Родная кровь

Глава 3

«Жирный гусь» — едва разобрал я на старой деревянной вывеске. Трактир выглядел пустующим, почти заброшенным. Хотя я мог и ошибиться — восьмой час вечера, давно стемнело. Около входа качался на ветру тусклый масляный фонарь. Но света почти не давал, больше играл тенями на стене. Было очень тихо, ни души вокруг. Здание большое, двухэтажное, но даже в темноте видно, насколько неухоженное. Окна черные, отблеска свечей или факелов не заметно.

Я передернул плечами, постарался совладать с собой. Темноты, пауков и женщин, в ней скрывающихся, не боюсь, но если в совокупности, то бррр… Хотя про женщин я приврал, еще и как, признаюсь. После приключений на проклятой мельнице стал опасаться таких мест. Уж очень их потусторонние существа любят. Тут спокойно и уютно, иногда и люди суются. Дураки, не знают, что они — еда.

Конь уткнулся влажной мордой мне в щеку, требовательно фыркнул. Я потрепал по холке — знаю, дружок, что хочешь отдохнуть в теплой конюшне, слопать мешочек овса. Но потерпи чуток, все устроим.

— Есть тут кто-нибудь? — крикнул я, набравшись храбрости.

Тишина, бряцание цепи, на которой болтался фонарь, да отдаленное хлопанье ставен.

— Эй! — позвал я тише. — Есть живые?

Скрипнула дверь. В квадрате красноватого света показался черный человеческий силуэт. На меня дохнуло теплом, ноздри затрепетали, уловив запахи дыма, вина и жареного мяса. Послышался отдаленный гул множества голосов.

— Чего разорался, дурак? — беззлобно ответили мне. Голос звонкий, юношеский. — Все дома. Все живы. Че надо?

Дверь со скрипом закрылась, я слепо заморгал, вновь привыкая к темноте.

— Переночевать хочу, — буркнул, опомнившись. Я ж господин и должен вести себя соответственно.

— Ну так ночуй, никто не мешает, — огрызнулись из темноты. — Давай коня, определю на постой. Плата за овес отдельно, все дорожает.

Я плюнул на конспирацию и пробормотал заклятие Ночного Зрения. Мир приобрел сероватый оттенок, появились четкие формы и линии. Я уже знал — если света хватает, то вижу по-кошачьи или по-совиному, если нет, глаза чувствуют тепло, все вокруг заливает красным. Предо мной стоял паренек. Нет, даже мальчишка лет шестнадцати. Лицо хитрое и веселое, волосы растрепаны. Одет бедно, ноги босые. Но это нисколько его не смущало, сорванец чувствовал себя как рыба в воде. Специально делал голос немного грубоватым, ибо так солиднее, почти по-взрослому. Отобрал у меня поводья. Конь всхрапнул, но охотно пошел за пареньком, предчувствуя кормежку и отдых.

В груди предостерегающе екнуло, но я успокоил себя. Все в порядке, Эскер. Расслабляться не стоит, но и быть в постоянной боеготовности глупо. Я немного потоптался на месте, но с хлебом-солью не встречали, красный коврик не расстилали. Трактир выглядел таким же мертвым и безлюдным. Я потянул на себя дверь, сощурился и тряхнул головой. Никак не могу приучить себя вовремя отпускать Ночное Зрение.

Внутри было тепло и уютно. Шумно. Народу оказалось неожиданно много. Сидели за столами, ели и пили, что-то обсуждали. Как только я вошел, все обернулись, притихли. Несколько мгновений рассматривали, потом отвернулись, потеряв интерес. Я нерешительно постоял у порога, ухватил за рукав пробегающего мимо хозяина.

— Где можно присесть? — спросил я.

Трактирщик окинул меня быстрым профессиональным взглядом, мигом прикинул платежеспособность. Оценка ему понравилась. Сразу изобразил на лице улыбку, мотнул головой.

— Стол в углу не занят, — ответил хозяин спокойно. — Что закажете… господин?

— Поесть, — коротко сказал я, показав серебряную монету. — И чего-нибудь согревающего. Кофе есть?

— Нет, времена нынче тяжелые, — проворчал хозяин. — Заморские товары не привозят… Могу предложить хороший глинтвейн.

— Давай, — согласился я. — Но быстрей, а то околею. Тут я несколько покривил душой. В дороге не выдержал, наложил на себя слабое заклятие, прикрылся тонкой пеленой, не пропускающей ветер и дождь. Даже подремать успел немного. Правда, отдых сомнительный: вся задница в синяках и ноги болят. Не привык я к седлу.

Я прошел к столу, уселся на грубую лавку. Меч отстегнул и положил перед собой. В качестве устрашающего аргумента, на всякий случай. Многим людям нужен простой и наглядный пример способности защититься. Конечно, того, кто очень захочет ограбить, не остановит вид оружия. Но для таких у меня запасена парочка очень эффективных заклинаний. Сумку положил на лавку. Достал футляр с бумагами, повертел в руках. Полковник вроде бы говорил, что здесь меня должны встретить, но делегации с флагами и плакатами «Приветствуем великого Эскера!» не наблюдалось.

Народ в трактире собрался интересный. В простой одежде крестьян и ремесленников, но у каждого оружие. Да и не выглядели они теми, кем хотели. Крепкие широкоплечие мужчины с настороженными взглядами и обветренными лицами. Выправка военная, такую ничем не скроешь. Сидели, пили и ели, болтали вполголоса о каких-то пустяках. Но чувствовалось: при первом признаке опасности окажутся на ногах, кинутся бить и крушить дерзких врагов.

На меня косились исподтишка. Множество глаз ловили каждое мое движение, тут же подвергали детальному разбору, анализу. Больше чем уверен, сразу поняли: мечом владею не ахти. Тут бы и забыть о случайном путнике, который то ли по незнанию, то ли по глупости забрел в трактир, выбранный перевалочным пунктом для военных операций. Но нечто не давало расслабиться, они видели во мне скрытую угрозу. Слишком уж я был уверен в себе, расслаблен.

Полненькая молодая служанка с румяным лицом принесла поднос, заставленный тарелками и мисками. Робко улыбнулась, стала раскладывать еду предо мной. Я отложил футляр, с интересом уставился на пышечку. От нее пахло домашним уютом и лаской, сонным спокойствием. Такие обычно становятся хорошими женами, безропотными и работящими. Одета просто, но аккуратно. Кожа рук белая и нежная, пальчики пухлые, но ловкие, подвижные.

— Господин желает что-то еще? — спросила девушка. Голос мягкий, грудной, очень приятный.

— Благодарю, милая, — улыбнулся я. — Ты умничка. Если что-то понадобится, позову.

Служанка покраснела, скромно кивнула. Поспешно подхватила поднос и убежала. Я проводил взглядом сочную фигурку и тяжело вздохнул. Хорошенькая девочка. Но сейчас не до нее. Нужно поесть, а потом заняться делом.

Предо мной стояла широкая миска с мясной похлебкой, исходила ароматным паром. Рядом тарелка с пшеничной кашей. Насыпали с горкой, не пожадничали. Среди мягких зернышек быстро плавились, расплывались тягучими ручейками кусочки желтого масла. Сбоку примостились крупные кровяные колбаски. Видно, что только со сковородки, еще шипели, плевались жиром. В желудке предательски екнуло, требовательно заурчало. Рот наполнился слюной. Я схватил ложку, окунул в похлебку. Ел жадно и быстро. В груди сразу же потеплело, в животе стало появляться приятное чувство наполненности. Не успел распробовать, как застучал по дну миски. Вкусно-то как! Но еще и кашка есть, попробуем!.. Колбаски я глотал практически целиком, не разжевывая, едва не рыча от наслаждения. Кашу смел с тарелки в три приема. Как, уже все? Я обвел миски жадным взглядом, уныло вздохнул. Хотел попросить добавки, но тут понял, что насытился. Если буду есть дальше, раздуюсь как шарик, меня сразу же охватит блаженное сонное равнодушие. Я откинулся на лавке, взял большую кружку с горячим глинтвейном, осторожно отхлебнул. Трактирщик не обманул, вино с пряностями было сварено прекрасно. Волна тепла тут же пронеслась по телу, заставила расслабиться. Во рту появился привкус фруктов и терпких полевых трав.

У стены за большим столом сидела компания молодых крепких парней. В отличие от остальных они молчали, неспешно потягивали пиво. Один из них бросал на меня осторожные взгляды, хмурился. В конце концов не выдержал, встал и подошел. Я с интересом посмотрел на него. Высокий и стройный, темноволосый, на вид лет тридцати. Черты лица правильные, даже благородные, но впечатление портили по-детски пухлые губы и немного вздернутый нос. На меня смотрел с мрачным любопытством, руку красноречиво держал на рукояти короткого меча. Одежду скрывал длинный шерстяной плащ. Но я был больше чем уверен, что парень в кольчуге или даже в латах. Уж не из тех ли воинов, что должны меня встретить?

— Поел? — коротко спросил он.

— Да, — спокойно ответил я.

— Тогда уходи, — сказал воин. — Чужакам здесь не место.

— Хм… — пробормотал я. — А ночевать-то где?

— До Лугара не так далеко, — с нажимом сказал парень и пожал плечами. — Найдешь трактир. С этим проблем не будет.

Я изобразил на лице страх, опустил взгляд. Стал суетливо собирать вещи. Футляр с бумагами невзначай положил на стол. Глаза у воина расширились, он посерьезнел, поджал губы.

— Откуда у тебя это? — Воин кивнул на футляр. Ноги расставил пошире, напряг мускулы.

— Поручили доставить из Гента, — ухмыльнулся я. — А адресата не назвали. Заинтересовало?

— Случайно не полковник Эльд передал? — спросил парень.

— Ага, — улыбнулся я еще шире.

— Что ж ты сразу не сказал? — скривился воин. — Я лейтенант Феран. Жду тебя уже вторую неделю.

Парень расслабился, отпустил рукоять меча. Его друзья, напряженно следившие за разговором, сразу отвернулись, стали шептаться.

— Нужно было стать посреди трактира и заявить о себе во всеуслышание? — спросил я с ехидцей. — Тут нет людей в форме. К кому мне было обращаться?

— Ты прав, — признал воин. — Не продумали мы. Как тебя зовут?

— Эскер Гар, — представился я.

— Очень приятно.

— И мне… приятно. Пакет тебе отдать? — поинтересовался я. — Или есть кто-то чином постарше?

— Мне, — кивнул офицер.

Я сунул ему в руки футляр, опять уселся на лавку и стал допивать немного остывший глинтвейн. Парень сломал печать, достал свернутые в трубочку листы. Быстро пробежался взглядом по первому, дал мне, остальные просмотрел лишь мельком. «Податель сего должен быть включен в передовой отряд, который будет действовать на вражеской территории. Мы ручаемся за него и считаем, что окажется полезен…» — прочитал я. Глянул на офицера, тот ухмыльнулся и лукаво подмигнул.

— Будешь с нами, — сказал воин. — Я командир группы разведчиков. Вопросы, если возникнут, ко мне.

— Возникнут, — кивнул я. — Уже возникли. Чем я, собственно, буду заниматься?

— Хм… — пробормотал Феран, растерянно почесав макушку. — А что ты умеешь?

Я развел руками, состроил виноватое лицо. — Ну-у…

— Понятно, — отмахнулся парень. — Давай по порядку. Мечом владеешь? Кинжалом? Луком? Арбалетом?..

— Нет, — признался я. — Мечом… немного.

— Ясно, — хмыкнул офицер. — Значит, драться не умеешь. В карих глазах промелькнуло презрение. Молодой командир скривился, закусил губу. По лицу я сразу понял, о чем он думает: задание ответственное, сложное, а тут еще лишний балласт подсунули.

— Я маг, — попытался я хоть как-то оправдаться.

— Серьезно? — удивился Феран. Воин взглянул на меня с новым интересом. — Огневик? Воздушник?..

Я едва не выругался. И этот туда же! Небось тоже диплом потребует. Да что ж такое-то! Как же в нас сильна привычка доверять всяким никчемным бумажкам. Но Ферана можно понять. Парень деловой, сразу видно. Пытается осознать, что из себя представляет странный тип с посохом, то бишь я. Как-то приспособить к общему делу, сделать полезным. И не его вина, что в Свободных Землях принято считать боевыми магами лишь выпускников соответствующих университетов и факультетов. Но по мне (а я в дни студенчества бредил боевой магией, успел разобраться в тонкостях плетений, фактически прошел заочный курс), боевые маги не столь искусны и могучи, сколь воспевает народная молва. Людям нужны герои, вот и придумали себе объект поклонения и уважения. А на деле я смогу дать фору любому боевику.

Я мрачно глянул на офицера и отрезал:

— Механик!

Демонстративно скрестил руки на груди, упрямо задрал подбородок. Лицо Ферана медленно вытянулось. Офицер закашлялся, не удержавшись. Похлопал себя по груди, глянул с огромным изумлением и недоверием.

— Должно быть, Эльд что-то напутал… — пробормотал Феран.

— Нет. — Я с вызовом посмотрел на воина, сказал четко и твердо: — Все верно, я прикреплен к вашему отряду.

Он присел напротив меня, некоторое время смотрел в пустоту, пытаясь осмыслить или хотя бы принять… Мимо пробежала служанка с пустым подносом. Я остановил ее жестом и поманил к себе. Девушка доверчиво улыбнулась, скромно потупила глаза, подошла. Я поблагодарил за ужин, положил в горячую пухлую ладошку серебряную монету. От пышечки вкусно пахло горячей едой, каким-то уж очень домашним теплом. Я еще раз с удовольствием окинул ее взглядом, улыбнулся сам себе. Пухленькая, но фигурка замечательная. Узкая талия, широкие бедра и хорошо развитая грудь. Наверное, и на ощупь хороша. Девушка каким-то чисто женским шестым чувством почувствовала, о чем я думаю, и зарделась. Даже кончики ушей стали пунцовыми. Но нашла в себе смелость, сказала:

— Спасибо, господин. Но вы заплатили слишком много даже по нынешним ценам.

— Не за что, милая, — улыбнулся я. — Сдачи не надо, остальное тебе.

Служанка вновь смутилась, опустила взгляд. Кто-то окликнул ее с другого конца зала. Девушка глянула напоследок, развела руками: мол, дела-дела. Я кивнул — понимаю, беги, но если что, я тут.

Феран зашевелился, встряхнулся, словно сонный воробей. Взгляд его прояснился, стал осмысленным и колючим.

— В общем, так… — резко сказал офицер. — Мое мнение — ты абсолютно бесполезен в предстоящем походе…

— Но?.. — продолжил я.

— Но я не могу оспаривать приказы полковника, — не стал увиливать Феран. — Если Эльд посчитал, что ты пригодишься, значит, пригодишься. Так что добро пожаловать в отряд.

— Каковы мои обязанности? — коротко спросил я.

— Тут сложнее, — вздохнул офицер. — Драться не умеешь, магия не того профиля… Будешь на подхвате. В походе посмотрим, чем займешься. В крайнем случае, станешь хворост таскать и за лошадьми следить. А с железкой обращаться научим.

Феран кивнул на мой меч и улыбнулся. Я скромно промолчал о том, что лошадей не люблю, ухаживать за ними не умею. А за дровами сбегаю, какие проблемы. Что ж, если мне отвели роль простого служки, то какого демона… Так даже лучше. Не надо будет никому объяснять, кто я такой и откуда взялась не подобающая статусу магическая сила. Быть мальчиком на побегушках очень удобно. И главное — ни к чему не обязывает. Мы все стремимся к тому, чтобы обязанностей было поменьше.

— Договорились, — кивнул я.

— Только смотри. — Молодой офицер посерьезнел, весь как-то вытянулся, стал строже и жестче, — Если подведешь словом или делом — прибью собственными руками. Перед нами важная задача. Поход опасный. Возможно, многие не вернутся. Или вообще никто. Но мы обязаны попробовать.

— А в чем, собственно, состоит задание? — полюбопытствовал я.

— Все достаточно просто, — сказал Феран, — Заходим на вражескую территорию, проводим разведку и возвращаемся обратно.

— Звучит и правда не очень устрашающе, — ухмыльнулся я.

— Ну да, — хмыкнул командир. — Но учти, у границы скопилось несколько тысяч имперских солдат, хорошо обученных, проверенных в боях. Плюс множество служителей богов. Так что нам придется сильно постараться, чтобы выполнить приказ.

— Я думаю, и наша команда не лыком шита, — высказал я предположение.

— В точку, — так же серьезно ответил Феран. — Самые отчаянные рубаки, великолепные лучники, следопыты. Профессионалы своего дела. Десять человек, включая тебя. Немного, но большой отряд будет чересчур заметным. И, конечно, чародей. Воздушник. Так что ты уже второй. Будешь в помощниках.

— Заманчивая перспектива, — проворчал я.

Дверь трактира распахнулась. На пороге возник высокий худощавый парень в характерном белом плаще с капюшоном. Феран обернулся, встретился взглядом с незнакомцем. Улыбнулся, махнул рукой, подзывая.

— А вот, кстати, и маг, — сказал лейтенант. — Сейчас познакомлю.

Парень подошел, остановился в паре шагов. Высокий и стройный, сухопарый. По тому, как двигается, видно было, что знаком с воинским искусством. Походка легкая, скользящая. От него расходилось ощущение силы. В Истинном Зрении я увидел потоки Стихии Воздуха, что вращались вокруг него, готовые по первому зову стать непробиваемым щитом или же разящим хлыстом. Настоящий боевой чародей, владеющий и магией, и клинком. Достойный противник.

— Приветствую, мастер Иг! — поздоровался Феран. — Позволь представить тебе Эскера. Он твой новый подмастерье.

Маг какое-то время молча сверлил меня взглядом из-под капюшона. Я почувствовал неладное, насторожился. Бить тревогу вроде бы не из-за чего. С безголового боевика станется устроить поединок даже посреди трактирного зала. Из чистого любопытства — кто сильнее, кто искусней. Да и доказать второму номеру, что он именно второй, тоже не мешало бы.

Феран забеспокоился, внимательно посмотрел на мага, пытаясь понять причину молчания.

— Надеюсь, сработаетесь, — осторожно сказал командир.

Чародей быстрым движением откинул капюшон. Открылось худое скуластое лицо, упрямый подбородок. Черты красивые и гордые. Такие больше подошли бы потомственному дворянину с кучей знатных предков, чем обычному боевому магу. Нос тонкий и прямой. Губы бледные, но очерчены хорошо. Пронзительно-синие спокойные глаза сверкали на фоне немного бледноватой кожи лица. Волосы короткие и светлые, аккуратно зачесаны набок.

Волшебник ожег меня ненавидящим взглядом. Растянул губы в холодной улыбке, не предвещавшей ничего хорошего.

— Сработаемся! — произнес маг. — Еще как сработаемся! Я сглотнул комок, неожиданно вставший в горле, сделал осторожный вдох. Вот так встреча! Не ожидал увидеть тут благоверного своей бывшей пассии. Несколько лет назад я без памяти влюбился в девушку. Яркую, очень красивую и умную, обаятельную. Встречались долго. А потом Флори вдруг решила, что я не удовлетворяю ее запросам. Да и вообще… я гад и тиран и попросту злодей. Не ценю, не понимаю, убиваю в ней личность… Флори променяла меня на молодого талантливого боевого мага, этого самого Ига. Я поборолся, конечно, но, когда понял, что без толку, отпустил с миром. С Игом сталкивался несколько раз, когда он начинал ухаживать за Флори. Мы сразу невзлюбили друг друга. Даже лучшие друзья, бывает, ссорятся из-за женщин. А мы с Игом никогда друзьями не были.

Холодное бешенство вспыхнуло в душе. Я схватил посох, сжал древко до боли в костяшках. В голове тут же пронеслись десятки вариантов смертоносных заклинаний, одно ужасней другого, но я огромным усилием воли сдержался. Глубоко вздохнул, постарался унять так неожиданно прорвавшийся гнев. «Глупо, Эскер, — подумал я. — Это дела давно прошедших дней. Ты давно забыл, отпустил прошлое. Так зачем психовать по пустякам? Ну встретил ты Ига. И что? Пусть живет. Мы совершенно чужие люди. Чародей ничего не должен тебе, а ты ему».

Злость ушла так же быстро, как и возникла. Осталась лишь усталость и пустота. Я улыбнулся, спокойно посмотрел в яростные глаза боевого мага.

— К вашим услугам, уважаемый Иг! — ровно сказал я, стараясь не допустить в голосе иронии или сарказма.

Феран нахмурился, посмотрел сначала на меня, потом на Ига. Почувствовал возникшее между нами напряжение, но понять причину не смог.

— Вы знакомы? — поинтересовался офицер нейтральным тоном.

— Сталкивались пару раз, — процедил сквозь зубы чародей. — Не более.

— Да-да, всего пару раз, — поспешно подтвердил я.

Лейтенант скривился. Понял, что меж нами кошка пробежала. Большая, с корову размером. Но был вынужден смириться.

— Ладно, — махнул рукой Феран. — Мрон с вами, чародеи. Сами разберетесь. Эскер, выступаем завтра на рассвете. Советую отоспаться, отдохнуть как следует. Путь предстоит неблизкий. Иг, с тобой я хочу еще немного потолковать насчет бумаг.

Офицер потряс в воздухе кипой документов. Молодой маг кивнул. Бросил на меня взгляд, полный холодного презрения и едва сдерживаемой ненависти. Я уважительно присвистнул про себя — а ведь молодец, сохранял маску спокойствия. Хотя я видел, его так и подмывало всадить в меня молнию. Правда, за что? Ведь я ему ничего плохого не сделал. Если уж по справедливости, это я должен беситься и пускать ядовитую зеленую слюну. Но кто поймет боевых магов? Элита, окруженная ореолом таинственности и воинской славы.

Феран поднялся с лавки, кивнул мне на прощанье и пошел по лестнице наверх. Там были комнаты для гостей. Иг задержался на мгновение. Но лишь для того, чтобы еще раз наградить мою персону уничижительным взглядом. Медленно и неспешно последовал за командиром. Спину держал прямо, подбородок гордо задрал вверх. «Ох и намучаюсь я в дороге, — промелькнуло в голове. — Ну да ладно, его проблемы».

Я взял кружку, задумчиво поболтал остатки глинтвейна. На дне осталась лишь гуща из осевших специй и вина. Осторожно глотнул. Вкус отвратительный. На зубах противно скрипнули мелкие крупинки, челюсть свело вяжущей терпкостью. Людей в трактире стало намного меньше. Поднимались и уходили по одному, по двое, а то и целыми компаниями. Тихо и незаметно. Сразу видно — воины. Только что честь не отдают и не маршируют. Для неискушенного взгляда нисколько не подозрительно. Мало ли, просто заведение такое. Без пьяного гомона, гулящих девиц и бродячих менестрелей. Но я-то знал, что к чему, и взгляд сам отмечал несуразности и неувязки.

Свечи гасли одна за другой. И хотя время в общем-то было раннее, но их не меняли. Видимо, тут не сидят допоздна. Уже весь зал оказался погружен в золотистую полутьму, черные суетливые тени выбирались из-под стульев и столов, смело разгуливали по стенам. Воздух стал горячий, немного спертый. Пахло свечной гарью, мясом и жареным луком.

Подошел трактирщик, остановился предо мной. Тоже, наверное, вояка или, по крайней мере, бывший солдат. Высокий и статный, руки мускулистые. Лицо грубое, обветренное. И хотя немного заплыл жиром, видно, что под прослойкой наросшего сала сильные, тренированные мышцы.

— Остаешься на ночлег? — спросил хозяин.

— Да, — ответил я со вздохом. Мрон, еще не верится, что дал себя втянуть в эдакую авантюру!

— Я так и думал, — кивнул хозяин. — Комнату приготовили. Не королевские апартаменты, но думаю, ты останешься доволен. Пойдешь сразу или хочешь еще чего-нибудь?

— Пойду, — решился я.

— Анна проводит, — сказал хозяин. — Доброй ночи! О коне не беспокойся. Овса задали, напоили и вычистили.

— Спасибо, — поблагодарил я, но трактирщик уже развернулся и ушел по своим делам.

Я встал, с хрустом потянулся. Зевнул с наслаждением. Да, поспать точно не мешало бы. Весь день в седле — великий подвиг для меня. Ноги ныли, задница — сплошной синяк. Нужно отлежаться, отдохнуть немного. Я повесил на плечо сумку, пристегнул ножны с мечом к поясу.

— Господин, следуйте за мной, — раздался знакомый голос.

Рядом стояла служанка, дожидалась меня.

— Пойдем. — Я обворожительно улыбнулся и подмигнул.

Подхватил посох и пошел вслед за ней. Пышечка старалась не смотреть на меня, мелко перебирала ножками. Пухлый задик маячил перед глазами. Я поймал себя на мысли, что откровенно пялюсь, встряхнулся. Стоп-стоп, а то начну и глазами раздевать. Воображение художника — великая сила. Но не всегда. Главное — не забываться, а то можно такое представить… потом лопатой не разгребешь.

Анна провела меня на второй этаж, остановилась перед дверью в конце коридора.

— Ваша комната, господин. Если что-то понадобится, вы скажите, — прощебетала служанка. Впервые по-настоящему стрельнула глазками и приветливо улыбнулась.

Я пристально посмотрел на нее, промолчал. Милая девушка, очень… но я что-то совсем распустился. Никаких моральных принципов. И с этим нужно что-то делать. Ведь не был же таким! Верил в любовь, чистую и высокую. А теперь норовлю затянуть в постель первую встречную. И самое страшное — понимаю почему. Я устал разочаровываться, устал ждать необыкновенного и чудесного. Душа зачерствела, кое-что даже отмерло, осыпалось сухой трухой. И чтобы хоть как-то заполнить в себе холодную пустоту, пускаюсь в авантюры, использую женщин цинично и расчетливо. Но бездонная пропасть в душе лишь растет, углубляется. И ничего с этим не поделаешь. Только сдерживать себя надо. Надо! Иначе превращусь в животное, похотливое и равнодушное.

Пышка обеспокоенно заглянула мне в глаза. Я понял, что пауза неприлично затянулась, смущенно прокашлялся. Плечи расправил, сделал грудь колесом — ведь я мужик. Да еще и какой, о-го-го!

— Обязательно, Анна, — бодро сказал я. — Но я, пожалуй, просто отдохну. Дорога была не из легких…

Девушка кивнула, но я понял, что она немного разочарована. Я представил, как бы могло быть: тепло и мягко, легкое горячее дыхание возле уха… Чуть не застонал от отчаяния, но решительно придушил похоть. Момент сложный, двусмысленный. Если она что-то скажет или рискнет прикоснуться ко мне — не удержусь. Силы таяли как снег на солнце, воля трещала по швам. Пока не дрогнул, толкнул ногой дверь, бочком протиснулся в комнату. Уже оттуда кивнул девушке.

— Как пожелаете, господин, — пробормотала служанка несколько обескураженно.

Поклонилась и ушла. Я послушал стук башмачков, тяжело вздохнул. Все люди как люди, а я дурак. Но это не лечится, так что придется как-то жить, приспосабливаться.

Комната действительно не походила на королевские апартаменты. Маленькая каморка. Свободного места почти нет. Из мебели лишь кровать, стол и табурет. Но мне не привыкать. Я парень к роскоши не приученный, спать могу где угодно. Было темно. Единственный источник света — догорающий огарок свечи на столе. В воздухе витал запах сена и почему-то свежей сдобы. Наверное, комната находилась как раз над кухней. Даже сквозь подошву сапог я почувствовал: пол теплый. Что же тогда творится внизу, в царстве кастрюль и сковородок?

Посох поставил у изголовья постели, сумку и меч положил на стол. Поколебавшись, снял куртку и сапоги, улёгся на скрипучую кровать. Руки подложил под голову вместо подушки и уставился в потолок. Как обычно, перед сном в голову пришли мысли и образы. Что-то не давало покоя, сердце сжималось в предчувствии беды. По коже то бегали холодные мурашки, то будто разливался печной жар. Я раздраженно рыкнул, попытался смахнуть мысли усилием воли. Дышал глубоко и ровно, расслабил мышцы. Постепенно мое «я» утонуло в омуте полного спокойствия.

Около полуночи проснулся бодрый и свежий, сна ни в одном глазу. Попытался заснуть, но почему-то не получалось. Встал с постели, побродил по комнате, прислушиваясь к ночной тишине. Под половицами шуршали и скреблись мыши, возмущенно попискивали — не поделили кусочек сала, украденный на кухне. Кто-то шепотом разговаривал в коридоре. Я усилил слух и понял, что это слуги расползались по койкам после тяжелого трудового дня.

Я присел обратно на кровать в надежде, что тело подчинится рефлексам. Но не тут-то было. В голове стало светло и чисто, мысли плавные и ясные, без тени сонной неги. Сообразив, что заснуть не удастся, вытащил из сумки первую попавшуюся книгу и зажег маленький оранжевый шарик-светлячок под потолком. Несколько раз перелистал и решил, что учиться никогда не поздно. На глаза попалось довольно сложное заклинание Астрального Двойника. Недолго думая, я принялся изучать его. Несколько часов бился над расшифровкой звучания символов, трудным произношением. Заклятие не хотело работать. В комнате то вспыхивал яркий свет, то начинали летать предметы, а кровать, получив новую жизнь, вздумала ускакать в другой угол. Не знаю, чем ей не понравилось на прежнем месте, но только с третьего раза мне удалось усмирить ее.

Лишь после множества бесплодных попыток мне удалось правильно произнести заклятие. Разум легко разделился на две половинки. Я ощущал себя сидящим на кровати, но в то же время видел свое тело со стороны и немного сверху. Странное ощущение, даже немного неприятное. Но возможности эта магия открывала грандиозные. Можно шпионить за врагами, узнавать необходимые сведения, а можно и за девицами в мыльне подсматривать… Но последнее нерабочий вариант — воспитание не позволит.

Повинуясь приказу, астральный призрак сделал круг по комнате, просочился сквозь стену и немного прогулялся по коридору трактира. На этом я и закончил изыскания, оборвал заклятие и с чувством выполненного долга залез под одеяло. Разум, измученный колоссальной работой, сразу отключился, и я растворился в теплых, ласковых волнах сна.

Утром проснулся от громкого настойчивого стука. Вскочил с постели и ошалело повертел головой. Дверь приоткрылась, и вошла Анна с жестяным тазом в руках. На губах девушки играла приветливая улыбка, в глазах сверкали теплые звезды.

— Господин, я не знала, что вы еще спите. Принесла вам воды для умывания.

Я глупо захлопал глазами и очумело потряс головой. Глянул в окно — темно, но небо уже серело, вдали разгоралось розовое зарево. Рассвет. Значит, скоро в путь.

— Ты очень заботлива, Анна, — пробормотал я.

— Это моя работа, господин, — серьезно объяснила девушка. — Мойтесь. Завтрак на столе.

Она поставила таз на табурет и, бросив напоследок любопытный взгляд, убежала прочь. Я зевнул, потянулся. Спать хотелось очень сильно, сказывалась ночная учеба. Но ясно было, что Феран по голове не погладит, если опоздаю. Я наспех поплескал в лицо холодной водой, смочил волосы.

Оделся, повесил сумку на плечо, взял посох и спустился в общий зал.

Тут было полно людей, ярко горели свечи и факелы. Ложки стучали по мискам, отовсюду слышались разговоры. На том столе, за которым я сидел накануне, стояла тарелка с жареным мясом, лежал ломоть хлеба. Рядом исходила паром кружка с травяным чаем. В животе тихо забурчало. Желудок еще не проснулся, но слопать что-нибудь был уже не против. Как говорится, аппетит приходит во время еды.

Я сел на лавку, стал быстро жевать свинину. Сонная одурь постепенно прошла. Я начал прислушиваться к разговорам. Уши сами собой ловили обрывки фраз. Мозг работал вовсю, ему тоже нужна пища. Оказывается, и в Лугаре паника. Люди сходят с ума. Одни хватаются за оружие, другие грузят добро на телеги и уезжают к родственникам либо просто подальше от северных границ. Ничего нового о передвижении имперской армии, лишь противоречивые, а значит, лживые слухи. Работы в городе никакой, продовольствие дорожает день ото дня…

— Доброе утро, Эскер! Выспался? Вижу, что нет. Что ж ты ночью делал?

— Мух и комаров гонял, — буркнул я мрачно, посмотрел на веселого и свежего Ферана.

Лейтенант был при полном параде. Одет в кольчугу, грудь прикрывал толстый панцирь. Поверх доспехов накинут дорожный плащ, тяжелый, но теплый. На поясе длинный меч в простых ножнах. Феран улыбался, карие глаза сверкали возбуждением и весельем. Я тяжело вздохнул. Всегда буду завидовать ранним пташкам. А вот мне надо до обеда спать, чтоб почувствовать себя бодрым и отдохнувшим.

— Комары в ноябре? — удивился офицер. — Ну да, о чем я… Ты в следующий раз гоняй потише, а то вдруг враги поблизости будут.

— Хорошо, — кивнул я и поморщился: все-таки нашумел ночью. — Постараюсь как-нибудь.

Феран заговорщически подмигнул и улыбнулся: мол, знаю ту симпатичную мушку, на которую ты вчера заглядывался.

— Поел? Тогда пойдем, ребята уже в седлах. Только тебя дожидаемся.

Я промолчал, быстро допил чай и стал собираться. Последняя реплика слегка покоробила. Получается, что все пчелки рабочие, один я трутень. Но ведь не разбудили, ждали, пока сам. На миг во мне вспыхнула глухая злость. Я тут же решил, что больше не дам себя так… унижать.

Снаружи встретил ледяной ветер и угрюмые люди, что сидели верхом на лошадях. Все, кроме Ига, были плотно запакованы в доспехи, вооружены до зубов. Сбоку стоял мой оседланный конь, флегматично доедал пучок соломы. Боевой маг бросил в мою сторону презрительный взгляд, буркнул с недовольством:

— Долго спишь, помощник.

— Кто рано встает, тот ночью сладко спал, — отпарировал я.

— А ты что делал? — не удержался Иг.

Я придал лицу смиренное и одухотворенное выражение, ответил, что читал книги. Иг гадливо скривился, отвернулся. На лице отвращение, словно увидел мерзкое насекомое. Воины переглянулись и весело заржали. Простые парни, отлично знают, что любой здоровый мужчина ночью уж точно не научные трактаты пишет и не богам молится. И хотя я сказал чистую правду, но тоже улыбался похабным шуткам, раскланивался, чтобы позлить надутого дурака.

— Отставить разговоры! — приказал Феран. — В путь!

Офицер взобрался на коня, подобрал поводья. Я невольно залюбовался. Лейтенант выглядел орлом. Взгляд без страха и сомнений, могучее тело пышет здоровьем, звериной силой. Но в отличие от таких же бравых рядовых вояк в нем чувствовался живой, гибкий ум. Подобные люди рождены, чтобы вести за собой, командовать и посылать в бой. К каждому из воинов найдет особый ключик, неосознанно сделает так, чтобы любили и уважали.

Я взгромоздился на коня, посох кое-как пристроил на луке седла. Феран бросил неодобрительный взгляд, но промолчал. На первом же привале, скорее всего, выразит неудовольствие по поводу моей расхлябанности. Но пока не время.

На горизонте бушевала огненная буря, небо цвело всеми оттенками красного и желтого. За ночь ветер разогнал тучи. Так что теперь над головой блестели последние звезды, а на западе виднелся краешек небесной синевы. Солнце показалось над кромкой далекого леса, брызнуло веселыми золотыми лучами-копьями. Было холодно. Ветер усилился, стал ледяным. Завывал на чердаке трактира, норовил продуть до костей. На дороге возникали вихри, кружили сухие листья. Маленькие лужицы сковало белым ломким льдом, что сухо хрустел под копытами лошадей. Большие и глубокие лужи затянуло тонкой пленкой, под которой еще плескалась мутная жижа. Но через полмесяца даже эти промерзнут насквозь. Уже чувствовалось дыхание наступающей зимы. Вскоре белые крылья укроют Свободные Земли снежным пухом, реки и озера скует ледяная броня.

Иг щурился на восходящее солнце. В ярко-синих глазах плескалось беспокойство. Но лицо оставалось невозмутимым, каменно спокойным. Боевой маг был напряжен, то и дело посматривал в сторону дороги на Лугар. Я не понял почему, но украдкой тоже глянул. Тракт пустой, никто так рано не путешествует. Мы не в счет, у нас важная миссия, и вообще мы герои. А героям, как известно, законы не писаны, правила не установлены.

Я было отвернулся, но тут краем глаза заметил движение. Озаренная оранжевыми лучами солнца, к нам мчалась тонконогая лошадка. Копыта едва касались земли, грива и хвост развевались по ветру. В седле покачивалась маленькая девушка, закутанная в плащ. Пригнулась к шее лошадки, нетерпеливо ее понукая. Капюшон сорвало, рыжие длинные волосы нещадно трепало ветром.

Мгновенная дрожь узнавания пробежала по телу. В груди екнуло, кровь застыла в жилах. Сердце замерло на миг, потом стало биться, словно птица в силках. Я заставил себя отвернуться. Хотелось скрежетать зубами, рычать. Но я держался изо всех сил… Давняя боль вернулась. С новой силой вспыхнула, рванула когтистой птичьей лапой полумертвое сердце.

Рядом с облегчением вздохнул Иг, спешился. Лошадка остановилась в нескольких шагах, тяжко захрипела. Флори легко выпрыгнула из седла, кинулась в объятия боевого мага. Подпрыгнула и взвизгнула от счастья. Лицо радостное, раскрасневшееся от быстрой скачки. Светло-зеленые, почти желтые глаза сияли словно звезды. Полные алые губы шептали какие-то нежности.

— Успела, любимый, успела! — радостно выкрикнула девушка.

— Моя глупышка!.. — прошептал Иг. — Зачем так спешила?

— Неважно, милый, главное, успела…

Флори крепко обняла Ига, прижалась к груди. Такая же красивая, яркая, тонкая и гибкая, словно кошка. Ничуть не изменилась. Лишь немного похудела, но это ее совсем не портило. Я скрипнул зубами: пред глазами пронеслись картинки воспоминаний. Кожа у меня на лице будто помертвела, в груди возник кусок льда. Воины отряда завистливо посматривали, но молчали. Даже Феран умилился, перестал торопить.

Я ткнул пятками коня, спеша убраться подальше. Но Флори увидела движение, повернула голову. Мутная мгла в глазах рассеялась, девушка захлопала ресницами, еще не веря, отстранилась от Ига.

— Эскер?..

Дурацкий конь никак не мог сообразить, чего от него хотели! Я выругался про себя, но теперь убегать было глупо. Посмотрел на нее, даже постарался улыбнуться. Но вышло как-то неестественно, кривовато.

— Привет, Флори! — сказал я. Голос стал хриплый, каркающий. Сглотнул комок в горле, постарался расслабиться.

— Какими судьбами? — поинтересовалась девушка.

— Попутным ветром занесло, — брякнул я, виновато развел руками.

— Как давно я тебя не видела, — сказала девушка, внимательно разглядывая меня. — Ты очень изменился.

— В лучшую или худшую сторону?

Душа истекала кровавыми слезами, затянувшиеся раны вновь открылись и заболели. Каждая секунда рядом с ней приносила мне страшные мучения. Но я старался не подавать виду. Ведь я мужчина, а мужчины должны быть сильными.

— Еще не знаю, — улыбнулась Флори. — Но изменился. Очень.

Я промолчал, посмотрел на небо. Да, она права. Я стал другим. Куда-то подевался юношеский романтизм. Я растерял многие хорошие качества. Зато поднабрался плохих. Стал жестче и взрослее.

— Милая! — позвал Иг.

Боевой маг старался держать себя в руках, но я понял, что еще немного — и он вызовет меня на дуэль. Синие глаза сверкали бешенством. Я окинул Ига насмешливым взглядом, натянул поводья.

— Постой, Эскер! — воскликнула Флори.

Я замер и затаил дыхание. Девушка нахмурилась, сжала кулачки.

— Что? — буркнул я грубо.

— Как ты?

— Лучше, чем когда-либо, — отрезал я.

Флори отшатнулась, посмотрела изумленно и обиженно. К ней подошел маг, обнял за плечи и что-то шепнул на ухо. Девушка кивнула, тяжело вздохнула. Отвернулась и повисла на шее у Ига, нежно чмокнула в щеку.

Я заставил коня идти по дороге. Как же отвратительно вышло. Лучше бы не видел ее. Думал, что давно переболел и забыл, но все-таки нечто осталось. Иначе не чувствовал бы себя так погано.

Со мной поравнялся Феран, глянул с сочувствием.

— Кажется, начинаю понимать, что вы не поделили между собой, — произнес офицер нейтральным тоном.

— Поделили, — ответил я хмуро. — Давно уже.

— Это тебе так кажется, — улыбнулся воин слегка печально. — Иг так не думает.

— Мне плевать, что он думает, — фыркнул я. Командир пожал плечами, некоторое время ехал молча.

— Эскер, я хотел тебя кое о чем попросить… начал Феран.

— Да не буду я с ним ссориться, не буду! — рявкнул я зло. — Мне это не нужно.

— Ты прямо мысли читаешь, — легко рассмеялся офицер, — Но я рад, что понимаешь ситуацию.

«Феран хороший командир, — мелькнула у меня мысль. — Сразу кинулся оберегать здоровые отношения в отряде. Понятно: не хочется в самый ответственный момент потерять поддержку грызущихся меж собой чародеев. Но тревожился он прежде всего об Иге. Я сошка маленькая, то ли служка, то ли помощник боевого мага».

Нас догнали остальные воины, выстроились в колонну. Ехали молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами. Последним ко всем примкнул Иг. На меня старался не смотреть и вообще делал вид, что человека по имени Эскер Гар не существует. Впрочем, меня это полностью устраивало.

По обеим сторонам дороги тянулся густой лес. Чем дальше мы уходили, тем меньше встречалось следов человеческого жилья. Насколько я знаю, области севернее Лугара заселены плохо. В старые времена тут частенько происходили сражения меж имперцами и нашими. Деревушки сметались с лица земли целыми десятками. В итоге люди ушли на юг, туда, где теплее и спокойней. Задержались лишь самые безрассудные. На пути к границе осталась всего пара деревень. А дальше крепости и форты. Туда, собственно, и держим путь, объяснил мне словоохотливый Феран. Запасемся провиантом, оставим лошадей и дальше пойдем тайком.

Дорога вилась ужом. На мой взгляд, больше походила на обычную тропу. Путь обозначали лишь две колеи от тележных колес в твердом грунте. Остальные тракты давно замостили камнем и лишь этот оставили в первозданном виде. Грязь немного подмерзла, и можно было не опасаться, что кони начнут ломать ноги. Свежие лошади шли ходко. Лейтенант иногда переводил отряд на легкую рысь, потом опять заставлял плестись со скоростью пешехода. Я не протестовал. Ненавижу быструю езду, да и мой мерин приспособлен скорее для таскания тяжеленных телег, чем для скачек. Воины шушукались, отпускали шуточки по поводу моего скакуна, откровенно скалили зубы. Но мне было наплевать, на правду нельзя обижаться.

Солнце ярко цвело в невообразимой вышине. Воздух был удивительно прозрачный, напоенный ароматами осеннего леса. Похолодало, пар вырывался изо рта белыми облачками, медленно таял. Мое настроение постепенно улучшилось. Ехал, глупо улыбался бледному безоблачному небу, щурился, когда солнечные лучи били в глаза. О плохом старался не думать.

Лишь теперь присмотрелся к остальным членам отряда. Все очень разные, одеты тоже разнообразно. Пестрая подобралась компания. Чуть впереди ехали два бородатых воина. Оба поперек себя шире, мощные, как вековые дубы, грубо слепленные. Вооружены огромными секирами и прямоугольными ростовыми щитами. Рядом со мной скакал щуплый лысый парень. Бледный как смерть, лицо невыразительное. Удивительно черные живые глаза внимательно ощупывали каждую пядь леса, уши шевелились, ловили звуки. Из случайных фраз я понял, что парень следопыт. Из-под плаща выглядывали рукояти метательных ножей, за спиной висел длинный меч. Чуть позади ехал хмурый светловолосый парень в старых потертых доспехах. Высокий и длинноногий. Все время трогал рукоять огромного двуручника, прикрепленного к седлу. Нервничал: видно, боялся засады. Остальные трое — лучники, двое из егерей, третий тоже следопыт.

За день пару раз останавливались, чтобы дать отдых коням, поили и кормили животных. Люди гораздо выносливее, могут не есть сутками, а вот лошадок надо беречь. Лишь ближе к вечеру, когда стало смеркаться, командир приказал искать место для ночлега. Двигаться впотьмах опасно. Дорога плохая, в рытвинах и колдобинах, залита жидкой грязью. Да и места глухие. Людей почти нет, а вот другие существа могут и встретиться. Хорошо хоть Седые Горы остались к юго-востоку. А то б не отбиться от троллей, огров и прочих пещерных тварей. Но и на равнине можно нарваться на бродячих орков или злобных лесных гномов. Рисковать не стоит, лучше спрятаться за ярким пламенем костра, выставить часовых…

Мы остановились на небольшой лесной поляне неподалеку от дороги. Расседлали лошадей. Ко мне подошел Феран, устало буркнул:

— Эскер, бегом за дровами, пока не стемнело. За твоим конем поухаживаем.

Я кивнул, положил посох на землю и полез в чащу. В душе на мгновение вспыхнула злость — все-таки назначили прислужником. Но я усилием воли погасил раздражение и гордыню. Не время выказывать норов. Если уж согласился, тяни лямку.

Ветки били по лицу, наровили выцарапать глаза. Я прикрылся руками, кое-как продрался сквозь густой кустарник. Огляделся. Как назло, вокруг ни одной сухой ветки, а те, что есть, высоко. Что за лес такой? Ведь должно быть полно валежника, что скапливается долгие годы. Бери охапками. А тут ничего, как корова языком слизнула. Хотя ветви могут лежать под толстым ковром опавших листьев…

Я прошел дальше, поднялся на невысокий пригорок. Только тут отыскал сухое дерево, к тому же расколотое на куски молнией. Набрал в руки толстых веток, побрел, спотыкаясь, обратно. Но то ли что-то напутал с ориентирами, то ли просто забыл дорогу. Прошло довольно много времени, а поляны не было, голоса спутников тоже не доносились. Я забеспокоился, бросил дрова наземь. Огляделся вокруг. Деревья такие похожие, просто одинаковые. Как тут ориентироваться?

Было удивительно тихо. Лишь листья шелестели под ногами. Стремительно темнело. Густые тени скапливались под деревьями, несмело выползали вперед, сливались в серую мглу. Я почувствовал себя страшно одиноким в безмолвном царстве, остановился и выругался. Ну не идиот ли? Умудрился заблудиться. Орать как-то глупо, да и без толку. Звуки в лесу разносятся далеко. Будь отряд поблизости, я непременно услышал бы их.

На нижнюю ветку ближайшего дерева села сорока. С интересом посмотрела на меня черными глазками-бусинками, нагло и насмешливо застрекотала.

— Чтоб тебя!.. — буркнул я, спугнул птицу резким движением. — Мрон! Ну не везет так не везет…

Я сосредоточился, произнес поисковое заклинание. Тоненькие энергетические черви-щупы расползлись во все стороны. Дальше, еще… еще. Есть. С правой стороны я почувствовал жизнь. Заклинание показало смутную перевернутую картинку — поляна, похожая на ту, где мы остановились. Но там было странно безлюдно. Хотя лошадей, наверное, увели под деревья, а бойцы разбрелись за дровами, устав меня ждать.

Недолго думая, я рванул туда. Как дикий кабан проломился сквозь кусты, отмахивался от веток и листьев, ругался вполголоса. Несколько раз спотыкался о корни, чуть не падал. Но каким-то чудом сохранял равновесие и скакал дальше, как горный козел. Дыхание сбилось, холодный воздух резал легкие. Я отплевывался, и бежал дальше. В мозгу билась лишь одна мысль: скорей бы к своим. К Мрону лес! Лучше послушаю выговор от командира и отправлюсь искать дрова поближе, в листьях пороюсь, в конце концов. Быстро же я стал городским жителем. А ведь в юности никогда бы не заблудился в лесу. Чутье какое-то было, чувство направления…

Поляна появилась совершенно неожиданно. Деревья остались позади, а я оказался посреди открытого пространства. Над головой серело вечернее небо, под ногами шуршали целые ворохи листвы. Я повертелся на месте в надежде увидеть кого-нибудь из отряда. Никого не было.

Я постарался успокоиться, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Сердце выпрыгивало из груди, легкие горели огнем. Во рту скопилась кислая противная слюна. Я сплюнул, на несколько секунд прикрыл глаза, потом распахнул вновь. Так, спокойно. Теперь стало видно, что поляна совсем не та. Эта была больше, деревья стояли по-другому. Посередине огромный раскидистый дуб. Ствол в три обхвата, кора морщинистая, почти черная. Старое-престарое дерево. Интересно, что оно успело повидать на своем веку. Тох как-то говорил, что деревья растут многие века, иные даже тысячелетия. А этот дуб даже по меркам деревьев — глубокий старик, древний, но еще крепкий и сильный. Не возьмусь гадать, сколько ему лет.

У меня возникло и постепенно окрепло странное ощущение, будто за мной следят. Чужой равнодушный взгляд шарил по мне, сверлил затылок. Я сжал кулаки, медленно обернулся. Никого. Поляна погружалась в сумерки, меж деревьями клубился зыбкий белесый туман. Ощущение слежки не отпускало, било по нервам.

Я выругал себя за глупость. Дурак, зачем посох оставил? На нем висит куча готовых заклинаний — бери и пользуйся. Если возникнут неприятности, я буду беззащитен, как новорожденный котенок. Я не боевой маг, огнем со скоростью мысли плеваться не умею. Всего лишь механик, специалист по тонким воздействиям, которому несказанно повезло обрести артефакт и несколько книг чародеев древности. Я даже меч забыл. Точно дурак.

Уже начал произносить защитное заклинание. Но тут на глаза попалось нечто, из-за чего я сбился, умолк на полуслове. Туман на противоположной стороне поляны разошелся, отхлынул быстрой морской волной. Там оказался небольшой холм. Из-под ковра листьев торчали обломки каменных плит, огрызок фундамента. Заинтригованный, я пошел вперед, остановился в нескольких шагах. Увидел: камни белые, едва светятся в сгущающихся сумерках. На них что-то написано, но язык незнакомый, ничего подобного я раньше не видел. Края осколков гладкие, сточены дождем и ветрами, стерты неумолимым временем. Чувствовалась спящая магия. Но не черная и не белая, даже не стихийная, просто чужая.

— М-да… — пробормотал я, озадаченный. — Что же это было?

— Величайшая крепость, какую видел мир!

Я испуганно отпрянул, скороговоркой произнес защитное заклятие. Поднял руки, начертал в воздухе атакующие Знаки Огня и Воздуха. Силы влил достаточно, чтобы разбить в пыль скалу средних размеров. Но заклинания придержал. Сначала надо разобраться, с чем я столкнулся.

Худенькая красивая девушка, одетая в белую тунику, вышла из-за деревьев, светлым призраком проскользнула меж стволов. Ни один листик не шевельнулся, ни одна веточка не дрогнула. Шла она бесшумно, легко ступая босыми ногами. Русые волосы украшал венок из опавших листьев, на запястьях браслеты из веточек калины и рябины, переплетенные с гроздями коричневых желудей и орехов. Кожа золотистая, очень нежная и гладкая. Личико миловидное, детское.

— Здравствуй, младший брат! — сказала она.

Голос был тихий и нежный, шелестящий. Такой трогает какие-то струны в душе, навевает светлую грусть.

Девушка присела на край белой плиты, ласково провела по исцарапанной поверхности. Вослед ее пальцам побежали оранжевые росчерки. Выбитые в камне знаки загорались, но тут же бессильно тухли. В воздухе возник легкий запах свежести, словно перед грозой.

— Э-э-э… привет! — брякнул я зачарованно.

Откуда-то пришла музыка. Чуждая человеческому слуху, но от этого не менее прекрасная. Звуки складывались из шороха листьев, скрипа веток и пения сонных птиц. В ней чудилась удивительная гармония, какой-то великий смысл, недоступный пониманию. Мой вспыхнувший было страх исчез. Осталось лишь любопытство.

Девушка посмотрела в небо. Замерла, прислушиваясь к чему-то недосягаемому мне. Я застыл, страшась спугнуть ее словом или неосторожным движением, даже вздохом. В голове теснились мысли, требовали действия.

— Стены крепости подпирали небо, башни и донжон служили защитой для обездоленных и обиженных, — произнесла она мечтательно. — В замке жили рыцари-чародеи, умелые и бесстрашные. Светом душ воины могли изгнать ночь, Зло бежало от одного лишь звука их шагов…

— Что с ними стало? — прошептал я, пораженный. Воображение художника нарисовало яркую картину древней крепости. Башни и укрепления, трепещущие на ветру флаги, черные точки парящих в небе птиц…

Незнакомка обратила на меня взгляд, печально улыбнулась.

— Одни погибли, сражаясь за свою честь и идеи. Крепость рухнула в день поражения. Другие стали богами. Обломки до сих дней служат напоминанием…

В груди защемило. Я тяжело вздохнул, опустил голову. Поверил каждому слову. Такие… существа не могут врать.

— Неужели хорошее всегда умирает? — спросил я с мукой.

— Нет, — покачала головой девушка. — Но и вечным быть не может. Это жизнь, младший брат. День сменяется ночью, лето зимой. Но вслед за ледяной стужей и звездной тьмой идет долгожданное утро и весна. Рушатся крепости, умирают люди… но идеи живы. Прорастают семенами в плодородной почве, несут свет в иссушенные, изломанные души.

Девушка неожиданно поднялась, одним легким текучим движением оказалась рядом. Я утонул в глубине желтовато-зеленых волшебных глаз. Холодная ладошка ласково погладила меня по щеке.

— Из рыцарей выжил и сохранил верность идеям лишь один. Он и доныне служит Миру.

— Кто ты? — прохрипел я. — Ты жила в крепости?

— Нет, младший брат, — улыбнулась незнакомка, покачала головой. — Я пришла гораздо позже. Но видела того, последнего. Он устал. Но еще борется. И будет сражаться всегда.

— Почему ты тут? — спросил я, не в силах отвести глаз от прелестного лица.

Девушка пожала плечами:

— А где мне еще быть? Я узница совести, а это самые крепкие цепи. Когда-то давно была величайшей волшебницей, карающей дланью богов. Но потом поняла, что так нельзя. И теперь искупаю собственную вину.

— Пойдем со мной! — попросил я. — Ты нужна нам, мне…

— Нет, младший брат, — твердо сказала незнакомка. — Не искушай. Ты справишься. Я верю в тебя.

— Но я так слаб! — возразил я. — И боюсь.

— Нет, — улыбнулась девушка. — Ты даже не представляешь, насколько силен. Твой путь только начался. Но ты пройдешь его до конца. Я вижу это так же ясно, как звезды в небе. А страх для того и существует, чтобы его преодолевать.

Я хотел что-то сказать. Но не смог. Слова умерли на губах. Мир уменьшился до поляны, дуба-старика, обломков былого величия и девушки. Неземной и сотканной из волшебства… Она поняла, кивнула легко. В ее руках появился длинный и узкий клинок, очень простой.

— Возьми, — прошептала незнакомка. — Этот дар ни к чему тебя не обязывает. В нем нет того, что вы называете магией. Меч принадлежал одному из чародеев-рыцарей крепости. Он — напоминание, символ, не более. Возьми. И укрепись духом, младший брат.

Незнакомка протянула меч рукоятью вперед. Я принял, удивился легкости и удобству оружия. Девушка наклонилась ко мне, едва прикоснувшись, поцеловала. На губах осталось ощущение свежести, голова закружилась от внезапного прилива сил. Я ахнул, пошатнулся, не в силах сдержать в себе то, что она дала мне. Губы сами собой растянулись в счастливой улыбке. По щеке скатилась горячая слеза. На мгновение я вновь почувствовал себя ребенком. Мир взыграл удивительными красками и запахами, звуками. Лес перестал быть просто лесом, а небо небом…

— Прощай, младший брат! — шепнула незнакомка. — Будь собой!

Девушка повернулась и исчезла, растворилась среди деревьев. А я стоял еще некоторое время, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами и ощущениями, впитывал спокойствие и силу заповедного места.