Глава 16

Рассвет застал Сергея крадущимся вдоль старого покосившегося забора. Он осторожно отодвинул в сторону прогнивший штакетник и заглянул внутрь сада.

— Вроде бы все тихо, — негромко проговорил он. — Так…, какое же там было окно? Вроде второе слева, или нет, первое справа…Ладно, попробуем…

Сергей приподнял с земли маленький камешек и легонько бросил его в одно из окон дома, где жила Олеся. Камень произвел на удивление громкий звук, и он несколько минут со страхом ждал, не появиться ли оттуда разгневанное лицо старой хозяйки. Но все было тихо… Наконец, скрипнули старые рамы и из окна появилось столь милое сердцу заспанное лицо. Протерев глаза, Олеся с удивлением уставилась на Сергея.

— Ты?!

Он улыбнулся:

— Я… Не ждала?

Ответом стал нежный румянец, заалевший на щеках девушки.

— Ждала…

— Олесь, тут такое дело…, - немного запинаясь, начал Сергей, не знавший как подступиться к задуманному. — Мне нужно срочно выбраться в одно место, проверить кое-что… Там может быть опасно… и я не хочу, чтобы тебе причинили вред.

Он ждал чего угодно — плача, крика, оскорблений и даже смеха, но никак не понимания, которое отчетливо зазвучало в её голосе:

— Значит, уходишь, чтобы защитить меня?!

Сергей молча кивнул головой…

— Будь осторожен и возвращайся скорее… Я буду очень ждать тебя… И поцелуй меня…

Он тихонько подобрался к самому окну и поднявшись на старый пенек, осторожно коснулся её пухлых и теплых ото сна губ. Прикосновение было мимолетным, как касание лица крыльями мотылька — оно вроде и было, но в тоже время вроде и не было. Остается только гадать, не приснилось ли оно…

— Нет! Не так, — раздался около его уха горячий шепот. — Поцелуй меня по настоящему!

Когда тебя просят сделать то, о чем ты мечтаешь, разве это не счастье? Естественно, он поцеловал…

Вкус этого поцелуя преследовал его на протяжении всего длинного пути.

Дорога к языческому капищу на этот раз показалась ему, не смотря на все его силы, гораздо тяжелей, чем раньше. Пусть сейчас он птицей взлетал на вершину высокого обрыва или совершенно не замечал здоровенного бурелома из деревьев в два обхвата… Пусть ноги словно шагали сами, будто заведенные… Все равно здесь каждое приметное дерево, знакомая поляна просто вопили об отце Анатолии. Сергею иногда казалось, что священник идет рядом с ним, совсем рядом. Еще минута, и раздастся его немного насмешливый голос… Он оглядывался, но рядом никого не было, лишь сороки встревожено стрекотали над головой, стремясь отвести его подальше от своих птенцов.

Вскоре показалась стена дубов, мощными стражами обступившими заветную поляну. Сергей, как и в прошлый раз, осторожно протиснулся между двумя великанами и оказался прямо напротив валуна. Несколько минут он просто смотрел на него, не решаясь подойти ближе. «Вдруг, — думал Сергей, — все это я просто придумал, и на самом деле ничего этого нет… Нет ни какого языческого капища, где тысячелетия назад справляла свои древние обряды мордва, нет ни какого старого клада, зарытого здесь последними отпрысками благородного рода… Может святой отец, вообще, был большим шутником, который сам все это оборудовал для того, чтобы дурачить своих конкурентов по антикварному бизнесу…». Однако, он неожиданно вспомнил истекающего кровью священника, испустившего дух прямо на его руках, его сыновей с аккуратными дырками, будто решивших поспать прямо на полу в машине.

— Извини, отец, — пробормотал он, незаметно смахнув с глаз набежавшую слезу, и уверенно пошел к валуну.

Валун совершенно не изменился. Каменная громадина в несколько сотен пудов, по-прежнему, находилась в самом центре овальной поляны. Его бугристая поверхность все также была покрыта зеленовато бурым мхом, подобно шубе скрывавшим любые неровности. Сергей подошел еще ближе, практически касаясь его своим лицом. Он буквально всей кожей ощущал исходившую от валуна холодную и спокойную энергию, пронизывающую каждую клетку его тела. Она волнами окутывала его, скрывая от окружающего мира… Но, вдруг, Сергей почувствовал, как что-то неуловимо изменилось. Энергия стала другой, плюс поменялся на минус. В ней появились какие-то просящие нотки, словно собачонка раз за разом обнюхивала своего давно пропавшего хозяина и при этом сомневалась, а он ли это? В конце концов, это может быть и совершенно иной человек… Что-то подобное ощущал и Сергей.

Он был в растерянности — ему задали вопрос, который требовал вполне определенного ответа. Его «почти» узнали, «почти» признали своим, и от него требовался лишь последний шаг, за которым лежала неизвестность. В этот самый момент Сергей прекрасно понимал, что ошибиться ему было нельзя ни в коем случае. Одна ошибка — неправильное слово, иное движение или поступок, и все потеряно…

Мчались секунды, постепенно складывающиеся в минуты, а выход был также далек, как и в самом начале его пути. Сергей лихорадочно перебирал всевозможные варианты, но все они были либо совершенно нереальными либо просто глупыми… В конце концов, в нем что-то сломалось, и растерянность сменилась нарастающей злостью. «Каменный хрен, я тебе, что пацан на побегушках?! — взорвался он. — Угадай это, угадай то… Может еще тебя маслом полить и тряпочкой до блеска растереть? Да кто ты такой, чтобы мне указывать!». С каждым словом, образом, мыслью, Сергей распалялся все сильнее и сильнее. Накопившаяся злость постепенно овладевала им, заполняя все его тело. Наконец, плотина прорвалась, и зверь явил миру свое ужасное лицо…

Руки-лапы словно гнилое яблоко стали рвать огромный камень, от которого в небо фонтаном полетели осколки. В течение каких-то секунд валун оказался покрыт узкими и длинными ранами.

Однако случилось удивительное — взрыв первобытной ярости безумного сознания и явился тем пропуском, который от него требовался. На протяжении столетий к камню являлись лишь члены одного рода, связанные между собой не только кровным родством, но и общностью судьбы. Все они, без исключения, были способны будить в себе те заложенные природой необузданные силы, о которых в народе слагали красивые легенды. О таких людях можно встретить сказания практически у всех народов мира — Илья Муромец, Гильгамеш, Геракл и многие другие люди-герои, который без страха бросались в пучину сражения с монстрами. Но стоит присмотреться по внимательнее к истории похождения каждого из них и обнаружиться, что совершенные ими невиданные подвиги — это замаскированные аллегориями реальные события. Многочисленные истории о сражениях славянских богатырей с войсками Тугарина Змея явились отражением частых набегов орд кочевников. Страшные по красоте былины о победе над змееволосой Медузой Горгоной также выросли из рассказов бывалых ахейских мореходов о битвах с неведомыми зверьми в далеких землях. Все это были примеры из жизни когда-то существовавших людей. Именно они смогли зачерпнуть из мирового потока чуточку силы и освободить свою суть…

…Камень мгновенно стал другим: немного теплым и чуть более приветливым, чем раньше. Маленькая сторожевая собачка, что привиделась Сергею, встав на задние лапки прыгала около него и как заводная дрыгала хвостом-обрубком… Он был признан своим… Последним… Раздался негромкий глуховатый скрежет, и что-то резко щелкнуло, словно хорошо смазанная металлическая дверь открылась после долгого стояния…

Сергей тоже уловил эти изменения, но сразу перестроиться он был просто не в состоянии… Кровь все еще бурлила в его жилах, а сердце громко стучало в висках… Зверь время от времени вновь пытался вырваться, заставляя мышцы содрогаться от неимоверных усилий… Наконец, ему удалось справиться и он смог оглядеться.

Около самого огромного дуба, высившегося на краю поляны, еле заметно просела земля. Ни сколько не сомневаясь, что заветный вход найден, Сергей уверенно двинулся туда. Вблизи, стало заметно — около самых корней, извивающимися узловатыми змеями, виднелась темная щель. Присев на корточки, он попытался осторожно приподнять край дерна. Травяной коврик на удивление легко поддался и его взору предстал кусочек потемневшего от времени люка. Если бы он не был приоткрыт, подумал Сергей, похоже, пришлось бы помучиться — на нем не было ни замочной скважины, ни ручки.

Люк приподнялся практически без скрипа и открыл на всеобщее обозрение свое массивное стальное нутро. В самую темноту с поверхности уходил глубокий колодец, на стенке которого виднелись небольшие и неплохо сохранившиеся ступеньки лестницы. С некоторым недоверием, Сергей ухватился за верхнюю и с протяжным вздохов стал спускаться.

В этот момент, как это было не странно, его почти совсем не переполнял восторженный задор кладоискателя. Ему не чудились мрачные комнаты, наполненные потемневшими от времени деревянными сундуками с сокровищами… Перед глазами не стояли высокие глиняные кувшины с рассыпанными вокруг потускневшими золотыми монетами… Он совсем не предвкушал, как начнет тратить все найденное… Наоборот, настроение сейчас у него было очень паршивым, так как этот тайный туннель, так кстати открывшийся, воскрешал его самые тайные страхи. «Раз есть этот чертов колодец, значит, существуют и сокровища, — бормотал, спускаясь, он. — Я то дурак, все надеялся что ничего этого нет! Понятно, теперь, чего это серьезные парни с пушками приперлись в эту деревеньку! Похоже, сейчас, точно накрылись все мои планы тихонько смыться отсюда…».

Наконец, нога не нащупала очередную ступеньку и он осторожно повиснув на руках стал нащупывать пол. Когда ему удалось это сделать, Сергей отпустил руки и мягко приземлился… Глаза за время спуска уже привыкли к полумраку и он хорошо различал очертания небольшой двери, сделанной из темных крепко сколоченных досок. По краям она была густо оббита медными гвоздями, схваченными зеленоватым налетом. В середине выделялась большая фигурная ручка, с большим искусством выполненная в виде кудлатой головы рычащего льва.

Открывая дверь, Сергей испытал легкий трепет, который все же был больше похож на благоговение ученого, стоявшего перед великой загадкой. Действительно, сложно остаться полностью нейтральным и спокойным в тот момент, когда вот-вот ты своими собственными глазами сможешь увидеть то, о чем читал лишь в толстенных учебниках по истории.

Переступая порог, он споткнулся о какой-то продолговатый предмет. С трудом подавив в себе страстное желание вырваться из этого колодца, Сергей медленно нагнувшись к полу увидел обычный фонарь с мощными галогенными лампами.

— А священник то, хозяйственным оказался… — невесело произнес он. — Даже фонарик пристроил…

Раздался тихий щелчок, и широкий пучок света прорезал темноту помещения. От неожиданности он даже на несколько секунд закрыл глаза. Чуть позже Сергей уже с восторгом осматривал комнату, в которой оказался, открыв дверь. Казалось, он попал на чердак старого давно всеми покинутого дома, где в строгом порядке хранились забытые бабушкины и дедушкины вещи. Не то, чтобы вокруг него кучами лежали старые медные примусы, еще хранившие резкий запах керосина, или огромные темные чемоданы, обтянутые потертой свиной кожей. Нет, чувствовалось, что каждый предмет лежал именно на своем месте и за ним когда-то очень тщательно ухаживали… Однако было что-то общее — то ли в воздухе витал специфический запах старых вещей, то ли все кругом было покрыто толстым и густым слоем желтоватой пыли.

Помещение показалось ему не очень большим: наверное, метров десять — двенадцать в длину и два — два с половиной в ширину.

— Черт, а высота, определенно подкачала, — с некоторой долей сарказма, выдал Сергей, после того как пару раз чиркнул своей макушкой земляной потолок.

Он медленно подошел к одной из стен, где друг за другом словно солдаты в строю стояли вместительные сундуки, крышки которых были богато украшены затейливой резьбой. Не обнаружив никаких замков и запоров, Сергей не удержавшись попробовал приподнять одну из крышек, но, сразу же, отдернул руку… Место, до которого он прикоснулся, оказалось чем-то измазано… Какой-то сероватый налет местами густо покрывал доски сундука… Поразмышляв, Сергей решил, что эта странная на ощупь «гадость» была своеобразным консервантом, который должен был предохранить дерево от гниения. Разрешив таким образом свои сомнения, он решительно дернул вверх злополучную крышку… и вновь замер… Замер от удивления, густо замешанного на восхищении…

Содержимое сундука было до краев полно небольшими золотыми слитками, от времени чуть потемневшими, но, тем не менее, совершенно не утратившими от этого своей магической притягательности… Он осторожно взял слиток и принялся внимательно его рассматривать. На его расширяющемся к низу основании было отчетливо видно клеймо — двуглавый царский орел. Подвинув по ближе фонарь, Сергей стал ожесточенно тереть слиток краем своей рубашки пока, тусклое сияние, наконец, не сменилось ярким солнечным светом настоящего золота. Слиток в свете галогенов пускал во все стороны блестящие блики, на протяжении сотен лет заставлявших пускать слюни неискушенных владельцев…

Небрежно кинув золото обратно, он жадно посмотрел на следующий сундук, который был настоящим близнецов первого.

— Неужто, еще золото…? — немного срывающимся от волнения голосом, проговорил Сергей, бросаясь дальше. Уже не обращая внимание на вновь испачканные руки, он хватает за ручку и тянет её вверх… и, еле сдержав крик радости, погружает свои руки в такие же слитки. Небольшие, аккуратные, граммов по четыреста — пятьсот, они гладкими гранями скользили между пальцев и, стукаясь с мелодичным звоном падали обратно…

Еще четыре раза, Сергей, открывая сундук, находил в нем одинаковые золотые слитки с четким контуром двуглавого орла. Поэтому, подходя к очередному деревянному «сейфу», он уже не сомневался, что тот полон такого же добра, что и в других его собратьях… Однако, на этот раз судьба его несколько разочаровала — приподняв крышку, Сергей заметил только лишь какие-то темные мешочки. Они были из шершавого бархата и приятно грели руки, когда он взял их. Затем, минуты две пришлось помучится, развязывая тонкий кожаный ремешок, которым был тщательно завязан каждый мешочек. Когда ему это удалось, он осторожно наклонил его и в ладонь полился серебристый речек… Он не сразу осознал (да и откуда он мог догадаться, если видел их только на кионоэкране), что эти маленькие полупрозрачные зернышки, которые уютно устроились в его ладони, были ни чем иным как бриллиантами. Стараясь не дышать, Сергей кончиками пальцев схватил один из них и направил на него фонарь. Резкий холодный свет выхватывал четкие грани великолепного камня, которые был огранен уже много лет назад и теперь ожидал, когда сможет украсить тонкую шею одной из богатых красавиц.

— … Алмазы… Черт, бриллианты…, - дрожащим голосом поправился сам себя он. — Вот тебе и сокровище…! Да за это не то, что голову оторвут, за любой из этих камешком без раздумья сначала вытянут каждую жилу и лишь потом подумают, что делать дальше…

Чуть успокоившись, Сергей пошел дальше, знакомиться с содержимым других сундуков… Почти в самом конце комнаты уже лежали ящики поменьше, но они также радовали взор красивой вязью четких узоров, с изумительным мастерством прорезанных в дереве и отчеканенных в железе.

— Пожалуй, даже сами по себе эти ящики немало стоят, — пробормотал он. — Что ни сундучок, то царский ларец, который хоть сейчас в Оружейную палату…

Он открывал по очереди каждый из них и всякий раз поражался тому, что еще мог удивляться… Все они были полны драгоценностей… Глаз терялся в пестроте сверкающих каменей, мерцании причудливых оправ… Он примеривал массивные золотые перстни с опалами, надевая их по две штуки на палец. Глупо смеясь, снимал и бросал обратно, но через мгновение уже хватал новые кольца… Крупные, маленькие и совсем миниатюрные, с изысканными монограммами и без, простые и с нанесенной очаровательной филигранью, персти лились нескончаемой рекой… Насытившись, он зачерпывал драгоценности из другого ларца, полного разнообразных ожерелий… Чего только здесь не было… Длинные многорядовые золотые цепи с громадными изумрудами, выполненными в виде египетских жуков-скарабеев, сложно плетеные цепочки с вкраплениями мелких алмазов, простые нитки крупного молочно белого и нереально большого черного жемчуга…

В соседнем сундучке неловко повернутый фонарь выхватывает кровавые капли рубинов, которыми инкрустированы небольшие медальоны… В свое время, царственные особы любили одаривать своих особо отличившихся придворных такими медальонами со своим изображением. Подняв самый маленький и наименее роскошный, Сергей пристально в него вгляделся, надеясь обнаружить миниатюрный замочек. Когда описки увенчались успехом, он нажал маленькую кнопочку и медальон раскрылся… Прямо в глаза ему смотрела очаровательная молодая девушка, которой вряд ли можно было дать больше шестнадцати — семнадцати лет. Тщательно уложенные кудрявые длинные локоны, ниспадали с её головы, украшенной небольшой жемчужной диадемой. Пронзительные черные глаза с чуть затаенной грустью и надеждой смотрели прямо перед собой, словно всякий раз когда кто-то открывал крышку медальона, она надеялась увидеть родное её лицо. Сергей немного повернул медальон в стороны, пытаясь рассмотреть изображение девушки получше, и наваждение спало, а картинка стала обыкновенной бумажкой…

После этого на полу прямо перед ним остался всего лишь один сундучок, который почему-то в отличие от других был заботливо укрыт овечьей шкурой. Нагнувшись, Сергей в добавок разглядел на нем аккуратный железный замок, бульдогом державшим крышку. К счастью, ключ валялся рядом и, вскоре, металлический сторож разжал свою хватку. Он думал, что его уже нельзя ни чем удивить, но как оказалось, это мнение было глубоким заблуждением… Внутри, Сергей обнаружил непонятные документы… Лишь при свете фонаря, он увидел, что держит в руках большую пачку старых паспортов различных стран: здесь встречались гербы США, Франции, Великобритании, Германского рейха и даже Марокко и Абиссинии.

— Да уж…, - присвистнул он. — Выходит непростые парни жили тут в округе… По всему миру успели наследить…

Отложив паспорта, Сергей начал рассматривать следующую пачку бумаг. Оказалось, у него в руках были именные акции крупнейших российских и зарубежных предприятий начала XX вв. Сталелитейный заводы, предприятия текстильной и химической промышленности, железнодорожные и судостроительные компании, банки — громкие регалии, пушные названия давно уже умерших и прекрасно себя чувствующих организаций оглушали… Достаточно было сказать, что в сундучке в этой пещере хранилось более 40 процентов акций анилинового гиганта Германской империи — корпорации Анилининбетриб, которая была крупнейшим в Европе поставщиком анилинового сырья военного назначения… Однако, все это сейчас уже не имело никакой ценности, и бумажки, за которые в свое время можно было купить половины среднего европейского государства, полетели обратно в сундук.

Наконец, Сергей выпрямился и с хрустом потянул занывшие ноги.

— Что-то я уже задолбался в этой пещере Али-бабы… Уж не хватит ли на сегодня? Хотя, надо бы глянуть еще вон в том углу…, - так разговаривая с самим собой, он направился в самую дальнюю часть комнаты, где виднелись большие холщовые мешки.

Для начала он тихонько стукнул по одному мешку ногой, ожидая услышать звяканье. Но вдруг нога уткнулась во что-то мягкое и упругое, отдаленно напоминающее вату. Тогда уже без всякого опасения что-то разбить или расколоть, Сергей, приподняв вверх мешок, вытряс все его содержимое прямо на земляной пол… Глухо шлепаясь, из мешка посыпались книги.

Сергей ошалело наблюдал, как у его ног беспорядочной кучей лежали старые обтянутые кожей книги, за которые любой крупный российский музей не раздумывая выложит кругленькую сумму в американских рублях. «Да, что там, российский?! — восхищенно думал он. — Любой европейский музей будет в ногах валяться только за возможность их посмотреть!». Его руки перебирали шершавую кожу обложек, то и дело натыкаясь на медь застежек.

— Вот, тебе на… «Воинский артикул» Петра Великого…, - негромко произнес он, выхватывая из общей кучи небольшую потрепанную книгу. — Сохранилось только два экземпляра, да и то они оба за границей… Выходит и у нас теперь один есть… Самый ранний… от 1703 г.

Осторожно переворачивая страницы, Сергей рассматривал немного непривычный алфавит и любовался старинными гравюрами. Наконец, чуть дрожащими руками он стал собирать книги, на этот раз бережно складывая их обратно в мешок.

Положив мешок на место, Сергей решил, что оставаться здесь дольше опасно… Тайна убежища может случайно попасть в руки врагов. Медленно продвигаясь к выходу, он на последок еще раз оглядел темную пещеру.

— Ну что, вот я и богат, — негромко произнес он. — Осталось лишь одно дело… О! Черт! Как же это я мог пропустить?

Около выхода лежал совершенно неприметный пластиковый пакет темного цвета, битком набитый синеватыми денежными купюрами. Толстенные пачки тысячерублевых банкнот, аккуратно скрепленных тонкими полосками бумаги, лежали с самого верха пакета, словно прося не бросать их здесь в темноте.

— Такого я еще не видел! — размышлял он, перебирая в руках деньги. — Значит, он что-то уже успел продать… Это даже лучше, значит можно сразу же приступить к поискам…

Весь пакет Сергей с трудом запихал в свою спортивную сумку, все это время висевшую за его спиной.

Обратный путь наверх занял у него гораздо меньше времени, чем спуск. Взлетев словно метеор, он тщательно закрыл люк и привел дерн в то самое состояние, которое было до этого.

Загрузка...