Ребекка

Глава 11

Вечер показался мне слишком долгим. Уже сидя в комнате перед зеркалом и готовясь ко сну, я вновь переживала его в наиболее запомнившихся моментах и деталях.

Громкие здравицы, радостные выкрики и поздравления, хмель, музыка и песни. Я улыбаясь вглядывалась в лица гостей и пыталась угадать, кто из них кривил душой, радуясь за своего лорда, в чьих глазах полыхала неприязнь, несмотря на улыбку. И все отчетливей понимала, что хотя эти люди и совершенно не такие, как те, к которым я привыкла, однако их цели, мысли, желания – все это очень схоже с прежним моим окружением, если присмотреться.

Чаще всего они так же жаждут побольше богатства, власти, влияния. И многие из этих лиров, поедающих нас глазами, если откинуть привычные образы землевладельцев Ньеркела, хотели того же, что и любые другие люди.

Я скользила взглядом по лицам и понимала – знакомых здесь нет. Даже Альберта не было в общем зале. И это меня тревожило. Смогла ли уговорить его Рози? И как он себя чувствовал? Тревога за единственного в этом замке друга стягивалась тугим обручем вокруг головы, уводя мысли от громких, ничего не значащих застольных разговоров.

- Нашему Черному волку снова повезло выхватить прекрасную женщину со стальным характером. Видимо, боги отдают ему лучшее. Хотелось бы мне хоть когда-нибудь побывать на его месте, – сверкая белозубой улыбкой, поднял кубок высокий могучий лир с заплетенными в мелкие косички рыжими волосами. В его движениях уже появилась хмельная неловкость, но взгляд оставался все таким же ясным.

Начинается. Я-то успела понадеяться, что сегодня обойдется без воспоминаний о Сирене. Но мне не могло так посчастливиться.

Рыжий лир прошивал меня внимательным взглядом, явно пытаясь угадать – сообразила ли новая жена, к чему он клонит. Сообразила, но показывать это не собиралась. Потому просто улыбнулась и отсалютовала ему кубком. Пусть думает, что я глуповата. Лучше, когда тебя недооценивают.

А вот лорд Амора так мастерски эмоции прятать, как оказалось, не умел. По крайней мере, когда разговор касался покойной Сирены. Одного взгляда на Нейта хватило, чтобы осознать, насколько изменилось его настроение. Напоминание о погибшей жене задевало его за живое. И почему-то меня это злило. Не берусь сказать, что именно – попытка задеть Амору или его злость. Похоже, и то и другое.

- Лучшее достается лучшим, лир Кречет, – спокойно проговорил Амора, взяв себя в руки и подняв кубок в ответ.

- Если бы ты еще умел это беречь, – угрюмо проговорил седовласый, сильно подвыпивший мужчина в дальнем конце стола.

Он даже взгляд не поднял, чтобы оценить реакцию лорда, просто упрекнул. И Нейт не ответил ему, как лиру Кречету. Смолчал. Интересно… Кем был тот пожилой воин, что ему так просто сошло такое пренебрежение?

Но скоро еще кто-то высказался, поздравляя молодоженов, громыхнула музыка, и о странном старике все забыли. Кроме меня и, кажется, моего супруга.

Вечер для молодой жены закончился неожиданно, когда хмеля стало слишком много, а языки мужчин все развязней. Неудивительно. Немногие женщины, присутствовавшие на этом пиру, уже давно покинули общий зал, потому я спокойно пожелала всем хорошего отдыха и отправилась в комнаты.

Распутав волосы, я положила на столик щетку, задержав взгляд на своем отражении. Замужество не очень меня красило. Я похудела, даже чуть впали щеки, а скулы стали острее. От природы пухлые губы все же обветрились и потрескались в дороге. А в огромных синих глазах отчетливо читалась усталость. Сейчас я была похожа на мать, как никогда. Не на леди, блиставшую при королевском дворе, а на усталую женщину, которую съедала ее тайна на болотах Ньеркела. Да. Из зеркала смотрела именно мама. Только волосы у меня были не золотые, а каштановые. Золото досталось Шарли.

Как они там, интересно? Справляется ли ветреная Шарлотта с обязанностями хозяйки замка? Спорит ли Анна с отцом по поводу и без? Качает ли укоризненно головой Эннет, упрекая сестер в легкомыслии? Я прикрыла глаза, словно переносясь в родной дом, представляя родные стены в этот час. Нужно им написать, рассказать о путешествии, о новом замке, обо всем.

И только об отце думать не хотелось. Обида острой ядовитой иглой сидела в сердце. Слишком больно он сделал мне.

К тому же пусть я и не признанная леди замка, но все же теперь стоит больше уделять внимания Северному пределу. Его обитателям с непростыми характерами и тайнами. В памяти снова всплыл наш с мужем поцелуй. Наш первый поцелуй. И сердце снова сбилось с такта, затрепыхалось, словно хотело вылететь из груди. В тот момент мне показалось, что все возможно. Что между нами появилась пусть хлипкая, слабая, но связь. И со временем она окрепнет настолько, что мы сможем открыться друг другу. Я могла бы рассказать ему о просьбе короля. Но поцелуй закончился, и иллюзия растаяла, превратив моего супруга в холодного и жесткого северного лорда – Черного волка. Кто ты, лорд Нейт Амора? О чем думаешь? К чему стремишься? Зачем я тебе?

И что там, за той закрытой дверью? Той самой, что сейчас всего через несколько комнат от меня.

Шальная мысль посетила мою бедовую голову. А что если попытаться сейчас проникнуть и посмотреть, что прячет от меня муж? Сумасшедшая мысль, но настолько навязчивая, что я поднялась с лавочки, прихватив пуховую шаль, оставленную заботливой Рози. Будет ли у меня еще возможность пробраться в ту самую комнату? Сейчас, когда Нейт занят гостями, лучшее время. Но что если меня поймают? Как объяснить, что я там делала в такое время?

Губы тронула безумная улыбка. Подумаю над этим позже.

Укутавшись в пуховую шаль поверх ночной сорочки и сколов распущенные волосы длинной шпилькой, я выскользнула в коридор.

По замку, пронизывая холодом и сыростью, гуляли сквозняки и гул, присущий древним громоздким строениям. Но азарт, замешанный на страхе, кипятил кровь и не давал замерзнуть. Казалось, еще шаг – и со всех сторон на меня набросятся обитатели замка, обвиняя черт знает в чем. Но коридоры пустовали. У слуг явно уже не осталось сил бродить по замку. Праздник вымотал их и не отпускал до сих пор. Прислушаться – и можно было расслышать звуки пира в общем зале.

Я сжала кулаки, чувствуя, как тело напрягается, словно перед прыжком или в ожидании удара, и осенив себя знаком, призывающим удачу, двинулась в сторону той самой комнаты.

Пресветлые боги, я точно с ума сошла. Зачем мне знать эту его тайну? Но ноги отказывались повиноваться голосу разума и упрямо вели меня к той самой тайне Черного волка Севера. Может, он оборотень? Скрывается там в полнолуние? Или… Боги, мне даже сложно было представить, что же можно так тщательно скрывать.

Дверь мне показалась вполне обычной – ничего особенного или зловещего. Прислушалась. Тишина. Едва различимый шелест по ту сторону двери – или и это мне просто послышалось?

Оглядевшись по сторонам, я положила руку на дверное кольцо, потянула. Но дверь ожидаемо не поддалась. Можно попробовать открыть замок шпилькой, но уверенности, что у меня что-то получится – не было. Нужен ключ. А по словам Хильды, он только у Нейта Аморы.

Тупик! И разочарование. Но может, это и хорошо. Неизвестно, смогла б ли я жить с тем, что увидела бы за этой дверью.

Я вздохнула, отпустив кольцо. Ступай спать, Ребекка, и прекрати лезть туда, куда тебя не просят.

- Миледи! Вам нужна помощь?

Тонкий голос Рози разрезал звенящую напряженную тишину, а я буквально подскочила на месте с перепугу. На короткое мгновение почудилось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. В ушах застучали мелкие молоточки, и осознав, что это моя служанка, я буквально обмякла, опершись на злосчастную дверь.

- Проклятье, Рози, я так могу умереть от испуга! – отдышавшись, взвилась я. – Что ты подкрадываешься?

- Я не хотела вас напугать, миледи. Но… мне показалось, что вы нуждаетесь в помощи, – что-то не так было с моей служанкой, и я присмотрелась к ней повнимательней.

Красные глаза, чуть припухший нос…

- Ты плакала? Что случилось?

- Лир Альберт… Кажется, ему совсем плохо! – всхлипнула она и снова заплакала, беззвучно зарыдала, вздрагивая худенькими плечиками.

Сердце сжалось. Как я могла забыть? Нужно было проведать его еще по приезду.

- Прекрати и проведи меня к нему сейчас же, – жестко велела я, поправив шаль, накинутую поверх сорочки.

Если кто-то меня заметит в таком виде в коридорах замка, то моей репутации будет конец. А если еще и в покоях Альберта – то и браку заодно. Но мысли, пытающиеся удержать меня от глупостей, проходили вскользь, не задерживаясь в сознании. Зная веселую и всегда верящую в лучшее Рози, я отчетливо понимала, что все действительно плохо.

Комната, которая принадлежала Альберту, находилась этажом выше. Рози по-хозяйски толкнула дверь, пропуская меня вперед, но не проронив ни слова.

И первое, что я ощутила, оказавшись внутри – запах, тяжелый запах болезни. Проклятые небеса, чем же был ранен Берт? Рана уже должна была затянуться хоть немного, но стало только хуже.

Свет от нескольких свечей освещал комнату достаточно, чтобы рассмотреть все в деталях, но меня интересовал Альберт.

Я приблизилась к кровати и замерла. С первого взгляда можно было смело говорить – все куда хуже, чем Рози даже могла представить. Пальцы руки почернели, испарина на лбу свидетельствовала о том, что у него жар, губы беззвучно шевелились в горячечном бреду. И… он не дотянет до утра. Если только…

- Рози, найди мне бинты для перевязки, чистую воду и крепкое вино и принеси шкатулку со снадобьями, – приказала я, скрутив эмоции в тугой узел. Все потом. – Никому пока ничего не говори. Постарайся не попадаться никому на глаза. Не спеши, но и не задерживайся.

- Да госпожа, – куда живее пробормотала девушка и буквально вылетела из комнаты.

Она верила в меня гораздо больше, чем я сама. Виной тому старая история, когда мне удалось едва ли не с того света вытащить Малфика – нашего конюха, которому лошадь раздробила ногу. Тогда это назвали чудом, а на меня смотрели, как на святую. Знали бы еще, чего мне это все стоило.

Я быстро повернула ключ в замке и приблизилась к кровати больного. Все нужно сделать быстро, четко и безошибочно. Рана тяжелая, и у меня просто может не хватить сил повторить, если с первого раза не получится.

Что ж. Пришло время рискнуть не только репутацией.

Я прикрыла глаза, отрешаясь от мира, сосредоточившись на силе, что с готовностью откликнулась на мой призыв. Губы беззвучно зашевелились, пальцы объяло золотистое сияние, а по телу прошла удушающая горячая волна. Она затягивалась в груди тугим комом, напитываясь моей силой.

Внезапно глаза Альберта распахнулись, и он почти осмысленно посмотрел на меня.

- Святые боги, – прошептал он, не сводя с меня ошарашенного взгляда.

Пусть лучше боги, чем потомки последних магов с проснувшейся силой. Безопасней уж точно. Надеюсь, он примет это все за свой горячечный бред. В любом случае – прости, Берт, я никогда не признаю, что была здесь сегодня.

Он открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но не успел. Я резко склонилась к нему, положив обе руки на его рану и выпустив заклинание исцеления.

Нечеловеческий крик Альберта резанул по ушам и едва не заставил меня отпрянуть, так и не замкнув контур. Может, из-за резкого оттока силы и нахлынувшей дезориентирующей слабости я не дернулась, а позволила заклинанию вытягивать из меня энергию.

В ушах противно зазвенело, во рту начало горчить, а крик Альберта перешел в стон.

Все закончилось в одно мгновение, когда мне уже показалось, что не выдержу и рухну прямо там, где стояла.

Меня трясло от холода и бессилия, голова шла кругом.

- Миледи, – тихий стук в дверь.

Проклятье, как дойти до двери? Пол качался, как корабельная палуба, мир грозил рухнуть на меня и раздавить. И сложно сказать, как я смогла открыть служанке.

- Промой рану вином и перевяжи, – тихо велела я.

- Вам плохо, миледи? – обеспокоенно спросила Рози, придержав меня за плечо. – Вам нужна помощь?

- Нет! – рявкнула я, оттолкнув служанку и собрав последние силы, чтобы не упасть. – Все в полном порядке. Я просто устала – это пройдет. Лучше займись раной Альберта. Я сама способна добраться до своих покоев.

У меня не было в этом должной уверенности. Но не настолько я доверяла Рози, чтобы позволить ей задаваться ненужными вопросами. Пусть лучше радуется, что смогла помочь своему возлюбленному.

Дорога до моих покоев показалась нескончаемой. Мир кружился и все время пытался сбить меня с ног. Встреться сейчас кто-нибудь на пути – решил бы, что я пьяна. Но это самое безопасное, что обо мне могли подумать.