Рожденный в огне «Феникс»

XIII

Следующая неделя выдалась суматошной. Радовало лишь то, что контракт был фактически завершен, и оставались лишь дела, милые сердцу любого наемника — получение платы и дележ трофеев. Правда, сначала пришлось разбираться с пиратами. Так как они считались пленными одновременно «Феникса» и милиции, то и допрос должны были вести представители обеих заинтересованных сторон. Кончилось все тем, что мы втроем с Бергманом и Бондаревым создали нечто вроде военно-полевого суда, решавшего судьбу каждого, кто проходил через его руки. Надо сказать, что я включил в число «подследственных» и всех четырех очутившихся в плену пиратских мехвоинов. Сделал я это, с одной стороны, потому, что чувствовал себя обязанным перед Нильсдоттир, а с другой, мне было чисто по-человечески жаль двух юнцов с двадцатитонников. Один Тосио Онодэра оставался для меня, как говорится, «темной лошадкой». К моему удивлению, японец терпеливо дождался призовой команды, которая пришла за его «Пантерой». Его личность вызвала у меня искренний интерес, удовлетворить который пока не удалось. Допрос этих четырех человек мы оставили под конец. Надо сказать, что мне опять пришлось выдержать долгие споры по поводу возможности предоставления этим людям свободы. Уж очень хотелось местным официальным лицам, чтобы ну хоть кто-то из пиратов предстал перед судом, а то какой-то странный финал у этого противостояния получался. Столько времени корсары изводили местных своими налетами, похищали женщин и сельскохозяйственную продукцию, держали в напряжении весь планетоид — и вдруг надо всех отпустить. А отвечать за преступления кто будет? И как тогда успокаивать разгневанный народ? Тем не менее, я твердо стоял на своем. Помимо всего прочего, честно говоря, мне просто претило то, что именно эта четверка должна отвечать за все, хотя даже на первый взгляд ясно, что не они были главными преступниками. Бергмана мне удалось переманить на свою сторону обещанием дополнительной доли трофеев. Это, в общем-то, не стоило мне почти ничего. Я все равно собирался оставить ему наиболее поврежденных мехов. Нам они были практически бесполезны, так как их ремонт влетел бы нам в такую сумму, что «Феникс» просто бы разорился, а милиция все же могла бы достать нужные запчасти через свое верховное командование, послав соответствующий запрос. С местным правительством было сложнее, но ситуацию спасли два факта. Первый — все четверо пиратских мехвоина формально были пленниками именно моего отряда, так что мне и распоряжаться их дальнейшей судьбой. В нашу эпоху неофеодализма право бойца на военную добычу, в том числе и пленников, было одним из самых непреложных правил войны, пусть это был и неписанный закон, но он соблюдался даже в регулярных соединениях, что уж говорить о наемниках. Второй спасительный для меня факт состоял в том, что контракт-то был подписан не с официальным правительством Бадена, так что его представители приказывать мне не могли при всем своем желании.

Еще одной причиной, по которой я так заботился о судьбе пленных мехвоинов, были запавшие мне в душу слова Анжелы о том, что Нильсдоттир можно было бы включить в состав нашего отряда. Сначала я отверг подобную идею едва ли не инстинктивно, но сейчас я проанализировал ее и нашел не такой уж плохой. При дележе трофеев мы получим четыре меха, я наметил себе такую цель и добьюсь ее, а для них нужны пилоты. Где их взять? Можно попробовать нанять на Галатее. Но там хорошие мехвоины с опытом и способностями без работы не сидят. Они давно уже «разобраны» известными соединениями. Да и пришедшие в этот бизнес бойцы с опытом службы в регулярных войсках или хотя бы с академией за плечами будут стремиться попасть именно в отряды, заработавшие себе славу. На нашу долю останутся либо совершенно неопытные новички, пришедшие на Галатею в поисках «романтики», славы и острых ощущений, часто имеющие весьма поверхностные представления о пилотировании боевых мехов, или же отъявленные нарушители дисциплины, которые оказались неспособны удержаться ни в регулярных войсках, ни даже у обычно либеральных в этом плане наемников. Связываться с подобными людьми совсем не хотелось. Встреча с Хайнцем, а, тем более, Майклом и Лизой была невероятной удачей, рассчитывать на ее повторение не стоит. А имеющаяся у нас четверка пленных является, следует это признать, далеко не худшим вариантом. Я имею в виду, конечно, их чисто практические навыки. Даже новички смотрятся вполне неплохо, их надо только немного поднатаскать. Иное дело — моральные принципы этих «кандидатов». Вот они и вызывали у меня основные сомнения, но я надеялся, допрос с применением «сыворотки правды» многое прояснит в этом плане.

Впрочем, кое-какие интересные наблюдения у меня уже были. Всех бывших пиратов поместили на милицейской базе в спешно освобожденную отдельную казарму, которую теперь охраняли совместные посты пехоты милиции и «Феникса». Там была и Нильсдоттир, состояние здоровья которой теперь не вызывало опасений. Мое внимание привлек факт, что и Николь, и Анжела продолжают общаться с ней к большому неудовольствию охраны. Более того, Циммер стала проводить с новой подругой практически все свое время. Наверно, Анжелу и Сигни теперь сближало то, что они обе потеряли свои боевые машины. Впрочем, второй девушке в любом случае приходилось куда хуже, ведь она вообще не была уверена в собственной дальнейшей судьбе, и ей приходилось готовиться к самому худшему. Может быть, как раз общение с Циммер, сразу же начавшей относиться к Нильсдоттир очень дружелюбно, давало той отдушину, не позволявшую впасть в отчаяние, а теперь она как бы отдавала долг. К моему удивлению, Анжела передала мне поздравление Сигни с победой над ее бывшим отрядом, сказав, что, по словам той, я поступил с истинным благородством, покарав лишь тех, кто действительно этого заслуживал. Я лишь вздохнул, услышав это. Мы оба с Циммер прекрасно понимали, что во время боя никто из нашего отряда не задумывался по-настоящему о том, в кого надо стрелять, а кого нужно по возможности щадить. Мы действовали исключительно по обстоятельствам. Впрочем, я на самом деле был рад тому, что все, о ком беспокоилась Нильсдоттир, остались живы и даже здоровы. Анжела уже познакомилась с Мильтон и Бейкером и нашла их очень милыми. Как она сказала, лишь Онодэра держался особняком, хотя и был неизменно вежливым.

Я отогнал посторонние мысли и постарался сосредоточиться на моей текущей работе: сейчас передо мной лежали документы, посвященные ремонту поврежденных машин «Феникса» и захваченных пиратских мехов. С нашей собственной техникой особых проблем не было, за исключением «Феникс-Хока». Благодаря имевшимся изначально запасам и некоторым закупкам у милиции ремонтники за этот срок привели почти все машины в рабочее состояние, кроме «Падшего Ангела», конечно. У него были одновременно повреждены гироскоп и реактор, не говоря уже о тяжелейших разрушениях брони и скелета. Чисто теоретически мех можно было восстановить, но практически на это уйдет столько времени, сил и денег, что проще и дешевле купить новый. Наверно его лучше оставить милиции на запчасти. «Воспа», «Стингера» и «Пантеру» восстановили без затруднений. А вот с остальной тройкой трофейных мехов, к сожалению, все обстояло по-другому. У «Дервиша» был полностью расплавлен кокпит. На секунду я содрогнулся, представив, что именно пришлось пережить Дьюи в мгновения его смерти, когда в голову его машины ударили лучи ПИЧ «Вархаммера». Я прекрасно понимал, почему Свенсен поступил таким образом, и вполне возможно пират заслужил такую участь своими преступлениями, но все же это была слишком ужасная гибель, которую не пожелаешь даже злейшему врагу. Если же отвлечься от этого, то лично для нас «Дервиш», увы, потерян. Можно поменять броню, починить внутреннюю структуру, заменить оружие, но что делать с головой машины? Такие вещи в свободной продаже не встречаются. Эту деталь надо заказывать на одном из немногих оставшихся предприятий, где еще выпускают данную модель. Для обычных наемников все это слишком хлопотно и дорого. Пусть уж полковник решает эту задачу. А жаль. Такая машина в «Фениксе» весьма бы пригодилась. «Блекджек»… Я не был в восторге от этого меха, так как считал его слишком специфической конструкцией, предназначенной для применения в особых случаях. Держаться за него ни имело никакого смысла. Да и отсутствие реактора говорило не в его пользу. Как я помню, выпуск «Блекджека» прекратили буквально через несколько лет после начала производства по каким-то непонятным причинам. А было это давно, так что модель сейчас редкая. Комплектующие и запчасти к нему выпускали, конечно, еще долго, на складах они есть, вот только эти склады находятся в распоряжении исключительно Великих Домов и берегут их получше золотого запаса. Если оттуда что-то и попадает на свободный рынок, то по баснословным ценам. Или надо иметь соответствующие связи, которых у нас пока нет. Заказ милиции на необходимый реактор могут выполнить достаточно быстро, даже быстрее, чем на кокпит для «Дервиша», и Бергман это понимает. «Вульверин» же я приберегу для «Феникса». Машина с довольно неплохими характеристиками и будет превосходной заменой «Падшему Ангелу». Сейчас она, конечно, изрядно побита — большей части брони нет и полностью разрушена хрупкая конструкция трехтонного гироскопа. Но все это не представляло особой проблемы. «Вульверин» сейчас выпускалась несколькими заводами Внутренней Сферы и была весьма популярна в войсках и у наемников. Достать нужные детали будет легко…

Мои размышления прервал неожиданный стук в дверь кабинета. Когда я отозвался, в помещение заглянул один из пехотинцев «Феникса»:

— Капитан, с вами хочет поговорить один из пленников.

Это было неожиданно.

— Тосио Онод…, - боец запнулся, произнося непривычную фамилию.

— Онодэра.

— Так точно! Именно он.

Еще более странно…

— Так хотите с ним поговорить?

— Конечно!

Через четверть часа раздался новый стук в дверь. Я встал, чтобы поприветствовать неожиданного гостя.

— Коннитива, тай-и-сан, — приветствовал меня на родном языке Онодэра, выполняя положенный в таких случаях поклон.

Мне стало немного неловко и, в то же время, любопытно. Всегда интересно сталкиваться с представителем иной культуры. В «Зале Воинов» мы немного знакомились с обычаями и языком Обьединения Драконис — главного противника Федеративных Солнц, но очень поверхностно. Я предпочел ответить на родном языке, ведь в самом Обьединении английский изучают куда лучше, чем у нас японский, тем более мой визави долго вращался среди пиратов и в любом случае должен был научиться этому стандартному во всей Внутренней Сфере языку:

— Приветствую, Онодэра-сан. Прошу садиться.

Тот поблагодарил меня очередным поклоном и сел. Некоторое время мы молчали и просто присматривались друг к другу. Мой гость был на первый взгляд лишь немногим старше меня. Я не дал бы ему больше двадцати пяти лет, хотя в отношении азиатов точный возраст угадать очень сложно. Он выглядел спокойным, даже немного задумчивым.

Я не выдержал молчания первым. Мне было известно, что, по обычаям Обьединения, любая беседа, а тем более деловой разговор, является целым искусством с особыми традициями и манерой речи. Сначала следует поговорить на какие-нибудь нейтральные темы и только потом переходить собственно к главному предмету встречи. Но меня слишком сильно разбирало любопытство, да и обстановка не располагала к пустопорожней болтовне.

— Чем я могу вам помочь?

— Меня интересует судьба моего меха, — у моего собеседника была вполне правильная речь, разве что чувствовался небольшой акцент.

— Именно машины? — удивился я. — Не своя собственная?

Онодэра пожал плечами:

— С недавних пор меня волнует лишь благополучное завершение одного дела, а без собственного меха я не смогу его закончить. К тому же «Пантера» является фамильным сокровищем моего рода, передаваясь от отца к старшему сыну в течение пяти поколений. Если вы что-то знаете о самураях, то должны понимать, что для меня она куда важнее жизни.

— В последнем я вас очень даже понимаю, — задумчиво сказал я. — С моим «Центурионом» все точно также. А что это за дело, о котором вы упомянули, если не секрет?

— Это касается чести моей семьи, — лицо Онодэры оставалось непроницаемым, но было абсолютно ясно, что говорить на эту тему он совсем не хочет.

— Ладно… Что касается «Пантеры», то, за исключением РМД4, она в полном порядке. Наши специалисты ее починили и вернули на место ногу. Но ракетной установки «Telos» у нас нет. Когда покинем планетоид, попробуем где-нибудь найти и купить.

— Значит, вы берете машину в качестве своего трофея?

— В общем-то, это пока окончательно не решено, но можно не сомневаться, что так и будет. Надеюсь, вы не будете спорить с тем, что мы заработали его честно?

— Да нет, ваш мехвоин на «Энфорсере» был превосходен. Передайте ему мои поздравления. Хотя будь у моей «Пантеры» положенная РМД4, победа досталась бы ему значительно тяжелее, если бы досталась вообще.

— Передам, только не «ему», а «ей», — улыбнулся я.

— Со ка, — на его лицо на миг набежала какая-то тень. — Мне еще не приходилось встречаться с женщинами-воинами ни на тренировках, ни в бою.

— Надеюсь, вы не видите здесь урона своей чести, — спросил я, вспоминая, что в СВОД женщин на службу практически не брали.

— Мастерство воина всегда заслуживает уважения, — мой собеседник на миг замолчал, потом спросил. — Полагаю, что у меня нет никакой возможности вернуть себе свободу и мех?

Я решил немного поддразнить его в надежде получить новую информацию о нем и его «деле»:

— Неужели у вас есть пара миллионов К-банкнот для выкупа?

— Увы, нет. Тогда у меня будет к вам одна просьба, тай-и-сан.

— Постараюсь выполнить, если это будет в моих силах.

— Пусть мне вернут мой вакидзаси.

Я лихорадочно стал вспоминать, что означает это странное японское слово. Потом до меня дошло, что имел в виду мой собеседник.

— Собираетесь сделать сеппуку?

Онодэра посмотрел на меня с легким удивлением, потом отвесил легкий поклон, не вставая с места:

— Ваше знание обычаев самураев удивительно для человека, выросшего вне Обьединения.

— В академии нам рассказывали многое о наиболее вероятном противнике.

— Вы закончили одну из военных академий Лиранского Содружества?

— Я из Федеративных Солнц, точнее с Нового Сиртиса, так что прошел обучение в академии «Зал Воинов».

— Оттуда, как я знаю, выходят прекрасные бойцы, — задумчиво сказал Онодэра. — Неужели для вас не нашлось места в регулярном соединении, что пришлось стать наемником, да еще в чужом государстве? Как я понял, вы принадлежите к аристократии?

Из академического курса я знал, что военные Обьединения относились к наемникам с презрением, ставя их на ту же ступеньку, что и пиратов, а, может даже корсары там вызывают даже несколько большей уважение, так как те хоть и грабят, но не продают свое воинское умение, а именно это с точки зрения «истинного» самурая абсолютно недопустимо.

— Принадлежал, — ответил я невесело, — в силу некоторых обстоятельств мне пришлось покинуть родную планету, и я решил не хранить верность Дому Девиона. Если воспользоваться привычным для вас термином, то можно сказать, что я стал ронином.

Японец внимательно на меня посмотрел.

— Удивительно, — ответил он, — но наши судьбы отчасти похожи. Но все же, как насчет моей просьбы?

— Почему вы так хотите совершить самоубийство?

— Разве не понятно? Я не желаю представать перед судом как пират. Да, я участвовал в преступлении и утратил свою честь. Теперь мне нужно ее восстановить, а для самурая есть только один способ сделать это.

— А если я скажу, что суда не будет?

Встретив легкое удивление во взгляде гостя, я поспешил объяснить:

— Как вам должно быть известно, значительная часть оставшихся на базе ваших бывших сослуживцев захватила «десантник» и согласилась сдаться только после того, как им предоставили гарантии свободы, пусть и после допроса, где они должны доказать, что не совершали особо тяжких преступлений против местных жителей. Я включил в этот список и вас, то есть всех четырех захваченных нами в плен мехвоинов. Насколько я знаю, лично вы ни в каких кровавых расправах не замешаны, так что опасаться Вам нечего.

— А бой, где погиб пилот «Ассасина»?

— В разгроме каравана вы не принимали участия, а сражение с сорокатонниками… Как вы сами сказали, это был именно бой, хоть и неравный для наемников, так что здесь претензий не будет, особенно сейчас, когда погибла Катрин Блюхер…, - я невольно вздохнул.

— Она управляла «Клинтом»?

— Да.

— Она доблестно и умело сражалась в том бою, так же, как и ее друг…

— Боюсь, что ваше признание доблести Кертисса не принесло бы прощение со стороны Блюхер. Кажется, эта пара любила друг друга.

— Мне все-таки трудно понять тех, кто живет вне Обьединения. Тот, кто следует бусидо или пути воина, должен быть готов к своей смерти в битве или к гибели товарища. В конце концов, разве не в этом истинное предназначение бойца?

Я усмехнулся:

— У нас есть один очень старый анекдот, которому, пожалуй, пара тысяч лет. Как-то на смотре один старый генерал спросил новобранца, в чем, по мнению того, состоит главный долг солдата. Желая произвести благоприятное впечатление, боец браво ответил: «Умереть за мою прекрасную родину, Ваше превосходительство!» Генерал сокрушенно покачал головой: «Нет, сынок, ты не прав. Твой долг — заставить противника умереть за его прекрасную родину!» Вот вам и отношение солдат европейской культуры к войне — ты должен победить и остаться в живых. Для наемника это важно вдвойне. Мы не нанимаемся в самоубийцы, другое дело, что в бою может быть всякое.

— Значит, я получу свободу, — к моему удивлению, на лице Онодэры не было каких-либо признаков радости или хотя бы облегчения. — Я все-таки прошу вас удовлетворить мою просьбу и в этом случае.

— А сейчас-то, что помешает вам наслаждаться жизнью? Мы гарантируем вам доставку в безопасное место, откуда можно будет добраться во многие районы Внутренней Сферы.

— Для других это будет прекрасно, но для меня — неприемлемо. Я — бусо-сенши, мехвоин, как говорят у вашего народа. Для меня нет в этом мире иного занятия. А если я потеряю свою машину, то лишусь нечто большего, чем просто инструмента для боя. «Пантера» стала частью меня самого. Раньше говорили, что душа самурая заключена в его мече. Сейчас, хоть катана и вакидзаси остаются очень важными для нас, как символ положения воина и дворянина, но только мех стал теперь истинным символом войны и мастерства бойца…

— А как же пехота и танкисты? — поинтересовался я. — Если судить с такой точки зрения, то их и вовсе нельзя считать настоящими воинами?

Мой собеседник едва заметно вздохнул.

— Я сам сталкивался с таким отношением, когда служил в танковых войсках, — неожиданно признался он. — Я не могу считать это правильным, и в то же время, только сидя в кокпите меха и единолично управляя всей мощью гигантской грозной машины, ощущаешь себя чем-то большим по сравнению с обычным человеком, кем-то вроде аватара бога, в чьей власти карать и миловать людишек-муравьев, суетящихся у тебя под ногами. Лишь когда я по-настоящему повел «Пантеру» в бой, то понял причины презрительного отношения мехвоинов нашей армии ко всем остальным офицерам и солдатам…

Я кивнул, молчаливо соглашаясь с этим. Пилот боевого механизма действительно часто испытывает такие эмоции. Это сладостное чувство, но очень страшное, если разобраться в нем поглубже. Я гнал его от себя всеми силами. Стоит только поддаться ему, и вскоре ты уже начнешь презирать «обычных» людей, да и вообще относиться к убийству, как к какому-то пустяку. Этого нельзя допускать ни в коем случае. Онодэра же продолжал говорить:

— … К тому же, потеряв «Пантеру», я лишусь инструмента мести, без которой моя жизнь станет абсолютно бессмысленной и никчемной.

Меня заинтересовала эта фраза:

— Мести?

Мой собеседник, поняв, что проговорился, слегка вздохнул:

— Хорошо, тай-и, я рассказу вам. Похоже, вы знаете, что такое честь и должны, поэтому, понять меня. Мой род верно служил Дракону в качестве самураев в течение пяти поколений. Боюсь, что на мне эта традиция завершилась. Я — младший сын, поэтому не должен был наследовать ни «Пантеру», ни поместье. Мех перешел от отца моему старшему брату Есио. Я мог выбрать любое занятие, но военная служба у нас в крови, так что я все же поступил в Соединенное Воинство Обьединения Драконис. Благодаря старым связям, отец устроил брата, а позже и меня в «Школу Мудрости Дракона»…

Я уважительно кивнул. Говорили, в «Школе Мудрости Дракона» готовили даже лучших бойцов, чем в самой престижной в Обьединении военной академии «Сан Дзян» потому, что уделяли основное внимание именно учебе, а не воспитанию верности Координатору.

— … Там я прошел полную подготовку, в том числе и как мехвоин, хотя служить в этом качестве мне вряд ли пришлось бы. Когда я окончил курс, получив чин чу-и, то меня направили в 10-й Пештский регулярный полк, в танковую часть. Я сам выбрал при специализации танки, наверно потому, что они ближе всего к мехам, а у меня вообще была страсть к технике. Я надеялся, что благодаря отличной службе получу право владеть собственным мехом, так что в полку не было более старательного офицера, чем я. Брат к этому времени уже несколько лет служил в 6-м Пештском регулярном полку, в той же префектуре Квандахар, естественно, в качестве мехвоина. Мы регулярно переписывались, и около года все было прекрасно. Потом случилась первая трагедия — в автокатастрофе погибли наши родители. Брат вступил во владение нашим родовым поместьем, а потом продолжилась рутинная служба. Неожиданно я перестал получать от него письма. С трудом дождавшись очередного отпуска, я направился в часть Есио, чтобы узнать в чем дело. Там мне вежливо сообщили, что он выбран для выполнения некоего секретного задания чрезвычайной важности. Намек был абсолютно ясен, и мне пришлось отправиться домой, чтобы провести оставшуюся часть отпуска в спокойной обстановке. К своему огромному удивлению, я обнаружил, что фамильная «Пантера» стоит на специальной площадке поместья. Слуги сказали, что, по приказу господина, ее привезли полгода назад, как раз в то время я и перестал получать письма. Вернувшись на службу, я стал прилагать все усилия, чтобы навести справки о судьбе брата. Чин у меня, конечно, был небольшим, но кое-какие связи появиться успели. В конце концов, я узнал достаточно. Есио согласился участвовать в одной из операций СВБ. Наверно, он прекрасно понимал, что впутывается в грязное дело, но вряд ли ему оставили выбор…

Я опять молча кивнул. Силы Внутренней Безопасности Дома Куриты считались одной из самых эффективных спецслужб Внутренней Сферы. Там действительно умели добиваться желаемого…

— Деталей мне, разумеется, не могли сообщить, но это была одна из диверсий против Федеративных Солнц. Кажется, группу мехвоинов Обьединения замаскировали под пиратов, которые якобы совершили рейд на одну из провинциальных планет, где, тем не менее, был какой-то важный объект, подлежащий уничтожению. Пока гарнизон планеты отражал нападение псевдопиратов, агенты СВБ взорвали этот объект. Задание было выполнено, вот только о судьбе воинов прикрытия никто не позаботился, точнее, наоборот, как раз сделали так, чтобы никто из них не остался в живых — реакторы их мехов были оснащены зарядами ликвидации. Когда состояние машины становилось критическим, ее просто взрывали. На десантный корабль не возвратился ни один боец. Их, в общем-то, и не ждали. Как только был получен сигнал о том, что цель достигнута, оставшиеся мехи просто взорвали, а «десантник» взлетел и направился к «прыгуну».

Выслушав этот рассказ, я удивленно спросил:

— Но как же удалось все это узнать? Ведь, если операция была настолько секретной, что даже пошли на уничтожение людей и мехов, то информация о ней никак не могла просочиться.

— Отчасти из-за чрезмерной секретности, как ни странно, мне и удалось столь многое узнать. То, что здесь замешаны СВБ я выяснил почти сразу, мне на это намекнули очень ясно, а все остальное… Мне, честно говоря, просто очень повезло. Источником информации оказался экипаж десантного корабля. Они быстро сообразили, что стали просто смертниками, и расправа над ними является лишь вопросом времени, причем, скорее всего, очень близкого. Их вряд ли стали бы убивать открыто, но устроить «несчастные случаи» могли очень легко. Несмотря на верность Дракону, умирать астронавты вовсе не хотели, так что решили попытаться вырваться из цепких лап СВБ, это было очень сложно, но им удалось, благо, что семьями большинство обзавестись не успели. У капитана были некоторые контакты в якудзе, и там помогли им исчезнуть, в обмен на работу на себя, конечно. Заполучить целый экипаж отлично подготовленных специалистов для якудзы было редкой удачей. Ради такого можно было пойти и на риск конфликта с СВБ. Как об этом узнал я? Совершенно случайно. Абсолютное везение. Просто в одной драке в баре я спас от верной смерти парня, который оказался из того клана якудзы, что и «приютил» астронавтов. Вскоре по какой-то причине я зло высказался о СВБ. Учитывая, что мой собеседник был из преступной группировки, я ничем не рисковал, зато он неожиданно и рассказал мне историю о «десантнике», экипаж которого вынужден скрываться от «безопасников». Я даже не смог сначала поверить в такую удачу. В общем, мне удалось встретиться с одним из астронавтов. От него я узнал имя руководителя операции, теперь единственная цель моей жизни — отомстить этому человеку за смерть брата и его товарищей.

— Но ведь он только исполнял приказ, — задумчиво сказал я, — а разве не истинный долг каждого самурая — повиновение приказам?

— «Гири», мы называем это так, — ответил Онодэра. — Но бывают приказы, выполняя которые теряешь честь. В таком случае лучше выбрать смерть. Этот случай из таких.

— Люди из СВБ вряд ли так думают.

— Несомненно. В любом случае я решил отомстить тому, кто непосредственно виновен в смерти Есио. Вы на моем месте поступили бы по-другому?

Я глубоко задумался:

— Скорее всего, нет. А как вы заполучили «Пантеру» и оказались в Оберонской Конфедерации?

— Через некоторое время командование все же соизволило оповестить меня о «доблестной гибели таи-и Есио Онодэра в бою с врагами Обьединения». Я был бы горд, если бы брат пал в честном бою с федералами или лиранцами, но то, что произошло, не могло называться «доблестной гибелью». Я решил, что единственный возможный для меня выход из сложившейся ситуации — стать ронином, самураем без сюзерена…

«То есть дезертировать» — мысленно перевел я.

— … Мне дали отпуск для улаживания дел с наследством, но я подготовил побег. Через моего знакомого в якудзе я смог договориться с другим кланом, который был на моей родной планете. Через неделю после моего прибытия домой я отвел «Пантеру» на подготовленный десантный корабль и начал свой путь из Обьединения. Все это стоило мне огромных денег, но к тому времени я уже распоряжался всеми средствами семьи, так что смог взять с собой достаточно средств для путешествия. Но для мести этого было мало. Я ведь не могу совершить все в одиночку. Мне нужен отряд с мехами и с «десантником». У моего врага есть собственное поместье, где он отдыхает время от времени. Возможность мести я вижу только в рейде на планету, где находится это владение, после чего нанятые мною машины образуют защитный кордон, пока я вызываю противника на поединок и сражаюсь с ним.

— Но разве для мести так важна «Пантера»? — поинтересовался я. — Разве нельзя устроить, скажем, дуэль на мечах?

— Даже без отряда, с одним собственным мехом, у меня будет хоть минимальный шанс подобраться к этому человеку, без машины его вообще не будет. Неужели Вы думаете, что он будет соблюдать кодекс «Бусидо» и ответит на составленный по всем правилам формальный вызов на поединок?

— Он мехвоин?

— Помимо прочего, да.

— Что у него за машина?

— «Квикдро».

— Тяжелый мех… Серьезный противник для легкой «Пантеры».

— Тем не менее, полагаю, что справлюсь.

Я кивнул. Если поединок состоится, то шансы Онодэры можно считать довольно неплохими, все же «Пантера» была сейчас сильнейшей среди «легковушек», с наибольшим количеством брони и мощным вооружением, а «Квикдро» создавался для стремительных рейдов, так что у него защита принесена в жертву мобильности, правда, огневая мощь была довольно серьезной.

— Как я попал к пиратам? Случайно. Единственным способом зарабатывать деньги для меня была продажа своего воинского мастерства. Но наемником я стать не мог — ни один из отрядов на Галатее, например, просто не взял бы меня из-за моего прошлого. Что оставалось? Периферия или Солярис VII. Путь на Периферию слишком долог, да и, как я знаю, набрать там сумму, достаточную для найма отряда практически невозможно. Скорее уж сложишь напрасно голову. Я решил стать гладиатором. Не самое достойное занятие для самурая, пусть и ронина, но выбора у меня не было. Но на одной из планет по пути туда я угодил в пиратский налет. Мне пришлось там задержаться на несколько недель в ожидании нужного рейса, так что «Пантеру» я поместил на склад космопорта. В тот день я, к счастью, был рядом с ней, проверяя в очередной раз ее техническое состояние. Корсары воспользовались фальшивыми идентификационными кодами и благополучно сели прямо на одну из посадочных площадок космодрома. Они планировали короткий набег только на склады космодрома. Там ведь всегда есть чем поживиться. Пиратский «десантник» был «Юнионом» и доставил восемь мехов различного класса. Остальные его транспортные отсеки вместе с двумя отсеками для аэрокосмических истребителей были предназначены для перевозки награбленного. Охрана космопорта была чисто символической — пара танков, несколько бронетранспортеров, взвод пехоты. Все это было уничтожено или рассеянно за первые десять минут. Фактически я оказался единственным, кто оказал реальное сопротивление. Мне удалось подбить двух «легковушек», но потом «Пантере» отстрелили ногу, мы с ней попали в плен. К моему удивлению, на пиратов мои боевые навыки произвели такое впечатление, что они предложили мне присоединиться к ним. Я согласился. Хоть это занятие и было намного бесчестнее карьеры гладиатора, но оно давало возможность значительно быстрее заработать необходимые для мести деньги, да и бойцов среди моих новых «соратников» мне бы удалось найти значительно быстрее, чем в любом другом месте. Впрочем, этот налет был для меня первым и, как оказалось, последним.

Онодэра замолчал и смотрел на меня, ожидая моего ответа.

— Понимаю ваше положение и сочувствую ему, — сказал я, — но «Пантеру» не отдам.

— Что ж, этого следовало ожидать. Тогда…

Но взмах моей руки прервал его.

— У меня есть предложение, которым вы наверняка заинтересуетесь. Есть идея включить вас и остальных трех мехвоинов в состав отряда. Как вы на это смотрите?

— И наше прошлое не станет помехой?

В ответ я улыбнулся:

— Не зря же наш отряд называется «Феникс».

Заметив удивленный взгляд, я поспешил объяснить:

— Это из европейской мифологии. Феникс — волшебная птица, которая живет вечно, так как при наступлении старости сжигает себя на костре и возрождается из пепла молодой.

— Интересный образ…

— Несомненно. Вот и в нашем отряде большинство его членов, особенно среди мехвоинов, начали свою жизнь как бы заново.

— Что за конкретные условия вы предлагаете?

— «Пантера» останется во владении отряда, но управлять ею будете вы. После выполнения отрядом нескольких контрактов, если покажете компетентность и преданность, то вернете себе права собственности на мех, правда все равно лишь в обмен на пару-тройку лет службы. Разумеется, вы будете получать достойную плату, а потом возможно, кто-то из «фениксов» согласится помочь вам в мести. Ну, каково ваше решение?

Онодэра задумался на короткое время:

— Что ж, и самураи, и европейские рыцари всегда служили своим сюзеренам в обмен за некое ценное владение. Почему бы тогда не считать «Пантеру» чем-то вроде лена? Если вы серьезны и честны в своих намерениях, то я согласен.

— Вот и прекрасно.

На этом наш разговор закончился. Куритянин вежливо попрощался, поклонился и вышел. Что ж, похоже, я действительно нашел еще одного «феникса». Его личность меня очень заинтересовала и даже вызвала во мне уважение. Рассказу я поверил сразу и безоговорочно. Такой человек не будет выдумывать и лгать. На мой вкус, в его речи было несколько многовато рассуждений о чести, представления о которой у него явно были очень строгими, но разве это плохо? Надеюсь, что и с остальными тремя пленниками проблем не возникнет.

На следующий день мы с Бергманом отправились на космодром Бадена, где должен был состояться дележ трофеев, а заодно и полный расчет с «Фениксом» со стороны Штерна. Туда перегнали оба пиратских «Леопарда» вместе с теми несколькими образцами обслуживающей и тыловой техники, которыми располагали корсары. Кроме того, сразу же после победы над ними был составлен список всего захваченного имущества, включая мехи. У каждого из нас была копия такого перечня. Штерн уже ждал нас там. Он и его помощники давно убедились в сохранности похищенных алмазов, которые сразу же переправили в охраняемые складские помещения. Барон лично вручил мне чек на предъявителя, выразив полное удовлетворение от нашего сотрудничества. Мысленно я улыбнулся такому восторгу, вспомнив о нашей первой встрече, да и последующем общении, когда главенствовал совсем другой тон. Но это было дело прошлое, а сейчас я, приняв драгоценную бумажку, учтиво поблагодарил Штерна. Я уже знал, что там указана сумма в в четыре и три четверти миллиона К-банкнот.

— А сейчас, может, приступим к дележу трофеев? — предложил я.

Мои партнеры охотно меня поддержали, после чего последовал хотя и азартный, но такой предсказуемый торг. Один из «Леопардов» сразу же отошел барону, что соответствовало условиям контракта. Он же получил и все запасы водородного топлива и иных материалов, необходимых для эксплуатации десантных кораблей. При этом Штерн выразил желание заполучить еще «Ассасин» или «Пантеру» и оба двадцатитонника, которых хотел включить в службу безопасности своей компании. Я лишь вздохнул про себя от жадности этого человека. «Десантник» и так стоит шестьдесят миллионов К-банкнот, а ему корабль достался бесплатно. И остальная его доля тянет на пару миллионов. Неужели ему все мало? Мне не хотелось отдавать барону никаких мехов. «Ассасин» я рассчитывал включить в долю милиции. Помощь Бергмана была для нас в этой операции неоценимой. А ему, похоже, отойдут две, в лучшем случае три, машины в состоянии немногим лучше металлолома. Полностью боеготовый «Ассасин» был бы куда более достойной платой милиции. Да и мы теряли то, за чем, собственно, и прилетели на этот планетоид. Нам жизненно необходимы были новые машины даже больше, чем деньги! Я осторожно намекнул Штерну, что три меха, тем более созданные преимущественно для разведки модели, безопасность караванов все равно не обеспечат. Барон парировал тем, что по условиям соглашения он должен получить половину трофеев, милиция же в контракте вообще не упоминалась и, если мы обещали что-то полковнику, то должны выделить на это часть своей доли, но не считать его равным участником дележа. Крыть было нечем, и я задумался. К счастью, мне быстро пришла в голову правильная мысль. Я предложил Штерну купить доставшийся «Фениксу» десантный корабль по сниженной цене. Тот сразу же оценил преимущество такой сделки. Дальше начался отчаянный торг. В конце концов, сошлись на пятнадцати миллионах. Конечно, это была лишь четверть номинальной стоимости корабля, но зато барон отказывался от претензий на все мехи и обязывался обеспечить бесплатную транспортировку «Феникса» обратно на Галатею. Вообще-то, я здорово продешевил и прекрасно это понимал. На переброску отряда с Бадена Штерн затратит намного меньше полумиллиона К-банкнот и даже стоимость трех мехов составит не более одной десятой той «скидки», которую он получил. С другой стороны, я не особо жалел о потере «десантника». Возможность перевозки одного копья нам ничего не давала, а для серьезной огневой поддержки в бою «Леопард» имеет все же недостаточную мощь, да и защищен слабовато. Это на Бадене пираты нашли способ эффективно использовать эти «десантники» в обороне, но у нас подобная ситуация вряд ли возникнет, а вот расходы на содержание корабля и его экипажа были бы достаточно большими. Гораздо ценнее для отряда были новые мехи и большое количество «живых» денег. Для Штерна же два таких десантных корабля были поистине подарком небес. Он мог продать их, получив при этом огромную прибыль или добавить их в свой небольшой флот.

С Бергманом мы договорились куда быстрей. Он с радостью взял «Ассасина» и «калек» «Дервиша» с «Феникс-Хоком». Сорокатонник, скорее всего, милиции был ненужен, так как не вписывался в тактику ее действий, зато Бергман мог обменять его на детали, необходимые для ремонта других двух машин. Судя по гуляющим слухам о распространении коррупции и мошенничества в ВСЛС, такую сделку провернуть будет несложно. От «Блекджека» полковник великодушно отказался. Я же, конечно, не упустил возможности включить эту машину в свою долю. Даже, если мы и не достанем для нее двигатель, то и в таком виде она стоит немало, и у нас будет возможность обменять мех на что-нибудь другое, пусть и с доплатой.

В общем, расстались мы очень довольные друг другом. Собственно «Феникс» получил пять мехов и восемнадцать миллионов К-банкнот. Этих денег хватит на то, чтобы привести все трофеи в идеальное состояние, а то и купить несколько новых машин. Да и вообще, можно будет спокойно потренировать отряд, не беспокоясь о скорейшем заключении нового контракта.

Вернувшись на базу, я сразу же собрал совещание, надеюсь последнее на Бадене. К моему удовольствию пришла и Анжела, которая в последнее время сторонилась других членов отряда.

— Итак, — начал я, — только что я со Штерном и Бергманом закончили дележ трофеев и расчет по контракту. Поздравляю с удачным окончанием операции…

На лицах большинства появились радостные улыбки, одна Циммер печально вздохнула, но ничего не стала говорить.

— … Потери собственно «Феникса» составили лишь пять человек из пехоты, которая штурмовала пиратскую базу. Еще двенадцать человек получили ранения разной степени тяжести. Честно говоря, я думал, что будет намного хуже. В связи с этим, я хочу выразить благодарность пехотным командирам за обеспечение ими высокого уровня подготовки их людей и умелое руководство в бою. Медали дать, конечно, не могу, но каждый пехотинец получит дополнительную премию в размере месячной платы. Также хочу предоставить им дополнительные увольнительные. Их график составим чуть позже.

Гесс и Мюллер покраснели от удовольствия, услышав похвалы в свой адрес и узнав о поощрениях.

— Спасибо, капитан! — сказали они в один голос.

Я кивнул и продолжил:

— Одной из главных причин нашей победы стали очень успешные действия начальника службы безопасности «Феникса»…

Антон встал и пародийно раскланялся.

— Именно он вычислил агентов противника в нашем окружении, что позволило нам провести эффективную операцию по дезинформации пиратов и, в конечном итоге, выйти победителями. Кроме того, как я знаю, он и его непосредственные подчиненные прекрасно проявили себя во время штурма базы, да и вообще план самой атаки основывался во многом на предложениях Антона, так что, полагаю, премия каждому из «безопасников» отнюдь не будет лишней. Сам Бондарев вполне заслужил двойную…

— Не забудь, командир, — усмехнулся тот, — ты обещал мне тройную оплату за все время, что я проведу в «Ассасине».

— Да получишь ты ее, — отмахнулся я, — сколько там того времени.

— Ну, а нам ты премию выпишешь? — усмехнулся Фосетт. — Кстати, а на какие, собственно, деньги ты так роскошничаешь? Четыре с тремя четвертями миллиона, которые мы должны были получить, являются, конечно, приличной суммой, но этого будет недостаточно, если так их растрачивать. Поощрить людей нужно, но может не так щедро?

— С почти двадчатью миллионами К-банкнот можно позволить себе такие траты, — качнул я головой с легкой улыбкой.

— Ого! И откуда же такое богатство? — послышалось сразу несколько голосов.

Я откинулся на спинку стула и объяснил:

— При дележке добычи нам достался один из «Леопардов», ну я и продал его барону за пятнадцать миллионов.

Присутствующие переглянулись.

— Продешевил ты, капитан, — недовольно пробурчал Майкл. — Это ведь только четверть номинальной стоимости такого корабля.

— Сам знаю, — вздохнул я, — но Штерн ни за что больше не давал. Слышал бы ты, как мы торговались!

— А может, и не нужно было продавать? — задумчиво спросила Уинстон. — Пятнадцать миллионов это, конечно, хорошо, но, имея «Леопард», мы могли бы сокращать наши транспортные расходы, а в боевых ситуациях — быстро перебрасывать одно из копий в нужное место.

— Я думал об этом, но потом отверг эти, не скрою, очень заманчивые идеи. Прежде всего, а много мы бы выиграли, имея возможность перевозки лишь одного копья? Не думаю. Нам все равно придется нанимать еще один-два «десантника», особенно если удастся еще больше расширить отряд, на что я очень надеюсь. Выигрыш будет незначительным. Использовать для быстрой переброски копья? Я очень сомневаюсь, что у нас вообще возникнет необходимость в этом, а, кроме того, «Леопард» слишком уязвим, чтобы использовать его без прикрытия аэрокосмических истребителей, которых у нас нет, и которые вряд ли вообще когда-нибудь появятся. Так что будем мы использовать наш корабль хорошо, если раз в год, а зато платить экипажу нужно будет регулярно, как и покупать дорогие запчасти. Так что от наличия корабля мы больше потеряли бы, чем выиграли.

— Ну, предположим, — согласился Фосетт, — но ведь можно было бы продать его и дороже, пусть не на Бадене и не Штерну. К чему такая спешка-то? Трех миллионов нам все равно пока хватило бы.

— Проблема была не в деньгах. Барон хотел забрать себе три меха, которые гораздо лучше бы смотрелись в составе «Феникса». Так что, либо я отдавал ему «Леопард» по столь сниженной цене, либо мы теряли «Воспа», «Стингера» и «Пантеру».

— Это все равно лишь «легковушки». С деньгами мы могли бы их купить и на Галатее.

Я задумчиво посмотрел на Фосетта:

— Ты действительно думаешь, что нам удалось бы продать там десантный корабль за полную стоимость?

В наш разговор вмешалась Мюллер:

— Я понимаю, что хочет сказать капитан, и он абсолютно прав. Извини, Майкл, но я в этом бизнесе уже лет пять, и кое-что понимаю и в наемниках, и в коммерции. На Галатею слетаются, в основном, небольшие отряды типа нашего. У них просто не будет столько лишних денег. Торговаться они будут до последнего, выискивая любые способы снизить цену, так что, скорее всего, мы не смогли бы получить там больше, чем здесь, да и вряд ли найдется много охотников на такую дорогую покупку. В общем, как говорится, лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Я кивнул, соглашаясь с этими словами, а затем продолжил отчет:

— Да, а так мы получили пять машин.

— Пять? Что ж, вот это действительно отлично, — кажется, Майкл начал понимать, что в разделе трофеев я все же кое-что смыслю. — И какие же?

— Оба двадцатитонника, «Пантеру», «Вульверин» и «Блекджека». Правда, пришлось отдать милиции «Феникс-Хока», но он все равно так сильно поврежден, что мы своими силами отремонтировать его не смогли бы.

— На чем же теперь будет «кататься» Анжела? — поинтересовалась Лиза.

— Если она решит все же остаться в отряде, то я хотел бы дать ей «Вульверин». Он больше всего похож на «Феникс-Хок».

— Анжела хочет уйти из отряда? — раздалось несколько удивленных и разочарованных голосов. — Но почему?

Не успел я ответить, как раздался спокойный голос Циммер:

— Нет.

— Ты решила все-таки остаться? — я и не пытался скрыть прозвучавшую в этих словах радость, да и на лицах окружающих явственно проступило облегчение.

— «Нет» означает, что я ни за что не пересяду на мех пирата, да еще тот самый, что уничтожил моего «Падшего Ангела».

— И что же ты хочешь?

— «Леди Смерть». Капитан, можешь считать это условием того, что я останусь в «Фениксе». А «Вульверин» возьми себе. Помнится, ты сам упоминал, что это командирская машина.

Я задумался, отчетливо понимая, что иного выхода, как согласиться у меня все равно нет. Отпускать Циммер из отряда я не собирался. Если ценой этого будет перемена моей «рабочей лошадки», то так тому и быть. Что и говорить, о «Леди Смерть» я буду скучать и очень, но «Вульверин» все же довольно неплох. Больше всего мне будет не хватать огневой мощи моего модифицированного «Центуриона», но прекрасная бронезащита и высокая мобильность предлагаемой мне модели вполне должны все это компенсировать, а превосходная система связи и дополнительные тактические дисплеи позволит более эффективно управлять отрядом. Но сдавать свои позиции так сразу, отнюдь не годилось.

Чтобы немного протянуть время, я спросил:

— А почему ты хочешь именно «Леди Смерть»?

— Когда я совсем недолго управляла ею, то почувствовала, что эта машина чем-то близка мне. Да и прыгать на ней не надо. Я действительно не умею этого, и теперь даже не буду и пытаться. А вот тебе способности меха к прыжкам явно не хватает. И вообще, «Центурион» идеально подходит к той роли, которую я наметила для себя в отряде.

— И что же эта за роль?

— Твоего телохранителя.

Моя левая бровь поневоле скептически приподнялась.

— Я имею в виду только на поле боя, — поспешила уточнить девушка.

Я оценивающе посмотрел на нее. Что ж, это предложение было вовсе не лишено смысла. Ведь вначале я и сам предлагал Циммер пересесть на «Леди Смерть». В роли «телохранителя» она, к тому же, всегда будет рядом под моим присмотром, а «Центурион», собственно говоря, и создавался для роли эскортирующего меха.

— Хорошо, согласен.

Лица присутствующих осветились довольными улыбками.

— Вот и замечательно, — прокомментировал Майкл. — Теперь нам нужно будет нанять на Галатее мехвоинов для трех «легковушек», а если повезет поставить на ноги «Блекджека», то и для него тоже.

Сейчас для меня наступал тяжелый момент, вряд ли членам отряда понравится та идея, которую я сейчас выскажу.

Тем не менее, я набрался решимости и сказал:

— Есть мнение не нанимать новых мехвоинов для этих машин, а посадить туда тех, кто уже сражался на них…

— То есть пленных пиратов, что ли?! — раздались со всех сторон возмущенные голоса присутствующих.

— Бывших пиратов, — спокойно уточнил я.

— Да как тебе такое вообще в голову могло придти, командир!

— Вообще-то это идея Анжелы, но в данном вопросе я с ней теперь согласен, хотя сначала противился точно также.

— Но я говорила только о Сигни.

— А я решил распространить на это предложение всех остальных…

Устало откинувшись на спинку кресла, я привел остальным все доводы в пользу этого предложения, закончив словами:

— … Как некоторые из вас помнят, мы выбрали «Феникс» в качестве названия отряда потому, что хотели, чтобы каждый его член начинал жизнь как бы с начала. Почему же мы должны отказывать в этом праве нашим пленникам? Я не верю, что они стали пиратами по велению души, а у них внутри живет только жажда крови и наживы.

— И все-таки они были в бандитской шайке, — протянул Майкл, теперь в его голосе не было гнева и удивления, одна задумчивость. — Будут ли они верно нам служить? Можно ли на них будет положиться?

— Во-первых, они не из какой-нибудь мелкой банды, а из вооруженных сил Оберонской Конфедерации, пусть и непризнанного, но все же королевства. Его властители сейчас мечтают о том, чтобы приобрести законный статус, поэтому поддерживают у себя хотя бы видимость порядка. Так что у них вполне официальные регулярные войска, ну а то, что они занимаются в основном не охраной границ, а разбоями… Скажите-ка мне, а Великие Дома не тем же самым изволят заниматься, отбирая друг у друга планеты и устраивая рейды на всякие заманчивые цели?..

Я говорил, а сам удивлялся собственному красноречию и той страстности, с которой я защищал пиратов, но, тем не менее, продолжал:

— Наши пленники были в налетах, в том числе и в последнем по приказу своего командования. В чем же их можно упрекнуть? К тому же, для трех из них все это было в первый раз.

Большинство стало недоверчиво ухмыляться, но я поднял руку, предотвращая готовящиеся прозвучать возражения:

— Не забывайте, все они пройдут через допрос с применением «сыворотки правды», и окончательное решение по поводу их включения в отряд будет приниматься только после этого.

Такая постановка вопроса удовлетворила всех.

— А, «во-вторых»? — неожиданно спросила Анжела.

— Что? — сначала я не понял вопроса.

— Ты сказал «во-первых», значит, думаешь, есть и «во-вторых», вот я и хочу узнать, что же за этим следует.

— Да просто я думаю, что всем им в Конфедерацию возвращаться как-то не хочется. По крайней мере, насчет Тосио Онодэры я в этом смысле абсолютно уверен — в Оберон он попал абсолютно случайно. У Нильсдоттир какая-то ненависть к ее родине. Скорее всего, это как-то связано с историей ее жизни, которую мы не знаем. С остальными двумя положение сложнее. У них там вполне возможно и семьи остались. Но только если они вернутся после полного разгрома отряда, да еще и без своих машин, то их просто казнят, если я понимаю что-нибудь в тамошних нравах.

Присутствующие переглянулись.

— Пожалуй, ты здесь прав, — неуверенно сказал Майкл, — но все-таки, зачем нам пираты, да еще и драк в придачу?

— Прежде всего, они — хорошие мехвоины, для нас это будет куда важнее. У Сигни, как можно видеть, изрядный боевой опыт. Для остальных это первый рейд, но Онодэра прошел полный курс в академии «Школа Мудрости Дракона», а это дорогого стоит. Бейкер и Мильтон тоже показали неплохую выучку.

— А что нанять кого-нибудь на Галатее нельзя будет?

— Полагаешь, хорошие мехвоины на дороге валяются? Если да, то ты глубоко ошибаешься. Не валяются. Поверь, я уже пытался нанимать в самом начале. В новый отряд из опытных бойцов никто не рвется. А неумехи… Тебе они действительно нужны?

Еще через двадцать минут споров было решено, что если «кандидаты» не откажутся сами, то принять в отряд их все-таки можно. Конечно, предварительный допрос с использованием «сыворотки правды» все посчитали абсолютно необходимым.

Не знаю, кто на следующий день волновался больше — бывшие пираты или я сам. Честно скажу, мне очень не хотелось, чтобы всплыли какие-нибудь действительно негативные факты, ведь тогда снова встал бы вопрос — что делать? Отпускать виновных было бы тогда неправильно, принять в отряд — невозможно, но и связываться с местной «фемидой» никак не хотелось. Но пока, к счастью, все шло нормально. Надо сказать, что в связи с особой важностью для «Феникса» этих допросов, «заседали» мы в расширенном составе. Я включил в члены «комиссии» Майкла и Лизу, а Анжела сама настояла на своем участии. Онодэра повторил свою историю, и я заметил, что у слушателей она вызвала даже некоторое сочувствие. Пожалуй, вопрос о включении его в отряд можно было считать решенным положительно. С Бейкером и Мильтон тоже проблем не возникло. Рейд на Баден для них действительно оказался первым, особых грехов за ними не числилось, к убийству местных жителей прямого отношения не имели, с нами, а, точнее, с Бондаревым сражались только один раз, сам Антон, кажется, на обоих зла не держит, так что препятствий к вступлению в отряд для этих молодых людей, пожалуй, также нет. К тому же оба оказались сиротами, родителей своих вообще не знали и не было никого на далекой родине, о ком они тосковали бы. Оставалась одна Нильсдоттир. Я украдкой посмотрел на Циммер. На ее лице было написано волнение. Я не сомневался, что сейчас она пришла только с целью поддержать новую подругу. Что и говорить, допрос под воздействием наркотиков был вещью крайне неприятной. Как я знаю, Сигни сначала хотела отказаться, но Анжеле удалось ее уговорить. Впрочем, а имелся ли у нашей пленницы особый выбор? Без этого допроса ей прямая дорога в местный суд, что девушке не хотелось еще больше.

Когда Нильсдоттир села на стул, в ее глазах было сильное сомнение, но она тут же попыталась нацепить маску с привычным холодным выражением. Краем глаза я уловил, что Анжела послала приятельнице ободряющую улыбку. Антуан Шапсо сделал инъекцию тщательно отмеренной дозы «сыворотки правды» и покинул кабинет, успев бросить на меня неприязненный взгляд. В прежние дни эту процедуру проделывал врач из милиции, но на этот раз я попросил принять участие нашего собственного медика. Сделал я это опять-таки ради Сигни. Мне показалось, что ей будет легче перенести неприятный процесс ввода наркотика, если это сделает человек, к которому она стала относиться с уважением. Сам Шапсо был против подобной методики допроса, считая ее неэтичной, но мои доводы вынудили его согласиться с этой процедурой.

Минут через пять зелье стало действовать — девушка расслабилась, откинувшись на спинку стула, ее глаза затуманились, лицо смягчилось. Можно начинать допрос. Обычно все вопросы задавал Бондарев, который, как видно, имел немалый опыт в этом плане. Мы с Бергманом были не более чем свидетелями. Сегодня все происходило точно так же, как и всегда. Антон задавал наводящие и поощряющие вопросы, а Сигни отвечала. Только теперь все слушали очень внимательно, ведь перед нами сидела возможная соратница, о которой хотелось знать, как можно больше.

Жизнь у Нильсдоттир действительно была тяжела с детства. Ее родители погибли в одном из мятежей, столь частых в Оберонской Конфедерации. К счастью для нее, если так вообще можно сказать, ее отец Нильс Олафсон, мехвоин, поддержал ту сторону, которая победила, иначе Сигни после окончания событий могли просто продать в рабство, а так она стала государственной подопечной и получила права на отцовский «Блекджек». Это сразу же поставило девушку в довольно привилегированные условия. Правда, даже наличие собственного меха не гарантировало ей какие-нибудь феодальные права и устойчивое положение в обществе, как это почти наверняка было бы в любом из Наследных Государств. В Оберонской Конфедерации мехвоины были скорее чем-то вроде наемников и получали от правительства своих планет денежное содержание. Наличие собственной машины просто позволяло не ждать свободной вакансии, место для такого бойца в локальных силах находилось всегда, но это не гарантировало ни больших доходов, ни каких-то особых привилегий. Конечно, если мехвоину удавалось попасть в одну из частей центрального подчинения, то тут уж его жизнь была совсем иной. Такие подразделения часто отправлялись в набеги, а их удачное завершение гарантировало и чины, и долю в награбленной добыче. При некотором везении можно было и быстро разбогатеть, и занять тепленькое местечко при оберонском дворе. Сама Сигни бесплатно окончила военное училище и получила назначение в так называемую Независимую Штурмовую Группу Сигурда — механизированное подразделение местной милиции. Она была довольна этим местом и совсем не стремилась переводиться в какую-нибудь армейскую часть, о чем мечтали большинство ее сослуживцев. Идея грабительских налетов на мирное население, а именно в этом было основное назначение «армии» Оберонской Конфедерации, ее совсем не прельщала. Неизвестно, как бы сложилась ее дальнейшая судьба, если бы не два обстоятельства. Первым было то, что на Сигурде пришли к власти сторонники тех, против кого сражался отец Сигни, и теперь их поддерживала центральная власть. Ничего особо странного в этом нет. Короли из рода Гримов часто допускали на своих планетах политическую распрю, чтобы не допустить чрезмерного усиления какого-нибудь местного правителя. Разумеется, этот процесс был под строгим контролем, и как только междоусобица становилась слишком кровавой, она сурово подавлялась. Понятно, что новое правительство стало преследовать сторонников прежнего. Для Нильсдоттир и многих ее товарищей настали тяжелые дни. И тут на Сигурд прилетел Саймон Блек. Он недавно получил чин капитана и должность командира роты во 2-м батальоне 2-го Оберонского Гвардейского полка. Именно этот полк считался главным «добытчиком» Конфедерации, ведь его фактически единственной задачей были рейды во Внутреннюю Сферу. Блек возвращался из одного такого налета, который был удачен, но рота понесла потери, и теперь капитан по пути в столицу искал пополнение. На устроенных испытаниях Нильсдоттир и ее приятель Торвальд Амундсен показали наилучшие результаты. Они не долго думали, когда получили предложение покинуть планету. Хоть карьера «государственных» пиратов их не привлекала, но на Сигурде, как они считали, им оставаться было попросту опасно. Как сказала девушка, позже они горько пожалели о том, что согласились оставить дом. Блек сразу стал проявлять к ней повышенный интерес. Но с помощью Амундсена ей сначала удавалось избегать домогательств. Друзья стали разыгрывать пару, хотя в действительности любовных отношений между ними не было. Так продолжалось до первого налета…

Надо сказать, что я слушал Нильсдоттир не слишком внимательно. То, что она рассказывала, было печально, но не выходило за рамки моих представлений о пиратском королевстве, но стоило прозвучать первым словам о рейде, как я выпрямился, вслушиваясь в тихую речь девушки с напряженным вниманием.

— В первый раз мы напали на планету Силена II. Блек сказал, что это будет легкая прогулка, но вышло не так. Нашей целью был небольшой городок возле одного озера. Путь нам преградила рота кадетов. Мы полагали, что легко их разобьем или заставим отступить, но они оказались крепкими орешками. Копье поддержки, где я была, вело бой с дальнего расстояния. Пока основная часть роты противника отвлекало наше внимание и отражало атаку командного копья, их разведчики зашли к нам в тыл. «Витворт» Торвальда был подбит практически сразу же, но он спасся. Я тогда очень этому обрадовалась, но, как позже оказалось, совершенно напрасно. Лучше бы он тогда погиб, по крайней мере, это было бы почетно, по сравнению с его дальнейшей судьбой. Мы практически разбили напавших на нас, но они успели нанести нам слишком серьезный урон. А тут еще вся их рота перешла в атаку, и мы отступили. Торвальд нас нагнал вовремя. Я была просто счастлива видеть его, но не успела даже ничего сказать, как вперед вышел Блек и зло поинтересовался, где «Витворт». Амундсен ответил, что мех погиб, тогда Зверь спросил, отчего, в таком случае, не погиб он сам, потому что его никчемная жизнь ничего не стоит по сравнению с машиной. Никто не успел ничего понять, как он вытащил пистолет и застрелил Торвальда. После этого я долго не могла прийти в себя. У меня больше не было друга, и мне стало просто все равно. Я бы, наверно, покончила с собой, если бы не память об отце. Он всегда учил меня быть сильной…

Девушка говорила дальше, но я не слушал. У меня перед глазами стояли картины боя, того, о котором рассказывала Сигни, только с другой стороны. Боя, где погибли или были покалечены мои друзья… Я молча встал и направился к двери. Этот рассказ всколыхнул застаревшую боль, и теперь мне просто хотелось остаться одному.

— Что это с ним? — раздался за спиной удивленный голос Бергмана.

Через секунду послышался приглушенный возглас Анжелы:

— Неужели это тот же бой, о котором он рассказывал?!

Дальнейшего я не слышал, так как вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Я смотрел через стекло окна на суетливую жизнь базы и пытался разобраться в своих чувствах. С некоторым удивлением я понял, что у меня внутри нет настоящей ненависти к Нильсдоттир. Она ведь вовсе не желала того боя, в чем же я могу ее винить? Но все же теперь при взгляде на девушку я невольно буду испытывать чувства потери и горечи. Впрочем, я ведь и сам могу считаться, пусть и невольной, но причиной ее собственной потери. Значит, у нее тоже есть основание желать, чтобы я был как можно дальше от нее. Согласится ли она после того, как узнает обо всем, вступить в «Феникс», да и сможем ли мы ужиться в одном отряде? Я не знал сейчас ответов на эти вопросы.

В одиночестве я простоял довольно долго. Но вот за моей спиной тихо хлопнула дверь. Через секунду на мое плечо опустилась тонкая ладонь.

— Кто же мог подумать, что такое возможно? — прозвучал тихий голос Анжелы. — Теперь ты не примешь Сигни в отряд…

— А остальные согласились?

— У нее действительно большой опыт, а во время налетов она участвовала только в боях и не принимала непосредственного участия в грабежах, так что никаких серьезных препятствий к принятию Нильсдоттир в отряд нет, но ты…

— А что я? Если я стану руководствоваться только своими эмоциями, то буду плохим командиром, да и вообще лично против нее я ничего не имею, так что я совсем не возражаю.

— Правда?! — лицо Циммер осветила радостная улыбка. — Спасибо тебе!

— А что Сигни сама думает по этому поводу?

— Не знаю… Она еще не пришла в себя от воздействия наркотика, а задавать такой вопрос, когда ее мозг еще затуманен «сывороткой правды» как-то неправильно, Сигни должна хорошенько над ним подумать, чтобы принять верное решение. Кроме того, там же Бергман, а он не знает, что мы хотим принять в отряд пиратов, и вряд ли ему стоит об этом знать.

— Это правильно, а знаешь, я тут подумал, что она сама захочет отказаться от нашего предложения.

— Почему это?

— А как ты думаешь, разве Нильсдоттир не будет чувствовать ощущение потери каждый раз, видя меня?

— Но ведь ты не убивал этого Торвальда!

— Лично нет, и все же моя атака послужила косвенной причиной его гибели, и, смотря на меня, она будет вспоминать его.

— Что же нам делать?

— Наверно, сначала просто поговори с ней и расскажи все, а затем нужно собрать всех четверых в столовой. Там я и сделаю им предложение вступить в «Феникс».

— Хорошо. Когда?

— Часа через три, я думаю. Надо дать им время прийти в себя после допросов.

— Будет сделано, капитан, — улыбнулась Анжела.

На том мы пока и расстались.

Когда я через три часа вошел в столовую, там находились не только четверка бывших пиратов, но и те несколько человек из «Феникса», кто сегодня присутствовал на допросах — Фосетт, Уинстон, Бондарев. Они относились к высшим чинам отряда, и от их мнения во многом зависит, будут ли приняты в наши ряды новые члены. Впрочем, наблюдая за ними днем, я теперь не сомневался, что это мнение будет положительным. На лицах двух самых молодых наших «гостей» было написано неприкрытое беспокойство. Они не знали, зачем их пригласили и теперь готовились, наверно, к чему-то плохому. Тосио Онодэра явно догадывался о цели столь необычного собрания, но традиционное для японской культуры воспитание позволяло ему легко сохранять бесстрастное выражение лица. Нильсдоттир сидела отдельно от своих друзей. Она была печальна и задумчива. Около нее расположилась Анжела, которая держала свою новую подругу за руку и что-то тихо шептала, пытаясь успокоить.

Я подошел к месту во главе стола, сел и оглядел присутствующих. Теперь все глаза были устремлены на меня.

— Полагаю, что сейчас некоторые из вас задаются вопросом о причинах своего появления в этой комнате, — с легкой улыбкой я посмотрел на Алисию Мильтон и Рея Бейкера. — Что ж, развею ваши опасения. Допрос показал, что никто из вас не совершал деяний, которые противоречили бы Аресским соглашениям, а потому, по предварительному соглашению с милицией, вы получаете свободу.

Мильтон и Бейкер даже не пытались скрыть охватившее их облегчение.

— Но это еще не все, — добавил я с более заметной улыбкой, — у нас возникла мысль включить вас в «Феникс». Сегодняшнее испытание должно было показать, достойны ли вы этой чести.

На лицах молодых людей проступило удивленное выражение.

— Но ведь мы же сражались против вас, — изумленно сказала Мильтон.

— Для наемников это не имеет особого значения, — пожал я плечами, — напротив, показанное вами неплохое мастерство и послужило причиной этого решения. Впрочем, офицеры отряда еще не высказали свое мнение.

Я посмотрел на Фосетта, Уинстон и Бондарева, ожидая их ответа, отметив с удовлетворением, что даже Нильсдоттир начала проявлять к происходящему некоторый интерес.

Мои товарищи переглянулись, потом слово взял Антон, что было не удивительно, ведь именно на его попечении была безопасность «Феникса», которая могла быть поставлена под угрозу принятием новых членов с сомнительным прошлым.

— Мы тут посовещались, — сказал он, — и решили, что эти кандидаты проявили достаточно мастерства и мужества, чтобы стать достойным пополнением нашему отряду. Прежние их прегрешения могут быть прощены, так как Аресских Соглашений они действительно не нарушали.

— Хорошо, — кивнул я головой и глянул на Анжелу. — Тебя, пожалуй, можно и не спрашивать, это и так было изначально твоей идеей.

Улыбаясь, девушка кивнула.

— Тогда следует услышать мнение самих кандидатов.

Бейкер и Мильтон посмотрели друг на друга.

— Как же мы можем отказаться от столь великодушного предложения?! — воскликнул юноша. — Домой нам теперь все равно возврата нет.

Онодэра встал и поклонился.

— Для меня будет честью сражаться вместе с такими благородными воинами, — сказал он.

Одна Нильсдоттир некоторое время молчала. Анжела смотрела на нее с тревогой, а прежние сослуживцы с недоумением, им ведь было непонятно, как в подобной ситуации вообще можно колебаться.

— Я согласна, — наконец произнесла она.

Признаться честно, я испытал изрядное облегчение. Ее отказ очень расстроил бы Циммер, а мне доставил бы только новую головную боль о ее дальнейшей судьбе — Анжела ведь не отстала бы от меня, пока нам не удалось бы как-нибудь пристроить эту девушку.

— В таком случае подумаем о новой структуре отряда. Теперь у нас достаточно и людей, и машин, чтобы выставить практически полную роту, так что стоит подумать о делении «Феникса» на три традиционных копья, пусть пока и неполного состава. Разведывательное копье возглавит Майкл на своем «Остсоле». В него также войдут Мильтон и Бейкер, которые будут управлять привычными для них машинами. Последним членом этого копья будет Мозер на «Коммандо». Ударное копье будет в подчинении Лизы с ее «Энфорсером». В него войдут также Свенсен на «Вархаммере» и Онодэра на «Пантере». Я на «Вульверин» и Анжела на моем прежнем «Центурионе» составим командное копье. Сигни, тебя я причислю пока к последнему. В твоем распоряжении останется «Блекджек», но, честно говоря, я не уверен, что у нас получится достать для него новый реактор. Возможно, нам придется его продать, чтобы купить новый мех, может быть более легкого веса. Извини, если тебе придется расстаться с фамильным достоянием.

— Я уже и так потеряла его, когда мех стал вашим трофеем.

Девушка старалась говорить спокойно, но я слышал отзвук боли в ее голосе.

— В любом случае ты будешь управлять тем или иным мехом, а через некоторое время получишь права собственности на него, — пожал я плечами.

Для истинного мехвоина потеря возможности вести машину в бой страшнее смерти. Чувства, которые при этом возникают, сродни наркотическому опьянению. Их хочется испытывать снова и снова. А уж безраздельно владеть одним из грозных боевых механизмов является заветной мечтой всех бойцов, кто этого лишен. Судя по тому, как девушка едва заметно кивнула, она думала также.

Было уже поздно, приближалось время ужина, а на меня внезапно навалилась страшная усталость. Довольно скомкано я закончил собрание, отпустив всех. Еще через час, наскоро поужинав в своей комнате, я уже спал, оставив на время все тревоги и сомнения.