а вы, дурачьё, не верили! В её эмоциях на тот момент разобраться было тяжело, довольно сложный образовался коктейль и опять же, по лицу совершенно ничего нельзя сказать, идеальнее покерфейс разве что у Зубра в Гвардейском. Поэтому понять, чем Охотница так оказалась удовлетворена, не удалось. А Анжелика в этот момент пылала желанием придушить сучку, неверно оценив реакцию Птахи.

Само место сражения двух иномирных воинов осталось без изменений. Трупы, разве что, хорошенько уже подгнили, показав местами массивные, жёлтые кости скелета. Кумар, спасибо ему, без команды "сдул" запахи и Охотники довольно долго изучали останки тварей и их Хозяина. Затем снова начались расспросы, но нового из Димы, к делу не относящегося, Птахе вытянуть не удалось.

По пути к мосту проехали и мимо памятных девятиэтажек, так и стоявших полуразрушенными. Трупов и обглоданных костяков здесь тоже прибавилось с прошлого раза и пришлось ехать осторожнее, но всё равно "намотали" гнилых "соплей" на колёса, ладно хоть осколками костей не порезали покрышки. Здесь тоже не обошлось без вопросов, при чём Птаха умудрялась задавать очень точные, а не в стиле "как вам удалось выжить". Но и в этом случае Охотницу снова ждал облом и нового о Диме ничего узнать не удалось. Про "позорный" побег Лексы рассказывать не стали, ограничились словами, мол, волной монстров группу разделило.

У девятиэтажек задерживаться не стали и довольно быстро переправились на другую сторону реки, по пути убив на мосту нескольких бегунов и лотерейщика, которые обгладывали костяки собратьев. На этой стороне реки тварей в городе оказалось не в пример меньше и рейдеры покинули мёртвый стаб довольно быстро и без стычек. Мелочь, вроде бегунов, боялись приблизиться, а более развитые решали не испытывать лишний раз судьбу и попытать счастье с более простой добычей.

Дальнейшие дни до Гвардейского прошли, в целом, спокойно, но пострелять всё же пришлось. Дары много не использовали, не на ком, так сказать, развитее одного единственного рубера, заражённых не встретили. В основном, Вожаками небольших стай, осмеливающихся напасть, были матёрые топтуны или кусачи, Элиту в этих краях уже встретишь реже, что и хорошо. Путникам уже осточертела эта дорога, хотелось побыстрее добраться до безопасности стаба. Плюс ко всему, Птаха, словно ощущала, что скоро приедут в Гвардейский и "насела" на Медоеда с Анжеликой ещё сильнее, даже в машину к ним переместилась в крайний день, мотивировав это тем, что про Гвардейский совсем ничего не знает и хотелось бы узнать о поселении побольше, что делать можно, что нет, какие там люди и вообще, чего ожидать. Медоед поначалу решил отделаться общими фразами и под каким-нибудь предлогом выпроводить Охотницу, но не вышло. Вопросов у Охотницы нашлось очень много и вопросы эти тоже не были глупыми, только чтобы беседу поддержать, всё по делу. При этом о чём-то секретном, чего нельзя рассказывать, она не спрашивала, пусть даже Дима и не знал ничего такого. Так что до самого Гвардейского пришлось "терпеть" её присутствие. И снова, как бы это не звучало, но сказать, что она мешала, нельзя, даже за пулемёт время от времени вставала. В эти моменты остальным в машине удавалось немного "передохнуть" от почти непрекращающихся разговоров. Что радовало, Птаха не только спрашивала, но и сама много о чём рассказывала, особенно о жизни и порядках в областях, где она с командой "работает". К слову, она как и Медоед спокойно относилась к разговорам об Иных и поведала несколько историй об охоте на скребберов. Рассказчицей Птаха оказалась не хуже Бесогона, так что слушали с интересом. Даже Кумар с Лексой, которые поначалу скрипели зубами, прониклись и, что называется, развесили уши. Всё-таки, даже они многого об Охотниках не знали. Удалось, наконец, узнать сколько лет Птаха находится в Улье. Пятьдесят три года! И это при том, что в Стикс она попала в возрасте около сорока лет. О прошлой жизни уже почти не помнила, кроме того, чем занималась. Работала завхозом в большом колхозе и была на очень хорошем счету. О своем "провале" в этот мир жалеть перестала уже давно, да и раскрыться полностью удалось ей именно здесь, "там", по её словам, ей всегда чего-то не хватало, потому и устраивала интрижки в коллективе, подворовывала на должности, иногда доходя и до грани. Делала она это не из желания хорошо жить, вернее, не только поэтому, а именно из-за нехватки "острых" ощущений. Ко всему прочему, Птаха ещё и заядлой охотницей оказалась, пусть это и "не женским" делом считалось в те времена. По большому счету, именно увлечённость охотой и стало основным мотиватором встать на этот же путь и здесь, в Стиксе. Разумеется, пришлось в первое время доказывать свою состоятельность, но уважение напарников, а затем и друзей, завоевала быстро. Затем и вообще, главной в группе стала после гибели прежнего командира. Своих она нежно называла "птенчиками" и на самом деле ощущала огромную за них ответственность, словно они её дети, хотя, к примеру, тот же Лис, как оказалось, старше её на десяток лет.

Дима, слушая всё это, даже поначалу проникся её историей, но затем осознал, что Птаха всё так же "играет", "расставила сети", что эти рассказы ни что иное, как очередная попытка сблизиться, всё ещё непонятно зачем. И это осознание в некотором роде отрезвило, Медоед снова "очертил" границу и Охотница каким-то образом это почти сразу поняла, "отступив" со всё той же милой улыбкой на шаг. И снова в её эмоциях читалось удовлетворение, словно она в очередной раз сыграла хорошую партию в шахматы или ещё какую-нибудь азартную игру, где нужно думать головой. Чего же она добивается, продолжал задаваться вопросом Дима. И ответа всё так и не находил.

Анжелика при этом продолжала тихо беситься, но прекрасно понимала, что сделать с этим ничего не может. Повода для открытого конфликта, как такового и нет. Она попросту ревновала. Впервые в жизни. И никак не могла унять это чувство, но и понимала, что ревность эта "не её", а вызвана именно Птахой, которая при всех своих действиях ни разу не дала повода напрямую предъявить ей. Ни откровенного флирта, ни каких бы то ни было других фривольностей Охотница в отношении Медоеда себе не позволяла, просто находилась рядом, но отчего же так хочется придушить эту гадину?! И опять же, успокаивал факт, что Медоед к Птахе, кроме профессионального интереса, как к более опытному напарнику, больше никаких чувств не испытывал, от слова совсем. Обсуждали они это "мысленно" уже много раз и Дима открыто позволял читать свои эмоции. В какой-то момент, Анжелика, к своему удивлению, тоже поймала себя на мысли, что Птаха ей интересна. Пыталась гнать эту мысль, но не выходило, поэтому решила действовать иначе. Анжелика начала присматриваться к Птахе, следила за её действиями, пытаясь уже как и Дима, понять, чего хочет Охотница. С этого момента и "жить" стало немного проще, ревность пусть никуда и не делась, но перешла в более холодную форму, почти не мешая мыслить. Заметила это каким-то образом и Птаха. Это её качество не переставало удивлять. В который раз у Димы и Анжелики появились мысли, что Охотница такой же эмпат, как и они. Возможно, вся эта непонятная "игра" имела бы какой-то итог, но путники, наконец, добрались до Гвардейского и начались совсем другие заботы.

С Западной стороны в стабе явно никого не ожидали, на смене на воротах дежурили незнакомые Диме бойцы, поэтому пришлось некоторое время ждать, находясь под прицелом нескольких крупнокалиберных пулемётов. Птаха даже высказалась в стиле "вот значит, как у вас своих встречают". На это Дима без зазрения совести ответил, что "свои" здесь только он и Анжелика. Грубовато, но цели достигло. Охотница, хмыкнув, отошла к своим бойцам, Бесогон со своими находился в машине, поэтому этих слов не слышал.

Наконец, ворота открылись и всё так же под прицелом, машины с путниками въехали внутрь.

Дальше началась тягомотина с проверкой у ментата, при чём, проверяли сразу двое, Веда и её сменщик, молодой с виду парень, но уже с очень серьёзным взглядом карих под густыми бровями глаз. Стандартный, в целом, опрос, растянулся почти на час. Дима и Анжелика, пусть их и проверили первыми, не уезжали, оставшись дожидаться напарников и товарищей. Странно это признавать, но Медоед даже команду Охотников воспринимал именно так, а не как вынужденных союзников. С бойцами Птахи, пусть и не очень крепкий ещё контакт, но наладить удалось. С людьми Бесогона, а именно теми незнакомыми двумя бойцами, Язем и Каштаном, вообще, общий язык нашли очень быстро, буквально на второй день. При этом снайпер, Язь, почему-то всегда стеснялся Анжелики, пусть внешне этого и не показывал, но эмоции сами всё говорили. Узнавать причину, разумеется, ни Дима, ни Энжи не стали, захочет, сам расскажет или как-то справится со своим смущением.

Пока остальных проверяли ментаты, Медоед и Анжелика находились у машин и трепались с парой знакомых бойцов охраны. Минут через тридцать прикатили Мятный, Вжика с Винтом и конечно же Сойка, а после непродолжительных, но крепких приветственных объятий, на парочку обвалилось множество вопросов, смысл которых, сводился к банальному "как съездили?" Этот поток прервали обещанием вечером зайти на Базу и уже там обстоятельно обо всём поведать. Сейчас ни сил, ни желания.

— Ну а в основном-то как? — переспросил всё же Мятный. — С людьми, как понимаю, облом?

Дима бросил взгляд на стоящие в ряд три машины, ответил:

— И да, и нет. Людей десяток всего, но бойцы отменные, проверено. Ну и… — Медоед немного замялся, но договорил, кивнув на одну из машин:

— Вон в той бомба ядерная. Малый тактический заряд. В ранце который.

Лица друзей и Сойки в этот момент нужно было фотографировать.

— В смысле..? — тупо спросил Винт, первым подобрав челюсть с земли.

Медоед улыбнулся:

— А вот так, людей не дали, но бомбу выделили от щедрот, так сказать. В общем, там свои нюансы и сложности, потом всё расскажем.

В ответ друзья только головами покачали, а Сойка, отстранившись от Димы с Анжеликой, сказала о другом:

— Вы изменились, сын. Ты особенно.

Переглянувшись с Энжи, Медоед нехотя ответил, скверные воспоминания вновь выплыли на поверхность сознания, полностью испортив отличное настроение:

— Влипли по пути в передрягу… чуть не полегли все…

После нескольких секунд молчания стало ясно, что продолжения не последует и Вжика задумчиво произнесла:

— Нехило, видать, вас прижало, если на нас даже, поначалу, как сквозь прицел смотрели…

— Главное, живы. Никого же не потеряли? — чуть повысил градус беседы Мятный.

— Никого, слава Улью, — подтвердил Дима.

Мятный несильно хлопнул того по плечу и уже с улыбкой добавил:

— Ну и отлично. А остальное время залечит, если что осталось. Главное, вы здесь и всё нормально.

Сойка, понимая, что слова сейчас излишни, только прижала детей крепко к себе, даже Анжелику воспринимая не смотря ни на что, своей дочкой, пусть и сама не намного старше.

— Отец, вижу, не вернулся ещё? — сменил тему Медоед. Сойка лишь покачала головой и эмоции ее полыхнули беспокойством за любимого.

— У вас тут как? — спросила уже Анжелика.

— В целом, спокойно, — начал Мятный. — Народа в Гостевом, разве что, поприбавилось, вот там бывает иногда шумно. В последние недели три с Восточной стороны на Форпосты люди часто приходить стали. Поодиночке, в основном, но и несколько полноценных отрядов в десяток человек есть. И все одно и то же говорят, где-то там, ближе к Зелёной зоне, сектанты с атомитами разбушевались, уже два стаба вырезали, а сейчас может и больше. О грядущем конце времён всё вещают, — на этих словах Дима и Анжелика снова переглянулись. — В общем, с той стороны тоже срань какая-то твориться начала. Как бы и до нас не докатилось снова.

— Ясно, — протянул Медоед. — Не хотелось бы неприятностей ещё и с той стороны. А гости, говоришь, шумные?

— Не то что бы, бухают много в первые дни после прихода. Двоих или троих из них пристрелили, слишком уж шумные оказались. Наших пару человек из обслуги покалечили, у Крикливой девчонку избили. В общем, был тут кипеж. Но сейчас, после казней, спокойно всё более или менее.

— Весело и здесь, значит, — подытожила Анжелика.

На этом разговор приутих, а через минуту из здания Охраны ворот гурьбой высыпали напарники, сначала Бесогон с Птахой, а за ними и бойцы вперемешку.

— А вот и остальные, — сказал Медоед, отметив тут же, как Птаха моментально "отсканировала" друзей Димы и Сойку, задержав почему-то на ней взгляд дольше всего.

Кумар с Лексой и ещё пара бойцов из Охотников тут же свернули к курилке. Первыми подошли Бесогон и Птаха, а другие после короткого приветствия начали рассаживаться в машины.

— Бесогона вы все, думаю, знаете. А это Птаха, командир второго отряда. Они… ммм…

— Охотники, — произнесла Птаха. — Охотимся на скребберов, — Сойка лишь взглянула на сына, а у остальных лица стали, будто она сказала про ещё одну ядерную бомбу.

Чтобы забить неловкую паузу, Медоед представил, можно сказать, персонально Птахе, своих друзей.

— А вы… я полагаю, мать этого замечательного молодого человека? — ничуть не смущаясь спросила у Сойки Птаха.

Взглянув вопросительно на сына, Сойка с улыбкой ответила вопросом, так же ничуть не смутившись:

— Настолько похожи?

— Очень… глаза… правда… — вот тут уже смутилась и впала в ступор Птаха, оказавшись совершенно сбитой с толку, у одного глаза янтарём горят, как у человека быть не может, а у матери и вовсе, чернее ночи и без белков. Медоед, Анжелика и Бесогон, знавший Охотницу куда дольше их, крайне удивились, увидев Птаху в таком состоянии. Диме так и вообще казалось до этого, что Охотницу ничем попросту невозможно пронять, а тут поди ж ты, слов найти не может. И это она ещё Горца не видела.

— Очень, приятно, познакомиться, — раздельно ответила Птаха, все ещё не выйдя полностью из ступора.

— И мне.

Бесогон, видя, что надо что-то делать, произнёс:

— Вы, Медоед, как, домой сейчас? Так-то пропуска в стаб и мне с Птахой выписали, но устроимся со своими, в Гостевом.

— С вами сейчас, у вас же половина вещей в нашей машине, переложим и потом домой уже, заодно и убедимся, что нормально расположились, — сказал Дима.

— А смысл вам с нами ехать? Вещи сейчас и переложим, там пара рюкзаков всего и по мелочи ещё немного. Следить за нами не надо, все взрослые уже, горшок знаем где, — усмехнулся он. — Нам вон и сопровождающего выделили и прозвонили на месте уже кого надо, чтобы готовы встечать были.

— Туплю, Бесогон.

— Это ты дома просто, — тот только по плечу Диму хлопнул и обратился уже к своим, чтобы перегружали нужные вещи в другую машину, затем спохватился и снова произнёс с усмешкой:

— Дождемся только из ваших кого-то, Зубр про груз как узнал, чуть, наверное, в кресле не подпрыгнул. Обещал людей прислать.

— Ну да, в машине на парковке просто так не оставишь, — согласился Дима.

— Моих орлов тогда, Бесогон, тоже расположишь, а я прослежу прокачусь, как петарду нашу устроят.

— Я бы не волновался на твоём месте, здесь всё по-правильному, — ответил Бесогон.

— Убедиться всё же стоит лично, — стояла на своем Птаха и до Медоеда дошло, что она попросту не хочет вот так расходиться.

— Планы на вечер какие? — сбил Диму с мысли Бесогон.

Тот только плечами пожал:

— Думаю, пару-тройку часов нам на отдых выделят, а потом главных виноватых, то есть нас и тебя с Птахой к Зубру разговоры говорить вызовут.

— А может и сразу, — вклинилась Птаха. — Вон, похоже, и за нами с "ЯР-кой" приехали.

В это время на парковку зарулил УАЗ, который "Патриот", остановился рядом и оттуда вышли Близнецы, сразу обратившись к Медоеду.

— С приездом всех! Медоед, — один из Близнецов оглядел остальных. — В общем, Зубр просит тебя с Анжеликой и Бесогона с… — он на секунду замялся.

— Птаха.

— Да, извини. В общем, вас четверых и груз сопроводить к Зубру.

— Эх… — возвела очи горе Анжелика. — А я уже мечтала в ванну нормальную сходить…

— А с бойцами нашими как? — спросила Птаха.

— Я сопровожу, устрою, — ответил второй Близнец.

— Ну, вперёд тогда, быстрее управимся, быстрее в ванну попадешь, Энжи, — поддела-таки Птаха Анжелику. Та лишь фыркнула в ответ.

В течение дальнейших минут пяти Бесогон и Птаха раздавали своим бойцам указания, а Дима попросил Мятного отогнать их машину на Базу и последним уселся в урчащего дизелем "Патриота", который потом лихо развернувшись, погнал к КПП внутрь поселения.

У Зубра Медоед с Анжеликой задержались на добрых полтора часа. Сначала, в течение первых тридцати минут говорили, в основном, Птаха и Бесогон. Затем Зубр их отпустил и насел со всей серьёзностью на Диму с Анжеликой, устроив настоящий допрос с пристрастием. Скрывать, разумеется, никто, ничего не собирался, но Зубра больше интересовали впечатления их от поездки в целом и о Перепутье в частности. Вот здесь пришлось поднапрячь мозги, чтобы не упустить никакой детали.

В общем, спустя почти час, вышли от Зубра выжатыми и уставшими ещё больше, но главное, свободными до завтрашнего дня. На следующий день договорились уже встретиться в большем составе и более подробно всё обсудить.

На выходе из проходной дозвонились до Базы, дождались ответа Мятного и предупредили, что часа через два-три зайдут. Затем и Сойке отзвонились с теми же словами.

До квартиры решили дойти пешком, что и сделали. По времени было уже ближе к вечеру, почти семнадцать часов, но солнце ещё вовсю светило и ощущался жар от асфальта, нагретого за день. На площади, где находилось здание Администрации, людей почти не было, рабочий день ещё не закончился, лишь несколько машин стояло на парковках и ещё один небольшой грузовик-китаец двигался по кольцу.

До дома Дима и Анжелика добрались минут за пятнадцать. На вахте записались о возвращении в журнал, Дима отсыпал горсть споранов за текущее обслуживание и получив ключи, поднялись на второй этаж. И только войдя, наконец, в квартиру, оба выдохнули, расслабившись и осознав, что всё, они Дома.

Пекло.

Неизвестный кластер.

Вжих-х! Клинок со свистом рассёк воздух и брюхо огромной твари. Отскок, пригнуться и в этот же момент над головой Горца с гулом раздираемого воздуха пронеслась когтистая лапа чудища. Через мгновение монстр заревел уже от боли, забулькал, а страшная рана на животе с неприятным чавком, наконец, разошлась и с потоком крови наружу начали вываливаться сизые и парящие потроха.

Горец ещё раз отскочил назад, приложив другую тварь, поменьше, Ударом, а от третьей, топтуна, попросту отмахнулся вторым клинком, срубив часть верхней лапы и половину страшной, уже совсем отдалённо напоминающую человеческую, головы.

Элитник тем временем выдохнул сипло, словно понимая свою участь и предпринял последнюю атаку, рванув на Горца многосоткилограммовым тараном.

Разумеется, встречать "на щит" такую тушу боец не стал, а "прыгнул" Телепортом метров на пять в высоту, чтобы оказаться над монстром и тут же влепил в бронекапюшон Элитника подряд несколько Лезвий и уже "контрольным", окончательно проломил костяную пластину Ударом, превратив споровый мешок в месиво. Ещё одним Телепортом Горец "поставил" себя на землю и быстро осмотрелся. Ну всё, вроде кончились твари, хотя в сфере эмпатии их ощущается ещё несколько десятков.

В течение минуты распотрошив Элитника, рейдер закинул в рот чёрную жемчужину и быстрым полубегом направился к рюкзаку, сброшенному неподалёку перед уже хрен знает какой по счёту за сегодня стычкой с заражёнными. Накинув лямки на плечи, Горец активировал Невидимость и таким же полубегом направился прочь от места кровавой бойни, что он устроил во дворе нескольких пятиэтажек.

В Пекле Горец находился уже два месяца. До Дома добрался, можно сказать, в рекордные сроки. Там, конечно, ничего не изменилось, всё осталось ровно так же, как и когда уходили отсюда все вместе.

Дома Горец пробыл чуть около трёх суток, отдыхал с пути, прибрался от пыли в комнатах, даже выстирал всё белье, натаскал топлива для генератора из соседнего кластера, в общем, приготовил, в основных моментах, Дом к следующему посещению. И ведь был уверен, придут сюда уже гораздо большим составом и впервые Дом примет посторонних гостей.

Пока занимался этими нехитрыми делами, размышлял о дальнейшем пути и действиях. Нестор говорил, что портал этих пришлых образовался где-то ещё западнее к югу, километрах в пятистах отсюда, там прозрачный купол туманом исходит, не пропустить.

Обнаружив место, Горец планировал, как минимум, понаблюдать, а если удастся и не будет большого риска, найти способ проникнуть внутрь этого купола. Как и что, решил уже разбираться на месте.

В полдень третьего дня, Горец покинул Дом и направился уже к цели своего пути.

На поиски ушло почти две недели, большую часть которых занял, собственно, путь до района поисков. И путь этот, как и путь до Дома оказался однообразным и одновременно жутким. Учитывая ещё, что Горец двигался, в основном, по Коридору, идти приходилось буквально по останкам тысяч и тысяч людей и тварей, сплошь покрывающих улицы осколков городов. Разбитые и искорежённые машины, выбитые стёкла витрин магазинов, вся эта нескончаемая разруха создавали гнетущую и давящую атмосферу. На запах Горец уже давно перестал обращать внимание, неизбежное зло Пекла, как и наличие десятков заражённых. И если бы не Невидимость, скорость передвижения стала бы заметно ниже, а так, шёл, можно сказать, не напрягаясь, периодически останавливаясь на передых. Пользоваться Даром постоянно не хватало сил, поэтому и требовались эти передышки, примерно раз в четыре-пять часов. В такие моменты Горец забирался на крышу какого-нибудь дома и просто отдыхал, практически не двигаясь, впадая в своеобразный транс. Перед этим, конечно, Горец принимал жемчужину. В этом состоянии погружения в себя он распределял энергию от жемчуга в теле и "заряжал" Дар Невидимости.

В стычки с заражёнными Горец ввязывался только по одной причине, твари мешали пройти, а искать обходной путь, это и терять время и попросту не было на то желания. Тем более, твари в основном из низших, Элита попадалась нечасто. В "пузырях" между загрузками кластеров оставались только самые невезучие и слабые, кому не хватало сил тягаться с сородичами или не примкнувшие к стаям или Орде. Такие доедали те крохи, что оставались после прохода по кластерам волны монстров. А редкие Элитники были одиночками, не желающими находиться под управлением более сильных и матёрых собратьев.

Горцу пока везло и за весь путь не встретилось ни одной по-настоящему сильной твари, стычки обычно заканчивались быстро. Забирал с тварей только жемчуг и быстро покидал место сражения, сражаться ещё и с десятком другим кусачей с топтунами не хотелось. Да и опаснее это, как ни странно. Сражаться с одной, пусть и в разы сильнее низших тварью гораздо легче, чем когда на тебя лезут со всех сторон более мелкие монстры.

С едой или одеждой, которую приходилось часто менять тоже проблем не возникало. На кластерах всегда можно найти "долгоиграющие" продукты, а во что переодеться после кровавого побоища и того легче. Единственное, что Горец нёс с собой, это небольшой рюкзак, в котором всегда находилась пластиковая пятилитровка с водой, котелок, в котором на маленькой газовой горелке он готовил, притороченный за ремешки тугой свёрток спальника и светодиодный фонарик на батарейках. Имелся и пистолет с небольшим запасом патронов, так, на всякий случай. Ну или застрелиться, если уж совсем прижмёт. Хотя, пока до него доберёшься, разорвут десять раз. Разумеется, этого Горец допускать не собирался.

Так же по пути он нередко, в основном уже ближе к вечеру, набирал разных газет или журналов, чтобы хоть как-то разнообразить скучные вечера перед сном и отвлечься от мрачных мыслей, что сами собой лезли в голову, атмосфера и окружающая действительность этому способствовали. Конечно, довольно странно было читать о событиях, произошедших в других мирах, о людях, которых совершенно не знаешь, но это на самом деле отвлекало. Книг Горец специально не брал, знал, что если попадется интересная, мысли о событиях, там происходящих, будут отвлекать в дороге, будет хотеться быстрее остановиться на привал и снова окунуться в придуманную автором вселенную. Было такое у Горца, почитать он любил. Ну а чтение газет и журналов, это и мозг разгрузить и не затягивало. Иной раз, разумеется, попадались и интересные статьи, но их он обдумывал ровно до момента, пока не уснёт. Конечно, размышлял Горец и предстоящих делах, прикидывал варианты, но всё это было умозрительно и пока своими глазами не увидит, как оно обстоит на самом деле, строить конкретные планы глупо. Но, тоже "разминка" для ума.

К концу второй недели и десятки стычек с заражёнными, Горец, наконец, добрался до предполагаемого района, где мог находиться этот чёртов портал с куполом.

Долго искать не пришлось. Горец примечал высотки и с их крыш осматривался на местности, всё больше забирая к югу, Чуйка подсказывала ориентироваться именно на это направление. И уже на второй день, на горизонте, обнаружилась некая аномалия, то, чего здесь в Пекле быть не должно, что "выпадало" из окружающей картины. В сердце невольно ёкнуло и Горец выругался на себя за полнейшую беспечность. Ходит тут, как ни в чём ни бывало, а ведь наверняка вокруг могут находиться развед-отряды пришлых! Нарвётся так и неизвестно, получится ли даже с одной группой справиться без последствий. Издалека что-либо разглядеть, даже с крыши двадцати этажного дома оказалось невозможно, лишь марево воздуха, как в знойный день над асфальтом, в месте, где находился портал. Даже прикинуть размер этого купола оказалось сложно, но явно не меньше метров трёхсот в диаметре. Мешали и здания. Вокруг места "прорыва" высоток понатыкано, как иголок в подушечке. Так же было очевидно, портал с куполом находится на стабе и кластер этот достаточно большой, в несколько километров по одной стороне. И Горец сейчас находился, скорее всего, на соседнем осколке, с противоположного края, так как границу переходил совсем недавно.

С этого момента рейдер стал вести себя крайне осторожно, "навесил" блок на мыслесферу, помня, что и этих тварей эмпатией не выявить. Каждый свой шаг теперь сопровождал тщательной прокачкой пространства в два потока, эмпатией и одновременно Даром сенсинга.

Сразу приближаться к куполу не решился, сначала полностью обойдёт по кругу, разведает местность. С другой стороны, разведка эта бесполезна, ко времени, когда они сюда придут уже воевать, местность вокруг стаба десяток раз сменится. Но обойти всё равно не помешает.

Буквально спустя пару часов осторожного продвижения Горец заметил странность, которая почему-то далеко не сразу бросилась в глаза. Не встретилось ещё ни одного заражённого, ни одного, даже самого худого пустыша. И это напрягло ещё больше даже, чем перспектива столкновения с каким-нибудь патрулём. Может у них тут уже "зона отчуждения" началась, есть особая система сигнализации и сейчас сюда несётся группа реагирования? Горец невольно сглотнул, нет, он не боялся, но некое мерзкое ощущение морозца по спине всё-таки присутствовало. Затем пришла мысль, он уже третий час кружит у стаба и всё ещё никто не заявился проверить, кто здесь и что вынюхивает. Разумеется, менее осторожным от этой мысли Горец не стал, но беспокойство поуменьшилось и он продолжил осторожно пробираться через завалы дурно пахнущих останков на улицах города. Что странно, некоторые кучи обглоданных костяков выглядели, словно их здесь сваливали специально, слишком уж… "правильными" выглядели. На открытые места старался не выходить, пусть даже и находился под Невидимостью, лучше перестраховаться.

Заражённых не встретилось и ещё через час и ещё спустя три, когда уже начало вечереть и стоило озаботиться поиском ночлега, бродить в потёмках рядом с территорией врага, затея, граничащая с абсолютной глупостью. Ещё через пару часов, обойдя стаб наполовину, Горец устроился на ночь в надстройке на крыше очередной высотки. Ночевать на самой крыше не решился, заметить его с других зданий, если там имеются НП, а исходить рейдер решил именно из этого, будет легко. Фонарик, разумеется, не зажигал, а ужин готовил и вовсе под крышей, на техническом этаже в лифтовой. Пришлось, правда, срезать металлическую дверь с петель, но справился и даже не нашумел.

Пока готовился простенький ужин из "быстрой" лапши и пары банок тушёнки, Горец подводил итоги дня, которых, в целом, оказалось немного. Место, где базируются пришлые, найдено и теперь он путь сюда не забудет. Остаётся только довершить обход стаба, на что уйдет весь следующий день и уже затем Горец попробует подобраться ближе к куполу. Помимо этого пришла ещё мысль, что со жратвой этим тварям здесь совсем просто. Кластеры вокруг стаба регулярно поставляют сотни тонн свежего, живого мяса. Другое дело, как справляются с местными тварями эти чужаки, их же, по словам того же Нестора, немного, а заражённых здесь тысячи и тысячи, всех под контроль не взять. Или взять? Тоже вопрос. И обязательно стоит это выяснить, дождаться перезагрузки какого-нибудь ближнего кластера и осторожно понаблюдать. Очень неплохо было бы ещё и под сам купол пробраться, воочию увидеть портал и обстановку вокруг. Но это только при самых благоприятных условиях. С другой стороны, а не опасно ли это? Разумеется, вопрос этот стоял не в смысле возможной встречи с хозяевами портала, а в плане самого нахождения там и дыхания тамошним воздухом. Дима предполагал, а затем и Нестор подтвердил, что здешняя спора для пришлых оказалась опасна и что у них в родном мире её состав иной, поэтому здесь и установили этот барьер энергетический. Или кинетический, тоже неплохо бы разобраться. Может посторонним через него и вовсе не пройти. В общем, "нарезал" себе Горец задач на ближайшие дни вагон и маленькую тележку.

Ночь прошла спокойно, даже слишком спокойно. И тихо. Обычно Пекло не затихает, всё время откуда-то слышны звуки, будь то урчание очередной группы заражённых, взрык какой-нибудь одиночной твари или звуки рвущейся плоти, треск ломающихся костей и визги боли, когда монстр посильнее убивает сородича. Бывает и шумно, когда в драке сходится две или более стаи. Ну и совсем невыносимо, когда приходит Волна. Таких звуков, такой жуткой какофонии не услышать больше нигде в Улье. А вот здесь, рядом с порталом было совершенно тихо. Естественно, тишина не была абсолютной. Где-то и ветерок шелестел мусором, пощёлкивали отдающие ночи тепло стены зданий, да и внутри самого дома тоже совсем тихо не было. Но это всё же именно тишина, естественная, природная тишина, которая, однако, спокойствия не внушала. Висело в воздухе какое-то напряжение, которого не должно здесь быть.

День для Горца начался с рассвета. Позавтракав холодной тушёнкой и запив чаем, покинул место ночёвки и продолжил вчерашнее занятие, обход стабильного кластера. После обеда, по времени в смысле, нашелся и такой, что через пару дней уйдёт на перезагрузку. Вот это уже заставило Горца поискать место для укрытия понадежнее и не на одну ночь. Продолжать обход, по большому счету, уже смысла не имелось, тварей ни одной, по крайней мере, на том расстоянии от стаба, где бродил Горец. Ближе к границе со стабом подойти он решил уже на следующий день, а сейчас занялся поиском убежища. Подходящее для укрытия здание нашлось быстро. Элитная высотка, одиноким шпилем торчащая на добрую сотню, если не больше, метров вверх, посреди небольшого открытого пространства, заасфальтированного под парковку, с парой дорого обставленных дуплексов на самых верхних этажах. Один такой Горец и занял, задолбался, правда, подниматься. В каждой огромной двухуровневой квартире имелся и выход на крышу и витринные окна. Горец выбрал аппартаменты, с окнами выходящими на на стаб и на нужный кластер. Обзор прекрасный и самого не заметят, стекла окон зеркальные. Так же Горец вспомнил и обнаруженный не очень далеко от этого здания охотничий магазин и решил озаботиться приборами дальновидения, то есть достать или хороший бинокль или прицел.

Сказано, сделано. Через, примерно, час, Горец уже искал нужные вещи. Можно было добраться сюда и гораздо быстрее, но обманчивая тишина и пустота улиц всё-таки доверия не внушала и передвигался рейдер всё так же с опаской и не спеша.

Магазин оказался довольно большим, что порадовало, и ещё больше порадовало, что здесь если и были заражённые, то интересного, вернее, вкусного, ничего не обнаружили. Свалено было всего несколько стеллажей с одеждой в центре немаленького зала и разбиты несколько прилавков. Вошли же твари не через запертые до сих пор массивные металлические двери, а через витрины, зарешёченные толстенной арматурой, но которая никак заражённым не помешала. В остальном, в магазине всё осталось целым и невредимым. Первое, на что упал взгляд Горца, это сухпайки на стеновом стеллаже. Это хорошо, что они здесь имеются. Хранятся долго, готовить не надо и рацион разнообразный. Оглядевшись, Горец решил-таки пойти на поводу у проснувшейся вдруг давно мутировавшей жабы и хорошенько прибарахлиться. Но первым делом, найти всё-таки оптику.

В магазине Горец проторчал до самой темноты и решил уже никуда не выдвигаться, заночует в подсобке, а по утру уже снова займётся делом. В итоге, довольный, сытый, приодетый в новый, удобный, "хэбэшный" камуфляж в городской раскраске, улёгся на новый спальник. Рядом стоял такой же новый, более вместительный и удобный рюкзак со множеством ремешков и дополнительных карманов, забитый почти доверху полезностями, вроде сменного белья, пары запасных комплектов одежды, свёрнутых в тугие рулоны, ну и конечно же рационами из сухпайков. Нашёл и мощный бинокль, во всяком случае, ценник прибор имел самый большой. Испытает уже завтра, в потёмках пробовать нет смысла. На оружие, в смысле, огнестрел, Горец даже смотрел, в Пекле оно только больше проблем принесёт, чем пользы. Но что интересно, если на витринах стояли в основном различные ружья и карабины, то в подсобке, в небольшой, отделённой фальшстеной комнатке-мастерской обнаружились и несколько автоматических винтовок, проходящих или уже прошедших глубокую модернизацию. Имелись здесь, в пирамиде, и обычные самозарядные ружья, но "затюнингованные" настолько, что узнать донора стало бы и для специалиста нелегкой задачей. Брать, однако, Горец, и отсюда ничего не стал. Вообще, из оружия он взял лишь пару ножей, один с коротким клинком, "для колбасы", а другой уже серьёзный, отличная реплика боевого ножа очень известного иностранного производителя. Нужды, в общем-то, в новых ножах Горец не испытывал, просто не удержался.

Эта ночь так же не принесла никаких сюрпризов, хотя где-то в отдалении, ближе к утру, что-то громко лязгнуло металлом, будто уронили на асфальт железную плиту. После этого Горец уже уснуть не смог и просто лежал до рассвета, уйдя в транс.

Как только встало солнце, рейдер двинулся к высотке, откуда и собирался понаблюдать за стабом и перезагрузкой соседнего кластера. От нее до границы, как раз, рукой подать, видно будет преотлично.

Уже через минут сорок, Горец, через окно, в бинокль, оказавшийся и вправду отличным, разглядывал соседний кластер, до перезагрузки которого оставалось каких-то пару часов. Пока что никаких признаков грядущего провала, конечно же, не наблюдалось, лишь вездесущие костяки, запёкшиеся в чёрные пятна лужи крови, мусор, обрывки одежды. Дома зияли провалами разбитых окон и никакого движения, ни в них, ни снаружи на улицах. Вернее, движение имелось, но не то, на которое стоило обращать внимание. То тут, то там мелькали серые хвостатые тельца крыс. С кораблей они, возможно и уходят первыми, но уходящие на перезагрузку кластера покидают обычно в числе последних. Здесь, в Пекле, крысы, кроме заражённых, вторые по численности, а может быть и вообще самые многочисленные живые существа. Для этих грызунов Пекло настоящий рай. Жратвы навалом, никто не травит, а зараженные наводятся на них только если уж совсем оголодают, да и поймать их не так просто. Вот и плодились здесь крысы чуть ли не миллионами. Как таковой, опасности они не несли, если только не оказаться на пути их вала с кластера перед перезагрузкой. Но это если нет с собой клинков из скреббера. Грызуны тоже ощущали исходящую опасность и как мелкие заражённые, обходили Горца. А так, он пару раз видел, как валом грызунов накрывало бегуна и что буквально за несколько минут его объедали до скелета. Жуткая смерть, хуже даже, чем в пастях заражённых.

Далее Горец перешёл к другому окну, выходящему на стабильный кластер. От этой высотки до самого стаба было около пяти километров, но с высоты тридцать третьего этажа, да ещё и в такой бинокль, что-то да можно будет рассмотреть. Если нет, то уже дождётся, пока "сожрут" соседний кластер и двинется к стабу.

Увиденное в бинокль Горцу совсем не понравилось. Пусть с такого расстояния и не всё чётко уже можно разглядеть, но на территории стаба заражённых была тьма-тьмущая. По крайней мере, там, где имелся промежуток между зданиями и можно было увидеть, что находится за ними, тварей имелось столько, что яблоку некуда упасть. Сам купол видно в бинокль стало получше, но всё равно многие детали смазывались. Единственное, что можно сказать точно, портал явно открылся посреди довольно обширного парка, так как сам купол окружала довольно густая роща то ли берез, то ли ещё каких деревьев. Купол, как Нестор и говорил, исходил туманом, словно с него постоянно испаряется влага. Следующей мыслью стало, что этот туман очень уж подозрительно сильно напоминает кисляк и вполне возможно, туман этот им и является. А что, вполне возможно, вроде как граница столкновения двух сред. Но не это интересовало Горца. Он разочарованно хмыкнул, нет, сквозь этот купол вообще ничего не видно. Тут либо ближе подбираться, на территории стаба имелось довольно много старых высоток. Да и на обычных кластерах тоже, так что понаблюдать с более близкого расстояние мест много. Остаётся только туда пробраться. Либо второй вариант, снова идти в тот магазин и подбирать более мощную оптику, вроде как имелись обзорные монокуляры в пол метра длиной на треногах.

Горец снова сместил взгляд поближе, на тварей. Видно их тоже плохо, как сплошной серый ковёр с отдельными, в виде возвышающихся Элитников, "деталями". Собственно, именно по ним Горец и определил, что это именно заражённые, а не заросли кустов, к примеру. Что-то не то было в этом всем и рейдер довольно долго, до рези в глазах, пытался разглядеть хоть что-то новое, давшее бы понять, что же его так напрягает. Разумеется, напрягало само по себе нахождение стольких заражённых, а их там были явно не сотни, а тысячи, вокруг купола. Имелось что-то ещё, чего отсюда не разглядеть, и что являлось очень важным моментом.

В конце концов Горцу надоело ломать над этим голову и глаза, твари явно никуда уходить не собирались, так что выяснить всё можно и после перезагрузки соседнего кластера. Тут же и мысль пришла, которая ему даже очень понравилась. А что если все эти твари вокруг купола в буквальном смысле "заперли" этих ублюдских иномирян? Пробраться сквозь купол заражённые, выходит, не могут, но и оттуда никого не выпускают. Если дело обстоит именно так, это очень хорошо, хотя, с другой стороны, осложняет дело в разы. Прорываться-то через них придётся в любом раскладе. Да и сколько продержится такое равновесие? А ну как уроды найдут способ справиться? Или уже справились, а все эти твари вокруг купола уже их ручная армия? Как вам такой вариант?

Горец от этих мыслей даже на диван уселся и обхватил голову руками. Надо, непременно надо подобраться поближе и выяснить всё, что возможно…

Перезагрузка соседнего кластера началась тихо и как всегда, без предупреждения. Сначала кисляк пополз по земле мерзкими белёсыми щупальцами, скрывая под собой останки людей, затем начал подниматься выше, полностью заполняя собой весь объём кластера, в течение нескольких минут образовав колоссальной высоты столб. Ещё через несколько секунд внутри него начали бить зеленоватые молнии, они рвали туман, рвали пространство, вытягивая из неведомых далей кусочек одного из тысяч миров. Ещё через пару минут туман начал сходить на нет.

Горец с жадностью приник к биноклю. Люди. Сотни людей на улицах. Некоторые лежали, другие уже поднялись с земли и осматривались, совершенно не понимая, что произошло. Другие, как и всегда, начали тыкать пальцами в бесполезные смартфоны. На дорогах после перезагрузки образовался один огромный затор со множеством мелких и не очень аварий. Звуков на такой высоте, где находился Горец, да ещё и за закрытыми окнами слышно не было, но эмпатия словно достраивала их в голове. Крики, удивлённые и испуганные возгласы. Стоны и вопли от боли. Город медленно накрывал ужас.

Горец сместился к другому окну и у него перехватило дыхание. Заражённые волной уже вторглись на окраины кластера и как водный поток заполняли улицы обреченного осколка мегаполиса, заброшенного сюда чьей-то злой волей.

Через короткое время, буквально несколько минут, среди жителей началась ПАНИКА. Это и понятно, когда видишь огромных и ужасных тварей, кроме страха ничего и не возникнет. Горец пригасил эмпатию, но следить за происходящим не перестал и ещё через какое-то время открыл рот от удивления. Заражённые почти не жрали людей! Они хватали жителей, порой нанося им когтями страшные раны и тащили в сторону стаба! Живых, визжащих от ужаса и боли, но ЖИВЫХ!

Ещё через пару минут до рейдера, наконец, дошло. Заражённые тащат людей не по какой-то своей прихоти, а несут их Хозяевам! А это значит, худшие опасения Горца сбылись. Он снова рухнул на диван и прикрыл глаза рукой, обдумывая новую информацию. Чёрт, да это же пи…ц!! Выходит, все эти твари подчинены воле пришельцев. Знать бы ещё, как дела обстоят на другом краю кластера, по любому же с той стороны пришла другая волна и наверняка там сейчас жестокая резня, пока другие заражённые утаскивают жителей к куполу.

Горец снова подошёл к окну и продолжил наблюдать за действиями заражённых, находя всё больше и больше подтверждений своим мыслям. Разумеется, уносили не всех людей, мёртвых или не подающих признаки жизни поедали на месте. И что удивительно, между собой заражённые почти не дрались, ими и в правду управляли. Это какова же должна быть сила этих неведомых Кукловодов, чтобы переломить основной инстинкт заражённых, Голод?!

Ещё с час, наверное, Горец наблюдал за происходящим на кластере, подмечая всё новые и новые детали. Однажды видел и закованных в металл Элитников, те наоборот, людей поедали на месте, вырывая их кусками мяса из лап безропотно подчиняющихся заражённых или вовсе, убивая их. И тогда другие набрасывались на мёртвое тело, в секунды растаскивая его на куски. Самих Хозяев Горец так и не увидел, но это и к лучшему, хрен их знает, может ощутили бы неприкрытый поток внимания от Горца и тогда пришлось бы уносить ноги, так и не выполнив основной задачи.

Затем, когда уже надоело наблюдать за непрекращающимся упорядоченным хаосом на кластере, рейдер отошёл от окна, нашел взглядом бутыль с водой. Надо проветриться, пришла мысль. От увиденного он весь взмок. Нет, страх здесь не причем, слишком невероятна оказалась увиденная картина, чтобы никак не отреагировать.

Выйдя на крышу, вернее, на обустроенную для отдыха площадку, ушей, наконец, коснулись и звуки с соседнего кластера. Многоголосый гул, смешавший в себе и вопли ужаса, боли, взрыки и урчание тысяч заражённых. Доносились и лязги, скрежет рвущегося металла и бьющегося стекла. Кластер насиловали самым жутким образом…

Горец сделал несколько глотков и облил лицо водой, уселся на ближайший шезлонг. Как же им прорываться-то? Как пробраться через заслон из заражённых? Армию сюда не пригонишь. Да даже если и прийти армией, полягут все до единого. И ведь ещё нужно выяснить, что находится у самого этого купола и как его преодолеть, попасть внутрь… да, теперь Горцу казалось, что он взялся за невыполнимую задачу, отчаяние на некоторое время завладело им…

И тут же он зарычал, выпуская своего зверя, подскочил, готовый к битве! Мечи, с…ка, не взял!! Но ничего, и без них многое может! Кинетикой прикрыл себя от возможных физических атак и уже готов был влепить по неожиданно возникшей метрах в пяти от него фигуре чудища всем своим арсеналом, но в голове вдруг резануло болью и проявился смысл мысле-образ!

"- Стой! Я не Враг!"

На мгновение Горцу всё это показалось подлой уловкой, но затем пришло осознание, мысле-образ не может врать. И все вложенные в эту "острую, колючую" и нечеловеческую фразу эмоции были правдивы. Перед ним и в самом деле не Враг. Но…

Горец замер. Замерло и существо перед ним, сгорбившееся, словно на него давило прессом.

"- Я… не Враг… выслушай!" — снова в разуме Горца, словно когтем по живой плоти "выцарапало" фразу.

Неожиданный собеседник выглядел… странно. Перед Горцем стоял прямохожящий, самый натуральный Элитник. Он даже чем-то напоминал того, которого они с сыном завалили недалеко от Дома. Вся странность заключалась в облике твари. На монстре не было железа, наоборот, тело словно пончо, прикрывало свободно висящей плотной тканью, наверное, брезентом, какого-то уже и не поймёшь, грязно-серого цвета. Оружия при твари тоже не имелось. Подвох ли это или на самом деле этот… это… пришло с миром?

Горец пригасил воздействие зверя и существу напротив явно стало легче дышать. И ещё, это рейдер понял вот только что, монстр боялся! Нет, боялся не схватки и не за свою жизнь, страх был какой-то иррациональный, будто чудище боялось чего-то конкретного в Горце, а не его самого в целом. Выяснять, однако, этого не стал и продолжая следить за "собеседником", сформировал ответный мысле-образ. Монстр явно понял Горца, выпрямился, став ещё на пол метра выше. Всё же отличается, пришла мысль рейдеру. Этот явно крупнее и… "совершеннее" что ли, чем тот убитый. Морда, однако, такая же уродливая и страшная, пасть от уха до уха с торчащими наружу загнутыми внутрь зубами в палец толщиной.

"- Я ждал… кого-то из вас… помогу… расскажу", — ответило чудище.

"- Кто ты? И почему предал своих? Почему я должен тебе верить?" — задал вопросы Горец, а сам офигевал от сказанного монстром.

То есть как, ждал?! Разумеется, то, что Горец позволил подобраться этому монстру на расстояние удара, ошибка исключительно его самого. Будь тут другая тварь, Горец и мявкнуть не успел бы, слишком уж ошеломило его увиденное и он позабыл о защите. Нельзя так.

В голове рейдера снова расцвёл цветок боли ответа чудища:

"- Этот мир меня принял… я стал другим. Не предал. Они другие для меня теперь и такие же враги. Я помогу"…

"- Почему я должен верить тебе?" — снова повторил вопрос Горец.

На этот раз в ответ пришёл лишь образ человека в широкополой шляпе и плаще. Сопровождался этот образ лютым ужасом перед этой фигурой. Горец усмехнулся в голос. Понятно, теперь всё понятно и верить этому существу можно точно, если уж здесь и Нестор свою руку приложил. Однако, заинтересовало и другое. Фраза, "этот мир принял меня", могла означать только одно, монстр адаптировался к местной споре и стал… иммунным? Интересно всё закручивается…

"- И чем же ты можешь помочь..?"