Реинкарнация

Глава 2 Киллер для попаданца

Рейтинг, что дал Джостик антикварам — это, конечно, хорошо! Но, недостаточно хорошо и, мало… Для окончательного отбора кандидатов в личные антиквары, у меня был ещё один метод. Звали этого «метода» Женя, а лично я звал его Мозгаклюй. С ним мы учились в одной группе механико-технологического факультета, три года жили в одной комнате общаги.

Внешне Женька, лицом — не телом, был похож на одного популярного голливудского актёра, что прибавляло ему популярности у прекрасной половины нашего технологического, а за привычку носить тёмные очки, некоторые называли его Штирлицем. Но, не в его внешности дело… Далеко, не в ней!

Мозгаклюй был врожденным психологом — я таких больше не знаю… За каким хреном он поступил на мехтех, а не куда-нибудь в медицинский, или типа того? Думаю, из-за каких-то семейных проблем — я так и, не понял — из-за каких… Попробуйте сами что-нибудь выпытать у «врождённого психолога» — если тот, сам этого не хочет!

Закончив третий курс института, Мозгаклюй неожиданно бросил учёбу и, на некоторое время — где-то в пространстве, для меня потерялся.

Где-то через пять-шесть лет, когда я проживал в Москве — в середине девяностых, Евгений вдруг «всплыл» — нашёлся, то есть. Причём, наша встреча в мегаполисе не была «случайной» — он сам меня нашел… Оказывается, тоже — живёт в Москве и работает (прикинь!) на военных.

Ни капли — не изменился! Ни душой, ни телом. Всё, такой же кажется — не слишком великого росточка, с непропорционально большой головой и пронизывающими душу глазами… Вот, только лысеть начал слегка, да бухать продолжил побольше. Ну, это — возрастное!

Мы с ним тогда — на радостях, конкретно назюкались. До полного выпадения в осадок… На все мои расспросы об теме, по которой он работает, Мозгаклюй всё отшучивался, но когда дошел до «кондиции», слегка раскрылся:

— Я в группе боевой психологии.

— Белочку, что ли из генералов изгоняешь?

— Да, нет! Как бы, тебе объяснить… Ты про штурм дворца Амина слышал?

— Ну, конечно! Кто ж, не слышал, то…

— Но, мало кто слышал, что группу спецназа перед операцией готовили военные психологи. Причем, проверив каждого, они забраковали одного бойца — мол, не годится. Им, то ли не поверили, то ли времени уже не было… Короче, не отстранили. И, тот погиб — единственный из всей группы… После того случая, военной психологией у нас стали очень плотно заниматься. Представляешь, как это дело с семьдесят девятого продвинулось?

— Н… Нет.

— И, не представляй! Оно тебе ни к чему…

Я, слегка мог себе «представить», зная Мозгаклюя достаточно хорошо. От него, например, ничего невозможно было утаить! Врать ему тоже было бесполезно, лучше молчать. И, то — по молчанию мог подловить.

Обычно — когда не на что было бухнуть, студенты затаскивали в общагу какого-нибудь башлёвого чувака. И, типа — невзначай, знакомили того с Мозгаклюем… Он грамотно подводил чувака на спор — обычно на стольник или просто на накрытую «поляну»(что мне в Мозгаклюе больше всего нравилось — так это то, что он никогда не зарывался!).

Предмет спора мог быть любым. Но, чаще всего Мозгаклюй спорил, что найдёт любую вещь, спрятанную оппонентом в любой комнате пятиэтажной общаги. Если тот подписывался, Женька медленно читал номера комнат, внимательно смотря ему в лицо. Потом шёл и, доставал искомый предмет. После чего наша комната «гудела»…

А, как мы с Женькой на пару в карты на деньги играли, обувая башлёвых лохов… Но, это — отдельная тема и, это надо специально рассказывать!

Как Мозгаклюй учился, так то — вообще, отдельная песня… То есть, он вообще не учился — по специальности, разумеется, но всё сдавал! Причём, цуко, иногда лучше меня! Зато, он постоянно что-нибудь читал книги и статьи в журналах по психологии, психиатрии и тому подобным темам.

Как-то раз Женька достал книгу Фрейда, почему-то на немецком языке. Так, фанатик такой — специально выучил немецкий! Хотя, вообще-то, со школы английский учил… Как он его выучил — дело второе, но Фрейда он перевёл! С помощью преподавательницы немецкого языка, правда… Слухи ходили, что ради этого, он даже с ней «роман» крутил! Хотя та, мягко сказано — не очень молода, «слегка» толста и третий раз замужем… Сам Женька этот факт яростно отрицал.

Изучив Фрейда, он с месяц ходил задумчивый, и потом сказал:

— ….издёшь, — и, после этого закинул самого Фрейда и тетрадок двадцать перевода его, на крышу шкафа. Студенты потом очень долго пользовались — с туалетной бумагой при народной власти очень туго было…

Что бы, Женька не делал, в смысле — что бы не творил, всё сходило ему с рук! И не только себя — друзей всегда выручал… Первоначально, мы с ним на этой теме и, скорешились: после моей воистину эпической драки с ментами, решившими — в недобрый для них час, вашего покорного слугу — практически трезвого, отправить заночевать в трезвяк. Мне тогда «светили» очень большие неприятности — вплоть до реального срока! Или, по минимуму — исключение из института… Но, Женька побегал с денёк, пообщался кой с кем и, меня вчистую «отмазал». Мало того — менты приходили ко мне в общагу и, сами извинялись: типа — прости брат, рамсы попутали… Я простил, но только после — всё той же, «накрытой поляны» в соседнем ресторане. Правда, как я позже понял, в том случае мне очень помог «дух времени» — не только Женька со своим «мозгаклюйством»! Ментов и силовые структуры — в целом, в те годы чмырили все, кому только не лень…

Чё, вот он — дурак, в адвокаты не пошёл?!

Потом, позже — когда мы поближе познакомились, мне стало с ним просто интересно общаться! Женька — очень умный, очень интересный собеседник! Причём, на любые темы…

Девки от Мозгаклюя, буквально падали. Ей богу, не вру! Сам видел: посмотрит на какую-нибудь — а та, аж падает… Причём, что интересно: после того как, после короткого, но бурного романа, они разбегались, ни одна на него не была в обиде.

На вопросы, как это у него всё так ловко так получается, Мозгаклюй пожимал плечами и, говорил:

— Сам, не знаю. С детства интересуюсь, занимаюсь… Или, может — врождённое это у меня: прадед у меня деревенским колдуном был. Отец рассказывал: едет по деревне свадьба, а прадед встанет у дороги и не пускает, пока не нальют.

— Как, «не пускает»? С «волшебной» полосатой палочкой, что ли, на большую дорогу выходил твой прадед?!

— Да, вот так… И, без «полосатой палочки» свободно обходился — не едут лошади и всё! Как их не хлещут… Нальют прадеду и — ноу проблем! Свадьба едет дальше. Бивали не раз, было дело — оглоблей чуть не убили. Отлежался и, опять за своё…

Настойчивый у человека был прадедушка…

Многие студенты и, я в том числе, пытались у Мозгаклюя научиться… Да он ничего и, не скрывал — обо всём рассказывал, терпеливо объяснял… Конечно, кое-чего я у Женьки понабрался — кое-чему научился, то есть! Например, могу почти всегда определить, если собеседник врёт. Могу сам соврать, так, что любой поверит. Ну, почти любой….Но, всё же мне до Евгения, как простому колхозному плотнику до Страдивари — барабан ещё могу «сработать», а вот скрипку — уже нет.

Помню один очень занятный и показательный случай… Стояли мы с ним как-то раз, в очереди за пивом. Со спиртным в те весёлые времена, было не очень то и, весело и, оттого очередь была не маленькая… Очень «не маленькая»! Вообще-то, пиво мы с ним, оба — особо то не любили, но очередь за водкой была ещё больше… И вот, когда мы были уже практически у окошка, в очередь вломился, как резуновский «Ледокол»[7], огромный толстый мужик и нагло залез перед нами. На мое возмущение, мужик прорычал:

— Я здесь ЗАНИМАЛ!

Я, уже раздумывал какой ногой заехать ему в то место — каким тот себе подобных штампует… Хотя, это действие — судя по габаритам мужика, могло привести к тому, что я вообще перестал бы возможность иметь — что-либо «штамповать». Здоровенный такой самец, короче: ни дать ни взять — Кинг-Конг, да и только!

Но, Мозгаклюй одним взглядом меня остановил. И, с снисходительной улыбкой сказал этому гориллу:

— Да ладно, чего там… Будь хоть ЗДЕСЬ первым.

Надо было слышать интонацию, с которой это было сказано! Того, аж передёрнуло! От моего удара, по ходу, меньше бы «передёрнуло»!

Чуть позже — купив, всё-таки пиво, мы проходили мимо этого Годзиллы — сидящего на лавочке возле ближайшего подъезда… Возле его ног стояла банка с пивом: амбал рыдал, уткнувшись головой в колени — аж, плечи тряслись.

До этого случая я не верил, что словом можно убить… Убить буквально!

…За воспоминаниями время незаметно пролетело! Вот я и, в Москву приехал… Первым делом к Джостику — тем более это мне по пути. Надо отдать ему комп и загрузить новым заданием.

Ага, вот он у подъезда тусуется. Наверное, долго тусуется! Это я ему позвонил, пока в первой пробке стоял. «Небольшая», такая пробочка была, минут всего лишь на двадцать. Так, ведь после первой и, вторая была — посолидней, минут на сорок! В, общем: здравствуй Москва! Век бы тебя не больше видеть, столица…

Я помог Джостику занести в свою квартиру ящики с компом и его причиндалами и, он пригласил меня пообедать. Ломаться и отказываться не стал — успел за дорогу проголодаться. За обедом познакомился поближе с созданием, с Леночкой — то есть, подружкой Джостика, а после обеда — за чаем, я неторопливо начал серьёзный разговор:

— Молодец, Игорек! Как всегда — качественная работа! Даже, если никто из тех — кого ты мне отобрал не подойдёт, то всё равно — время ты мне очень много сэкономил. А моё время дорогого стоит…

— Если б, Вы мне побольше дали срок для поиска, — засмущался от похвалы Джостик, — я бы и, за границей…

— А, вот этого не надо! Я историей Родины не торгую. К тому же, за бугром жуликов на порядки больше. Ты уж мне поверь… Впрочем, — вспомнил я, — чего тебе рассказывать? Ты и, сам прекрасно знаешь.

— Дааа…, — грустно протянул Джостик, — ещё как, прекрасно знаю…

— А, у меня для тебя новое задание. Радуйся! В мире кризис с рецессией… Безработица — так и, жрёт рабочие места, а к тебе работа сама домой приходит!

— Так двадцать первый век же, дядя Вова! Век хай-тека и нанотехнологий.

И, откуда так много остряков на мою голову берётся?

— Тут такое дело, Игорёк… Мне надо информацию по кладам, найденных с конца девятнадцатого века и по настоящее время. Как можно полную информацию. Желательно с привязкой к местности по карте. Если будут фото, видеоматериалы — то, это вообще классно.

— Зачем, это Вам? — диву дался Игорь, — вроде раньше Вы такой… Такой ерундой не занимались?!

— Книгу я пишу, чего тут непонятного? Про клады. А, чем мне, в рецессию, ещё заниматься? Тупо бухать, что ли? Так, здоровье уже не то, как… Как раньше!

— Ааа…! А?

— Так же — один процент. От …Гонорара. Больше не могу, извини! Мне ещё прислугу содержать надо…

Моющая посуду Создание промолчала, но презрительно фыркнула.

— Если, постараешься, Игорек, и, книга будет интересная, то и, процент будет жирным. В сроках не тороплю, не горит. Но, и особенно не затягивай!

— Только по России?

— Если время будет — то и, по забугорью тоже можно. Но, только самые крупные и желательно, находящиеся где-нибудь в Европе!

— В последнее время книжные издательства выплачивают авторам — особенно начинающим, не более двух тысяч долларов за тираж в пару тысяч экземпляров…, — не промолчала на прощанье Создание, — сейчас не девятнадцатый век — на свои книги не проживёшь! Их никто не читает — в Сети полно копирастов!

Неужели, это так?! Нет, ну куда — мы на хрен, катимся, а?!

…Ну, это дело сделано, теперь к Мозгаклюю. А, с ним у меня разговор куда более длительный получится…

Да! Постарел Мозгклюй за те десять лет, что мы с ним не виделись… Сильно постарел! Черепушка, уже наполовину плешивая и мешки под глазами… И лексикон его, ни фига культурнее не стал — ибо увидев меня, Мозгаклюй весь изматерился! Если наш с ним разговор при встрече редактировать — то ни диалог, а сплошные прочерки или короткие гудки получатся:

— Ты где, … Пип… Шаришься? Ты мне, когда… Пип, пип… Позвонил? Пип, пип, пип!!!

— Да, всё эти ваши чёртовы пробки… Уже и, с утра… Ни проехать, ни пройти по-человечески — только по воздуху, как Супермэн лететь и, всем …изды раздавать! Вы, там кого — москвичи долбанные, на …уй, в мэры выбрали?

— Тебя не спросили, когда на …уй выбирали мэра! Пип, пип, пип… Поляну накрыл, уже остыла… Пип, пип! Водку купил… Пип!..Уже нагрелась! Пип!

— У нас, в Солнечногорске, такого бардака нет!

— Просто ты ездить не умеешь… По Москве.

— Вот, ты и будешь меня по вашей… Пип, пип, пип… Во все щели долбанной Москве, катать! Сам напросился.

— Ну, здравствуй, Вован!

— Здорово, Жека!

И, мы крепко обнялись. Внимательно посмотрев на меня, Мозгаклюй сказал:

— Вижу у тебя ко мне какое-то дело… Давай завтра, а? Сегодня по старой памяти загудим!

Постарев, Женька свою проницательность не потерял, однако! Это, хорошо…

— Согласен… Как скажешь! — я огляделся вокруг… В квартире Мозгаклюя явно читалось отсутствие женской руки, — ты что, один живешь? Ты ж, вроде женат был? И, дочь у тебя была…

Жека уже наливал…

Хлопнули по первой… Закусив, Мозгаклюй ответил:

— …Разбежались. Уже пять лет, как…

— А, чё?

— Сам подумай, каково моей женой быть…

— Сам подумай! — конечно, нелегко жить с человеком, который тебя насквозь видит! — мне даже, подумать об этом страшно…

— Хотя, расстались друзьями…, — разъяснял жуя, Женька, — иногда встречаемся… Дочь навещаю частенько… Ну, давай по второй!

Хлопнули по второй…

— …Как, служба?

— Да, никак…, — Мозгаклюй досадливо поморщился, — уволился, два года уже.

— А, чё так?

— Сам подумай, каково моим начальником быть…

В этот раз я подумал… Не долго, правда:

— …Да, не приведи Господь! Боеспособность то, хоть не понизилась?

— Не дрейфь! Не я один такой — есть и, покруче даже. Да и, я вернусь, вот только уберут одного долбо… Ну, давай хлопнем ещё! За нас!

— И, за спецназ!

После третьей я спросил Мозгаклюя:

— Сейчас чем занимаешься?

— Да тем же — мозги всем сушу. Так… На жизнь хватает. А, ты? Всё кочуешь?

— Да нет, уже осел давно. Три дня, как уже…

— Целых «три дня»?! …Долго, слов нет! А, где? В Нижнем — как и, хотел?

Мы с Женькой долго не виделись, но регулярно — не реже раза в год, созванивались. Так что, мы оба были приблизительно в курсе друг об друге. Естественно, роду занятий. он был больше «в курсе» про мои дела, чем я про него…

— Более интересный вариант попался. Ты же слышал, у меня брата убили?

— Конечно, слышал! Соболезную…

Он налил полные рюмки:

— Давай помянем твоего брата…

Помянули… Потихоньку, я рассказал ему про своё появление в Солнечногорске, исключая портал, конечно… В концовке моего рассказа, Мозгаклюй хитро прищурился:

— Мне кажется — ты что-то от меня скрываешь, Вован!

— Просто не договариваю… Потому что, мною недоговорённое относится к делам, а ты сказал, что «дела потом». Вот, потом — завтра и договорю! А, пока наливай — что посуду греешь?

Когда добили первую бутылку, у меня заиграл «живчик»:

— Мне кажется, Жека, что нам чего-то не хватает! Хочется, знаешь ли, чего-нибудь такого…

Мозгаклюй внимательно посмотрел на меня и, утвердительно спросил:

— Хочешь бабу?!

— Бабу? …Хочу, ли я бабу?! Бабу хочу!!!

— А, что молчишь? Вот чудак, хочет бабу и молчит! Счас будут! Уж, чего чего, а этого «добра» в Москве…

Ну, не через час — а ближе к вечеру… Мы ещё, как огурцы были — практически, явились две подруги, Чёрненькая и Рыженькая, Мне досталась Рыженькая. Ох и, долго мы с ней «знакомились», выползая лишь выпить и закусить. Ну и, сполоснуться, естественно… К полуночи, Рыженькая запросила «пардону», как наши предки выражались. В поисках Мозгаклюя я вышел на лоджию — думал, что это он там курит. Там курила Чёрненькая… Прямо на лоджии, «познакомился» и, с ней. Женька ничего такого не говорил — значит, не обидится. Чёрненькая то, повыносливее да поб…ядовитее оказалась! Так оглашала ночные московские окрестности воплями страсти, что вокруг в окнах начали загораться огни. Чтоб не мешать дорогим москвичам перед рабочим днём высыпаться, пришлось нам с Чёрненькой перебраться в спальню и, не давать спать Рыженькой — которой, попозже снова захотелось… Наконец, часам к четырём, мы все «сдулись» как воздушные шарики.

Проснулся ближе к обеду, на удивление бодр и полон энергии — как будто ничего и, не было! Подруг нигде не видно, Мозгаклюй гремел на кухне тарелками.

— Ну, ты и силен! — восхитился он.

Я присел «пистолетиках» — на одной ноге:

— Да! Есть ещё порох в пороховницах и ягоды в ягодицах!

— …Молодец! Держись себя…, — похвалил меня Женька и, похлопал себя по уже очень заметному брюшку, — не то, что я — обленился в конец…

Потом подозрительно глядя, спросил:

— Да, я не про то… Вроде, не мальчик уже — а, девчат так зае… Залюбил, что еле-еле ушли — враскорячку. Виагру, что ли килограммами жрёшь?

— Откуда у бедного фазендейро[8] деньги на виагру? Просто, женщины не щупал два — не поверишь, месяца…

Мозгаклюй погрозил пальцем:

— Мне кажется, ты что-то не договариваешь, Вован… А ну-ка, выкладывай! И, какое у тебя до меня дело?

— Давай с делов начнем, а остальное по ходу пьесы, идёт?

Жека налил два стакана чая, себе и мне, сел за стол и ответил:

— Идёт. Давай начинай!

И, я под чай начал:

— Помнишь, я тебе вчера говорил, что после смерти брата мне по наследству досталось имение в одной дыре?

— Да, говорил, помню. Вроде, Солнечногорск называется…

— А, в имении я обнаружил старинные книги, картины…

Мозгаклюй опять погрозил пальцем:

— Вова!

— Ну, хорошо, я просто думал — тебе не интересны всякие технологические подробности. В, общем, так: спускаюсь я в погреб этого имения, а там портал…

— Что?! Что, там?!

— Не перебивай. Там портал в прошлое. Очутился я в том же имении, но только в конце девятнадцатого века…

Ведущий боевой психолог Красной Армии поперхнулся чаем:

— Ты, где… Где… Ты, ты где, так п… Пи…деть научился?

Я всегда считал, что если хочешь соврать — скажи правду… Но, правду — доведённую до абсурда. Правда, в данном конкретном случае — «правда», сама по себе оказалась абсурдной….

— Забыл, что ли? Сам же учил меня …издеть в общаге, помнишь? Ну и, плюс самообразование и врождённые способности…

— Так «портал», говоришь? …Портал в прошлое?! По все признакам не врёшь… Но, никакого портала быть не может, значит — всё же врёшь, а я, видать теряю квалификацию…, — загрустил Мозгаклюй, — старею…

— …И, вот там — в прошлом, в брошенном имении, куча бесхозного антиквариата: книги, картины и марки… Не очень много, конечно, но прилично.

Мозгаклюй задумался:

— Да вроде, точно, не врёшь…

Как бы у мего друга-психолога кукушка не вылетела! Куда его тогда вести-тащить? К другому психологу?!

— Жек! Что ты всё заладил: «врёшь», «не врёшь»? Давай о деле! — ушёл я от склизкой темы, — я ж, к тебе не как к психологу — а как к другу пришёл, чтоб ты помог разгрести кое-что… Кстати, адрес хорошего психоаналитика не подскажешь?

— Давай, «о деле», говоришь? Ну, давай. Начинаем наш разговор с чистого листа — безо всякой бесовщины с временными порталами… Я так понял, ты хочешь этот антиквариат продать? Так?

— Нет! Я хочу им любоваться, повесив на стену! — съёрничал я, — что, за тупой вопрос?! Конечно, хочу продать — да, подороже…

— Я, даже догадываюсь, для чего я…

— Можно было не догадываться, а просто спросить. И, я отвечу: ты нужен по специальности. Нужно отобрать надежного антиквара из вот этого списка, — я показал «брошюру», — или тебе на комп скинуть? У меня и, на флешке — в электронной форме есть.

— Да, без разницы…, — Мозгаклюй взял «брошюру» и полистал ее, — поясни.

— В первом списке идут «универсалы» — это те антиквары, которые всем занимаются: и картинами, и книгами и марками. И даже, монетами с банкнотами…

— Что, у тебя и, монеты есть? Золотые?

— Золотых монет у меня — увы, пока нет! Но, могут в любой момент появиться — в девятнадцатом веке золотые монеты в ходу были…, — не подумав, ляпнул я.

— Етить! …А, ведь не врёшь! Про портал!

Вот заладил!

— Предпочтительнее антиквара среди «универсалов» выбрать… Но, их всего пять человек в Москве и два в Питере. Обрати внимание на звездочки — это рейтинг. Судя по нему, в Питере самые жуликоватые.

— Еще бы, — хохотнул Мозгаклюй, — в окне живут, в Европу!

— Далее идут «многостаночники» — это те антиквары, которые несколькими направлениями занимаются. Они разбиты на несколько групп, видишь?

— Вижу.

— Их побольше, серьёзных — человек двадцать с небольшим. Ну, и наконец, «узкие специалисты» — те, кто чем-то одним крутит. Их, до х… Очень много, короче.

Мозгаклюй вдумчиво полистал список:

— Тут, вот в чем закоряка… Если выбрать слишком честного — то он окажется лохом и, хрен что по нормальному продаст. И ты, Вован, окажешься без денег… А, если выбрать слишком крученного — то он тебя обует, как пацана и через болт кинет. И опять, ты — Вован, окажешься без денег…

— Это и, ежу понятно! Потому-то я к тебе и, обратился — что б ты помог «золотую середину» выбрать… Если поможешь, то пять процентов с каждой сделки твои.

— Спасибо, ты вельми зело щедр!

— Ну, за десять тебе придется это дело контролировать — что бы у меня вообще голова не болела и, чтоб я поменьше в вашей — Богом долбаной Москве, рисовался! Всё равно же, тебе пока делать нечего — а на алименты, по ходу, не хватает…

— «Десять процентов»? Другой разговор… Пойдёт, десять процентов — это уже по-божески! Хотя, лично я — как уже говорил, не нуждаюсь. Но, вот дочке — на учёбу и, всё остальное, поднакопить не помешало бы! Счас, погоди — подумаю минут десять, с чего начать…

Покурив, подумав, Мозгаклюй принял решение:

— Действуем так: сначала ты всех своих антикваров обзваниваешь и беседуешь. Лучше, конечно по скайпу — чтоб я их рожу мог видеть, а на той роже их зенки… Но, по городскому или сотовому тоже пойдет — лишь бы я их слышал. Задаешь вопросы, отвечаешь на их вопросы, сообщаешь сведения — всё строго по моей методичке! Я тебе её, прямо счас набросаю. Ты беседуешь, я слушаю — это будет наш первичный отбор. С теми — на кого я маякну, договаривайся о личной встрече. С ними побеседуем вживую — с глазу на глаз. Это вторая ступень проверки. Всё по науке, Вован!

— А, третья ступень будет? — подколол я.

— Будет. Но, потом — когда реальные деньги пойдут. Вот, тогда — даже прошедшие первые ступени проверки, скурвится могут! Я, Вова, чем больше занимаюсь психологией человека, тем больше поражаюсь — до чего человек непредсказуем!

После обеда, мы всем этим делом очень плотно занялись. Из пятёрки московских «универсалов» Мозгаклюй забраковал четверых. До пятого мы просто не смогли дозвониться. С питерскими решили — без крайней нужды, не связываться…

Из «многостаночников», из тех — кто занимается картинами, книгами и марками, Женьке, после предварительного разговора — первой ступени проверки, особенно понравился один:

— Вот этот, как тебе? И, образование подходящее — искусствоведческое, плюс архивное. И, музейным работником был, и реставратором и экспертом успел побывать, что говорит о профессионализме и немалой изворотливости… По-моему, «наш» человек! …Да, нет: я просто уверен, что «наш»!

— Посмотри-ка, Жека, на фото… Ну, вылитый Киса Воробьянинов! И, фамилия схожая — Голубцов.

— Как ты прав! Психологический портрет — по телефонному разговору, если кратко: приличные остатки сословной (музейной, то бишь) чести, плюс умеренно жаден. Короче, звони ещё раз, договаривайся! Разговор строй вот по этой схеме… В разговоре упирай на вот такое… Меня представишь, как посредника или твоего представителя… Как я подыму руку к виску — заткнись, я разговаривать буду… Когда поверну кисть вот так…

Мозги он мне заклевал знатно… Но и, результат! Пообщавшись с нами по скайпу, Киса до того заинтересовался моим хабаром, что согласился на встречу уже сегодня в «нерабочее время» — в восемь вечера.

Женька тоже был им и, особенно — собой, доволен и горд:

— Ну, я чё говорил?! Наш клиент! Теперь надо, чтоб этот «клиент» созрел…

В назначенное время, мы были в конторе Кисы. Это какой-то небольшой магазинчик со всяким древним барахлом, на какой-то старой — ещё дореволюционной, но не самой главной или центральной московской улице. Аж, плесенью внутри него воняло! Не без труда перетаскав хабар к нему в кабинет, мы наконец, приступили к деловому разговору:

— Что там у вас, молодые люди? — начал его, спросив нас Киса Голубцов.

— Да вот, немного картин, книг да марок…, — как и договаривались, разговор вёл я, а Женька — прикинувшись ветошью, слушал, анализировал и — в случае чего подавал условные знаки, — я хотел бы, Станислав Леонидович, чтоб Вы посмотрели и оценили. С чего начнём?

— Да с того, что поменьше. С марок.

— Хорошо. Вот, что у меня есть…, — и, я вывалил на стол кучу конвертов из пакета, — девятнадцатый век и, все в довольно приличном состоянии…

— «В приличном состоянии», говорите?! Все так говорят… Сейчас посмотрим, что там за «приличное состояние» такое…

Бурча в том же духе, Киса взял лупу — хотя уже был в очках и, приступил к осмотру.

— …А, почему с конвертами? — была первая его претензия, от которой у меня несколько испортилось настроение, — надо было марки загодя отклеить… Так марки — да будет Вам известно, не продаются!

Посмотрел на Мозгаклюя, тот дал знак, типа: всё порядке, продолжай…

— Не умею я отклеивать марки, Станислав Леонидович! Вы уж, извините меня — побоялся испортить…

— Правильно, в принципе, «побоялись»…, — согласно закивал головой Киса, — марки то, какие свежие!

Киса стал внимательно осматривать каждую марку, примерно оценивая её:

— Эта за пятьсот уйдет, эта тоже где-то так, эта за тысячу…

— Долларов? — не удержался я.

— Рублей…, — поверх очков насмешливо глянул на меня антиквар, — про филателию много вздорных слухов ходит, не всем верьте! Очень немногие, на ней очень хорошо зарабатывают! Но, иметь свой гарантированный кусок хлеба с маслом — вполне возможно. Даже, для любителя — вроде Вас…

И, какнув мне в душу, Киса занудно продолжил:

— Эта марочка уйдет за тысячи три, эта за… Эх, попорчена жаль — за двести… Ну, это вообще мусор…

Антиквар сделал неловкое движение и, один из конвертов упал на пол. Из него, к моему изумлению, вывалилось штук двадцать марок.

— Ох, извините! — антиквар кинулся их подбирать, я стал ему помогать. Один Мозгаклюй, в черных очках — как Штирлиц, остался невозмутимо сидеть и наблюдать за развитием событий…

— Ого! — вдруг воскликнул Киса, — что ж, Вы мне сразу про них не сказали? Вот с них и, начинать надо было…

— Что такое, Станислав Леонидович?

— Негашёные марки! Какое идеальное состояние! Как новые! Сейчас посмотрим, — снова усевшись за стол и вооружись лупой, произнес антиквар, — Ну, на вскидку — от трех тысяч до пяти каждая. Хотя… Вот эта, за десять-пятнадцать может уйти. Довольно редкая! …Ой, извините, забыл сказать: не рублей, а долларов.

Первым опомнился Жека — Мозгаклюй, среагировав не вполне адекватно — не так, как было — им же, прописано в его «методичке»:

— Говорил же Вам, Владимир Фёдорович — не надо по пьяному делу что-либо прятать! Так Вы ж, никогда не слушаетесь… Что за привычка!

Резво подойдя к столу, он по быстрому, перетряс на глазах изумленной публики все конверты. К сожалению, никаких сюрпризов больше не было… Должно быть Дмитрий Павлович — мой предок-родственник, хранил запас почтовых марок в использованном конверте — больше ничем это не объяснишь. А, я то — тоже, хорош! Если б, не чистая случайность — такие деньги мог прое…

— Я тоже, было дело в молодости: от жены заначу — выпимши, а потом забуду куда…, — похихикал Киса, — потом, бывает — через пару лет, найду где-нибудь деньги — в самом неожиданном месте и, сам себе удивляюсь: как в голову могло прийти туда их засунуть?!

Дальнейший просмотр марок проходил гладко, ровно, нудно и без подобных радостных сюрпризов. Да, не особенно то, разбогатеешь и, не очень долго «пробарствуешь» на такие доходы…

— Увы…, — подытожил, отодвигая кипу писем Киса, — как ни надеялся, но «Тифлисской уники» нет.

— Чего, нет? — заинтересовался я, — какой «улики»?

Ну, это я косил под «лоха конкретного»…

— «Тифлисской уники», говорю, нет. Это первая почтовая марка России. Может кофейку?

Я посмотрел на Мозгаклюя, тот кивнул:

— Не откажемся… Сколько эта «Уника» может стоить?

— Последний раз эта марка была продана на аукционе почти за полмиллиона долларов, Киса мечтательно закатил глаза.

— Будем искать! — ляпнул я.

Киса заржал, а Мозгаклюй как-то странно на меня посмотрел — аж очки снял… Ну, перед ним я стопудово спалился, со своим порталом!

— Ну, я за кофиём! Ну, а Вы пока помечтайте, чтобы не скучать…

Пока антиквар ходил за кофеём, мы с Женькой сложили конверты обратно в пакет, а на стол выложили книги — всего их оказалось с полсотни. Правда, увесистые, блин!

Хозяин принес три стакана и кофейник. Разлив всем троим, он взялся за книги:

— Как Вы думаете, сколько, пет через двести будут стоить книги Воронцовой?

— Мало…, — мрачно ответил я.

— И, тут такая же история… Французские дамские романы. Должно быть, у хозяина этой библиотеки была любимая жена, которой реально делать было нечего.

— Что, совсем дело плохо?

— Да, нет! Своего покупателя всё равно эти книги найдут. Рано или поздно…. Хорошо бы полные собрания, а то у Вас как-то…

— Это не всё, у меня еще есть! Просто я очень торопился…

— Ну, в следующий раз, не торопясь все соберите. Букинистическое дело неторопливое… Хотя, вот что: составьте каталог со снимками. Обложку и ту страницу, где год, типография… Вот, эту! Видите? И, мне по электронной почте вышлите. А я Вам скажу, что привести мне для реализации, а что нет… Идет?

— Конечно же, идёт!

Ещё бы, мне не «шло»! Это, сколько я «ходок» туда-сюда через портал сэкономлю и сколько калорий не сожгу порожняки гоняя…

Через какое-то время, Киса окончил просмотр всей этой макулатуры:

— Три книги из всех можно продать за хорошую цену. Особенно эту. Она на французском — я в нем не очень… Да, это и не важно! Автор — маршал Вобан. Что-то там по фортификации… Напечатана в восемнадцатом веке. А, вот эту надпись видите? Могу ошибиться, но по-моему, эту книгу кому-то подарила сама Екатерина Вторая — Императрица Российская! …Вот только, не пойму кому! Тоже, написано — без всякого сомнения ею, но по-французски… Какому-то, своему генералу. Надо провести экспертизу… Состояние — даже, очень ничего…

«Явно не тому — не нашему Генералу, подарила этого Вобана наша царица. Он при Екатерине, ещё навряд ли — даже уже родился, не то что б, генералом ему быть… Может, отцу или деду его?»

Теперь Киса смотрел на меня вполне, даже себе заинтерсованно:

— Хорошая у Вас «подборочка», Владимир Фёдорович, очень хорошая! И, много у Вас подобных книг?

— Полную ревизию я ещё не провёл, но имеется… Сотни три, пожалуй, имеется! И, какая цена именно этой книги?

— Не могу Вас сказать очень точно — цена, от очень многих факторов зависит, даже случайных! Я бы оценил её в сто тысяч долларов. Не менее… Ну, а за семьдесят пять — влёт уйдёт!

Я весьма так себе, положительно впечатлился! Женька, вон тоже — сидит и протирает носовым платком свои тёмные очки… Что это за сигнал такой — убей, не помню! Если, из всей кучи книг хотя бы десять таких будет… Неплохо! Очень даже, неплохо.

— К моему великому сожалению, печатная книга — прямо на наших с вами глазах, умирает — уходит в историю… В ближайшем будущем, — откинувшись на спинку кресла и сняв очки, толкнул речь Киса, которого пробило поболтать, — печатные, бумажные книги — вроде этих, станут изысканной роскошью, уделом немногих аристократов или эстетов. Как сейчас парусный спорт, верховая езда или виниловые диски… Так и, предчувствую снобистские разговоры про «шелест страниц», «запах типографской краски», «глянец обложки»… Дааа… Ну что, молодые люди? Время позднее, давайте заканчивать. Где ваши картины?

— Вот они…, — я подал Кисе рулон холстов, — всего-то их пять.

Минут за десять, думаю с ними управимся…

— Если печатным, бумажным книгам ещё только предстоит умереть, — продолжал философствовать Киса, — то живопись уже давно умерла — как только была изобретена цветная фотография…

— А, как же Пикассо? — вежливо поинтересовался я, — или Малевич, с его чёрным квадратом?

— Иногда опарыши, копошащиеся в гниющем трупе, издалека производят впечатление, что организм жив…

— На опарышей, можно хоть рыбу ловить!

— Вы это серьёзно, что ли? — ахнул антиквар.

— Конечно: сам ловил… Морская рыба не знаю, а вот речная отлично ловится на опарышей с… С какого-нибудь гниющего трупа. Той же рыбы, например.

— Фу, какая гадость! В рот больше не возьму эту речную рыбу…

Мозгаклюй сделал мне знак: типа прекращай гнать всякую пургу.

— …Славы и денег можно достичь двумя способами, — продолжал бухтеть Киса, — можно стать виртуозным художником и превзойти самого Рембранта в искусстве светотени. А, можно намалевать — в припадке наглости, красный, черный или буро-коричневый квадрат и, объявить традиционную живопись отсталым искусством, собственноручно возведя себя любимого на пьедестал. Правда, не у всех прокатывает…

— …Сейчас посмотрим, что там…, — антиквар развернул прямо на книгах сверток с полотнами. Посмотрев на первую, он усмехнулся:

— Вы «Портрет» Гоголя читали?

— Читал. В детстве…

— Помните, там про «модного художника»? Который, малевал за деньги портреты?

— Конечно, помню…

— Так вот, это дело рук такого же «художника»… Сотня, может пара сотен баксов — это потолок.

— Ну, что ж…

Посмотрел на Мозгаклюя. Тот невозмутимо пожал плечами… Мол, не врёт. Ну, что ж, я ничего «такого» и, не ожидал!

— То же, самое…, — Киса перешел на второй портрет, — подобные «произведения» в любой — даже, в самой убогой барской усадьбе висели… Типа, мода была такая.

— … А, в каждом полицейском околотке висел портрет государя Императора. У Вас, случайно, нет такого? — вежливо издевался Киса, перейдя на третью картину.

— С собой нет…, — мрачно пошутил я, — сбегать принести?

Перейдя к четвёртой картине, антиквар вдруг запнулся на полуслове… Нагнулся поближе посмотреть. Мне показалось, что волосы на нем встали дыбом, очки запотели, а из ушей повалил дым. Образно выражаясь, конечно…

Несколько минут он молча рассматривал холст. «Пикассо не Пикассо, но может быть Ван Гог? Или, скажем, на худой конец, Монэ?» — раскатал губу я.

Несколько минут антиквар сосредоточенно рассматривал холст. Даже лупу применил.

Наконец Киса снял очки, обвел нас с Мозгаклюем ошарашенным взглядом и выдал:

— Если это не Боровиковский, то тогда я…

— …«Боровиковский?!» — не врубился я, — на портрете же, вроде бы женщина, а?

Чё, за фигня, интересно?

— Автор — Боровиковский! Владимир Лукич Боровиковский — художник-портретист восемнадцатого века… Вы должны знать! «Портрет Лопухиной» — в школе проходили.

— Ааа…, — я в это время, наверное, был на каникулах…, — И, что?

Киса закурил — впервые с момента нашего знакомства… В несколько затяжек он выкурил до фильтра сигарету и, только тогда ответил:

— А ведь, почти уже бросил курить…, — с омерзением затушил окурок об пепельницу и, швырнул в урну бычок, — Я очень хорошо знаю творчество Владимира Лукича. Ещё со студенческой поры… Не было у него такого портрета! НЕ БЫЛО!!!

— …Фальшивка, что ли?

— Да, нет… Неизвестные картины не подделывают. Видимо, писал тайно. Портрет явно интимный…

Я недоумённо посмотрел на картину… Какой там «интим» — даже, голой сиськи не видно! Он, чё? Интимов никогда не видал?! А, вроде мужик уже в годах…

— И, что в нём интимного?

— Не в современном смысле этого слова…, — отмахнулся антиквар, — Вы, где его взяли?

— Я же Вам говорил — ещё по телефону: получил в наследство от брата дом, а в нём оказались эти вещи…

— Да, помню… Вы, не понимаете, это же сенсация!

— Надо же, как удачно я к Вам зашел! …И, за сколько можно продать эту сенсацию?

Такого презрительного взгляда, я ещё в жизни не удостаивался! Аж, оторопь внутри взяла и, я почувствовал себя таким ничтожеством…

— Этому произведению место в музее!

— Конечно. О, чём разговор? С удовольствием продам произведение музею — отечественному, естественно… Естественно… Отечество же перешло на рыночные отношения? Перешло… Меня спросило? Нет… Вот пусть, теперь моё отечество на меня не обижается — за эту картину, сдеру с него по полной! Причём, в неотечественной валюте сдеру…

Антиквар медленно — минут пять, спускался с небес на землю… Наконец, в его глазах замелькали баксы — прям, как у Диснеевского дядюшки Скруджа. Перемена была просто поразительна!

— За этим всем, — он обвел руками моё «богатство», — точно, всё чисто?

— Точно, точно. Я же в открытую… Если, у кого ко мне претензии, то — вот я, вот мои документы.

— Это хорошо! Но, всё равно нужна независимая экспертиза на предмет подлинности. Я не сомневаюсь, но так надо. Заодно, это и пиар. Потом хорошенько разрекламировать через СМИ, мол, найдена неизвестная картина известного русского портретиста и…

— Радиоуглеродный метод тоже будет применён? — забеспокоился я, — картину не повредит?

— У каждого художника свой почерк. Это, как отпечатки пальцев, не спутаешь. Вот, на этом экспертиза и будет основываться. А, радиоуглеродный метод, это так — для широкой публики. Бывали случаи, когда по нему трехлетнему мумифицированному трупу триста лет давали. Реальные эксперты к этому методу скептически относятся.

Фуф! Слава Богу. А я то, очковал, что экспертиза картине даст на, примерно, сто лет меньше, чем надо…

— …Выставить на аукцион… Сколько Вы за неё хотите?

— Миллион, не меньше… Больше можно, — твердо сказал я, — причем, долларов! От евро тоже не откажусь… Но можно и, в рублях или другой валюте — по курсу.

Киса задрал глаза к потолку:

— А, что? Реально. Знаю я несколько богатеньких буратин… Ещё кофэ?

— Не откажемся.

Киса умчался за кофе. Звонить, похоже, кому-то будет.

Что-то долго он ходил. Наконец, пришёл и, сразу — быка за рога… Нет! Это, не про меня — это просто выражение такое:

— Если я Вас правильно понял, Владимир Фёдорович, Вы хотите доверить мне… Эээ, реализовать все эти, …Эээ?

Что-то Киса троить стал… Значит, точно — реальным бабласом завоняло!

— Да, Вы правильно меня поняли, Станислав Леонидович! Я хочу — через Вас продавать эти картины и всё остальное.

— Я согласен. Но, Вы должны понимать…

— Конечно, я понимаю — что Вам за реализацию, положен определенный процент. Вот у меня, уже составлен проект договора с Вами…

Я открыл кейс. Во время нашего общего бизнеса с Барыгой — в коем я, был тоже своеобразным «многостаночником» — в том числе и, по юридической части (после того, как наш юрист нас почти кинул на крупные бабки — случайно только у него не срослось…). Даже, заочно отучился в соответствующем высшем учебном заведении — получив третье высшее. Так, вот — с тех пор у меня в ноуте множество различных договоров осталось. Так что, недолго было один — наиболее подходящий, заранее подогнать под требуемое и распечатать на принтере:

— По договору, если Вы продаете какую-либо вещь на сумму до ста долларов, то Вам причитается пять процентов… Если, от ста до тысячи — то, десять процентов от сделки… От тысячи долларов, до ста тысяч — пятнадцать процентов… От ста тысяч, до миллиона — двадцать процентов… Ну, а если свыше миллиона, то вообще, ваши целых двадцать пять процентов! Если Вы с такими условиями согласны — то завтра с утра подпишем у нотариуса, я передам Вам под расписку эти раритеты и, вперёд!

Антиквар углубился в чтение договора. Потом сказал:

— Вы уж извините, Владимир Фёдорович, но так быстро не получится! Мне надо подумать, изучить ваш проект договора, проконсультироваться с юристом… А, сейчас уже поздно — я очень за день устал и, моя голова — на ночь глядя, ничего не соображает.

Но, по чуйке моей — очень даже у него голова соображает и, согласен он, конечно же… Просто хочет взять «паузу», прикинуть всё без нас двоих — в спокойной обстановке, чтоб ещё что выгадать от этой сделки…

— Конечно, конечно! Возьмите себе один экземпляр договора и изучайте его на здоровье! Но, завтра — до обеда, я жду ответа. И, самое главное — обратите особое внимание на вот этот пункт договора: никаких упоминаний про меня! Никому! Особенно, прессе и прочим СМИ… Я — человек непубличный! Конечно, если у компетентных органов, какие-то вопросы ко мне возникнут, тогда — другое дело. А, так — только через него! — я показал на Мозгаклюя.

Перед уходом, Мозгаклюй подошел к Кисе, снял свои шпионские очки с носа и, что-то тому на ушко, шепнул… Может мне показалось, но глаза у антиквара слегка остекленели. Зомбировал он его, что ли? Надеюсь, Женька знает что делает…

Поставив машину на стоянку, Жека предложил:

— Может, в ресторане где, поужинаем? Ты какую кухню предпочитаешь?

— Любую, кроме молдаванской.

— А, ну тогда здесь рядом есть чудный китайский ресторанчик…

Когда кушали, Мозгаклюй анализировал, а я его подкалывал:

— С Кисы толк будет — особенно, если его постоянно контролировать. Человек, он иногда импульсивный — может, не думая косяк упороть. Займусь, так уж и быть — по старой дружбе и, за десять процентов…

— Займись, займись… А то, сопьёшься — от безделья, то!

— Хороший психолог, да будет тебе известно, без работы не сидит! Я, кстати ещё и, от алкоголизма кодирую и похмелье снимаю… Клиентов — ВО!

— «Врачу: излечись сперва сам»! Бугагага!!!

— Да, не… Зря, ты это… Ты, что? В реале хочешь за этого Боровиковского миллион баксами срубить?

По ходу, Женька в уме подсчитывал, сколько будет десять процентов от миллиона баксами, но никак не мог сообразить. В математике он не силён был — не его конёк! А спросить у меня стеснялся… Вот и, ходил всё вокруг да около!

— А, почему бы и, нет? Чем мой Боровиковский хуже Малевича и его мазни? На этот «интимный» портрет, у мужика — с сильным воображением, хотя бы может встать… Бугагага!!! А, вот на «квадрат» Малевича… Ну, не знаю, не знаю…

— Судя по прошедшей ночи — у тебя бы, Вован и, на Малевича…

— Чё?! Да, я тебя, счас!!!

— Дико извиняюсь, Вован! Не на самого Малевича — на его «квадрат»! — Женька поспешил изменить тему разговора, — …кстати, о бабах: видишь вот тех двух подружек?

— За столиком в углу?

— Ну…

— Ну, ни чё, так бабцы…, — один хрен, сегодняшний день — чувствую, кончится по-блядски, так что же потом время тратить на поиски? — будем брать! Счас вот, только докушаю эту «пекинскую утку», да допью эту водку со скорпиончиком… Кстати, из чего готовится эта скусная гадость?

— А, фиг его знает! Была бы кухня корейская — я бы тебе ответил, что из собачек…

Докушав и допив непонятно что, познакомились с теми двумя подружками. Они нам представились как учительницы… Весьма «ненавязчиво» набились к ним в «ученики» и, пригласили поехать «учиться» домой к Женьке. Мне досталась училка русского языка и литературы. До двух ночи мы с ней «синтаксис» изучали, пока она «падежи» путать не стала… Не! Одной бабы мне — по ходу, мало будет…

С утра, после того как все вместе скромно позавтракали и проводили «училок», Мозгаклюй снова пристал:

— И всё-таки, как это у тебя получается?

— У меня всё, всегда получается. Что именно тебя интересует?

— Твои сексуальные способности. «Твоя» вон: так выглядит — как будто, на ней всю ночь воду возили. А ты ничё, свежак! Хоть, снова в «бой»!

Особенно долго темнить Мозгаклюю не стоило:

— Да, сам не понимаю, Женька! Знаю только, со слов местного районного агронома — по совместительству краеведа-любителя, что в Солнечной Пустоши какая-то природная аномалия: люди выглядят моложе своих лет, некоторые болезни проходят — туберкулёз, например. Алкаши хронические там, бывает, вчистую завязывают. Ну и, вроде как… Это, «самое»… По себе заметил. Аж, дымит… Особенно по утрам: стоит — аж, зубы ломит! Прямо — пытка, какая… Особенно не завидуй! Может, ещё какие там есть чудеса — не знаю, я там всего три дня пробыл.

— Ну, а что? — не удивился Женька, — бывают такие места — Северный Кавказ, к примеру. Там, тоже — долгожители и, всё такое… Только, про тамошний портал ни разу не слышал.

— Ну, это может, ещё не нашли.

Мозгаклюй опять очень странно на меня посмотрел. Вроде, в портал он все-таки до конца не поверил. Думает, я врать так научился. Ну и, ладно…

— Какие планы на сегодня, Вован?

— Пока не позвонит Киса, съежу я к Оперу — узнаю, как идет расследование. И, в офис брата надо заскочить — кой что, там у Главного узнать. Ты, как? Со мной? …Ты же обещал меня по Москве вашей чертовой катать!

— Это, когда ж я тебе такое обещал? …Ладно, покатаю. Может, когда и, ты меня по Солнечногорску своему покатаешь.

— …Ещё одно дело есть, Жека. Завтра поминки брата — помнишь, я тебе говорил? Ты бы не смог со мной туда поехать?

— Догадываюсь зачем, но всё же?

— Походишь, посмотришь, поговоришь. Может, вычислишь, кто брата заказал? Исполнителя то, там точно не будет, а заказал кто-то из своих — он на поминках однозначно будет. Так, как ты?

— Ты, что вендетту задумал? Не советую.

— Да, какая там вендетта! Тоже, нашёл корсиканца… Так — если, случай подвернётся. Но, знать эту гниду в лицо мне обязательно надо — для подстрахуя!

— Понятно… Не вопрос, сделаю! Но, предупреждаю: мои выводы будут иметь предварительный характер! И, приблизительный… И, юридически — они будут ничего не стоящими!

Опер встретил меня очень радушно. Напоил чаем, расспросил о здоровье и делах. Потом сам начал:

— Ты Володя, наверное, хочешь узнать, как идёт расследование?

— Да, конечно, Палыч!

— Должен тебя огорчить: оно никак не идёт. Мотивов, конечно, завались, но фактов нет! И, главное, работать не дают.

— Кто не даёт?

Опер показал пальцев в потолок:

— Не явно, конечно. Но, вызываешь, к примеру, на допрос важного человека, а оттуда, — Опер снова показал пальцем в потолок, — звонок: за каким хреном беспокоишь уважаемого…

Кто бы сомневался, что будут втыкать палки в колёса!

— Ну, это не обязательно говорит о том, что помешать в расследовании хотят… Может, просто «уважаемым» людям западло по следователям бегать…, — увидев мою реакцию, смягчил свою позицию Опер.

— А, самого убийцу, исполнителя — то есть, найти — никак? Раз заказчика вычислить нереально?

— Пока, никак… Машина, как в воду канула. Скорее всего, стоит где-нибудь в гараже, если уже не разобрана. Фотопортрет есть, но по нему, и тебя можно арестовать — подходишь. Ты думаешь, мы — менты, как Шерлоки Холмсы, методом дедукции работаем? Нет. Вся оперативная работа на стукачах держится. А, в данном случае стукачи — как по команде, молчат.

Помолчав, Опер закурил и продолжил:

— Тут, ещё беда приключилась: Приходит ко мне недавно один хмырь и, прикинь! Внаглую предлагает мне крышевать один рынок. Ну, я его, естественно — мордой в стол, браслетики и, в «обезьянник». Запись его «обращения» есть, так, что можно, если не посадить — то охоту отбить ему и, ему подобным с такими обращениями к нам — к ментам, подкатывать… Так, ни хрена! Звонят и, приказывают отпустить. Ну, я его и «отпустил». До сих пор, поди, к отбитому об ступени лестницы копчику бодягу прикладывает! А, на меня — служебное завели и, от дел отстранили. Так что, последние денёчки тут досиживаю — дела сдаю… Да и, чёрт с ними! Всё равно уже давно на пенсии.

— На провокацию похоже…

— Да, она и есть. Конечно, может и не по именно этому делу… Я ж, много «громких» дел веду, многим «уважаемым» людям хвост прищемил! Но, главное, что? Ко мне раньше, с такими предложениями никому и, в голову не могло прийти… Я же, за вконец отмороженного слыл! А, тут… Но, как говорится — хорошая мысля приходит опосля. Уже ничего не сделаешь!

— И, кто сейчас расследует?

— Да так. Создали группу… Считай никто.

Опер достал из стола пузырь коньяка, вопросительно посмотрел на меня:

— Будешь, или за рулем?

— Не за рулем, но не буду. Дела ещё есть.

— А, я пожалуй, накачу под настроение.

«Накатив» рюмашку и закусив шоколадкой с долькой лимона, Опер продолжил изливать душу:

— Вот смотри, Володя, раньше были воры и менты. Каждый занимался своим делом. У каждого была, какая никакая, но честь. Я многих воров знал. С иными, не в падлу было за руку поздороваться — до того приличные люди были! В искоренение преступности — как нам при социализме в уши жужжали, я никогда не верил. Розовых очков я сроду не носил, понимал, что если есть государство — то будут и воры с ментами. Раз есть государство, значит есть деньги — то есть то, что можно украсть. А раз так, значит — кто-то должен следить, что бы крали не слишком много, иначе государства не будет! Не нами заведено, не нам и отменять. Но, тут же что творится? Мент с вором соревнуется — кто больше у государства спиз…т! У частных граждан, уже не пиз…т — уже нечего… И, всё по беспределу! Забыли, суки, про басню о свинье и дубе… Похоже, преступность исчезнет, потому что — она и станет государством. Тьфу!

— Да нет, Палыч… Просто рождается новая элита России. Уже родилась. И, как только эта элита наворует достаточно — тут же кинется наводить порядок в государстве, что б другие… Ну, те — кто не успел в эту элиту войти, не воровали. И, Вы снова потребуетесь — никуда они не денутся! Процесс заканчивается. Ждать недолго осталось…

— Нет, уж! Всё… Пускай, как-нибудь без меня. Я — рождённый в СССР! При нём я от беспризорника — из детского дома, до полковника милиции вырос. Я работал эти, почти двадцать лет — пока надежда была, что нечто подобное Советскому Союзу возродится. А, теперь я понял — нет… А, раз нет — то и, меня нет! Клал я на эту «новую элиту»…

Вышел я от Опера в настроении прескверном.

— Ну, как? — спросил Мозгаклюй.

— Сам, что ли не видишь?

— Вижу: хреново! …Ты пойми: твоего брата убили не для того, что бы их через полтора месяца нашли. Там однозначно многоходовая комбинация, а конец, скорее всего — обрублен, не ухватишь.

— Да, всё я понимаю! Только, от этого не легче… Киса не звонил?

— Нет, не звонил. Что-то долго он думает. Ну, что? В офис к Главному — как и, планировали?

— Давай в офис…

Надо же где-то добить остатки настроения…

…Возле офиса — на месте убийства брата, даже цветов — что были почти полтора месяца назад, уже не было. Да… Как, быстро мы забываем своих мёртвых…

В офис, несмотря на то — что я заранее позвонил, долго не пускали. Начальник охраны, по-видимому — новенький, вообще смотрел с видом: «А, как это ты ещё до сих пор живой?» Наконец, вышел какой-то менеджер и проводил к Главному. Я в этих новых названиях должностей постоянно путаюсь — несмотря на то, что английский очень прилично знаю.

Главный долго жал руку, рассказывал, как они с братом начинали… Я его немного знаю — на удивление занудливый тип! Да, начинал он с братом — об чём и, при каждом удобном случае — каждому встречному-поперечному, любит рассказывать. Иногда — как в моём случае, по нескольку раз… Но, сам по себе он просто хороший исполнитель. Не более. Поэтому, до компаньона не дорос. Чего-то не хватило… Ума у него, вроде, хватает. Может подлости, умения по головам идти и локтями работать? Я плавно перевел разговор в нужное русло:

— Вы, может слышали, Семён Валерьянович, мне от брата по завещанию досталась усадьба в местечке под названием Солнечная Пустошь?

— Как же не слышал, слышал. Из уст самого вашего… Покойного — до сих пор не верится, брата слышал! Вы уже там были, Владимир?

— Не только «был», даже, жил три дня!

— Ну и, как там?

Стоило поменьше чирикать. А, то понабегут москвичи с кошёлками…

— А как, может быть в российской глубинке? Не очень…

Главный пожал плечами:

— Не понимаю тогда, что Герман там нашёл? С его то деловым нюхом…

— У провинции есть свои — маленькие и дивные прелести… Я слышал от местных: у брата были какие-то планы по поводу той местности… Что-то, он там хотел замутить! Вы не в курсе, Валерьяныч?

— Во всех планах вашего брата, я был в курсе…

— Хотелось бы ознакомиться.

— Да, без проблем! — Главный застучал по клаве компьютера, — за месяц — чуть больше, до смерти, Герман приказал сделать технико-финансовый расчёт одного проекта. Ну, чуть ли не «Сталинский план преобразования природы»! Сами не могли рассчитать — не наш профиль, обратились в одну шарагу. …Вот он! Пожалуйста, знакомьтесь на здоровье, Володя!

Я бегло ознакомился… Ничего себе! Это, сколько же, если на доллары? Ого! Четыреста лямов зеленью!

— Да! Впечатляет размах! На флешку можно скинуть? Или, коммерческая тайна?

— Да, какая там «тайна»! Нас, нашу фирму, это не интересует — мы то, в основном — «купи-продай»!

Ирония Главного зашкаливала. По ходу, ему тоже — здесь надолго не засидеться… Чуйка у меня такая есть!

Пока «план преобразования природы» грузился на мою флешку, Главный поинтересовался:

— Вам-то, Володя, на что?

— Ну, шоб было…

— Ааа! Только учтите, это приблизительные прикидки. На деле всегда больше выходит. Так, что сразу умножайте на полтора — как минимум. …А у Вас, что? Такие деньги есть?! Извините за мою бестактность…

— Ничего, ничего, Семён Валерьянович! Денег «таких», конечно нет — но волею Аллаха, они могут появиться… Хахаха!!!

Как раз под тот — пропавший лярд выходит! Да… Брат явно потерял бдительность! И, за меньшие деньги убивали… За бутылку водки, например.

— А, кто ещё мог узнать про этот проект?

— Да, кто угодно… В фирме, конечно. Секретом он не являлся. Все компьютеры у нас связаны локальной сетью. Пароли нигде не ставятся — что бы офисные хомячки в «Контр-страйк» на работе не рубились.

— Понятно. А, вот начальник охраны у вас, вроде новый… Давно?

— Нет, недавно. Как, Германа убили — старого пришлось уволить. Слышал, по милициям его затаскали…

— Зачем уволили?

— Положено так! Всё же, не рядовое событие — не алкаш, какой стекло разбил… Шефа застрелили! Хотя, прямой вины на нём нет — всего же не предусмотришь. Слово такое знаете: «стрелочник»?

Тут, зачирикала моя сотка — звонок от Кисы.

— Ладно, Валерьяныч, до скорого. Спасибо за информацию!

— Да, не за что… До свидания, Володя, надеюсь ещё увидимся!

…В конторе у Кисы нас уже поджидали — кроме него самого, два «четырёхглазых» и какая-то серьёзная дама с портфелем — не иначе, нотариус. «Четырёхглазые» сразу накинулись на Боровиковского. С полчаса мы с Мозгаклюем выслушивали малопонятный для нас профессиональный базар, прерываемый охами да ахами.

Наконец страсти понемногу улеглись.

— Сомнений нет, — заявил Киса, — это — настоящий Боровиковский! Окончательную официальную экспертизу оформим позже — сейчас же давайте подпишем с Вами договор. Вот нотариус и свидетели.

— Вы выставите картину на аукцион?

— Не сразу, конечно. Надо хорошенько пропиарить! Цену набить — так, сказать. А, уж потом… Год или два займет. Вы говорите, у Вас ещё картины есть?

— Да, есть. Но, некоторые испорчены, порезаны там…

— Тащите всё! То, есть снимите сначала на камеру и фото вышлите на мой электронный адрес. Вдруг, среди них есть шедевры, пропавшие во времена русской смуты!

Тут, у меня в голове щелкнуло, как будто что-то включилось:

— И, много шедевров пропало во времена русской смуты?

— Да, порядочно…

Кажется, для Джостика появилась новая работа…

Когда со всеми формальностями закончили, Мозгаклюй спросил, уже в машине:

— Ну и, что дальше?

— Дальше, Жека — ни капли в рот, раз ты на завтра подписался! Завтра очень ответственный день и надо к нему подготовиться. У меня есть фото и видео — фото-= и видеоматериалы похорон и, так далее… Семейный архив, короче. Ты должен ознакомиться «ху из ху» — что бы быстрее войти в курс. Идёт?

— Конечно, идет. Только, пообедаем давай где — а, то и, ужин уже где-то недалеко…

Поминки прошли ожидаемо — то есть пышно и фальшиво… Народу, даже больше — чем на похоронах было! Прилетело из-за дальнего забугорья пара средней паршивости олигархов да небольшая, но «могучая» кучка экономистов-рыночников из команды Тимура… Тьфу, ты блин! Гайдара! Для которых, мой брат олицетворял начало кооперативного движения, частного предпринимательства и прочей мудатории. Начало рыночных реформ, короче…

И, ещё — много, много непонятного народу… Сначала поехали на кладбище, затем поминали в Соборе, в конце концов — поминальный ужин в ресторане.

Мозгаклюй, с которым мы — в целях конспирации поврозь приехали, казалось мелькал повсюду… Я его видел беседующим то с вдовой, то с племянниками, то с тестем и тёщей Германа — крупными, ещё советскими чиновниками, сейчас на пенсии, то с компаньонами брата — которых я прозвал Тремя Толстяками и, ещё с очень многими — абсолютное большинство которых я и, знать не знал и ведать про них ничего не ведал… Ко мне он несколько раз подходил — чтоб сказать что-то, что ли… Но я, знаками гнал его прочь — в целях всё той же конспирации и, в конце мероприятия, он вообще — где-то, или с кем-то потерялся…

Наконец, всё это дело кончилось и, я поехал домой к Мозгаклюю — как бедный родственник, на такси. Хозяина дома не оказалось, я прождал ещё три часа и, начал уже волноваться и нервничать, как тот нарисовался… Готовальня!

С ходу выложив на стол три бутылки водки, он заявил:

— Ну, ты меня и подписал…

— А, что такое?

— Никогда ещё в такой банке с пауками не был!

— Хм… Это — «высший свет», Женька! Это «элита», которая нами правит…

— Если это «элита», то что такое, тогда дерьмо? …Мы, что ли?!

— Ты сказал, Женька!

Когда мы выпили по первой — за то, чтобы эта «элита» побыстрей сдохла и, желательно — в страшных мучениях и луже собственного жидкого …овна, Женька продолжил:

— …И, не надо мне их миллионов — лишь бы в подобных компаниях бывать пореже!

Видя, что он уже наливает по второй, я прервал его:

— Стой Жека, а то у меня на лечении окажешься!

Мозгаклюй возмутился:

— Да, я весь день ни капли в рот — в отличии от тебя! И, в отличии от тебя — я весь день работал! А, ещё в отличие от тебя — бегемота толстокожего, моя нервная система очень чувствительная и, после такого стресса мне надо расслабится!

— Ладно, расслабляйся тогда… А, я ещё одну и спать. Завтра расскажешь, что ты там «наработал».

Утром встал раньше Мозгаклюя… Ага! Нефуёво он расслабился! Допил тот пузырь и отрубился прямо за столом… Точнее, под ним.

Точно, «перенервничал»! Что он там нарыл, интересно? Ответ не заставил себя очень долго ждать… Примерно, через полчаса, Женька проснулся. Ещё полчаса, он шарахался туда-сюда по квартире, умываясь, бреясь и т. д.

Наконец, под чай начался разговор:

— Сразу хочу сказать, Вова — дело до того запутанное, что я сомневаюсь, что официально оно когда-нибудь будет распутано…

— Да, про «официально», мне уже всё Опер доходчиво объяснил! Ты то, что нарыл?

— Ты хотел узнать, кто мог бы быть заказчиком? Да, все!

— Обоснуй.

— Начну с семьи. Не обидишься?

— На правду нет.

— Ты видел, кто был постоянно с Вдовой?

— Я ж, тебе про него говорил ещё вчера! Это Абдулла, египтянин… Бой-френд, чтоб он сдох!

Брат то, в семейной жизни не очень счастлив был… Особенно, в последние её — семейной жизни годы! Поехали первый раз они отдыхать всей семьёй в Египет — им всем очень понравилось. Решили, поехать на следующий год опять. Но, на следующий год брат — по каким-то своим делам, не смог и, семья поехала без него. Приехала назад вот с этим… Чудом. Абдуллой — это я его прозвал. На самом деле его зовут… Да, хрен его знает, как его там зовут — я его звать никуда не собираюсь… На Абдуллу из фильма «Белое солнце пустыни» — он, кстати, немного походил… И, ещё на Филю Киркорова… Брат узнал — как и положено мужу, позже всех. Хотел развестись. Да, куда там! У них — у олигархов, всё так сложно с такими делами! По разделу имущества, да плюс алименты, он слишком много терял и, его компаньоны — не знаю уж как, уговорили до — хотя бы, совершеннолетия детей, подождать. Год оставался, когда младшему племяннику восемнадцать исполнилось бы…

— Говорить то ты говорил — но я не думал, чтоб до такой степени… Думал ты прикалываешься, как обычно! Ну и, дела…

На похоронах грёбанный Абдулла как-то скромнее себя вёл… А, тут они оба — чуть ли не обнимались на глазах у всех!

— «Дела», как дела — обыкновенная семья олигархов! Всё, как положено… Что ты прицепился?

— Ну, ладно…, — продолжил Женька, — оставим мораль попам. Я про другое. Ты думаешь, этот чёртов Абдулла обыкновенный жигало? Альфонс, любовник богатых, стареющих дур?

— Зуб даю — ещё и, педик несусветный! — дополнил характеристику я, — как бы племянников не растлил.

— Ошибаешься! Да, он выглядит несколько слащаво. Но, психически — это прирождённый убийца!

— «Прирождённый убийца»?! …Да, ну?! Ты не ошибаешься, Женька?

— Вова! Последние двенадцать лет подобные типы были моим хлебом. Думаешь убить человека легко? У тебя, например, не получится. Да — ты и, подобные тебе могут убить… Но, случайно! По пьяни, в припадке гнева, на войне, защищая себя или свою семью и тэдэ… Потом, вы всю жизнь мучаетесь, спиваетесь, с ума сходите. Вьетнамский синдром, слышал?

— Слышал…, — волосы мои потихоньку начали становиться дыбом. Не от слов — от того как он это говорил.

— А, вот убить хладнокровно — даже, не испытывая к жертве ни малейших чувств, а через минуту забыть про это и спокойно уснуть, могут считанные проценты. Вот моя задача и была искать таких, соответствующим образом их готовить для элитных подразделений спецназа. Спецназовец — это психопат в отличной физической форме, интеллектуально развитый, правильно психологически подготовленный и идеологически мотивированный. Дошло?

— До самой ср… репицы. Думаешь, он убил? Вроде, как у него железное алиби.

— Неее… Сам нет. Исключено! Абдулла, ко всему прочему — еще и, умён. Хотя и, не очень образован. Он, не на своей территории — его бы сразу вычислили и сдали. Чужак! Но, вот в будущем он будет очень опасен. Не хочу быть Нострадамусом, но события могут развиваться так: через положенное время Вдова выходит за него замуж и, вот тут… В России он навряд ли решится, я же говорил — не его территория. Но, как только они поедут в Египет… Тут, может быть по всякому. Например: Вдову и её детей сожрёт большая белая акула во время занятий дайвингом в Красном море.

— В Красном море не водятся большие белые акулы.

— Специально по такому случаю заплывет… Из Белого моря. Или из Чёрного…

— Из Чёрного моря может заплыть только тупорылая акула. В вышиванке и с трезубом.

Помолчали. Я переваривал услышанное, Женька мне не мешал.

— А, что про Чёрную Вдову думаешь? — новое прозвище пришло само собой. Вообще то, жену брата я при первой же встрече Коброй прозвал…

— Тоже интересно, аж оторопь берет! Характером, не лучше той белой акулы, а ещё и возраст. Бабе сорок пять. Опасный возраст! Запала на этого чёрного по уши, ничего вокруг не замечает. Ну, кроме денег, конечно. Но, если за Абдуллой какой косяк заметит, то не знаю… Не позавидую!

— Она, тоже прирожденная убийца, что ли?

— Вообще-то, эти двое друг друга нашли. Но, у баб, Вован, всё по-другому — долго рассказывать… Не ведись ты на эти американские байки о равноправии полов! А, вот заказчиком она вполне может быть. Очень возможно! По крайней мере, фифти-фифти с Тремя Толстяками.

— Про них что думаешь?

— Думаю, что рядом бы с ними — даже «по-большому», не сел бы… Что, тут думать? В общем бизнесе Герману принадлежало чуть меньше половины. Через год он, вроде собирался разводиться, забирать свою долю и сваливать из Москвы. Сам же знаешь! Ну, и как они все должны были на данный факт реагировать?

Действительно, как?

— И ещё: не знаю — ты в курсе или нет, кроме всяких там акций-облигаций в совместном распоряжении твоего брата и его компаньонов находился ещё и «резервный фонд», наличкой? Около лярда долларов…

— Я знаю. Большая часть этого фонда исчезла. Найти не могут.

— А, что ж мне не сказал?

— Какое это отношение…

— Да прямое! Судя по некоторым оговоркам и, Вдова и, Три Толстяка — пока друг на друга косяка давят… Но, всё больше склоняются к мысли, что Герман эти деньги тебе как-то перегнал. Есть, правда, у меня мысля, что существует ещё и, какая-то «третья сила» — которая всё это провернула, а теперь грамотно переводит стрелки, то на одну сторону, то на другую. Так, что в любом случае жди, Вован, делегацию с нагревательными приборами. Правда, окончательно ещё не решили… Вроде.

Меня начало потихоньку подкидывать.

— Ну, как? — продолжил Мозгаклюй, — осознал, во что ты вляпался? Вернее, тебя «вляпали»!

— Ещё, как! Скажи, что ты пошутил!

— Какие, на хрен шутки! И, это ещё всё фигня, цветочки, так сказать… Худшее, как в детской песенке из мультфильма поётся — ещё впереди! Скажи, Вован, ты когда-нибудь видел или слышал от кого, чтоб я очковал?

Мозгаклюй, не ахти какой боец был — но, в любую драку кидался не раздумывая!

— Ннн…нет.

— А, я сейчас очкую, да ещё как!

— Ты то, здесь причем?

— Скоро узнаешь. Те деньги, скорее всего найдутся — такая сумма не может бесследно испариться. Да и, если не найдутся — тебя не убьют, пока не найдутся. Так, что с этой стороны — тебе навряд, ли что смертельно грозит. Дело в другом… Дело в том, что ты, Вован, ошибся!

Я реально от его тона забздел… Аж, обмер весь, а потом в пот кинуло:

— Да, в чём же? Говори, что ты кота за яйца тянешь!

— Помнишь, ты говорил, что на поминках не будет исполнителя? Ты, Вова, ошибся! На поминках был исполнитель. Я его видел… Аллё! Для тех, кто в танке: я видел исполнителя! Киллера.

Я опять похолодел. Минут пять я слова не мог сказать. Жека достал из холодильника бутылку водки налил мне:

— На выпей. Теперь ты понял, почему я вчера такой был? Я элементарно обоср…ся.

— Кто он? Ну, киллер…

— Это серьёзный человек и за ним стоят серьёзные люди! Может, вообще не те — про кого мы думаем…

Выпил. Вроде отпустило…

— Так, кто он? На видео снял?

— Я не снимал. Опасно — секьюрити ваши пасли. Помнишь, на кладбище, человек через могилу стоял? С цветами. Лет сорок пять — пятьдесят. Среднего роста, худощавый… Даже, скорее худой? Ты ещё на него пялился.

— Помню…

Ещё бы, не помнить! Очень запоминающийся тип. Мельком поймал на себе его взгляд. У мужика взгляд голодного гепарда. По «Дискавери», как-то фильм про гепардов видел… Запомнилось.

— Так вот, Вова! Если, ты ещё раз его в жизни увидишь — то можешь уже, даже и, не дёргаться.

— Почему, это?

— Да потому, что если ты его ещё раз увидишь — значит, ты уже труп! А трупы, как правило — не дёргаются.

— Ты его знаешь?

— Близко не соприкасались. В Центре несколько раз видел — но мельком, со стороны. Рассказывали про него целые легенды. Дело его — случайно читал. Воевать начал с Афганистана и, с тех пор — практически не прекращал. Видел фильм «Специалист»? Сталлоне там ещё играет? Вот примерно такой же, но круче… Настолько круче, насколько Эверест круче Поклонной Горы! Не знаю, знает ли он меня? Знает, я же в Центре… Видел, ли он меня? Скорее всего, видел — так же, как и я его…

Мозгаклюй замолчал, уставившись в одну точку.

Посидели, помолчали. Через сколько-то там минут, Женька ожил, налил нам водки. …Выпили, закусили и, он продолжил:

— Ясно одно: такие люди случайно на жизненном пути не попадаются. И ещё: если он ещё на службе, значит — твоего брата устранили спецслужбы. Хотя, по годам — на пенсии должен быть… Ни разу ничего не слышал, про спецназовцев — такого уровня на пенсии! Чем они, интересно, на пенсии занимаются? В соломенной шляпе рыбу удят?!

— Зачем спецслужбам устранять моего брата?

— Да, кто его знает! Может в политику полез?

— Пробовал один раз. Но, давно это было — с тех пор ничего такого, про него не слышал…

— Если Специалист на пенсии, может работать на заказ. А, раз появился на поминках — а в сентиментальности такие люди не замечены, то…, — Мозгаклюй посмотрел на меня, мне показалось, как на покойника, — да и, стоял он ближе всего к тебе… Скрытно за тобой наблюдал — без малейшего сомнения, Вова!

Ещё раз выпили… А, что остаётся делать?

— А, может и, на службе работать на заказ. В наш говённый век всё возможно.

Допили бутылку, открыли вторую. Женька продолжил:

— Ну и, если не возражаешь: в бочку с дерьмом — последнюю ложку г…вна.

Я кивнул:

— Кидай! Я уже весь в нём…

— Твои племянники до усёру рады смерти отца. Старший, со своими пьянками да гулянками, а в особенности — дорожно-транспортными происшествиями, до того достал Германа, что тот забрал у него машину и лишил денежного довольствия.

— Слышал про его похождения… «Золотая молодежь», фули!

— Младший, своим расп… разгильдяйством — тоже, немало покойному батяне крови попил и мозга вынес! Герман, всерьёз хотел его в кадетское училище отправить — чтоб на путь истинный направить и, тому это очень сильно не нравилось. Сейчас всё это у них позади и, радости они оба — даже особенно и, не скрывают…

— Да, брат говорил, что деньги приобрел, а детей потерял! Не думал, что так всё запущенно…

Вот, так вот… Большинство людей считают, что им для счастья денег не хватает. Ну, ну… Хотя, конечно — каждый случай сугубо индивидуален. Бывает и, денег много и семья в порядке. Герман оказался хорошим бизнесменом, но плохим отцом.

Когда мы молча допили второй пузырь, Мозгаклюй с сожалением сказал:

— Мне жаль, Вова, что я не могу ничего сделать для тебя. Я не Бог, а просто психолог, очень хороший психолог… Но, не более того.

— Думаешь, кроме Бога мне уже никто помочь не в силах?

— Я про то, что если б у меня была возможность и время поработать с каждым в отдельности, индивидуально…

— Ладно, Жека, хорош на эту тему! Ты сделал всё, что смог.

А, что он еще мог? Поговорить с Специалистом, чтоб тот не убивал меня? Представляю картину! Не на всех, кстати, его «чары» действовали. Ещё по учёбе помню: физрук гонял его — как сидорового коня по стадиону, а преподу по политэкономии Мозгаклюй — чем-то сразу не понравился и, этот предмет, Женька раз двадцать сдавал…

— Спасибо тебе! А если, ты говоришь — «дёргаться» бесполезно, то давай не дёргаться. Хотя бы сейчас… Сейчас давай просто тупо бухать — раз уж начали!

И, мы продолжили бухать… Когда кончилась водка, Мозгаклюй куда-то позвонил и водка откуда-то появилась. Потом, он позвонил — я этот момент уже плохо помню и появились две подруги — Одна Беленькая, а другая… Хм, Гкхм… Страшненькая… Как можно догадаться, мне досталась Страшненькая. Ох и, долго я ей на судьбу плакался, пока она куда-то не исчезла. Долго шарахался по квартире, ждал, когда выйдет из мозгаклюевской спальни Беленькая, но та так и не вышла. Не иначе Жека, сцука, предупредил! Плюнул, пошёл спать…

Проснулся. Ранее утро… Женька ещё спит. Настроение паскудное, но голова, что удивительно, ясная. Ну, что ж, будем думать!

Пошёл на кухню, заварил себе крепкого чаю: под чай мне думается лучше… Итак, два извечных русских вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?»

Ну, на первый вопрос я уже пытался ответить… Так, даже Мозгаклюй запутался! Оставим его, авось само проявится… Мелькнула только мысль: а, может это хронноагенты какие, отстреливают попаданцев — чтоб не лазили те, не спросясь, по временам? Этак я, ещё больше запутаюсь…

А, вот второй вопрос интересный… А, действительно, что делать? Может, пора «вставать на лыжи» — бежать, то есть?! А, куда? Куда, куда… «Туда», в прошлое. Ага. Там в Мировую да Гражданскую, безопасней будет… Так, до Мировой и Гражданской ещё дожить надо! А, тут… Интересно, а что он меня сразу не убил? На кладбище мог. Для Специалиста это, как два пальца об забор… Народу много было? Ладно… А, на хрена тогда светился? Что-то не срастается… В Соборе и ресторане я его не видел… После ресторана мог убить, влёгкую… В такси мог. После такси тоже мог. В подъезде — как два пальца об асфальт… Ладно, будем считать — пока не хочет. Команды не было, что ли… Значит, время есть подготовиться. А, как? Президентов убивают, а меня вообще — на раз плюнуть, готовься не готовься. Тааак… Значит, так: первым делом хорош калдырить! Если убьют, то надо умереть на трезвую голову, по-мужски. Это — раз. Закончить все дела и, домой — в Солнечногорск. И, на всякий случай готовиться к побегу в прошлое. Если, раньше я готовился к тому, что случайно — против своей воли, останусь в прошлом, то теперь надо готовиться перебраться туда намеренно. Это — два.

Надо как-то предупредить племянников. Сволочи они, конечно и, вчера я по горячке хотел оставить всё как есть — типа, заслужили. Но, сегодня решил, что всё же — родная кровь… Стоит попытаться, может не всё ещё потерянно… Это — три!

Проснулся Мозгаклюй с Беленькой. Позавтракали, туда-сюда, проводили Беленькую… Мозгаклюй прикололся:

— Ты всё маньячишь?

— ???

— Твоя… Крокодильша… Я тебе специально такую подогнал! Бугагага!!! Хотел проверить — как, у тебя на такую… Встанет или нет?! Ха, ха, ха! Оказывается, тебе по х… Пофиг — лишь бы, технологическое отверстие было! Так она — ещё десяти вечера не было, схватила — что под руку попалась и, ломиться. По-моему, она по запарке в твоих штанах убежала! Ха, ха, ха!

— Да, пусть носит! На память обо мне и этом бурном, но чудесном вечере. У меня ещё штаны есть…

После обеда, окончательно придя в норму, я развил бурную деятельность. Надо было, как можно быстрее закончить с делами и, валить — желательно с пробуксовкой, к себе домой, в Солнечную пустошь. Ездил сам: если будут убивать — так, чтобы мой лучший друг Мозгаклюй не пострадал. Я его лучше сам убью… Попозже.

Некоторые дела у нотариуса и юриста — связанные с наследством, удалось решить сравнительно быстро — на следующий день. Окончательно я вступаю в наследство Замком через полгода — если никто не оспорит завещание. Пока я, вроде временно исполняющего обязанности… Так что, надо пока сидеть на попе ровно, не светиться.

С десятью лямами «зелёных» посложнее… Как я уже говорил, на них заявила претензии Чёрная Вдова. И дело, по ходу — как говорит мой двоюродный затёк: нихт зер гут! Даже, нанятый мною за вознаграждение в процент от суммы наследства, опытный юрист — поначалу державшийся бодрячком и, тот — что-то кисляк смандячил, увидев меня…

Ну, что тут сделаешь?! Тут ничего не поделаешь… Ладно, доверимся опыту нанятого юриста и займёмся племянниками.

А, вот с племянниками пришлось повозиться! Не знаю, что там им наплела их мама про меня, но старший — Максим, вообще наотрез отказался со мной встречаться. Да, и некогда ему было. Из-за слишком насыщенного образа жизни. Я, все три дня — что за ним бегал, просто диву давался и потихоньку зверел! Так, что разговору с глазу на глаз не получилось… А, что-то объяснять ему, когда на меня дивятся — как на последнее чмо, с десяток глаз «продвинутой молодёжи» — это выше моих сил! Прости, брат… Хотя, может не всё ещё потерянно.

С младшим — Данилой, повезло больше. Он вёл более уединённый образ жизни и, спустя всего лишь сутки, мне удалось поймать его наедине в укромном месте. Поначалу разговор не клеился. Чёрная вдова, очень хорошо поработала над сыновьями. Блин, обидно: такой талант пропадает! Если бы, ей поручили идеологически готовить солдат — то те бы в плен никогда не сдавались! Данила смотрел на меня — как на последнего неудачника, разговаривал с пренебрежением — как с бомжом, каким!

Долго я пытался ему вполне толерантно и поликорректно суть вещей втолковать, пока моё бесконечное терпение не кончилось! Я, конечно, не Макаренко — но тоже, кое-что в педагогике шарю и могу заблудшему чаду объяснить — в чем конкретно, он заблуждается: при очередном его закидоне, я так врезал плюху дорогому племяннику — что тот аж на метр отлетел!

Однако, малый был далеко не промах! Молниеносно вскочив на ноги, он попытался встать в какую-то боевую стойку и применить против меня — своего родного дяди, какой-то хитротраханый восточный приём… Однако, что его московское карате — супротив моего молдаванского «уличного бокса»?! Я «вынес» Своего племянника одним ударом!

Пришлось, даже — довольно-таки долго, приводить его в порядок слегка похлопывая ладонями по щекам, я уже было, беспокоиться начал — уж не переусердствовал ли «педагогикой», по запарке… Наконец, Данила, вроде пришёл в себя и, более-менее осмыслено начал глазеть на окружающее его мироздание — переполненное, такими вот неожиданными превратностями судьбы… Посадив его у стены, я присел на корточки напротив и, глядя прямо в глаза, сказал:

— Послушай, ты… Центр мироздания! Ты хоть гвоздь в жизни сам забил, что бы так со мной разговаривать? Ты, вообще — ещё не человек, а личинка! Причем, не бабочки цветочной — а, солитёра поджелудочного! Слушай сюда, утырок — последний раз с тобой разговариваю! Думаешь, мне в кайф, с тобой тут тереть?! Не был бы ты мне племянником, близко не подошёл бы к такому куску …овна, вроде тебя! Так будешь слушать, или ещё врезать?

— Угу… Буду!

— Вот и, ладушки. Люблю, когда взаимопонимание приходит с первого же удара… Присаживайся!

Присели на лавочку… Некоторым методам психологического программирования я научился у Мозгаклюя — хотя, ещё раз повторю: мне до него, как до Китая раком:

— Не знаю, какие там планы у твоей — чёрт её дери, мамы, но если она с этим, как его… Абдуллой…

— Абухайльр…

— Да, плевать! …Твоя мать, так запала на него — что не соображает, что творит. Поздняя женская любовь, подрастёшь — поймёшь… Ты, то не запал? Точно, нет? Уважаю… Тогда слушай! Если, она выйдет за него — вам ХАНА!!! Всем! Я со знающим человеком разговаривал, этот Абу… Абдулла — не тот, за кого себя выдаёт. Ты не смотри, что он на Филю Киркорова — злоупотребляющего солярием, похож. На самом деле — это предельно опасный человек! Очень возможно, что он причастен к смерти твоего отца — не напрямую, конечно. А, как женится на твоей матери — то по закону будет и, владельцем всего вашего имущества — после смерти вас всех… Понимаешь?!

— …Неее. Нет…

— Убьёт он вас! ВСЕХ! Теперь, ты понял? А реальная жизнь, это не компьютерная игра — запасных жизней нет и, аптечки на каждом углу не валяются…

Не врубается.

— СДОХНЕШ, ЖЕ! Ты хоть, образец спермы — куда надо сдай… Может, какой дуре потребуется! А, то вообще после тебя в этом мире — кроме кучи дерьма, ничего не останется!

Вроде, начинает осознавать — вжал голову в плечи и, жалобно проблеял:

— Что же мне делать, дядя Вова?

Точно начинает осознавать — вот и дядей назвал, а не просто лохом конкретным! Ребёнку, просто для полноты счастья не хватало отцовского ремня, вот и всё…

— В кадетское училище иди! Не хочешь? Ну и, зря… Тогда, так: если они оформят узы — так сказать, ни в коем случае не выезжай с ними за границу! В России убивать Абдулла может и, не решится. Упрись рогом и, всё! Уйди в армию, или ногу сломай — в конце концов. Возможно Абдулла и, мать твою с Максом убивать не будет — раз, не сможет всех разом… Понятно?

— Понятно…

— Вот и, хорошо! Я вижу, ты хоть и самый младший — но самый умный в семье. Если что, где найти меня знаешь — если что-то не так, информируй. Ну, счастливо!

Уффф! И, до чего же тяжёл ты, труд педагога! Интересно, стуканёт мамаше или нет? В принципе — свидетелей не было, но всё же могут быть проблемы…

Ну, вроде сделал все, что мог. Почти перед самым отъездом обрадовал Мозгаклюй — Киса продал первые марки и книги. Не на много — почти на пять тонн зелёных, но лиха беда…

Купил ноутбук… Такой, что с солнечной панелью на крышке — от Солнца заряжаться может и, к Джостику. Первый заработанный «процент» ему отдать и новой работой озадачить.

Джостик «проценту» обрадовался не очень — маловато, согласен! Ноутбуку обрадовался очень, но я его обломал:

— Это, не тебе — то есть тебе, но не совсем… Это — тебе новая работа. Да, не кривись ты так! Плачу наличкой и, могу сразу дать аванс.

— Что за работа, дядя Вова? — повеселел Джостик.

— С кладами как? Движется?

— Движется! Первые результаты я Вам уже сбросил.

— Вот и хорошо, продолжай в том духе! По этой же теме, поищи ещё — всё о пропавших во всех трёх революциях а России и, вообще: в конце девятнадцатого — начале двадцатого веков, мировых шедевров… Ну и, вообще — произведений искусства.

— Тоже, для книги? — Джостик, ехидно ощерился.

— Тоже, тоже… Что ты лыбишься? Могу рассказать сюжет. Не слямзишь идею? Ну, тогда слушай: ты книги про попаданцев читал?

— Ну, читал…, — неуверенно ответил Джостик.

— Я читала! — неожиданно влезла в мужской разговор Создание, — Звягинцева, Махрова, Злотникова… Величко… Всех, в общем! Так Вы, тоже на тему попаданства будете писать?

В голосе Создания сквозило восхищение моей скромной, но творческой особой…

— Конечно! А, о чём ещё писать? О, своём хулиганском детстве? Кому это интересно?!

— Конечно, конечно… Так, что за сюжет?

Похоже, в лице Создания, я приобрёл мощного союзника…

— Сюжет ещё мутный… Не до конца продуман. В самом его начале, главный герой находит способ попадать в прошлое — в конец девятнадцатого века. Что б самому подняться и, облагоденствовать при этом своим прогрессорством всё прогрессивное человечество, он узнаёт о кладах «здесь» и находит их «там», чтобы продать «здесь»… Тоже самое, с пропавшими шедеврами. Понятно?

— Лажа! — пренебрежительно махнул рукой Джостик, — если Вы выкопаете клад «там», то как Вы узнаете о нём «здесь»?

— Так, я сперва узнаю о кладе «здесь», а потом выкопаю его «там»!

— Три раза «лажа»! Закон «убитого дедушки» ещё никто не отменял! — упирался Джостик.

— Нам — писателям, ещё и, не такие законы отменять приходилось! — волевым решением прекратил я дискуссию, использовав административный ресурс, — так, что не умничай, Джостик — а молча «забивай» ноут информацией!

— Понятно! — всплеснула руками Создание, — так и, знала: что Вам ноут нужен, чтобы забить его информацией!!!

— Правильно! Так, как главгерой может — по разным причинам, навсегда остаться в прошлом, то ему надо как можно больше сведений о грядущем — чтобы спокойно, не морочась прогрессировать и, не париться понапрасну.

А, как ещё объяснить?

— Хм, хм…, — не поверил Джостик, — герой то вымышленный, а ноут настоящий! Что-то не сходится, дядя Вова…

Умный ты, конечно, Игорёк, но до дяди Вовы тебе пока…

— Правильно. Я же не писатель, я — инженер-технолог по образованию! Фантазии у меня маловато… Не могу ещё — как писатель, абстрактно думать. Мне, что бы о чём-то написать, надо это в руках подержать…

— Но, деньги…

— Я чё? Не могу немного потратится на своё хобби?! Ты бы знал, сколько иные на рыбалку денег выкидывают!

— Могу несколько сюжетов подсказать, — опять вмешалась Создание, энтузиазм из которой, так и пёр.

— Леночка, ты лучше не подсказывай, а сама напиши. Для меня, то — это дело временное… Так — баловство, от нечего делать во время глобального кризиса — а для тебя, раз ты так…

— Думаете, получится?

— С первого раза может и, нет…

Ишь, как глазки загорелись! Ну, всё. Теперь она меня зае… Достанет своими опусами!

— Лена у меня литфак закончила! Отдел журналистики! — гордо сообщил Джостик, — вот только, по специальности не работала…

— Ну, значит, точно получится! — подлил я бодрости, — однако, давайте вернёмся к делу… Тороплюсь я.

— Давайте, — хором согласилась чета Джостиков.

— Мне понравилось, как ты, Игорь, с антикварами всё по полочкам разложил. Вот, так же надо и с информацией в ноутбук. Что б, легко можно было найти, что надо. Всё об истории, технологиях, событиях, людях… Историю можно Второй Мировой ограничить. Лена, если что, подскажет — что попаданцу знать необходимо… Она в теме.

— Всё на ноут не войдёт, дядя Вова.

— Второстепенное можно на диски записать.

— Понятно. Ааа… А, это…?

— А, «это» будет так: сейчас даю тебе аванс в тридцать тысяч рублей — что б на сало с маслом было. Что бы ты другими делами поменьше занимался. И, потом — отстёгиваю каждый месяц по столько же. По окончанию, если мне твоя работа понравится, плачу пять штук зеленью. Ну, а если шибко понравится, добавлю ещё десять — купишь «Гольф» своей Леночке. Так что, трудись! И, про клады с шедеврами не забывай. Только, сильно не тяни, Игорёк! Три месяца — не более… Потом пойдут штрафные санкции!

…Закончив все свои московские дела, я попрощался с Мозгаклюем и выехал в Солнечногорск. По пути, сделал крюк и заскочил на пару дней в Нижний Новгород.

Дело в том, что ещё задолго до поездки в Солнечногорск, я поручил одной посреднической фирме подыскать мне «СТО» для покупки. Буквально только что, с той фирмы позвонили — типа, нашли они мне аж целых три варианта.

Пришлось ехать смотреть — так, как я ещё до конца не определился с Солнечной Пустошью. Хочу иметь «запасной аэродром» — короче говоря…

Приехав и ознакомившись, два варианта я отмёл с ходу. Третий вариант был ничего… Практически то — что и, хотел: довольно-таки «бойкое» место, капитальные служебные помещения с практически новым и приличным оборудованием — кузовной цех, моторный, шиномонтажка, автомойка, весьма просторные складские помещения — сдаваемые в аренду каким-то урюкам, под хранение и оптовой торговли овощами и фруктами…

Самое главное — двухэтажный жилой домик с садиком и огородиком, не очень большой и, не очень маленький — в самый раз! Что ещё надо человеку — чтоб жениться, обзавестись детишками и спокойно встреть старость?!

Но, цена… Цена, однако кусалась! Попросил скинуть — пообещали подумать. Такое ощущение, что «скинут» — в мире рецессия, в стране кризис и цены на недвижимость падают.

Сделав ещё кое-какие свои дела, кое-что прикупив «туда» и переночевав в гостинице, я — ещё затемно, выехал в Солнечногорск… Домой!

…Уже, к девяти утра добрался до своего Замка. По дороге, ещё успел заскочить на конеферму — полюбоваться на лошадей, поболтать с Бату. Эх… С детства мечтал научиться на лошади ездить, да всё никак! Может, сейчас попробовать? Представил, как буду нелепо выглядеть на лошади — с моим то ростом и, оставил на веки эту затею… Клоунов в этом мире и, без меня хватает!

После позднего завтрака и отчёта «верной дворни» о ходе ремонта гостевых комнат и, вообще — о произошедших в Солнечногорске и его окрестностях рядовых провинциальных событиях, супруги Адамс сообщили радостное известие:

— Саша вернулся!

«Саша»? …А, это тот — «секьюрити», который сбежал — не выдержав тягот и лишений «гарнизонной» службы. За каким, интересно, вернулся? Зарплату мне за год вернуть, что ли?

Однако, по ходу, этот Саша — человек хороший! Вон, как Адамсы радуются: такое ощущение, что к этому Саше у них прям — отеческая любовь!

— Это хорошо, что Саша вернулся…

Конечно, хорошо — в свете вновь открывшихся передо мной обстоятельств и не слишком радужных перспектив! Какой никакой, а охранник. Хотя, конечно, толку от них… Так — морально спокойнее, когда за спиной шкаф торчит. И, спрятаться за него — в случае чего можно. Ха, ха, ха! Шутка…

— Ну и, где он?

— В тренажёрном зале занимается. Позвать?

Ну, точно — качок! Объём мозга — поди, меньше объёма бицепса. Хотя, знавал я — не так давно, одного качка… Вспомнил я наш совместный бизнес с Барыгой и, одну проблему с бандой рэкетиров: так и, не скажи — до чего ж, умный был… Покойник! Даже, слишком умный… Не, я здесь не при чём: пристрелили при рамсах с другой бандой — таких же рэкетиров!

— Да нет, не надо! Пусть занимается… План на сегодня такой: до обеда я посижу над своими бумагами и вашими отчётами — меня не беспокоить, а после обеда слегка вздремну часок — устал я с дороги… Проснусь — тогда с Сашей и, познакомлюсь. Ну, а вечером — банька. Организуйте! К семи часам — сегодня, как раз суббота…

До баньки надо бы, не забыть — в прошлое сгонять, книжками заняться.

Во время обеда я спросил у миссис Адамс:

— И, что там у нас с «кадровым вопросом» Валентина Ивановна? Решается?

— Уже решился. Через пару дней — как личные проблемы утрясёт, приедет.

Ну, пару дней потерпеть можно!

— И, кто такая?

— Дочь моей близкой подруги. Покойной… Семейная жизнь не сложилась, после развода осталась без жилья и средств к существованию. Двадцать шесть лет, зовут Катя. Вот фото — посмотрите, Владимир Фёдорович! Красивая…

Миссис Адамс сунула мне свой айфон. Ну, ничего так… Пойдёт.

— А, как в морально — бытовом…? Вредных привычек нет?

— Нет. Кроме легкомыслия — никаких вредных привычек! Ручаюсь, как за саму себя. В семнадцать лет выскочила замуж за «нового русского», в двадцать четыре — развелась… Осталась без жилья и профессии.

Всё таки, за других ручаться не стоит — тут и, за себя самого иногда… Ну, да ладно.

— Легкомыслие — не недостаток для женщины, а её украшение! Вы объяснили Кате, что от неё требуется? Она на…. На такую «работу» согласна?

— Конечно, объяснила! Согласна. Ей деваться некуда: профессии нет, жилья нет, родители не помогут — их тоже нет, родственникам на неё наплевать. Так, что ей или с одним… Хм, хм… «Работать», или… Ну, Вы меня понимаете! Других вариантов у неё нет!

«Другие варианты», в любом случае есть, ну да ладно. В принципе, в двадцать четыре в проститутки — тоже, уже несколько поздновато…

После обеда я, где-то — два часа проспал. Проснулся, помылся, побрился и вызвал по внутренней связи мистера Адамса:

— Как, там ваш Саша, Игорь Сергеевич? Закончил заниматься?

— Да, Владимир Фёдорович, закончил. Давно уже… Ждёт, когда Вы его вызовете.

— Скажите ему: я тоже его жду! Через пятнадцать минут в своём кабинете…

Где-то в бумагах было личное дело этого Саши… Где-то, точно было — но, не могу точно вспомнить где именно… То ли в столе, то ли в сейфе. Я его даже и, не открывал — думал без надобности. Так… Перерыл все ящики стола… В столе нет — значит, в сейфе… Встал, открыл сейф. В дверь постучали и, твёрдым мужским голосом, спросили:

— Разрешите войти, Владимир Фёдорович?

— Входите!

Оборачиваюсь на вошедшего… И, меня, как током — ВСЁ! Пиз…дец! Этот Саша — и, есть тот киллер с кладбища! ИСПОЛНИТЕЛЬ! «Специалист»! Это он убил моего брата! И, сейчас он УБЬЁТ МЕНЯ!

По спине — от самого начала шеи и до самой задницы, пробежало целое стадо мурашек. Последняя мурашка была размером с африканского бегемота… Мысли вообще спутались — должно быть, психологически Мозгаклюй запрограммировал меня не дёргаться — поэтому я и, не стал никуда ломиться: — например, в окно прыгать, а всего лишь отвернулся обратно к сейфу… Не каждый имеет смелость ждать пулю в лицо — пускай стреляет в спину! Я и, не строил из себя никогда героя…

…Что ж он, падла, не стреляет то? Кайфует от моего страха, что ли? Брата то, он быстро убил — не кайфуя…

Стоп! Какого брата он убил, если в день убийства — в момент убийства даже, он был здесь в Солнечногорске? И уехал, только узнав о смерти Германа? Миссис Адамс русским языком же сказала: «…Зашёл к нам в тот день, вечером… Сказал: „Германа Федоровича в Москве убили…“. И, больше мы его не видели…».

Совсем ты, Вован, с головой дружить перестал! И, обленился вконец — даже личные дела своих сотрудников не читаешь. Вот оно, кстати… И, фото есть. Полистал бы в своё время — не переср…ся бы так сейчас! Хорошо, что хоть штаны не замарал — чуток не хватило…

Мандраж до конца не отпустил, поэтому я, уткнувшись в дело — развернулся, сел в кресло, выдавил из себя, каким-то не своим голосом: «Садитесь» и, сделал вид, что всецело поглощён чтением. На самом деле, я лихорадочно думал, но не мог ни на чём сосредоточиться… Но, разговор как-то начинать надо? Надо!

— …Смотрю я на трудовой договор в вашем личном деле, Александр Олегович Кондратов…, — всё ещё не поднимая глаз, каким-то потусторонним голосом, сказал я, — …и, всё никак не могу найти пункт, по которому Вы полтора месяца — без уважительной причины, прогуливать можете. Может, Вы мне поможете?

Ну, блин, долго думал — нашёл, что спросить! Вернее, вообще не думал, инстинктивно ляпнул: решив, видно, что лучшая оборона — нападение…

— У нас с Германом Федоровичем была устная договоренность о предоставлении мне отпуска без содержания, — спокойно, но твёрдо ответил Специалист, — правда, чуть попозже и всего лишь на две недели… Для улаживания своих личных дел. Но, тут такое «дело» случилось…

Я впервые глянул ему в глаза. Вроде не врёт… Почему, на кладбище мне показалось, что у него взгляд голодного гепарда? Взгляд, как взгляд! Сильный и уверенный в себе мужик — сразу видно. Но, ничего в нём такого… Как, это сказать? Во! Супергеройского! Или, по Мозгаклюйскому — «суперзлодейского»…

Про самого Мозгаклюя, пока промолчу — попробую вытянуть побольше информации так:

— И, что же случилось такого, что ваши планы и сроки поменялись?

— «Случилось» так, что Германа Фёдоровича убили. Инструкций на этот случай я не получал — поэтому поехал в Москву, прояснить ситуацию. Ничего толком мне никто в офисе не сказал, поэтому после похорон я занялся своими делами. Только, на сорок дней я узнал про Вас — что этот Замок унаследовал младший брат Германа. Хотел к Вам ещё на кладбище подойти, но видел — Вы были не в себе, разговор был бы не к месту…

— Да, да! Я Вас там тоже видел… Помню¸ хорошо помню!

Спец — а такое прозвище я Александру Олеговичу дал, вообще — очень запоминающаяся личность!

— А, позже — после поминок, я всё никак не мог узнать, где Вас найти, поэтому приехал сюда — в Солнечногорск. …Ещё, в Москве я провёл небольшое частное расследование. Но, увы — безрезультатно! Здесь сыщик нужен — типа Шерлока Холмса, а я всего лишь…

Ничего себе!

— Странно, как-то… Вы, по сути — наёмный работник. Ну, убили Вашего нанимателя — печально, конечно… Но, Вам то что за дело? Зачем Вам «проводить расследование»? Опять же: по договору в Ваши обязанности входит охрана имения… Даже, не самого Германа Фёдоровича! Про «расследования», вообще — речи не идёт!

Я, действительно, сильно недоумевал…

— Мы с Германом знакомы с начала девяностых. Так что — для меня, он не простой наниматель был… А, ещё и… ДРУГ! Да и, не «нанялся» я бы ни к кому другому! Я военный пенсионер — денег хватает.

Вот, это да! Что-то про таких «друзей», я от самого Германа не слышал…

— Извините, не знал! Тогда, это многое объясняет — практически всё понятно. И, всё же странно… Как, Вы познакомились с моим братом?

— Да, было одно дело в «лихих» девяностых…, — неохотно произнес Спец, — извините, но подробней Вам рассказать не могу — касается третьих лиц.

Ага… Точно — политика!

— Как Вы считаете, почему убили моего брата?

Он помолчал, обдумывая, затем сказал медленно, как будто тщательно пережёвывал каждое слово:

— Деньги, только деньги и, ничего кроме денег…

— А, политика?

Спец, снова «пожевал» язык, потом изрёк:

— Сейчас — навряд, ли. Вот, если бы годков на десять раньше… Хотя, кто его знает…

Ага. Всё-таки могли убить за политику, но раньше! Плохо я своего брата знал, очень плохо…

— Расскажите о себе. Вы, значит, служили в Вооружённых Силах… А, кем? Что за войска?

Спец пожал плечами:

— Войска, как войска. Внутренние…

Вот, врёт то!

— Зэков, что ли берегли?

— Да, нет…, — поморщился Спец, — То — конвойные части, а мы охраняли важные государственные объекты. Подробней не могу, подписку давал.

— Понятно… А, дальше?

— А, дальше — отслужил до положенного срока и вышел в отставку, в звании подполковника, — Спецу явно не хотелось про службу рассказывать. Ситуация начинала меня забавлять…, — как только вышел на пенсию, сдал свою московскую квартиру в аренду и уехал жить на один тропический остров. Платишь всего двести долларов за въезд и живи — сколько хочешь и, как хочешь! Там, очень много российских пенсионеров… Как, в раю побывал: еда и жильё — копейки, знойные девушки — практически даром. Но, потом заскучал. Драйва, что ли не хватает… Вернулся в Москву — тут Герман и, подвернулся со своим предложением.

— А тут, в Солнечной Пустоши, драйва хватает! Это же глушь — каких белый свет со дня своего сотворения не видел! Тут, даже мухи на лету засыпают!

Спец опять помолчал, что-то обдумывая и, потом выдал:

— Герман обещал, что будет весело…

Вот, оно что! Всё-таки, что-то братец мутил…

— А, подробней? Что за «веселье» затевалось?

— Не знаю. Я здесь недавно — всего лишь два месяца, а Герман наезжал временами… Извините, Владимир Фёдорович, я действительно не в курсе!

Типа и, не пытайте — всё равно ничего не скажу! Однако, «попытаю» ещё:

— Ни о чём странном, мой брат Вам не рассказывал? О, каких-нибудь странных явлениях или событиях? Может быть, о каких-нибудь странных местах…

— Нет. А, что такое «странное» — в вашем понимании, Владимир Фёдорович?

— Да, так… Какая-нибудь, странная странность…

Дааа… Фиг, что из него вытянешь. А, может и, правда — не знает… Мозгаклюя бы сюда!

— А, о каких-нибудь планах моего брата Вы знаете? О, чём-то Вы же с ним разговаривали?

— Конечно, разговаривали. Семейные проблемы у него были… Хотел развестись, прикрыть бизнес в Москве и переехать сюда, чтобы «начать всё с начала». Его слова — Вы, разве, не знали?

— Да, знать, то я знал… Но, согласитесь — во всём этом очень много странного. Что-то, здесь не то!

— Согласен.

— Ладно, оставим эту тему… Перейдём к вашим непосредственным обязанностям. Как Вы мыслите охрану вверенного Вам объекта, Александр Олегович?

Знакомо мне уже немного помолчав, по хорду, подумав и всё тщательно взвесив, Спей ответил:

— В основном, на взаимодействии с правоохранительными органами. Сам то, я даже права на ношение серьёзного огнестрела не имею — не успели мы решить этот вопрос с Германом. В случае «фас-мажора», так сказать — вызываю местную полицию. Кроме того, усадьба оборудована новейшей сигнализацией — я её обслуживаю. И, ещё: есть договор с местной полицией, об патрулировании единственной дороги, ведущей к усадьбе. Только, что-то я этого «патрулирования» не замечаю…

— Да, читал я этот договор…, — надо будет Аниськину пистон вставить — а, то расслабились без «хозяина», понимаешь…, — ну, а в общем — как Вы считаете: враг не пройдёт?

На лице Спеца, вообще-то крайне невозмутимом, отразилась борьба каких-то противоречивых мыслей:

— Простым уголовникам и местной шпане ничего не светит. Какую-нибудь мелкую банду залётных рэкетиров тоже отобьём. Но, вашей жизни, Владимир Фёдорович, угрожает серьёзная опасность…

Вот те, на! Опять, двадцать пять! А я, то — только-только булки расслабил… Что, за напасть грозит им, в этот раз?

— …И, возможно, моих сил и сил местной полиции окажется недостаточно.

— Поподробней, прошу Вас! А, то я уже начинаю бояться…

Спец, несколько минут собирался с мыслями, потом чётко — по военному, отчеканил:

— Там — на кладбище я, видел убийцу Вашего брата… И, Вы явно были в центре его внимания!

— Откуда, Вы знаете? Вы, что с ним знакомы? — я просто ошарашен, — Вы знакомы с убийцей моего брата?! И, откуда?!

Специалист прокашлялся и полушёпотом поведал:

— Как-то раз — ещё на службе, я попал в одно секретное место. Какое — говорить не буду…

— Подписку давали…, — серьёзно подсказал я.

Кажется, начинаю врубаться.

— Да. Давал…, — Спец, чуть изумлённо на меня посмотрел, — там мне, его и показали…

— Кто такой?

— Лично незнаком, не общался, но судя по рассказам — очень опасный человек. Инструктор СПЕЦНАЗА! По спецподготовке… Такие люди, просто так не встречаются!

— Это тот — несколько похожий на главного героя фильма «Люди в чёрном», не помню актёра… Не тот — что негр, разумеется… И, одновременно, чем-то смахивает на Штирлица?

— Да! Вы его тоже заметили?

Меня начал душить смех. Отходняк после страха — должно быть. Еле сдерживался.

— «Это — серьёзный человек и, за ним стоят серьёзные люди…», — процитировал я Мозгаклюя.

Спец, очень внимательно — как на клинического идиота, посмотрел на меня:

— Если говорить правду, то после смерти Германа я решил вернуть его фирме деньги и, сюда больше не возвращаться. И, только увидев этого человека возле Вас, я вернулся, что бы хотя бы попытаться Вас спасти… Опять же: ради памяти вашего брата! И, ваше легкомыслие меня…

Сотрясаясь от сдерживаемых приступов смеха, боясь даже открыть рот — чтоб не заржать в полный голос, я достал из стола кейс, а из него фотоальбом… Ещё, со студенческих времён вёл. Открыл на первой странице, где была моя любимая фотография: мы с Мозгаклюем засняты в состоянии изумительного окосения, на фоне памятника Ленину. Причём, Женька явно не врубался в ситуэшен и, недоумённо пялился в объектив, наклонив голову и вытаращив глаза…

— Этот?

Только и, смог спросить я, и — уже в открытую, заржал во весь голос. Да, так громко — что кобылы на конеферме, наверное, услышали. Спец посмотрел на фото, поначалу недоуменно, затем присоединился к моему ржанию. Фотография и, вправду очень смешная!

Проржавшись, мы некоторое время помолчали, собираясь каждый с мыслями… Ситуация явно изменилась кардинально и, её надо было тщательно обсосать.

— …Так это, значит, ваш друг? — первым делом спросил Спец.

— Да! Это мой друг — ещё со студенческой скамьи, так сказать… И, не такой он уж и опасный! Военный психолог — хоть и, очень способный. Пьёт, правда, как лошадь.

— Значит, меня неправильно информировали или я неправильно понял…, — с досадой ответил Спец, — хотя, в принципе то — в Центре простых людей не было, а все крутые герои на поверку оказываются простыми людьми… Вот такой вот диссонанс, Владимир Фёдорович!

— Точно! Без психоаналитика не разберёшься и, тот — облажался конкретно! Хахаха!!!

Опять, немного посмеялись, над своими страхами… Потом, я вкратце рассказал ему о моём задании Мозгаклюю и, о том — что из этого всего вышло:

— …И, прикиньте только — что я почувствовал, Александр Олегович: поворачиваюсь — а, вместо моего секьюрити ко мне в кабинет зашёл мой же киллер!

Хочешь, не хочешь — а опять, минут пять в один голос ржали…

— Вы — очень мужественный человек, Владимир Фёдорович! — позже восхитился Спец. Прикалывается, поди…, — я, наверное, обделался бы в такой ситуации! А Вы, даже не побледнели. Но, напряжение было явно заметно! Я, правда, подумал: Вы злитесь на меня…

— Да, какое там мужество! Молитву хотел прочесть, да со страху не мог вспомнить!

Снова посмеялись, хотя не так интенсивно.

Когда отпустило, я спросил:

— Так, значит, Вы из спецназа?

— Да, признаюсь — куда деваться?! Вы меня прижали к канатам…

— А, из какого? «Вымпел», там… Или, «Альфа»? Или, ещё что?

— «Или, ещё что»… «Вымпел», «Альфа» и, тому подобное, это — так… Чтоб народ знал, что граница на замке. Хотя, конечно, ребята там тоже крутые встречаются! Иногда, эти «или, ещё что» действуют под видом «Вымпела», «Альфы» и, даже — «ОМОНа» МВД. Извините, Шеф, но это — всё!

— Да, достаточно… Дальше, что думаете делать? …Тут такое вот дело, Александр: «угроза» моей жизни — в лице моего друга Женьки, конечно, миновала — но, может возникнуть другая — если, уже не возникла.

— Какая же?

— После смерти моего брата пропала крупная сумма денег. Почти миллиард долларов. И те, кто может быть причастен к убийству Германа… А, их две группировки: Семья и Компаньоны… Хотя, может быть и, третья группировка — про которую я не знаю. Так, вот: каждая из этих «группировок» пока думает, что деньги увела другая… Но, всё может в момент поменяться! По некоторым данным, они склоняются к мысли, что Генрих каким-то образом перегнал деньги мне. Или же, вероятнее всего: та третья сторона — те, кто убил Германа и этот чёртов лярд зелени скрысил, теперь грамотно переводит стрелки то на «Семью» и Трёх Толстяков — «Компаньонов» то есть, то на меня… В течении года, скорее всего, всё решится. Или, меня оставят в покое, или… И, вообще, тут всё так заморочено, что и не знаешь, с какой стороны подкрадётся всем известный пушистый северный зверёк… В, общем, я нуждаюсь в Вашей помощи. Хотя бы по контракту, останьтесь ещё на год!

— А, Вы точно ничего не знаете про эти деньги?

— Точно.

Спец задумался, потом сказал:

— Даже, если Вы и присвоили этот лярд, то Вы на него имеете больше прав — чем все они: семейка эта б…ская и три этих жирных компаньона.

— Да, я и понятия не имею!

— Я же сказал: даже, если Вы и, присвоили — то я на вашей стороне!

— Тогда вплотную займитесь безопасностью. Не мне, конечно, Вас учить… Но, всё же: насядьте на ментов. Раз есть договор, пускай выполняют! Не помешал бы постоянный пост, хотя бы ГПДД — или, как там она называется, на перекрёстке шоссе из Нижнего с нашим трактом. Передовой пост — «Форпост», так сказать! Это, что бы на нём всех подозрительных проверяли, но не задерживали. Если, что — чтоб в «барабаны» били! Второй пост на въезде в Солнечногорск. Эти, что б под любым предлогом задерживали — без стрельбы, разумеется. Хороший гаишник всегда найдёт повод докопаться и задержать, хотя бы на полчаса. Третий пост у Храма… Здесь надо что-то серьёзное замутить — долговременное! Типа, блокпоста. И, уже не гаишников — а, серьёзных ментов, с автоматами. Повод есть: всё же Храм — место скопления большого количества людей, мало ли что… И, надо бы, что б дорога от Храма до Замка видеокамерами простреливалась — желательно, с нескольких направлений.

— Вы представляете, сколько это будет стоить?

— Представляю. Даже помогу родной полиции, кой в чём. Но, в принципе — это их обязанности, вот и пусть крутятся. Люди у них есть, сам видел — заняты они не очень!

— Последняя «линия обороны», как я понимаю, будет в Замке? — иронично-снисходительно посмотрел на меня Спец.

— Да! — пропустил мимо ушей его иронию, — и, по этому поводу нам обоим надо хорошенько вооружиться. Как можно быстрее получите право на ношение оружия и закупите пару стволов!

— На первое время — что б быстрее, можно приобрести охотничий билет и пару дробовиков к нему.

— Совершенно верно! На меня тоже охотничий билет сделайте. И, ещё: подыщите себе напарника — по совместительству заместителя. …У меня всё! Если у Вас тоже всё, идите и приступайте. Мне отдохнуть надо после такого стресса…

Конечно, по деньгам мне всё это встанет… Но, мне бы год продержаться — там, может всё утрясётся! А, не утрясётся — так, мне в гроб никто эти сэкономленные деньги не положит.

Когда Специалист ушёл, я вдруг вспомнил: мой родственник — муж двоюродной сестры, русский немец, живёт в Германии, но бизнесом занимается на Украине. Тем у него много… К примеру: он крутится на том, что берёт на утилизацию списанные бронежилеты у немецкой полиции, получает на эту утилизацию у них же деньги, а потом продаёт эти бронежилеты украинской милиции — как новые, за неплохие бабки. Двойной навар! Умеют же люди деньги из ничего делать! И, что мне на жизненном пути так мало лохов попадается? Не откажет же, он мне в трёх десятках бронников?! Бесплатно. Аниськину и его полицейским подарю — да и, себе парочку оставлю… Пока не забыл, звоню. Ага, как же, бесплатно:

— Мне, Вова, тоже жить надо! Кредит платить, а у нас спад производства…

— Ты то, фашистская морда, какое отношение к производству имеешь?

— Такое… Могу только разрешить тебе первым те, что получше выбрать. На правах родственника.

— Таких родственников надо… Ты — не немец, ты — еврей!

— Да, без разницы.

— Если, без разницы, то какого, спрашивается, вы их холокостили?

Немец пожевал язык, ища, что ответить:

— У нас бы, Вова, за такие слова ты уже сидел бы…

— Вот потому-то я у нас, а не у вас! А у «нас» я, в отличии от тебя, могу выражать свои мысли свободно!

Издавна у нас с Немцем спор: он утверждает, что у них, в Германии демократия, а в России диктатура. Я же доказываю, что это немцы испокон веков жили в собственном концлагере — пусть и благоустроенном и позолоченном, а в России, всегда — даже, при Сталине была свобода, переходящая временами в анархию. Впрочем, эти споры не мешали пусть и не дружеским, но доброжелательным отношениям.

— Ну, что будешь брать? Цена то смешная, торговаться ещё нам с тобой: всего триста ойро штука. Где-то, через пару недель, может месяц, повезу.

— Куда деваться, буду. Куда подъехать и, когда?

— Что, мой киевский офис не знаешь? Вот, как позвоню — так и, газуй. Долго держать специально для тебя, не буду — мне оборот капитала нужен.

Что, сцуко характерно: Немец ни разу не спросил у меня, на хрена мне эти бронежилеты. Потому что, они — немцы, очень культурные… А, совать нос в чужие дела его ещё у нас отучили!

Когда Спец ушёл, я спустился в спальню принять душ — до того взмок от этой встречи. Надо же, какие перепады состояния! Я уже реально был готов к смерти и, вдруг — буквально через минуту, не только остаюсь жить, но и обретаю мощнейшую защиту!

Не успел выйти из душа и одеться, как звонок. Кто там? О, Боня! Давно не виделись… По-моему, я его о чём-то просил?

— Здорово, Ваше Благородие! Что ж, Вы, Ваше Преосвященство, приехали и, даже не звоните? Или, после Москвы Ваша «проблема», Ваше Сиятельство — так сказать, уже больше не «стоит»? — и, ехидный Боня загоготал как гусь.

— «Проблема», уважаемый Боня, так же — как и, работа: «встать» может в любую секунду! А, я только-только отошёл после дороги и, веришь-нет — уже твой номер набирал. Ну, радуй!

— Исполнил я твою просьбу, нашёл горничную… Но, такие просьбы — в первый и, в последний раз! И, если эта не подойдёт, то ищи себе сам. «Горничную»… Ха, ха, ха!!!

Ну и, денёк! Не убили, так хотят теперь затрахать в доску… Уже же, есть Катя — от миссис Адамс. Отказать, что ли? Блин, неудобняк! Ну и, что делать?

— Кто, такая?

— Женщина, прикинь.

Достал Боня своим плоским юмором.

— Других достоинств нет, что ли? Давай детально!

— Зовут её Оля, ей двадцать семь лет. Вдова, двое детей…

— А, с мужем что случилось?

— Три года назад муж, шофёр — дальнобойщик, разбился на «КамАЗе». Понятное дело, очень нуждается! Работу у нас найти очень трудно, замуж снова выйти, с детьми… Практически нереально, сам понимаешь! Согласна, короче, работать горничной и, на некие… Хм, хм… Дополнительные «функции» — если всё будет в рамках приличия и, главное, в тайне. И, я тебя тоже попрошу… Володя, у женщины дети! Ты уж постарайся, что бы про их мать ничего плохого не говорили. Здесь у нас, всё же не Москва…

Вот же дилемма… А, если подумать и вспомнить свои способности, проявившиеся в Москве, то может обоих на работу принять? Ну, ты маньяк, Вова! Ну, а чё нет? А, то: вдруг убьют ненароком — так и, вспомнить нечего будет… Ха, ха, ха! Ожил, блин. А, если серьёзно: буду лазить в прошлое, а там баб пока не видел, значит — перерывы в половой жизни будут большие… А, деньги? А, деньги, вроде пошли. Да и, что там — десять тысяч в месяц туда, десять тысяч в месяц сюда… А, человеку помощь! На год мне денег хватит, а там… Если, ничего и не получится — то хоть год «барином» пожить!

— Из себя то, хоть ничё?

— Ничё, ничё… Тебе понравится! Как заказывал…, — что-то, голос какой-то, слегка ехидный.

— Кента, какого-нибудь ревнивого нет?

— После смерти мужа в связях ни с кем замечена не была. У сестры специально выведывал — она у нас, всё обо всех знает.

И, что? У меня в хозяйстве будет две горничных? Нерационально… Да, не! Катю в секретарши, однозначно. У неё лицо умное… Пусть чай мне заваривает и по моему звонку мне в кабинет приносит. Как хорошо всё складывается!

— Тогда скажи кандидатке Оле, что завтра утром кастинг. Я просыпаюсь в шесть, примерно. В шесть тридцать — начало трудового дня… Сначала пусть пройдёт собеседование у Валентины Ивановны, потом приступает к работе. Если обе стороны всё устроит, то заключаем трудовой договор.

Звоню миссис Адамс:

— Валентина Ивановна, Ваша Катя, ещё на работу не устроившись, уже пошла на повышение!

— Как, это? Как, это так?!

— Да, вот так! Беру её своим личным секретарём. Оклад, правда, тот же… Пока. Какая головокружительная карьера! Но, сразу предупредите: надо учиться! Год сроку, а пока пускай мне в кабинет чай таскает, когда работаю.

— Горничную, уже не надо, что ли?

— Надо, Валентина Ивановна, ещё как надо! В горничные из местных беру, зовут Оля. Завтра утром придёт. Вы уж с ней проведите первичный инструктаж… По уборке спальни, разумеется! А Вы, про что подумали? …Про что «другое», она сама знает — замужем была! И, в семь ноль-ноль, пускай приступает… К обязанностям.

Миссис Адамс захихикала:

— Ну Вы, Владимир Фёдорович и…! Я прям, не знаю!