Роковая монахиня

Карл Аугуст Варнхаген фон Энзе Предостерегающий призрак

Один немецкий граф, который много лет достойно прослужил в прусском войске, после заключения мира решил подать в сгставку, поскольку как собственные его наклонности, так и внешние причины призывали его заняться ведением хозяйства обширных имений, которые достались ему в свое время после смерти матери. Однако с тех пор, когда он был еще несовершеннолетним, управлялись согласно завещанию усопшей, его отцом, которому они должны были и остаться, если сын умрет раньше, не оставив потомства. Ребенком граф видел своего лишь изредка и всегда не без страха, а после смерти матери они и вовсе не встречались, поэтому тем меньше он, любил он этого постоянно неприветливого к нему и часто очень жестокого по отношению к матери человека, чем больше тепла отца было обращено к той, которая в конце концов не вынесла бремени многолетних страданий, что отдавалось в его бесконечной болью. После того, как граф провел последние несколько недель в обществе своих боевых товарищей и почти наверняка обещал им не оставлять свой полк навсегда, он уехал, сопровождаемый множеством пожеланий своих друзей, которые неохотно расставались с ним. Он взял направление прямо на принадлежавший ему старый замок, чтобы обговорить со своим отцом, который там обитал, все необходимое для предстоящих перемен. Без радости приближался он к отцовскому жилью, и какое-то неопределенное чувство толкало его повернуть обратно, что он бы и сделал, если бы убежденность в необходимости и неизбежности этой встречи не укрепляла его в намерении продолжить свой путь. Отец после смерти матери снова женился, и от второй жены у него было несколько детей. Сыну, который воспринимал как оскорбление памяти любимой матери само присутствие мачехи, она была вдвойне неприятна еще и потому, что отец, как было ему известно, еще при жизни матери состоял в тайной связи с этой женщиной и тем причинял покойной много горя. Тем не менее, стоило потерпеть те несколько дней, которые он намеревался провести у отца, и уладить наконец дела, чтобы затем получить счастливую возможность вести независимую жизнь по своему усмотрению, занимаясь вольной деятельностью, которую он решил посвятить тихому созиданию на богатой земле своих поместий. Поглощенный этими мыслями, граф тем безоблачней представлял себе свое будущее, чем ближе он подъезжал к своим владениям. Он уже видел леса и простирающиеся за ними зеленые холмы. Постепенно неприятное чувство, которое неотступно преследовало его, исчезло и уступило место радостному ожиданию новой жизни. И действительно, почему не может пожелать себе счастья человек, у которого, подобно графу, появилась склонность к прекрасному землевладельческому ремеслу? Природа с благодарностью встречает любой посвященный ей порыв, и лишь ограниченный рассудок, не испытывающий к ней теплой привязанности и не принимающий ее во всем многообразии, видит ее злые козни в затяжном дожде и засухе, в недороде и выпавшем на поле граде. Настоящий хозяин, способный обеспечить достаток себе и своим близким, относится к земле бережно, и нужда обходит его дом стороной. В его помыслах нет мелочной суетливости, он всегда смотрит вперед и живет в согласии с законами земли, считая весну утром, а осень вечером своего большого рабочего дня.

С такими мыслями граф в сумерках прибыл в замок, правда, при въезде в него снова не мог отделаться от гнетущего чувства. Отец, которого он письменно предупредил о своем прибытии, отсутствовал, но его ждали с часу на час. Тем временем новоприбывший пошел осмотреть сад и окрестные поля — ему не хотелось сейчас видеть свою мачеху. Поздно вечером, когда уже совсем стемнело, графу доложили о возвращении отца, он прошел в гостиную и встретил там холодный прием. Разговор за столом был односложным и настороженным, сразу после ужина отец и сын пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. Слуга дома проводил графа в его комнату, где тот, утомленный дорогой, вскоре уснул, окруженный тревожными видениями, которые пробудило в нем посещение этого чужого и в то же время родного дома.

Прошло около часа, когда он вдруг очнулся от глубокого сна. Маленькая собачка, к которой он был очень привязан и поэтому взял с собой в поездку, испуганно вскочила к нему на постель и жалобным повизгиванием, казалось, хотела что-то сказать своему хозяину. Граф приподнялся в постели и, взяв собаку на руки, начал ее гладить; но она не переставала боязливо вздрагивать и тихо скулить. Он посмотрел на нее и в проникающем сквозь кроны деревьев лунном свете заметил, что глаза собаки были устремлены в один из углов комнаты; граф взглянул туда — что же могло испугать животное, и… о ужас! Кровь застыла в его жилах, волосы встали дыбом: он увидел туманную фигуру, чертами своими походившую на его покойную мать, которая, сжавшись в углу, казалось, была охвачена глубокой скорбью и тревогой. Она печально посмотрела на него, затем с заметно различимым вздохом перевела взгляд на дверь, горестно и предостерегающе подняв при этом руки. Граф словно окаменел, он был не в состоянии что-то сказать этому призраку, дыхание в его груди замерло. Снаружи послышались тяжелые шаги: кто-то прошел по коридору взад и вперед, затем остановился прямо перед дверью комнаты, как бы сомневаясь, стоит ли войти или нет. Затем шаги возобновились и опять замерли перед дверью — так повторялось довольно долго, что все больше сковывало и так уже оцепеневший рассудок графа. Он не мог ни закричать, ни пошевелить рукой. Постепенно, большим усилием воли он взял себя в руки, и когда снова посмотрел в угол, призрака там уже не было видно, но еще отчетливее раздавались шаги перед дверью. Наконец граф собрался с духом, вскочил с постели, схватил свою шпагу и со словами «Что вам угодно?» распахнул дверь. Он, конечно, ничего не увидел в темном коридоре, Однако услышал звук падения какого-то предмета рядом с ним и шаги убегающего вниз по лестнице человека. Когда он осмотрелся, то обнаружил на полу большой нож, который поднял и спрятал в карман, после чего вернулся в свою комнату и, не сомкнув глаз, провел в мучительных размышлениях остаток ночи.

Рано утром, когда слуга принес ему завтрак, граф спросил его, что это за суматоха была этой ночью в доме.

— Так вы тоже от этого проснулись? — удивился старый слуга. — Я, было, подумал, что это воры забрались в дом, и хотел уже поднять шум, но когда увидел, что это был наш господин, который ходил по дому, вероятно, потому что не мог уснуть, я спокойно лег обратно в постель и уснул.

Когда слуга ушел, граф вынул из кармана нож и обнаружил на нем монограмму своего отца — ледяной ужас сковал его сердце. Он тут же велел закладывать лошадей. Собака, как только граф открыл дверь комнаты, тотчас же выскочила из нее, и никакими ласками или угрозами невозможно было загнать ее обратно. Лишь когда готовый экипаж тронулся, она снова радостно запрыгнула хозяину на колени. Граф уехал, ни с кем не переговорив, и вернулся в город, погруженный в глубокие размышления; страшная мысль, что его хотел убить собственный отец и что дух его матери появился для того, чтобы разбудить его и спасти от смерти, неотступно преследовала его и заставляла страдать. Для друзей графа его состояние оставалось загадкой, поскольку он никому не хотел открывать эту кошмарную тайну, они оказались не в силах оторвать его от этих мрачных размышлений и вынуждены были передать его в руки искусного врача, но и он не мог ничего узнать о причинах угрюмой замкнутости графа. Ужасный рок сделал жертвой сил зла как раз того, кто, полный радужных надежд, намеревался посвятить себя служению добра. Он умер в глубокой печали через несколько месяцев после того, как узнал о неожиданной смерти своего отца и о плачевном состоянии находившихся в его управлении имений. Среди бумаг, оставшихся после графа, была обнаружена и эта история, записанная так, как она была здесь изложена.