Радужный венец. Время потерь

Глава 29. Храм Терра

Крик звоном ворвался в уши. Он изгнал боль, заполнил сердце радостью и облегчением. Её малыш приветствует мир.

— Вот горластый! — пробурчала старая Валения, быстро обмывая младенца в тёплой воде.

Нестерпимо хотелось взять его на руки, прижать к груди. Оставалось проклинать свою слабость и с нетерпением смотреть на знахарку. Та завернула младенца в тёплую шаль и, наконец, подошла к лежанке.

— Вот, вот твой сыночек!

Нория прижала комочек своего счастья к себе. Маленький ротик нашёл грудь и зачмокал. От тихого стука сердечка перекликающего с её, от нежности заполнившейся её от головы до кончиков пальцев ног, глаза защипало. Две горячие струи потекли по щекам.

Впервые после смерти матери и брата, впервые после потери всего, что ей дорого, Нория поверила — будущее есть. С Ивинием и малышом. Ради них она всё выдержит, всё исправит и вернёт. Выживет.

Дверь с грохотом распахнулась, холодный пар проник в хижину, свет свечей заморгал.

— Мятежники! — проник в самое сердце крик. Нория прижала Велла к груди. Уберечь, защитить!

— Дверь закрой! — приказала Валения. Парень быстро подчинился. — А теперь говори!

Рыжий паренёк, захлёбываясь, начал рассказывать об отряде людей, рыскающего по лесу, об Ивинии, принёсшего эту весть, о его приказе всем приготовиться.

Нужно уходить. Снова. Бежать! Сколько это будет продолжаться?!

Дверь снова открылась, но на этот раз быстро закрылась. Проворно, чего нельзя было заподозрить в этой огромной фигуре, Ив приблизился к лежанке, встал на колени и накрыл огромными руками её ладони.

— Нория? — тихо произнёс он только имя. Но столько в нём было тепла, благодарности, любви, что сердце заколотилось сильнее, ласковая стихия закружилась радужным вихрем, заключая их в кокон. Ограждая от всех её мужа, сына и её саму.

Несколько мгновений счастья — как же они дороги и редки в это время войны, жестокости и предательства. И как недолги.

— Нам нужно…

Нория покачала головой, прося помолчать ещё чуть-чуть, ещё немного. Когда ещё выпадет такое мгновение?

Малыш засопел, заснул. Бежать с места на место с этой крохой? Каждый день, каждое мгновение бояться, что их обнаружат, убьют. Может, хватит? Может, пришло время? Всё уже готово. Осталось немного…

Но как их здесь нашли?

Кокон истончился и исчез, возвращая в реальность: в прохладную полутёмную комнату, к суматошному шуму за стенами.

— Кто? — выдохнула Нория. Кто сообщил людям об их убежище? Кто предал?

Позволила Иву взять малыша на руки.

Села, справилась со слабостью, с благодарностью кивнула знахарке, помогшей встать, а затем и одеться.

И только тогда Нория поняла, что не услышала ответа. Вопросительно посмотрела на Ива. Сочувствие в карих глазах заставило сжаться сердце.

— Агнетта, — коротко произнёс он.

Её горничная, которая была всегда рядом, всегда поддерживала. Не важно, что она была человеком. Нория верила ей. И Агнетта знала все их планы. Предательство. Снова. Ошибка Нории ещё одна, окончательная.

От решения, пришедшего на ум, разрывалось сердце, но так будет лучше. Для всех!

— Ив, — непререкаемым тоном начала она, избегая смотреть в любимые глаза, боясь растерять всю решимость и просто позволить себе плыть по течению. — Ты должен уйти!

— Нори!

Взмахом руки заставила замолчать:

— Не спорь! Выслушай. Нашим сыном мы рисковать не можем. Он наше будущее. Будущее иридис. Если о его рождении узнают люди, ему не выжить. Ты притворишься человеком, затеряешься среди них, и выживешь. Если у меня всё получится, мы вскоре воссоединимся. А нет… Ты вырастишь нашего мальчика. Расскажешь всё о нашем мире, о нашем народе, о нас. И когда-нибудь наши потомки вернут потерянное нами.

— Нет! Я…

— Это приказ! Генерал!

— Да плевать… — от громкого голоса малыш зашевелился, и её муж продолжил тише, — я хотел…

— Ив, ради нас, ради нашего ребёнка. Я б с вами ушла… как бы я хотела уйти с вами… но тогда всё погибло. Мы погибли. Ты ведь это понимаешь. А доверить нашего сына я могу только тебе.

Ив сутулился, словно неожиданно на него положили камень размером со скалу. Он согласится. Это было ясно без слов.

Ив шагнул ближе и тихо попросил:

— Ты только выживи! Прошу…

Анела проснулась от тяжёлого дыхания у лица. Рот сжала тяжёлая рука.

— Молчать!

Анела замерла на лежанке.

Рысь? Что ему надо? Сердце исступленно билось, требовало очнуться, сопротивляться. Но мозг равнодушно молчал и ждал.

— Тихо встань. Идём! Ни звука!

Потянул за собой в темноту леса. Босые ноги сами шагали за ним.

Рысь, проходя мимо караульного, буркнул:

— Приспичило ведьме!

— Ты там не задерживайся!

Луна ярко освещала небольшую поляну, расположенную в нескольких саженях от места стоянки. Рысь остановился и обернулся к Анеле. Глаза странно блестели.

— Раздевайся!

Её руки стали расстегивать рубаху, бросили на землю, сняли штаны, замялись.

— И бельё! Быстро!

Ветер холодил обнажённое тело, лишь амулет остался на ней, побежали мурашки. Анела невольно прикрыла грудь руками.

Рысь шагнул ближе:

— Руки убери!

Она подчинилась.

Кочевник накрыл ладонями грудь, обвёл талию, бёдра. Тяжело задышал.

Внутри неё всё переворачивалось от отвращения, от страха. Тошнота подкрадывалась к горлу. Но сил отшатнуться, возразить не было. Тело не подчинялось.

— Не надо… — вылетело из её губ мольба, прорвавшая через приказ.

— Молчать и не двигаться! — воздух пронзил звук пощечины. Щека горела, глаза затуманились от слёз. Слова застыли внутри. Во рту возник металлический привкус. Анела слизнула кровь с уголка губ. — Ты будешь делать то, что я говорю! — он вернулся к изучению её тела. — Миленькое личико, небольшие набухшие груди, плоский живот, стройные ноги. Красива. Жаль рост подводит. Ничего, сойдёшь за диковинку на рынке в империи. Командир убил Лилию. Если бы отпустил нас… Я заберу у него тебя! Перед тем как он умрёт, узнаёт, что его избранницу, его принцессу ждёт участь рабыни в одном из гаремов имперских аристократов. А до рынка испробую тебя сам. Нужно же знать, что за товар предлагаю… Может сейчас и начать? — влажная рука скользнула вниз по бедру.

Нет! Он не посмеет!

Сердце стрельнуло болью, стихия иглой мелькнула в крови.

Не дать!..

— Идиот, ты что делаешь?

Вслед за женским голосом, раздавшимся за спиной, исчез и этот мелкий проблеск стихии. Вместо него неожиданно появилась надежда, что всё обойдётся. Продолжения не будет. Снова стало опускаться безразличие, и за разговором жрицы и кочевника она уже наблюдала со стороны. Будто он её не касался.

— Не вмешивайся, Фейс, — отмахнулся Рысь, убирая руки от Анелы. — Мессир всё равно обещал отдать её мне!

— Мне плевать, что ты будешь с ней делать… потом. Сейчас я не желаю оказаться рядом с бесконтрольной стихией. Тем более такой, какой обладает эта, так называемая, королева!

— Да в этой девке сейчас нет ни капли стихии…

— Видно, тот проблеск, что я почувствовала, мне показался. Прошу, продолжай, не буду мешать. Только пойду, предупрежу мессира, что лагерь нужно бы перенести подальше. Да и то, что он оказался без проводника. И венца ему не видать!

— Стой! Ты и впрямь почувствовала? — видимо, жрица молча подтвердила, так как кочевник поморщился и приказал Анеле: — Одевайся!

Возвращались в лагерь втроём. Кочевник, шедший рядом, шептал:

— Значит, амулет может тебя и не сдержать. Жаль… Прости, ведьма, но придётся тебе обойтись без имперского гарема. Думаю, будешь рада составить компанию генералу. Интересно, он в таком же отчаянии и ярости будет, увидев тебя с кинжалом в груди, как при виде Лилии… Лилия… Это ведь он виновен в её смерти! Она убила себя, лишь бы не возвращаться к нему.

«Безумец», — мелькнула равнодушная мысль.

Деревья-великаны густо прижимались друг к другу. Берёза, устремляясь к солнцу, словно невеста облокотилась на толстый дуб, ель обнималась с осиной, сосна вдруг оказалась рядом с ивой. Лещина опоясывала всё вокруг, и лишь дорога, вьющаяся по этому коридору, позволяла двигаться дальше. Оставалось удивляться, как такие разные породы деревьев могли вырасти на одном месте, тем более на каменистой почве. Но стоило вспомнить, что началась храмовая земля и всё удивление проходило. Никто не мог сравниться со жрицами Терры в общении с землёй.

В воздухе появился запах соли, донёсся крик чаек. Рядом море. Они близко.

Китан какой раз за день, как и во все эти длинные десять дней, с тревогой нашёл Анелу среди всадниц. Маленькая поникшая фигурка. Он всё больше боялся за сестру. За эти дни она совсем ослабла. Почти ничего не ела, тошнило. Казалось, от малейшего ветерка она упадёт со спокойной кобылы. Охотницы взяли её под своё покровительство. К счастью. Когда он в первую ночь их похода проснулся от леденящей тревоги, иголками колющей позвоночник, тут же бросил взгляд на лежанку у костра. Анелы не было. Панику поднять не успел. Из черноты леса показалась сестра с кочевником. Вид опухшей покрасневшей щеки и след крови в уголке губ привел в ярость. Наброситься на кочевника не дал капитан Анс. До сих пор ныла челюсть от удара.

Кочевник ехал в стороне от всех, но его взгляд, устремлённый на Анелу, Кит замечал за день не раз и не два. Маниакальный блеск в глазах приводил в ужас. Казалось, Рысь с каждым днём всё больше становился одержимым какой-то идеей. А Кит, защитник, не может даже к Анеле приблизиться. Сразу же дорогу загораживал или один из солнечников, либо жрица. Эта беспомощность, невозможность подбодрить, помочь, защитить, просто убивала.

Долго это продолжаться не могло. Когда камень будет в руках Анелы, придётся действовать. И как можно быстрее. Одна надежда, что помощь подоспеет раньше, чем их убьют. Должен же генерал вспомнить, что говорила Анела о третьем камне из венца.

Деревья резко отступили — простор, представший перед ними, оглушал. Песчаный широкий берег упирался в лазурь моря. Синь небес на горизонте смешивалась с морскими волнами. И словно паря над морем на высоченной скале возвышался кроваво-красный замок. Крутая широкая каменная лестница вела к нему. Храм Терра, храм земли.

— Прибыли, — обронил рядом капитан Анс.

Лагерь поставили у основания скалы. Подниматься в Храм всем вместе не было смысла. Когда мессир, оставив своих людей располагаться, зашагал к Анеле, Китан бросил устанавливать палатку и ринулся следом. Остановился за спиной мессира, в нескольких шагах от него. Готовый при случае броситься на защиту сестры.

Анела безучастно сидела на покрывале, которое, видимо, бросила на песок одна из охотниц.

— Где камень? — навис над ней мессир.

— Не знаю, — Анела даже не подняла головы.

— Сир, — вмешалась Фейс, также замершая рядом. — Думаю, амулет не даёт почувствовать камень.

Мессир передёрнул плечами, тяжёлым взглядом обвёл лагерь, остановился на Китане. Тонкие губы скривились.

— Связать! — приказал солнечникам, показывая на него. Китан не сопротивлялся. Смысл? — Фейс, следи за ведьмой. Почувствуешь хотя бы малейшее подозрительное проявление стихии, дашь знак. Анс, пусть лучники приготовятся. Ведьма, ты всё поняла?

Анела едва заметно кивнула.

— Не слышу!

— Да.

По знаку мессира они все отошли от Анелы. Всё повторялось. Также нацелены на него стрелы солнечников, как у старого моста. Также всё связывало руки Анелы. Но хотя бы она избавится пусть и временно от воздействия амулета, станет сама собой, а не этой покорной, равнодушной ко всему куклой.

Мессир сам снял амулет. Напряжённая тишина опустилась на лагерь, все не сводили с Анелы глаз. Да и он тоже. Сестра не поднимала головы. Он физически ощущал, как просыпается стихия внутри неё, как пульсирует в сердце, стремится по венам, очищает разум, возвращает силы.

Анела подняла голову, и он похолодел от переливающейся тьмы в её глазах. Сестра остановила взгляд на нём, скользнула по нацеленным стрелам. Глубоко вздохнула, сжала кулаки, прикрыла глаза. Когда открыла, черноты не было, хотя они и оставались темнее обычного. Благодарение Богине, она справилась.

— Я знаю, где камень, — произнесла она, даже не посмотрев на застывшего рядом мессира. — Там! — показала на Храм. — Я иду одна или с кем-то?

— Фейс, пойдёшь с ней. И, ведьма, без сюрпризов. Не вернешься с камнем до захода Ока — твой брат умрёт.

Анела не ответила мессиру. Она улыбнулась Киту. Пусть невесело, натянуто, но улыбнулась.

— Кит, я справлюсь.

— Не сомневаюсь! — усмехнулся он, хотя от стягивающей верёвки немели руки, да и стрелы у солнечников опасно подрагивали. Того глядя, сорвётся случайная стрела. Пусть мессир не обрадуется, потеряв кандалы, удерживающие в повиновении Анелу, но ему-то — Киту — это уже будет неважно.

Вместе со стихией вернулись чувства, ощущения, осознанность. Они затопили сознание: ярость, отвращение, страх за Кита. Вместе со стихией образовали единый ком, и лишь сознание, довлеющее над ним, позволяло сдержаться. Не время! Не место!

Каждый шаг по занесённой песком ступени добавлял решимости, твёрдости стенам вокруг стихии, усиливали силу Жизни. Опускалось спокойствие. Не навязанное, а своё собственное. Когда понимаешь, назад пути нет и нужно сделать всё, чтобы вытащить брата из ловушки живым, и, желательно, при этом выжить самой.

За спиной шагов не было слышно, но тепло, даже жар стихии, словно от костра, говорили — охотница не отстаёт. Анела должна бы опасаться Фейс, ненавидеть свою тюремщицу, презирать, в конце концов, за рабскую преданность мессиру, но этого не было. Фейс — жрица, иридис. Такая же, как Анела. Не вмешайся когда-то давным-давно Матушка, Анела могла бы быть на её месте и такой же преданной помощницей фанатику. К тому же Анела ей обязана. Больше, чем жизнью.

— Спасибо, — слетело с губ, когда она ступила на предпоследнюю ступень перед возвышающимися вратами из красного дерева.

— Ты мне? — холодное недоумение за спиной могло бы превратить в ледяную статую, обладай оно такой способностью.

— Рядом больше никого нет.

Врата были приоткрыты на узкую щель. Что они там застанут? Стена Храма с виду цела и невредима. Ни один камень даже не шелохнулся в тверди. Камень из венца звал, нетерпеливо, неистово. Но делать шаг за порог было страшно.

— За что?

— Рысь…

Анела сквозь зубы вобрала в себя воздух. Одно имя, лишь одно имя окунало в воспоминания. Она словно снова оказывалась на той поляне. Снова шершавые руки касаются её. И беспомощность. Жгучая, ненавистная беспомощность. Невозможно отступить, оборониться. Ощущение грязи на теле, противной, липкой грязи. Будь её воля, сейчас же нырнула в море и терла-терла всё тело, пока не исчезли бы все воспоминания о прикосновениях Рыси. К счастью, после того, как сняли амулет, кочевник на глаза не попался. Тогда бы наверняка сдержать стихию она не смогла.

— Я спасала себя! — немного спустя всё же донёсся ответ.

Анела кивнула, не споря. Жрица сказала правду. Но ведь её никто не заставлял брать опеку над Анелой: охранять от кочевника, не позволяя даже приблизиться, и заботиться о ней: тормошить, чтобы умывалась, приводила себя в порядок, ела. Этот… амулет Тьмы! заставлял забыть о голоде и усталости.

От лёгкого толчка ладонью ворота с тихим шуршанием открылись. Двор Храма встретил тишиной и пустотой. Одна из четырёх башен замка наполовину была разрушена. Осколки разлетелись вокруг, вышибли стёкла других, снесли под корень деревья аллеи, тянущейся от входа до дверей в сам храм. Но лёгкие каменные мостки, соединяющие башни под самым небом уцелели. Все четыре, пересекающие на крохотной площадке прямо над головой. Камень был там. И ждал её.

От яркости Ока Богини заслезились глаза, и Анела опустила голову.

Чтобы достать предыдущие камни, нужен был ключ. В Храмах его дали Верховные жрицы, в Амбре — Владыка. А здесь тогда как быть? Почему она раньше об этом не подумала? А когда?

— Какие заботливые убийцы. Убрали за собой следы.

Анела вздрогнула от голоса охотницы и резко обернулась. Фейс стояла у большого круга золы, в серости которой выделялись белые кусочки костей. Всё, что осталось от жриц, от послушниц. Никто не спасся, не сбежал, навсегда остались за стенами своего Храма, дома.

— А ну прекрати! — вдруг встряхнула за плечи охотница.

Анела непонимающе остановила взгляд на её лице. От своего отражения в чужих глазах вздрогнула. Её снова окутало чёрно-серебряное сияние, крылья распахнулись. Удивительно, что охотница осмелилась к ней прикоснуться.

Глубокий вдох и Анела держит стихию на поводке.

— Я всегда такая? — сорвался вопрос.

— Когда сила берёт вверх — всегда! Сомневаюсь, что люди видят твою истинную суть!.. Так что там с камнем?

Предупреждение, прозвучавшее в голосе жрицы, ясно дало понять, ответов на следующие вопросы не будет.

— Нужен ключ. А он должен быть у Верховной жрицы…

Помимо воли снова посмотрела на золу.

— Только не говори… Богиня!

— Мы должны их похоронить! — резко прервала Анела.

— Когда отыщем камень! — не менее резко отмела охотница, присаживаясь у кучи и запуская руки в золу.

Конечно, возможно тела Верховной жрицы здесь не было, или же ключ хранился в другом месте. Но выбора нет. Нужно проверить. Анела отошла на другую сторону кучи и также начала просеивать между пальцами золу. Отгоняя мысли, что это всё осталось от жриц, от сестёр.

— Фейс, ты никогда не сомневалась, следуя приказам мессира? — спросила, не ожидая ответа. Хоть как-то отвлечься.

— Он учитель. Он всегда прав. Я достаточно увидела за свою жизнь, чтобы в этом убедиться. Ведьмы сеют зло. Они посланницы Тьмы. Твои способности и стихия тому подтверждение. Наследнице Чёрной Иридис не место под оком Богини! И если бы не приказ мессира… — заканчивать не стала. Что она имела в виду, ясно было и без продолжения.

Некоторое время работали в молчании.

— Это он?

Жрица протягивала серой ладонью длинный ключ, чёрный от копоти. По форме он был точной копией первых трёх.

— Да! — Анела забрала ключ и насмешливо посмотрела на охотницу, отряхивающую с мантии золу. — Теперь нам нужно туда! — показала вверх. — Ты со мной, или дождёшься здесь?

— А ты как думаешь?

Снова тяжёлая удушливая тишина коридоров храма, как в Акве. Пустота. Только их шаги нарушают это мёртвое королевство. Неправильно всё это! Здесь должны ходить жрицы, бегать малютки-послушницы. Должна кипеть жизнь. Нужно всё это вернуть. Если… Нет! Когда Анела со всем справится, вернётся в столицу, приступит к королевским обязанностям, она не оставит Храмы пустыми. Она что-нибудь придумает. Ради памяти обо всех ушедших сёстрах.

Коридор сменился ветвистой деревянной лестницей змеёй кружащей верх и вверх. Всё выше и выше.

Выход на каменный мост оказался на самом верху башни. В каморке, в которой единственной мебелью были кровать и крохотный столик. Деревянная дверь вела на балкон, в перилах терялась вырезная калитка. Узкий мост, не шире тропинки в лесу, по которой редко кто ходит, пологой дугой устремлялся к повисшей в воздухе площадке. И никаких порочней.

Анела глубоко вдохнула перед тем как ступить на камень. И медленно выверяя каждый шаг, направилась вперёд.

Ветер воздушным потоком играл с волосами, теребил одежду. Вниз было страшно смотреть. Поскользнешься, и никто и никогда не спасёт. Нечего будет спасать в мокром месте, которое останется.

Не смотреть вниз! Идти вперёд. Осторожно переставляя ноги, одна за другой, на одной линии. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Последний шаг и Анела на площадке, на которой хотя бы можно было не опасаться, что единственный неосторожный шаг и полетишь вниз. В центре сиял жёлтым светом круг с чернеющей скважиной для ключа.

— Уф! — донеслось за спиной.

Анела оглянулась и поразилась, какой бледной была охотница. Дрожащие руки Фейс поспешила спрятать подмышки, решительно вздёрнула подбородок в ответ на взгляд Анелы. Лишь проблески страха в глазах ещё продолжали мелькать. Анела ничего говорить не стала, вернулась к тайнику.

Ключ легко вошёл, провернулся с едва заметным нажимом. Анела засунула руку в щель и вытащила свёрток. В деревянной вырезной коробочке лежал камень земли. Огневик был в воде, Водяник — над природной огненной рекой, Воздух — в янтаре — земляном камне, неудивительно, что камень Земли спрятали в воздухе. Осталось объединить их в венец и остаться в живых.

Положила камень в сумочку, которую вернула Фейс.

— Идём обратно?

Охотница глянула на мост и отступила.

— Что дрожишь? Боишься? Кому рассказать — не поверят! Отважная глава охотниц боится высоты, — хмыкнула Анела.

Фейс зло сверкнула на неё глазами и решительно шагнула на каменный мост. Анела, внутренне посмеиваясь, последовала за ней. Камень в руке внушал уверенность и постоянство — основательность Земли.

Остаётся надеяться, что когда в её руках будут все камни, она поймёт, как сложить их в единый венец. Смешно будет, если ничего не выйдет. Смешно ли? Они с Китаном ещё зависят от воли мессира. А он этому не обрадуется…

Анела шагнула в башню. Шум за спиной заставил оглянуться и застыть в ошеломлении. Каменные мостки кусками летели вниз и с грохотом врезались в землю. Словно они держались только на силе камня из венца.

— Странный браслет. И стихия незнакомая, — произнесла Фейс, вошедшая первая в комнату.

Незнакомая стихия?

— Не трожь! — резко обернулась Анела.

Её крик слился с грохотом упавшего тела. Не успела! Охотница лежала у стола и сжимала в руке серебряный браслет с ярким, словно капелька свежей крови, камнем в сердцевине вырезного цветка. От браслета тянуло той же стихией, что и от гребня графской дочери. Зачарованного гребня! Притрагиваться к браслету Анела не стала. Учёна уже.

В беспамятстве лицо охотницы смягчилось, губы перестали плотно сжиматься, хмурая морщина на лбу разгладилась. Жрица будто помолодела, а может, показала свой истинный возраст. Анела сейчас дала бы ей не тридцать, а лет двадцать, двадцать три.

Для дальнейшей своей безопасности и безопасности Кита хорошо бы было жрицу так и оставить. Та ведь ненавидит Анелу и при первом же приказе мессира направит всю свою силу на неё.

Но… не может Анела так поступить! Фейс — одна из жриц, одна из сестёр!

Со вздохом села рядом с Фейс, прислонилась спиной к ножке столика. Снова падать, а тем более разбивать голову не хотелось. С закрытыми глазами мысленно вгляделась в тёмные нити, оплетающие охотницу. Прикоснуться… страшно. Будет больно. От одних воспоминаний всё внутри покрывалось ледяным наростом.

Анела усилием воли всё же потянулась к нити, оплетающей сердце Фейс. На миг замерла перед прикосновением. Надо!

Боль обхватила руку, скручивая, обжигая. Крик замер в горле. Перед глазами всё закрутилось. Темнота…

Серый мир. Чёрно-белые цвета. Лабиринт. Хоть какое-нибудь бы разнообразие!

Взмах крыльев. И Анела летит к центру. К месту, где каждый раз был незнакомец, враг. Но сейчас туда притягивало тёплое родное чувство. Иридис.

Фейс была там. В руках горел огненный меч. Она сражалась с невидимыми Анеле противниками. Танец-битва завораживал. Плавные быстрые движение, точные выпады, отступления, атака, защита… Меч то описывал огненный круг, то пламенем летел вперёд. Искры танцевали в воздухе…

На камне-троне в привычной для него позе: обняв колено и опустив на него подбородок — сидел убийца. И также наблюдал за охотницей.

— До чего женщины, даже если они из самых-самых охотниц, любопытны и предсказуемы… Подсунь ей красивую побрякушку и она не удержится, чтобы поближе её не рассмотреть, — лениво произнёс он, не отрываясь от охотницы. Только потом посмотрел на Анелу. — Никак малышка-иридис снова спасает одну из сестёр…

Анела помимо воли сжала кулаки и прищурилась. Знала бы Богиня, как её бесил этот насмешливый снисходительный тон. Если бы она могла использовать стихию…

— Зачем? — вдруг вырвался вопрос. Будто знание причин, могло что-нибудь изменить. Вернуть сестёр, Матушку, порядок в стране, прежнюю жизнь.

— Что ты будешь делать, малышка, коли скажу, что всему виной ты?

— Я?

— Нам нужно было, чтобы королева иридис, наконец, вылезла из тени. А что как не угроза её народу могло бы помочь?

— Вы для этого уничтожили жриц… сестёр? — ещё на что-то надеясь, уточнила она.

Не могло это быть правдой! Не хочет она быть причиной резни.

— Кто хотел жить — выжил! Но, как я и думал, в основном жрицы не больно-то обременены инстинктом самосохранения… Да и остальные иридис не умнее…

— Подожди! — замотала головой Анела. — О чём ты говоришь? Как выжить? Вы не дали нам шансов. Вы уничтожили всех…

— Кто сопротивлялся.

— А остальных?

Неужели есть кроме охотниц и жриц из Аквы ещё живые?

— Бежавших мы не преследовали. Но только в одном Храме жрицы додумались бежать…

— Аква… — вздохнула Анела, избавляясь от надежды.

— Никак догадалась, наконец? — насмешливо хмыкнул незнакомец. — Я думал, королева иридис будет умнее.

Да как он смеет?! Кто он вообще такой?!

— Кто ты?

— А вот с этого вопроса нужно было начинать… Я грей.

— Грей?

— Малышка, неужели никто тебя не просветил о кровных врагах?

Снова пришлось заставить себя сдержаться, чтобы не вспылить. Пока охотнице вроде ничего не угрожало. Та успешно билась со своим врагом. Анеле нужно узнать как можно больше о своих противниках. Ярость этому не помощник. Нужно с ней справиться! Если даже обидная ирония в голосе грея бесит, если даже Анела точно знает, что из-под капюшона он над ней снисходительно смеётся. Играет, как кошка с мышью. Позволяет задавать вопросы.

— Вот я, перед тобой. Королева иридис. И что дальше? Зачем я вам нужна?

— Куда так спешишь? Придёт время, и всё узнаешь. Венец пока собирай! Без него ты нам бесполезна!

Как и для всех остальных. Зациклило всех на этом, Тьма возьми, венце!

— Тогда я ухожу. Вместе с охотницей, — Анела показала на Фейс.

— Попробуй, — пожал плечами грей.

Он думает, она не справится? Не сможет вернуть охотницу в реальность? Графскую дочь она вывела!

Анела шагнула к охотнице:

— Фейс!

Та быстро повернулась. Глаза безучастны. Меч прочертил огненную дугу. Летит в Анелу. И натыкается на невидимый щит у самой груди Анелы. От жара начинает тлеть куртка. Охотница, словно ничего не случилось, отворачивается и возобновляет битву непонятно с кем.

Анела выдыхает и делает шаг назад. Ещё бы немного… ещё чуть-чуть. И она была бы убита. Убита ли?

— Умерший в Лунилии — умирает в реальности, — словно прочитал мысли грей. — Не советовал бы проверять, так ли это.

— Отпусти её!

— А что мне за это будет? — вдруг вкрадчиво мурлыкнул грей.

Опять она не заметила, как он оказался прямо перед ней. Близко, слишком близко. Отступить не успела. Грей двумя пальцами за подбородок поднял её лицо. От пронзительно жёлтых глаз, смотрящих на неё из-за прорезей маски, она застыла.

— Как насчёт маленького поцелуя?

Все мысли смело волной жара. Она сама потянулась к нему. С ожиданием, с мольбой. Губы грея скривила довольная усмешка — ледяной водой приводя Анелу в себя.

Она отбросила его руку от себя и отшатнулась.

Она хотела, желала его поцеловать. Хотела ощутить на вкус его губы, его прикосновения… Это неправильно! Не должно её к нему влечь. Не должно! Тело предаёт. Она любит Злата! Жить без него не может. А то, что она сейчас почувствовала — искусственное!

— Никогда! Больше никаких сделок! — крикнула она, обняв себя за плечи.

— Жаль! — только в голосе не было ни капли сожаления, он будто был чем-то донельзя доволен. Грей вернулся на свой камень и махнул рукой. — До скорой встречи!

Перед глазами завертелась серость…

Иарилий дождался, когда исчезнут иридис, и вернулся к себе. Налил из стоящего на столе графина лисримского вина, откинулся на спинку кресла и приподнял бокал, поздравляя. Себя. Брата. Деда. Скоро, очень скоро они добьются своего.

Малышка иридис с каждой встречей становится всё сильнее. Смогла противостоять его дару, пусть и не сразу. Интересно, а усиль он напор, устояла бы? Как-нибудь можно будет проверить.

Но этого мало! Им мало. Дед был прав. Потери и испытания, если не ломают, то делают сильнее. А чем сильнее королева — тем могущественнее венец достанется новым хозяевам. Для этого нужно помочь малышке-иридис избавиться от самой её большой слабости. Этой, так называемой, любви… зависимости…

Анела открыла глаза и мгновение смотрела перед собой. В голове пустота и непонимание. Где она, что она. Только зацепившись взглядом за браслет на полу, всё вспомнила.

Нет! Думать она о своём непонятном влечении не будет. Просто забудет, как непонятный, страшный сон. Так же как и о причине нападения на Храмы. Лишь только от мысли, что всему виной она — холодеет всё внутри.

Вопросов и так хватает. Кто такие эти греи? Какими способностями обладают? Почему их стихия такая непонятная и неизвестная? Зачем им венец? Он ведь помогает только королевским иридис. И они наверняка должны это знать! В отличие от людей. А так ли это? Даже не всем иридис известно об этом свойстве венца.

Стон Фейс отвлёк от крутящихся в голове вопросов. Охотница приходила, наконец, в себя. С повторным стоном шевельнулась. Упираясь об ножку стола, села и открыла затуманенные глаза. Сфокусировалась на Анеле.

— Что это было? — с трудом выговаривая слова, спросила она.

— Ты что-нибудь помнишь?

Охотница вновь закрыла глаза.

— Помню сражение. Я и сёстры… Те, кого спасти не успела. Погибли, сражаясь с ведьмами. Плечо к плечу. Перед наступающими ведьмами. И знаю. Мы выстоим, победим. Богиня с нами… за нас… Я так бы и сражалась, пока не выдохлась бы?

Интересно, а вот графская дочь ничего не помнила. Различное воздействие на людей и иридис?

— Да. Пока не умерла в этом мире от жажды и голода или пока не убили бы тебя там. Браслет зачарован. Он уносит в мир, где ждут дорогие люди, с кем мечтаешь встретиться, но в настоящем мире их уже не увидишь.

— С наваждением справиться помогла мне ты! — поднимаясь с пола, утвердительно кивнула охотница.

Анела также встала. Браслет продолжал валяться на полу. Его нужно уничтожить…А может нет? Жрицы и ведьмы смогут разобраться, как он устроен. Какая стихия использована и как он зачарован. Почему об этом она не подумала в замке графа? Брать голыми руками браслет нельзя. Нужно во что-нибудь завернуть. На глаза попалось покрывало на кровати.

— Фейс, одолжи нож, — обратилась к охотнице. И встретилась с оценивающим взглядом, словно та пыталась что-то понять. — Что-то не так?

— Зачем?

— Что зачем?

— Пошла за мной. Вытянула из иллюзорного мира. Мы враги, ведьма, — прищурилась. — А может, решила заиметь союзницу среди охотниц? Не мечтай! Я тебя насквозь вижу!

Обида обожгла. Снова обвинение в том, о чём даже не думала. Неужто в этом мире никто не может даже предположить, что кто-нибудь поможет просто так. Но жрица-то должна понять…

— Слушай, охотница, — процедила Анела. — Мне плевать, что ты нам напридумывала. Я спасала иридис, жрицу, одну из своих сестёр! Если тебе будет легче, считай, что я вернула долг. Мы квиты!.. — и в приказном тоне: — Нож дай!

Рука охотницы метнулась к ножу на поясе и там замерла. Глаза Фейс расширились в удивлении и непонимании, но затем охотница нахмурилась и сложила на груди руки.

— Зачем он тебе?

Сердце себе пронзит! Никак думает, что набросится на неё? А спасала видно для того, чтобы затем с удовольствием убить самой. Богиня! Как ей надоело это недоверие и опасение. Устала она бороться со жрицами, да и с ведьмами тоже. Для одних она ненавистная жрица, для других не менее ненавистная ведьма. Даже те ведьмы, что поддерживали её на коронации, полностью ей не доверяют. А для кого тогда своя?

Анела отвернулась от охотницы, обвела взглядом комнатку. На столе лежали осколки вазы. Они вполне подойдут.

Попыталась одним из осколков поддеть материю покрывала. Та туго подавалась, нехотя. Новое. Было бы старье, руками разорвала бы.

— Возьми, — раздалось за спиной.

Анела бросила через плечо взгляд. Охотница протягивала нож рукояткой вперёд. Обижаться не было смысла. Анела молча взяла его, кивнула в благодарность. Дело пошло быстрее. Материя сопротивляться остроте клинка не смогла. Кусок получился неровный, но правильного ей и не надо было. Отдала нож, осторожно завернула браслет и положила в сумочку.

Вздохнула:

— Возвращаемся?

Охотница кивнула и пропустила Анелу вперёд. На обратном пути не произнесли ни слова.

Когда они спустились по ступеням, Око Богини уже обрядилось в красно-розовые тона и собиралось отправиться в свою опочивальню.

Солнечники поставили лагерь, разожгли костёр. Аромат жареного мяса витал по берегу. Желудок жалобно напомнил о себе. Мессир сидел у костра, рядом связанный Кит. Заметили их приближение, капитан Анс приставил кинжал к горлу пленника, один из солнечников натянул лук.

— Ну? — вопросил мессир, когда они подошли.

На удивление, стихия даже не шевельнулась при виде него. Ненависти не было, а вот решимость отомстить никуда не делась. Прощать слёзы Висеи и угрозу Киту Анела не собиралась.

Демонстративно не смотря по сторонам, лишь мельком успокаивающе улыбнулась встревоженному Киту, она вытащила из сумочки камень.

— Вот. Камень Терры. Что дальше? Собрать венец попытаетесь вы, или всё же не будете тратить время и сразу доверите камни мне?

— Ведьма, придержи тон. Несколько часов свободы, и уже вернулся гонор? — мессир вытащил из-за пазухи ладанку и бросил ей. — У тебя время до полного заката. Жду! Фейс, рассказывай!

Под настороженными взглядами солнечников и охотниц, потянувшихся также к костру, Анела села у пламени и высыпала из ладанки три остальных камня: ярко-рыжий, переливающийся пламенем Огневик, синий, словно капля, — Водяник, ярко-голубой — Воздух, и янтарно-жёлтый — Терра. Что с ними делать? На её рисунке они крепились в один ряд: два с одной стороны, два с другой… стороны чего?

Анела вытащила тетрадь из сумочки. Перелистала листочки и замерла. На рисунке с мечом в центре венца был пятый камень. Размером больше этих четырёх. Богиня! И как сказать мессиру? Почему она раньше этого не заметила? А она приглядывалась? Все твердили о четырёх камнях, и она в это не сомневалась.

Где искать пятый камень, она не знала. Говорить об этом нельзя. Да и о пятом камне тоже. Не поверят! Даже рисунки не помогут. Во всех легендах говорится о четырёх, четырёх стихиях. Нужно потянуть время. И надеяться, что помощь придёт раньше, чем закончится терпение у мессира.

— Итак, ведьма. Я что-то не вижу венца, — раздалось за спиной. В голосе мессира слышался гнев.

Над лесом небо потемнело. И ни лучика солнечного ока.

— Вы ведь не думаете, что камни возьмут и соединятся в легендарный венец? Всё не так просто. Для этого нужно выполнить кое-какие условия, — стараясь, чтобы голос звучал уверенно, проговорила Анела. — Первое из них — свет Ока Богини. Второе — нужно объединить все четыре стихии. Воду, воздух, огонь и землю. Среди ваших охотниц будут с разными стихиями?

— Найдутся!

— Значит, нужно дождаться только завтрашнего полдня!

Выдержала подозрительный взгляд мессира, не пряча взгляда. Ей нечего скрывать. А завтра придётся придумать что-нибудь ещё. И надеяться, что Богиня поможет одной из своих жриц.

Мессир нахмурился:

— Хорошо. Но если ты соврала… Камни! — протянул руку.

Анела нехотя сложила камни обратно в ладанку и отдала мессиру. Тот спрятал её за пазуху и достал Чёрный янтарь. Анелу внутренне передёрнуло, ужас сжал сердце. Она заставила себя вздёрнуть подбородок и ни словом, ни взглядом не показать ужас и отвращение. Если даже она попросит, мессир рисковать не станет. А унижаться она не будет.

За приближением Рыси, вынырнувшего откуда-то из темноты, она уже наблюдала отстранённо и спокойно.

— Сир, ведьма достала камень. Условие выполнено. Она моя, — потребовал он, не сводя глаз с Анелы.

— Утром! — отмахнулся мессир и, больше ничего не говоря, направился к своей палатке.

Рысь проводил его прищуренным взглядом и склонился над Анелой:

— Скоро… ведьма. Уже скоро.

— У тебя нет других дел? — предупреждающе донеслось у него за спиной. Фейс, сложив на груди руки, смотрела на него как на таракана, выползшего перед ней.

— Леди, я уже ухожу. Не стоит хмурить свой прекрасный лобик.

Жрица проводила Рысь взглядом и снова посмотрела на Анелу.

— Зачем ты ему?

— Месть, — Анела приняла протянутое покрывало. Расстелила рядом с костром и легла. Звёзды смотрели с ночного неба. Подмигивали, словно подбадривали. А у неё ни капли восхищения и любования ими, как было обычно.

Фейс смотрела на спящую ведьму. Молоденькая девушка, у которой вся жизнь впереди. Виния была не старше. Весёлая рыжая девчушка, своей непосредственностью завоевавшая сердца всех охотниц. Но в первой же охоте наткнулись на дикую ведьму. Виния первая набросилась на неё. Не успели оглянуться, вихрь поднял её в воздух и отпустил. Все кости были переломлены. Фейс пришлось облегчить её смерть…

Ведьмы! Как же она ненавидит всех их до одной! Сколько сестёр отправили они на встречу с Богиней. Сколько людей уничтожили.

А эта девчонка, что сейчас спокойно спит, хочет вернуть им права. Хочет сделать свободными жителями страны. Хочет простить все злодеяния. Дать шанс. Фейс должна ненавидеть девчонку, пытаться уничтожить. Сначала ведь так и было. Но за эти десять дней что-то изменилось. Пока помогала ей, заботилась, пожалела её. Слишком девушка была беспомощная, безразличная ко всему на свете.

Неправильно это! Нельзя жалеть ведьм. От них всё зло в этом мире. Уничтожить наследницу Чёрной иридис — самое правильное решение. Нельзя давать ведьмам шанса на возвышение, нельзя давать Тьме лазейки. Придёт время, Фейс не дрогнувшей рукой отправит Анелу на встречу с Богиней. Пусть Создательница определит её дальнейшую судьбу. Но отдать девушку Рыси, она мессиру не позволит. Лучше лёгкая быстрая смерть, чем всю оставшуюся жизнь быть покорной игрушкой. Фейс никому не пожелала бы такой участи.

Анела беспокойно заворочалась, свернулась в клубок. Ребёнок ребёнком. Которого у Фейс никогда не будет.

Фейс достала дополнительное одеяло и укрыла ведьму. Подбросив хвороста в костёр, села рядом.