Рейдер [Авторская версия]

Глава 14

До выхода в пространстве Бегаза остались считанные минуты: запустил подготовку к переходу, перевел часть энергии с контура гиперпривода на силовые щиты и системы вооружения. Принял отчеты о готовности к немедленному старту от обоих малых кораблей, утвердил схему предполагаемого взаимодействия. Отключился от искина…

Почувствовал во рту кислый привкус: запах очищенного кислорода волной ударил в нос, мозг снова стал воспринимать сигналы вкусовых рецепторов. Фу-у-у, ну и гадко же… Во рту и это несмотря на регулярные его санации автоматикой капсулы, а может и благодаря им. Привкус явно необычный. Гадкий, но необычный. По спине прокатился легкий озноб, пальцы приятно закололо, а в глазах появилась проецируемая на внутреннюю часть забрала картинка. Наконец-то пропал, отпустил мое сознание, постоянный гул бесконечного потока проходящих данных, информационным прессом сопровождавший всю эту вахту. Вокруг стояла гробовая тишина — системы шумоизоляции, автоматика компенсации колебаний, заполнявший пилотскую капсулу гель, мой собственный скафандр — надежно изолировали от остального мира. Закрыл глаза — хоть немного отдохну.

Глупо было рассчитывать, что в смежной системе не окажется кораблей… Я и не надеялся, но других вариантов все равно не было. Она — единственная, из которой до Бегаза расстояние прыжка чуть меньше двух стандартных переходов. Других таких нет просто физически. А «краями» такой большой корабль вести нет смысла: засветка будет такая же, только времени на путь по окружности уйдет куда как больше, чем напрямик. Поэтому пер вперед, наплевав на все вокруг. Как говорится в старом анекдоте: «У носорога очень плохое зрение. Но это не его проблемы…». Ну да, все как по писаному и происходит, мол, подходи если такой смелый, самоубийца или дурак!

Но таких не нашлось. Хотя кочевников там оказалось до неприличия много, все экономичные маршруты ими просто кишмя кишили. Корабли в основном малые, средних так, единицы. Титан пер насквозь, и помешать ему никто не решился. Тем более что траектория проходила вдали от планет и планетоидов, на которых, возможно, уже основаны поселения. Вообще-то я их понимаю, сам бы тоже первым не полез: слишком несоизмеримы силы. Зато на Бегазе нас наверняка будет ожидать «горячая» встреча «главным калибром», если говорить без преуменьшения. Точку перехода по известной траектории движения любого судна рассчитать не проблема, а времени чтобы подготовиться у них более чем достаточно. Не знаю, как мыслят эти люди, и люди ли — в полном смысле этого слова, но упускать шанс овладеть таким кораблем они не будут, это точно. Так что серьезной драки не избежать… Такова жизнь, очень тяжело с ней в этом поспорить. Зато в драке не так уж и много вариантов… Полет мысли неожиданно прервало сообщение о готовности, искин запустил обратный отсчет до перехода, — отдых закончился, наступили рабочие будни.

— Полная готовность. Начата процедура обратного перехода, — сказал я по внутренней связи и через мгновение провалился в глубины системы управления. Поток концентрированных данных впился в сознание исполинской фоновой воронкой, создав специфический, почти неуловимый, фантомный гул. Тело вновь перестало ощущаться, ушло на задний план, мир вокруг, еще недавно граничавший на краю сознания с полным забытьем и отдохновением расцвел неестественными красками, графиками, кривыми напряжения и бесконечным сонмом отчетов всевозможных форм и визуализаций. Все это одновременно, одним мгновением словно наехало на мое измотанное от долгого перелета сознание и удивительным, но в то же время гармоничным образом в нем укоренилось. Так, как будто бы я всегда, всю свою сознательную жизнь был с этим огромным древним кораблем-артефактом одним целым. Я знаю, что этот корабль, установленные на нем новые искины и старинные системы приняли меня. Вопрос в том, принял ли я их?

Левиафан вывалился из гиперпространства, и, дав нагрузку на маршевые двигатели, начал ускоряться вдоль оси системы к следующей точке перехода. На карте жирным пунктиром обозначился курс. Самый короткий, совсем не экономичный, скорее — наоборот. Топливо мне сейчас беречь нет смысла, в любом случае — окончится ли мой маршрут в этой системе или же мне каким-то невероятным чудом благополучно удастся добраться до Сейги — хватит мне его с избытком. В любом случае альтернативного курса нет. Вот так вот, куда не кинь, а все на этой несчастной планете клин сходится…

На обзорном экране воцарилась пустота. Это — ненадолго. Возмущение пространства, что забило помехами ближайший радиус, вызванное одновременным перемещением в нем огромной массы, скоро пройдет окончательно… А пока, всего несколько мгновений, я — слепой. Можно вполне пропустить ощутимую плюху, но это вряд ли. Такие помехи гарантированно ослепят всех на дистанции эффективного применения орудий и ракетно-торпедного вооружения. Так что несколько секунд у меня точно есть.

…Вообще если до Бегаза дойду, будет хорошо, задача выполнена и можно будет смело умывать руки. Так как оттуда забрать его любой тяжелой аратанской эскадре будет не многим труднее, чем с Сейги. И если все правильно пойдет, и логика действия имперских сил не будет нарушена, то они не только установят контроль над этой еле ползущей «вундервафлей» местного разлива, но и серьезно помогут колонистам отразить нашествие кочевников.

Кстати о Бегазе: что они все на этой планете нашли, вцепились в нее мертвой хваткой? Ну, колонисты-то понятно: дом, родина и прочее… А кочевники, будь они трижды неладны!? Что они от бедных туземцев все не отстанут, «медом» им, что ли, там намазано? Нашли себе «землю обетованную»? Ну-ну, если там, на поверхности, все продолжалось в том же духе, что и во время операции по эвакуации населения год назад, то жить там теперь не факт, что и можно. По крайней мере — без эффективной радиационной защиты…

Поток информации, что струился после момента перехода тонким ручейком в один миг резко увеличился и накатил на сознание настоящим цифровым цунами. Не знаю, корчится ли сейчас мое тело в судорогах нестерпимой боли или так и лежит в нейрогеле, что в скафандр залит неподвижно, но ментально меня встряхнуло очень неслабо. Однако, коли мыслю, значит мозги не погорели, что уже радует. А так, все это издержки контроля над огромной машиной, для полноценного управления которой в боевых условиях требуется до пятидесяти человеческих пилотов помимо целой батареи не хилых искинов. Это конечно достаточно условно если ориентироваться на отчеты илийских инженеров, что занимались его реконструкцией, и которые я мельком прочитал/осознал, едва подключившись к системам корабля. И вот эта вот цифровая волна — это только начало. Ослепленные энергетическим всплеском при переходе сенсоры постепенно прозревали, вырисовывая картинку окружающего пространства с сотнями маркеров неопознанных целей. В голове раздался звук зуммера и я, наконец, полностью прозрел.

Разумеется, нас здесь ждали. Это настолько ясно, что даже банально. Вот только количество маркеров тяжелых кораблей меня несколько удивило даже через плотную отсечку эмоционального фона. Неужели ради скромного меня ослабили давление на объединенную группировку? Мои сенсоры охватывали огромный радиус, и весь он был усеян боевыми кораблями! Причем легкие уже вовсю двигались в нашу сторону, сформировав три группы и заходя с разных направлений. До контакта на встречных курсах оставались секунды.

Запустились, взметнувшись прозрачными стенами щиты. Нагрузка на реакторы возросла, но не критично, запас еще оставался, и довольно приличный. Снова усмехнулся, в этот раз, несмотря на транс и полное слияние, почувствовал, как поднялись вверх уголки губ и обнажились в злорадной ухмылке клыки. Хотите побыстрее войти в контакт? Что ж, мы вам поможем, в прямом и переносном смысле! Повысил тягу двигателей, ускоряя разгон корабля.

Сбрасывая застаревшую окалину, поползли в стороны многометровые плиты орудийных портов, выпуская наружу шары башен турелей ПКО. Да их осталось немного. Да, они древние как… даже древнее мамонтовых экскрементов! Зато все рабочие — отчет об их полном восстановлении и сплошном тестировании каждой сейчас висит у меня частично в сознании, частично перед глазами на периферии зрения. На что они способны в реальности, я пока точно не знаю. Но это ненадолго, после первых залпов и соизмерения мощности их работы в комплексе полная статистика станет доступна практически мгновенно. Как-то медленно пошел обратный отсчет до зоны контакта. Цели давно захвачены и рационально распределены между установками. Накопители полны, щиты функционируют на сто процентов. Ускорение устойчивое. Да, мой корабль в довольно плачевном состоянии. Но то что работает — работает хорошо. Вообще поражает уровень надежности техники Миедиса. Да, Тогот тут тоже очень постарался, это бесспорно, но много ли стоили бы его усилия без заоблачных изначальных характеристик оборудования?

Контакт! Космос расчертили тысячи плазменных зарядов скорострельных орудий. Тактическая схема подернулась сетью помех от одновременно заработавшей системы радиоэлектронной борьбы, затем снова прояснилась. Корабль будто коконом окутался зонами заградительного огня, мерцающими ослепительным плазменным светом. Передний силовой щит потерял полпроцента мощности, затем волна пошла по остальным… Левиафан разгоняясь несся вперед, расталкивая как бильярдные шары силовым полями долетавшие по инерции до него груды оплавленных обломков: все, что осталось от легких сил, что осмелилась приблизиться к нему.

Чудовищно! Я многое мог себе представлять, но такого не ожидал! Как и они, кстати. Остатки кораблей первой волны, все, что не попали под шквальный заградительный огонь, спешно отвернули кто куда, резко сменили векторы тяги наплевав на перегрузки калечащие корпуса и брызнули врассыпную, в стороны, и сейчас заканчивали маневр в задней полусфере вне зоны гарантированного поражения, не решаясь пересечь невидимую дистанцию эффективного огня зоны ПКО.

Тяжелые корабли, следовавшие в боевых порядках на удалении от легких, корректировали свое положение в пространстве, меняли построение, отказавшись от боестолкновения на встречных направлениях. Теперь они двигались параллельным мне курсом, незначительно уступая в скорости. Основной костяк уже завершил разворот вокруг своей оси — чтобы встретить меня огнем «лоб в лоб» из орудий главного калибра. На мой взгляд, абсолютно оправданная тактика. Готов поспорить, что именно так иллийцам, несколько сотен лет назад, и удалось завалить левиафан Миедиса, не перемолотив при этом остатки флота в бесполезных классических атаках. Вот только от кочевников не вполне ожидаемая… Они, конечно, уже год как воюют здесь против регулярных сил объединенного флота, вполне возможно, что и нахватались от них. Но все равно как-то необычно, что ли.

Титан неумолимо приближался к расставленным объемной сетью в пространстве тяжелым и сверхтяжелым кораблям. Теперь все зависит от того, кто кого «передавит», «пережмет»… Отвернуть уже совершенно невозможно, не в данной ситуации и не на этом корабле. Расчетные векторы безопасного отклонения в любую сторону не дадут ничего, их легко компенсировать перемещением эскадры противника по вертикальной или горизонтальной оси.

Это, собственно, все, что могу себе позволить сейчас: более резкие маневры грозят несовместимыми с дальнейшим функционированием повреждениями. Еще бы, такая масса! Корабли такого класса обладают некоторым количеством своих особенностей, кучей положительных и несколькими отрицательными. И наоборот — в зависимости от ситуации. Одной из них является почти полное отсутствие маневренности. Это и понятно: в условиях эскадренного боя она им элементарно не нужна. А использование такого корабля без средств сопровождения могло прийти только в мою, больную на сомнительные идеи, голову. Хотя нет… Нолону тоже свойственно. Но это сейчас не самое главное…

Заломить крутой вираж, как делал это на Скифе во время прошлого моего посещения этой «гостеприимной» системы, я элементарно не могу. Чтобы проводить на этом гиганте сколь-либо сложные маневры с большими угловыми скоростями и относительно резкими смещениями, мне придется снизить до расчетного минимума скорость, иначе чудовищная инерция просто разрушит его изнутри и никакие силовые элементы, антигравы всякие в том числе, тут элементарно не помогут. Такая техника не предназначена ходить в обход, и это тоже ее особенность: она создана идти напролом, прикрываясь мощной броней вскрывать, вспарывать вражескую оборону в тяжелых батальных сражениях, прочищая и удерживая коридор для более легких сил. Более того, ее роль стоять так до конца, до подхода транспорта с десантом. Вот их задача, стихия и предназначение. А маневр? Маневр удел маленьких и слабых… Жаль, что орудия главного калибра разрушены прямым попаданием ядерной ракеты еще тогда. Я бы с удовольствием посмотрел, на что они способны. А так придется обходиться тем, что осталось. Хотя, если честно, мой средний калибр наверняка более мощный, чем их главный.

Вынесенная за корпус зона силовых полей запестрила от попаданий. Начался массированный обстрел — первые линкоры вошли в зону поражения орудий. Реагировать на всю эту суету пока не стал, продолжил движение вперед, не открывая ответный огонь. Судя по процентам падения щитов, сейчас идет пристрелка, прощупывание обороны, выявление ее слабых мест и определение с точкой приложения главного удара. Ну что же, я не против! Пока. Пока не углубился в порядки противника настолько, что смогу использовать весь наступательный потенциал. Другого варианта борьбы с превосходящими силами пока не вижу.

Силовые щиты внезапно просели. Все, начался полноценный обстрел.

Что же… Переключил ресурсы накопителей на орудия. Если бы не этот доставший уже дефицит энергии! О-о, как бы они были удивлены! Как только поля падут, корабль даст залп. Искины разобрали цели, и сейчас, по мере вхождения новых в зону поражения, координирующий распределял по ним огневую нагрузку. Показатель мощности силового поля на фронтальном направлении достиг критической отметки, еще несколько секунд, и передняя полусфера оголится!

Дал максимальную тягу на движки. Корабль резко ускорился, рывком скаканув вперед, сбросил щиты, перенаправив энергию на стремительно пустеющий накопитель орудийных систем. Батареи ПКО вели ураганный огонь во все стороны… Да, довольно рисковый — при такой инерции! — маневр, но в данном случае оправданный уменьшением на некоторое время поверхности поражения.

Космос окрасился сиянием тысяч энергетических зарядов, одновременно выпущенных во всех направлениях. Я наблюдал, завороженный этой картиной. Сейчас перестрелку ведут искины, рассчитывают, переносят огонь орудий, уворачиваются… Человеческий мозг не может соперничать с ними в этом. На данный, очень короткий момент, от меня ничего не зависело, а потому и можно было отдаться созерцанию безумной красоты космической баталии, пусть и машинным зрением, а не собственными глазами. Конечно, будь у меня полноценный экипаж, то на каждой боевой части был бы свой начальник, который бы следил за выполнением задачи. Но сейчас кораблем управляю я один. И кодов допуска для назначения дополнительных офицеров у меня нет.

Частично восстановились силовые поля. Корабль продолжал двигаться вперед, методично ведя обстрел кораблей вражеской эскадры из средних и легких орудий. В ближайшем пространстве проносились мимо или остались вращаться искореженные взрывами или потерявшие управление семнадцать линкоров противника. Остальные успели разорвать дистанцию, избегая критических повреждений, продолжая обстрел издалека. Но это было уже не то… Не по кучности, ни энерговооруженности залпа. Силовые щиты медленно восстанавливались, вытягивая энергию из вновь подключенного к ним накопителя. Как что-то незначительное в задней полусфере возобновилась атака легких сил. Я даже не стал обращать на нее внимание: пусть искин разбирается! Сейчас у меня было более важное занятие.

Со встречного курса к нам приближалось сразу три материнских корабля под охраной двадцати пяти тяжелых крейсеров и десятка линкоров, прикрывавших их от огня моих орудий с фронта. Приказал искину сосредоточить огонь на них. Силовые щиты вспыхнули разом, получив десятки попаданий. Через несколько минут такого концентрированного огня они рухнут, подставляя под град энергетических разрядов плиты брони. А дальше их ждет судьба товарищей, мертвыми, переплавленными грудами дрейфующих сейчас далеко за моей кормой.

Крейсера резко двинулись вперед, сокращая дистанцию, повторив в какой-то мере мой маневр, линкоры разошлись в стороны, пропуская перед собой трехкилометровый материнский корабль. Я толком не успел удивиться нетипичному поведению… Ведь материнские корабли слабо бронированные, уж кому, как не мне, это знать! Но тут на его поверхности расцвели тысячи малых разрывов. Смотрелось красиво целое мгновение, до тех пор, пока не осознал, а искин не завопил беззвучно в моей черепной коробке, что это ракетная атака. Рой ракет стремительной тучей, разворачиваясь веером, несся навстречу.

Черт! Всю доступную энергию бросил на заградительный огонь. В это же время искин зафиксировал второй ракетный залп. Через несколько секунд третий.

Дружный залп из всех орудий одновременно опустошил накопители, а я уже перебрасывал все доступные энергоресурсы на силовой щит. По сенсорам прошел сбой — это снова отработала установка радиоэлектронной борьбы. Ракеты приближались с чудовищным ускорением, стремительно сокращая дистанцию, первая волна вошла в зону ближней ПКО. Но тут щит передней полусферы восстановился, замерцав на сенсорах прозрачной синей пленкой. Турели противокосмической обороны без умолку выбрасывали в пространство нескончаемые очереди перегретой плазмы, стремительно пустел накопитель, накачивая фронтальный щит. Снова сработала установка РЭБ.

Пять…

Три…

Одна секунда…

Контакт! Вся фронтальная плоскость расцвела ослепительными пятнами ядерных разрывов. По тактической схеме прошел кратковременный сбой, потом изображение частично восстановилось. Щит рухнул, не выдержав нагрузки, накопители почти пусты, до контакта со второй волной ракетной атаки осталось две секунды… Поражаясь своему спокойствию, снова активировал орудия среднего калибра, выцеливая ближайший материнский корабль. Маркер цели установился, команда ведения огня активировалась.

Носовая часть корабля вспыхнула ослепительно белым пламенем. Искин мгновенно засыпал меня лавиной сообщений о повреждениях. Только хмыкнул в ответ, не став больше никак реагировать. С пустым накопителем щит не восстановишь, а турели ПКО и так работают с тройной перегрузкой. Поэтому сделать я ничего уже не могу. Одно хорошо: если бы хотели уничтожить — ядерные ракеты не использовали бы. Они хоть наружный слой брони и испаряют со всеми батареями, башнями орудий и всем что на нем установлено, сенсоры глушат, но решающего вреда такому исполину принести не могут. Хотели бы уничтожить, долбили бы массово, с ближней дистанции главным калибром и не считаясь с потерями.

Хотя мне кажется, что захват корабля стоит в куда более высоком приоритете. В любом случае, вариантов у меня не много. Один из них — это отработать орудиями, используя резерв энергии внутренних накопителей по одному из кораблей противника. Тут же отдал команду на залп. Все, теперь пока подача энергии не восстановится, стрелять нечем. Успел заметить, как на одном из материнских кораблей вспыхнул в борту протуберанец вырвавшегося наружу разрыва. Капитан, или кто там у них, повел его в сторону, покидая зону эффективного действия энергетического вооружения.

Я злорадно усмехнулся: нечего полувоенным кораблям, пусть и с большими ракетными площадями, лезть в разборки линкоров! Искин, тем временем, сообщил о восстановлении переднего щита: накопитель, перестав отдавать всю энергию на силовое поле, наполнился на треть, и я уже подумывал дать залп по третьему материнскому кораблю, который стремительно, насколько ему позволяют возможности его силовой установки, покидавшему зону поражения… Но в эту секунду вся фронтальная полусфера расцвела ослепительно белым светом… Рухнул щит, поглотив половину выделявшейся энергии, а затем разрывы заиграли уже на броне корпуса разгоняя волнами потеки расплавленной брони… Пришли вторая и третья волны. Буднично проскочило скупое сообщение о полном отказе обороны ПКО второго сектора правого борта. Вначале чертыхнулся, потом, сравнив отчеты о повреждениях лобовых секторов, и невесело ухмыльнулся: искин принес часть правого борта в жертву, спасая лобовую проекцию. Ту, где в многометровой броне затаилось львиное количество наступательного вооружения. Мысленно бросил в эфир: «Коммодор, выводите Скиф, противоракетная оборона второго сектора правого борта на вас…»

«Принято!» — пришел беззвучный ответ.

Бросив попытки оживить силовое поле, в очередной раз перевел всю энергию на орудия главного калибра и предоставив искину разбираться с ПКО, сосредоточил огонь на кораблях противника. Раз один раз красиво не получилось, будем действовать, как придется…

…Сколько эта круговерть продолжалась, не будь у меня нейросети, — сказать бы не смог. Затянуло так, что разум отказывался воспринимать другую, отличную от систем корабля, реальность. Полностью в себя пришел лишь на подходе к планете, когда искин начал проводить корректировку курса с учетом гравитационного колодца, закладывая широкую дугу чтобы сбросить скорость. Если допускать, что у Лииса все получилось, то на Бегазе меня уже поджидает Аратанская эскадра. Вот только прорвусь через заслон кочевников, что сконцентрировали основные силы на подходе к свободному коридору объединенных сил фронтира. Ну, будем надеяться, имперцы нам помогут. В противном случае — далеко не факт, что прорвусь. Конкретной помощи от осажденных ждать не стоит, у них и своих проблем «выше крыши», но хоть попытаться воспользоваться ситуацией они всё же должны.

Наконец обратил внимание на индикатор времени. Не то чтобы не видел его раньше, просто осознание было несколько в другом формате… Черт! Прошла целая декада! Целая хренова декада, а пролетела как несколько долгих часов — издержки непрерывного боестолкновения. И ведь все помню, все, как сейчас… Долбаная синхронизация! Получается, что Скиф в ангаре стоит уже третий день, без особой надежды на скорое исправление девяносто процентного повреждения корпуса, а коммодор, то, что от него осталось в стазис-камере. Стандартный реаниматор ему ничем не поможет, без капсулы глубокого восстановления Имперского Медицинского Центра у него шансов нет. Койну теперь все равно, как и его фрегату, после прямого попадания термоядерного боеприпаса в реакторный отсек и распыленному сейчас на микроны, вплавленные импульсом взрыва в наружные плиты корпуса. Товг во главе противоабордажной команды занял позиции вдоль трехсотметровой рваной пробоины от полного залпа трех линкоров по левому борту.

Хорошо, что у расы кочевников не так много тяжелых боевых кораблей: не так-то легко строить их, не обладая собственной планетарной инфраструктурой! Было бы их больше — не видать бы мне Бегаза, как своих ушей. Хотя как раз их я сейчас легко могу увидеть через глазок видоискателя в пилотской капсуле, устроившейся прямо над моей застывшей изваянием тушкой. Правда, забрало в шлеме немного мешает: я его закрыл для большей сохранности — мало ли что в жизни бывает! Зато не поляризовал, так и оставил прозрачным. Странно это — смотреть на себя со стороны… Есть в этом что-то противоестественное, потустороннее.

Внезапно глаза раскрылись, и я увидел одновременно и себя, и глазок видоискателя. Невольно сморгнул, взгляд прояснился, больше себя со стороны я не видел. Кашлянув, прочистив горло:

— Младший лейтенант Товг, кх-х-х… ты как там?

— О-о, лейтенант-коммандер, ты что, контакт прервал?

— Да вот… — я повел плечами — насколько это возможно в скафандре, проверяя, не затекли ли мышцы. Рефлекс, что с ним сделать? Прекрасно ведь знаю, что системы жизнеобеспечения пилотской капсулы и системы скафандра работают синхронно, и никогда подобного не допустят. — Так как?

— Вроде неплохо. Связь работает стабильно, помех не наблюдаю. Бортовой противоабордажный комплекс выдвинут на позиции. Внутренние переборки зафиксированы в закрытом состоянии…

— Я не это имел в виду. Настроение как?

— Нормально, Фил.

Я просмотрел телеметрию с его боевого скафандра. Посмотрел показания трехдневной давности, когда прорвавшийся сквозь заградительный огонь транспорт сбросил в пролом штурмовую команду. Да, молодец, нервы просто стальные! Единственный сбой произошел в момент, когда подорвался Койн. Они вроде как с одного корабля, вместе служили. Затем почти сразу коммодор…

— Держись, немного осталось. Последний рывок, до планеты час лета.

Аватарка младшего лейтенанта в ответ только кивнула. Я кивнул в ответ. Не плохой он парень, даже не смотря на фанатичную веру в империю. Отключил связь, молча полежал, посмотрел в потолок, затем закрыл глаза — связь мгновенно восстановилась.

Час. Всего час боя с превосходящими силами противника и этот кошмар, по крайней мере для меня, закончится.