Рождение Зверя

Глава 10

Алексей кутался в форменную куртку, пытаясь спастись от пронизывающего ветра, но она мало помогала. «Эти черти, поди, в карты режутся, — со злостью подумал он о своих товарищах, дежуривших на посту». С самого утра ему патологический не везло. Сначала, компьютер в его новенькой пятнашке капитально «заглючил», потом он просадил в карты рублей восемьсот рыжему Коляну, одному из своих напарников, и, в конце концов, снова его очередь стоять на продуваемом всеми ветрами перекрестке.

Он внимательно вглядывался в трассу, надеясь тормознуть какого-нибудь лихача. Наконец, его милицейский бог сжалился над ним и вдалеке показался мчавшийся на бешеной скорости огромный внедорожник. По своему опыту, Алексей прекрасно знал, кого можно встретить в таком до зеркального блеска тонированном «гробу»: или это будет женушка богатого папика, или серьезные парни с грустными глазами. В обоих случаях, есть почти стопроцентная вероятность подзаработать.

Алексей, набирая по рации пост, небрежно махнул полосатой палочкой. Какого же было его изумление, когда остановился не только джип, но и еще четыре машины, которые он сначала и не разглядел. Однако, чувствуя за собой силу значка и автоматы двух своих товарищей, он вразвалочку подошел к первой машине и постучал в темное стекло. Оно медленно опустилось, пропуская чисто выбритую голову кавказца.

— Ну, чё командир? — нахально спросил он.

— Инспектор Васин! — козырнул Алексей. — Вы превысили предельно разрешенную на данном участке трассы скорость на 70 километров. Прошу вас выйти из машины и предъявить документы.

В такие моменты он откровенно наслаждался своей работой. Видеть, как нервничает автолюбитель, бледнея и кусая губу, как дрожащей рукой тянет свои документы, было для него настоящим бальзамом на истомленную душу. Вот и в этот раз, едва услышав хамоватый тон горца, инспектор почти физически почувствовал, как сотрет улыбку с его лица.

Ретивый инспектор даже не представлял себе насколько на самом деле он был удачливым: остановить колонну машин, полную вооруженных готовых на все людей, и при этом еще получить с них бакшиш.

Ара жестом остановил напрягшихся было соседей, и негромко проговорил:

— Сунь ему сотку баков и пусть отвалит.

Обнаружив в документах стодолларовую купюру, инспектор уже более благодушно стал посматривать на клиентов.

— Оказалось все в порядке. Счастливого вам пути! Да, только вот одно — по области прошел ураган! Километров через двадцать лучше с трассы не съезжать. Очень много поваленных деревьев и опор элетропередач. Тут во многие села вообще не пробраться…, даже на вашем джипе (при этом он уважительно присвистнул).

Через мгновенье колонна вновь начала движение.

Ара настроил телевизор на местные новости. Хорошенькая ведущая, на фоне какого-то местного национального символа, оживленно рассказывала о масштабах стихийного бедствия.

— …В результате многочисленных разрывов линий электропередач более двухсот сел лишились света. В… районы не могут добраться машины скорой помощи и пожарные. На сегодняшний момент губернатор принял решение о привлечении к ликвидации последствий стихийного бедствия военных… Более 10000 солдат, 100 единиц военной техники будут задействованы в мероприятия по…

Он удовлетворенно вздохнул. Все оказалось гораздо легче, чем он предполагал. Набрав Сержанта, он прокричал:

— Срань господня! Мы выиграли Джек Пот! Включи телек!

Примерно через четыре часа кортеж машин свернул с трассы вправо; до села оставалось всего лишь около десяти километров. Однако, плохое состояние дороги существенно повлияло на скорость движения, которая с 150–180 километров по трасе резко упала черепашьих 60. Дорога была буквально усыпана обломками деревьев, валунами, принесенными ветром с поля. Пришлось уже несколько раз останавливаться для того, чтоб расчистить путь. Расчетное время прибытия все более и более отдалялось, что заставляло нервничать обоих бригадиров.

В конце концов, колонна окончательно встала — дорогу перегородил завал из беспорядочно наваленных деревьев. Ара стремительно выскочил из машины и красный как рак стал всаживать в здоровенную березу патрон за патроном, словно надеялся таким образом сдвинуть ее с места. Расстреляв всю обойму, он заметался между машинами как безумный…

— Чертово задание! Чертов ураган! Чертовы деревья, — орал Ара, брызжа слюной. — Из-за долбанного попа шесть часов как проклятые задницы грели! И вот приехали!

Глядя на него, из машин повылазили и все остальные. Вскоре начался настоящий базар: одни сидели в кустах, отлучившись по нужде, другие, собравшись кучкой, ржали над чем-то, третьи меланхолично курили…

Сержант приготовился было дать команду готовиться к пешему походу, как к нему подошел один из его людей, подрывник по своему профилю. Он предложил, заложив пару зарядов, аккуратно разнести часть завала.

Раздавшийся через некоторое время взрыв разметал бревна во все стороны, чудом не задев спрятавшихся за машинами людей.

Ураган Сергей благополучно проспал сном младенца. Он не слышал ни испуганных причитаний бабули, ни тревожных вопросов её внука. Даже летавшие по двору деревья, шифер и камни не разбудили его. Это была настоящая беспробудная кома, во время которой до человека совершенно не возможно достучаться…

Организм медленно приходил в себя после всех произошедших бурных событий: ему требовалось много времени и сил для того, чтобы восстановить все свои резервы. Предстояло срастить сотни крошечных капилляров и мышечных волокон, разорвавшихся от стрессовых перегрузок, залечить многочисленные порезы на руках и ногах, пополнить энергетические резервы.

Во время этого странного сна тело неуловимым образом менялось: костное вещество начинало уплотнятся, превращая обычный человеческий скелет в органический каркас, способный поспорить по прочности с металлом. Увеличившиеся в размерах ребра срослись в единый костяной панцирь, надежно прикрывавший важнейшие органы. На позвоночном столбе осторожно проклюнулись новые позвонки.

Следом изменения коснулись мышечной ткани, в которой существенно выросла длина нервных волокон. Мышцы, окутанные все более разраставшейся нервной тканью, фактически превращались в ее продолжение и частично перенимали её функции. Такой тандем существенно повышал скорость прохождения импульсов от головного мозга к нервным окончаниям в мышцах, порог реакции последних, в результате, стремился к нулю.

Изменения нарастали лавинообразно, с каждым часом затрагивая все новые и новые системы организма. Тело словно пытались вылепить заново из какого-то необычного и податливого материала. Неизвестный мастер по своему почину изменял одни органы, избавлялся от других и создавал совершенно новые, об истинном назначении которых можно было только догадываться. Именно так творил великий Микеланджело. Он просто брал обычную каменную глыбу и отсекал от неё все лишнее…

Сергей встал с постели совершенно оголодавшим и пока одевался ему мерещились самые разнообразные блюда, создаваемые его распаленным воображением. Хватая со стула рубашку, он случайно бросил взгляд за окно и остолбенел… Сирень, которой он так часто любовался, выглядела похожей на шевелюру быстро седеющего человека: вместо пышно разросшегося куста глаза выхватывали отдельно стоявшие прутки. Чуть дальше расположенный забор представлял собой беспорядочно валяющиеся палки, густо замешанные с травой и землей.

— Черт, что же здесь случилось? — пробормотал он в недоумении.

На кухне, увидев бабулю, он повторил свой вопрос. Хозяйка с некоторым недоумением посмотрела на него, будто не могла поверить, что можно не услышать такой грохот.

— Ты, что милок!? Так ураган же был! Почитай всю ночь.

— Вот это я поспал! И ведь ни слуху ни духу. И как?

Бабуля набожно перекрестилась и со вздохом произнесла:

— Бог миловал! Вроде все цело. Огород только весь в мусоре… Я ночью то грешным делом думала, будет как в прошлом году — крышу сорвет, деревья в саду повырывает… Ужасть!

Сергей еще раз выглянул в окно и задумчиво пробормотал:

— Что-то сумрачно как-то на улице и похоже душновато… Вроде после дождя должно было посвежеть…

— Ээ, щас снова начнется! — недовольно заговорила хозяйка. — Сначала ветер поднимется, а потом дождь! Лишь бы опять не ураган!

— Пойти немного проветриться что-ли…, - начал вслух Сергей. — Черт, а то поспал и как чумной — голова здоровая, а руки маленькие!

Уже с крыльца он увидел последствия разбушевавшейся стихии — штакетник и так бывший не в самой лучшей форме, совсем развалился, цветы в палисаднике все полегли словно солдаты с неведомой войны.

Не в лучшем состоянии была и улица… Прежде сиявшая чистотой, сейчас она была завалена обломанными ветками, обрывками бумаги, сеном. Аккуратные заборчики превратились в беспорядочные деревянные завалы; то там то тут валялись поваленные деревья, густой кроной перекрывавшие часть дороги.

Сергей осторожно пробирался по тропинке вдоль домов, перешагивая через кучи мусора. Странным было то, что на пути ему так никто и не встретился. Село словно вымерло… Не стучат молотки, не звенит пила… Даже собак, и тех не слышно!

— Что за хреновина?! — удивился Сергей. — Ни души, ни звука!

Ему стало немного не по себе. Непонятно и тревожно! «Похоже, все дома сидят…, - рассуждал он. — Ждут что-ли новую волну… Выходи, только я один, как недоумок, прусь по улице! Надо заканчивать с таким прогулками, а то сдует!». Тут будто в подтверждение, стал подниматься ветер, закруживший по улице листья и бумажки.

Сергей твердо решил, что только одним глазком глянет на дом отца Анатолия, и назад, к бабуле, к аппетитной гречневой каше. Однако, вдруг, откуда то сзади раздался еле слышный шум двигателя. Из-за поворота осторожно показалась огромная туша черного внедорожника, следом за ним стали медленно один за другим выезжать еще машины.

Колонна уверенна пробиралась по захламленной улице, объезжая упавшие деревья прямо по разбитым цветникам. Мощные машины, казалось, совершенно не замечали, что своими протекторами втаптывали в грязь алые и белые розы, чудом уцелевшие при урагане. Прозрачные дождевые капли падали с их лепестков на землю — розы плакали от обиды за свое бессилие…

Ара, в это время с хрустом потягиваясь, убирал телефон в карман куртки.

— Все, амба! — заорал он. — Готовьтесь, почти приехали… Мы берем дом, Сержант со своими берет церковь и сарай!

Группа кавказцев высадилась прямо у самих ворот дома, чуть не въехав во двор. Быстро разобрав из багажников оружие, они рассредоточились вокруг дома. Ара в распахнутом пиджаке, из под которого виднелась белоснежная сорочка, с с развевающимися на ветру волосами стремительно вбежал на крыльцо и ударил ногой по двери. Крепкая дубовая дверь на это нахальство ни как не прореагировала: благодаря массивным доскам она могла без всякого ущерба выдержать удар стальным тараном, а не то что ботинка. Ара, подергав без всякого эффекта дверную ручку, закричал:

— Эй, хозяин! Че не встречаешь своих гостей? Оскорбить хочешь? Если ты мужчина, выходи! Мы посидим, поговорим…

Стоявшие за его спиной бородатые лица презрительно заржали. Им нравились такие задания, когда можно было не опасаться получить в ответ на твои оскорбления и удары автоматную очередь…

— Ара, хозяин обосрался от страха! Прячется поди в погребе! — крикнул кто-то из них.

Смех стал еще громче. Люди, похоже, были уверены в том, что в доме все полумертвы от страха и не представляют ни какой угрозы! Они оказались правы лишь в одном — священник, действительно, был в это время в погребе, но испуганным его вряд ли можно было назвать.

Как только отец Анатолий услышал звук подъезжавших машин, он сразу же подошел к окну; ни автомобили, ни вылезавшие из них люди ему были совершенно не знакомы. Но оружие в их руках и наглое поведение, сразу же все расставило по своим местам — Коршун решил с ним окончательно разобраться.

— Еще бы пару дней! — отчаянно зашептал он. — Только пару дней и я был бы готов…

Отец Анатолий затравленно заметался: от двери к окнам, от кухни в зал. Вдруг его взгляд случайно упал на висящую на ковре старую двустволку… Он бросился к ней и сильным рывком сорвал.

— Патроны… Где же я их видел? — вслух перебирал он. — Стол! Ящик!

Через мгновенье в его руки легли прохладные патроны, похожие на пузатые бочонки с порохом и картечью. Священник, торопливо рассовав их по карманам, осторожно подошел к окну.

К этому времени у Ары окончательно кончилось терпение, и если бы не приказ он бы уже давно подорвал дверь.

— Гоги! — неожиданно радостно заорал он.

От машины подошел угрюмого вида горец в камуфляже…

— Ты помнишь как Аслан любил играть в «Жареного кабана»? — продолжил Ара.

Лицо Гоги разгладилось, и обнажив крупные как у лошади зубы, он громко заржал… Ему сразу же вспомнились пивные бутылки с коктейлем Молотова, которыми они забрасывали патрули федеральных войск в Чечне. Бутылки дождем сыпались на машины, осыпая людей и технику огненно-стеклянным дождем. Гоги особенно любил, когда брошенная им бутылка рикошетом от люка улетала в самое нутро машины. После этого обычно оставалось только, добив оставшихся, собирать трофеи…

Он нашел в сарае какое-то трепьё и, тщательно полив его бензином, осторожно подошел к окну. Осталось лишь поджечь этот хлам и бросить в разбитое окно. Гога, поджигая ткань, улыбался…

— Стоять! — вдруг донесся до него резкий голос.

От ворот возвращалась группа Сержанта с уловом. Два светловолосых парня, сильно похожих друг на друга, волокли брыкавшихся изо вех сил сыновей отца Анатолия. Судя по красным и помятым лицам ребят, им серьезно досталось от головорезов.

Сержант, перекинув аккуратный ингрем за спину, вновь крикнул, обращаясь на этот раз к Аре:

— Не спешите! В церкви его гаденышей взяли… Сейчас, сам как ошпаренный выскочит!

Он повернулся к дому и заорал:

— Не делай глупостей и выходи! Твои дети у нас!

Из дома, наконец, отозвался священник:

— Что вам от меня нужно?

— На от тебя ни черта не нужно! — засмеялся Сержант. — С тобой хотят поговорить серьезные люди! Так, что собирай манатки…

В ответ не раздалось ни звука…

Священник сидел за столом, закрыв голову руками, и тихо стонал. Ему было жутко больно от осознания того, что своим близким он несет лишь одни несчастья. Сначала загадочным образом умерла его мать, потом погибла Мария, и вот теперь они добрались до детей в тот самый момент, когда он был совершенно бессилен. Что толку от того, что он своими руками может разорвать как бумагу толстенную доску или одним пальцем пробить человека насквозь, если не станет детей? Зачем ему все эти знания и богатства, без семьи?

Он молча встал и, опустив голову, направился к двери.

Около крыльца его профессионально взяли под опеку и, надев наручники, подтолкнули к машине.

— Без детей никуда не поеду, — твердо произнес отец Анатолий и, подняв голову, угрюмо посмотрел на своих сопровождающих.

Крупный горец, стоявший к священнику ближе всего, нагло усмехнулся и без всякого замаха выбросил вперед руку. Со сторону могло бы показаться, что он хотел пошутить, но почему-то его губы сразу же скривились и тело со стоном упало на землю.

— Без детей никуда не поеду! — вновь, на этот раз громче, проговорил священник.

Вид упавшего вызвал среди остальных легкое оживление: все стволы мгновенно нацелились на человека в наручниках. Чувствовалось, что людям хотелось пострелять и каждый из них с нетерпением гладил курок оружия, ожидая команды.

— Спокойно, спокойно, — заговорил Ара, жестом приказав своим опустить автоматы. — Он сам пойдет. Сержант, отдай ты ему детей! Надо убраться из этой дыры до урагана!

Ветер, действительно, значительно посвежел. В воздух поднялась куча пыли и листьев. Становилось трудно дышать — пыль забивалась в нос, слезились глаза. Сержант был полностью согласен с Арой — еще немного и им отсюда не выбраться. Кроме того, клиент оказался совсем безобидным и, похоже, совершенно не представлял опасности.

— Пацанов и попа давай к нам, в микроавтобус, — предложил он.

Ара кивнул и послал Гогу проводить священника.

Гога подходил к машине вразвалочку, подгоняя отца Анатолия тычками автомата в спину. Он презрительно орал, стараясь перекричать ветер:

— Че русский, не нравится? Скажи спасибо «жареного кабана» тебе не устроил! Много я ваших подкоптил на родине — до сих пор не уберут!

Священник шел совершенно спокойно, не реагируя на нападки будто их и не слышит….

Но оказалось, эти слова прекрасно услышал парень, что заталкивал мальчишек в автобус. Его лицо перекосило от гнева! Бросив пацанов, он судорожно взвел затвор автомата, и повернулся к горцу.

— Слышь, бородатый! Учхой-мартан не забыл? — закричал он, нажимая на курок. — Пашку Светаева помнишь? Лейтенанта пом….

Две очереди слились в одну, отмерив чью-то жизнь.

Пули рвали грудь парня, оставляя на черной кожаной куртке рваные раны. Он медленно осел у колеса, так и не выпустив из рук автомат. Кровь толчками выходила из рта и пузырилась на губах, а рука все пыталась поднять оружие… Пули одна за другой входили в землю, вспарывая в ней небольшие борозды.

Гога всегда стрелял наверняка, с запасом Даже, как говаривал его имам, с очень большим запасом. Выпустить в человека дав рожка — один в тело, а второй в голову — было для него обычным явлением. В этот раз, он поступил точно также…

Увидев, что невысокий крепыш вдруг начал резко разворачиваться и направлять на него ствол, он сделал именно так, как его и учили — нажал на курок первым и не отпускал его, пока в магазине не закончились патроны. Все вышло, как нельзя лучше — пули нашли цель, и не беда, что часть из них ушла мимо, в стенку автобуса…

Боковая дверца автобуса медленно открылась и оттуда выпали два тела. На мальчишках почти не было крови. Пуля, пробив алюминиевую стенку и два сидения, уже почти на излете попала в них, проделав маленькие аккуратные дырочки, прямо как на уроках кройки и шитья. Похоже, они даже ни чего не почувствовали — лица у обоих братьев были спокойные, даже более того, умиротворенные, глаза смотрели в небо, будто хотели рассмотреть по лучше то место, куда они отправились.

Гога потянулся за вторым рожком и, вдруг, почувствовал, как за спиной раздался резкий хлопок и у него сильно защемило сердце…