Радужный венец. Время потерь

Глава 19. Предатель

Генерал не стал объяснять, из-за чего они так резко сорвались с места. Он на Спутнике сразу же вырвался вперёд, приходилось все усилия прилагать только на то, чтобы не потерять его в темноте. Рядом бурчал Китан, мол, Злату снова вожжа под хвост попала, а вот от Люсилии не доносилось ни звука. Она после танца была странно молчалива. Даже не отметила ни единой репликой отъезд. Казалось, ведьма старается лишний раз не приближаться к Злату.

Когда на востоке посветлело небо, а звёзды побледнели, генерал свернул с дороги к возвышающимся над деревьями скалам. Остановились на поляне у их подножия. Сил хватило лишь на то, чтобы расседлать и стреножить лошадей и поставить палатки. Не успела голова Анелы коснуться тюфяка, как глаза сами собой закрылись, и она провалилась в сон.

Утром, как собирались, продолжить путь не смогли. Вольный, этот неспокойный жеребец, где-то поранил ногу. Пусть царапина и была неглубокой, но судя по тому, как конь старался реже наступать на ногу, причиняла боль. Пришлось лечить. Налили ведро ледяной воды из озера, Анела по наитию приправила её частичкой своей светлой стихии, и заставили Вольного немного постоять в этой воде, смывая грязь, остужая отёк. Жеребец сверкал глазами, недовольно раздувал ноздри, но подчинялся твёрдой руке хозяина. Когда конь вынул ногу, Анела наложила подорожник на рану и крепко забинтовала. Решили не рисковать и остаться ещё на одну ночь.

Все невольно разделились. Генерал сидел у ствола разлапистого дуба и чистил меч. Хмурый недовольный вид отбивал всякую охоту приставать к нему с вопросами.

Люсилия ушла на озеро за густой лещиной и, судя по плеску, решила стать одной из водяниц. Столько времени не вылазить из ледяной воды! Анеле хватило того, что она утром умылась в ней. Холодная!

Нужно бы им закончить вчерашний разговор о стихиях. У Анелы ещё остались вопросы. Но Люсилию поймать не могла. Та, только завидев Анелу, уплыла на середину озера. Может, боялась услышать вопросы о танце? Она ведь потеряла контроль над даром. А ещё смеялась над Анелой, не умеющей сдерживать свою силу.

Китан валялся в тени и, лениво жуя травинку, уставился сквозь листву в безоблачное небо. О чём думает? О скорой коронации? О конце путешествия? О Люсилии?

Солнце нещадно палило, духота обволакивала и усыпляла. Ни малейшего ветерка. И даже тень высоких густых осин, выстроивших вокруг поляны, словно верные подданные дуба, не помогала. Шевелиться, да и думать, не хотелось. Вечером, наверно, будет гроза. Туча, обходившая их стороной, наконец, догонит. Это казалось недостижимой мечтой.

Пусть мысли в голове текли вяло, одна продолжала стучать, не давая покоя. Беспомощность, которую Анела ощутила, когда стихия была заперта внутри, испугала. Чёрный янтарь показал, надеяться только на способности иридис нельзя. Но чем можно её заменить? Как защититься?

У Люсилии есть метательные ножи. Наверняка она умеет ими пользоваться. И беспомощной никогда не будет, в отличие от Анелы и всех жриц. А если может ведьма, то и Анела тоже. Пока появилось свободное время, пока они никуда не едут, ни с кем не дерутся и никого не спасают, нужно им воспользоваться.

С неохотой, подгоняя себя: «Надо!» — встала с тюфяка, на котором лежала у палатки, и побрела к Китану. К генералу не решилась.

Остановившись над Китаном, самым жалобным тоном, на который была способна, произнесла:

— Кит, мне помощь нужна.

Китан резко сел и встревожено уставился на неё. Она поспешила его успокоить:

— Научи меня сражаться.

Китан растеряно взъерошил волосы:

— Сражаться?

— Научи…, — чем бы она смогла владеть. Взгляд остановился на генерале. Вот! — …сражаться мечом.

— Анела, — застонал он, снова падая на траву, — жа-арко!

— Ну, Кит, ну прошу тебя, — умоляюще сложила ладони и прижала к груди.

— Ты ведь не отстанешь?

Анела замотала головой.

Китан вздохнул и всё же постарался отговорить:

— Пойми, невозможно раз — и научиться фехтовать. Для этого нужно время, годы. Подготовка, в конце концов. Мне чуть ли не с младенчества приставили наставника.

— Мне нужно! Не хочу быть беспомощной!

— Вот упрямая! — буркнул Китан, поднимаясь. — Легче показать.

Скинул рубаху. На плече блеснули пять родинок, словно образующих созвездие небесного меча.

Не прошло много времени, Анеле стало ясно: Китан был прав — дурацкая была идея. Ветка, заменяющая меч, до этого лёгкая потяжелела и всё норовила выскользнуть из потных рук. От палящего солнца, от сжимающей духоты стойки, которые объяснял Кит, перепутались в голове, да и названия приемов тоже. Ноги заплетались.

Один неловкий замах веткой, Китан своей веткой уклоняет её к земле. Ноги у Анелы подкашиваются, и она падает на мягкую траву. Быстро переворачивается на спину. Китан смахивает пот с лица и с улыбкой протягивает руку, желая помочь подняться. Анела, про себя улыбнувшись, хватает за руку и тянет на себя. И откатывается от падающего Китана. Рядом доносится поминание Тьмы и Анелы вместе с ней. Мол, одного поля ягода.

От возмущения в голосе названного брата Анела, не сдержавшись, фыркнула, а затем и вовсе рассмеялась в голос. Пыталась перестать, но от взгляда на обиженно надувшегося Китана, смех снова захватывал её. А когда рядом раздалось сначала фырканье, а затем и хохот Китана, то сдерживаться больше не было сил. Умом понимала, что смешного вроде ничего нет. Но как ни старалась, остановиться не могла. Вдруг встретилась взглядом с генералом, наблюдающим за ними. Смех резко оборвался.

Синие глаза потемнели, словно предгрозовое небо. От взгляда по телу побежали мурашки, мир отдалился. Глаза похолодели, возвращая в реальность. Генерал хмуро глянул на Китана, с недоумением посматривающего на него с Анелой, и холодно произнёс:

— Леди, хочешь себя защитить, выбери что-нибудь полегче и меньше меча. У тебя опыта никакого, ставку делай на неожиданность и внезапность. Думаю, — медленно поднялся и вытащил из голенища сапога нож, — вот он подойдёт.

Шагнул к Анеле и помог подняться. Затем протянул нож рукояткой вперёд:

— Запомни, леди, раз и навсегда. Если вынула нож, будь готова пролить чужую кровь, убить. Иначе забудь о нём.

Пролить кровь… чужую… убить…сможет ли? А если выбор: или она, или враг? Если кто-то будет угрожать не ей — родным? А к стихии обратиться будет невозможно?

Клинок блестел на солнце, рукоятка удобно помещалась в руке и ещё хранила тепло генерала.

— Не так держишь.

Генерал положил ладонь на её, и все мысли вылетели из головы. Сквозь обволакивающий разум туман донеслось:

— У тебя будет лишь один удар. Без многолетней подготовки ты не соперница. Никому. Правильно выбирай время, врага и место, куда ударить… Это касается не только ножа.

Злат, отвернувшись, зашагал к своему дубу. Анела помотала головой, разгоняя туман, и растеряно посмотрела на нож в руке:

— А в какое место бить-то?

Генерал начал чистить меч. Всем своим видом показывая, что отвечать ни на какие вопросы не собирается.

Вредный!

— Кит?

Китан, молча наблюдавший с земли за ними, пожал плечами:

— Куда сможешь, — и снова обратил лицо на небо. Кажется, он был доволен, что никто больше к нему не пристаёт.

Анела, вздохнув, зашагала к озеру, крутя в руках нож.

Ударить, чтобы убить? Или можно просто обезвредить? Правильно выбрать врага, что генерал имел в виду? Если у неё только один удар, то должна обезвредить самого опасного для неё? А может, не для неё?..

Лазоревое озеро среди зеленого леса манит, притягивает, предлагает окунуться в него: избавиться от усталости и духоты, которой не мешает даже приближающийся вечер. Холодная вода омывает ноги, лёгкий ветер играет с волосами, теребит рубаху. Рядом, прижавшись к боку, умиротворенно сопит Малыш. Под звон ручья, который миниатюрным водопадом выныривает из толщи скалы, поёт свою грустную вечернюю песню соловей. Где-то далеко глухо ворчит гром.

Как же давно Анела не оставалась одна. Сама с собой. Матушка называла такие мгновения созерцанием. Созерцанием себя, окружающего мира, своих и чужих мыслей. Иногда нужно сесть и ни о чём не думать. Позволить мыслям касаться всего и… ничего. Именно тогда откроется истина.

Истина… а нужна ли она кому? Не лучше ли, чтобы обман никогда не раскрывался? Всё текло так, как до этого? Было бы спокойно на душе, ничего не тревожило и ничего бы не пришлось скрывать. Впереди лежал бы прямой путь, без сомнительных поворотов и ям… А жизнь ли это?

Пёс перестал сопеть, навострил ухо в сторону деревьев и добродушно рыкнул. В груди у Анелы потеплело, появилось ощущение родства. Люсилия!

Ведьма стояла у деревьев и хмуро смотрела на неё.

— Ты здесь. Не буду мешать, — повернулась, видимо собралась уйти.

— Подожди! — окликнула Анела. — Мы не договорили, — и похлопала по траве рядом с собой.

Люсилия недовольно повела плечами и всё же села, подогнув под себя ноги.

Немного посидели, ничего не говоря. Анелу тишина не тяготила. Она обдумывала, с чего начать. Хотелось, даже не просто хотелось, необходимо было знать, как соизмерять стихию, почему ведьма не справилась со своим даром. И не справилась ли? Может, зачем-то хотела всех очаровать? Но сразу же бросаться обвинениями нельзя. Нужно проявить осторожность и ненавязчивость.

— И долго мы будем молчать? — нарушила тишину Люсилия.

Анела невольно начала перебирать шерсть Малыша.

— Как вы, ведьмы, со стихией взаимодействуете? Сдерживаете её?

— В первую очередь контроль над собой. Гнев, страх, беспомощность — ведут к потере концентрации и тогда… Про разрушенные деревни ты знаешь!

— Значит, нужно избегать эмоций? Научиться спокойствию, хладнокровию… Вот что-то вчера я в тебе этого не заметила!

Глаза ведьмы сердито сверкнули:

— Тебя это не касается! — и сменила тему: — Вас хотя бы учили, как использовать стихию?

Не хочет говорить, так и не надо. Настаивать Анела пока не будет. Но к разговору обязательно вернётся.

— Конечно, учили! Нужно лишь позволить стихии проявиться, и направить на объект. Или же сформировать из неё нужное и пожелать, что ты хочешь сделать… Если стихии достаточно, то получится, а нет…

— Не получится! Про связь вам что-нибудь говорили? Хотя, зачем это жрицам? Они ведь никогда не используют весь свой резерв, закрытый амулетом. Кроме некоторых неумех, полностью опустошивших себя!

— Если такая умная, то почему не предупредила?

— Да я тебя даже остановить не могла! Ты меня чуть в головёшку не превратила…

Анела содрогнулась, на миг это представив.

— Можно ли обдуманно использовать тёмную стихию?

— Анфелия говорила, что королева могла выбирать. У остальных-то таких проблем нет. У нас одна стихия.

— А откуда ты так много знаешь о способностях королевы?

— Анфелия учила меня себе на замену, — буркнула ведьма, — а также как помощницу будущей королевы…

— Которую ты благополучно чуть не убила. И ни один раз!

— К сожалению, не убила! Ещё вопросы?

— Нет…

— Отлично! — ведьма плавно поднялась. — Я твою просьбу выполнила. Пришло время платить.

— Ты о чём?

— У меня тоже есть просьба… Оставь в покое Китана!.. И не строй такое невинное лицо. Всё-то ты понимаешь. Крутишь им как хочешь! Как же Анела занозила пальчик, как же Анела без сознания, как же она со стихией справится…

— Ты хочешь, чтобы я оставила его в покое ради тебя? А ты не забыла, кто он такой, а кто ты?

— Так тебя только это интересует? Королевой Амбрании решила стать? Мало тебе быть королевой иридис?

— Я не об этом! — стараясь сдержать гнев из-за несправедливого обвинения, прошипела Анела, поднимаясь. Рычание Малыша прозвучало на периферии сознания. — Китан должен стать королём! От него многое зависит. Зависят жизни людей, будущее Амбрании. Ведьме рядом с королём не место!

— А жрице значит место? — зло прищурилась Люси и махнула рукой. — Мне плевать, будь он король или нищий, он — мой избранник и я не позволю никому встать на моём пути! Даже своей королеве!

— Китан поступит так, как будет надо и правильно!

— А решать, что правильно, кто будет? Ты или этот генерал-преда…

Оглушающий раскат грома над головой заглушил слова ведьмы. Они не заметили, как небо затянуло чёрными тучами и резко потемнело. Зашуршала вокруг листва. Тяжелая ледяная капля упала с небес на лицо, за ней другая… Через миг обрушился ливень.

Они остались стоять на месте. Друг перед другом. Глаза ведьмы яростно сверкали, вокруг Люсилии появлялось бирюзовые вихри — стихия. Жар в груди Анелы разгорался сильнее. Кончики пальцев засвербели. Стихия просилась покарать ведьму.

Грозное рычание присоединилось к грохоту грома. Ногу обожгла боль.

— Ай! — вздрогнула Анела.

Едва не запустила готовый чёрно-серебристый шар в пса, легко цапнувшего за ногу. Только чудом сдержала стихию на кончиках пальцев. Испуганно заставила себя успокоиться.

— Малыш! — одновременно с её криком рядом раздался возмущённый вопль Люсилии. — Идиот! Я чуть не размела тебя на кусочки!

Мокрый пёс сидел на земле и грозно переводил взгляд с одной на другую. Ощерился в ответ на крик ведьмы. Люсилия даже отступила. Махнула головой, стряхивая капли дождя с мокрых волос.

— Всё равно будет по-моему! Китан мой! — бросила Анеле и зашагала к лагерю.

— Это ещё посмотрим, — негромко проворчала Анела и повернулась к Малышу. Упёрлась ладонями в талию и прорычала не хуже его самого. — Кусать хозяйку? Даже если она совершает глупость? Не слишком ли ты распустился?

Малыш склонил набок голову. Чёрные глаза стали виноватыми-виноватыми. Пёс просительно заскулил.

— Даже не думай оправдываться! — но злость неожиданно прошла.

Они и впрямь с Люсилией снова чуть не пустили в ход стихии. Если бы не вмешательство Малыша… И ведьма ещё что-то говорит о самоконтроле!

Пёс вскочил и, встав на задние лапы, передние закинул ей на плечи. Отпрянуть не успела. По лицу прошёлся влажный язык.

— Малыш! — возмущённо оттолкнула его от себя и вытерла лицо. — Ну что за привычка! Пойдём!

Пёс радостно залаял. Видимо понял, что хозяйка простила. Встряхнулся от кончиков ушей до кончика хвоста, добавляя Анеле, итак промокшей до костей, своей влаги и побежал к лагерю.

Анела задохнулась от возмущения. Ну, Малыш! Только пусть попадётся ей! Снова вытерла лицо, убрала мокрые пряди, вырвавшиеся из косы, за уши и побежала за псом. От холода начало потряхивать. По коже побежали мурашки. Только заболеть не хватало.

Малыш скрылся за деревьями, а Анела застыла словно вкопанная, едва до них добежав. Прислонившись к ветвистому дубу плечом, стоял Злат. Мокрая рубаха прилипла к телу и обрисовывала крепкую фигуру. Волосы падали на лицо, отчего нестерпимо хотелось откинуть их со лба. Синь глаз потемнела, превратившись в черноту бушующего океана. От взгляда генерала по телу Анелы прошла волна жара. Холод был забыт, как и мысли о тёплой палатке.

Они шагнули друг к другу одновременно, словно притянутые одной нитью, и застыли, едва прикасаясь мокрыми рубахами. Гром, молнии, ветер, ливень — всё отдалилось и исчезло. В реальности остался лишь этот мужчина. Нестерпимо хотелось, хотелось… Она сама не могла понять чего. Чтобы обнял, прижал к себе и… поцеловал? А ещё…

Губ коснулись чужие губы. Мир растворился в радужном пламени. Остались лишь они. Злат и она. Жар тела, нежность прикосновений. Ожидание…

— Хм, а вам ливень не мешает?

Недовольный голос Китана разрушил кокон наслаждения и тепла. Пронизывающий ветер, холодный дождь, оглушающий гром и яркие молнии обступили со всех сторон. Злат на миг замер, затем осторожно отстранился, медленно убирая её руки от своей груди. В синие глаза вернулась холодная невозмутимость.

Злат бросил через её плечо Китану:

— Проводи леди до лагеря!

Мимолетный взгляд. И невозможно разобрать, о чём Злат думает. Генерал резко отвернулся и, на ходу застёгивая рубаху, размашисто зашагал в противоположную от лагеря сторону.

Анела с неверием прикоснулась к горящим губам. Поцелуй был. Правда? Но почему Злат ушёл? Ему не понравилось? Побежать за ним? Расспросить? И почему так больно только от одной мысли, что генералу не понравилось с ней целоваться? Больно и обидно.

От ветра по коже побежали мурашки. Анела поёжилась.

— Идём в лагерь, — добавил за спиной Кит.

Он стоял рядом, руки сложены на груди, брови нахмурены, а в обычно тёплых карих глазах тревога. И чем же он так недоволен?

Анела покорно кивнула и вместе с ворчащим Малышом, вернувшегося вместе с Китаном, зашагала к лагерю. Говорить ни с кем не хотелось. Из головы не выходил поцелуй и то горячее поглощающее чувство, что сопровождало его. Она желала стать частью Злата, стать единым целым с ним. Она ведь даже не заметила, как расстегнула ему рубаху, чтобы ощутить тепло его тела. Щеки обожгло жаром от стыда. Что он о ней подумал?

Китан проводил её до палатки и оставил одну. Анела растерянно села на тюфяк. Малыш уткнулся носом ей в плечо и тихо заскулил.

— Малыш, я влюбилась? Да?

Поэтому ведь она теряет контроль над собой, стоит генералу к ней прикоснуться. Поэтому лишь только от его взгляда замирает, словно при встрече со змеем Агнусом. Поэтому его прикосновения обжигают, предрекая блаженство, а поцелуй заставляет исчезнуть из реального мира.

Матушка говорила, что если любовь придёт, её ни с чем никогда не перепутаешь. Но поддаться ей без благословения Богини? Это неправильно! Но как же желанно и приятно.

Малыш лизнул в щёку, подбадривая.

Злат размашисто шагал, подставив моросящему дождю разгорячённое лицо.

Что он делает? Мало у него проблем? Сейчас нужно думать о том, как остановить харитимцев, собрать союзников, заручиться помощью ведьм. Роман с девчонкой-жрицей не вписывался в планы. Особенно с той, которая необходима ему рядом с королём.

Нужно успокоиться и потушить это несвоевременное влечение.

Злат резко повернулся к сереющему водоему. Противоположный берег едва виднелся из-за пелены дождя. Злат вошёл воду. Мурашки побежали по телу. Он глубоко вдохнул и нырнул в ледяные объятия. Каждый замах рук, каждый новый вдох воздуха. Лишь бы забыть! Забыть, как мокрая шелковая рубашка подчёркивала фигурку девушки. Забыть сверкающие желанием фиалковые глаза. Забыть губы слаще мёда, так доверчиво податливые. Забыть прижимающее к нему нежное тело…

Тьма! Забыть и не думать!

Вспомнить о короле, мчавшемся на своём Ветре навстречу смерти! Вспомнить о друзьях, ждущих Злата и подкрепление у перевала! Вспомнить о Лилии, которая доверилась ему и которой он не помог, не успел. Вспомнить, наконец, об обещании!

Когда под ногами появилась земля, он уже был спокоен и хладнокровен, как всегда.

Серая тропа терялась в бесцветном горизонте. Тоска сжимала тисками сердце. Усталость камнями прижимала к земле.

Анела глубоко вдохнула полную грудь воздуха и зажмурилась. И решительно сквозь зубы выдохнула. Нет! Хватит! Сейчас она всё понимает и помнит. И ни за что не поддастся этой серой пустоте.

Вскинула подбородок и вызывающе улыбнулась, не зная кому. Крылья распахнулись.

Значит, незнакомец снова решил поиграть? Анела готова к встрече и готова разукрасить этот бесцветный мир. Пусть пока только своими радужными крыльями.

Взмах — и она в воздухе. Огляделась. Это и впрямь было тоже место, что во сне графской дочки. В центре лабиринта находился и большой камень-трон. На нём сидел незнакомец, полностью закутанный в серый плащ. Пусть голова была склонена на грудь, Анела не сомневалась: он знает, что она здесь, и ждёт её. Вот только для чего? И, главное, кто?

Ноги коснулись серой пыли у камня. Крылья сложились на спине, своей тяжестью подбадривая и внушая уверенность и спокойствие.

— Ну и? — шагнула она к незнакомцу, никак не реагирующему на её появление.

— Иридис, вас не учат вежливости?

Насмешливости в его голосе могла бы позавидовать и Люсилия. Но от тембра что-то внутри сжалось от предчувствия. Не сказать, что неприятного, а даже наоборот. Это ей не понравилось ещё больше.

— Когда неизвестные вторгаются в… мои… сны. Извините, вежливой я быть не могу.

— Вот даже как. Значит я в твоём сне, а не наоборот? Ну-ну…

Поднял голову. Чёрная знакомая маска закрывала лицо. У Анелы перехватило дыхание от страха и ненависти.

— Ты? — прошипела она, сжав кулаки. По венам потекла горячая стихия, закололо подушечки пальцев.

— А вот стихией пользоваться здесь не нужно! — усмехнулся незнакомец и хлопнул в ладоши…

Анела резко села, тяжело дыша. Перед глазами стояла чёрная маска с серебряными прожилками, скрывающая лицо незнакомца. Она была точной копией тех, за которыми прятали лица убийцы, напавшие на храм.

Это он! Человек, взгляд которого Анела почувствовала во время сражения. Несомненно! Но мужчина — владеющий стихией? Невозможно! Нереально! Это сон. Игры сознания. А как же быть с графской дочкой? Он был и там, в её подсознании. А может Анела всё придумала? Ей приснилось?

Малыш заскулил и уткнулся носом ей в плечо. Анела, обняв его за шею, погрузила лицо в мягкую пушистую шерсть. Тревога и волнение от шелковистого прикосновения отдалялись. Сейчас Анела не могла ничего понять и решить. Всему своё время. Богиня обязательно поможет узнать правду.

С улыбкой взъерошила шерсть на голове Малыша и вышла на свежий воздух. Хотя бы проветрится и окончательно избавится от тревожных мыслей.

Дождя не было. Побледневшие перед рассветом звёзды смотрели с начавшего светлеть над горами неба. Анела поёжилась от утренней прохлады, пробравшейся сквозь лёгкую рубаху, и огляделась.

В центре поляны заманчиво потрескивали дрова, пожираемые голодным пламенем костра. Китан сидел на толстом полене у огня и задумчиво вертел в руках что-то очень похожее на деревяшку. Когда до него осталось несколько шагов, Китан поднял голову и тепло Анеле улыбнулся:

— Ты сегодня рановато, — приглашающе похлопал по полену рядом собой.

Она с радостью села и прижалась к тёплому боку парня. У ног улёгся Малыш и положил голову ей на колени. Анела, поглаживая пса, стала следить за танцующими перьями костра. Казалось, огненная птица бьётся в силках, безуспешно стремясь вырваться из ловушки.

Было приятно и уютно так сидеть. Ничего не говорить, ни о чём не думать. Рядом с другом, почти братом. Знать, что он всегда поддержит, поймёт и не станет осуждать, что бы она не предприняла и не решила. Знать бы ещё, откуда у неё такая уверенность.

Взгляд зацепился за игрушку в руках Кита.

— Что это?

Китан сначала с непониманием оглянулся, а затем посмотрел на руки. Будто только сейчас вспомнил о вещи в руке. С улыбкой протянул ей:

— Солдатик. Ар подарил. Давным-давно.

Деревянная фигурка мечника в золотистых доспехах. Со временем краска поблекла, кое-какие стежки поистёрлись. Но различить искусную работу ещё можно было.

— Глупо, конечно, таскать его всё время с собой. Но… Ты не поверишь, мне кажется, он приносит удачу, — словно оправдываясь, произнёс Китан.

— Ты скучаешь о брате, — утвердительно кивнула Анела.

Китан смущенно пожал плечами, привычно запуская руку в волосы:

— Ар единственный, кто всегда был рядом, восхищался мною и не судил. Что бы я ни делал, — вдруг замотал головой и, начав палкой ерошить костёр, произнёс:

— Ты его любишь, — видимо, о себе говорить не хотел.

Уточнять о ком он, не было смысла.

— Это так заметно?

— Да. Даже не стань я свидетелем вашего поцелуя…

Жар обжёг Анелины щёки. К счастью, Китан не оборачивался, но она всё же опустила голову, не желая показывать своего смущения.

Китан продолжал:

— … твоё восхищение им и обожание ясно видится.

— Тебе это не нравится?

Китан удивлённо посмотрел на неё.

— Почему мне не должно нравиться? Злат талантливый полководец, благородный человек, с врождённой честью и понятием долга. Он никогда не пойдёт на подлость и не обидит… Я, попроси он руки моей сестры, не задумываясь, дал бы согласие. Уверен, что она была бы с ним в безопасности и счастлива. А к тебе я отношусь, как к родной сестре.

Китан говорил уверенно, в словах о генерале даже мелькали нотки восхищения. Но отчего у неё ощущение, что он чем-то обеспокоен?

— Но?

Китан снова отвернулся к костру, поправил головёшки.

— Ты уверена, что твои чувства взаимны? Перед тем как поддаваться притяжению между вами, я б хотел, чтобы вы сначала получили благословение Богини. Тогда бы я был спокоен за вас обоих.

Если бы она знала, что к ней чувствует Злат. Значит для него что-нибудь этот поцелуй, или просто… что? Играл? Генерал? Не похоже на него. Он слишком для этого благороден и серьёзен. Но тогда почему ушёл? И был таким… злым? Разочарованным? Расстроенным? Интересно, где он сейчас? Вернулся ли вчера? А он бы смог не вернуться? Своего принца Злат никогда не оставит.

А вдруг его дома кто-нибудь ждёт? Подруга? Невеста? Он ведь красив, умён, из высшего рода, близко стоящего к королевской семье. Всё же королева воспитывалась и росла в доме князя Зимирия. Не может быть такого, чтобы единственный наследник высокородного князя не был сосватан. Договорные браки, она слышала, привычное дело у аристократов.

— Кит, а у Злата есть невеста?

Поднять взгляд на Китана от чёрной лоснящейся шерсти Малыша, мягко струившейся сквозь пальцы, она не решалась. Не дай Богиня, увидит на его лице жалость.

— Насколько я знаю, нет, — с облегчением выдохнуть не успела, Китан продолжил: — Хотя, ходили слухи, был женат.

— Женат? — Анела прикусила губу, стараясь сдержать вырывавшиеся вопросы и неожиданно возникшую боль. Злат любил другую женщину, их благословила Богиня. Он её обнимал, шептал слова любви…

— Но, кажется, с ней что-то случилось. Злат не любит об этом говорить. Ни о том, был ли на самом деле женат, ни о том, кем она была и что с ней случилось. Но, насколько мне известно, с тех пор, как вернулся ко двору, ни одна из аристократок его внимания привлечь не смогла.

— А пытались?

— Ещё как!

Анела недовольно на него покосилась. Не смешно! Как она может соперничать с придворными леди? Пусть даже она, как и все жрицы, получила образование, достойное любой из них, но врождённый аристократизм где ей взять?

— Не расстраивайся! — Китан приобнял её за плечи, словно догадавшись, о чём она думала. — Ты всё равно лучше любой из них.

Анела невольно улыбнулась и, уткнувшись в бок Китана, вздохнула. Как бы дальше у неё не сложились отношения с генералом, Кит будет рядом и всегда поддержит.

Полы палатки напротив распахнулись, и вышла Люсилия. Она сладко потянулась и тут заметила их. Сонное выражение как рукой сняло. Ведьма зло нахмурилась, окатила их презрительным взглядом и, чеканя шаг, зашагала в сторону озера.

— Что с ней?

Неужели Кит не понимает? Ведьма ревнует. Да ещё как! Злат прав. Сейчас им нужен сильный и решительный правитель. И тем более никак не связанный с ведьмой. Но… Кит же влюблён в Люсилию. Так сильно, что не отрывает тоскливого непонимающего взгляда от кустов, за которыми она исчезла. Ведь должен знать, в чём заключается его долг. Должен понимать, что не стоит преждевременно восстанавливать против себя аристократов и простых людей. Веры ведьмам в Амбрании нет. И ещё долго не будет.

— Кит… — нерешительно начала она.

От его взгляда сжалось сердце. Таким он был тоскливым и грустным.

— Ничего не говори, — попросил Китан. — Я знаю, как поступить.

Анела кивнула и теснее прижалась к тёплому боку парня.

Говорить и впрямь незачем. Он сам всё отлично понимает. Но, кажется, думает, что нашёл выход. Будущее покажет, так ли это.

Будущее… Что же их всех ждёт? Матушка могла бы подсказать, и посоветовать, как поступить. Чем ближе к Акварскому храму, тем тревожнее на душе. Что увидят? Что узнают? Встретит ли кто-нибудь? Или же на месте храма развалины? Нет! Не нужно об этом думать. Нужно надеяться и верить…

Предупреждающий рык насторожившегося Малыша разнёсся по поляне, ему вторили лошади, пасущиеся неподалёку. Через несколько мгновений раздался приближающийся топот копыт и, не успели они удивиться, как на поляну выскочил огромный рыжий конь. Поводья стелились по земле. Того гляди жеребец зацепится за что-нибудь… Пропадёт ведь!

Конь при виде резко вскочивших людей замер. Глаза яростно сверкали, ноздри раздувались, мышцы перекатывались под кожей.

— Ну только попадись ты мне, сын Тьмы!

Конь оглянулся на сердитый голос и вознамерился помчаться дальше. Анела едва успела схватить его за поводья. Жеребец взвился на дыбы. Перед лицом замелькали подковы. За спиной раздался предупреждающий крик Кита. Анела отпрянула в сторону, но поводья не отпустила. Когда конь снова поставил ноги на землю, она вгляделась в бешено сверкающие глаза, изо всех сил стараясь не показать страха. Сейчас главное спокойствие и сила. Внутренняя сила. Жеребец должен понять, что опасности нет, что волноваться незачем.

Свободной рукой провела по белой проточине на морде.

— Спокойно, спокойно, Гром. Никто тебя не обидит.

Жеребец негромко заржал. Словно спрашивая, так ли это. Анела с улыбкой снова погладила его.

— Как вы это сделали, леди? — раздался за спиной голос.

Анела обернулась и тут же задрала голову, чтобы увидеть лицо. Над ней возвышался длинный, худой немолодой мужчина, такой же рыжий, как и конь. Блестящая лёгкая кираса с одного бока была в земле. Рыцарь сверху смотрел на Анелу с удивлением. Рыжие длинные усы нервно подрагивали.

— Гром так легко никогда не успокаивался. Я уж думал, мне придётся снова обежать за ним пол леса, — продолжал он, забирая из руки Анелы поводья. Конь беспокойно переступал копытами, но более явно не возражал.

— Что с ним?

— Боится змей. И приспичило Агнуссу пересечь тропу! Эх ты, трус! — обратился к коню рыцарь и снова Анеле. — Обычно дома оставляю его. А тут… — тень грусти омрачило лицо, — мой верный Ветер погиб. Пришлось взять Грома… Леди, а откуда вы знаете его имя?

А она-то надеялась, что он не заметит. Вздохнув, снова погладила белое шелковое пятно на морде коня. У ног недовольно заворчал Малыш и, осторожно схватив её за штанину, потянул от жеребца. Ревнует?

Она покорно отступила, мысленно решая, что сказать. Грома, как и его хозяина, Анела видела в Храме почти год назад. Конь поранил ногу, и хозяин привел его на лечение к Анфесе. Анела тогда с таким восторгом наблюдала за красивым гордым животным. Не часто в их Храме можно было увидеть таких благородных коней. Изрисовала в свободное время почти всю тетрадь.

Признаваться, что она является послушницей, не хотела. Без амулета рыцарь наверняка не поверит и примет за ведьму.

— Сэр Кохотий, я рад нашей встрече, — шагнул вперёд Китан.

Анела за широкой спиной названного брата с облегчением выдохнула. Вовремя он.

Рыцарь, видно так поглощённый возвращением коня и удивлением, только сейчас заметил своего принца. Рыжие брови в удивлении взлетели вверх, и тут же рыцарь упал на одно колено перед Китаном, прижал ладони к сердцу и склонил голову на грудь.

— Великая Богиня, вы живы… — выдохнул он с таким облегчением и радостью, будто уже и не надеялся увидеть Китана живым. Но почему?

— А жизни его величества что-то угрожает? — донёсся за спиной голос, от которого помимо воли губы Анелы начали расползаться в улыбке. На душе стало легко и радостно.

Она оглянулась, и всё лёгкое настроение испарилось. Генерал, стоящий у деревьев, не сводил ледяного взгляда с рыцаря. И хотя его холодность была не нова, сейчас в нём чувствовалась жёсткость и подозрение.

Поведение рыцаря насторожило ещё больше. Лишь прозвучал голос генерала, он на миг замер, выражение лица исказилось яростью. Сэр Кохотий стремительно вскочил на ноги.

— Генерал? Что вы… — быстро выступил вперёд, оставив Китана за спиной, и потянулся за мечом. — Предатель! Убил одного короля и втёрся в доверие другому?!

«Предатель? Убил?» Что за ерунда?!

— Успокойтесь, сэр! — тихо и неожиданно твёрдо произнёс Китан и обратился к Злату. — Генерал?

На лице Злата не дрогнул ни один мускул. Но Анела помимо воли ощутила, как он напряжён внутри.

— Да, ваше высочество?

— Объяснись… — тон Китана смягчился, в нём уже вместо требования звучала просьба и надежда.

— Было то, что было, ваше высочество. Хотите подробностей — обратитесь к рыцарю. Он, судя по всему, лучше всё знает. Через час отправляемся в путь, — после небольшой паузы произнёс Злат и, больше ничего не добавив, резко развернулся и направился к лошадям.

Анела помимо воли шагнула следом, но просьба Китана к рыцарю, пояснить брошенное обвинение, её остановила. Не сводя взгляда с генерала, седлавшего Спутника, прислушалась к словам рыцаря.

Кохотий рассказывал, что полководец оставил своего короля умирать, что не подоспел с силами, которые должны были атаковать врага с тыла, что он разжалован королевой и ожидает суда, что он предатель, трус и убийца.

Всё это не могло быть правдой, не должно быть! Злат не мог… Наверняка всему есть объяснения! А этот рыцарь пытается посеять между ними сомнения и подозрения. Именно так. С чего это она решила, что у него нет мотивов? Она верит генералу! В генерала!

— Злат убийца? — растерянно переспросил Китан.

Неужто он забыл всё, что Злат для них сделал? Он их друг!

Это стало последней каплей. Она не выдержала и позволила ярости, уже некоторое время копившейся в ней, вырваться наружу. Резко обернулась к ним.

— Прекрати! Мы ведь говорим о генерале. Нашем генерале! — сердито бросила она и, когда Китан застыл, с непониманием глядя на неё, вкрадчиво обратилась к рыцарю: — Позвольте уточнить, а вы были там? На поле битвы?

— Нет.

— Так, извините, откуда вы можете знать, что там случилось? Мне известно одно, генерал спас нам жизнь, в том числе жизнь и Китана, вашего будущего короля. А вот ваша уверенность в смерти Китана подозрительна. С чего вы были так уверены в его гибели?

Во время её тирады рыцарь несколько раз переменился в лице. Видно не ожидал, что из обвинителя превратится в обвиняемого. Но пока она не услышит подтверждение от Злата, она не будет в нём сомневаться и будет защищать. Она так решила!

Благодарение Богине, Китан не вмешивался, хотя и недоверчиво переводил взгляд с неё на рыцаря и обратно. На лице задумчивость и, несомненно, надежда. Видно, он также не желал верить в предполагаемое предательство человека, которого считал героем и которым восхищался.

— Вся столица об этом жужжит. И её величество не отрицает. Даже готовит младшего сына к коронации.

— Слухи всё это! — бросил Кит.

— Может, ваше высочество, и слухи, но в столице тревожная ситуация. Все ждут вашего возвращения.

— Я вернусь… скоро.

— А пока вы, сэр, когда будете в Амбре, — вмешалась Анела, — сообщите королеве, что её сын жив и здоров и, выполнив взятые на себя обязательства, сразу же вернётся в столицу. А теперь позвольте с вами распрощаться!

И повернулась к нему спиной.

Конечно, это было грубо. Но видеть этого человека она не хотела. Неудивительно, что были времена, когда вестников, принёсших плохие вести, вздергивали на дыбе. Она начинала это понимать.

Китан за спиной повторил требование Анелы, но, конечно, более вежливо.

— Ваше величество, будьте осторожны, — попросил рыцарь перед тем, как попрощаться.

Когда отдалился топот копыт, Анела предложила молчавшему Китану:

— А теперь пойдем, поговорим со Златом.

При их приближении генерал даже не отвлекся от прилаживания к седлу походного мешка. Лишь напрягшаяся спина выдавала, что он знает об их присутствии. И снова на неё опустилось непонятное оцепенение. Она не хотела… не могла спросить, правду ли сказал рыцарь. Боялась до дрожи в коленях, что ответ ей не понравится.

— Генерал, скажи, — начал Китан, — то, что рассказал Кохотий… Ты и впрямь оставил моего отца умирать?

Анела взмолилась про себя Богине, прося, чтобы Злат обернулся, окинул их двоих недовольным взглядом и отринул все обвинения.

Он и впрямь обернулся, и окинул их с Китаном взглядом, но короткое холодное:

— Да! — убило всю надежду.

Анела едва удержалась от того, чтобы последовать примеру Китана — отшатнуться от генерала.

— Но почему? — выдохнула она, опередив Китана.

— Так надо было, леди.

И всё! Больше ни слова! Ни объяснения, ни оправдания. Словно он ни капли не жалеет о принятом решении. Но этого не могло быть. За время путешествия, Анела надеялась, что смогла его хоть немного узнать. Он человек чести и долга, и это никак не вязалось с предательством. Наверняка должны быть причины. Но какие? Испугался? Нереально! Кто-то предложил заплатить за смерть короля? Да он первый же отправил бы заказчика к Богине. Захотел власти? Но он далёк от дворца, да и не заметила она, что он так уж стремится возвыситься над всеми.

— Вы всё сказали, ваше высочество?

Ворвался в мысли холодный голос генерала. Она так задумалась, пытаясь понять генерала, что не слышала слов Китана.

— А теперь у вас есть выбор. Отправиться в столицу, короноваться и подготовить суд надо мной. Я вернусь, когда пойму, что сделал всё возможное для защиты Амбрании. Или же продолжить путь со мной. У нас есть недоделанные дела, после которых сможете упрятать меня в любую темницу, в которую захотите. Выбор за вами.

— Ты… — Китан глубоко вдохнул и выдохнул, видно, сдерживая возмущение. Холодно процедил: — Я прослежу, чтобы ты вернулся и за всё ответил! — и, развернувшись на каблуках, чеканя шаг, направился к Вольному.

— А вы что скажите, леди? Мне стоит готовиться, чтобы выслушать и ваши обвинения?

Синие глаза были непроницаемы как никогда. И не ясно, что генерал чувствует, о чём думает. Встревожен ли он, или и вправду ко всему безразличен и его ничего не волнует.

— Не понимаю, — вздохнула Анела и, подойдя к Северянке, обняла её за шею. Лёгкое дыхание над ухом, тёплая шерсть под руками и тихий скулёж Малыша у ног — всё это успокаивало.

— Как вижу в нашей компании разлад и война? — усмехнулась ведьма, подходя. — Продолжаем путь, или можно поворачивать назад?