Раяд

А. ПЕРЕВЕРЗИН – ГЛАВЕ НАРКОМПРОСА А. ЛУНАЧАРСКОМУ

25 сентября 1919 года

Уважаемый Анатолий Васильевич!

Сейчас, когда книгами топят буржуйки, музеи превращены в складские помещения, а знаменитый возглас римской черни «Хлеба и зрелищ!» впору перефразировать в «Хлеба и еще хлеба!», вероятно, кажется странным и нелепым писать жалобные письма о каких-то раядах, раскопках, исторических изысканиях и пр. Но ситуация складывается критическая, если не сказать катастрофическая. Мы с таким трудом возобновили работу по исследованиям политического центра племени раядов и добились таких больших успехов за малые сроки, что бросать все сейчас кажется немыслимым. Но и проводить дальнейшую работу невозможно. Какие-то люди из ВЧК постоянно вмешиваются в нашу работу, дергая людей с поводом и без повода. Повод им, впрочем, дает некто господин Биркин (увы, не знаю имени-отчества сего государственного мужа), председатель то ли ревкома, то ли профкома, то ли рабкома (в этой новой терминологии я, простите, не силен), постоянно пишет доносы, в которых именует нас не иначе как «околокадетскими прихвостнями» и обвиняет в контрреволюционной деятельности, мотивируя это тем, что мы своими раскопками мешаем работе их антирелигиозного кружка. В чем заключается их работа и чем, собственно, мы им мешаем, я, сколько ни переписывался с Биркиным, выяснить так и не смог. Возможно, это удастся Вам.

Люди мои и так работают на голом энтузиазме. Я не могу добиться для них элементарных вещей, хотя речь не идет о чем-то исключительном, поверьте.

Племя раядов имеет важное историческое значение. Только сейчас мы наконец подошли к пониманию не просто бытоустройства, но и психологических особенностей этого племени. Не хотелось бы раздувать сенсацию на пустом месте, но на данном этапе я ищу подтверждения своему предположению о том, что племя раядов могло оказаться напрямую связанным с российской государственностью. Дело в Рюрике, который, согласно общепринятой теории, положил всему начало. Однако происхождение Рюрика (и его сподвижников) до сих пор вызывает жаркие споры в исторической среде. Я пока не смею утверждать, что Рюрик был напрямую связан с раядами, однако приблизительный анализ некоторых исторических документов (точнее, их переосмысление в свете обнаружения раядов) указывает на то, что одна часть раядов после какой-то пока необъяснимой катастрофы действительно направилась в сторону Великого Новгорода. И было это именно в то время, когда там появились так называемые «варяги». Впрочем, это пока всего лишь теория. Но надо двигаться дальше.

Если же работа прекратится, продолжить ее будет некому. Хотелось бы в завершение сказать что-то высокопарное насчет не прощающих потомков, но в случае остановки работы потомки ни простят, ни не простят, потому что просто ничего никогда не узнают.

К письму я прикладываю список с перечислением того, что нам жизненно необходимо для продолжения этой важной государственной работы.

С уважением и надеждой, профессор Александр Переверзин.

В. ЛЕНИН – А. ЛУНАЧАРСКОМУ

15 октября 1919 года

Т. Луначарский,

Ваше письмо прочитал. Относительно первого пункта и профессора Переверзина. Вы пишете: «Племя, которое он изучает, может стать существенным подспорьем в нашей революционной деятельности. Теория о том, что основы российской государственности заложили люди, жившие на территории Москвы, перекликается с антинорманнской теорией Ломоносова, отрицавшей западное происхождение Рюрика». А затем приводите мои собственные слова о том, что «положение на идеологическом фронте не столь безоблачно, чтобы сейчас расшвыриваться кадрами, могущими (по крайней мере, на данном этапе) принести пользу делу большевицкой революции». Да, я готов повторить, что нам не следует отталкивать тех, кто пока (подчеркиваю, пока) шагает с нами в ногу.

Однако, похоже, мы по-разному трактуем понятие «идеологического фронта». В то время, когда большевики яростно кричат об интернационале, мировой революции и объединении всех пролетариев, вы призываете поддержать профессора Переверзина, который фактически пытается доказать обособленность и «национализм» российской государственности. Было бы хорошо, если бы профессор понимал важность момента и перестал заигрывать с «националистическими» идеями.

Помощь, впрочем, оказать ему надо. Интеллигенцию необходимо приучать к революции, как дикую свинью приучают к жизни в зоологическом саду. Приучать и приручать.

Для большей ясности я бы хотел процитировать собственные слова о том, что интеллигенция, в силу своей природной склонности к национальной буржуазности и отрицанию интернациональной антибуржуазности пролетарской революции, скорее интернационально антиреволюционна, нежели национально антибуржуазна. Думаю, яснее уже не скажешь.

P. S. Что касается вашего ходатайства о помиловании академика Г. Учудина, ничем не могу помочь. Верховный ревтрибунал под председательством заместителя председателя ВЧК И. К. Ксенофонтова приговорил его к 10 годам заключения до окончания Гражданской войны за связь с т. наз. «Союзом возрождения России». Союз этот наконец прекратил свое жалкое и вредное существование. И именно благодаря усилиям работников ВЧК (которых Вы, кажется, не очень жалуете) был уничтожен и растоптан этот рассадник контрреволюционной заразы, этот уродливый отросток буржуазного прошлого, паршивое кадетское сборище, в котором всякая интеллигентская сволочь и примкнувшие к ним околокадетские недобитки, подобно вшам, откладывали свои яйца в еще неокрепшем организме нового социалистического государства.

P. S. Кстати, как Вы питаетесь? Не забывайте про свежие овощи и фрукты.

В. И. Ленин (Ульянов)

А. ПЕРЕВЕРЗИН – Е. ВИНОГРАДОВУ

25 октября 1919 года

На меня постоянно давят какие-то, мягко выражаясь, околонаучные органы с требованием выступить с моей теорией о раядах. При этом их совершенно не интересуют детали и историческая важность моего открытия. Им нужно, чтобы я объявил раядов первыми большевиками, а Раяд – первой трудовой коммуной. И я не шучу и не преувеличиваю. А ведь факты, которыми я на данный момент располагаю, гораздо глубже и интереснее всех их идиотских лозунгов. Более того, буквально на днях я пришел к выводу, что раяды были племенем почти неорганизованным и при этом, четко делящимся на определенные, если хотите, сословия. Мне удалось обнаружить зачатки философии и литературы среди немногочисленных документов, оставшихся после исчезновения племени. Дешифровать эту клинопись пока затруднительно, однако там присутствуют и рисунки, которые свидетельствуют о подобной культуре. Самое же удивительное, что среди всех этих безусловно самобытных записей встречаются знаки, отсылающие нас к рунам аваров (то есть представителей тюркской группы), византийцев, а также еще нескольких различных этносов и народностей. Что, конечно, не могло не вызвать у меня изумление. Более того, среди найденных нами предметов обнаружены монеты с изображением византийского императора Юстиниана I, бронзовые височные кольца (идентичные тем, что принадлежат культуре кривичей), а также традиционные предметы обихода булгар, скифов и даже древних персов.

Иными словами, разнообразие, которое предстало моему взгляду, просто потрясает. Каким образом все это сосуществовало в этом едином организме, именуемом раядами, мне пока не понятно.

Теперь о главном. В записях средневекового летописца, известного под именем Феоктист, в той части ее, где он говорит о кривичах, мне удалось найти интересный абзац, который ранее интерпретировался иначе, чем интерпретирую его я.

«В 582 г. предводитель племени кривичей Ярослав попытался захватить Город. Однако так и не смог найти никого, кому бы мог объявить о пленении – у жителей Города не было ни князей, ни каких-либо иных вождей. В итоге он был вынужден довольствоваться лишь сожжением изб и захватом домашнего скота. Когда же Ярослав собрался покинуть Город, оказалось, что большая часть его войска разбрелась по поселению, решив остаться в Городе, ибо, как сказал удивленному Ярославу один из его сподвижников: "Зело люб духу нашему вольный живот жителей сих"».

Традиционно считалось, что речь идет о вятичах, с которыми кривичи не всегда ладили, однако среди упоминаний о вятичах нет и не было никаких упоминаний ни о каком «Городе». Сопоставив некоторые факты, я пришел к выводу, что только об одном городе здесь могла идти речь, а именно о Раяде. Более того, этот эпизод как нельзя лучше характеризует или, точнее, объясняет те находки, о которых я писал Вам выше.

С нетерпением жду Вашего мнения,

Ваш А. Переверзин.