Резня на «Могиле гиганта»

ГЛАВА 9 С НЕБЕС

Дула оборонительных орудий озарялись вспышками. Загруженная информация о целях и меткие глаза стрелков позволяли орудиям вести концентрированный огонь, выпуская в небеса нескончаемый поток трассеров. Рев пушек был почти оглушающим. Шторм сопровождался вспышками, молниями и громом тяжелой артиллерии, посылавшей дождь из горячей стали в сторону противника. Дым, поднимавшийся от дул пушек вверх, образовал темные облака, лишь незначительное количество горючего ракет вкупе с хладогентами уносилось прочь слабым бризом джунглей, над вершиной плоскогорья.

В ангаре истребителя-четыре завыла сирена, вращавшийся янтарный маячок призывал заряжающие команды загрузить свежие обоймы с боеприпасами в турель, это был шестой раз за тридцать одну минуту, когда счетверенная пушка умолкала из-за отсутствия боеприпасов. Наскоро обученные перезарядке сервы изрыгали проклятия на загружаемые обоймы, тратя на несколько секунд больше, чем требовалось. Зарядив три-четыре ствола, они снова ставили механизм подачи боеприпасов на предохранитель.

Внутри командного центра «Могилы Гиганта» брат Кельтру вполовину развернулся на своем кресле.

— Четвертый снова пуст! — крикнул он. — Монитор показывает многочисленные ошибки в перезарядке системы.

Кулмоний крепче сжал кулаки.

— Черт побери, пошли туда технодесантника. Пусть устранит неполадки.

Один из смертных служителей арсенала перевел изображение с экрана своего терминала на основной дисплей.

— Все адепты Ордена заняты. В наличии есть два инженера. Выполняю запрос.

Пока смертный говорил, значок истребителя-девять замигал, оповещая об практически опустошенной обойме. Семь процентов. Пять. Два. Пуст.

На Кулмония накатило чувство отчаяния, сердцебиение усилилось.

— Контроль щита! Доложить обстановку! — прорычал он.

Среди всех сервов и воинов Ордена, с их желто-черными цветами, облаченный в красные одежды аколит Адептус Механикус был похож на редкий артефакт. Женщина повернула голову с искусственной, механической грацией, ее трех окулярные линзы сфокусировались на бронированной форме командующего бастионом. Ее голос был абсолютно спокоен.

— Докладываю, щиты держатся. Целостность репульсорного поля — девяносто восемь процентов.

Кулмоний обхватил кафедру обеими руками. Сквозь холодный метал он мог чувствовать вибрацию от непрекращающегося огня орудий за бастионом. Десантник глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

— Значит, у нас все еще есть шанс, учитывая, что реактор может работать вечно…

На экране показалась дюжина целей, нырявших в небеса Мирал Прим. Это была часть роя с двух кораблей-ульев, насчитывавших сотни тысяч органических спор-капсул, несущихся к поверхности, оставляя за собой огненные следы. Каждая из этих капсул, некоторые из которых достигали десять метров в длину, была защищена от жара багровым хитином, но нет от пушек защитников бастиона, сбивавших их в бессчетных количествах. Когда капсулы раскрылись, в них обнаружился живой груз. Спуск капсул на поверхность не проходил по какой-то определенной схеме. И не имел определенной цели. В отличие от целевых десантирований с орбиты, осуществляемых силами Адептус Астартес или Астра Милитарум, дети Кракена, казалось, были ведомы лишь одним желанием: поскорее впиться своими когтями в землю. Богохульная орда с Илота оказалась в джунглях и успела нанести значительный урон силам Ордена. Десантники все еще владели инициативой, но, при этом, Косы потеряли почти всю вторую роту. В месте падения «Илота» образовался целый потоп из искалеченной плоти пришельцев. Не осталось никаких записей со времен Тиранической войны, кроме тех, что зафиксировали события на Соте. Был ли это очередной трюк «Кракена»?

Кулмоний наблюдал, как вопреки хрупкой надежде и смыслу, новая волна красных точек появилась на экраны монитора, быстро снижаясь к поверхности.

— Им нет конца, — пробормотал он. — Нет конца. Словно они высыпали на нас ведро могильных червей.

Орудия продолжали вести огонь. Они сбивали капсулы тиранидов, разрывая их огнем лазпушек в то время, как перехватчики нашпиговывали захватчиков градом снарядов.

Ксеносы умирали, едва показавшись из своих коконов, и падали на землю, вымазанные фетальной или амниотической жидкостью. Безжизненные тела некоторых из них были разбросаны по поверхности вокруг плоскогорья. Другие пытались вскарабкаться на защитное поле, закрывавшее «Могилу гиганта» от угрозы извне, и тут же попадали под разрушительное действие репульсорной энергии щита, разрывающей их на части.

Вдали от бастиона, те боевые летательные аппараты Ордена, которые не занимались охраной более легких транспортников, спешивших к кораблям флота, обстреливали джунгли за восточными аванпостами. Получая прерывающуюся из-за густой растительности информацию с сенсоров, они обрушивали на поверхность огненные штормы. Поднимая вверх черные облака дыма и пепла, боевые машины Ордена выжигали потенциальные места высадки ксеносов. Все в «Гробу» понимали, что штурм тиранидов был направлен не только на само плоскогорье. Это было нашествие на планету. Они собирались поглотить весь мир.

Послышался доклад серва арсенала:

— Перехватчик готов к бою, — облегчение ясно прослеживалось в голосе говорящего. — Боеприпасы загружены, и машина готова вести огонь по вашей…

Кулмоний навис над кафедрой.

— Не жди моей команды! Атакуй! Сейчас же, или я закину этого чертова стрелка на вершину утеса!

Брат Нимеон неслышно возник рядом.

— Спокойно, командующий. Эти мужчины и женщины, возможно, будут служить тебе лучше, если ты не будешь каждый раз угрожать им расправой.

Сжав зубы, Кулмоний бросил взгляд через все помещение, на всех офицеров-сервов, стоящих у тактических станций. Их хрупкость и уязвимость невозможно было не заметить.

— Я не уверен, что это действительно мое призвание, брат, — признался он. — Я желаю встретиться с Кракеном снова лицом к лицу, на поле боя, а не прячась за стенами этой проклятой скалы. Я способен сражаться и здесь, как и все мы, но этот путь не заглушает мою жажду кровавого возмездия. Мои пальцы уже забыли, что такое рукоять цепного меча.

— Эта честь была дарована тебе магистром Ордена. Защищать «Могилу гиганта» и наш новый родной мир.

Кулмоний рассмеялся. Это был смех отчаяния.

— Защищать этот мир? Разве ты не видишь то, что вижу я на этих мониторах? Мы едва, я повторяю, едва сохраняем чистое небо над нашими головами. За каждой подбитой капсулой ксеносов, приземляются еще пять, в сотнях километров отсюда. На Соте у нас была орбитальная система обороны «Эгида» и сеть оборонительных установок, а также вся мощь нашего флота. Сейчас они даже не беспокоятся где мы. Они просто окружают нас.

Нимеон с грустью взирал на экран и информацию, бежавшую по нему. Когитаторы не обманывали.

— Магистр Торкира соберет флот и пошлет нам на помощь, — произнес он, словно убеждая самого себя. — Они восстановятся после гибели «Силы чести» и отбросят остальные корабли флота-улья.

Кулмоний покачал головой.

— Нет, он этого не сделает. Не сейчас. Он не будет рисковать ими, не без боевой баржи во главе. Он прикажет флоту покинуть систему до того, как тираниды настигнут их. На земле мы продержимся дольше, чем они в небе.

Командующий крепостью отстраненно вертел в руках рукоять боевого ножа, представляя как снова накручивает плоть ксеноса на лезвие.

— И все сведется к битве на земле. Только наши щиты и пушки-перехватчики. Только так ксеносы смогут достичь бастиона.

Он повернулся к рубке контроля.

— Итак, брат. Я продолжу исполнять эту почетную обязанность, возложенную на меня, и следить за обороной «Могилы», пока мы не победим, или смерть заберет меня. Но больше не говори мне о том, чтобы я был помягче с сервами. У меня больше не осталось места для добра, ни в сердце, ни в животе.

— Тогда о какой победе ты говоришь? — спросил Нимеон. — Без флота, без связи с капитаном Тракианом, находящимся за пределами Мирал Прим, без «Сердца»….

Прежде чем он успел закончить фразу, двери помещения распахнулись. Магистр Торкира, в сопровождении двух братьев из почетной стражи по бокам, и следующий за ним библиарий Спиридон прибыли в командный центр. Кроме Нимеона и Кулмония, лишь небольшая часть присутствующих обратила внимание на их появление. Учитывая сложившиеся обстоятельства, такое поведение было понятно.

— Командующий Кулмоний, — произнес Торкира, — я передал приказы на аванпост на Мирал-Два. Остатки нашего флота отходят за окраину системы, и продолжат отражать атаки ксеносов оттуда, пока не подойдет «Атрейд» и транспортные суда. Они будут ждать возвращение Тракиана, а затем, единым фронтом, нападут и уничтожат тиранидские суда «Мирал Рекс». А мы будем выжимать этих тварей отсюда.

Кулмоний многозночительно взглянул на Нимеона, но десантник не отреагировал на него.

— Значит, вы верите, господин, — начал Нимеон, — в то, что капитан Тракиан действительно вернется?

— У меня нет выбора. Если он не вернется, мы все погибнем.

Кулмоний почувствовал, как ускоряется биение его сердец.

— Это так. И вы планируете сражаться с врагом из крепости? Чтобы наказать «Кракен» за все то, что они сделали с нами?

Спиридон вопросительно поднял бровь.

— Скажи мне, брат, за что действительно ты сражаешься?

Глаза библиария были наполовину закрыты, но черты лица исказились в гримасе подозрения. Его слова заставили Кулмония отшатнуться.

— Я… Я не…

— Сражаться ни за что — значит быть трусом. Попытаешься защитить всех — погибнешь. Ты должен более осторожно выбирать свои битвы и давать только те клятвы, которые сможешь выполнить. Ты всегда должен четко понимать свои границы. Это — не трусость, а прагматизм.

Кулмоний нахмурился.

— Но мы — оплот Империума. Как нас запомнит история: как мягкотелых трусов, не способных отомстить за свои страдания?

Флот на гололитической карте системы стал разделяться на небольшие группы. Гром пушек-перехватчиков возрастал.

— История? — пробормотал Торкира. — За тенью войны история помнит только то, что будет записано нами.

Он выпрямился, расправив плечи.

— А теперь, командующий, давай вернемся к укреплениям и будем наблюдать за этими великолепными раскатами грома.

В глубинах джунглей Мирала, среди полыхающих зарослей и дымящих торфяников, лежали тела детей Кракена. Споровые капсулы дрожали и покрывались трещинами. В свое время дрожь земли или случайное падение дерева запустят защитный механизм биокапсул, они выплюнут био-кислоту или воспламеняющиеся флюиды из подергивающихся придатков, и результат подобных действий может быть непредсказуем.

У капсул было лишь одно назначение: доставить выводок на планету-добычу. Органические сенсоры возбужденно вдыхали атмосферу. Гротескные хоботки сползли с остатков покалеченной местной флоры. Где-то над небесами, невидимые, блуждали мерзкие формы «Ксепера» и «Ядули». Пушки «Могилы гиганта» умолкли одна за другой, когда последние споры пронеслись в небесах, с запада на юго-восток. Корабли-ульи зависли над орбитой, отбрасывая огромную тень на ландшафт местности. Но не своими телами, а бессчетным выводком. И откуда-то из глубин своих непостижимых, рожденных в пустоте внутренностей, был послан сигнал-импульс.

Боевые братья, стоявшие ближе всех к библиарию Спиридону, заметили, как тот сбился с шага и крепко сжал свой посох. Псайкер ощущал психическое воздействие тиранидов как никто другой на Мирале Прим. Корабли-ульи кричали, призывая своих детей восстать и завоевать этот мир. Поглотить его. Выводок за выводком, распространяясь со скоростью мысли по уже искалеченной поверхности планеты, импульс достигал сознания детей Кракена. Первобытные инстинкты проснулись и почти сразу взяли верх. Споровые капсулы распустили лепестки и выпустили струи грязеватой жидкости. Хитин покрылся трещинами. Мускулы, только недавно способные совершать лишь одно дергающее движение, выполнили свое предназначение и, взорвашись, прекратили свое существование. Гипер-развитые воины вывалились на поверхность, делая свои первые тяжелые вдохи воздуха. Психические синапсисы коллективного разума ксеносов защищали сами себя. В течение нескольких минут, периметровые сенсоры командного центра бастиона зарегистрировали движение и био-сигнатуры, заставившие офицеров управления вздрогнуть. Вскоре после этого повсюду стал раздаваться вой миллиардов нечеловеческих существ. И дети Кракены начали движение под небесами этого обреченного мира. Однако, Мирал Прим, не знал, что он уже обречен. Судьба решила дать небольшой шанс Косам Императора. Множество поколений племена мира смерти хватались за свои примитивные верования, связанные с огромным плоскогорьем «Моиглы гиганта». Эта планета, по своей природе, была решительно настроена сопротивляться любой внешней колонизации или поселению, и каждый, живущий на ней организм, представлял угрозу. И, соответственно, местное население состояло из грубых мужчин и женщин, находчивых и коварных, агрессивных и гордых. Поколениями они познавали свой родной мир. Их традиции и убеждения являлись продуктом постоянной борьбы за выживание, навыки и умения оттачивались бессчетным столетиями. Ксеносы рассматривали планету, исключительно как богатую добычу. Как бы иронично это не звучало, Мирал Прим также видел в них своего рода добычу. Вдоль всего экватора, далеко за пределами данных воинов Ордена и их боязливых слуг, засевших в Могиле, начиналась война на самом первобытном уровне. Стаи когтистых гиббонов Мирала бросались на термагаунтов и забивали их до смерти своими огромными кулаками, но их тут же разрубали маскирующиеся охотники, своими телесными крюками с ядом на конце.

Ползучие, членистоногие потрошители и крылатые, слепые черви с пастями, полными острых зубов, поглощали падающих тиранидов и мертвых птиц, а стервятники-падальщики подхватывали их быстро раздувавшиеся тела и уносили к своим гнездам на вершинах деревьев. Поверхность джунглей дрожала от тяжелых шагов крупных воинов-тиранидов, их хищное восприятие концентрировалось на монстрах, скользящих между их лапами. Ксеносы, атакованные из-под земли, не уступали количеством наземным акулам, которых вылавливали землеройки тиранидов. Но, постепенно, километр за километром, дети Кракена отвоевывали территорию с непоколебимой решимостью, разделяемой всеми организмами флота-улья. В последующие часы они охотились и уничтожали. Они кричали и убивали. Когда дневной жар усилился, чаша весов в этой невидимой войне стала склоняться в их пользу. Племена Мирала разумно не вмешивались в противостояние этих сил природы. Они отступили так тихо и быстро, как только могли, к их схронам среди валунов и плоскогорий, шепча молитвы духам, которые, по их мнению, могли защитить туземцев. В конце концов они поняли, что взгляд далекого гиганта-Императора отвернулся от них в этот день.

В то же время, стоящий на крепостном валу магистр Торкира сфокусировал взгляд на чаще обломанных деревьев у подножья «Могилы». Марево поднималось с голой скалы плоскогорья на другой стороне внешних врат и оборонительных траншей. За всем этим пролегала территория очищенная руками Ордена днями ранее. Поваленные стволы деревьев, не тронутые огнем прометия, потрескались под солнечными лучами, а обнаженная земля под ними быстро превращалась в пыль, которая превращалась в шипящий вихрь. Не под влиянием полуденного бриза, который был слишком слабым, чтобы создавать подобное, но взрывами мин.

Из вокса послышался голос сержанта Бримлоу, сопровождаемый потрескиванием.

— Как я и обещал, брат.

Торкира повернулся к Кулмонию, на лице застыл не заданный вопрос.

Командующий бастионом подался вперед, когда все взгляды присутствующих обратились на него.

— Он, хм…Он сказал, что мы услышим это даже здесь, — пробормотал он, соскабливая комок грязи с перчатки, — когда противник доберется до линии обороны.

Магистр Ордена не произнес ни слова, но повернулся к сцене резни, разыгравшейся перед ними. Череда свежих взрывов повредила ствол дерева, всего лишь в дюжине метров от границы леса, и оно рухнуло на землю. Яркие вспышки возникли за полсекунды до хлопков, выделив из тени тела умирающих ксеносов. Остальные ветераны Кос заняли позиции на стене, выкрикивая имена собратьев, погибших на Соте. Кулмоний бросил взгляд вниз, на отделения, проводящие перекличку, затем на опустошителей, на внешней стене, с их сервами, готовыми к подаче свежих боеприпасов. Десантник обвел взглядом каждую артиллерийскую установку, окрашенную в камуфляжный цвет, и офицеров Милитарум, стоящих рядом с ними. Он наблюдал, как турели «Хищника» движутся взад-вперед в поисках противника, готовые поразить каждого, кто окажется в зоне поражения. Кулмоний также обратил внимание на видневшиеся вдали «Громовые когти», кружившие над постами восточной части плоскогорья, а за ними — сожженные обломки био-титанов с «Илота». Он знал, что там «Грозовые ястребы» и «Штормовые Орлы» организовали точку сбора для всех выживших, ожидая приказы с «Могилы».

Косы Императора скоро снова встретятся со своим самым ненавистным врагом. Прозвучала последняя дробь барабана, скоро вокруг будет лишь грохот битвы.

Кулмоний обнаружил, что он задержал дыхание и медленно выдыхает, чтобы не издавать ни звука. Затем он активировал связь с командным центром.

— Брат Кельтру, есть новости с флота?

— Ничего, командующий. Ни единого сообщения после того, как они оторвались от преследовавших их кораблей Кракена и вышли за зону действия передатчика.

Нимеон посмотрел на Кулмония сквозь линзы своего боевого шлема.

— Возможно, не стоило так сильно надеяться.

Кулмоний кивнул.

— Да, — пробормотал он. — По крайней мере, они успели эвакуировать аванпост на Мирал Два. Их патрульные корабли не продержались бы и нескольких минут против роя тиранидов.

С дальнего края укреплений раздался крик, офицеры-смертные стали на перебой выкрикивать одну и ту же информацию.

— Они прорвались! Ксеносы прорвались!

— Расступитесь! — потребовал Торкира, проходя между братьями Ордена и своей почетной стражи. — Этот момент надолго запомнится в истории нашего Ордена, и я лично прослежу за этим. Поднять стяг!

С северного края плоскогорья, у склона, наконец, показался враг. Трио грациозных охотников двигалось с впечатляющей скоростью, проносясь под шипящими сигнальными ракетами, каждый размером больше дредноута. С каждым шагом твари вгрызались в землю своими заостренными конечностями. Когда пыль вокруг них рассеялась, Кулмонию показалось, что они невидимки…Пока стоящий слева не бросился на растяжку и активировал последнюю сеть мин, в трехстах метрах от Могилы. Был ли он закамуфлирован, или нет, ксенос умер мгновенно под общие аплодисменты защитников.

Но остальные твари избежали подобной участи. Ссутулившиеся гаунты, с удлиненными черепами, не достаточно обожженные в горящих руинах джунглей. Дюжина охотников ринулась вперед, уверенно опираясь на свои мощные лапы. Они добрались до отвесной стены без единой мысли о собственной выживаемости, и тут же попали под сконцентрированный огонь скаутов Бримлоу. Лаз-снаряды и болты типа «Охотник» разрывали их тела, но, в результате, угол атаки ксеносов сместился на запад, к основанию склона, ведущего к основным воротам. На плацу завыли предупреждающие сирены. Лесополоса была прорвана еще в двух местах. Затем в трех, пяти. Лицо Торкиры представляло собой маску убийственной ярости. Он взглянул на Кулмония, в уголках его глаз застыло безумие.

— Мы одолеем их, командующий! — взревел он. — Мы сдержим эту волну, а затем еще и еще!

— Со всем уважением, господин, — прервал его Нимеон, ему пришлось повысить голос из-за нарастающего шума, — они не будут наступать волнами, а обрушатся на нас единым цунами. Как и при орбитальной высадке, Кракен полагается на количества. Молниеносный штурм, который поглотит нас, как это было на Соте.

Торкира надел свой череполикий шлем.

— Они не поглотят «Могилу», — рявкнул он и выдвинулся на позиции со своей стражей.

Кулмоний ощутил знакомое чувство холодной ярости, которое нарастало в обоих его сердцах. Он взял себя в руки и активировал связь с бронированными соединениями.

— Не стрелять, братья. Мы подождем, пока рой не окажется на таком расстоянии, когда даже случайные выстрелы будут достигать своей цели.

Переключившись на частоту Милитарума, он воздел кулак над головой.

— Почтенные союзники, обрушьте на них шквал артиллерии.

Мгновение спустя, пушки, снятые с «Грифонов», заговорили. Их радиус выходил за пределы очищенной зоны за плоскогорьем, но их роль в обороне была просчитана много дней назад — пушки предназначались для выведения тиранидов прямо к зоне поражения оружия Кос Императора путем отстрела и расшатывания роя, все еще находящегося под прикрытием крон джунглей. Когда были выпущены первые снаряды, вокс-канал Кулмония затрещал.

— Командующий, говорит Кельтру. Офицеры сенсориума докладывают, что корабль флота-улья «Рокола» присоединился к штурму.

— Статус?

— Эта тварь пока еще на дальнем краю планеты, но мы ожидаем ее приближение в течение десяти часов.

В наушнике возникла пауза: Кельтру общался с офицерами штаба.

— Это после полуночи, по времени «Могилы», брат.

Взгляд Кулмония переместился к дальней лесополосе. Она была набита мерзкими телами мелких тиранидов, объятых пламенем. Оставшиеся кусты уничтожались оглушающим артиллерийским огнем и грузом мертвых тел ксеносов.

— Мы едва успеем покромсать их авангард к полуночи, — ответил он. — Если продержимся до утра — это будет чудом.

Он повернулся к Нимеону. Позади них развевалось боевое знамя Ордена, гордое и непреклонное, как и всегда.

— Прикажи тактическим отделениям двигаться к первой линии. Я хочу видеть всех на стенах. Я хочу слышать боевые гимны и давай напомним себе, за что мы сражаемся.

— Возмездие, — кивнул Нимеон.

— Нет. Не возмездие, пока нет. Только выживание — возмездие придет после.