Подножие древней плотины…
Свой первый проход через червоточину Игнат запомнил надолго.
Он не представлял какие возникнут ощущения и побочные эффекты, а потому не испытывал страха, лишь нервное возбуждение да легкую оторопь перед неизведанным.
Пульсирующее пятно тьмы, некоторое время назад поглотившее группу киллхантеров, медленно мигрировало меж потрескавшихся бетонных стен старого канала.
— Не передумал? — спросил Упырь.
Игнат отрицательно покачал головой. Идти несколько сот километров по пустоши, — не вариант. Он был готов рискнуть, в надежде что локальный пробой метрики значительно сократит путь.
— Смотри, связи не будет, — никак не унимался мнемотехник.
— Знаю. Если вдруг нарвусь на охранение — отправлю знак.
— Каким образом? — скептически спросил мнемотехник.
— Да хотя бы вот так, — Игнат подобрал камень и бросил его во тьму червоточины.
Тот канул в разрыве метрики и наверняка вылетел с той стороны. Где — неизвестно. Пока сам не пройдешь — не узнаешь.
— Умно.
— Давайте отправим дрона, — подключился к обсуждению Сип.
— Мысль хорошая, но не выйдет.
— Почему?
— Хантеры вынимали энергоячейки из экипировки, и паковали их в экранированные кофры, — повторил Игнат. — Червоточина скорее всего сбойная и пагубно влияет на модули питания.
— Значит, рисковать единственным зондом нельзя, а жизнью можно? — уточнил Сип. — Я же говорю: пока перезагрузятся системы скафандра, тебя убьют!
— Поступим иначе, — Игнат чиркнул взглядом по пиктограмме, заставив бронескафандр раскрыться, сдвинув бронепластины. Выйдя из экипировки, он вынул из специальных креплений брони свой стрелковый комплекс. — Пойду налегке, — сказал он, пресекая дальнейшие споры. — Риск минимален. Если с той стороны охранение, сразу шагну назад. Ну, а вы прикрывайте. Вывалюсь обратно, — значит, за мной погоня. Если по ту сторону чисто, тогда брошу в аномалию камень.
— Уже похоже на план, — проворчал Упырь. Реального боевого опыта в использовании червоточин у группы не было и варианты приходилось прорабатывать на ходу.
— Ну, все, я пошел, — Игнат дождался пока его бронескафандр самостоятельно отойдет в сторону, а Сип с Упырем займут позиции. С момента прохода группы хантеров уже минуло тридцать минут. Вполне достаточно, чтобы те реактивировали экипировку и отправились по своим делам.
— Удачи. Ждем сигнала.
Он примерился к флуктуациям разрыва метрики и шагнул по тьму.
Внутренности обдало холодком. Дыхание перехватило, до спазматической рези. Мышцы неожиданно пронзило болью, но весь букет ощущений уместился в доли секунд. Внезапно по глазам резанул яркий свет, и он, не устояв на ногах, кубарем покатился по твердой, как будто спекшейся поверхности.
Полная дезориентация, потеря чувства направления, зрения и слуха тоже длились недолго.
Он судорожно вдохнул, одновременно пытаясь встать. Оружия Игнат не выпустил, но удар по организму оказался столь мощным, ошеломляющим, что немедленно дать отпор гипотетическому противнику он бы не смог.
Стараясь не вскрикнуть от блуждающей по мышцам боли, не бряцнуть оружием, Игнат медленно отполз под прикрытие какой-то бесформенной, оплавленной глыбы и затих, мучительно переживая постэффекты прохода через червоточину.
Дыхание постепенно восстановилось, вернулась четкость зрения.
Неподалеку виднелась старая автомагистраль, ведущая к группам построек. Он вынул из подсумка резервные датчики, включил их. На карте обозначилась точка его реального местоположения.
Строения, что он заметил, принадлежали технопарку «Южный»!
Неплохо… Почти у цели. И без рискованного путешествия по пустошам.
Игнат включил видеозапись и принялся осматриваться внимательнее.
Укрытием, за которое он заполз, оказалась треснувшая скала с несколькими вплавленными в нее фигурами. Лишь с большим трудом в них можно было опознать детали бронескафандров и контуры сервов. Создавалось впечатление, что механизмы и экипировку незадачливых путников расплавило, выплюнув в реальность в виде вязкой массы, сохранившей лишь общие контуры исходных предметов.
Жесть…
Теперь понятно, почему нет охранения. Аномалия действительно оказалась нестабильной, и более того — блуждающей. Темное пятно скользило по поверхности скал, лишь изредка замирая напротив глубоких расселин. Любой, кто захочет пройти, рискует испытать на себе эффект «совмещения», став очередным фрагментом жутковатого барельефа.
«В движении червоточины наверняка есть система. Киллхантеры действовали уверенно, точно зная в какой момент времени переход безопасен».
Игнат сменил позицию и затаился, наблюдая. Закономерность вскрылась быстро. В двух точках горная порода была раздроблена взрывами и именно напротив искусственно созданных выемок пятно тьмы замирало на полторы и три минуты соответственно. Затем следовало длительное скольжение по оплавленной поверхности скал и все повторялось вновь.
Игнат не рискнул подавать знак. Пока на той стороне сообразят, что к чему, пока отключат системы бронескафандров и шагнут в переход, момент будет упущен.
Хочешь не хочешь, а придется все делать самому.
— Почему вернулся? Мог бы сигнал подать, — Упырь помог ему встать.
— Не вариант, — прохрипел Игнат, вновь испытав весь букет негативных ощущений. — Проход нестабилен… На той стороне скалы… Велик риск совмещения… Дай отдышаться…
— Значить пешком через пустоши топать?
— Нет, — Игнат скинул ему файл сканирования с тайм-кодами.
— Угу. А от чего базироваться?
— От момента, как прошли киллхантеры. Они использовали трехминутное безопасное окно. Я тоже, когда возвращался. Совместим записи, определим точку отсчета на шкале времени.
— Молодец, соображаешь, — скупо похвалил его мнемотехник. — Я займусь.
Они отошли к исходной позиции.
— А кто создал локальные червоточины? — Игнат присел в тени, сделал несколько жадных глотков воды из фляги.
— Инки, — ответил Упырь. — На третий год войны, если верить архивным документам. До этого их удавалось сдерживать, но когда в ход пошли пробои метрики, то укрепрайоны, отсекающие побережье, утратили смысл. Они ударили сразу по обоим материкам. Генетическим оружием, экзовирусом и устройствами контркибернетической борьбы, используя разрывы метрики, как средство доставки.
— А разрушение мегаполисов тоже их рук дело?
— Нет. Когда «легла» сеть, то началась цепь техногенных катастроф. Именно отказы систем и многочисленные поломки стали основным поражающим фактором. На самом деле инков изначально было не так уж и много, иначе как бы их сдерживали в районе побережья? Они не штурмовали города, а использовали свое превосходство в развитии для уничтожения нашей техносферы. А когда по всей земле воцарился хаос, люди уже ничего не смогли противопоставить биологическим атакам.
Игнат долго и тяжело молчал. Картины, нарисованные воображением, угнетали.
— Но в чем причина конфликта? — наконец спросил он.
— Ты задаешь слишком много безответных вопросов, — проворчал Упырь. — Я ведь тоже погиб и пришел в мир «пустышкой».
— Ну давай хотя бы мыслить логически…
— Не поможет. Поверь, я пытался. По крохам собирал информацию. Но не преуспел. Общая картина не складывается. Инкам не нужна наша планета. Они не захватывают территории, не развиваются, но по-прежнему упорно держат побережье. Словно за ними стоял кто-то еще.
— Существа, их создавшие? Как нас создали люди?
— Думаю, да. Но, получается, их тоже извели под корень. Другого объяснения не нахожу.
— Кто? Как? Какими средствами?
— Игнат, я же сказал: у меня нет информации. Возможно — репликанты прорыва. Я точно знаю, что твоя группа ходила «на ту сторону». А вот зачем — понятия не имею, — он немного помолчал и добавил: — Два мира связаны стабильной червоточиной, созданной, либо возникшей миллионы лет назад, — это факт. Но все остальное не находит объяснений. Нет четкой логики событий, какого-то конкретного обоснования конфликта. В общем, если тебе нужны ответы, — попробуй сам отыскать информацию. Лично у меня не получилось.
— Ладно. Пока закроем тему. Получилось с тайм-кодами?
— Да. Движение «входного окна» с нашей стороны тоже повторяется.
— Тогда готовимся и пошли, — произнес Игнат.
Технопарк «Южный» занимал огромную площадь. Основной комплекс сооружений напоминал многолучевую морскую звезду, с многоэтажным куполом по центру. Изрядно потрепанную боями и временем, но по-прежнему ярко выраженную центральную структуру окружали кварталы цехов, ангаров и офисных зданий, разделенных широкими дорогами.
Периметр технопарка окружали пустыри. Если присмотреться внимательно, то повсюду взгляд находил заросшие бурьяном ржавые механизмы, да наносы щебня и глины, иногда доходящие до окон первых этажей уцелевших построек.
Датчики экипировки по крупицам собирали данные, транслируя их в модуль дополненной реальности, что позволяло понять современное положение дел.
Постройки «Южного» выглядели неоднородно. Они щерились осколками облицовочного пластика, обнажая каркасы модульных строительных решений. Отдельные, более или менее сохранившиеся здания, располагались безо всякой системы. Вероятно, киллхантеры постепенно захватывали технопарк, приспосабливая под свои нужды наименее пострадавшие цеха и офисы.
— Почему они не используют купол фазового смещения? — спросил Сип.
— Редкая технология, — ответил Игнат, вспомнив пояснения Макса. — Чтобы защитить такую территорию нужны сотни эмиттеров и прорва энергии. Если судить по сигнатурам, реактор технопарка погашен, — добавил он.
— Плохо видно, — Сип непроизвольно вытянул шею, будто это могло помочь сканированию.
— Угу. Так много информации не наскребем, — проворчал Упырь, извлекая из подсумка небольшой цилиндр, похожий на выстрел для подствольника.
— Что это? — насторожился Игнат.
— Капсула с разведывательными нанитами.
— Нас не обнаружат?
— Нет, — раздался приглушенный хлопок пневматики. Крошечный цилиндр взмыл ввысь и раскрылся, выпуская микроскопические зонды, которые тут же подхватил ветер.
В толщу проекционных забрал начало поступать изображение.
Наниты медленно снижались, прочерчивая контуры заданий и пути подхода к ним. Некоторые даже проникли внутрь окраинных строений технопарка, открыв взгляду неожиданные картины.
В одном из ангаров длинными рядами располагались роботизированные медицинские ложа. Репликанты лежали неподвижно, плотно спеленатые, словно младенцы.
В соседних цехах возвышались гигантские «блендеры», явно изготовленные кустарным способом. Постройки, прилегающие к ангару, больше проходили на скотобойню.
Хотелось отвести взгляд, но Игнат заставил себя смотреть.
Тела, изувеченные генетическими деформациями, валялись на полу, сваленные в небрежные груды. Время от времени манипулятор захватывал одно из них, словно тушку выращенного на мясо животного, и по дуге перемещал к конвейеру.
Механические лапы вспарывали кожу, срезая плоть. Органика уходила в чрево измельчителей, оттуда по трубам подавалась в центрифуги, а окровавленные остовы репликантов с плеском погружались в промышленную емкость с каким-то раствором.
Сипа вывернуло наизнанку.
— Это ферма, — сглотнув, выдавил Упырь. — Пленники, что содержатся в «медицинском крыле», введены в бессознательное состояние и находятся на искусственном питании. Они — основной источник нанитов.
— Зачем их спеленали? — хрипло спросил Игнат.
— Впитывающий материал, — морщась, ответил Упырь. — Чтобы не потерять ни капли периодически выступающего сквозь кожу «ртутного пота».
— Избыток нанитов?
— Да, верно.
— А это? — Игнат указал на изображение жуткого разделочного цеха.
— Для ускоренной репликации наниты используют ресурс организма. Пленники долго не живут, — пояснил мнемотехник. — Но в их телах остается большой процент микромашин. В центрифугах они отделяются от биомассы.
Игнат мрачно кивнул. Дальнейшие пояснения не требовались. Он увидел достаточно.
К этому моменту разведывательные микрозонды отработали свое. Осталась лишь подробная запись на носителях информации полевого тактического комплекса.
— Запусти воспроизведение сначала.
Упырь коснулся сочетания сенсоров, а сам отошел в сторону, сел у края обрыва, сгорбился.
Игнат как будто заледенел. Он снова и снова просматривал запись, гоняя ее по кругу, отмечая на карте места расположения скрытых огневых точек, сканирующих устройств, ловушек, расставленных на подступах к зданиям, и маршруты патрулей сервомеханизмов.
Картина складывалась безрадостная. На территории технопарка обосновались десятки группировок «охотников за нанитами». Между собой они вроде бы не конфликтовали, но держались обособленно. То есть расположение «ферм» было очаговым. Каждую из баз киллхантеров окружал вал из бетонных обломков — кольцевая баррикада, щедро нашпигованная разного рода «сюрпризами». Для защиты повсеместно использовались автоматические охранные турели. Кроме прочего в глубинах помещений таились боевые планетарные машины. При выключенных двигателях они не излучали сигнатур, были практически незаметны с воздуха, и лишь медленное снижение разведывательных зондов смогло вскрыть этот элемент обороны. В случае внезапного нападения на реактивацию боевых машин уйдет меньше минуты.
— Ну, нагляделся? Теперь понимаешь, что мы не отыщем наших? Как ты узнаешь, какая из группировок их захватила? — спросил Упырь.
— Хантеры взяли две БПМ в качестве трофеев. Усовершенствования, внесенные Механиком весьма специфичны, ведь так?
— Ну, хорошо, допустим ты обнаружишь планетарные машины. А дальше-то как? Нас трое, их сотни. Это, не учитывая турелей и сервов. Хочешь стать очередным донором нанитов? Игнат, у нас нет никаких шансов.
— Посмотрим, утремся и уйдем?
— А есть варианты?
Игнат угрюмо промолчал.
Уже вечерело и кое-где на территории промышленных зон появились неяркие отсветы.
— Надо взять передышку, — настаивал Упырь. — Быстрые решения не всегда здравые. А мы не двужильные. За несколько часов ничего радикально не изменится. Тебе надо отдохнуть. Выглядишь не очень. Вон, глаза ввалились, смотреть страшно. Я подежурю первым, меня сменит Сип. А ты попытайся выспаться. Утром еще раз все обсудим.
Игнат честно пытался уснуть, но не получилось. Упырь затаился в кустарнике, лишь Сип мирно посапывал.
Мнемотехник выставил в боевое охранение блок направленных сканеров, — устройство, нацеленное на технопарк, накапливало данные в режиме пассивного приема.
Игнат не испытывал страха, подавленности или растерянности. Его душила ярость.
«Лучше бы нас сделали машинами. Такими как сервы… — мысли в голове проносились лаконичные, отрывистые. — Так ведь проще. Зачем прототипы использовали в нашей конструкции биологическую составляющую? Чтобы мы мучились, терзались сомнениями, искали смысл существования на руинах цивилизации?»
Он не понимал многого. Эмоции пожирали рассудок, требуя выхода.
В небе взошла луна. Холодными искорками высыпали звезды. Со стороны технопарка доносился гул механизмов, изредка слышались отдаленные голоса.
Разрозненные факты, что открылись ему за последние дни, выглядели жалкими обрывками, не дающими понимания сути происходящего. Они кружили в рассудке, не стыкуясь между собой. Почему репликанты, созданные для борьбы с инками, пошли к ним в услужение, убивая себе подобных и выполняя задания чужих? Что за сбой произошел в их мозгах?
Он соединился с блоком сканеров.
Новый слой карты появился в модуле дополненной реальности. Постепенное накопление данных выявило еще с десяток сигнатур, расположенных по периметру ближайших строений.
Игнат вновь проанализировал собранные по крохам сведения. Турели. Цепи питания. Патруль сервов.
Не существенно. Турели не связаны друг с другом. Между ними нет взаимного информационного обмена, каждая установка контролирует свой сектор, а на стыках зон ответственности существуют небольшие бреши. По идее их перекрывает патруль, но сервов мало, а периметр большой.
До слуха вдруг донесся истошный крик, полный боли и мучений.
Игнат привстал, фокусируя датчики экипировки.
Маскировка у киллхантеров хромала на обе ноги. Здания не были экранированы. Похоже репликанты, изменившие своему предназначению, чувствовали себя в полной безопасности, не допуская мысли о нападении. Хотя, нет. Со стороны центрального купола исходило довольно мощное сканирующее излучение.
Похоже, они опасаются Орды. Датчики локационной системы были настроены на дальний радиус обнаружения.
Постепенно картина обретала ясность. Например, патрульные сервы никак не отреагировали на мучительные крики, доносившиеся с «фермы». Для них это обыденность. Не их зона ответственности. А если точнее и проще — не их проблемы.
Отдельные сегменты технопарка, разделенные зонами тотальных разрушений, явно, принадлежали разным группировкам. Общность киллхантеров выглядела весьма условной и сомнительной. Игнат допускал, что они готовы объединиться, если на подступах появится Орда, но в повседневности не сильно-то ладили между собой. Об этом красноречиво свидетельствовала обособленность укрепрайонов.
В ночной тиши снова раздался полный боли вопль. На этот раз звук исходил издалека.
Ярость душила, искала выход. Он мучительно переживал свою беспомощность, неспособность что-то изменить. Упырь по большому счету прав. Ни в одиночку, ни втроем, им ни за что не справиться. Но где искать союзников и есть ли они вообще?
От таких мыслей им постепенно овладели сумерки сознания. Пограничное состояние психики сжирало здравый смысл, оставляя лишь обжигающие эмоции.
Игнат не мог заставить себя уснуть, чтобы утром «обдумать все на свежую голову», как выразился Тимофей. Не мог повернуть назад, забиться в какую-либо нору и прозябать там с осознанием собственной никчемности, беспомощности, проявленных перед лицом сильного врага.
Срыв наступил быстро. Скопившая ярость кипела в крови, требуя выхода в действии.
Он снял тяжелую экипировку, понимая, что сигнатура, излучаемая бронескафандром, превратит его в отличную мишень для автоматических систем охраны и патрульных сервов.
— Ты чего? — встрепенулся Упырь.
— Я так не могу, — отрезал он.
— Не горячись. Погоди. Сейчас разбужу Сипа и…
— Нет. Сип не готов, а ты без бронескафандра тоже не боец. Пойду один.
— Чего ты хочешь добиться? Сдохнуть?
— У меня есть шанс. Я все обдумал. Патрули проскочу. Внутри разберусь по-тихому.
— И что дальше?
— Введи мне избыточную дозу нанитов, — вместо ответа потребовал Игнат.
Упырь понял: спорить бесполезно. Тяжело вздохнув, он сделал ему несколько инъекций.
Лихорадочный прилив сил жаром прокатился по мышцам. Ярость немного притупилась.
— Держи, — мнемотехник протянул ему блок датчиков, предназначенный для крепления в слот легкой брони.
Игнат лишь кивнул, подключая небольшое устройство.
Дрожь схлынула. Вернулась дополненная реальность. Как и тогда на острове, в момент наивысшего напряжения сил, движения стали скупыми и точными. Эмоции как будто покрылись хрупкой корочкой льда, — они никуда не делись, но уже не затуманивали рассудок.
Из клапана разгрузки он извлек глушитель, установил его вместо компенсатора отдачи. Еще раз прислушался к ощущениям. Сознание было на удивление ясным. Он отчетливо понимал, что именно придется сделать, когда попадет внутрь, но не испытывал даже тени морального сомнения.
— Значит так. Следи за зданием. Если начнется переполох — не суйтесь. Ну а если отработаю тихо, ты поймешь. На все час. Как только заметишь, что патруль сервов остановился, — бегом ко мне. Потребуется помощь.
— Какая? Что ты вообще задумал?
— Узнаешь, если получится.
Через несколько минут, преодолев пустырь, Игнат вскарабкался по осыпи бетонных обломков и притаился на границе технопарка, в небольшой ложбинке, на стыке зон ответственности двух турелей.
Сканирующее излучение тут значительно слабело и, если двигаться ползком, накинув маскирующую сеть, то реакции со стороны охранных комплексов не последует. Реальную опасность представлял патруль сервов, но он проходил с интервалом в четыре минуты, — времени хватит, чтобы проскочить рискованный участок.
Защитный периметр проектировал далеко не гений. Скорее это было похоже на посредственную работу «специалиста поневоле».
Металл звякнул о камень. Царапающий звук начал постепенно удаляться.
Таймер перед мысленным взором уже отсчитывал секунды, но Игнат не рванулся к цели, а медленно пополз.
Пот струился по телу. Все же нервы у репликанта не синтетические. Наниты сглаживали опасные эмоциональные всплески, но не могли полностью нивелировать особенности человеческого мышления и метаболизма.
Ему потребовалось полторы минуты, чтобы доползти до стены ангара, и снова затаиться, натянув на себя маскирующую сеть.
Где-то в глубине технопарка вспыхнула короткая перестрелка. Звуки отчетливо разносились в ночи.
Патруль сервов никак не отреагировал на «разборки» между репликантами. Видимо они были не редкостью.
Из соседнего здания доносился монотонный гул. Это работали центрифуги. Тем лучше. Заглушат звуки шагов.
Три штурмовых механизма проследовали мимо. Игнат прополз вдоль стены, привстал подле двери, подергал. Закрыто. Но замок врезной и хлипкий. Можно аккуратно отжать и войти без шума.
Еще четыре минуты ожидания. Он лежал ничком, не поднимая головы.
Скребущиеся звуки вновь проследовали мимо, начали удаляться.
Лезвие боевого ножа вошло в зазор между полотном и рамой. Раздался щелчок и дверь приоткрылась.
Внутри царил смрадный сумрак. Вдоль стен выстроились медицинские ложа. В дальней части помещения светилось экраны кибернетического комплекса. Из расположенных поблизости цехов по-прежнему доносился гул, а здесь сипло вздыхали наносы систем насильственного поддержания жизни.
Вонь стояла тошнотворная. Игнат подавил подкативший к горлу спазм, тенью скользнул по проходу, затаился за установленными друг на друге блоками аппаратуры, цепко осмотрелся.
В тусклом дежурном освещении он видел изуродованные мутациями тела репликантов. Смотреть на них без содрогания не получалось, не хватало силы воли. Рассудок отказывался адекватно воспринимать ситуацию. Одно дело, когда враг, вторгшийся из неведомого пространства, обладающий иной психологией, применял генетические модификаторы, чтобы вывести из строя искусственных бойцов, и совершенно другое, когда свои же, используя заимствованную боевую технологию, уродовали репликантов. Ради чего? Наживы? Но в мире, где по определению нет «нормальной жизни», о каком обогащении вообще могла идти речь?
Киллхантеры — моральные уроды. Игнат ни на секунду не забывал о первых днях своего полуживотного существования. Он понимал, у каждого обитателя технопарка найдется своя история, но это их не оправдывало. Нужны наниты, — ищи древние производства. Пытайся что-то изучить, восстановить технологию. Но на самом деле все обстояло намного хуже. Группировки, обосновавшиеся в «Южном», работали на врага. Это было понятно из обрывков разговоров, которые он услышал еще в «затопленном форте».
— Блек, ты почему заднюю дверь не закрыл? — голос раздался из пройденной части ангара. Игнат замер между блоками медицинской аппаратуры, перехватив боевой нож обратным хватом. Перекрывая звук его дыхания, монотонно шелестели насосы. Шаги неторопливо приближались.
Киллхантер, развалившийся в кресле подле терминалов управления кибернетическим комплексом, не оборачиваясь огрызнулся:
— Я вообще на улицу не выходил. Спроси у Глефа.
— Глеф, Урбан, где вы? — зычный голос прозвучал совсем рядом, буквально в паре шагов.
— Эй, не ори, спать не даешь! — донеслось откуда-то из глубин ангара.
Рослая фигура поравнялась с укрытием Игната. Лезвие ножа вошло в горло репликанту, вырвав короткий булькающий всхлип.
Он не дал упасть обмякшему телу, придержал его, бесшумно опуская на пол.
Ранение было смертельным, но хантер, хоть и не мог напрячь ни один мускул, по-прежнему смотрел на него. В глазах читались немое изумление и злоба.
«Какой же у тебя уровень нанитов?!» — Игната передернуло. Кровь, поначалу щедро плеснувшая из артерии, забрызгала стену и пол, но рана быстро закрылась под воздействием какой-то нереальной, бешеной регенерации.
Он дважды ударил хантера в сердце. Мгновенно начались конвульсии, пришлось придержать бьющееся в агонии тело, прижав его к полу коленом.
— Ну, ты куда пропал? — Блек обернулся, заметил растекшуюся по полу кровь. — Эй, какого…
Два сиплых выстрела пробили ему грудь.
Мягко ступая, сдерживая ярость и дрожь, Игнат свернул в боковой проход, увидел вход в отгороженную часть ангара, толкнул дверь и с порога открыл огонь.
Трое хантеров сидели за столом. Им разнесло головы. Остальные (как минимум пятеро) даже не успели вскочить с коек, — короткие очереди «корда» не оставили шанса на сопротивление.
Снаружи послышался звук сдвигаемого по направляющим створа ворот, и Игнат маятником качнулся назад. Двое репликантов вошли в ангар.
Заметив забрызганные кровью терминалы кибернетической системы и валяющийся на полу труп, оба на миг остолбенели.
Одного тут же срубило очередью, второй не успел сориентироваться, — сбоку метнулась тень и сталь ножа коснулась незащищенного горла.
— Сколько вас?
— Одиннадцать… — он даже не попытался дать отпор, лишь дрожал, словно осиновый лист на ветру.
— Код доступа к киберсистеме?
— Я введу…
— Только без глупостей. Иначе башку разнесу, — Игнат подтолкнул его к терминалу.
Трясущимися пальцами тот коснулся сенсорной клавиатуры, в определенном порядке активируя текстоглифы.
— Готово.
На мониторах системы появилась надпись:
«Доступ открыт»
— Останови патруль сервов. Отключи турели.
Репликант подчинился. Быстро перебрав строки появившегося меню, он выполнил необходимые операции.
— Отпусти меня… Никому не скажу. Если нужны наниты, тут есть сейф, — его палец коснулся очередного текстоглифа и поблизости раздался характерный щелчок открывшегося электрозамка. — Забирай все и уходи…
Игнат молча ударил ножом. Раздался вскрик, тело грузно осело на пол.
Контроль…
Внутри как будто все замёрзло. Он сменил магазин и медленно пошел по проходу между жуткими одрами. Стрелял, целясь в сердце, чтобы наниты гарантированно не успели запустить регенерацию, а гибель … вернее реконструкция мозга (так было проще, словно он искал оправдание своим поступкам) — так вот, чтобы реконструкция мозга оказалась неотвратимой.
Он убивал, стирая память. Подонкам — о том, кем они были и как до этого дошли, их жертвам — о перенесенных страданиях. Ну а тем, кто уже превратился в инкубаторы для наномашин, просто давал шанс начать все сначала.
Когда все было кончено, сил уже не осталось. Ни физических, ни моральных.
— Тим, Сип, живо сюда… Нужна ваша помощь, — выдавил он в канал группы.
Через несколько минут скрипнула задняя дверь ангара.
Упырь замер, осматривая помещение. Повсюду тела и лужи крови.
— Игнат, ты что наделал?
— Дал им шанс. Вводите реанимационные наниты. Всем. Живо!..