Развод: я сжигаю мосты

Глава 15

На следующий день ни свет ни заря я уже хозяйничала на кухне, очень удивив этим маму. По моей задумке мне предстояло приготовить овощные рулетики, много-много, чтобы на всех хватило. Правда, часть из них со своеобразной приправой из слабительного порошка. Подействует этот порошок не сразу, но так даже лучше.

Сегодня все закончили работу раньше: ярмарку назначили на полдень. К этому времени у меня наготове стояли две большие корзины с угощением.

Особо наряжаться не стала, посчитала, что блузки из тонкого зелёного ситца с чёрным кружевом и чёрных широких брюк будет вполне достаточно. Я же всё-таки не на смотрины иду.

На городской площади, так мы называли небольшой пятачок в центре Айли, было уже многолюдно, мужчины размещали столы, женщины раскладывали еду, расставляли кувшины с вином. «Ещё можно остановиться. Сделать вид, что случайно всё уронила. Снова стану посмешищем, зато совесть будет чиста». Но в голове всплыли бесконечные гнусные сплетни, а стоило только вспомнить, как меня чуть не искупали в чане с отбросами, и сомнения как рукой сняло.

Я выбрала стол, принялась выставлять рулеты. Обычные — на огромное блюдо справа, приправленные «коварной местью» — на такое же блюдо слева. Маленькие аккуратные рулеты смотрелись и пахли очень аппетитно.

Лиата Бетрима, невысокая румяная женщина, с уже заметной сеточкой морщин, неторопливо подошла ко мне.

— Паулина, не видела тебя эти дни. Слышала, что тот чудесный молодой человек разводится с тобой. — Я закатила глаза: ну не доказывать же каждому, что это моё решение развестись. Она покачала головой. — Печально это. Надеюсь, ты не грустишь?

Я сжала зубы. «Ну конечно! Чего грустить о потерянной любви?»

— Меня больше огорчают сплетни.

— Охо, а то ты наших не знаешь. Поболтают и успокоятся. Да и не все верят слухам.

— Мне прохода не дают.

— Понимаю. Потерпи. Скоро им надоест. — Бетрима призадумалась. — Ты ещё маленькая была, не помнишь, я сына родила через семь месяцев после свадьбы. Ланди-то мой от мужа, но не доносила до срока, тяжело мне беременность далась. Так знаешь сколько слухов было обо мне и сыночке моём! Но ничего, успокоились. И у тебя всё уляжется.

Я улыбнулась из вежливости, не стала говорить, что никто россказней о ней и не собирался забывать; что даже перед моей свадьбой, нет-нет, кто-нибудь да спрашивал, не нагуляла ли я ребёнка, как Бетрима, раз такого завидного жениха так быстро захомутала.

— Попробуйте, полдня готовила. — Я подняла правую тарелку с обычными рулетами.

— Пахнут вкусно, спасибо, милая. — Бетрима взяла рулетик на шпажке. — Ты заглядывай в гости. Расскажешь мне о заграничной жизни. Страсть как люблю истории.

Она улыбнулась и отошла.

Гостей у моего столика было немного, и я уже заскучала, как увидела, что ко мне с видом охотящейся гиены направляется дочка городского главы, холодная придирчивая лианита Ифлир.

«О, тут сразу левая тарелка».

— Не думала, что ты заглянешь. — Ифлир поджала губы. — Тебе бы о своей жизни подумать, о репутации.

Я скромно опустила глаза.

— Захотелось горожан порадовать. Вот, угощение принесла.

Я взяла один, самый обычный рулет, и с аппетитом съела. Мне же нужно алиби! «Вот, глядите, ем вместе со всеми».

Лианита Ифлир взяла угощение и откусила.

— Соли много. А перца мало. Капусту надо мельче нарезать. И вообще пережарила.

— Может, неудачный попался. Возьми ещё! Мне не жалко.

Она взяла несколько, и я еле сдержала улыбку. «Ну ночь тебе не спать».

Напоследок Ифлир оглядела меня с головы до ног.

— И научись уже прилично одеваться. Штаны для путешествий. Девушке пристало ходить в платье.

Она развернулась и чинно пошла между столами, попутно делая замечания всем, кто ей не нравился.

Праздник набирал обороты. Собрались музыканты, начались танцы, отовсюду слышались разговоры и смех. Мама и папа сначала не отходили далеко от меня, но увидев, что всё в порядке, ушли слушать рассказы старого Джермана про его бурную молодость.

Ко мне подходили мало, так что я взяла тарелки в руки и сама пошла к группам празднующих. «Так-так-так, кого я ещё не угощала. Лит Салби собственной персоной с женой. Левая тарелка. Весёлый балагур Акир, в жизни никого не обидел. Правая тарелка. А вот неизменное змеиное трио: лиата Велета, лиата Найла, лианита Ранада, уверена, большинство сплетен — их изобретение. Левая тарелка!»

Я подошла к литу Джерману. Кроме моих родителей, здесь были в основном друзья папы. Угостила всех с правой тарелки.

В стороне Теор и Лиан вместе с остальными своими дружками что-то шумно обсуждали. Я положила в отдельную плошку «мстительных» рулетов, набралась смелости и подошла к ним.

— О! И ты здесь. — У меня мурашки побежали по коже от голоса Теора. С трудом сдержалась, чтобы не плюнуть в его наглую рожу. — Что убежала-то вчера? Мы же так весело гуляли.

— Мне было невесело.

— Ты что, шутки не поняла? — Он увидел миску в моих руках. — Чего там у тебя? Наготовила-то сколько. Думаешь, замуж кто возьмёт? На нас точно не рассчитывай.

Я протянула Теору рулет на шпажке, но совершенно особый: кроме порошка он был сдобрен капелькой травяной настойки, отчего эффект порошка становился прямо-таки молниеносным.

— Да что мне твои крохи? Давай-ка сюда. — Он, не дожидаясь согласия, сгрёб с тарелки ещё несколько штук, запихнул себе в рот.

«Ой! Кажется, жадность его погубит».

— Дай-ка и нам! — Гилей тоже потянулся за лакомством.

— А что, неплохо. — Теор ухмыльнулся. — Это тебя в публичном доме научили готовить? Ты и там не понадобилась, а? Только для стряпни и сгодилась, что ли?

Он, роняя крошки изо рта, хохотал над своей шуткой, бил себя по колену и никак не мог успокоиться.

«Смейся-смейся, скоро будешь бояться смеяться, впрочем, как и кашлять и вообще резко дёргаться».

Дружки подхватили его хохот.

— Угощайтесь. Я всех угощаю. Вот вам, друзьям-шутникам. Приятного вечера!

Я отдала им широкую плошку, полную рулетов.

— Ладно, пора!

Теор дожевал, поковырялся в зубах, пятернёй пригладил волосы и двинулся на середину площади.

— Прошу внимания! — Он гоголем прошёлся туда-сюда, ожидая, когда смолкнет музыка и все посмотрят на него. — Сегодня хочу просить руки прекрасной лианиты.

Он кивнул в толпу, и к нему шагнула лианита Ифлир, с торжествующей улыбкой и гордо вздёрнутым носом. Она смерила толпу ликующим взглядом.

«Да быть того не может. Ифлир и Теор вместе⁈ Ну и семейка из них получится! И решили покрасоваться, не по-тихому сговориться с родителями, а всё напоказ сделать. Э-э-э… — вдруг сообразила я. — Ох, он же столько рулетов съел!»

Теор слегка поклонился Ифлир, и она захлопала глазками, строя из себя смущённую девицу.

— Нет девушки чудеснее на свете. Она самая красивая, будто роза в саду. И самая добрая. И умная тоже. — Теор продолжал говорить банальщину, как странное выражение появилось на его лице. Он хрюкнул и замолчал, но всё-таки начал заново. — И красивая… И… И… покладистая. И любезная…

Теор совсем умолк. Повисла тишина, все ждали продолжения речи. Ифлир уже забыла изображать смущение и хмурилась. Вдруг живот Теора выдал звук ну совершенно не уместный в столь возвышенный момент. Теор выпучил глаза, застонал что-то невразумительное и опрометью бросился бежать, распихивая людей. Под смех толпы он добрался до ближайших кустов, где и скрылся, на ходу снимая штаны. Ифлир побледнела, залилась слезами и попыталась улизнуть под гомерический хохот.

В этот вечер про меня забыли, все теперь обсуждали фиаско Теора и утверждали, что такого незабываемого предложения руки и сердца Айли ещё не видел. Ифлир не появилась, а лианита Ранада, хихикая, рассказала, что несостоявшаяся невеста убежала домой, проклиная Теора и ругаясь последними словами, абсолютно не вяжущимися с образом воспитанной лианиты.

Праздник продолжился, но востребованность туалета на площади всё возрастала.

— Кажется, их словесное недержание превратилось… кхм… в недержание настоящее. — Лиата Бетрима проводила взглядом завзятых сплетниц — Велету, Ранаду и Найлу — спешащих домой. На их перекошенных лицах цвета нежной зелени отражались все усилия по недопущению, так сказать, конфуза. — Ну и поделом!

Лиан и его дружки тоже недолго продержались. Я же, сполна насладившись праздником вместе с мамой и папой, вернулась домой только затемно.