Разбитое Стекло

Глава 14

После того, как Глаки заснула, Трис вышла наружу, оставив ребёнка под присмотром сонного Киса. Она нашла совсем другой Капик. Арурими были повсюду. Среди яскедаси появились новые лица — сильные, суровые женщины, выполнявшие акробатические трюки или демонстрировавшие рукопашный бой с серьёзными лицами, на которых не было ни следа обычных для Капика соблазнительных улыбок.

— Полагаю, они думают, что никто не видит разницы, ‑ услышала Трис слова одного из яскедаси, адресованные одному из живших у Фэрузы музыкантов.

Тот ответил:

— Я удивлён, что они вообще не забыли снять свои красные куртки.

Трис покачала головой. Ей придётся сказать Дэйме, что его добровольцам следовало тщательнее работать над тем, чтобы притворяться настоящими яскедаси. Если эти люди видели разницу, то была вероятность того, что и Призрак её тоже увидит.

С прибытием новичков изменились и другие вещи. Смех и музыка звучали деланными. Яскедаси и лавочники собирались на перекрёстках, тихо переговариваясь, стреляя глазами по сторонам.

«Конечно», ‑ подумала Трис. «Со всеми этими замаскированными арурими у них под носом, они больше не могут игнорировать факт существования Призрака. Теперь им приходится взглянуть этому в лицо. Они не могут больше лгать себе».

Сидя какое-то время у Каскадных Фонтанов, Трис подслушала разговоры группы певиц. Трис было видно, что они напуганы, оглядываются по сторонам, и подскакивают от неожиданных звуков.

— Я не понимаю, ‑ дрожащими губами произнесла одна из них, обращаясь к остальным. ‑ Почему Призрак это делает? Чем ему не угодили яскедаси?

— Всем плевать, когда мы исчезаем, ‑ ответила девушка постарше. ‑ Если бы мертвецы не объявлялись за пределами Капика, думаешь, они бы послали сюда арурими?

— Это не может быть единственной причиной, ‑ ответила первая девушка. - Посмотри, скольких он убил. Если бы он искал людей, о которых никто не заботится, что он выбрал бы прасмуни или тех, кто живёт в Ходэникис.

Подметавший тротуар прасмун бросил на яскедасу гневный взгляд. Трис хотела сказать ему, что певица не то имела ввиду, но она знала, что девушка действительно сказала правду, какой она её себе представляла.

Трис пошла дальше, всё ещё думая об услышанном разговоре. Им придётся поймать Призрака, чтобы узнать, что на самом деле им двигало. После такого количества смертей она пришла к заключению, что дело было не просто в обиде на яскедаси. Он прилагал значительные усилия и сильно рисковал, чтобы ткнуть тариоссцев носом в реальность смерти. Он должен был знать, что после произведённого им осквернения общественных мест город будет вынужден проводить длинные, дорогостоящие ритуалы, прежде чем снова позволить людям этими местами пользоваться. Он даже обернул те же тариосские верования относительно смерти себе на пользу, чтобы скрыть свои следы от арурим.

Призрак устроил эту демонстрацию ненависти не только для одной группы, или двух, а для всего Тариоса: для его жителей, для его стиля жизни, для его религии, для его обычаев, для его истории. Трис не могла представить ненависть такую же глубокую, какую Призрак испытывал к Тариосу. Достигнув точки ненависти, в которой у неё начинала болеть голова, она просто уходила прочь. Она подозревала, что Призраку вызываемые ненавистью головные боли нравились.

Пока она шагала по глухим переулкам Капика, ей пришла в голову и другая мысль. Лишённый возможности выставить труп в Хескалифосе, Призрак убил на следующий же день — и ту жертву ему тоже не удалось выставить напоказ.

— Завтра он убьёт снова, ‑ сказала Трис, обращаясь к Чайм. ‑ Он показал, что не может остановиться.

И кто бы его остановил? Он знал город так хорошо, что обернул городские законы и обычаи против самого города, приходя и уходя так, будто он невидимый. Как кто-то мог арестовать призрака?

Хотя она не спала после возвращения к Фэрузе, сила приливов позволила Трис бодрствовать на следующий день. Когда несколько дней спустя её сила иссякнет, Трис придётся принять последствия и не пытаться снова её восполнить. Был предел количеству силы океана, которую могло выдержать человеческое тело прежде, чем кровь превратится в солёную воду, а мускулы — в плетёнки водрослей.

Тем утром в «Базальте» Глаки присоединилась к Трис и Кису в медитации. Как и прежде, она в конце концов уснула. Снова полный сил, Кис делал для А́нтону чаши, кубки и вазы, чтобы отплатить за материалы, которые они использовали в его магической работе.

Пока Кис выдувал стекло, Трис вернулась к прозрению. Она позволила потоку цветов, текстур и полу-знакомых образов омыть себя — её разум выуживал оттуда изображения карниза храма, вьюрка на дереве, катящегося по пустому двору мячика, разозлённых людей, движущихся по мраморному великолепию Площади Ассамблеи.

«Самое время начинать демонстрации», ‑ подумала она, когда вышла из транса. Затем она осознала, что недовольство народа может заставить Хранителей снять Дэйму с расследования, опозорив его самого и его клан. Его заставят заплатить потому, что, как он и сказал в самом начале, он был зелёным, и им можно было пожертвовать.

— Нет, пока они от него не избавятся, ‑ сказал за обедом А́нтону. Родич Киса знал большую часть городских слухов. ‑ Клан Номасдина платит арурими за патрулирование Капика в поисках Призрака. ‑ Он заставил принадлежавшую Глаки куклу-яскедасу подпрыгнуть, девочка захихикала от неожиданности. ‑ Ассамблея может быть и состоит из лицемерных трусов в том, что касается народного мнения, ‑ продолжил А́нтону, ‑ но они ещё и скряги. Если они избавятся от Номасдины, то им придётся придумать свой план, и оплачивать его из Казны. Если так будет продолжаться ещё неделю — не знаю, но пока что твой друг вне опасности.

— Как это ободряет, ‑ протянул Кис.

— Это Тариос, ‑ ответил А́нтону. ‑ Он ободряет своей скаредностью. Так, я по чистой случайности знаю о горсти виноградинок, которые, я полагаю, очень понравятся некоей девочке. Кто понесёт их обратно из моего дома, чтобы поделиться с Кисом и Трис?

— Я, я! ‑ крикнула Глаки, вскакивая на ноги.

Трис наблюдала, как девочка и старик пошли в его дом.

— Твой брат — хороший человек, ‑ задумчиво заметила она, видя в обтекавшем мужчину воздухе стаю радужных искр.

Кис удивлённо посмотрел на неё:

— Он же приютил меня, не так ли? К тому же, он чертовски хорошо отнёсся к тому, что я разнёс его стеклобой. Многие мастера вышвырнули бы меня.

— И ты расплачиваешься с ним этими шарами, ‑ сказала Трис. ‑ Всё получится.

— Я хотел бы получить Призрака, ‑ пробормотал Кис. ‑ Пока он не осиротил ещё одного ребёнка.

Пока Глаки дремала, а Трис читала в тени, чтобы избежать самой жаркой части дня, Кис нанёс визит другим стеклодувам. Он нашёл достаточно подмастерьев, которые работали, пока их мастера отдыхали, чтобы купить три ящика стеклобоя на замену тому, что он уничтожил. Когда он наполнял новую бочку, которую ему предоставил Антоноу, он ощутил появление первых позывов нового шара. Ощущение было далёким, ещё не тем ревущим давлением, которым оно скоро станет. Закончив с бочкой, он облил себя водой из ведра, чтобы остыть, и уселся рядом с Трис.

— Вчерашнее забирание обратно молнии немного помогло, но я не платил за новый стеклобой только для того, чтобы снова его взорвать, ‑ объявил он, когда девушка отложила свою книгу. ‑ Что я могу сделать, о мудрая госпожа всея мудрости?

Она скорчила ему рожу:

— Если бы я была такой госпожой, я бы уже поместила этого убийцу в клетку из молний, ‑ уведомила она Киса. Она посмотрела вверх. Высоко в небе катились серые тучи, обещавшие ещё дождь, поскольку Трис покончила с заморской блокадой. Над Тариосом плыли нормальные летние грозы, как им и следовало. ‑ Я думаю, что могу, эм, перераспределить твою молнию, ‑ сказала она, и её глаза были так же далеки, как и тучи над их головами.

Кис задрал голову.

— Туда? ‑ ошарашенно спросил он.

— Почему нет? ‑ поинтересовалась она. ‑ Гроза уже готовит свои собственные молнии. Небольшая добавка не повредит.

— Большинство девушек твоего возраста беспокоятся о мужьях, а не о перераспределении молний, ‑ указал он, поднимаясь на ноги.

Она осклабилась, показав зубы:

— Большинство девушек — это не я, ‑ напомнила она ему.

«И слава Врохэйну за это», ‑ подумал он, отдавая должное наморнскому богу справедливости. «Надеюсь, что никогда не встречусь с этими её сёстрами, или братом», ‑ сказал он себе, проверяя тигель в горне. «А то у меня, наверное, неделями будут кошмары».

В тот полдень он выдувал один шар за другим, чтобы подогнать тот, который ему был нужен — но с тем же успехом мог выдувать дым. А́нтону был доволен, что у него будет больше безделушек на продажу, но Кису от расстройства хотелось пробить головой стену. Трис помогла так же, как и в первый раз — придавая стеклу форму с помощью вытянутого из недр земли жара, но даже так у них не получилось вызвать никаких видений смерти.

Сделав перерыв, Кис поработал над пришедшей ему в голову идеей. Он выдул горсть маленьких стеклянных шаров, хрупких как крылья бабочки и лишь чуть тяжелее воздуха. Этого уже было достаточно, чтобы он мог лучиться гордостью: с тех пор, как он начал овладевать своей силой, его прежние навыки и контроль медленно возвращались.

Он на этом не остановился. Следуя советам Трис, он напитал каждый из шаров каплей своей молниевой магии. Они воспрянули к жизни подобно стайке светлячков, шныряя по мастерской, затем вылетев во двор, когда Глаки и Медвежонок за ними погнались.

— Сигнальные огни, ‑ сказал Кис своей наставнице, бережно укладывая шарики в свой кошелёк. ‑ Или помощники для выслеживания, я пока не уверен.

Она с гордостью улыбнулась ему:

— Очень хорошо. Ты учишься самому важному уроку, который только может усвоить окружающий маг. Твоя сила придаёт себе форму согласно твоим нуждам, если ты прилагаешь к этому голову.

Потребность Киса в создании шара с новым изображением убийства наконец расцвела незадолго до того, как они собрались заканчивать. Трис работал со стеклом осторожно. Когда шар был готов, они с Трис вышли наружу. Там он вытянул молнию из шара, воображая свою руку парой щипцов, а саму молнию — стеклом, которое он вытягивал в новую форму. Высвободив часть молний из шара, он посылал их к Трис. Она направляла их в небо, где они заползали в грозовой фронт, который уже начал то и дело выдавать один или два раската.

Внутри шара остался белый туман, скрывавший находившийся внутри образ. Кис так сильно заскрипел зубами от расстройства, что услышал, как они затрещали, и закрыл мастерскую на тот день. Он, Глаки, Трис, Чайм, и пёс направлялись на Улицу Элья, когда Глаки указала на шар в их руках. Он прояснялся.

Небо разверзлось. Трис мгновенно что-то сделала. Дождь, который вымачивал их окружение, стекал мимо них. Под этим невидимым зонтиком они и взошли по ступеням аруримата Улицы Элья, где их ждал промокший Дэйма. Трис сразу же растянула свою защиту от дождя, чтобы включить в неё арурим даской. Когда она подошла достаточно близко, чтобы можно было говорить тихо и быть услышанной, она рассказала ему об услышанных прошлой ночью словах яскедаси насчёт переодетых арурими.

— Ай, ‑ сказал Дэйма, бросив взгляд на шар Киса. ‑ Я и не думал…

— Скажи своим людям, чтобы они не были такими хмурыми, ‑ посоветовала Трис. ‑ Настоящие яскедаси всё время улыбаются и смеются, даже если не хотят. Они знают, что должны быть приятными и угождать клиентам, и никогда не показывать, что они думают на самом деле.

Кис поднял брови:

— Ты многому научилась, ‑ указал он, передавая шар Дэйме.

Трис пожала плечами:

— Ты снова будешь охотиться этой ночью на Призрака?

Кис повесил голову:

— Я знаю, что, наверное, ослабею в коленях, и мне придётся возвращаться домой прежде, чем я даже учуять его смогу, но я должен попытаться, ‑ признался он. ‑ Терпеть не могу сидеть и ничего не делать, пока он где-то там.

Из-за взгляда, которым его одарила Трис, он начал подозревать, что она чувствовала то же самое.

— Ну, я не могу держать Глаки на улице допоздна, ‑ ответила она, подтверждая его подозрение. ‑ Увидимся позже.

Дэйма подтолкнул Киса и его шар в аруримат. Внешнее помещение было забито арурими — как в стандартной униформе, так и переодетых в яскедаси. Они с готовностью собрались вокруг них, пока Кис и Дэйма изучали шар. Тот показывал берег ручья в Капике. Под огромной ивой на берегу пряталась от дождя одинокая яскедасу. Кис вертел шар, но как бы они его ни поворачивали, никому не удавалось увидеть, что находилось за деревом или в тени за находившемся на заднем плане храмом. Всё, что они могли сказать — это то, что это один из многих храмов, посвящённых богам развлечения.

— Значит, сосредоточимся на ручьях, ‑ приказал Дэйма. ‑ Вы, женщины, держите глаза открытыми и свистки наготове. Если у вас появится малейшее подозрение — не играйте в героев, вызовите свистом свою команду. Я не хочу потерять из-за этого малипи в людском облике ещё людей, поняли? Мой командный пункт будет в Знаке Подмигивающего Глаза на Удачной Улице. ‑ Он посмотрел на каждого из них. ‑ Есть вопросы?

— О, ‑ сказал Кис, вспомнив о своём сегодняшнем создании. Он осторожно извлёк из кошелька один из стеклянных пузырьков, и воззвал к находящимся в нём огню и молнии. Пузырёк испустил сноп цветных вспышек. ‑ Если увидите один из этих, значит мы что-то узнали, ‑ сказал он им. - Поднимите руку, чтобы остановить его, затем следуйте вслед за ним к нам.

Дэйма взял пузырёк. Свет пузырька пробивался сквозь его длинные коричневые пальцы.

— Чёрт меня дери, ‑ пробормотал он. ‑ О, они мне нравятся. ‑ Он отдал пузырёк обратно Кису. ‑ Сможешь сделать ещё таких?

Кис пожал плечами:

— При наличии материалов и времени в мастерской — да.

— Это здорово подойдёт для патрулей и других подобных случаев, ‑ сказала сержант. ‑ Было бы ещё лучше, если бы они не были такими яркими. Если бы он был как бы пустым, то мог бы позвать твоего напарника обратно к тебе, без всяких слышимых всем свистков.

— Потом это обсудим, ‑ сказал Кису Дэйма. ‑ Даже если меня выкинут вон, я знаю, что арурим закажет партию этих штуковин. Армии они тоже могут прийтись по душе. Простите. ‑ Он снова оглядел собравшихся. ‑ Яскедаси, обоих полов. Минутку внимания, если можно. ‑ Он отдал пузырёк и шар с изображением берега ручья Кису, и отошёл к замаскированным под яскедаси.

Кис сунул пузырёк в карман своей рубашки, затем поднял шар вверх.

— Кто-нибудь узнаёт это место? ‑ спросил он.

Его спутники-арурими покачали головами.

— Проблема в том, что ивы и храмы расположены вдоль всех ручьёв, ‑ объяснила одна из женщин в форме. ‑ Она вполне могла сойти за чью-то милую бабушку, если бы не её мускулистые руки, дубинка, нож, и ремни для связывания, которые свисали с её широкого кожаного пояса. ‑ Ивы — символ яскедаси. Знаете, они гнутся, но не ломаются. Когда Капик отстроили заново где-то пятьсот лет назад, они выкопали ручьи со всеми их закутками и заводями, чтобы у людей было уединение для их развлечений.

— А поскольку идёт дождь, всё равно темно, так что мы не можем определить, день это или ночь, ‑ добавил один из молодых арурими. ‑ Хотя свет зеленоватый, так что, возможно, это поздно днём?

— Ближе к закату, ‑ сказала ещё одна женщина. ‑ У нас есть час, или может два, чтобы занять позиции.

Ложные яскедаси потекли прочь из комнаты, направляясь на свои посты. Когда Дэйма вернулся к группе Киса, они сказали ему, что им удалось узнать из сцены в шаре.

— Ещё одна вещь, ‑ сказал им Дэйма. ‑ Он указал на шар: ‑ Посмотрите на неё. Она жива. У нас есть шанс найти её, и устроить вокруг неё западню даже до того, как он туда доберётся.

— Да будет на то воля Всевидящего, ‑ пробормотала похожая на бабушку арурим. Верующие вокруг неё начертили круг у себя на лбу.

Кис держался рядом с Дэймой, когда они вошли в Капик, зорко следя на окрестностями. Сначала он видел мало людей. Гроза разыгралась в полный рост, гром прокатывался по улицам. Молния прыгала высоко над их головами, пронизывая небеса. Кис подумал, стоит ли сейчас Трис на крыше Фэрузы, и пожалел, что он сейчас не с ней, в объятиях молнии. Затем его взгляд привлёк жёлтый блик: он посмотрел, и увидел одну из арурими, переодетую в яскедаси, укрывавшуюся от дождя в дверном проёме. Она озорно улыбнулась, и поманила его к себе; Кис ухмыльнулся, и покачал головой. С его точки зрения, она вела себя как настоящая яскедаси.

Дэйма устроился ждать на своём командном пункте, на верхнем этаже Подмигивающего Глаза. Кис решил пойти побродить в одиночестве. Его здесь знали; это было его место. Если Призрак знал Капик, то вид Киса, который жил здесь уже восемь месяцев, его не встревожит.

Кис бродил вверх и вниз по ручьям, засунув руки в карманы. Дождь стал стихать, затем совсем прекратился. Он услышал в воздухе звук флейты, затем тамбурина. Теперь деловая активность наберёт обороты, хотя многие клиенты останутся дома, на случай если снова польёт. Яскедаси вышли на открытое пространство. Обычно им не разрешали использовать аккуратно подстриженные берега ручьёв для выступления, но стражей Капика можно было убедить не обращать внимания за одну или две монеты, если яскедаси не особо шумели и не собирали слишком много топчущих траву зрителей.

Начали появляться клиенты, искатели наслаждений со всего известного мира. Некоторые посетители уходили, увидев слишком много красных курток. Кис поморщился. Чем меньше было на улицах настоящих туристов, тем более заметны будут люди Дэймы.

Начал моросить дождик. Кис начал усердно обыскивать берега ручьёв. Он нашёл искомое у Маленького Стремительного Ручья, который тёк вдоль Оливковой Улицы. Яскедасу была далеко вниз по течению, в тени городской стены. Она сжалась под ивой на противоположной от Киса стороне ручья, вглядываясь в струи дождя.

Кис не смел уйти: Призрак мог уже быть здесь, прячась в тени. Кис медленно запустил руку в карман рубашки и вытащил один из своих пузырьков. Он на миг закрыл глаза, пожелав пузырьку искать кого угодно в красной куртке, затем послал его в полёт. Арурими скоро прибудут, и яскедасу будет в безопасности.

Кис облегчённо вздохну, и вдруг замер, когда жёлтая вуаль соскользнула с головы девушки. Вуаль взметнулась обратно из темноты, обхватив её шею. Призрак использовал тени и дождь для того, чтобы подобраться к ней сзади. Она дёрнулась в темноту за ивой, размахивая руками, пытаясь зацепить удавку.

Если Кис будет ждать, она умрёт до прихода арурими. Заорав, он бросился в ручей и перешёл его вброд, борясь со скользким илом, чтобы добраться до жертвы, и поймать нападающего. Он споткнулся о корень рядом с ивой. Пока он пытался сохранить равновесие, девушка вылетела к нему навстречу из темноты, с закрученной и завязанной вокруг её горла жёлтой вуалью. Её лицо приняло лиловый оттенок, её пальцы всё слабее и слабее царапали шёлк вокруг её шеи. На миг Кис раздирался между помощью девушке и погоней за Призраком, затем он вытащил свой карманный нож. Вуаль была из дорогого шёлка, а нож был не очень острым. Наконец он срезал узел на вуали, и снял ткань с опухшей шеи яскедасу, как раз когда его нашёл стеклянный пузырёк и арурими.

— Куда? ‑ потребовала сержант.

Кис молча указал свободной рукой, другой он обнимал кашляющую девушку, не давая ей упасть в ручей. Арурими бросились прочь, громко шлёпая ногами по мокрой траве.

Кис подтянул девушку дальше под покров ивы, и принялся ждать вместе с ней. Её мучительный кашель пошёл на убыль, затем прекратился. Она вцепилась в Киса так, будто он был её последней в мире надеждой.

— Его нет, ‑ говорил ей Кис снова и снова. ‑ Он не вернётся. Давай я тебе принесу воды из ручья…

Она яростно замотала головой. Её пальцы глубже впились в его руку.

— Или нет, ‑ сказал Кис. ‑ Давай по крайней мере пойдём сядем. ‑ Он поднял её на руки — она была весьма худой, — и отнёс её к святилищу. Верхняя ступень была сухой, защищённая от ревевшего потока дождя купольной крышей. Кис вытянул сложенные лодочкой ладони и набрал в них горсть воды для девушки. Она жадно отпила, вздрогнув, когда жидкость прошла через её повреждённое горло.

Дождь снова замедлился до мороси, когда арурими вернулись. С ними пришли Дэйма и другие, вызванные из командного пункта. По обильно покрывавшим их брызгам грязи Кис догадался, что они вели поиски всё время, пока дождь лил как из ведра.

Дэйма стоял под дождём, подбоченившись, вода стекала по его вымокшей синей столе мага и по красной куртке арурим.

— О чём ты только думал? ‑ довольно приветливо спросил он. ‑ Что именно тебе пришло на ум, если он у тебя вообще есть?

Кис зыркнул на него, когда яскедасу вжалась в него, ища укрытия под его рукой.

— Он убивал её. Я не знал, когда прибудут твои люди.

— Ты дал ему уйти, ‑ сказал Дэйма, сверкая глазами. ‑ Он был прямо здесь, почти в наших руках, а ты позволил ему сбежать.

— Она была бы мертва, если бы я не срезал шарф с её шеи, ‑ настаивал Кис. Обращаясь к девушке, он мягко сказал: ‑ Покажи им, пожалуйста.

Она подняла подбородок, показав им лилово-синюю массу вокруг её шеи.

Дэйма отказывался смотреть ему в глаза:

— Тем не менее, факт в том, что он был прямо здесь, а ты его спугнул.

— Что он сделал? ‑ со знанием спросил Кис. ‑ Пробежал через один из этих ваших нелепых очищающих храмов?

— Через кладовку мага, ‑ проворчал один из арурими, проводя рукой по лицу, но лишь размазывая по нему грязь. ‑ Куда он пошёл оттуда, сказать невозможно.

— У него, наверное, по всему городу есть запланированные места для побега, ‑ сказал Кис.

— Я знаю, ‑ голос Дэймы сочился ужасающим терпением. ‑ Поэтому нам нужно было поймать его с поличным.

— Она бы погибла, ‑ упрямо настаивал Кис. ‑ Разве это честно — поймать его, позволив ему ещё кого-то убить? ‑ Он смотрел Дэйме в глаза, пытаясь донести до него свою точку зрения.

Прижимавшаяся к его боку яскедасу что-то пробормотала, и закашлялась.

— Что? ‑ спросил Кис.

Яскедасу посмотрела на него, затем зыркнула на арурими.

— Окозу, ‑ произнесла она сухим как напильник по битому стеклу голосом.

— Твоё убийство — это для меня не окозу, ‑ с чувством сказал Кис. ‑ И для тебя оно тоже не должно быть окозу, ‑ добавил он, тоже зыркнув на Дэйму.

Дэйма вздохнул:

— Ладно, ‑ сказал он арурими. ‑ Вы знаете, что делать. Обыщите местность ещё раз, затем возвращайтесь к патрулированию. Ступайте. ‑ Обращаясь к Кису и яскедасу, он сказал: ‑ Идём. Позаботимся о тебе, и высушим. А потом попробуем узнать, что ты видела.

— Я ничё не видела, ‑ прохрипела девушка.

— Я знаю, ‑ с бесконечным терпением ответил Дэйма. ‑ Но мы всё равно попробуем что-нибудь из тебя выудить.

Кис встал, и помог девушке подняться на ноги. Когда пошли вслед за Дэймой, дождь сначала стал капать реже, а потом вообще прекратился.

Той ночью Глаки не спалось. Наконец Трис удалось уложить её спать поздно вечером с помощью рассказов о своей жизни в Спиральном Круге. Она ощутила, как снаружи дождь приутих, затем полил сильнее, затем прекратился. В течение следующих двух дней дождя больше не будет; эта гроза уже уходила. Теперь, когда Глаки наконец заснула, Трис пожелала грозе доброй дороги, и расчесала Медвежонку шерсть, в чём он весьма нуждался. Чайм помогла в уходе за псом, её тонкие когти легко расправляли спутанную шерсть.

Когда часы пробили полночь, а Глаки даже не шелохнулась, Трис взяла Чайм. Измотанный процессом облагораживания Медвежонок храпел на кровати рядом со спавшей девочкой. Уговорившись как обычно с Фэрузой, и проследив за тем, как старуха поднимается вверх по лестнице к комнате Глаки, Трис усадила Чайм в перевязь у себя на спине, и вышла в Горшечный Переулок.

Воздух был прохладным и свежим, а исследовавшие Капик ветры — оживлёнными и любопытными. Трис сняла очки, и заткнула их за пояс, войдя в транс, который был ней необходим для прозрения на ветрах. Когда мимо неё начали течь цвета, движения и формы, она направилась в Капик. Она держалась глухих переулков, не желая отвлекаться на замаскированных арурими.

Ветры той ночью были интересными. Они пришли с северо-востока вместо обычного юго-востока. Она мельком увидела уходившие в небо горы со снежными шапками, крепости из красного камня, и маленькие, безумные джунгли, занявшие место сада среди сухих земель. Последний образ заставил её ахнуть от удивления. Джунгли были не только напитаны магией от листьев до корней, но магия была ей знакома: она принадлежала Браяру. Она бы очень хотела узнать, какое отношение к нему имело превращение сада в такой беспорядок, но ветер унёс этот образ прочь, когда она попыталась его удержать. Она со вздохом прислонилась к ближайшему зданию, подождав, пока снова не успокоится, затем пошла дальше.

Той ночью было проще видеть приносимые ветрами цвета и образы в менее людных местах. Свет факелов обесцвечивал её окружение. Чувствуя больше уверенности в своей способности находить дорогу, Трис направилась по Скорбной Улице, через лабиринт обходных путей и служебных переулков к Окрашенному Месту, затем по Улице Горя Пьяницы. Она видела очень мало людей, чего она собственно и добивалась. Это были пути, которыми ходили слуги, прасмуни, и те, кто вёл в Капике подозрительные дела. По мере продвижения вперёд воздух показывал ей всякое: шелестящий по руке женщины-мага шёлк, вспышка магии на покрытых хной кончиках пальцы, оживающая металлическая птица. Ей захотелось увидеть эту птицу.

«Не сегодня», ‑ сказала она себе. «Сегодня ты ищешь другое». Стоя на пересечении трёх улиц, она повернулась вокруг своей оси, широко распахнув глаза, ища любые намёки на присутствие Призрака. Вот: воздух, дувший вниз по Тупику Чайника, показал ей грязную руку, шарящую в рваной куртке. Рука вытащила оттуда жёлтую головную вуаль — вуаль яскедаси.

Призрак. Это был он. Он бежал прямо против ветра, который принёс Трис этот образ.

Она бросилась бегом, не отрывая взгляд от этого потока воздуха, следуя вдоль него в Тупик Чайника. Её стопы стучали по мостовой. Заворачивая за угол, она наступила на какой-то мусор, и поскользнулась — резкое движение оторвало образ от её глаз. Её предплечье схватила чья-то толстая ладонь. Её шею стянул жёлтый шарф.

Дэйма ходил из стороны в сторону, пока лекарь арурим обследовал спасённую яскедасу. Если лекарь объявит девушка достаточно здоровой, Дэйма попробует заклинание, которое усилит её воспоминания о нападении, чтобы посмотреть, сможет ли она описать мужчину, который её чуть не убил. А пока он то грыз ногти, то отчитывал Киса. Тот понимал, как Дэйма расстроен, но он был занят. Шар, который ранее прояснился, и показал яскедасу под ивой, снова заполнился туманом. Кис сидел, сжимая его в ладонях, в пол-уха слушая слова Дэймы. С кончиков пальцев Киса текли искры молнии, впиваясь в находившийся внутри шара туман. В шаре было изображение. Он мог видеть очертания, тёмные здания, глухой переулок, деревянные ограды.

По улице бежала девушка с перевязью на спине, две тонкие косички били её по щекам. На ней не было очков, но Кис без труда узнал Трис. Если эти шары были связаны с Призраком, значит Трис была в опасности.

— Где это? ‑ потребовал он, пытаясь узнать её окружение. ‑ Дэйма…

— Да говорю же, что у меня нет времени разбираться с местным начальством! ‑ закричал чей-то чёткий голос. Человек был на первом этаже Подмигивающего Глаза, где Дэйма устроил свой командный пункт. ‑ Женщина в опасности прямо сейчас, тупоголовый ты увалень!

Дэйма посмотрел на Киса.

— Нико? ‑ спросили они хором. Оба бросились к лестнице.

Внизу стояли арурими Броздиз и Мажнуна. Каждый из них держал Нико за руку, не обращая внимания на ярость мага.

— Он говорит, что знает, где наш малый, и кто будет следующей жертвой, ‑ объяснил Броздиз. ‑ Хочет, чтобы мы всех людей бросили на поиски.

— Отпустите его, ‑ приказал Дэйма. ‑ Что такое, Даской Нико?

— Даской? ‑ пробормотал арурими повыше. ‑ Он ничё не сказал про то, что он — даской.

Кис сунул шар Нико.

— Это оно? ‑ потребовал он. ‑ Поэтому ты здесь?

— Откуда это? ‑ поинтересовался Дэйма. ‑ Где… Трис?

— Я снова его прояснил, ‑ объяснил Кис.

— Поэтому я и здесь, ‑ рявкнул Нико. ‑ Я пытался увидеть будущее, и на этот раз образы сошлись. ‑ Он положил дрожащие руки на шар, коснувшись пальцев Киса. Оба сосредоточились, Кис позволил своей оставшейся силе войти в стекло. Изображение Трис начало уменьшаться по мере того, как поле зрения видения увеличивалось.

— Где это? ‑ потребовал Нико. ‑ Где она?

— Сверчковый Переулок? ‑ спросила низким голосом Мажнуна, щурясь на изображение. ‑ Броздиз?

— Сверчковый Переулок, ‑ подтвердил Броздиз. ‑ Рядом с Улицей Шёлковых Пальцев.

— Я остановил изображение там, где она находится в данный момент. Её там не будет, когда мы туда доберёмся, ‑ поспешно сказал Нико. ‑ Нам нужен Медвежонок. Он сможет её выследить. Нам нужен он, и нам нужно двигаться. Это случится через пятнадцать минут, если повезёт — двадцать. Её жизнь вот-вот пересечётся с Призраком, как — я не знаю, но если хотите взять его живым для допроса, то нам надо идти!

— Медведь у Фэрузы, ‑ сказал Дэйме Кис. ‑ Я заберу его, и встречусь с тобой на углу Горшечной и Павлина.

Выбегая из постоялого двора, Кис услышал, как Броздиз пробормотал:

— Если мы хотим взять его живым?