Раз айдол, два айдол...

Глава 19. общежитие и школа. Часть вторая

,

2011 год. Сеул, общежитие компании YG Entertainment.

Я готовлю нам обед. Бо Мин сидит и с интересом смотрит, как я нарезаю овощи и всё остальное. Он удивлён моей предусмотрительностью. Из школы то мне никто не запрещал звонить домой! Вот я и созвонился с корейской хальмони, и она привезла ко времени приезда микроавтобуса лэйбла кое-что из еды. Так, немного готовить умеем. Поэтому я быстро сварганил небольшой ужин — салат из помидоров и огурцов, залитый постным маслом, и хорошо поперчённый (всё из-за корейского айдола, а то мне не очень нравится острая еда, хоть я её и ем), яичницу из пяти яиц с куриным филе и по бутылке сока каждому. Шофер микроавтобуса только покачал головой и улыбнулся, когда я залез в машину с кучей пакетов. Девчонки из "Божьей коровки" и другие ребята, которые ехали со школьных занятий, удивлённо сглотнули, узнав, что я тащу в общежитие. Лиса тоже узнала, и уже два раза звонила. Первый раз спросила, как было в школе, а второй раз предложила взять мне список нужных продуктов, которые составит её соседка по комнате. Ясно, надоел всем за девять дней жизни в общаге рамён, хочется чего-нибудь существенного пожевать! А ведь ещё должно пройти шесть суток, прежде чем трейни отпустят в город.

Пока мы ели, Бо Мин познакомил меня с правилами, существующими в YG Entertainment. Он сказал, что как только нас переведут на другой этаж, и подселят девчонок, нам будет представлен персональный стафф. Он будет консультироваться с учителями танцев и вокала, распределит, какому «трейни» чем будет заниматься.

Уже двенадцать часов ночи. После школы пришлось попрыгать и попеть в танцевальном зале. Был один перерыв на обед. Дали немного куриного мяса и рисовую кашу с кимчи. Сейчас посмотрю, что там нам за список литературы учителя раздали. Ага! Посмотрим по телефону в интернете. Есть! Так. Ну, физику и химию можно опустит, их я и с закрытыми глазами расскажу. А вот с литературой придётся повозиться. Сволочь! Эта мымра дала для подготовки к тестам сразу пять каких-то корейских романов! Надо знать хотя бы их краткое содержание. Придётся поискать в интернете….

Сидел я до трёх ночи. Глаза устали от этих закорючек. Бо Мин давно дрыхнет. Вон, повернулся на бок, что-то гундосит, наверное, видит уже второй сон… Лягу спать. Только голову на подушку положил, а уже пора вставать…

2 марта 2011 года. Второй день в школе.

Семь утра. Откуда знаю? Так у меня будильник на телефоне установлен именно на это время. Мне ведь в школу надо. Хорошо Лалисе, может ещё два часа спать. Встаю. Что у нас в холодильнике? Ага! Еда, которую нам дали из лэйбла — рамён с небольшими кубиками рыбы. Ну, это готовить не надо, так что, Бо как встанет, жрачка у него будет. Остальное в пакетах — это то, что мне Сон Юри на три дня принесла. Пробежался в туалет, помылся, и вернулся в комнату. Поел. Что у нас сегодня?

Ну, с живописью всё понятно — профильный предмет. Затем физкультура, география и история. Последний урок — музыка. Как я узнал у Чон Юни, у них уроков в обычной городской школе на один два больше, причём, каждый день. Просто, в "Молодом художнике" перемены длиннее. И это хорошо! Так, сколько на часах? Уже пора выходить. Планшет я в школе, вчера, естественно не оставил. Не дурак, вещь дорогая, вдруг стибрят! Хотя, здесь такого нет, но лучше, поберечься. А теперь бегом, машина ждать не будет!

Сегодня посмотрю, чему тут учат юных художников. Опять нас строят во дворе школы. Промывают мозги на тему: как хорошо, что вы родились в Корее! Теперь будете учиться и работать не покладая рук, так как живёте в самой счастливой стране мира! И самой передовой! Причём, во всех сферах человеческой жизни! Ага! То-то от этого счастья школьники с мостов прыгают после Сунына…

Ну, мне это не грозит. Так что, стою, слушаю разглагольствования директора, а сам дремлю… Ну, кто меня толкнул? А, пора на урок, иду уже, иду…

— Аньён, сонсенним! — Дружно рявкает двадцать пять глоток, и учительница рисования, она же наш классный руководитель, разрешает сесть за столики. Передо мной лежит планшет и лист плотной бумаги с фломастерами. Но пока рисовать нечего. Послушаем педагога.

— Хубэ! Мы не только будем учиться рисовать карандашами или фломастерами. На следующий год я вас познакомлю с техникой рисования красками на холсте. Но и это не всё! У нас будет курс литографии…

Быстро набираю на телефоне слово "литография". Интересно, что это за зверь? Ага! Изображение на камне. Ну, что же, уже что-то новенькое.

— Кроме этого мы пройдём и курс технического дизайна, а девочка могут записаться на хагвон по дизайну моды. Для тех, кто хочет, есть возможность записаться на хагвон по чеканке или корейской иконографии! — Заканчивает вводную речь Учительница. Нет, мне это не светит, у меня хагвон — YG Entertainment.

— Теперь я хочу посмотреть, что вы реально можете. Нарисуйте на бумаге что-нибудь. — Даёт задание педагог.

Спать хочу! Ага, придумал! Мои руки ведь могут и без меня чего-нибудь нашкрябать! Вот и хорошо! А я посплю пока…

— Ким Джу Вон! — Раздаётся громовой голос. — Ты, что, спишь на уроке?!

Вскакиваю, еле открываю глаза.

— Нет, сансенним, извините! — Кланяюсь. В классе смех.

— Так, я уже полчаса смотрю за тобой, Джу Вон! Ты всё это время руками изображал бурную деятельность, а сам бессовестно спал! Неси сюда свою "работу"! — Язвительно говорит педагог.

Беру лист, и бреду в направлении учительницы. Она хватает бумагу у меня из рук, смотрит на неё, и я вижу, что брови у женщины резко взлетают вверх. Она застывает с приоткрытым ртом. Ничего не понимаю! Оглядываюсь на класс. Там двадцать четыре человека сидят с улыбочками, предвкушая мой позор. Но, что-то с педагогом не так! Уже минуту не шевелиться. Странно! А может быть ей плохо? А нет. вроде ожила:

— Как ты это сделал, хубэ?!

Она поворачивает рисунок к классу, и оттуда раздаётся вздох удивления. Смотрю, чего там руки натворили, пока я изволил почивать…

Ну, ясен пень! Естественно, руки то фаната Лалиски! Без моего направляющего ока они её всё время рисуют!

— Холь! — Общий выдох класса подтверждает, что рисунок вызывает удивление и, даже, некоторую зависть у ребят.

— Теперь я вижу, что Ким Джу Вон. действительно имеет исключительные способности, которые надо развивать! — Педагог улыбается. — А скажи нам, Джу, кого ты это изобразил? Кто эта красавица? Вегугинка из какой-нибудь западной дорамы? Кстати, по-моему, ты на неё похож…

— Нет, сансенним! Это не вегугинка. Это тайка — трейни Лалиса Манобан. Она вместе со мной прошла в Таиланде прослушивание, и сейчас стажируется в YG Entertainment. Я её знаю уже полтора года. И да, мы с ней похожи, как близнецы. Она будущая звезда К-поп, чего я не могу сказать о себе…

— Ну, скромность, это хорошо! Но не думаю, чтобы эта девочка смогла чего-нибудь добиться, хотя, да! Вижуал у неё отличный!

— Она ещё и великолепно танцует, лучше многих наших айдолов…

— Ладно, садись на место, хубэ! Сегодня я ставлю тебе сто баллов за эту работу. В конце года будет конкурс среди художественных школ Сеула. Ким Джу Вон, ты первый кандидат на участие в нём! — "Радует" меня учительница. Вот, не было печали! Придётся подчиниться…

На перемене вокруг меня собрались практически все одноклассники:

— Сонбэ, как ты можешь так рисовать во сне? Я ведь точно слышал твой негромкий храп! — Смеётся парень, который сидит за мной.

— Ну, не знаю… — А что я могу сказать?

— Ты, какой-то странный, хубэ! — Констатирует одна из школьниц.

— Таким я стал после солнечного удара, хотя некоторые не верят, что это возможно!

— Одно ясно, что ты рисуешь намного лучше всех нас! — Заявляет ещё один паренёк, имени которого я пока не запомнил.

Не знаю, чего бы мне ещё наговорили одноклассники, но начинается следующий урок, и мы все идём на физкультуру, взяв новые спортивные формы из своих шкафчиков.

Тренер разводит девчонок и пацанов в разные шеренги. Тут что, и физкультура делится по половому признаку? Странно всё это…

Ну, да! Девчонками занялась женщина, помощник учителя физкультуры. Их отвели в другой зал. Так, а мы что будем делать?

— Хубэ! Я вначале проверю ваши физические кондиции. Давайте, ложитесь на пол и сделайте, сколько сможете, отжиманий.

Хорошо! Это мы можем! Бодро отжимаюсь тридцать раз, хотя другие пацаны не смогли сделать даже пяти-шести отжиманий.

— Молодец, Джу Вон! Учитесь, лоботрясы! Вот такими сильными вы должны быть! Это вам не штаны в классе протирать! Вы все пойдёте в армию, а там такие слабаки не нужны! Теперь, бегом, к турнику! Будете подтягиваться!

Ну, тут тоже повторилась та же история. Я сумел подтянуться двадцать раз. Самый лучший результат из всех остальных ребят показал Ким У Чжи. Он смог подтянуться одиннадцать раз. Половина класса висели мешками на перекладине, не сумев ничего сделать.

— Мда, год от года контингент всё хуже и хуже! — Мрачно заявляет физрук. — Джу Вон, ставлю тебе сто балов за сегодняшнее занятие. Ты один хорошо подготовлен физически. Где ты учился, в какой школе?

— Я шесть лет учился в Бангкоке, в начальной и средней школах.

— Мда! Знаю я тайские "пять "С""! — Задумчиво говорит учитель. — Даже Таиланд нас опережает в физической компоненте. Видите, ленивые задницы, даже дикие тайцы, и то, сильнее вас! Не говоря уже о врагах с Севера! Ладно, скоро звонок, идите в раздевалку! — Отпускает нас физрук.

Остальные уроки проходят тихо и спокойно. Опять начинаются трудовые будни корейских школьников…

Сегодня я чищу стены нашего класса. Хорошо, что долго возиться не пришлось. Выхожу из школы, звоню хальмони. Она прибывает с продуктами для Лалисы и наших знакомых из "Божьей коровки", буквально за пять минут до появления микроавтобуса лэйбла. Вручаю часть пакетов Чон Юни, чем вызываю их несказанную радость.

— Хубэ, я вынужден сообщить начальству, что ты покупаешь продукты в неположенное время. — Шофер микроавтобуса смотрит на меня с подозрением. Школьники в машине испуганно замирают.

— Извините, но это моя хальмони привозит еду. Я ей скажу, и она больше не будет этого делать. — Спихиваю вину за непорядок на Сон Юри.

— Хорошо! Но я всё равно должен доложить стаффам об этом происшествии.

— Извините, у нас, что, отнимут эти пакеты?

— Нет, но запомните на будущее, такие вещи делать не рекомендуется. Иначе можете вылететь из лэйбла!

Вот, засранец! Всё настроение испортил, и не только мне, но и другим ребятам! И тут я вспоминаю, что и в старом мире доносительство было обычным делом в корейских компаниях, и поощрялось начальством. До общежития доехали в тишине. В холле я передал продукты Лалисе. Надо будет что-нибудь придумать, иначе мы будем вечно голодными…

Вечер того же дня.

Опять напрыгались, заучивая до автоматизма разные танцевальные элементы. Сегодня занятие было общим. Поэтому, вместе с нами в зале были и двадцать девчонок. Петь сегодня не будем. Перед началом танцевальной практики, нас построили в две шеренги — отдельно мужскую, отдельно женскую. Руководил всем главный менеджер агентства. Вначале он огласил список требований, которому должны подчиняться все трейни и айдолы. Не понимаю, почему это они не сделали с самого начала, когда мы только поступили в агентство?!

— Итак, хубэ, внимательно слушайте! Часть требований вы знаете, но сейчас я вам озвучу полный список:

— с общежития нельзя никому звонить, даже родственникам, можете звонить только друг другу и другим сотрудникам компании;

— нельзя приносить спиртные напитки и другую еду, хотя можно в выделенное для отдыха время покупать продукты по определённому списку, утверждённому диетологами лэйбла;

— запрещено приводить сюда знакомых, бойфрендов и гёлфрендов;

— стаффов, сотрудников и руководство компании нужно слушаться беспрекословно, обращаться надо к ним уважительно;

— если кто-то будет к вам приставать, обращайтесь ко мне или любому должностному лицу лэйбла, здесь не потерпят педофилии и прочего мусора;

— если вас хотят навестить родственники, они должны предварительно договориться об этом с центральным офисом;

— вы не должны иметь никакой связи с конкурентами, если это не известно руководству лэйбла;

— те из вас, кто пройдут первый тур отбора в группу, в сентябре могут быть направлены для участия в рекламных съёмках с теми компаниями, с которыми у нас заключён контракт;

— тоже самое и насчёт модельного бизнеса;

— трейни и айдолам лэйбла запрещается делать пластические операции, наносить на тело татуировки;

— если кто-то из вас заметит, что другой трейни или айдол нарушает правила, которые вы сейчас слышите, то он должен немедленно сообщить об этом любому стаффу;

— не рекомендуется использовать при презентациях и других активностях нашего агентства транспортом, не находящемся на балансе лэйбла.

Пока всё! А теперь пусть выйдет Ким Джу Вон!

Выхожу. Главный менеджер смерил меня неприязненным взглядом, и объявил:

— Этот хубэ нарушил одно из правил, озвученное мной. За это он будет лишён выходного дня. Можешь возвратиться в строй!

Умеют корейские начальники портить настроение другим! Правда, хорошо ещё, что вообще не изгнали из лэйбла. После танцев Бо Мин мне объяснил, что закупка продуктов не из списка, который тут накатали диетологи, извне, не считается сильным нарушением, поэтому меня и не вышибли из компании. Звонила Лалиса, и успокаивала меня. Вот это она умеет лучше всего! Как я помню, естественно, из памяти студента-фаната, и Манобан моего старого мира обладает этим качеством. Все её подруги по "Блэкпинку" заявляли, что Лиса их всегда успокаивала, вселяла уверенность, если что-то не получалось…

На меня голос тайки тоже действует умиротворяюще. Значит, надо быть осторожным, тут все и на всех доносят. Я по тайски рассказал Лисе, что сегодня произошло в школе и машине лэйбла. Предупредил, чтобы не доверяла никому, даже близким подругам, если они кореянки, так как тут процветает система доносов. Манобан печально ответила, что уже знает об этом явлении. В Таиланде с таким мы не сталкивались.

Уже одиннадцать часов, опять делаю ужин из имеющихся продуктов. На этот раз у нас будет варенная свинина с жаренной картошкой, овощами и кимчи. Всё это залито соевым соусом. Запиваем ужин виноградным соком, которого у нас две трёхлитровые бутылки. Чая или кофе у нас нет.

— Джу, больше не приноси никаких продуктов, а то их будут просто изымать прямо из нашего холодильника! Стаффы, ведь, имеют право, обыскивать наши комнаты на предмет заначек еды или выпивки.

— Понятно, сонбэ. Придётся есть то, что они тут дают…

— Кстати, тебя и твою тайскую близняшку хотят осенью отправить на съёмки в одну из рекламных компаний. Я это узнал по секрету, так что, никому не говори. Мелкие нарушения тебе и мне точно простят, но что-то более серьёзное, нет.

— Буду знать, сонбэ. Слушай, а мой планшет никто отсюда не умыкнёт?

— Нет, ты что! В тюрьму никто не хочет! Ведь тут всё на генетике. И номер, и включение самого аппарата. Вот я его использовать не смогу, он просто не включится.

— Это точно?

— Да. Это ведь не телефон. Ноутбуки и планшеты никто, кроме хозяев использовать не сможет.

— А если какой-нибудь умелец снимет блокировку?

— Насколько я знаю, это сделать практически невозможно, ведь микропроцессор биологический, и работает даже без тока! Именно он запоминает генетический код хозяина. Тебя ведь при покупке планшета попросили приложить к экрану руку?

— Да!

— Ну, вот, теперь процессор подчиняется только тебе. Если кто-то попытается воспользоваться планшетом, или захочет его вскрыть, то сигнал сразу полетит в полицию.

— Понятно. Ладно, пора мне заниматься…

— Стой, что за красивый рисунок у тебя? Это кто? — Бо Мин вертит в руках нарисованный мной в школе портрет Лалисы.

— Это Манобан, с которой я по телефону разговаривал.

— Тайка? Но она не такая красивая…

— Такой она станет через несколько лет. Хочешь, покажу рисунок, который я нарисовал до того, как оказался здесь?

— Покажи.

— Вот, смотри! — Показываю айдолу изображение нашей будущей группы.

— Ух, ты! Слушай, а почему мой портрет не подписан?

— Так я не знал тогда, как тебя зовут. Сейчас напишу. Вот, хочешь, бери этот рисунок, всё равно девчонки его видали.

— Здорово! Мне пока никто рисунки не дарил. Ты хорошо рисуешь! Значит, вот эти школьницы и будут у нас в группе?

— Да. Ладно, прости, но мне надо заниматься…

— Хорошо, я тоже сейчас спать лягу.

Опять просидел до трёх ночи. Но сегодня меня в сон не клонило. Поэтому, полазил по интернету. Выяснил, что здесь самоубийств школьников намного меньше, чем в Корее старого мира. Объясняется это просто — те школьники, которые не сдали Сунын на нужное для поступление в ВУЗ количество балов, просто идут учиться в профессионально-технические училища, получают профессию, а затем пополняют ряды фермеров или рабочих. Правда, тут самоубийцы всё же есть. Примерно, до пятидесяти человек в год. Это слабые духом или слишком мотивированные школьники, которых неудача ломает психологически, и они или выбрасываются с крыш высотных зданий, или травятся всякими ядами, или бросаются с мостов в реку… Мда, нам такое не надо! Пойду и я спать…