Рождение Героя

7 Безбородый гном

Летний зной воцарился в славном городе Солонос. Солонос был столицей клана лазурной бороды. Впрочем, это был единственный город этого клана. Располагался он на побережье зеленых равнин у подножия гор южных Иссури. Город был почти пуст. Лишь немногие зеваки прогуливались под жарким южным солнцем. Над улицами города были растянуты полотнища, но даже их тень не спасала от жары. Гномы из-за своей шерсти очень тяжело переносили зной. Но у Ксаев и АкХанов были определенные преимущества. Рабы добывали лед на ледниках Иссури и спускали его в город. Лед раскалывали и готовили для АкХанов и Ксаев прохладные ванны. Вот в такой ванне и нежился верховный миссир клана лазурной бороды Рекс-Ксай. Мраморная ванна находилась непосредственно в его покоях. Он погрузился в нее полностью, и лишь небольшая часть головы выглядывала из-за льда. Рабы регулярно сливали теплую воду и добавляли в ванну свежий лед. Миссир был расслаблен и, попивая бодрящий прохладный сидор, наслаждался музыкой. Но блаженный покой миссира нарушил вошедший секретарь БенСур.

— Мой господин. — Обратился он к миссиру. — Солнечные часы во дворе замка показывают полдень.

— Как уже? — Недовольно пробормотал Рекс-Ксай и начал выходить из ванны. Рабы тут же подали ему шелковый халат и приняли у него кубок с сидором.

Выйти из ванны в такой жаркий день миссира могло заставить только одно. Именно в этот день ровно в полдень в порт города должна была войти имперская эскадра груженная драгоценностями из Омниуса. Миссир закутался в халат и направился в другой конец дворца в тронный зал. Цветные витражи этого зала выходили на балкон, с которого открывался чудесный вид на порт. Пройдя по расписным коридорам своего дворца, Рекс-Ксай добрался-таки до нужного зала. Двери ему распахнули стражники, и он прямо в халате пересек весь зал и вышел на балкон. Облокотившись на ограду балкона, миссир всмотрелся в морскую даль. Но кораблей на горизонте не было. Это показалось Рекс-Ксаю очень странным. За те двести лет, что он был верховным миссиром, эта эскадра еще ни разу не опаздывала. Два раза в год точно в полдень имперские фрегаты входили в порт его города. Он перевел взгляд в порт. Порт был, как и положено перед приходом эскадры, пуст. Исключение составляли рыжебородые гномы, прибывшие из Гадеса столицы империи как раз за грузом этой эскадры. Вдоль причалов стояло около десятка повозок. Вокруг них, изнывая от жары, слонялись имперские гвардейцы. Миссир ушел с балкона и вернулся в тронный зал. Он начал ходить по нему вперед и назад изредка поглядывая на балкон. Эскадры до сих пор не было. Рекс-Ксай начал нервничать. Его клан был небольшим и небогатым. Его земли тянулись узкой полосой по зеленым равнинам вдоль подножия гор Иссури. Клан занимался преимущественно сельским хозяйством. На склонах гор они выращивали виноград, в низинах росли сады персиков, абрикос, гранат и прочих ягод и фруктов. Вдоль этих садов шла мощенная камнем дорога на Гадес. Так как у земель клана рыжей бороды не было выхода к морю, они арендовали часть его порта. В нем они содержали свою эскадру боевых фрегатов. Пока корабли стояли у причалов их команда жила в форте стоящем в южной части порта. Прошло уже несколько часов, а фрегатов все не было. Рекс-Ксай понимал, что если с фрегатами что-то случилось, то это приведет Ахтамар-Ксая императора всех гномов в ярость. А с ними точно что-то случилось, иначе они бы уже были в порту. Ощутить на себе гнев императора Рекс-Ксай не хотел. Поэтому он размышлял, бродя по залу как отвести гнев Ахтамар-Ксая и от себя и от своего клана. Нарушил размышления миссира скрип высокой золоченой двери. Это секретарь БенСур вошел в зал.

— Я прошу прощения мой господин. — Поклонившись, извинился БенСур. — Но Ар-Ксай из клана рыжей бороды требует встречи с вами.

— Ар-Ксай. Ну конечно. Кто же еще. Ар-Ксай. — Забормотал миссир. — Еще и требует. Ты смотри на него. Ну что ж впускай его. Ар-Ксай.

Секретарь поклонился и вышел, а через минуту быстрым шагом в зал вошел Ар-Ксай. Вместе с ним вошло еще два рыжебородых АкХана. Это были его личные телохранители.

— Я приветствую тебя светлейший Ар-Ксай.

— Оставьте эти нежности для других миссир. — Не дав договорить Рекс-Ксаю, заревел посол. — Я требую от вас объяснений.

— Объяснений? Требуешь? — Залепетал миссир. — А каких еще это объяснений позвольте поинтересоваться?

— Вы что от жары совсем рассудка лишились уважаемый? — Продолжал свирепеть Ар-Ксай. — Я требую объяснить мне, где находится имперская эскадра.

— Имперская эскадра? — Почесывая бороду стараясь скрыть свое волнение, прошептал миссир. — А я почем знаю, где ваша эскадра.

— Что? — Заорал Ар-Ксай. — Да как ты смеешь…

Миссир три раза хлопнул в ладоши, и в зал тут же вбежало два десятка стражников. Они обступили Ар-Ксая и его телохранителей.

— Вы забываетесь уважаемый! — Теперь кричал уже Рекс-Ксай. — Я верховный миссир клана и не тебе повышать на меня голос сопляк.

— Я прошу прощения у вашей светлости. — Сбавив обороты, произнес Ар-Ксай, и стражники чуть отступили от него. — Сегодня ровно в полдень в порт вашего города должна была войти эскадра фрегатов с грузом из Омниуса.

— Да я знаю об этом и что?

— Я прибыл сюда за этим грузом. Вы понимаете, что меня прислал сюда лично Ахтамар-Ксай. — Гордо задрав голову, прошипел Ар-Ксай. — А эскадры в порту нет. Вот я и требую объяснить мне, что происходит.

— А что происходит? — Растерянно разведя руки начал отвечать Рекс. — Происходит то, что вы вламываетесь в мой дворец и угрожаете мне.

— Но…

— Никаких, но светлейший Ксай. — Оборвал посла миссир. — Я не имею никакого отношения к вашей эскадре и понятия не имею где она.

— Но позвольте. Это же ваш город?

— Да все верно. Город мой. И порт тоже мой. А вот эскадра не моя. Вы же сами сказали она имперская. Так при чем же тут я?

— Потрудитесь объяснить мне, о чем это вы. — Непонимающе прорычал Ар-Ксай.

— Да конечно. Пойдемте. Я все вам объясню.

Рекс-Ксай вышел на балкон, и имперский посол проследовал за ним.

— Вот смотрите. Видите там невдалеке порт? — Начал миссир и дождавшись когда Ар-Ксай кивнет, продолжил. — Вы видите там хоть одного гнома с лазурной бородой? Не отвечайте их там нет. Там сейчас только рыжебородые. На имперской эскадре служат только рыжебородые гномы. Вон в том форте, над которым развивается флаг клана рыжей бороды, живут только рыжебородые гномы. У причалов, возле которых швартуются ваши фрегаты, служат только рыжебородые гномы. Моих лазурных вы к себе не подпускаете. Все что мы делаем, так это сдаем вам в аренду часть порта и снабжаем провизией. Поэтому я и говорю, что понятия не имею где ваша эскадра. Так что извольте попросить у меня прощения молодой Ксай и выйти вон из моего дворца.

Ар-Ксай застыл в недоумении. Действительно эту эскадру полностью содержал клан рыжей бороды, и лазурные гномы к ней не допускались. Каждый раз, когда он приезжал за грузом из Омниуса, то город перекрывали гвардейцы именно из клана рыжей бороды. И сейчас город до сих пор был перекрыт рыжебородыми.

— Вы сейчас должны искать свою эскадру, а оскорблять верховного миссира в его же дворце.

— Я прошу прощения ваша светлость. — Преклонив голову, прошептал Ар-Ксай. — И прошу вас связаться с Ахтамар-Ксаем и обо всем ему рассказать. Этот вопрос требует оперативности, поэтому только вы через зеркало способны оповестить императора о происшествии.

— Хорошо юный Ар-Ксай. Я выполню твою просьбу. Но для этого мне нужно переодеться. — Миссир развел руки, показывая на свой халат. — Негоже представать пред императором в таком виде. А вы пока отправляйтесь в порт, возможно эскадра просто задержалась и вскоре прибудет.

Ар-Ксай еще раз поклонился и со своими АкХанами удалился из замка. Первую атаку Рекс-Ксай отразил. Но Ар-Ксай был молод и горяч, с ним было легко. А вот светлейший Ахтамар-Ксай… с ним будет не просто. Это мудрый правитель, но когда дело касается золота он, как и любой гном придет в ярость.

Размышляя над тем, что и как говорить императору Рекс-Ксай добрался до своих покоев. Там рабы уже приготовили для него соответствующее одеяние. Легкая шелковая туника пестрела всеми цветами радуги с преобладанием лазурного цвета. Тонкая вышивка червонным золотом пестрела рубинами. Рабы помогли своему господину облачиться в наряд, и он тут же направился в зеркальную комнату. Миссиры использовали огромные серебряные зеркала, что бы общаться друг с другом. Это была очень дорогая магия, и позволить себе такую, могли только верховные миссиры кланов или крупных богатых городов. В каждом дворце, где была зеркальная комната, служило несколько десятков Менди. Эти монахи-послушники только и занимались тем, что заряжали зеркало магической энергией. Зеркальная комната Рекса находилась по соседству с тронным залом, так что ему опять пришлось пересечь весь дворец. Когда он уже подходил к комнате его окликнул секретарь.

— Мой господин. В порт только что вошло три торговых судна. Они привезли моржовую кость и гранит из Омниуса.

— Ты думаешь, мне сейчас есть дело до гранита? — Рявкнул Рекс-Ксай и открыл дверь в зеркальную комнату. — В порту сами с этим разберутся.

— Но господин. — Не унимался секретарь БенСур. — По пути в наш славный город они наткнулись на обломки кораблей.

— На обломки? — Закрыв дверь, прошептал миссир.

— Да. Обломки. Светлейший Ар-Ксай уже опознал их. Они принадлежат имперским фрегатам.

Миссир не ответил своему секретарю, а взмахом руки приказал ему удалиться. Это меняет дело. Лицо миссира сразу же почернело. Если до сей минуты, еще оставался шанс, что эскадра жива, то теперь стало очевидно, что она погибла. Но как она погибла? Шторм? Разбой? Мысли путались в голове Рекс-Ксая. Он теперь не знал, как говорить с императором. Но выбора у него не было, и он вошел в зеркальную комнату. Комната была небольшая. Метров десять в длину и не более пяти в ширину. Возле одной стены стоял позолоченный трон. Точная копия золотого трона Солоноса. Напротив, на стене висело огромное трехметровое серебряное зеркало. Оно было обрамлено в золотую оправу усеянную самоцветами. Возле зеркала стоял дежурный Менди-послушник. Миссир как в тумане прошел к трону и присев на него дал знать Менди, что готов к разговору с императором. Менди поклонился, и через минуту зеркало засияло слепящим светом. Когда свет потускнел, в зеркале появилось изображение императора в полный рост. Ахтамар-Ксай итак вселял страх в своих подданных, а когда он был еще и трехметрового роста, смотреть на него было невыносимо страшно.

— Приветствую тебя повелитель. — Прошептал Рекс, не поднимая глаз.

— И тебе доброго дня мой лазурный друг. — Император выглядел очень довольным и веселым. — Ты отрываешь меня от очень славного пира, так что давай побыстрей выкладывай, что там у тебя стряслось.

— Я заранее прошу прощения у вашего величества, но вести у меня недобрые. — Только теперь Рекс поднял взор на императора. Тот перестал улыбаться и вопрошающе смотрел на миссира. — Ваша эскадра повелитель. Она не вернулась в Солонос.

— Что?! — Тут же рассвирепел Ахтамар и швырнул на пол золотой кубок. — Как так не пришла в Солонос? А где она?

— Не далее как полчаса тому назад в порт вошло три торговых судна они проплывали мимо кораблекрушения и подобрали обломки. Ар-Ксай опознал их. Это обломки ваших фрегатов.

— Не может быть?! Где Ар-Ксай?

— Он в порту ваше величество. — Рекс пытался выглядеть достойно, но его пышная лазурная борода заметно тряслась и он довольно сильно заикался. — Я уже распорядился отправить на их поиски корабли но…

— Что значит но?! — Кричал в бешенстве Ахтамар-Ксай. — Где мое золото и самоцветы?

— Обломки нашли вдалеке от берега в открытом море. Даже люди ныряльщики не смогут достигнуть там дна. Если золото и было на кораблях, то теперь оно принадлежит морю.

— Что значит, если оно там было?!

— Ну, я же не грузил его и поэтому не могу быть уверен, что оно там было. — Пытался выкрутиться миссир. Он хотел перекинуть гнев императора на клан белой бороды и это у него начало получаться. — Я ведь даже не знаю, были ли они в Омниусе после отплытия. Все что я знаю, повелитель так это то, что из моего порта они вышли точно в срок со всем необходимым для плавания.

— Ладно, миссир. — Прорычал сквозь зубы император. — С тобой пока все. Но не уходи далеко возможно ты мне еще понадобишься.

Рекс-Ксай встал и преклонил колено перед императором и зеркало погасло.

Отключив верховного миссира клана лазурной бороды, Ахтамар-Ксай тут же приказал вызвать Гондор-Ксая. Пока Менди готовили зеркало и ожидали ответа клана белой бороды Ахтамар не находил себе места. Он никак не мог понять, что могло произойти с его величественной эскадрой. Эти корабли уже тысячу лет возили золото из Омниуса в Солонос, и ни разу за это время не было ни одного происшествия.

— Я приветствую тебя повелитель. — Гондор-Ксай смиренно преклонил одно колено. — Чем могу служить вам?

— А Гондор-Ксай. Мой заклятый друг. — Обрушился на верховного миссира император. — Что за игру ты затеял?

— Я не понимаю тебя? Я твой верный слуга.

— Хватит мне нести эту чушь. Ты что решил ограбить меня? Ограбить империю? — Не унимаясь, орал Ахтамар. — Да я тебя низложу сегодня же.

— Но ваше величество. — Голос Гондора выдавал его испуг, а в глазах царила паника. — В чем моя вина? О каком ограблении вы говорите?

— Имперский флот погиб. Золото пропало.

— Не может быть. — Теперь Гондор затрясся, так что застучали его костяные подошвы о мраморный пол. — Но я ведь докладывал вам неделю назад, что эскадра благополучно загрузилась и вышла из Омниуса.

— Да. Докладывал. Помню. — Император присел в мягкое кресло и, постукивая пальцами по подлокотнику продолжил. — Но где доказательства тому. Только лишь твои слова, или слова твоих белобородых прихвостней?

— Но повелитель…

— Я хотел, что бы в Омниусе и Тераносе были мои гвардейцы. Что бы они, а не твои белобородые увальни охраняли мое золото. Но ты возражал мне. И вот итог. Что я должен думать? Может ты убил моих матросов и потопил корабли? Ведь их путь лежал вдоль твоих земель.

— Мой император. Я докажу вам свою невиновность.

— И как же ты это удосужишься сделать? Корабли покоятся на дне океана до них не добраться.

— Для начала я отправлю в Теранос и Омниус своих Менди-темников. Они допросят всех гномов от простородных до Ксаев. Если кто-то из них причастен к гибели флота, то я предам их вашему справедливому суду и возмещу весь ущерб, включая стоимость кораблей.

— Ну что ж. у тебя ровно семь дней Гондор-Ксай. Семь дней.

Император грозно посмотрел на верховного миссира белой бороды и отключился. Гондор был в замешательстве и не знал, что ему делать. Он прекрасно понимал, что никто из его вассалов не причем. Флот погиб далеко в море. Золото однозначно было на борту. Скорее всего, произошла трагическая случайность, но просто так император ему не поверит. Ему нужны железные доказательства и как не хотел Гондор-Ксай, но ему придется просить помощи у миссира Аквамориуса, только она могла помочь ему.

А вот здесь мы вынуждены прерваться и перенестись на несколько столетий назад. До этого в нашем повествовании мы ни разу не говорили о гномьях. Гномьи вели очень скромный образ жизни. Смысл жизни гномьи заключался в увеселении своего мужа и поддержании комфорта в доме. Гномья должна была рожать детей и радовать мужа. Других дел у нее быть не могло. В деревнях они вообще никогда не покидали своих жилищ. В городах их жизнь была немного разнообразней. Там они ходили в девичьи школы. Для них строили отдельные бани. Им разрешалось посещать театр, а также дома досуга. Где гномьи вели светские беседы меж собой и хвастались нарядами. Но это могли себе позволить лишь гномьи АкХаны и Ксаи. Титул гномья получала от мужа, и если он менялся у мужа, то менялся и у жены. Так, например гномья Ксай выйдя замуж за АкХана, становилась АкХаном, как и муж. Но была среди них одна гномья, которая заставила говорить о себе всю империю. Звали ее Арана-Ксай. Она была дочерью миссира Аквамориуса Рахмон-Ксая. С самого детства Арана-Ксай не была похожей на обычных гномьий. Когда гном подрастал и вставал на ноги, то родители раскладывали перед ним несколько предметов. Молот, посох, золотую монет, или печать. Выбрав один предмет, гном выбирал свою судьбу. Так родители гадали на будущее своих детей. Если выберет молот, то быть ему гвардейцем. Печать станет вельможей. Посох призовут в Менди. Золотую монету значит, будет купцом. Перед маленькими гномьями раскладывали иные предметы. Золотую и серебряную короны плеть и медную монету. Выбрав предмет гномья выбирала себе суженного. Если золотая корона значит, ее возьмет в жены Ксай. Серебряная быть женой АкХана. Плеть значит, ее мужем будет БенСур ну а если возьмет медяк, то будет простородной гномьей. Когда такие предметы разложили перед Араной, она даже не взглянула на них, а протянула свои маленькие ручки за спины родителей. За ними на стеллаже лежали предметы для мальчиков. Это очень удивило и Рахмон-Ксая и преподобного Равона-Менди. Равон-Менди был великим Менди Аквамориуса и часто захаживал в гости к миссиру. Он тоже удивился, но решил проверить, что же будет дальше и разрешил дать Аране предметы для гномов. Она взяла все их кроме посоха, чем сильно рассмешила отца. Уже тогда Равон-Менди понял, что Арана не простая гномья и ее ждет великая судьба, но он даже не представлял, насколько он был прав. Все благородные гномьи обязаны были до ста лет ходить в девичью школу. Но Арана всячески противилась этому. В школе их обучали грамоте пению танцам игре на гуслях. В общем, всему тому, что помогло бы им найти мужа и потом развлекать его по вечерам. Окна девичьей школы Аквамориуса выходили на плац кадетской школы. Арана с замиранием в сердце часами наблюдала, как юные гномы маршируют строем. Как они фехтуют на молотах и обучаются боевой магии. Нет, конечно, гномьям тоже преподавали магию, но совершенно другую. Так легкие фокусы и не более того. Учителя постоянно жаловались Рахмон-Ксаю на Арану. Она избивала других учениц, грубила учителям и пропускала занятия. Отец очень любил свою дочь и всячески ей потакал. Вот и теперь он забрал ее из школы. Теперь Арана обучалась во дворце. Обучал ее сам преподобный Равон-Менди. С этого дня он стал ее духовным наставником. Он учил ее грамоте и магии. Что бы Аране не было скучно, ей привели несколько простородных гномов из кадетского училища. Естественно это она упросила отца об этом. Арана лично отбирала их. Гномы не то, что не были против, они были счастливы. Ведь теперь они обучались во дворце миссира и ни кем-нибудь, а лично великим Менди и самим миссиром. Рахмон обучал Арану фехтованию боевой магии и верховой езде. Гномьям категорически запрещалось ездить верхом. Но уже с детства Арана обладала непревзойденной харизмой и даром убеждения. Спорить с ней не могли ни Рахмон и Равон-Менди. Она всегда выходила победителем, и они каждый раз соглашались с ней и ее капризами. Когда Аране-Ксай исполнилось сто лет, она уговорила отца взять ее с собой на охоту. И опять отец не смог отказать своей дочурке. Охотничьи угодья миссира располагались на северных склонах гор Иссури. Охотники Ксаи и АкХаны выслеживали стадо горных козлов, сгоняя их с обрывистых скал на пологие травянистые склоны. Арана крепко сжимая копье, не была сторонней смотрительницей, а участвовала в загоне наряду со всеми. Гномы так увлеклись загоном стада козлов, что не заметили, как к ним вышло семейство диких кабанов. Кабаниха вела свой выводок на водопой. Даже опытные охотники не каждый раз решались вступить в схватку с разъярённой кабанихой, но Арана не была бы собой, если бы отступила. Она выставила свое копье вперед и с криком бросилась на кабаниху. Та ринулась ей навстречу. Первая охота и уже такой ценный трофей. Гордости Рахмон-Ксая не было предела. Три дня он давал пир в честь этой славной охоты. Пользуясь, случаем Арана уговорила отца выписать ей еще простородных гномов и тот согласился. Потешный полк Араны-Ксай достиг ста гномов. Во дворце им стало тесно, и отец разрешил им тренироваться на арене города. Обычные гномьи одевались согласно традиции и никогда не нарушали ее. Гномьи носили длинные сарафаны. Украшения могли себе позволить только богатые гномьи. Так как главным в семье был гном, то сперва наряжался он. А если оставались украшения, то их могла одеть гномья. Богатство украшений зависело от касты. Незамужние гномьи носили на голове кружевную фату подчеркивая ею свою невинность. Замужние же имели право одевать серьги и тиары или диадемы. Но Арана выделялась и здесь. Она носила мужские платья и всегда была вооружена молотом. Даже к своей шерсти она относилась по-мужски. Все тело гномьий тоже покрывала шерсть. Исключением были лицо и грудь. Но в отличие от гномов, которые заплетали свою шерсть в косички, гномьи завивали ее на бигуди. Причем особым шиком было завивать не локонами, а каждый волосок в отдельности. Такой завивкой могли похвастаться только гномьи Ксаи и АкХаны. Арана же не завивала волосы на бигуди, а закручивала их в косички. К слову сказать, Арана-Ксай в совершенстве владела не только пудовым молотом, но и с легкостью управлялась с двухпудовым. Так же она метко стреляла из лука и с сотни метров попадала копьем в бочонок из-под сидора. Не многие могли похвастаться таким умением.

Когда Аране стукнуло сто пятьдесят, Аквамориус удостоился чести принимать большой турнир молотобойцев. На него съехались самые сильные гномы со всей долины Уссури. В город прибыли все миссиры и самые влиятельные Ксаи и АкХаны всего клана. Сам Гондор-Ксай верховный миссир клана почтил этот турнир своим присутствием. Естественно Арана изъявила желание участвовать на этом турнире. И Рахмон-Ксай и Равон-Менди были категорически против. Но Арана была настойчива.

— Ну не могу я допустить тебя до турнира. — Умолял Арану отец. — Нет у меня на это власти.

— Ты миссир этого города. — Спорила с ним Арана. — У тебя есть право на всем в Аквамориусе.

— Но это не турнир Аквамориуса. А турнир клана.

— Да хоть всей империи. — Не унималась Арана-Ксай. — Раз он проходит в твоем городе значит ты главный.

— Возможно, я смогу тебе помочь моя маленькая гномья. — Вступил в диалог отца и дочери преподобный Равон-Менди. — У меня как раз есть такое право.

— Ну, вот и славненько духовный наставник. — Арана улыбнулась и направилась к выходу. — Я пошла тренироваться.

— Не торопись. Я еще не договорил. — Остановил ее Равон. — Я могу допустить тебя до турнира, но при одном условии.

— Хорошо я больше не буду грызть ногти. Теперь ты доволен? Я могу идти?

— Я рад, что ты больше не будешь заниматься этой гадостью. Но хотел я просить другое.

— А что тогда? — Удивилась Арана.

— Если ты потерпишь поражение. То выбросишь из головы всю молодецкую дурь и, как и подобает благочестивой гномье пойдешь на смотринный бал.

Арана задрожала от злости, но сдержалась. Она ненавидела смотринный бал и считала его унижением для гномьий. Его проводили раз в три месяца. На нем благородные Ксаи и АкХаны выбирали себе невест. Они вальяжно возлегали на диванах и громко чавкая, поедали все, что им не принесут, не забывая все это обильно запивать сидором. А в это время в центре зала, разряженные гномьи, предлагали себя этим богатеям. При этом они были очень расстроены, если их не выбирали. Они танцевали и пели. Играли на гуслях и пытались шутить. Арана всякий раз под разными предлогами отказывалась ходить на этот бал. Но сейчас выбор был невелик. Торговаться с Равоном-Менди было бесполезно.

— Я согласна, преподобный. Победу в этом турнире я посвящу вам.

Арана вышла из зала, громко хлопнув дверью.

— Вот несносная девчонка. — Выдохнул Рахмон-Ксай. — Совсем меня извела.

— Да. Эта может, кого угодно довести до белого каления.

— Зачем ты позволил ей участвовать?

— Она потерпит поражение и смирится со своей судьбой.

— А если нет? Я видел, как она двухпудовый молот метает. Самому страшно стало.

— Гномья не может быть сильнее гнома. Даже Арана не сможет победить чемпиона Дуртараса сына Гондор-Ксая Икар-Ксая.

— Да Икар-Ксай силен. — Протянул Рахмон. — А если победит Арана?

— Не думай о плохом мой друг. Завтра твоя дочь станет нормальной гномьей и твои беды закончатся.

Но преподобный Равон-Менди ошибся. Арана легко победила всех противников, а в финале отправила в нокаут и хваленого Икар-Ксая. Рахмон не знал радоваться ему или плакать. С одной стороны они с Гондором недолюбливали друг друга. А тут его дочь одолела сына Гондор-Ксая. Это было тем еще позором для верховного миссира. Но с другой стороны теперь она никогда не пойдет на смотринный бал. Когда судьи объявили победителем турнира Арану-Ксай и вручили ей золотой молот чемпиона клана белой бороды, толпа взревела.

— Безбородый гном! Безбородый гном. — Скандировали трибуны и громко аплодировали.

Так Арана-Ксай получила свое прозвище. Она даже сама часто называла себя безбородым гномом и очень гордилась этим прозвищем. В честь победы своей дочери на турнире Рахмон-Ксай устроил пышный пир, пригласив на него всех гостей Аквамориуса и всех Ксаев и АкХанов города. Воспользовавшись моментом, Арана потребовала у отца возвысить ее простородных гномов телохранителей. Отец опять не смог отказать дочери и в тот же день возвысил сто простородных гномов до БенСуров еще и положил им жалование и одарил ценными подарками. Эти сто БенСуров поклялись в вечной преданности Аране-Ксай и стали ее верными стражами и телохранителями.

Через пару лет великое счастье посетило семью Рахмон-Ксая. У него родился сын десятый по счету. В честь его рождения Рахмон-Ксай взял всех своих сыновей, включая новорожденного, и отправился пировать в море на своей золотой прогулочной яхте. Как ни умоляла Арана взять ее с собой Рахмон не согласился. Первый раз он нашел в себе силы отказать своей любимой дочурке. Если бы он и в этот раз не смог устоять перед ее чарами, то история сложилась бы совершенно иначе. Но он отказал и тем спас ей жизнь. Три дня гномы безудержно пьянствовали на яхте. Пили не только Ксаи, но и вся команда. Пьяные гномы валялись на палубах. Капитан храпел в своей каюте, и даже смотрящий на мачте и тот крепко обняв бочонок с сидором крепко спал. Гномы не заметили, как их яхта стремительно приближалась к штормовому пределу. Небо почернело, завыли сильные ветра. Огромные волны начали бить о борта яхты, все сильнее и сильнее раскачивая ее. Когда гномы спохватились, было уже поздно. Штормовой предел поглотил яхту и перемолов ее изрыгнул из себя лишь несколько ее обломков. Все кто были на яхте, погибли. Когда в условленный день яхта миссира не вернулась в порт Равон-Менди заподозрил неладное. Он приказал собрать поисковый отряд и отправил его на поиски Рахмон-Ксая. Через две недели корабли вернулись в Аквамориус. Сам преподобный Равон-Менди вместе с Араной-Ксай встречал их на берегу. Но корабли шли с опущенными флагами, и Равон понял, что произошло самое страшное. Пришвартовавшись, моряки начали спускаться по трапу с опущенными головами. В руках они несли обломки золотой яхты миссира. Арана увидев это, наверное, постарела лет на двести. Она очень любила своего отца и братьев. Равон объявил в городе траур. Время во время траура замерло в Аквамориусе. Были отменены все увеселительные мероприятия. Закрыли все бани театры и питейные. Занятия в школах и академиях прекратили. Порт закрыли и не впускали в него только корабли Аквамориуса. Городские ворота тоже запечатали. На улицах стало пустынно. Все гномы оставались в своих домах и горевали. Горевала и семья покойного миссира. Все его дочери и вдова находились в его покоях. Они восседали в мягких креслах и оплакивали кончину Рахмон-Ксая. Все кроме одной. Араны-Ксай в той комнате не было. Весь траур она провела на балконе зала приемов своего отца. Покачиваясь в кресле-качалке, она покуривала кальян. Арана не любила ни сигары, ни трубки. Она считала их недостойными и мерзкими. Толи дело кальян наполненный вином и ароматным табаком, смешанным с благовониями. Участь семьи покойного Рахмона была незавидна. Его богатства наследство Араны-Ксай и ее сестер распределят между собой остальные Ксаи города. А всех гномьий включая вдову, в срочном порядке выдадут замуж. Тут не будет позорного смотринного бала, все будет еще печальней и унизительней. Так как благородные Ксаи и АкХаны не согласятся брать в жены бесприданниц, то их выдадут замуж за БенСуров. Всех кроме Араны. Ей не позволят остаться в городе. Поэтому ее выдадут замуж за простородного деревенского гнома из самой глухой деревни. Она навсегда покинет Аквамориус и уже никогда не вернется сюда. Сама мысль о том, что кто-то будет распоряжаться ее судьбой, претила Аране. Она всегда все решала сама, и даже ее покойный любимый отец не смел, вмешиваться в ее жизнь. Но в светлой голове Араны уже зрел зловещий план. Но сейчас траур и никаких действий она предпринимать не будет. Сейчас она просто курила кальян и взирала на свой любимый город. С балкона дворца Рахмона открывался вид на весь город. Там где-то вдалеке блестели на солнце золотые купола большого театра. Слева от них взгляду не за что было зацепиться. Там начинались кварталы домов БенСуров и простородных гномов. Плотная застройка ничего красивого и изящного. За ними начинались загоны для рабов скотобойни склады какие-то фабрики и прочие хозяйственные строения города. А вот справа было на что посмотреть. Эти земли примыкали к заливу и здесь находились самые главные здания Аквамориуса. Они возвышались над многочисленными дворцами Ксаев и АкХанов. Сразу за театром находилась арена, на которой Арана получила свое прозвище. За ней было кадетское училище, которое соседствовало с так ненавистной ей девичьей школой. Еще пару кварталов к набережной и вот взору Араны предстали элитные бани. За ними возвышался шпиль адмиралтейства. Севернее его находилась военно-морская академия Аквамориуса. Рядом с ней купеческие палаты. Еще несколько кварталов дворцов и вот уже Арана смотрит главный храм Менди. Сразу за ним начинались судостроительные верфи, а на восток от него красовался золотой дворец Ксаев. Именно в нем ничтожные Ксаи сразу после траура начнут делить ее богатства и выбирать нового миссира города. Но Арана им не позволит. Она свершит правосудие и возьмет себе то, что по праву принадлежит ей. Но до этого она должна получить благословение своего духовного наставника преподобного Равона-Менди. Она перевела взгляд на храм Менди. Его чопорные белые своды отражали солнечный свет и от того казались воздушными и парящими над всем городом. Штандарт настоятеля храма был опущен, а значит преподобного, нет в городе. Но Арана это итак знала. Равон отправился в морской храм Менди для совершения поминальных обрядов об упокоении души ее покойного отца и братьев.

Через десять дней траур завершился, и время в городе вновь начало свой бег. Шумная толпа потекла по мощеным камнем улицам Аквамориуса. Открылись бани и питейные. В порт начали заходить корабли. На рынках купцы раскладывали свои товары и спешили прикупить местные для дальней торговли. А светлейшие Ксаи города поспешили в золотой дворец. Обычно Ксаев приходилось вызывать на совет вестниками, но только не сейчас. Слишком важные вопросы были на повестке дня. Штандарт настоятеля все еще был опущен, а значит Равон-Менди, еще не вернулся. Но Арана не переживала. Она знала, что выборы миссира и дележ ее богатства займут у Ксаев ни мало времени.

Обгоняя друг друга, и толкаясь, благородные Ксаи спешили занять свои места в большом зале совета. Это был длинный зал. Его свод подпирали украшенные золотом мраморные колонны. Вдоль длинных стен в несколько рядов стояли мягкие диваны Ксаев. Рядом с ними небольшие столики, на которых были заготовлены закуски и кубки с сидором. Гномы даже решая важные вопросы, не могли отказать себе в удовольствии испить бокал другой пьянящего сидора и закусить его вяленым мясом или сочными фруктами. На стене напротив высоких дверей зала красовался огромный круглый витраж с изображением герба Аквамориуса. Под ним стоял золотой трон миссира. Сейчас он был пуст. За диванами Ксаев между колонн стояли БенСуры секретари и простородные гномы официанты. Рабов в золотой дворец не допускали. Возлегая на диванах Ксаи заметно нервничали. Хоть миссир и был лишь первым среди равных, но обладал большей властью и влиянием. Новый миссир мог положить начало новой династии и на долгие столетия узурпировать золотой трон города. Поэтому все Ксаи с присущей им алчностью желали стать миссиром.

— Ну что ж светлейшие Ксаи. Я смотрю, все уже собрались, а значит, совет можно начинать. — Взял слово на правах старейшего, Резус-Ксай. — Мы все скорбим по безвременно погибшему Рахмон-Ксаю, но город не может жить без миссира. Поэтому я объявляю о начале выбора нового миссира. Каждый, кто хочет занять его место должен выйти в центр зала и заявить о своих притязаниях.

Резус-Ксай был очень хитрым и мудрым гномом. Он был самым старым Ксаем не только в Аквамориусе но, пожалуй, и во всей долине Уссури. Он знал, что выборы будут тяжелыми ведь слишком многое стояло на кону. Последние такие выборы в Аквамориусе проходили пятьсот лет назад. И тогда на них избрали миссиром отца покойного Рахмона. Резус знал, что первыми в зал спустятся самые молодые и сильные гномы, а значит, если он хочет стать миссиром, то должен выждать удобный момент. Так и произошло, первыми в зал ринулись молодые Ксаи. Они довольно ожесточенно спорили друг с другом и зачастую эти споры переходили в схватку. Так как Ксаи не могли проносить оружие на совет, это были простые кулачные бои. Но все на совете имело значение. Побежденный Ксай, уже не мог претендовать на трон. Избитые и униженные они возвращались на свои диваны и начинали упиваться сидором. Их места занимали другие, и так продолжалось несколько дней. Хитрый Резус не следил за противостоянием очередных кандидатов. Он прохаживался между диванами побежденных и начинал с ними торговаться. Так или иначе, но миссира должны были бы выбрать голосованием, а не поединками. Он предлагал им взамен их голосов всевозможные привилегии и должности. Кто-то соглашался, а кто-то даже не хотел слушать старика. Но дело потихонечку делалось. Прошло уже семь дней, а совет так и не выбрал нового миссира, и слово опять взял Резус-Ксай.

— О светлейшие Ксаи. — Встав начал Резус. — Еще немного и над нами будет смеяться вся долина.

— О чем ты там шепчешь старик. — Оборвал его сильный молодой Ксай, вытирая кровь очередного побежденного им претендента о позолоченную мантию. — Спустись сюда ко мне, а то тебя там не слышно.

— А ты перестань кричать и напряги свой слух. Глухой миссир нам не нужен. — Парировал Резус. — Мы уже семь дней заседаем в этом прекрасном зале, а так и не выбрали нового миссира. Еще пару дней и мы покроем наш славный город позором. Разве этого мы все хотим?

— Нет. Старик. Мы хотим выбрать меня миссиром. — Не унимался здоровяк. — Иди сюда и я покажу тебе, что такое позор.

— О нет, мой юный друг. — Закачал головой Резус-Ксай. — Я уже слишком стар, что бы забавляться в кулачном бою. Так что вернись на свое место и давайте приступим к голосованию.

— Голосование?! Какое еще голосование?! — Заорал Ксай и развел руки в стороны в недоумении. — Я не знаю ни о каком голосовании.

— Ну не мудрено. Ты еще юн и глуп.

Резус махнул рукой и к трону подошел секретарь БенСур со свитком в руках.

— Прошу тебя милейший зачитай его. — Обратился Резус к секретарю. — А то у нас тут в миссиры всякие глупцы неграмотные метят.

По залу прокатилась волна хохота и когда она стихла, БенСур зачитал свиток.

— Согласно законам священной империи гномов и славного города Аквамориус, — Начал торжественно декламировать секретарь. — После смерти миссира не оставившего после себя наследника новый миссир избирается большим советом Ксаев.

— Вот видишь мой недалекий, но сильный друг. — Хитро улыбнувшись, прошипел Резус. — Избирается. А не побеждает. Так что успокойся и присядь на свой диван. Продолжай БенСур.

— Все желающие и имеющие право стать миссиром должны выйти в центр зала и заявить о себе, тогда как остальные должны проголосовать, отдав свой голос лишь однажды. — БенСур поклонился и скрылся за колонной.

— А вот теперь я, пожалуй, спущусь в зал. — Довольно улыбаясь, произнес Резус-Ксай и спустился в зал. — Кто еще желает стать миссиром?

В зал спустились десять гномов, включая здоровяка.

— Я должен стать новым миссиром. — Закричал он, обращаясь ко всем Ксаям. — Я самый сильный и этот трон мой по праву.

— Самый сильный? — Ехидно улыбнулся Резус. — Благодари богов, что в зале нет безбородого гнома. А то ты бы сейчас сплевывал свои выбитые зубы юнец.

Лицо здоровяка тут же изменилось. Он бился с Араной-Ксай на турнире молотобойцев, и та его разделала под орех.

— То та же. — Заметив, как погрустнели глаза здоровяка, добил его Резус. — Ну что же светлейшие Ксаи приступим. Кто готов подать свой голос за этого чемпиона?

Никто не поднял руки, и здоровяк, понурив голову, отправился восвояси. Затем Резус подошел ко второму гному. За него тоже никто не проголосовал. За третьего тоже никто не поднял руки. За четвертого и пятого проголосовало по пять Ксаев. Шестой опять остался не удел. За седьмого подали голоса уже десять гномов. За восьмого подняли руки шесть Ксаев. Резус все рассчитал. Он знал, что за первых голосовать не будут. Поэтому выбирал их с умом. За девятого отдали голоса тридцать пять Ксаев.

— Получается, что не голосовали шестьдесят светлейших Ксаев. — Воскликнул Резус. — Я так понимаю, они отдают голоса мне. Ну что ж я покорнейше благодарю вас за то, что избрали меня миссиром Аквамориуса.

Резус-Ксай поклонился и, поднявшись по ступенькам, уселся на золотой трон. Ксаи нехотя, но все же поаплодировали новому миссиру.

— Теперь, когда выборы закончены, давайте приступим к следующему вопросу. — Начал свою первую речь в чине миссира Резус. — Нам необходимо разделить меж собой наследство покойного Рахмон-Ксая.

Резус поманил рукой и к нему подошел секретарь БенСур.

— Сообщите преподобному Равону-Менди, что выбор сделан. Пусть готовит площадь к коронации. С этого момента называйте меня избранным миссиром, а как только преподобный возложит мне на голову золотой лавровый венок, и назовет меня миссиром, я буду уже полноправным главою города. А мой старший сын унаследует этот трон. — Резус внимательно осмотрел нетерпящих начать дележ наследства Рахмона и, повернувшись к секретарю продолжил. — Зачитай наследственную грамоту Рахмон-Ксая.

БенСур поклонился и начал зачитывать грамоту. В наследственную грамоту гномов записывалось все, чем они владели. А Рахмон-Ксай владел многим. Будучи миссиром он подмял под себя полгорода. Ему принадлежал огромный торговый флот. Половина порта и портовых складов. Мастерские все общественные бани и туалеты. Рынки театр дворцы и многое другое. Помимо этого у него было много золота и прочих драгоценностей. Отхватить себе кусок от такого жирного пирога хотел каждый, но могли только Ксаи. Чем они и занялись.

Арана после завершения траура не сводила глаз с золотого дворца. Равона-Менди до сих пор не было и это начало ее тревожить. Прошло уже семь дней, и вот над золотым дворцом вознесся штандарт миссира, а значит, выбор совершен. Значит, теперь они делят ее богатства. Если они выбирали миссира целых семь дней, то и делить ее наследство будут не меньше. Значит, время еще есть. Но почему же не возвращается преподобный Равон-Менди? Мысли начали путаться в голове Араны, но ее выдержка взяла верх. Она не стала принимать поспешных решений, и продолжили ждать. Через два дня штандарт преподобного возвысился над храмом, а значит пришло время действовать. Арана-Ксай вышла из своего дворца и направилась в главный храм Менди. За ее спиной чинно следовали четыре БенСура телохранителя. Прогуливающиеся по улицам города гномы по-прежнему расступались перед Араной, но не в знак уважения, а из-за страха. Зная ее крутой нрав, они не спешили испытать его на себе. Но вот головы уже не преклоняли. Она уже не была Ксаем, и преклонять голову перед ней никто не был обязан. Пройдя несколько кварталов дворцов, Арана повернула перед адмиралтейством. Затем дойдя до купеческих палат и обогнув их, вышла на храмовую улицу, которая вела к главному храму Менди. Возле храма она приказала БенСурам остановиться, а сама легкой поступью взбежала по ступеням храма. Войдя в храм, Арана поднесла жертвоприношения и совершила обряд омовения перед исповедью. Менди видели Арану и доложили о ее приходе преподобному Равону-Менди. Только он будучи ее духовным наставником мог исповедовать ее. Преподобный Равон-Менди не смотря на то, что только что вернулся из далекого путешествия, не стал отказывать Аране в аудиенции.

— Добрый день моя любимая гномья. — Обратился вошедший в исповедальню Равон-Менди к Аране-Ксай. — Что привело тебя в мой храм?

— А то ты не знаешь преподобный. — Буркнула сквозь зубы Арана и встав с кресла подошла к окну. Оно смотрело как раз на золотой дворец Ксаев. — Там в этом дворце ничтожные Ксаи вершат мою судьбу.

— Мне тоже прискорбно это видеть, но таков закон.

— Законы написаны, что бы их нарушать преподобный.

— Твои слова ранят мое сердце.

— Они всегда всю мою жизнь ранили его. Раз оно дожило до сего дня, переживет и все остальное. — Арана вернулась в кресло. — Я хочу получить то, что мое по праву, и ты мне в этом поможешь.

— О чем это ты…

— О золотом троне миссира Аквамориуса преподобный. — Перебила Равона Арана. — Он принадлежит мне по праву.

— По праву? Гномья не может претендовать на трон.

— Да. Да. А еще гномье не может ездить верхом, посещать охоты, ходить под парусом. — Прорычала Арана. — Но я не простая гномья. Я Арана-Ксай. Я безбородый гном. И я не позволю каким-то алчным гномам пусть они и Ксаи вершить мою судьбу и делить мое богатство.

— Но…

— Никаких но. Мой дорогой дядя.

— Дядя? — Равон так и рухнул в кресло. — Но откуда ты?

— Да я знаю, что ты мой родной дядя. — Арана подошла к преподобному Равону-Менди и встала рядом с ним на колени. — Как-то на очередной охоте отец сильно захмелел и разоткровенничался. Он сказал мне, что ты его родной брат. Вы двойняшки потому и не очень похожи. Ты был младше отца всего на семь минут. Дедушка испугался что между вами возникнет ссора из-за того кому же быть миссиром. Семь минут не такая большая разница для гномов, которые живут по пятьсот лет и больше. Тогда он договорился с Менди взять тебя в их касту. За это он одарил их несметными подношениями. Затем дедушка сделал так, что б тебя послали служить в родной город. Здесь под покровительством миссира ты быстро дорос до настоятеля главного храма и стал великим миссиром Менди. После кончины дедушки вы возглавили город. Отец стал миссиром, а ты духовным владыкой. Очень красиво, не так ли.

Арана встала с колен и вернулась к окну.

— Дедушка, отдав тебя Менди, не забыл что ты его сын. Кровь для него была дороже кастовых предрассудков. И он оказался прав. — Арана повернулась к Равону. — В наших жилах течет одна кровь дядя. Вспомни о том кто твоя семья и помоги мне.

— Но что я должен сделать племянница? — Еле выдавил из себя преподобный. — Пойти против совета Ксаев?

— Нет, это не требуется. — Улыбнулась Арана. — Просто когда я выйду из золотого дворца, возложи мне на голову золотой лавровый венок миссира и назови мое имя. После этого даже Гондор-Ксай не сможет оспорить мое право на трон. Тогда я выйду замуж рожу сына и продолжу династию моего покойного отца.

— Но как ты собираешься убедить Ксаев? Ведь они уже сделали свой выбор и не согласятся менять его.

— А кто говорит, что я их буду убеждать.

— Что? Всех? Ты убьешь их всех?

— Они заслужили смерть. В твоем лице перед всеми богами я обвиняю их в гибели моего отца и приговариваю к смерти.

— Но светлейший Рахмон-Ксай погиб трагически в штормовом пределе.

— Не верю я дядя в такие совпадения. Отец тысячу раз ходил под парусом, а как только взял на борт всех своих сыновей тут же пропал в штормовом пределе. — Арана с силой сжала кулаки, да так что был слышен хруст ее пальцев. — Они мне за все заплатят. А доказательства мне не нужны. Я уже все решила.

Равон-Менди сидел, как завороженный когда Арана-Ксай выходила из исповедальни. Теперь он сделает все, что она ему прикажет. Он и раньше, как и ее покойный отец не мог противиться ей, а теперь он стал ее верным слугой.

Но это было только началом. Выйдя из храма Менди Арана-Ксай не пошла домой, а направилась в элитные бани. Пройдя несколько кварталов перейдя рыночную площадь и завернув за дворец очередного Ксая она вышла на площадь десяти фонтанов. С другой стороны площади начинались ступени элитной бани. Парились в ней только Ксаи и АкХаны. Но так как все Ксаи были весьма увлечены дележом ее состояния, то сейчас в бани были только АкХаны. Больше им негде было быть. Большая торговля еще не началась, так как еще не было названо имя миссира, поэтому все богатейшие купцы и ростовщики города коротали время в бани. Вход в баню для гномьий был строго настрого запрещен. Но разве какой-то запрет мог остановить Арану. Она не сбавляя шаг начала подниматься по ступеням бани. Наверху у входа дежурили четыре БенСура стражника. Они увидели Арану-Ксай, но становиться у нее на пути не возжелали. БенСуры отвернулись и сделали вид, что ведут интереснейшую беседу и не замечают Арану. Та же проходя мимо них, случайно уронила несколько золотых монет в знак благодарности и вместе со своими телохранителями скрылась за дверьми бани. В бане было много парилок, но Аране была нужна самая большая. Она не обращая внимания на парящихся АкХанов быстрым и уверенным шагом поднималась на самый верхний этаж. Там была самая роскошная парная. Прямо под стеклянной разноцветной крышей в золотых ваннах стоящих на мраморном полу нежились самые влиятельные АкХаны города. Рабыни подносили им свежий сидор и расчесывали их шерсть, а рабы раздували огромные меха, наполняя ванны сотнями мелких ароматных пузырьков наполненных благовониями. Кто-то лежал на гранитных столах и банщики, обдавая их паром, мяли березовыми или дубовыми вениками. Все гномы в бане были полностью обнажены. Поэтом у когда Арана появилась в парной то многие засуетились, стараясь найти что-нибудь что бы прикрыть свой срам. Но Арану это абсолютно не интересовало и не задевало. Она уже давно парилась вместе со своими телохранителями нагой и не считала это чем-то постыдным и зазорным. Немного осмотревшись, она присела на деревянную скамью рядом с молодым гномом. Тот весь скукожился, пытаясь прикрыться лыковой мочалкой.

— Знакомься уважаемая Арана-Ксай. Это мой племянник Рон-АкХан. Приехал ко мне погостить из Дуртараса. — Поприветствовал Арану Гром-АкХан. Он был самым богатым и самым жирным купцом в Аквамориусе. Он возлежал в главной золотой ванне стоящей в центре парной. — Окажи честь попарься с нами.

— В следующий раз Гром-АкХан. Недавно только косички заплела. — Арана перевела взгляд на племянника Грома. — Милый гномик. Забавный.

— Так чем обязаны визиту?

— Кого эти светлейшие выбрали вместо отца?

— Помилуй Арана-Ксай. Откуда нам простым Ак-Ханам знать, что творится в головах Ксаев.

— Ты это вот племяннику своему вместо сказки на ночь рассказывать будешь. — Арана разглядев Рон-АкХана, вновь посмотрела на Грома. — Я полагаю это Резус-Ксай. Этот дряхлый проныра?

— Твоей прозорливости могут позавидовать самые искусные купцы. — Гром испил сидора и продолжил. — Мы тут ставки делали. Я поставил на Резуса и стал богаче на сто золотых.

— Вот прохвост. — Прошипела Арана. — В общем, так уважаемые сразу перейду к делу. Я законный миссир Аквамориуса, а эти предатели Ксаи получат по заслугам. Вскоре освободится множество наследных грамот. Мне они ни к чему я и так достаточно богата. Так что я готова поделиться ими со своими друзьями.

— И что же нужно сделать, что бы стать твоим другом. — Глаза Гром-АкХана загорелись алчным огнем в предвкушении выгодной сделки.

— Да всего ничего. Просто признать меня миссиром Аквомориуса.

— И только? — Расхохотался Гром. — А если не признаем. Тогда что? Тоже нас всех убьешь?

— Зачем же. — Арана встала и медленно пошла к ванне Грома. — Вы самые богатые купцы и ростовщики города. Толпа может взбунтоваться против меня во время коронации. Но вас они послушают. Они должны вам слишком много денег.

— Да нам много кто должен. Кстати и многие Ксаи тоже.

— Так вот если признаете меня, станете богаче на наследные грамоты Ксаев. — Арана подошла к Грому сзади и наклонилась к его правому уху. — А если не признаете, то первым своим повелением я отменю все закладные и долговые. Толпа вознесет меня на руки, а вы разоритесь.

Арана поднялась и окинула грозным взглядом всех АкХанов в парной.

— Я, так или иначе, но стану миссиром. Или я озолочу вас либо простых горожан. Выбирать вам.

— Арана-Ксай наш миссир. — Подняв кубок, заорал Гром-АкХан.

Его возглас подхватили остальные. Дело было сделано и Арана улыбнувшись, направилась к выходу. На ступенях она остановилась и обернулась к радостному Грому.

— Гром-Ксай звучит лучше, чем Гром-АкХан.

— В тысячу раз лучше. — Расхохотался Гром-АкХан. — Я тебя обожаю моя госпожа.

— Городом нельзя править без Ксаев. Если коронация пройдет, как надо я возвышу всех вас.

Теперь радовались уже все АкХаны в парной.

— Арана наш миссир. Да здравствует светлейшая Арана-Ксай. — Кричали они и осушали кубки с сидором.

Арана покинула баню и направилась к арене. Там ее уже ожидали ее преданные БенСуры. Утром следующего дня из ворот арены вышел полк Араны-Ксай во главе с ней. Арана шла первой. На ней были доспехи из червонного золота, в руках она сжимала два двухпудовых молота. Забрало шлема было поднято, и все видели ее грозный взгляд. БенСуры шли за ней стройными рядами. Они так же были закованы в доспехи. За спинами развивались перламутровые плащи. На левой руке были пристегнуты серебряные щиты с гербом Рахмон-Ксая, а в правой руке они держали молоты. Все в панике разбегались при виде этой армии. Гномы понимали, что в городе что-то происходит, но они и понятия не имели что. Когда Арана достигла дворцовой площади, она тут же опустела. Теперь между Араной-Ксай и троном была только стража Ксаев.

— Преклонитесь пред светлейшей Араной-Ксай. — Заревел командир БенСуров Ров-БенСур.

Но стражники не склонились, а встали в боевую стойку. Арана посчитала это отказом и ринулась в бой. Метнув молот, она снесла сразу двух стражников. Еще двоих она сожгла огнем. Далее в бой вступили ее БенСуры. Они накинулись на стражников. Завязался бой. Арана ни обращая внимание на сражение, поднялась по ступенькам и, подобрав свой молот, вошла во дворец. За ней проследовало несколько телохранителей. БенСуры Араны закаленные в сотнях поединках с ней были несокрушимы. Они легко справились со стражниками. Те, осознав, что бой проигран сдались. Арана еще вечером на арене приказала БенСурам не убивать тех, кто сложит оружие. Они не были ее врагами, а были ее подданными. Ее враги Ксаи и им не будет пощады.

Ксаи были так увлечены распределением богатств Рахмона, что ни обратили внимание на крики в коридорах дворца. Только когда дверь зала распахнулась от мощного удара, и в центр зала влетел мертвый стражник, они спохватились. Но было уже поздно. Арана вошла в зал.

— Как смеешь ты входить сюда Арана. — Закричал Резус-Ксай.

— Арана-Ксай. Меня зовут Арана-Ксай. Почему ты не договариваешь мое имя?

— Ты не Ксай. Больше не Ксай. Кто твой муж? По какому праву ты называешь себя Ксаем?

— По праву рождения старик. А вот по какому праву ты сидишь на этом троне? — Рявкнула Арана и вышла в центр зала. — Этот трон принадлежит мне.

— Что?! — Истерично закричал Резус. Он уже понял, что хочет сделать Арана, но противостоять этому не мог. — Меня избрал совет Ксаев.

— Совет Ксаев? Я низлагаю ваш ничтожный совет.

— Ты не имеешь права! Стража! — Истерил Резус, но никто к нему не подошел.

БенСуры Араны уже заняли свои места за колоннами зала и ждали ее приказа. Арана вытянула вперед руки, и из них тут же устремился столб голубого пламени в Резус-Ксая. Бедняга мучился не долго. Через пару секунд его дымящиеся останки упали на пол перед троном. В зале наступила гробовая тишина. Эхо от твердой поступи Араны, идущей к трону, вселяло ужас в сердца благородных Ксаев. Подойдя к трону, она брезгливо ногой откинула прах Резуса и заняла свое законное место.

— Я Арана-Ксай дочь и наследница светлейшего Рахмон-Ксая обвиняю вас в измене и предательстве. Я обвиняю вас в гибели моего отца и приговариваю к смерти.

Ксаи даже возразить ничего не успели, как БенСуры приступили к казни. Арана знала, что убийство Ксая очень серьезное преступление. Поэтому она запретила БенСурам убивать их. БенСуры, как и всегда не задумываясь, исполнили приказ своей госпожи. Через полчаса все Ксаи лежали на полу зала лицом в пол. Они все были живы, но покалечены. Кому-то они переломали ноги кому-то руги. Третьим сломали ребра. Кого-то просто избили до полусмерти. Арана-Ксай встала с трона и, раскручивая свой молот, спустилась в зал. Она самолично размозжила головы всех Ксаев, заливая пол зала их благородной кровью. Когда был казнен последний Ксай, она вернулась на трон.

— Отныне вы все АкХаны.

— Славься Арана-Ксай. — Дружно заревели БенСуры и застучали молотами о щиты.

— Наследную грамоту Резус-Ксая. Живо!

Через минуту к ней подбежал секретарь БенСур и в его дрожащих руках он держал наследную грамоту сожженного Араной Ксая.

— Ров-АкХан подойди. — Когда Ров подошел, Арана вручила ему грамоту. — Это ваша награда АкХаны за преданность. Раздели ее поровну.

— Арана-Ксай наш миссир. — Закричали АкХаны продолжая стучать молотами по щитам.

Ров с поклоном принял грамоту и, повернувшись к воинам, поднял ее над головой.

— Да здравствует Арана-Ксай. Арана-Ксай. Арана-Ксай. — Не умолкали АкХаны.

Арана сидела на золотом троне, гордо подняв голову, и наслаждалась своей победой.

С рассветом следующего дня на дворцовую площадь начали стягиваться горожане. На террасе дворца уже установили трибуну для коронации. Возле нее уже находился преподобный Равон-Менди и послушники. Они переминались с ноги на ногу в ожидании полдня. К полудню вся площадь была заполнена до отказа. Гномы вели споры, о том кто же станет их новым миссиром. Играла музыка, рабы разносили прохладный сидор. Все ожидали, когда отварятся главные ворота дворца. Все кроме нескольких АкХанов сидящих возле фонтана и наслаждавшихся его прохладой. Они уже знали, кто новый миссир и хитро посматривали на гудящую толпу на площади. Ровно в полдень ворота дворца отворились и из них появились АкХаны Араны. Толпа утихла и застыла в ожидании нового миссира. АкХаны построились на ступенях дворца. Они были закованы в доспехи, забрало шлемов было опущены. Они широко расставили ноги и опустили на холодный гранит ступеней свои тяжелые молоты, облокотившись на рукояти. Через минуту из дверей вышла Арана-Ксай. На ней было белоснежное кружевное платье и рубиновое ожерелье. Толпа начала потихоньку возмущаться, представляя, что произойдет дальше. Арана взошла на трибуну. За ней поднялся преподобный Равон-Менди, подле него был послушник, держащий красную бархатную подушечку, на которой возлежал золотой лавровый венок миссира. Он принял венок с подушечки и вознес его над головой Араны.

— Не позволим! Это произвол! — возмутилась толпа. — Позор! Гномья миссир? Не позволим!

Равон-Менди замер в ожидании. Он смотрел то на бушующую толпу, то на спокойную Арану-Ксай. Ее Акханы были готовы защитить ее ценой своей жизни, если толпа ринется на штурм дворца. Но в этот миг раздался голос Гром-АкХана.

— Безбородый гном наш миссир.

— Да здравствует Арана-Ксай. — Вторил ему другой АкХан. — Арана-Ксай миссир.

Возгласы АкХанов начали доноситься со всех концов площади. Они подавили возмущение толпы и вот те, кто только что желал смерти Аране-Ксай уже радостно вскидывал руки вверх.

— Арана-Ксай наш миссир! Да здравствует безбородый гном! — Скандировала толпа.

Равон-Менди понял, что время пришло, и возложил венок на голову своей племянницы.

— Арана-Ксай законный наследник Рахмон-Ксая и коронованный миссир Аквамориуса. — Громко прокричал Равон-Менди, и толпа взорвалась радостными возгласами.

— Первым моим указом я повелеваю открыть городские амбары. — Прокричала Арана, чем еще больше влюбила в себя толпу. — Я объявляю трехдневный пир на весь город за счет казны.

Толпа возликовала и одарила Арану-Ксай радостными воплями. Мечта Араны-Ксай сбылась. Она стала миссиром своего родного города. Несколько возмутился Гондор-Ксай но, узнав, что император Ахтамар прислал Аране свои поздравления, смирился.

Под началом Араны-Ксай Аквамориус расцвел пуще прежнего. Она наладила торговлю и приняла ряд очень удачных законов. Но у Араны оставалось врагов больше чем друзей. У многих казненных ею Ксаев были родственники и друзья. Они затаили обиду на нее и мечтали отомстить. Но на суше Арана-Ксай была неуязвима. Мало того что она была непобедимым воином так еще и очень искусным магом. К тому же ее всегда окружали ее преданные Акханы телохранители. А вот на море… на море уязвимы были все гномы. Неизвестно почему, но гномы не умели плавать. Как только гном попадал в воду, он тут же шел камнем на дно. Гномы абсолютно не умели держаться на воде. За многие тысячелетия величайшие мудрецы пытались научить гномов плавать. Но все их попытки были тщетны. Ни магические амулеты, ни обряды, ни зелья не могли им помочь. Казалось сама магия не желает того что бы гномы плавали в море. Из-за этого погибало множество гномов. Они тонули в море в реках в озерах и иногда даже в бассейнах и ваннах. Арана очень любила море. Еще с детства, когда первый раз его увидела. Ее пленяла эта лазурная гладь. Отец подарил ей небольшую яхту, и Арана часто выходила на ней в океан. Там она постигала азы хождения под парусом. Ей очень нравился соленый морской бриз. Шум волн ударяющихся о борта яхты. После смерти отца она осмотрела его прогулочные яхты. Это были небольшие хлипкие суденышки. Ходить на таких Аране-Ксай было не с руки. Ее полностью поглотила паранойя. И признаться у нее были на то причины. Она продала эти яхты и приказала заложить себе несколько бронированных каравелл. Это были большие трехмачтовые корабли. Их корпуса заковали стальными листами. На каждом борту высились по пять боевых тотемов-статуй. Естественно их срисовали с Араны. Миссир приказала заложить всего три таких корабля, хотя хотела намного больше. Но Гром-Ксай предостерег ее. Даже у императора в эскадре было всего десять фрегатов. Могли начаться пересуды, что добавило бы ей недругов и поубавило бы друзей. Хоть и скрепя зубами, но Арана согласилась. Она все равно пока не могла подниматься на их борт, так как дала себе зарок, что пока не научится плавать не выйдет в море. Паранойя была сильнее любви к морю. Она все свое свободное время проводила в храме Менди. Там она со своим дядей изучала древние свитки, пытаясь найти разгадку неумения гномов плавать. Но ничего не находили.

— Арана. Моя любимая племянница. — Обратился к ней Равон. — Мы уже перечитали все книги по три раза. Это просто невозможно.

— Ты забыл дядя. Я Арана-Ксай. Я никогда не сдаюсь.

— Тысячи лет гномы искали возможность научится плавать но они так и не нашли ее. Ее просто нет.

— Она есть. Я чувствую. Мы что-то упускаем, но я не могу понять что. — Арана ходила по библиотеке и пыталась упорядочить мысли. — Должен быть способ, и мы его найдем.

— Это бесполезно. Мне надо заниматься храмом.

— Ну да точно! — воскликнула Арана. — Морской храм Менди.

— Морской храм Менди?

— Ну да. Это один из священных храмов. Там в храмовой библиотеке ты найдешь то, что мы ищем.

— Но Арана…

— Отправляйся туда немедля. — Уже выходя из библиотеки, произнесла Арана. — И пока не отыщешь секрет, не возвращайся.

Равону ничего не оставалось делать, и он отправился в Морской храм. В этот храм допускались только Менди. При чем только высшие Менди. Простых монахов и послушников туда проход был закрыт. Добравшись до храма Равон-Менди, совершил специальную мессу и уединился в библиотеке. Почти два месяца он безрезультатно перелистывал сотни книг, пока на глаза ему не попалось одно очень неприметное донесение. В обычной ничем не приметной записке рассказывалось о подвиге легендарного адмирала Громус-Ксая. Он при помощи десяти фрегатов разгромил эскадру людей из тридцати кораблей и полностью подчинил себе весь южный океан. Но не это привлекло внимание Равона. Подобных историй он знал много. При помощи отваги и храбрости слабые часто побеждали сильных. Его привлекло иное. Описание боя. Громус-Ксай отступал, но люди нагоняли его. Тогда он приказал матросом прыгнуть в воду и залечь на дно. Дождавшись, когда над головами гномов проплыли человеческие корабли, они всплыли и взяли их на абордаж. Люди не ожидали такой атаки и потерпели поражение. Залечь на дно… проплыли над головами гномов… эти слова не выходили из головы Равона-Менди. Это было именно то, что он искал. Равон собрал все книги о Громус-Ксае, какие смог найти и начал их изучать. Детство. Юность. Отрочество. Все это не то. Молодость. Тоже нет. Поступил в военно-морскую академию. Закончил ее с отличаем. Опять не то. Принял командование корветом. Уже ближе, но все же не то. Вот он уже капитан. Первая победа. Вторая. Первое поражение. Он уже адмирал. Равон перечитал уже добрую половину книг, а нужную так и не нашел. И вот, наконец, он открыл ту самую заветную из-за которой он прибыл в этот храм. Уже, будучи адмиралом Громус-Ксай проводил маневры в южных морях у берегов зеленых равнин. Там где равнины превращаются в пустыню, далеко в море уходит песчаная коса. Воды вокруг косы не лазурные, а ярко красные. Такой цвет они приобрели из-за обилия кораллов на дне. Один молодой офицер не справился с управлением и на полном ходу налетел на коралловые рифы. Кораллы оказались очень прочными и разорвали днище корвета. Громус был в ярости. На счету был каждый боевой корабль. Великие войны были в самом разгаре. А тут этот недотепа потерял целый корвет. Осмотрев корабль Громус понял, что с рифов его не сорвать. Он приказал снять с него все ценное и перевезти на остальные корабли. Они стояли на рейде, неподалеку опасаясь приближаться к рифам. Пока матросы сгружали тюки, и ящики в штурмовые лодки Громус прогуливался по косе. Его заинтересовали кораллы. Он решил сделать броню для судов. Они были очень прочные и легкие. Именно то, что было нужно. Громус приказал нарезать ему этих подводных цветов и отвезти их на флагман. Долгое время он пытался соорудить из них броню, но у него ничего не получалось. И вот однажды он получил эффект на который не мог и рассчитывать. Он соединил кораллы золотом и вставил в них кровавые гранаты. Этот амулет он одел на правое плечо и нырнул в воду на глазах обезумевших матросов. Они решили, что их адмирал решил покончить жизнь самоубийством и ринулись к тому борту, с которого спрыгнул адмирал. Но тот, наслаждаясь теплой морской водой, плавал вдоль корабля. С тех пор он не проиграл ни одного сражения. Равон-Менди отыскал в книге рецепты амулетов и сразу же отправился к Аране-Ксай. Узнав о секрете адмирала, Арана послала в южные моря свои каравеллы. С команды она взяла клятву молчания пригрозив убить не только их, но всех их родственников, если те проболтаются. Спустя две недели Ров-АкХан в подзорную трубу увидел косу. Корвет бедолаги лейтенанта еще стоял на рифах. Нет, конечно, древесина уже давно сгнила, и теперь остов состоял исключительно из кораллов поглотивших его. Подойдя ближе Ров увидел, как вода изменила цвет, и приказал остановиться. Рабы ныряльщики за морскими гадами, взобрались на борта каравелл. В одной руке у них была клетка для кораллов в другой тяжелый камень, привязанный к кораблю. Нырнув при помощи камня, они быстро достигали дна. Нарезав полную клетку кораллов, они дергали за веревку и гномы вытаскивали их на поверхность. Когда клетку опустошали, люди вновь возвращались на дно. Итак, до тех пор, пока трюмы не были заполнены полностью. По возвращению в Аквамориус Ров вошел в порт ночью. Так приказала Арана. Рабов тут же казнили, а кораллы перенесли в храм Менди. Еще долгие полгода они пытались повторить амулет легендарного адмирала, но каждый раз терпели неудачу. Но в один прекрасный день, одев коралловый наплечник и нырнув в бассейн, Арана всплыла сама, а ее АкХанам не пришлось вытаскивать ее веревкой. На следующий день эскадра Араны-Ксай вышла в море. Теперь Арана была на борту, ее мечта наконец-таки сбылась. Отойдя подальше от берега, они стали в дрейф, а ранним утром, когда первые лучи солнца еще не разогнали туман, Арана нырнула в море. Какое-то время ее не было видно, и матросы начали нервничать. Но Арана всплыла. На ее лице светилась довольная улыбка.

— Давайте ныряйте ко мне. Вода очень приятная. — Прокричала Арана и вновь исчезла под водой.

АкХаны нырнули вслед за своей госпожой. Никто еще до них ни люди, ни громы не бывали на дне океана. Там оказалось очень темно, так как лучи солнца не пробивались сквозь толщу воды. Но Арану это не могло остановить. Они наколдовали магические огни и те осветили дно не хуже солнца. Картина, представшая перед ними, заставила их обомлеть. Бескрайние подводные равнины, испещренные длинными каньонами. Небольшие холмики и настоящие подводные горы. Рыбы, которые никогда не всплывают на поверхность. Всевозможные ползающие гады. Все они были прекрасны. Арана и ее телохранители резвились как малые дети. Они были полны радости и счастья. Один из АкХанов так увлекся, что отплыл далеко от группы. На его пути встала подводная гора. Обогнув ее, он увидел древний затонувший корабль. Это определенно был человеческий корабль. Краз-АкХану стало интересно, и он заплыл в него. Остов был очень хрупким и почти сгнившим. От неловкого прикосновения древесина осыпалась, но Краз продолжил его исследовать и оказался прав. Спустившись в трюм, он обнаружил несколько сундуков. Когда он открыл их его, изумлению не было предела. Они доверху были набиты древними золотыми монетами. Он тут же доложил о находке Аране-Ксай и вот уже через несколько минут АкХаны поднимали сундуки на палубу каравеллы, а Краз взошел на нее уже Ксаем. Арана внимательно изучила монеты. Они были из чистого золота. Она подошла к борту корабля и всмотрелась в бесконечную морскую гладь.

— Вы представляете, сколько там, на дне таких кораблей? — Повернувшись к своим воинам, спросила она. — Их там тысячи, если не больше. И многие из них полны сокровищ. Я стану самой богатой гномьей в империи.

— Да здравствует Арана-Ксай! — Закричали матросы.

Этим же вечером Арана посетила храм Менди.

— Добрый вечер моя дорогая племянница. Как прошла морская прогулка.

— Ты себе даже не представляешь дядя. — Арана упала на колени у ног сидящего Равона, и крепко сжала его руки, положив голову на колени. — Подводный мир прекрасен. Ничто здесь не может сравниться с ним.

— Я рад, что смог помочь тебе Арана. — Поглаживая голову племянницы, прошептал Равон-Менди. — Теперь ты сможешь ходить под парусом. Твоя мечта сбылась.

— Это еще не все дядя. — Арана достала из кармана несколько монет и протянула ему. — Вот смотри, что мы нашли на дне.

— Я не узнаю эти монеты. — Всматриваясь в лик чеканки, произнес Равон. — Это что человек?

— Да. Человек ну и что. — Пожав плечами, ответила Арана. — Кем бы он ни был, он умер тысячи лет назад. И теперь эти сокровища мои.

Равон посмотрел в глаза Араны. Они светились непомерным счастьем. В них горел огонь. Настоящий огонь алчности. Который мог гореть только в глазах гномов. Равон встал и задумчиво подошел к окну.

— Их же там, наверное, несколько тысяч, а то и больше.

— Да. За годы великих войн и до них и после тонуло множество кораблей. Но просторы океана неизмеримы. Найти их будет очень сложно.

— ну не так сложно как тебе кажется несравненная Арана. — Равон отошел от окна и встал перед племянницей. — Будучи в морском храме Менди я видел много свитков посвященных погибшим кораблям, по крайней мере, кораблям гномов. В них записано, где и при каких обстоятельствах погиб корабль. С их помощью ты их отыщешь.

Арана бросилась на шею преподобному и крепко поцеловала его в щеку. Ее счастью не было предела. Когда Равон-Менди привез в Аквамориус эти свитки Арана начала отправлять поисковые экспедиции каждый день. Два три торговых судна с проверенной командой в сопровождении одной каравеллы. Они находили десятки затонувших судов во время каждого похода. Иногда корабли были пусты, иногда в них были только мраморные и гранитные плиты. Но некоторые были полны сокровищ. Перед Араной встал вопрос, где хранить эти богатства. Ответ пришел в голову сам собой. На дне. А где же еще. Только там за их сохранность можно было не переживать. Неподалеку от Аквамориуса они нашли неглубокую впадину на дне. На ней верные Аране АкХаны и построили сокровищницу. Сложив ее из найденных на кораблях гранита и базальта, они перевезли в нее все добро поднятое со дна океана. Попасть в нее можно было только со дна. Огромный грот без дверей или ворот был шлюзом. Заплыв в него Арана попала в бассейн. АкХаны при помощи магии осушили сокровищницу. Из бассейна вели ступеньки в большое хранилище. Там в сундуках и россыпью лежали ее несметные богатства. Ювелирные украшения и золотая посуда. Просто слитки и древние монеты. Золото серебро платина. Огромные кучи самоцветов. Все это было ее.

Теперь все, узнав про Арану-Ксай единственную гномью миссира мы возвращаемся к нашему повествованию. Именно к ней и должен был за помощью обратиться верховный миссир клана белой бороды светлейший Гондор-Ксай.

— Вы уверены повелитель? — Обратился к Гондору Раз-АкХан. — Вы действительно хотите попросить помощи у Араны-Ксай?

— У меня нет выбора мой друг. — Почесывая бороду, прошептал Гондор-Ксай. — Ходят слухи, что она может опускаться на дно и возвращаться обратно живой и невредимой.

— Да я слышал об этом светлейший. — Ответил Раз-АкХан. — Но она никогда не подтверждала их.

— Но и не опровергала. Император в бешенстве. Я отправил темников в Теранос и Омниус, но я уверен, они там ничего не найдут. — Размышлял вслух Гондор-Ксай. — Корабли погибли в море. И если Арана имеет такие способности, то только она сможет во всем разобраться. Вызывай ее.

Была уже почти полночь и Арана собиралась ложиться спать. Она облачилась в прозрачный шелковый пеньюар и хотела уже потушить свечи, но тут в дверь постучались.

— Кто там?

— Вас вызывает верховный миссир Гондор-Ксай. — Голос дежурного Менди был спокоен и тих. — Он ожидает вас в зеркальной комнате.

— И чего ему не спится так поздно. — Буркнула себе под нос Арана и встала с постели. — Передай скоро буду.

Арана подошла к зеркалу чуть поправила прическу и, не переодевшись, вышла из спальни. Проследовав за Менди, она вошла в зеркальную комнату. Зеркало уже горело, и в нем нервно покуривая сигару, сидел Гондор-Ксай.

— Чего изволит ваша светлость. — Упав в кресло и зевая, произнесла Арана.

— Ты как всегда бесцеремонна гномья. — Зашипел Гондор. — Хотя бы накинула на себя что-нибудь.

— Давай быстрей к делу светлейший. — Осмотрев себя и поправив пеньюар, сказала Арана. — Я устала и хочу спать.

— Да как ты сеешь так отвечать своему повелителю? — Не сдержался и закричал Гондор-Ксай. — Да я тебя низложу.

— Не ты меня короновал ни тебе меня и низлагать. — Спокойно и уверенно ответила Арана. — Ты меня попугать вызвал?

Арана всегда была прямолинейна и груба со всеми. Верховный миссир не был исключением. Аране доставляло особое удовольствие доводить его до белого каления. Когда она видела, как от злости трясется его белоснежная борода, то немного успокаивалась. Арана-Ксай очень тонко чувствовала настроение собеседника и знала когда можно нагрубить, а когда наоборот сдать назад.

— Мне нужна твоя помощь. — Проревел сквозь зубы Гондор.

— Помощь? — Удивилась Арана. — А разве так просят о помощи? О помощи просят смиренно, а не запугивают.

Сон как рукой сняло и Арана устроившись поудобней раскурила кальян.

— Не дерзи мне гномья. Мое терпение не бесконечно.

— Ладно. Простите о светлейший мне мою дерзость. Впредь обещаю вести себя достойно. — С сарказмом прошептала Арана и даже поправила пеньюар, спрятав грудь. — Я ваша верная и покорная слуга миссир.

— Так-то лучше. — Не поняв сарказма, произнес Гондор-Ксай. — У берегов долины Уссури затонула имперская эскадра груженная золотом и самоцветами.

— Это та, что ли, которая перевозит твою позорную дань императору?

— Это не позорная дань. — Вскипел Гондор. — Это налог короне, который платит не только наш клан, но и все остальные тоже.

— Ну да. Одни платят древесиной или пшеницей, а мы золотом. — Хмыкнула Арана и затянулась горьким дымом. — Ну, налог так налог. Спорить не буду светлейший.

— Император в ярости. Он обвиняет наш клан в воровстве. Ты слышишь, честь клана поставлена на карту. — Гондор перешел на дикий крик. — Ходят слухи, что ты способна опускаться на дно. Разыщи погибшую эскадру и доложи мне, что там случилось.

— Слушаюсь мой повелитель. — С поклоном ответила Арана и, встав, направилась к выходу. — Мы выступим завтра.

Гондор хотел что-то еще добавить, но изображение Араны потухло.

— Вот же несносная гномья.

— Я вас предупреждал повелитель. — Раз-АкХан вышел из-за колонны зеркального зала. — Но судя по всему, слухи верны и она выполнит ваше поручение.

— Нам остается только ждать мой старый друг.

Гондор-Ксай встал с кресла и удалился в свои покои.

Следующим утром эскадра из трех броненосцев вышла из Аквамориуса и взяла курс на север. На флагмане на верхней палубе стояла Арана-Ксай. Внешне она выглядела очень спокойной и расслабленной. Ветер развивал ее белоснежные кудри, соленый воздух пощипывал губы. Но Арана в это время была очень сосредоточена. Она пронизывала собой каждую капельку воды каждое дуновение ветра.

— Здесь. — Тихонько прошептала Арана.

— Стоп. — Тут же закричал Краз-Ксай. — Свернуть паруса! Бросить якорь!

Команда тут же оживилась и начала методично и без суеты выполнять команды капитана. Гномы взлетели на мачты и начали скручивать паруса. Другие же взялись за огромное колесо и начали вращать его, опуская якорь. Две остальные каравеллы начали кружить вокруг флагмана давая понять всем проходящим мимо кораблям, что никого не подпустят к нему. Не дожидаясь полной остановки броненосца, Арана нырнула в море. За ней проследовали несколько АкХанов облаченных в коралловые наплечники. Достигнув дна, они сразу же обнаружили останки имперской эскадры.

— Это не простое кораблекрушение. — Тут же заявила Арана. Она видела много затонувших кораблей и научилась определять как погиб корабль.

— Да моя госпожа вы правы. — Обратился к ней Ров. — Вот этот видите? Он разорван пополам. Только сильная магия на такое способна.

— Да мой друг вижу. А вот эти просто столкнулись друг с другом. Тут была битва, и они поддались панике.

Гномы долго плавали вокруг затонувших кораблей и внимательно осматривали их.

— Моя госпожа смотрите. — Позвал Арану один АкХан. — Доспехи этого гнома пробиты магическим огнем.

— А золото? Самоцветы? Вы видите их?

— Нет, госпожа я не вижу.

— У меня тоже пусто.

— Значит, их ограбили. — Задумчиво прошептала Арана-Ксай. — Поднимите тела на каравеллу. Их надо достойно похоронить.

Арана всплыла и поднялась на борт флагмана. Через несколько часов водолазы подняли тела всех погибших гномов. Их разложили по палубе. Тех, что просто утонули, положили отдельно. Погибших в сражении перенесли на верхнюю палубу. Арана подходила к каждому и внимательно осматривала его раны.

— Да здесь был жуткий бой. — Они сражались достойно, но тот, кто их погубил, был сильным колдуном.

— Мы подняли всех госпожа. — Доложил Ров-АкХан. — Ни золота, ни боевых орудий на дне нет.

— Странно. Если они погибли в бою, значит, все должно было утонуть вместе с ними. А ты говоришь на дне ничего нет.

— Вы же сами там были и все видели.

— Да была. Да видела. — Продолжая изучать тела имперских матросов, шептала Арана. — И что же мы доложим верховному?

Ров ничего не ответил, а лишь пожал плечами. Арана встала и отошла от трупов.

— Значит, в наших водах завелись пираты. Это интересно. Интересно как они подняли золото со дна?

— Вы думаете, секрет кораллов знаем не только мы?

— Все возможно мой друг. Все возможно. Кораллы растут в изобилии на юге. — Рассуждала вслух Арана. — Громус-Ксай был первым. Кто-то из его наследников или поклонников мог знать этот секрет и, так же как и мы держать его в тайне. Но что могло заставить его напасть на имперский флот?

— Бог с ним с флотом. — Махнул рукой Ров. — Мне кажется, нам стоит усилить охрану подводной сокровищницы.

— Ты прав мой друг. Отправь туда десять гвардейцев-подводников, пусть дежурят там день и ночь, сменяя друг друга.

— Будет исполнено госпожа. Еще приказы будут?

— Возвращаемся в Аквамориус.

Эскадра развернулась и легла на обратный курс. Через три дня они вернулись и Арана-Ксай, не мешкая отправилась в зеркальную комнату.

— Докладывай. — Изнывая от нетерпения, рявкнул Гондор-Ксай.

— Эскадра погибла в бою мой господин.

— Что? В бою? Ты уверенна?

— Да мой повелитель сомнений быть не может. Мы подняли тела всех погибших. Многие из них не утонули, а пали жертвой боевой магии. Очень сильной магии. Флагман так вообще разорвало на части.

— Пираты? Здесь? — Гондор рухнул в кресло, не веря словам Араны. — Последних пиратов истребили многие столетия назад во время большой смуты.

— Все рано или поздно возвращается. — Вдохнув кальянный дым, произнесла Арана. — Они сильные маги. Они так же способны опускаться на дно. Все золото исчезло. Орудия с фрегатов сняты. Сделать они это могли только на дне. Тела погибших имперцев я отправила с обозом в Дуртарас. Мне больше нечего добавить.

— Ладно. Спасибо тебе. — Гондор-Ксай махнул рукой, и зеркало Араны потухло.

— Раз-АкХан вызови императора.

— Мой повелитель. — Начал Гондор, когда в зеркале появился Ахтамар-Ксай. — Мы выяснили причину гибели вашей эскадры. Ее атаковали пираты. Арана-Ксай предположила, что они прибыли из южного океана.

— Что? Пираты? — Удивился Ахтамар. — Разве мы их всех не перебили? А золото?

— Золото пропало. Арана-Ксай подняла тела погибших и отправила их ко мне. Как только траурный караван прибудет, я направлю их в Гадес.

— Ну что ж они служили мне верно и честно. Они достойны того что бы их погребли согласно обрядам. За это спасибо. — Ахтамар после слов Гондора стал задумчив. — Ты сказал, она подняла их со дна моря?

— Да повелитель. Она обладает секретом, который не открывает никому. Но судя по всему Арана и ее АкХаны не единственные кто на такое способен.

— Да неладное что-то творится в империи. Грядет большая смута, я это чувствую. — Шептал Ахтамар-Ксай. — Когда ты вернешь мне долг миссир?

— Долг?! — Возмутился Гондор. — Я вам ничего не должен.

— Как ни должен? Разве я получил свое золото и самоцветы? Нет. Значит, ты мне их должен.

— При всем уважении повелитель, но я перегрузил его на ваши корабли. К их гибели мой клан не причастен. Я вам ничего не должен.

Золота у Гондора было много и в казне Дуртараса и в тайнике Тераноса. Но он был очень жаден, что бы отдать хоть монетку. Своей вины он не признавал а, следовательно, и не хотел платить.

— Ты отказываешь мне? Своему императору?

— Я не виновен, и платить, не собираюсь. — Ответил Гондор-Ксай и исподлобья посмотрел на Ахтамара. — Я вообще больше не буду отправлять вам ни золото, ни самоцветы. Мой клан уже достаточно обогатил корону. С нас хватит.

— Что?! — Взревел взбешенный Ахтамар. — Да как ты смеешь?

— Вот так и смею. Я глава самого большого и сильного клана, а плачу вам дань как ничтожный раб. — Рычал сквозь зубы Гондор. — Одна партия золота стоит больше, чем другие платят короне годами. С меня хватит. Хотите дань буду платить, но красками медом или рыбой. А мое золото вы больше не увидите.

— Ну что ж Гондор-Ксай верховный миссир клана белой бороды ты за это еще ответишь.

Ахтамар отключился, а к Гондору подошел Раз-АкХан.

— Вы в своем уме повелитель?

— Давно нужно было это сделать. — Прошептал Гондор, поднимаясь с кресла. — А то надо мной смеются уже не только главы кланов, но и мои собственные миссиры. Отдай приказ миссиру Тераноса. Все делить пополам. Половину в казну другую в тайник.

— Как прикажите повелитель. — Раз-АкХан поклонился и Гондор вышел из зеркального зала.

Арана знала, что император потребует вернуть дань. Он же был гномом, причем самым жадным из всех ей известных. Она также понимала, что Гондор откажет ему. Слишком многие над ним посмеивались, и его гордыня должна была рано или поздно взять верх над трусостью.

— Вызови мне императора. — Приказала Арана дежурному Менди.

Менди поклонился и начал колдовать над зеркалом. Через несколько минут в нем проявилось отражение Ахтамар-Ксая.

— Приветствую тебя повелитель. — Преклонив колено и склонив голову, обратилась к нему Арана.

— Я слышал, ты подняла тела моих погибших моряков со дна Арана-Ксай.

— Да повелитель. Я посчитала, что они должны быть достойно похоронены. — Не поднимая головы, произнесла Арана. — Гондор-Ксай уже доложил вам о случившемся.

— Да светлейшая гномья доложил. — Ахтамар восседал в золотом троне и был внешне спокоен, но подергивание ноги выдавало его волнение. — Зачем ты вызвала меня?

— Что бы попросить прощения за моего господина Гондор-Ксая. Его решение возмутительно и безрассудно.

— Как ты могла узнать о нашем разговоре миссир?

— Я знаю Гондор-Ксая уже давно мой повелитель. Я не узнала, а догадалась. Его решение бесчестит наш клан и мне претит быть его частью.

— Я тебя не понимаю? К чему ты клонишь?

— Я готова выплатить вам долг клана белой бороды и дать сверху в десять раз больше мой повелитель.

— Ты готова выплатить долг Гондор-Ксая. — Глаза Ахтамара загорелись хищным жадным огнем. — Да я наслышан о твоих богатствах, но вряд ли их хватит на выплату долга, не говоря уже о процентах.

— Поверьте, мне повелитель золота у меня хватит.

— Ну что ж. — Задумался Ахтамар. — И что ты хочешь взамен. Неужто стать верховным миссиром белой бороды?

— Нет, повелитель. Клан не поддержит меня. Поэтому я смиренно прошу вас дать вольную Аквамориусу и защитить мой город и мой клан перламутровой бороды от притязаний Гондор-Ксая.

— Это осуществимо гномья. — почесывая бороду и наслаждаясь своей важностью, прошептал Ахтамар. — Как только ты привезешь мне мое золото и плюс обещанное в Солонос я провозглашу тебя верховным миссиром клана перламутровой бороды.

Арана поклонилась и Ахтамар исчез. Через неделю в Солонос вошел торговый флот Араны груженый богатствами для императора. Ар-Ксай принял все подношения, а Рекс-Ксай доложил Ахтамару, что Арана-Ксай выполнила его волю сполна. В тот же день Ахтамар собрал большой совет верховных миссиров. Если у глав клана была лишь зеркальная комната с одним зеркалом, то у императора был огромный зал с сотней таких зеркал. Так он мог вызывать всех верховных миссиров одновременно. Зеркала стояли на подиумах полукругом в несколько рядов. Напротив них был трон императора.

— Я приветствую вас, о светлейшие верховные миссиры, всех кланов нашей великой империи. — Обратился к отражениям в зеркалах Ахтамар-Ксай. — Собрал я вас здесь по очень знаменательному поводу. В семье кланов есть пополнение. Моим указом я объявляю Арану-Ксай верховным миссиром клана перламутровой бороды и жалую ей славный город Аквамориус на побережье долины Уссури.

Гром аплодисментов наполнил зеркальный зал дворца императора. Не хлопал только Гондор-Ксай. У его клана только что изъяли один город и часть земель. Но противиться этому он не мог. Если бы он объявил войну Аране, то за нее встала бы вся империя, и он бы потерпел поражение. Поэтому он, стиснув зубы, сидел и слушал, как Арану-Ксай поздравляли верховные миссиры всех кланов. Он знал, что отомстит раскольнице. Обязательно отомстит, но потом когда придет время. А сейчас пусть она занимается самолюбованием и тешит свое тщеславие. Арана-Ксай действительно была на седьмом небе от счастья. Она исполнила все свои мечты. Научилась плавать под водой. Стала миссиром родного города, а теперь она создала свой собственный клан. Во время празднования на дворцовой площади Аквамориуса преподобный Равон-Менди совершил магический обряд и сварил огромный чан с чудодейственным зельем. Каждый, кто испил из него, тут же преображался. Шерсть гномов приобретала перламутровый цвет. Тем самым они присягали на верность своего клана и его верховного миссира. Теперь Арана точно знала, что родит сына, и он станет продолжателем ее рода и возвысит клан над другими.